CC BY
117
3. Вагабова Ф.И. Формирование лезгинской национальной литературы. Махачкала, 1970.
4. Табасаранхалкьдинмяълийир. Дюзмиш гъап1ур М. Къурбанов. Мягьячгъала, 1990.
5. Ганиева А.М. Очерки устно-поэтического творчества лезгин. Москва: Наука, 2004.
6. Абдуллаева Э.А.Традиционная агульская народная поэзия (специфика, типология, поэтика). Автореферат диссертации ... кандидата филологических наук. Махачкала, 2006.
7. Свод памятников фольклора народов Дагестана: в 20 т. Волшебные сказки. Москва: Наука, 2011; Т. 2. References
1. Hanmagomedov S.O. Derbent. Gornaya stena. Auly Tabasarana. Moskva: Iskusstvo, 1979.
2. Shihieva M.Sh. Skazochnyj 'epos dagestanskih azerbajdzhancev: specifika, tipologiya, po'etika. Dissertaciya ... kandidata filologicheskih nauk. Mahachkala, 2005.
3. Vagabova F.I. Formirovanielezginskojnacional'nojliteratury. Mahachkala, 1970.
4. Tabasaran halk'din mya'lijir. Dyuzmish g'ap1ur M. K'urbanov. Myag'yachg'ala, 1990.
5. Ganieva A.M. Ocherki ustno-po'eticheskogo tvorchestva lezgin. Moskva: Nauka, 2004.
6. Abdullaeva 'E.ATradicionnaya agul'skaya narodnayapo'eziya (specifika, tipologiya, po'etika). Avtoreferat dissertacii... kandidata filologicheskih nauk. Mahachkala, 2006.
7. Svod pamyatnikov fol'klora narodov Dagestana: v 20 t. Volshebnye skazki. Moskva: Nauka, 2011; T. 2.
Статья поступила в редакцию 07.09.20
УДК 8; 81.25
Li Yimo, postgraduate, MSU-PPI University in Shenzhen (Shenzhen, China); Lomonosov Moscow State University (Moscow, Russia), E-mail: liyimo@mail.ru
ZOOSEMISMS IN RUSSIAN AND CHINESE LEXICOGRAPHY: KIND AND GENDER. The paper considers features of the grammatical genus and biological sex of Russian zoosemism. In the process of secondary nomination, zoosemisms acquire characteristic values that are not characteristic of the zoononyms that motivate them. Transformations also affect the grammatical properties of zoosemism. On the material of the "Russian Semantic Dictionary", "Dictionary of Offensive Words" by L.V. Dulichenko and the "Great Russian-Chinese Explanatory Dictionary of the New Era", the grammatical genus of zoosemisms and ways of representing the biological sex are described. Attention is focused on the ambiguity of grammatical labels, on the discrepancies between the two Russian dictionaries in their use, on inconsistencies in the methods of transmitting information about the biological field of zoosemisms in Russian dictionaries. Based on the material of the National Corps of the Russian Language, the usual characteristics of zoosemisms of a general kind, their composition and syntactic compatibility are specified; the gender-specific characteristics of individual zoosemisms are established. The study revealed some inaccuracies in the representation of the gender and gender of Russian zoosemisms in a bilingual Russian-Chinese dictionary: the absence of zoosemic meanings; deviations from rhodopean information in Russian-language lexicography. The greatest difficulty for a bilingual dictionary is the interpretation of Russian zoosemisms without regular biological sex markers. The problems associated with the inadequacy for a foreign language user of the information about gender and gender, which is available in Russian dictionaries, with the need for its specification, explication or formalization are identified.
Key words: lexicography, zoosemism, grammatical gender, biological gender, Russian explanatory dictionaries, bilingual Russian-Chinese dictionary.
Ли Имо, аспирант, университет МГУ-ППИ в Шэньчжэне, г. Шэньчжэнь, Московский государственный университет имени М.В. Ломоносова,
г. Москва, E-mail: liyimo@mail.ru
ЗООСЕМИЗМЫ В РУССКОЙ И КИТАЙСКОЙ ЛЕКСИКОГРАФИИ: РОД И ПОЛ
Исследование выполнено при финансовой поддержке стипендии Правительства Шэньчжэня и Университета МГУ-ППИ в Шэньчжэне.
В работе рассматриваюся особенности грамматического рода и биологического пола русских зоосемизмов. В процессе вторичной номинации зоосемиз-мы приобретают характеризующие значения, не свойственные мотивирующим их зоонимам. Преобразования затрагивают также грамматические свойства зоосемизмов. На материале «Русского семантического словаря», «Словаря обидных слов» Л.В. Дуличенко и «Большого русско-китайского толкового словаря новой эпохи» описаны особенности грамматического рода зоосемизмов и способы представления биологического пола. Акцентируется внимание на неоднозначности грамматических помет, расхождениях между двумя русскими словарями в их употреблении, непоследовательности в способах передачи информации о биологическом поле зоосемизмов в русских словарях. На материале Национального корпуса русского языка уточняются узуальные характеристики зоосемизмов общего рода, их состав и синтаксическая сочетаемость; устанавливаются родополовые характеристики отдельных зоосемизмов. Исследование выявило некоторые неточности в представлении рода и пола русских зоосемизмов в двуязычном русско-китайском словаре: отсутствие зоосемических значений; отступления от родо-половой информации в русскоязычной лексикографии. Наибольшую сложность для двуязычного словаря представляют толкования русских зоосемизмов без регулярных маркеров биологического пола. Выявлены проблемы, связанные с недостаточностью для иноязычного пользователя той информации о роде и поле, которая имеется в русских словарях, с необходимостью ее конкретизации, экспликации или формализации.
Ключевые слова: лексикография, зоосемизмы, грамматический род, биологический пол, русские толковые словари, двуязычный русско-китайский словарь.
Зоосемизмы - это вторичные названия лиц (метафоры), мотивированные названиями животных (зоонимами).
Зоосемизмы представляют собой одну из самых регулярных моделей метафорической номинации [1, с. 24]; [2, с. 43]; [3, с. 313]. Интерпретация термина «зоосемизм» в научной традиции варьируется. В данной работе мы придерживаются терминологии Н.В. Солнцевой, согласно которой зоосемизм - это метафо-ризированный зооним, характеризующий человека [4, с. 12].
Изучение зоосемизмов как особого явления русской метафорической номинации ведёт своё начало от 70-х гг XX в. Эта проблематика нашла отражение в работах М.И. Черемисиной [5], Ф.А. Литвина [6; 7] и О.А Рыжкиной [8; 9]. Впоследствии в ее разработку внесли свой вклад исследователи, работающие с разными европейскими языками: немецким [10], английским [11; 12] и др. В последнее время наблюдается большой интерес к сопоставительному изучению зоосемизмов на материале неродственных языков: русского и казахского [13; 14], алтайского [15; 16], турецкого [17], китайского [18; 19] и др.
В процессе вторичной номинации зоосемизмы приобретают характеризующие значения, не свойственные зоонимам. Преобразования затрагивают также
грамматические свойства зоосемизмов. В настоящей работе мы остановимся на отношениях между грамматическим родом и биологическим полом у зоосемизмов на фоне мотивирующих их зоонимов. После описания основных способов представления грамматического рода в русских толковых словарях мы выявляем способы представления биологического пола зоосемизмов; рассматриваем, как особенности русских зоосемизмов по грамматическому роду и биологическому полу отражаются в русско-китайском двуязычном словаре; в заключение формулируем основные итоги.
Хотя и зоонимы, и зоосемизмы по своим грамматическим признакам являются одушевленными существительными, «они относятся к разным лекси-ко-грамматическим классам существительных, противопоставленным по признаку не-лицо - лицо. Неличные существительные и личные существительные по-разному охарактеризованы в отношении грамматического рода и по отношению родовых форм к биологическому полу» [20, с. 84].
М.В. Шульга выявляет двенадцать различий между личными (или лично-мужскими) существительными и зоонимами [21, с. 44]. Она показывает, что в процессе метафоризации у зоосемизмов происходит переосмысление отноше-
ний между грамматическим родом и биологическим полом, зоосемизмы адаптируются в кругу личных существительных, при этом результаты и степень адаптации наблюдаются разные.
Наиболее близкую личным существительным модель составляют пары зо-онимов с охарактеризованной по биологическому полу формой женского рода типа лев - львица, волк - волчица, осел - ослица, телок - тёлка. В таких парах зоонимов форма мужского грамматического рода может употребляться и как название самца, и как общее наименование вида, то есть безотносительно к полу: львы, волки, ослы. Производная форма женского грамматического рода на -а именует только самку.
При вторичной номинации подобные зоосемизмы могут сохранять родопо-ловые отношения мотивирующих зоонимов. Например, осел - ослица или ослиха.
Зооним осёл: осла, м. 'Непарнокопытное сем. лошадиных, невысокое, с большой головой и длинными ушами' (РСС) [22]. Ослица и ослиха: ж. 'Самка осла' (РСС).
Зоосемизм осёл: осла, м. 'Дурак, упрямый глупец'. Ослица и ослиха: ж. 'Глупая и упрямая женщина' (РСС) и т.д.
Аналогично представлены в словарях отношения в паре волк - волчица:
Зооним волк: -а, м. 'Хищное млекопитающее сем. волчьих'. Волчица / волчиха: ж. 'Самка волка' (разг.) (РСС).
Зоосемизм волк -а, м. 'О недружелюбном, враждебно настроенном человеке'; Волчица: Женск. к волк' (СОС) [23].
В парах осел - ослица или ослиха, волк - волчица сохранены не только грамматические, но и семантические соответствия между зоонимами и зоосемиз-мами. Однако в некоторых парах при вторичной номинации семантическая соотносительность не сохраняется. Так, зоосемическое значение отражено только у зоонима мужского грамматического рода гусь; гусыня фиксируется только как зооним.
Гусь: -я, м. перен. 'Ловкач и мошенник' (прост.) (РСС).
Гусыня: -и, ж. 'Самка гуся' (РСС).
Более радикальная степень адаптации зоосемизмов в кругу личных существительных наблюдается, например, в паре козёл - коза. У мотивирующих зоонимов маркированной по биологическому полу формой является форма мужского грамматического рода: козлы - это самцы, а козы - название самок и общее название вида, независимо от биологического пола. В процессе вторичной номинации зоосемизм женского грамматического рода стал маркированным по признаку биологического пола (коза - только девочка или женщина), как это характерно для личных существительных. Зоосемизм мужского грамматического рода употребляется по отношения к мужскому и женскому полу (козёл -'человек...').
Зооним козёл: -зла, м. 'Самец домашней (а также дикой) козы'. Коза: -ы, ж. 'Самка домашнего (а также дикого) козла'; коза: мн. 'Одомашненный вид козлов' (РСС).
Зоосемизм козёл: -зла, м. 'Человек, сделавший другому что-то плохое, поступивший нечестно' и т.д.; коза: -ы, ж. 'О непоседливой, непослушной и назойливой девочке или молодой женщине' (СОС).
При вторичной номинации здесь меняются не только отношения между грамматическим и биологическим полом. Зоосемизмы также расходятся семантически: козёл и коза имеют разные характеризующие значения [21, с. 46].
Способы адаптации зоосемизмов среди названий лиц отличаются нерегулярностью и индивидуальностью. «Некоторые зоосемизмы утратили соотносительность родовых форм по биологическому полу. При употреблении в зоосеми-ческом значении формы мужского и женского рода не составляют родо-половой оппозиции. Форма мужского рода и форма женского рода нейтральны по отношению к полу - могут относиться и к женщине, и к мужчине (не маркированы)» [21, с. 45]. Так словари характеризуют отношения в парах зоосемизмов лис - лисица, лис - лиса.
Необходимо отметить ещё одну важную особенность зоосемизмов в качестве названий лиц на фоне зоонимов. У названий лиц различают морфологический род (он определяется по типу склонения) и синтаксический род (он определяется по формам согласования) [21, с. 42]; [24, с. 73]. У зоонимов, как и у всех неличных имён, формы согласования соответствуют родовым формам словоизменения. Особенность зоосемизмов состоит в том, что их морфологический и синтаксический род могут не совпадать, как это свойственно личным существительным типа мужчина, подмастерье.
Например, зоосемизмы общего рода (в словарях с грамматической пометой м. и ж.) малявка, прилипала - это женский морфологический род (Р п., ед. ч. малявки, прилипалы), но мужской или женский синтаксический род в соответствии с биологическим полом: он настоящий малявка, прилипала; она настоящая малявка, прилипала. Как эти разные синтаксические свойства отражаются в формах согласования, видно из следующих примеров.
В неличном значении ('липкое тесто') согласование соответствует женскому морфологическому роду:
Ты это чего, ты куда это лезешь, прилипала противная! - закричал Пулькин и начал ложкой запихивать тесто обратно в кастрюлю (Валентин Постников. Путешествие Карандаша и Самоделкина, 1995) (НКРЯ).
В значении лица женского пола согласование осуществляется по женскому
роду:
Именно тебя, мальчик будущего, и должна увидеть моя Прилипала. - А кто же она - Прилипала? - Да моя младшая дочь (Евгений Велтистов. Миллион и один день каникул, 1979) (НКРЯ).
В значении лица мужского пола предикативное согласование осуществляется по мужскому роду:
Уважаю, - пересохшим тенором ответил прилипала (Дина Рубина. Белая голубка Кордовы, 2008-2009) (НКРЯ).
Таким образом, у зоосемизмов отношения между грамматическим родом и биологическим полом меняются в процессе метафоризации. Для этих изменений характерны нерегулярность и индивидуальность. У зоосемизмов, обозначающих лиц мужского пола, могут формироваться особые синтаксические связи (синтаксический род), не соответствующие морфологическому роду.
Грамматические характеристики зоосемизмов в русских толковых словарях
Мы рассматриваем русские зоосемизмы в том объёме и составе, в каком они представлены в «Русском семантическом словаре» [22] (далее: РСС) и в «Словаре обидных слов» Л.В. Дуличенко [23] (далее: СОС). Методом сплошной выборки материала в этих двух изданиях нами выявлено 162 русских зоосе-мизма. Состав зоосемизмов в двух русских словарях совпадает лишь отчасти. В обоих словарях отражены 72 зоосемизма, 41 зоосемизм зафиксирован только в РСС; 49 зоосемизмов - только в СОС.
СОС следует за 4-томным «Словарём русского языка» под ред. А.П. Ев-геньевой, отражающим широкоупотребительную лексику современного русского языка, и в части метафорических названий лиц дополнен современными текстами. РСС следует за «Толковым словарём русского языка» С.И. Ожегова и Н.Ю. Шведовой (изд. 1 - 4, 1993 - 1997) и дополнен материалами из многочисленных словарных источников, а также из современной литературы. Таким образом, эти два словаря отражают основные традиции современной русской лексикографии. Расхождения между двумя словарями в составе лексического подкласса зоосемизмов отчасти связаны с лексикографическими принципами базовых словарей, отчасти отражают субъективность лексикографических решений при описании переносных значений. Этот факт выявляет сферу недостаточной изученности рассматриваемого феномена.
При зоосемизмах имеются грамматические пометы, указывающие на грамматический род. В РСС и СОС используются следующие традиционные для русской лексикографии грамматические пометы: м. - муж. род, ж. - жен. род, ср. -ср. род, м. и ж. - общий род.
Здесь необходимо обратить внимание на неоднозначность общепринятых грамматических помет. В одних случаях (в частности, при зоонимах) эти пометы указывают на грамматический род, а в других (при названиях лиц мужского пола, в частности, при зоосемизмах) они могут указывать на биологический пол. Например, зоосемизм животное в РСС имеет помету мужского рода м., что означает в данном случае отнесенность к лицу мужского пола; зооним животное сопровождается пометой среднего рода ср., что указывает на грамматический род: неизвестное животное.
Животное: -ого, м. перен. 'Человек с примитивными инстинктами, грубый и неразвитый'. Низкое ж. (РСС).
Животное: -ого, ср. 'Живой организм, существо, обладающее (за исключением губок, коралловых полипов и некоторых других) способностью двигаться и питающееся, в отличие от большинства растений, готовыми органическими веществами' (РСС).
Однако в СОС зоосемизм животное сопровождается пометой среднего рода ср.
Эти особенности и расхождения в использовании родовых помет в словарях, как правило, не оговариваются, что для пользователя, особенно иноязычного, составляет определенные трудности.
Помета общего рода м. и ж. в лексикографии используется только при названиях лиц, и она указывает на биологический пол. Однако и в применении пометы м. и ж. наблюдается некоторая непоследовательность. Например, грамматические пометы в двух словарях по-разному характеризуют зоосемизм лошадь: в РСС он представляется как женский грамматический род; в СОС - как общий грамматический род.
В РСС помета м. и ж. отнесена к зоосемизму на -о прилипало, что не соответствует традиционному пониманию общего рода:
Прилипала, -ы и Прилипало, -а.: м. и ж. 'Ловкий и беспринципный человек, примкнувший к кому-н. ради личного интереса, выгоды' (разг. пренебр.).
В основном же расхождения между двумя словарями касаются грамматической характеристики ряда зоосемизмов на -а. Следующие зоосемизмы представлены в РСС как слова общего рода (они сопровождаются грамматической пометой м. и ж.), а в СОС как слова женского рода (они сопровождаются грамматической пометой ж.): гадина, гнида, ехидна, каракатица, кляча, малявка, скотина.
Согласно русской грамматической традиции, к общему роду относят названия лиц на -а, обладающие особыми свойствами: «Именами существительными общего рода (т.е. мужского и женского) являются существительные на -а (-я) со значением лица, употребляемые преимущественно в разговорной речи и просторечии, которые, смотря по употреблению, могут быть отнесены к лицам или мужского, или женского пола, напр.: настоящий
ханжа (когда говорят о мужчине) и настоящая ханжа (когда говорят о женщине)» [2].
В этом определении академической «Грамматики русского языка» названы формальные признаки слов общего рода (окончание И. п, ед. ч. -а), семантические признаки (значение лица), признаки биологического пола (мужской и женский) и синтаксического рода (согласование соответствует биологическому полу лица). Зоосемизмы на -а в основном соответствуют этому определению, однако они часто сохраняют женский синтаксический род при обозначении лица мужского пола, например: Он настоящая гнида (ехидна, скотина).
«Русская грамматика» 1980 г. в определении слов общего рода делает особый акцент на их синтаксических свойствах: «Особенностью существительных общего рода является зависимость их синтаксической сочетаемости от пола называемого лица: если это лицо женского пола, то существительное общего рода синтаксически ведёт себя как слово женского рода, если же это лицо мужского пола, то такое существительное синтаксически ведёт себя как слово мужского рода. Родовые характеристики при этом имеют только синтаксическое выражение» [27].
Однако для такой сочетаемости характерна неустойчивость. «Существительные общего рода могут быть употреблены как слова муж. р. и в применении к лицу женского пола (Нина Владимировна Снегирева - наш школьный заводила; журн.) и, наоборот, как слова жен. р. - в применении к лицу мужского пола (Тот оказался, хотя и добрым парнем, но изрядной размазней; журн.). Такое употребление нормально. Оно отличает слова общего рода от слов типа судья, глава, коллега, а также от слов типа врач, инженер, доктор в сочетаниях типа врач пришла, она прекрасный врач» [27].
Таким образом, грамматическая помета м. и ж. указывает на особые синтаксические возможности зоосемизмов на -а; одновременно она характеризует их по признаку биологического пола: как номинации, относящиеся и к мужскому, и к женскому биологическому полу.
Толковые словари выявляют возможность согласования по мужскому роду при названиях лиц мужского пола в иллюстративном материале, например: От этого прилипалы не отвяжешься! (РСС). Однако такие иллюстрации в словарях не регулярны. Синтаксические свойства зоосемизмов общего рода остаются недостаточно описанными. Для иноязычного пользователя этот грамматический аспект составляет большие затруднения.
Показательны расхождения между двумя русскими словарями при грамматической характеристике следующих зоосемизмов на -а: каракатица, кляча, гадина, гнида, ехидна, малявка, скотина. В обоих словарях эти зоосемиз-мы отнесены и к мужскому, и к женскому биологическому полу (с возможным уточнением узуальных характеристик типа: чаще по отношению к женщине). РСС характеризует их как слова общего рода, на что указывает помета м. и ж. В СОС они охарактеризованы как слова женского грамматического рода (помета ж.).
Из этих двух разных описаний вытекают различия в представлении форм согласования при данных зоосемизмах. Слова общего рода при обозначении лиц мужского пола допускают вариантность форм согласования - по женскому синтаксическому роду и по мужскому синтаксическому роду по следующему образцу: эта гнида ему сказала; этот гнида ему сказал. При этом возможны расхождения между согласованием атрибутивных форм (прилагательных, местоимений-прилагательных) и предикативных форм (глаголов прошедшего времени) типа: эта гнида ему сказал.
С этой позиции рассмотрим характеристики словарей на фоне современного узуса (как он отражен в материалах НКРЯ [25]). При этом следует учитывать, что исследованные материалы не исчерпывают потенциальные возможности согласования.
Каракатица: -ы, перен., м. и ж. 'Человек с короткими ногами или низкорослый кривоногий человек (обычно неуклюжий)' (РСС).
Каракатица: -ы, ж. 'О неуклюжем, коротконогом человеке' (СОС).
В нашем материале зоосемизм каракатица в значении лица мужского пола отмечен с согласованием только по женскому роду (атрибутивные формы):
Для вас Чикилев смерд, служебный автомат, кривоногая каракатица (Л.М. Леонов. Вор. Части 1 - 2, 1927 - 1959) (НКРЯ).
Зоосемизм кляча в СОС описывается как женский грамматический род, а в РСС как общий род.
Кляча: -и, м. и ж. 'Исхудалый, немощный человек' (РСС).
Кляча: -и, ж. употр. также по отношению к мужскому полу. 'О худом, еле стоящем на ногах человеке' (прост., пренебр.) (СОС).
В нашем материале при названиях лиц мужского пола встречается атрибутивное согласование только по женскому синтаксическому роду.
Относится к мужчине, женский синтаксический род, выраженный в атрибутивном согласовании:
Может, старая боевая кляча Шемякин ещё порадует безжалостного погонялу Шлайна? (Валериан Скворцов. Каникулы вне закона, 2001) (НКРЯ). Данный пример примечателен тем, что в нем, наряду с согласованием по женскому синтаксическому роду при зоосемизме, представлено также согласование по мужскому синтаксическому роду при слове общего рода погоняла.
Зоосемизм гадина в СОС представлен как женский грамматический род, а в РСС - как общий род.
Гадина: -ы, м. и ж. перен. 'Подлый, отвратительный, мерзкий человек' (прост., презр., также груб., бран.) (РСС).
Гадина: -ы, ж. 'Об отвратительном, мерзком человеке (обычно женщине)' (прост., бран.) (СОС).
В нашем материале у зоосемизма гадина отмечены синтаксические признаки общего грамматического рода.
Относится к мужчине, мужской синтаксический род, выраженный в атрибутивном согласовании:
«Пусть погибнут оба два» - Вольдеморт за то, что он гадкий гадина, а Поттер в борьбе за правое дело, это к вопросу о вариантах развития (коллективный. Форум: Обсуждение книг. Гарри Поттер, 2006) (НКРЯ).
В РСС представлены грамматические различия между разными употреблениями слова гнида. В переносном значении указан женский грамматический род, в значении бранного слова - общий грамматический род.
Гнида: -ы, ж. перен. 'Подлый и отвратительный человек, мерзавец' (прост., презр., также груб., бран.) (РСС).
Гнида: м. и ж. (груб.) (РСС).
В СОС зоосемизм гнида имеет женский грамматический род.
Гнида: -ы, ж. употр. также по отношению к мужскому полу. 'О ничтожном, мерзком человеке' (прост., бран.) (СОС).
В нашем материале при зоосемизме гнида встречается согласование только по женскому синтаксическому роду.
Относится к мужчине, женский синтаксический род в атрибутивных и предикативных согласуемых формах:
Ему ответили: ждём через час - через час в тесном кабинете мелкая, плохо одетая гнида, впервые видящая живого наркома, сообщила (Александр Терехов. Каменный мост, 1997 - 2008) (НКРЯ).
Зоосемизм ехидна в СОС описывается как женский грамматический род, а в РСС как общий род.
Ехидна: -ы, перен., м. и ж. 'Злобный, язвительный и коварный человек' (разг., презр.) (РСС).
Ехидна: -ы, ж. употр. также по отношению к мужскому полу. 'О злом язвительном, коварном человеке' (разг.) (СОС).
В нашем материале встречается атрибутивное согласование только по женскому синтаксическому роду.
Относится к мужчине, женский синтаксический род в атрибутивных формах:
Какая же ты ехидна, Пантюша! - огрызнулся Пантов (Сергей Романов. Парламент, 2000) (НКРЯ).
А! старая ехидна! Сам, видно, нарушил свою фетву и теперь желает, чтобы её нарушили мы! (В.М. Дорошевич. Сказки и легенды, 1893 - 1916) (НКРЯ).
Относится к женщине, женский синтаксический род, выраженный в атрибутивном и предикативном согласовании:
Почтмейстерша, слывшая за большую хозяйку и великую ехидну, даже уж вперёд несколько раз публично выражала такое мнение, что без Пизонского в Старом Городе и жить было бы невозможно (Н.С. Лесков. Котин доилец и Платонида, 1880 - 1890) (НКРЯ).
Конечно, эта ехидна так просто не отпустит Петра Ильича, она потребует выкупа, и немалого (Ю.М. Нагибин. Как был куплен лес, 1972 - 1977) (НКРЯ).
Старая ехидна, сегодня за обедом искоса блеснув косым, по-матерински насмешливым взглядом на Ло (я только что кончил описывать в шутливом тоне прелестные усики щеточкой, которые почти решил отпустить), сказала: «Лучше не нужно, иначе у кого-то совсем закружится головка» (В.В. Набоков. Лолита, автоперевод с английского, 1967) (НКРЯ).
Зоосемизм малявка в РСС описывается как общий род, а в СОС - как женский грамматический род.
Малявка: -и, 1) м. и ж. 'О маленьком ребёнке' (разг.). 2) -и, м. и ж. 'О человеке очень маленького роста' (разг., пренебр.) (РСС).
Малявка: -и, ж. 'О человеке (и ребёнке) маленького роста' (разг.) (СОС).
В нашем материале при названиях лиц мужского пола встречается атрибутивное согласование по мужскому синтаксическому роду и женскому синтаксическому роду:
Женский синтаксический род, выраженный в атрибутивном согласовании:
Только что ты назвал Рэсси медлительной малявкой и тут же готов плыть с ним на край света (Евгений Велтистов. Рэсси - неуловимый друг, 1971) (НКРЯ).
Мужской синтаксический род, выраженный в атрибутивном и предикативном согласовании:
Старшие, пропуская шествие, любовались Вонючкой и заглядывали под простыню. - Крутой малявка, - уважительно заметил Хромой (Мариам Пе-тросян. Дом, в котором... , 2009) (НКРЯ).
Зоосемизм скотина в СОС описывается как женский грамматический род, а в РСС как общий род.
Скотина: -ы, м. и ж. перен. 'Грубый и подлый человек, негодяй' (прост., презр., также груб., бран.) (РСС).
Скотина: -ы, ж. употр. также по отношению к мужскому полу. 'О грубом, низком, подлом человеке' (прост., презр., бран.) (СОС).
В нашем материале при названиях лиц мужского пола встречается атрибутивное согласование по мужскому синтаксическому роду и женскому синтаксическому роду, как в РСС.
Относится к мужчине, мужской синтаксический род в атрибутивных согласуемых формах:
Утром она мне позвонила: «Этот скотина, твой дружок, меня вчера избил» (Аркадий Пастернак. Сонька-помойка (Воспоминания покойника) // Октябрь, 2002) (НКРЯ).
Относится к мужчине, женский синтаксический род в атрибутивных согласуемых формах (преобладает):
Каких виноватых ищешь? Ты сам, сам во всем виноват, скотина ты пьяная (Олег Павлов. Карагандинские девятины, или Повесть последних дней // Октябрь, 2001) (НКРЯ).
Тихий ждал Ваську Семихватского, Васька - скотина изрядная, конечно, и самовольник, но что-то придумал бы (Виктор Ремизов. Воля вольная // Новый мир, 2013) (НКРЯ).
Таким образом, в наших материалах зоосемизмы гнида, каракатица, кляча, ехидна, характеризуя мужчину, имеют только женский синтаксический род (соответствуют описанию в СОС). Зоосемизмы гадина, малявка, скотина, характеризуя мужчину, имеют и мужской, и женский синтаксический род, то есть являются словами общего рода (как они представлены в РСС).
Расхождения между авторитетными толковыми словарями, неоднозначность в употреблении общепринятых грамматических помет отчасти отражают подвижность, изменчивость, неустойчивость зоосемизмов, характерную для экспрессивной лексики в целом. Они выявляют также недостаточную разработанность зоосемической проблематики, недооцененность специфики грамматических характеристик зоосемизмов в лингвистике. Особую лакуну в лексикографии составляют синтаксические свойства зоосемизмов, называющих лиц мужского пола.
Биологический пол зоосемизмов в русских толковых словарях
Кроме грамматических помет, которые при зоосемизмах могут употребляться также как указания на биологический пол, зоосемизмы обычно сопровождаются дополнительной информацией о биологическом поле. Для обозначения биологического пола зоосемизмов используются следующие лексические маркеры: мужчина, юноша, мальчик - мужской пол; женщина, дама, девочка - женский пол; человек, местоимения тот, кто, название лица по характеризующему признаку (хитрец), синонимичные названия лиц в форме мужского грамматического рода (шпион) - мужской и женский пол.
Отношения между грамматическим родом и биологическим полом в обоих словарях описываются пятью основными способами:
1. Прямое указание на мужской или женский биологический пол при совпадении биологического пола с грамматическим родом (зоосемизмы жеребец, корова).
2. Зоосемизм имеет форму мужского грамматического рода, называет лиц мужского и женского пола (зоосемизмы морж, зайчик).
3. Зоосемизм относится к женскому грамматическому роду, называет лиц мужского и женского биологического пола (зоосемизмы мартышка, овца).
4. При зоосемизме имеется указание на общий грамматический род - грамматическая помета м. и ж., одновременно указывающая на мужской и женский биологический пол, а также на вариативность синтаксических связей при названии лица мужского пола (зоосемизм зверюга).
Только в СОС представлен также пятый способ.
5. При словах женского грамматического рода на -а (например, зоосемизм акула) имеется указание: «ж. также относится к муж. полу». Эта помета является вариантом третьего способа. Отношения между грамматическим родом и полом у зоосемизмов, описываемых третьим и пятым способами, одинаковые. Однако при пятом способе грамматическая помета ж. функционирует одновременно и как маркер женского биологического пола. Такое употребление пометы ж. является отступлением от общей лексикографической традиции разделять грамматическую информацию о роде и информацию о биологическом поле и, по крайней мере, нуждается в особой оговорке.
Между двумя русскими словарями выявлены расхождения при характеристике биологического пола следующих зоосемизмов: крокодил, гадюка, мартышка. Опираясь на материалы НКРЯ, мы пытаемся выяснить, какие характеристики соответствуют узусу в употреблении этих зоосемизмов.
Зоосемизм крокодил в РСС отнесен к мужчине и женщине, в СОС отмечается употребление только по отношению к мужчине.
Крокодил: -а, м. перен. 'Человек с некрасивой отталкивающей внешностью' (прост.) (РСС).
Крокодил: -а, м. 'О мужчине с грубым, обезображенным лицом' (СОС).
В нашем материале зоосемизм крокодил характеризует не только лиц мужского пола, он относится также к женщинам (как это представлено в РСС).
Вы всего лишь двужопый крокодил в юбке:) Так что не стоит тут из себя разыгрывать Шарлиз Терон (Форум, 2004) (НКРЯ).
Ну, разумеется, если не очень старая и не совсем уж крокодил (Дмитрий Притула. Доктор Кузин // Звезда, 2001) (НКРЯ).
Ты посмотри на себя в зеркало, ты, крокодил в юбке?! (Николай Коляда. Мы едем, едем, едем в далёкие края..., 1995) (НКРЯ).
Зоосемизмы гадюка, мартышка в РСС характеризуются как названия лиц обоего пола; в СОС - как названия лиц женского пола.
Гадюка: -и, ж. перен. 'Злой и язвительный человек' (разг., презр., также бран) (РСС).
Мартышка: -и, ж. перен. 'Человек, который кривляется, обезьянничает (обычно о ребёнке)' (разг., пренебр.) (РСС).
Гадюка: -и, ж. 'Об отвратительной, подлой женщине' (прост., бран.) (СОС).
Мартышка: -и, ж. 'О некрасивой, безобразной женщине или девушке' (прост.) (СОС).
В материалах НКРЯ зоосемизмы гадюка и мартышка отмечены не только по отношению к женщине, но и по отношению к мужчине (как в РСС).
Я просто раздавил змею, опасную гадюку. Ренальдо никому не принёс счастья и заслужил смерть (Дарья Донцова. Крутые поклоннички) (НКРЯ).
Я как-то видел его - это маленькая злая мартышка, ни под какую мерку он не подходит (Юрий Домбровский. Обезьяна приходит за своим черепом, часть 1, 1943 - 1958) (НКРЯ).
Таким образом, мы выявили общие принципы представления биологического пола зоосемизмов в русских словарях, а также отметили расхождения в принципах лексикографического представления зоосемизмов и в описании отдельных типов зоосемизмов (или отдельных зоосемизмов). В целом следует констатировать, что информация о биологическом поле зоосемизмов в русских словарях не формализована и недостаточно унифицирована.
Грамматический род и биологический пол русских зоосемизмов в зеркале двуязычного русско-китайского словаря
Для сопоставительного анализа в данной работе мы пользуемся «Большим русско-китайским толковым словарём новой эпохи» [29] (далее: РКТС). В 4-томном двуязычном словаре отражено более 300 тысяч русских слов. Он является самым полным русско-китайским словарём в Китае, при этом также одним из самых больших двуязычных словарей в мире [28, с. 30].
В РКТС следуют грамматическим пометам русскоязычных словарей, а также руководствуется маркерами биологического пола, принятыми в русскоязычной лексикографии. Например: зоосемизм гусыня -и, ж. 'Ненаходчивая, глупая женщина' (дословный перевод с китайского языка толкований русских зоосемиз-мов в РКТС принадлежит автору). Зоосемизм баран -а, м. 'Упрямый, настойчивый, глупый человек' (РКТС). Нам представляется, что для китаеязычного пользователя в некоторых случаях имеющейся информации недостаточно.
Исследование показало, что 26 русских зоосемических значений не нашли отражения в РКТС. Так, отсутствует метафорическое зоосемическое значение в следующих словарных статьях: волчица /волчиха, воробей, жаба, змей, змеюш-ник, индюк, клещ, кот, котёнок, крот, курица, лошадка, макака, мошка, ослица, пантера, порося, сатир, стадо, страус, сыч, телка, теля, хавронья, цербер, чушка. В двуязычном словаре с разной степенью соответствия отражены 136 толкований русских зоосемических значений [30].
Выше мы выявили основные способы представления грамматического рода и биологического пола в русских словарях. Далее мы прослеживаем, как они представлены в русско-китайском словаре. В случаях расхождений между двумя русскими словарями мы ориентируемся на результаты исследования узуса (см. выше).
Первый способ: прямое указание на женский или мужской биологический пол при совпадении биологического пола с грамматическим родом. Этот способ представлен у 22 зоосемизмов (из 136).
Как правило, в двуязычном словаре и грамматический род, и биологический пол русских зоосемизмов воспроизводятся точно, это наблюдается в 86,4% случаев (19 из 22 зоосемизмов). Например, зоосемизм выдра: -ы, ж. перен. 'Худая и некрасивая женщина' (прост., пренебр., также бран.) (РСС). В двуязычном словаре: -ы, ж. 'Худая женщина' (прост., груб.) (РКТС). Зоосемизм бугай: -я, м. перен. 'Здоровый и сильный мужчина' (прост.) (РСС). В двуязычном словаре: перен. 'Большой, крепкий и сильный мужчина' (прост., пренебр.) (РКТС). Аналогичные соответствия наблюдаются при толковании следующих зоосемизмов: жеребец, кабан, кобель, конь, сокол, гусыня, клуша, кобра, кобыла / кобылица, коза, корова, кукушка, львица, пава, тигрица, чечётка, шилохвостка.
Остальные 13,6% случаев (3 из 22 зоосемизмов) отступают от характеристик биологического пола зоосемизмов в русских словарях. Например, при зоо-семизме квочка в двуязычном словаре имеется указание на женский грамматический род, но биологический пол представляется в толковании значения через сему 'дурак', которая в китайском языке относится к мужчине и женщине.
Квочка: -и ж. 'О неуклюжей, неповоротливой женщине' (прост.) (СОС). В двуязычном словаре: ж. 'Дурак, тупица' (разг., отриц.) (РКТС).
Биологический пол зоосемизма гидра в двуязычном словаре (отнесен к мужчине и женщине) тоже не следует толкованию в русских словарях.
Гидра: -ы, ж. 'О злой и коварной женщине' (прост., груб.) (СОС). В двуязычном словаре: ж. книж. 'Злой человек' (РКТС).
Кобылка в РСС имеет два значения, одно значение относится только к женщине, другое относится к мужчине и женщине. В двуязычном словаре отражено только второе значение зоосемизма кобылка.
Кобылка: -и, ж. 'Рослая, крепкая и сильная девушка, молодая женщина' (прост). Кобылка: -и, ж. 'Безответный человек, покорно выполняющий трудную работу, много и тяжело работающий' (прост.) (РСС). В двуязычном словаре: ж.
перен. «Лаохуанню» - послушный, трудолюбивый работник, трудяга, работяга (прост.) (РКТС).
По нашему мнению, словарные толкования зоосемизмов гидра, квочка в двуязычном словаре нуждаются в помете типа «обычно относится к женщине». Зоосемизм кобылка может быть дополнен вторым значением с указанием на женский биологический пол.
Второй способ: зоосемизм имеет форму мужского грамматического рода, называет лиц мужского и женского пола, при толковании пол маркируется словом человек (относится к мужчине и женщине). Этот способ представлен у 61 (из 136) зоосемизмов.
Такой способ обозначения биологического пола зоосемизма в целом соблюдается в двуязычном словаре — соответствия составляют 95,1% (58 из 61 зо-осемизмов). Например, зоосемизм бирюк в русском словаре: -а, м. 'Нелюдимый и угрюмый человек, живущий одиночкой' (разг.) (РСС). В двуязычном словаре переводится: -а, м. 'Нелюдимый и угрюмый человек' (разг.) (РКТС). Однако в трёх случаях наблюдаются неточности в обозначении биологического пола зоосемиз-мов.
Верблюд: -а, м. 'Большой неповоротливый человек' (СОС). В двуязычном словаре м. 'Большой неповоротливый, горбатый мужчина' (РКТС).
Голубь: -я, м. 'То же что голубчик. Ласковое и снисходительное обращение к собеседнику; вообще упоминание о том, кто близок или кому сочувствуют' (разг.) (РСС). В двуязычном словаре -я, м. 'Дорогой, ласковое обращение к мужчине или к животному' (разг.) (РКТС).
Козёл: -зла, м. 'Человек, сделавший другому что-то плохое, поступивший нечестно и т.д.' (СОС). В двуязычном словаре: -зла, м. '«Лаогунян» - старый козёл, очень сильное бранное слово к мужчине' (РКТС).
В толковании двуязычного словаря зоосемизмы верблюд, голубь, козёл соотнесены с мужским биологическим полом, в то время как в русских словарях они характеризуют и мужчину, и женщину. Определения двуязычного словаря нуждаются в коррекции: замене маркера биологического пола 'мужчина' на маркер 'человек'.
Третий способ: Зоосемизм относится к женскому грамматическому роду, называет лиц мужского и женского биологического пола. В толковании это может отражаться через маркер 'человек'. К этому типу относятся 39 зоосемизмов. Из них в 87,2% случаев (34 из 39 зоосемизмов) в РКТС имеется точное соответствие. Например, зоосемизм сова: -ы, ж. 'Человек, чувствующий себя вечером, ночью бодрее, работоспособнее, чем утром' (РСС). Для двуязычного словаря подобные случаи не представляют трудности, поскольку при переводе он ориентируется на маркер биологического пола: -ы, ж. 'Человек, чувствующий себя вечером, ночью бодрее, полуночный кот' (РКТС).
Определенную сложность для двуязычного словаря составляют толкования без регулярного маркера биологического пола, называющие лицо по характеризующему признаку ('крикун') или через синонимы. Например, шавка: -и, ж. 'Пустой и злобный крикун' (прост., презр.) (РСС). Двуязычный словарь даёт дословный перевод: 'Злобный крикун' (РКТС) и грамматическую помету женский род. Сема 'крикун' не ориентирует китаеязычного пользователя (в том числе специалиста-лексикографа) в отношении биологического пола зоосемизма шавка, для него ориентиром в данном случае является указание на женский грамматический род. Аналогично могут быть интерпретированы зоосемизмы ищейка (с семами 'сыщик, сыскной, шпион'), пиявка (с семами 'вампир, паразит').
Описание зоосемизмов лиса /лисица, птичка в РКТС также не следует указаниям на биологический пол в русских словарях. Зоосемизм птичка в русском словаре соотнесен с мужчиной и женщиной. Но это не эксплицировано в регулярном маркере 'человек'; на отнесение к женскому и мужскому биологическому полу указывает общеродовое местоимение (тот) кто. Видимо, такое обозначение пола не понято в двуязычном словаре: в РКТС зоосемизм птичка относится только к женщине.
Птичка: -и, ж. перен., 'Ласковое обращение к ребёнку, к женщине, вообще упоминание о том, кто вызывает чувство любви и нежности' (разг.) (РСС).
Птичка: -и, ж. перен. '«Сяоняоэр» - маленькая птица, ласковое обращение к ребёнку, девушке и женщине' (разг.) (РКТС).
На наш взгляд, эти неточности двуязычной лексикографии являются следствием недостаточной формализованности сведений о биологическом поле вторичных номинаций в русской лексикографии.
Ещё два зоосемизма в двуязычном словаре представлены с грамматической пометой общего рода (м. и ж.), но в русских словарях представляются как женский род (лиса /лисица).
Лиса /Лисица: -ы, ж. 'Хитрый и льстивый человек' (разг.) (РСС).
Лиса / Лисица: -ы, ж. употр. также по отношению к мужскому полу. 'О хитром, льстивом человеке' (СОС).
Лиса / Лисица: м. и ж. 'Хитрый, льстивый человек' (РКТС).
Следовательно, в двуязычном словаре неадекватно отражены потенциальные синтаксические связи зоосемизмов лиса / лисица. Грамматическая помета м. и ж. не исключает атрибутивные и предикативные связи по мужскому роду типа: *Этот лиса / лисица обманул меня. Русские словари здесь допускают согласование только по женскому роду, на что указывает грамматическая помета ж.
Четвертый способ: при зоосемизме имеется указание на общий грамматический род, грамматическая помета м. и ж.; в толкованиях русских словарей
сведения о мужском и женском поле эксплицированы при помощи маркера 'человек'.
В русских словарях с такой пометой отмечены 11 (из 136) зоосемизмов: гадина, гнида, зверюга, каракатица, кляча, лошадь, малявка, прилипала / прилипало, притворяшка, скотина, ехидна. Однако по результатам нашего исследования современного узуса зоосемизмы гнида, каракатица, кляча, ехидна в НКРЯ имеют только женский синтаксический род (см. выше), то есть они должны быть отнесены к третьему способу представления рода и пола в русских словарях. Кроме того, зоосемизмы лошадь и прилипало не имеют характерной для слов общего рода флексии -а. Соответственно, они не рассматриваются в данном пункте.
При толковании зоосемизмов общего рода двуязычный словарь следует за русскими словарями, при этом биологический пол (относится к мужчине и женщине) обозначается через маркер человек. Например:
Зверюга: -и, м. и ж. 'То же, что зверь, жестокий, свирепый, беспощадный человек' (прост., бран.) (РСС).
Зверюга: -и, м. и ж. 'О чрезвычайно жестоком, свирепом человеке' (разг.) (СОС).
Зверюга: -и м. и ж. перен. 'Жестокий, свирепый, беспощадный человек' (разг.) (РКТС).
Зоосемизм гадина в двуязычном словаре представлен только как женский грамматический род. При этом значение толкуется при помощи сем мерзавец, животное, скотина, не ориентирующих китаеязычного пользователя в отношении биологического пола.
Гадина: -ы, м. и ж. перен. 'Подлый, отвратительный, мерзкий человек' (прост., презр., также груб., бран.) (РСС).
Гадина: -ы, ж. 'Мерзавец, животное, скотина' (прост., бран.) (РКТС).
По нашему мнению, в двуязычном словаре для зоосемизма гадина предпочтительно добавить грамматическую помету общего рода (м. и ж.) и маркер мужского и женского биологического пола человек.
Кроме того, помета общего рода не ориентирует китаеязычного пользователя в особенностях синтаксических связей относящихся сюда слов: в вариантности атрибутивного и предикативного согласования при названиях лиц мужского пола, в отличие от названий лиц женского пола. Эту недостающую информацию могли бы восполнить иллюстрации из литературных текстов или образцы сочетаемости зоосемизмов типа: Он настоящий зверюга, Он настоящая зверюга; Она настоящая зверюга.
Таким образом, двуязычный русско-китайский словарь в основном адекватно отражает особенности грамматического рода и биологического пола русских зоосемизмов. Исследование выявило некоторые неточности в представлении рода и пола русских зоосемизмов в двуязычном словаре из-за отступлений от информации в русскоязычной лексикографии. Кроме того, выявлены частные проблемы двуязычной лексикографии, связанные с недостаточностью для ки-таеязычного пользователя той информации о роде и поле, которая имеется в русских словарях, с необходимостью её конкретизации или экспликации, а также формализации.
Таким образом, полученные результаты исследования позволяют сделать следующие выводы.
В процессе вторичной номинации зоосемизмы приобретают характеризующие значения, не свойственные мотивирующим их зоонимам. Преобразования затрагивают также грамматические свойства зоосемизмов и отношения между грамматическим родом и биологическим полом.
В процессе метафоризации у зоосемизмов происходит переосмысление отношений между грамматическим родом и биологическим полом, зоосемизмы адаптируются в кругу личных существительных. У зоосемизмов, обозначающих лиц мужского пола, могут формироваться особые синтаксические связи (синтаксический род), не соответствующие морфологическому роду. Результаты и степень адаптации, способы адаптации зоосемизмов среди названий лиц характеризуются нерегулярностью и индивидуальностью.
При этом в ряду личных существительных зоосемизмы в целом остаются особым явлением, что составляет теоретический и практический интерес их изучения.
Русские зоосемизмы в наиболее полном объёме и составе представлены в РСС и СОС, отражающих основные принципы их лексикографического описания. Методом сплошной выборки материала в этих двух изданиях нами выявлено 162 зо-осемизма. Состав зоосемизмов в двух русских словарях совпадает лишь на 44,4%. Расхождения в составе лексического подкласса зоосемизмов отчасти связаны с лексикографическими принципами базовых словарей, отчасти отражают субъективность лексикографических решений при описании переносных значений. Этот факт выявляет сферу недостаточной изученности рассматриваемого феномена.
При зоосемизмах имеются пометы, указывающие на грамматический род. Применение этих помет в словарях частично различается, при этом наблюдается их неоднозначность. При зоонимах они указывают на грамматический род. При зоосемизмах они могут указывать на грамматический род, на грамматический род и биологический пол одновременно, или только на биологический пол (например, зоосемизм животное).
В применении к зоосемизмам пометы м. и ж. наблюдается непоследовательность. Например, грамматические пометы в двух словарях по-разному ха-
рактеризуют зоосемизм лошадь: в РСС он представляется как женский грамматический род; в СОС - как общий грамматический род. В РСС как общий род представлен не только зоосемизм на -а прилипала, но и форма по среднему морфологическому роду прилипало, что не соответствует традиционному пониманию общего рода.
Существенные расхождения между двумя словарями касаются грамматической характеристики ряда зоосемизмов на -а. Зоосемизмы гадина, гнида, ехидна, каракатица, кляча, малявка, скотина представлены в РСС как слова общего рода, а в СОС как слова женского рода. Обращение к материалам НКРЯ подтверждает общий род у зоосемизмов гадина, малявка, скотина: характеризуя мужчину, они имеют и мужской, и женский род в атрибутивных и предикативных согласуемых формах.
Расхождения между авторитетными толковыми словарями отчасти отражают подвижность, изменчивость, неустойчивость зоосемизмов, характерную для экспрессивной лексики в целом. Они выявляют также недостаточную разработанность зоосемической проблематики, недооцененность специфики грамматических характеристик зоосемизмов в лингвистике.
Кроме грамматических помет, которые при зоосемизмах могут употребляться также как указания на биологический пол, зоосемизмы обычно сопровождаются дополнительной информацией о биологическом поле. Эта информация не формализована и недостаточно унифицирована. Для обозначения биологического пола зоосемизмов используются следующие лексические маркеры: мужчина, юноша, мальчик - мужской пол; женщина, дама, девочка - женский пол; человек, местоимения тот, кто, название лица по характеризующему признаку (хитрец), синоничные названия лиц в форме мужского грамматического рода (шпион) - мужской и женский пол.
Отношения между грамматическим родом и биологическим полом в обоих словарях описываются пятью основными способами. Конкретные зоосемизмы в двух словарях распределены по-разному между выявленными общими принципами представления грамматического рода и биологического пола зоосемиз-мов.
Между двумя русскими словарями имеются расхождения при обозначении биологического зоосемизмов гадюка, крокодил, мартышка. В материалах НКРЯ эти зоосемизмы соотнесены с лицами мужского и женского пола, как это отражено в РСС.
Библиографический список
Для сопоставительного анализа мы использовали «Большой русско-китайский толковый словарь новой эпохи». В двуязычном словаре с разной степенью соответствия отражены 136 толкований русских зоосемических значений. Исследование показало, что 26 русских зоосемических значений не нашли отражения в РКТС.
РКТС следует грамматическим пометам русскоязычных словарей, а также руководствуется маркерами биологического пола, принятыми в русскоязычной лексикографии. Здесь выявляются те же пять основных способов представления рода и пола, что и в русских словарях. Как правило, в двуязычном словаре и грамматический род, и биологический пол русских зоосемизмов воспроизводятся точно.
Исследование выявило некоторые неточности в представлении рода и пола русских зоосемизмов в двуязычном словаре из-за отступлений от информации в русскоязычной лексикографии. Отступления от характеристик в русских словарях составляют в каждой группе от 5 до 12 процентов.
Наибольшую сложность для двуязычного словаря составляют толкования зоосемизмов без регулярного маркера биологического пола 'человек'. При описании биологического пола по характеризующему значению (шавка - 'крикун', через синоним ('вампир', 'шпион') или местоимениям тот, кто буквальный перевод на китайский язык не ориентирует китаеязычного пользователя в отношении биологического пола зоосемизмов.
Кроме того, выявлены частные проблемы двуязычной лексикографии, связанные с недостаточностью для китаеязычного пользователя той информации о роде и поле, которая имеется в русских словарях, с необходимостью ее конкретизации, экспликации или формализации. Например, помета общего рода не ориентирует китаеязычного пользователя в особенностях синтаксических связей относящихся сюда слов: в вариантности атрибутивного и предикативного согласования при названиях лиц мужского пола, в отличие от названий лиц женского пола. Эту недостающую информацию могли бы восполнить иллюстрации из литературных текстов или образцы сочетаемости зоосемизмов типа: Он настоящий зверюга, Он настоящая зверюга; Она настоящая зверюга.
Обращение к двуязычному русско-китайскому словарю позволило выявить в описаниях русских словарей неоднозначные решения или недостаточные для иноязычного пользователя сведения. Обращение к двуязычной лексикографии выявляет прикладные аспекты проблемы рода и пола в описании русских зоо-семизмов.
1. Битокова С.Х. Метафорическое использование зоонимов в формировании языковой картины мира. Проблемное описание и преподавание романо-германских языков. Нальчик: Кабардино-Балкарский государственный университет. 1996; № 2: 24 - 30.
2. Скляревская ГН. Метафора в системе языка. Санкт-Петербург: Наука, 2004.
3. Цай Сяо-лин. Наименования лиц с негативным значением в русском языке. Проблемы изучения и преподавания русского языка и литературы: Международная интернет-конференция. Москва: Московский государственный университет леса. 2004: 313 - 315.
4. Солнцева Н.В. Сопоставительный анализ зоонимов русского, французкого и немецкого языков в этносемантическом аспекте. Диссертация ... кандидата филологических наук: Омск, 2004.
5. Черемисина М.И., Соппа Н.С. К вопросу о семантике зоохарактеристик (на материале русского образа «петух»). Актуальные проблемы лексикологии и словообразования. Новосибирск, 1973; № 2: 55 - 69.
6. Литвин Ф.А. Об изучении разновидности зооморфных характеристик (на материале английского языка). В помощь преподавателям иностранных языков. Новосибирск. Наука. Сибирское отделение, 1974; № 5: 81 - 92.
7. Литвин Ф.А. Зооморфизмы в синтаксической позиции определения (на материале английского языка). Актуальные проблемы лексикологии и словообразования. Новосибирск, 1975; № 4: 20 - 28.
8. Рыжкина О.А. ЛСГ зооморфизмов с общим семантическим компонентом «неловкий». Актуальные проблемы лексикологии и словообразования. Новосибирск, 1978; № 7: 72 - 86.
9. Рыжкина О.А. Зооморфизмы со значением «трудолюбивый» в русском и английском языках. В помощь преподавателям иностранных языков. Новосибирск: Наука. Сибирское отделение, 1979; № 10: 69 - 82.
10. Кудрявцева И.А. Образно-экспрессивные лексико-семантические варианты существительного wurm (червяк). В помощь преподавателям иностранных языков. Новосибирск. Наука. Сибирское отделение, 1979; № 10: 83 - 88.
11. Патюкова РВ. Зооморфная метафора как одна из составляющих образности публичного выступления (на материале английского и русского языков). Вестник Адыгейского государственного университета. Майкоп, 2009; № 2: 193 - 199.
12. Маслов А.С. Зоометафорическое смыслопорождение как актуальный процесс речевого дискурса. Актуальные исследования в сфере культуры и искусств: сборник докладов всероссийской студенческой научно-практической конференции. Белгород, 2010.
13. Сансызбаева С.К. Казахско-русский словарь зооморфных характеристик человека. Алма-Аты: Издательство Академии наук КазССР 2000.
14. Исенова Ф.К. Мотивационно-сопоставительный анализ по типам и видам мотивированности зоосемизмов в казахском языке. Филология в парадигме гуманитарных наук: традиции и современность: Международная научно-теоретическая конференция. Караганда, 2008: 185 - 189.
15. Тыбыкова Л.Н. К вопросу о семантической структуре зооморфного образа «собака» в алтайском и русском языках. Социокультурное взаимодействие алтайского и русского народов в истории государства Российского: материалы Всероссийской научно-практической конференции. Бийск, 2006: 115 - 124.
16. Тыбыкова Л.Н. Этнокультурная специфика зооморфного образа «медведь» в алтайском языке в сопоставительном аспекте. Урал - Алтай: через века в будущее: III Всероссийская тюркологическая конференция, посвященная 110-летию со дня рождения Н.К. Дмитриева. Уфа, 2008: 25 - 260.
17. Рыжкина О.А. Исследование зоонимических метафор в русской и турецкой лингвокультурах (предварительные данные). ВестникНГУ. Серия: Лингвистика и межкультурная коммуникация. Новосибирск, 2009; № 2: 18 - 27.
18. Родионов М.А Бестиарий II. Зооморфизмы Азии: движение во времени. Санкт-Петербург: МАЭ РАН, 2012.
19. Ли И. Лексикографические особенности русских зоосемизмов на фоне китайского языка. Мир науки, культуры, образования. 2020; № 4.
20. Цай Сяо-лин. Зоонимы и зоосемизмы в отношении к роду и биологическому полу. Проблемы изучения и преподавания русского языка и литературы: Вестник факультета русского языка и литературы. Тайбэй, 2006; № 9: 84 - 93.
21. Шульга М.В. Грамматические оппозиции в истории морфологии имени. Москва: Индрик, 2017.
22. Русский семантический словарь. Толковый словарь, систематизированный по классам слов и значений. Под общей редакцией Н.Ю. Шведовой. Москва: «АЗБУКОВНИК», 2000.
23. Дуличенко Л.В. Словарь обидных слов: наименования лиц с негативным значением. Тарту: Тартуский университет, 2000.
24. Зализняк А.А. «Русское именное словоизменение» с приложением избранных работ по современному русскому языку и общему языкознанию. Москва: Языки славянской культуры, 2002.
25. Национальный корпус русского языка. Available at: http://www.ruscorpora.ru.
26. Грамматика русского языка. Под редакцией В.В. Виноградова. Москва: АН СССР 1960.
27. Русская грамматика. Москва: Наука, 1980.
28. ПК Ifffim 2015.
29. ШШШШ^Щ its: MEpm 2014.
30. Ли И. Русские зоосемизмы в зеркале русско-китайского словаря. ВестникПермГУ. 2020; № 3.
References
1. Bitokova S.H. Metaforicheskoe ispol'zovanie zoonimov v formirovanii yazykovoj kartiny mira. Problemnoe opisanie i prepodavanie romano-germanskih yazykov. Nal'chik: Kabardino-Balkarskij gosudarstvennyj universitet. 1996; № 2: 24 - 30.
2. Sklyarevskaya G.N. Metafora v sisteme yazyka. Sankt-Peterburg: Nauka, 2004.
3. Caj Syao-lin. Naimenovaniya lic s negativnym znacheniem v russkom yazyke. Problemy izucheniya i prepodavaniya russkogo yazyka i literatury: Mezhdunarodnaya internet-konferenciya. Moskva: Moskovskij gosudarstvennyj universitet lesa. 2004: 313 - 315.
4. Solnceva N.V. Sopostavitel'nyj analiz zoonimov russkogo, francuzkogo i nemeckogo yazykov v 'etnosemanticheskom aspekte. Dissertaciya ... kandidata filologicheskih nauk: Omsk, 2004.
5. Cheremisina M.I., Soppa N.S. K voprosu o semantike zooharakteristik (na materiale russkogo obraza «petuh»). Aktual'nye problemy leksikologiii slovoobrazovaniya. Novosibirsk, 1973; № 2: 55 - 69.
6. Litvin F.A. Ob izuchenii raznovidnosti zoomorfnyh harakteristik (na materiale anglijskogo yazyka). V pomosch' prepodavatelyam inostrannyh yazykov. Novosibirsk. Nauka. Sibirskoe otdelenie, 1974; № 5: 81 - 92.
7. Litvin F.A. Zoomorfizmy v sintaksicheskoj pozicii opredeleniya (na materiale anglijskogo yazyka). Aktual'nye problemy leksikologii i slovoobrazovaniya. Novosibirsk, 1975; № 4: 20 - 28.
8. Ryzhkina O.A. LSG zoomorfizmov s obschim semanticheskim komponentom «nelovkij». Aktual'nye problemy leksikologii i slovoobrazovaniya. Novosibirsk, 1978; № 7: 72 - 86.
9. Ryzhkina O.A. Zoomorfizmy so znacheniem «trudolyubivyj» v russkom i anglijskom yazykah. V pomosch'prepodavatelyam inostrannyh yazykov. Novosibirsk: Nauka. Sibirskoe otdelenie, 1979; № 10: 69 - 82.
10. Kudryavceva I.A. Obrazno-'ekspressivnye leksiko-semanticheskie varianty suschestvitel'nogo wurm (chervyak). Vpomosch'prepodavatelyam inostrannyh yazykov. Novosibirsk. Nauka. Sibirskoe otdelenie, 1979; № 10: 83 - 88.
11. Patyukova R.V. Zoomorfnaya metafora kak odna iz sostavlyayuschih obraznosti publichnogo vystupleniya (na materiale anglijskogo i russkogo yazykov). Vestnik Adygejskogo gosudarstvennogo universiteta. Majkop, 2009; № 2: 193 - 199.
12. Maslov A.S. Zoometaforicheskoe smysloporozhdenie kak aktual'nyj process rechevogo diskursa. Aktual'nye issledovaniya v sfere kul'tury i iskusstv: sbornik dokladov vserossijskoj studencheskoj nauchno-prakticheskoj konferencii. Belgorod, 2010.
13. Sansyzbaeva S.K. Kazahsko-russkijslovar'zoomorfnyh harakteristikcheloveka. Alma-Aty: Izdatel'stvo Akademii nauk KazSSR, 2000.
14. Isenova F.K. Motivacionno-sopostavitel'nyj analiz po tipam i vidam motivirovannosti zoosemizmov v kazahskom yazyke. Filologiya v paradigme gumanitarnyh nauk: tradicii i sovremennost': Mezhdunarodnaya nauchno-teoreticheskaya konferenciya. Karaganda, 2008: 185 - 189.
15. Tybykova L.N. K voprosu o semanticheskoj strukture zoomorfnogo obraza «sobaka» v altajskom i russkom yazykah. Sociokul'turnoe vzaimodejstvie altajskogo i russkogo narodov v istorii gosudarstva Rossijskogo: materialy Vserossijskoj nauchno-prakticheskoj konferencii. Bijsk, 2006: 115 - 124.
16. Tybykova L.N. 'Etnokul'turnaya specifika zoomorfnogo obraza «medved'» v altajskom yazyke v sopostavitel'nom aspekte. Ural - Altaj: cherez veka v buduschee: III Vserossijskaya tyurkologicheskaya konferenciya, posvyaschennaya 110-letiyu so dnya rozhdeniya N.K. Dmitrieva. Ufa, 2008: 25 - 260.
17. Ryzhkina O.A. Issledovanie zoonimicheskih metafor v russkoj i tureckoj lingvokul'turah (predvaritel'nye dannye). VestnikNGU. Seriya: Lingvistika i mezhkul'turnaya kommunikaciya. Novosibirsk, 2009; № 2: 18 - 27.
18. Rodionov M.A BestiarijII. ZoomorfizmyAzii: dvizhenie vo vremeni. Sankt-Peterburg: MA'E RAN, 2012.
19. Li I. Leksikograficheskie osobennosti russkih zoosemizmov na fone kitajskogo yazyka. Mirnauki, kul'tury, obrazovaniya. 2020; № 4.
20. Caj Syao-lin. Zoonimy i zoosemizmy v otnoshenii k rodu i biologicheskomu polu. Problemy izucheniya i prepodavaniya russkogo yazyka i literatury: Vestnik fakul'teta russkogo yazyka i literatury. Tajb'ej, 2006; № 9: 84 - 93.
21. Shul'ga M.V. Grammaticheskie oppozicii v istoriimorfologiiimeni. Moskva: Indrik, 2017.
22. Russkij semanticheskij slovar'. Tolkovyj slovar', sistematizirovannyj po klassam slov i znachenij. Pod obschej redakciej N.Yu. Shvedovoj. Moskva: «AZBUKOVNIK», 2000.
23. Dulichenko L.V. Slovar' obidnyh slov: naimenovaniya lic s negativnym znacheniem. Tartu: Tartuskij universitet, 2000.
24. Zaliznyak A.A. «Russkoe imennoe slovoizmenenie» s prilozheniem izbrannyh rabot po sovremennomu russkomu yazyku i obschemu yazykoznaniyu. Moskva: Yazyki slavyanskoj kul'tury, 2002.
25. Nacional'nyj korpus russkogo yazyka. Available at: <http://www.ruscorpora.ru>.
26. Grammatika russkogo yazyka. Pod redakciej V.V. Vinogradova. Moskva: AN SSSR, 1960.
27. Russkaya grammatika. Moskva: Nauka, 1980.
28. ПК Ifffim 2015.
29. ШШШШ^Щ its: МЕРШ, 2014.
30. Li I. Russkie zoosemizmy v zerkale russko-kitajskogo slovarya. VestnikPermGU. 2020; № 3.
Статья поступила в редакцию 13.08.20
УДК 811.161.1+81.34
Li Luokai, postgraduate, Department of Russian Language, Faculty of Philology, Lomonosov Moscow State University (Moscow, Russia),
E-mail: loveangelgirl58@gmail.com
PHONETIC REALIZATION OF INTONATIONAL CONSTRUCTIONS №1 IN REFERENCE PRONUNCIATION IN RUSSIAN. The article focuses phonetic realization of intonational construction (IC) №1 in Russian in affirmative sentences with analyzing the fundamental frequency on different parts of utterance and timing of the falling accent by the experimental phonetic methods. During the experiment, by using a program Praat 51 sentences with pre-centers of IC were analyzed, which were selected from audio accessories of modern works on teaching Russian as a foreign language. Then were received intonograms of related records and following parameters were measured: the initial tone in syntagma, the tone at the beginning and the end of intonational fall, interval of intonational fall, time from the beginning of intonational fall to the beginning of the stressed vowel of the accented word. The obtained data show that in 96% of all studied cases the fall of tone in IC №1 started before the beginning of the stressed vowel of the accented word (center of the IC), compared with the beginning of intonational fall the end of fall nearer to the beginning of the stressed vowel of the accented word and falling interval is related to speaker's pitch frequency.
Key words: realization of intonational constructions, syntagma, pitch frequency, center of intonational constructions.
ЛиЛокай, аспирант, Московский государственный университет имени М.В. Ломоносова, г. Москва, E-mail: loveangelgirl58@gmail.com
ФОНЕТИЧЕСКАЯ РЕАЛИЗАЦИЯ ИК-1 В ЭТАЛОННЫХ ПРОИЗНЕСЕНИЯХ НА РУССКОМ ЯЗЫКЕ
Статья посвящена исследованию особенностей фонетической реализации ИК-1 в русском языке в утвердительном предложении с помощью анализа частоты основного тона (ЧОТ) в разных частях высказывания, в том числе тайминга нисходящего акцента экспериментально-фонетическими методами. В ходе эксперимента с помощью программы Praat было проанализировано 51 эталонное предложение с предцентровой частью, отобранное из аудиопри-ложений к современным работам по преподаванию русского языка как иностранного. Были получены интонограммы соответствующих записей и измерены следующие параметры: начальный тон в синтагме с ИК-1, тон в начале и конце падения, интервал падения, время начала падения относительно начала ударного гласного акцентированного слова. Полученные данные свидетельствуют о том, что падение тона в ИК-1 в 96% всех исследованных случаев возникало до начала ударного гласного акцентированного слова (центра ИК).
Ключевые слова: реализация ИК; синтагма; частота основного тона; центр ИК.
