Зооморфный образ святого христофора на северных алтарных дверях второй половины XVI - начала XVIII в Текст научной статьи по специальности «Искусствоведение»

Д.В. Найдёнова

(СПбГУ)

Зооморфный образ святого Христофора на северных алтарных дверях второй половины XVI - начала XVIII в.

Среди сонма христианских святых, пострадавших в первые века гонений, особое место занимает святой мученик Христофор. Его необычный образ сохранился в небольшом количестве памятников и до сих пор редко привлекал внимание исследователей.

Согласно христианским преданиям, св. Христофор жил в III в. н. э. в Ликии и пострадал около 250 г. при императоре Деции (249-251). Память мученика чтится в Восточной церкви (9 мая по старому стилю), но особое почитание св. Христофор получил на Западе, где мученик был включен в состав «четырнадцати святых помощников». Мощи святого были перенесены из Ликии в Толедо, а позднее - во Францию, в аббатство Сен-Дени1. Ныне реликварий с главой св. Христофора находится в Богородичной церкви на острове Раб (Хорватия)2. Житие мученика сохранилось в различных версиях, содержащих совершенно несхожие сведения о его жизни и месте кончины.

За длительный период почитания св. Христофора сложилось несколько иконографических типов, каждый из которых опирался на определенный текст житийного повествования. Так, согласно наиболее распространенной в византийском мире традиции, св. Христофора изображали в образе юного мученика. С длинными вьющимися волосами, в хитоне и плаще, с крестом в руке, святой показан в соборе монастыря Осиос Лукас в Фокиде (1030-1040-е гг.), в церкви Юсуф Коч в Каппадокии (перв. пол. XI в.), в церкви св. Петра в Расе (посл. четв. XIII в.), в церкви св. Симеона Богоприимца в Великом Новгороде (кон. 1460-х гг.).

Особенно распространенными становятся изображения св. Христофора как юного воина, облаченного в доспехи. Их наиболее выразительные примеры - росписи церкви св. Стефана в Кастории (перв. четв. X в.) и церкви Богоматери Перивлепты в Охриде (1294-1295). Тот же вариант иконографии мученика представлен в росписи Старой церкви Токалы Килисе (913-920), а также еще в двух скальных каппадокийских церквах - Эрмитаже в Соганлы (Х-Х! вв.) и Кылычлар Килисе в Гёреме (XI в.)3.

На Руси изображение св. Христофора как юного воина сохранилось в арке диакон-ника церкви св. Георгия в Старой Ладоге (посл. четв. XII в.)4. Предположительно, он был представлен и в соборе св. Софии Киевской5. Аналогично староладожской росписи св. Христофор показан на одной из фресок церкви св. Георгия в Старо Нагоричино (13151318), а также во фресках собора Христа Пантократора монастыря Дечаны (1348-1350), церкви монастыря Матеич (1356-1360)6 и других сербских и македонских памятниках.

Следующий вариант иконографии св. Христофора - в виде Христоносца, то есть с Младенцем Христом на плечах. Эта иконография, чрезвычайно распространенная в средневековом западноевропейском искусстве, отразилась в сербских и македонских памятниках XIV-XV вв. На фреске церкви св. Архангела Михаила в Лесново (1349) юный мученик св. Христофор в роскошных патрицианских одеждах одной рукой поддерживает Христа на плече, другой - держит Крест7. Образ св. Христофора, переходящего реку вброд с Младенцем Христом на плечах и ветвью в руке, часто встречается в поствизантийской мону-

ментальной живописи, например в монастыре св. Иоанна Богослова в Поганово (конец XV в.), в монастыре св. Николая Анапавса в Метеорах (1527 г.). Этот иконографический вариант во многом опирался на западный текст жития святого, содержащийся в «Золотой легенде» Иакова Ворагинского (XIII в.)8. Согласно этой легенде, св. Христофор переносил через реку ребенка, и на середине реки тот стал невыносимо тяжелым. Оказалось, что св. Христофор переносил Иисуса Христа, а с ним и все тяготы мира.

Под влиянием сказаний о зооморфном облике св. Христофора сформировался третий вариант изображения мученика - с головой собаки или в образе Кинокефала, самый необычный из всех вариантов его иконографии. Древнейшее изображение святого с головой пса датируется VП-VШ вв. Это керамическая икона с изображением свв. Христофора и Георгия из музея в Скопье (Македония)9. Однако такая иконография получила широкое распространение в искусстве лишь спустя почти тысячу лет, прежде всего на Руси10. Запоминающийся образ святого с песьей головой, в воинских доспехах, представлен на небольшой иконе XVI в. из Государственного исторического музея", на русской иконе середины

XVII в. «Отечество с избранными святыми» из Музея икон в Реклингхаузене^. Такой тип изображения св. Христофора будет актуальным вплоть до XX в., несмотря на издание в

XVIII в. синодальных указов, которые запрещали писать зооморфный образ мученика, якобы имеющий сходство с собакоголовым дьяволом". Но народное почитание и популярность культа, свидетельством чему могут послужить возведенные в честь св. Христофора церкви в Великом Новгороде (1553) и Москве (1572)14, иконы и монументальные росписи, сохранили память о единственном звероподобном святом в христианском мире.

Гипотетически можно выделить четвертый тип изображения св. Христофора, ранее не отмечавшийся исследователями, где мученик предстает с головой лошади, вероятно, согласно ранним греческим преданиям, не сохранившимся в письменной традиции. Тем не менее бытует легенда о том, что св. Христофор был очень красив от природы, верен Богу, но чтобы не прельщать местных поселянок-язычниц своей красотой и избежать соблазна, молил Бога обезобразить его. «Молитва была услышала, и язычницам стал он казаться с лошадиной головой, хотя на самом деле по-прежнему оставался красавцем»". Запоминающийся образ святого с лошадиной головой мы можем видеть в росписи собора Успенского монастыря в Свияжске (ок. 1605 г.) и церкви св. Николы Мокрого в Ярославле (1673 г.), на иконе из Государственного музея истории религии (перв. четв. XVIII в.)1® и других памятниках. Вероятно, предания о лошадиной голове могли возникнуть и под воздействием изображений, но данный вопрос остается открытым и ждет отдельного исследования.

Однако из широкого набора иконографических типов св. Христофора на ведущих в жертвенник северных дверях русских иконостасов появляются изображения мученика исключительно в образе Кинокефала. Несмотря на то что антропоморфный иконографический тип был известен в византийском мире с древних времен, мастера нарочито изображали святого именно в зооморфном облике. Псоглавец в полном воинском доспе-хе, с багряным плащом на плечах, который изящно окутывал почти всю фигуру святого, оставляя открытыми только ноги, обутые в сапоги, заполняет все живописное пространство. Собачья голова, увенчанная нимбом, обычно поднята кверху с оскаленной пастью. В правой руке святой держит длинное копье, иногда меч. Внешний вид и гордая осанка мученика Христофора напоминает образ архангела Михаила и мужественные фигуры святых воинов, к числу которых он и принадлежит.

Самые ранние из известных нам северных дверей с изображением св. Христофора-псоглавца относятся ко второй половине XVI в. и происходят из церкви Св. Троицы села

Кривое в Архангельской области (Государственная Третьяковская галерея)17. Подобный образ св. Христофора мы можем видеть на двери XVI в., хранившейся в Чудовом монастыре Московского Кремля (ныне в Государственном музее истории религии)!®. Интересной особенностью иконы св. Христофора первой половины XVII в. из фондов музея «Ростовский кремль» (происходит из церкви Успения села Богородицкого в Осеку Лю-бимского уезда Ярославской губернии) является развернутая надпись в верхней части по сторонам от нимба, повествующая о необычной иконографии святого!®. Нам также известна дверь второй половины XVII в., происходящая из Спасо-Валушинской церкви в Каргополе (ныне в Вологодском музее-заповеднике).

В великолепном единоличном изображении св. Христофора, происходящем из церкви св. Александра Невского в деревне Ивачево и относимом к концу XVII в. (из собрания Череповецкого художественного музея) (Илл. 47)20, Псоглавец показан в нарядном воинском доспехе. Каждая деталь его лат тщательно проработана так, что виден тончайший растительный орнамент кованого облачения.

Уникальный образец единоличного зооморфного изображения мученика с белым платом, покрывающим голову с оскаленной пастью, представлен на двери XVII в. из Егорьевского историко-художественного музея. Вероятно, мастера, писавшие образ, опирались на малоизвестный апокриф, согласно которому Господь посылает в помощь апостолам ужасного вида Кинокефала, голову которого святые вынуждены были скрывать под покрывалом, дабы не испугать горожан21.

Изображение святого на северной двери иконостаса позднего периода, начала XVIII в., сохранилось в фондах Архангельского музея изобразительных искусств (из Успенского собора города Кеми) (Илл. 48)22. Здесь явственно заметны барочные интонации, особенно в трактовке одежд святого, каждый сантиметр которых покрыт незамысловатым орнаментом. Светотеневая моделировка делает лик более объемным. Усиливается роль цвета, в колорите более активно проявляется элемент своеобразного натурализма. Однако иконографические признаки святого сохраняются.

Как мы видим, северные двери с изображением св. Христофора-Псоглавца были широко распространены в русской традиции. По сравнению с другими библейскими сюжетами и апокрифическими персонажами, помещавшимися на боковых вратах, зооморфный образ мученика наиболее точно раскрывал символику северной алтарной двери.

Северные врата иконостаса, служившие для прохода в жертвенник (где приготовлялись Святые Дары для Евхаристии), должны были напоминать о грехопадении человека, его покаянии, прощении Богом и трудности обретения рая. Перед каждым входом священнослужителей в жертвенник читается 50-й покаянный псалом. «Содержащиеся в нем прошения о помиловании раскаявшегося грешника, который молит Господа о даровании радости спасения, получили наиболее ясное отражение в композиции с изображением Благоразумного разбойника»^3, образ которого тесно связан и со святым мучеником Христофором.

Основным литературным источником этого изображения являются евангельские тексты, повествующие о распятии рядом с Христом двух разбойников. Наиболее подробно сюжет изложен в Евангелие от Луки (Лк. 23, 39-43), в котором повествуется об одном разбойнике, который во время распятия раскаялся на кресте и обратился к Христу со словами: «Помяни меня, Господи, когда приидешь в Царствие Твое!», на что получил ответ: «Истинно говорю тебе, ныне же будешь со Мною в раю». Другой же разбойник продолжал хулить Господа. В Слове Евсевия «О вшествии Иоанна Предтечи во ад»24 Благоразумный разбойник принимает весьма положительные черты. Попав в рай, он ведет себя

гораздо сдержаннее по сравнению с кичащимися своей святостью святыми и представляется спутником Христа в его страданиях. Интересно, что в сборнике житий святых Иакова Ворагинского св. Христофор также выступает в качестве спутника Христа. Именно он переносит вброд Младенца Иисуса, а с ним все тяготы мира.

Некоторые ранние тексты описывают св. Христофора до принятия крещения свирепым и жестоким (он был воином и, скорее всего, не раз проливал кровь). И только приняв истинную веру, Псоглавец становится кротким и благочестивым. Так и Благоразумный разбойник, согласно текстам Евангелия, уверовав на кресте, раскаивается в содеянных грехах на пороге смерти, чем и заслуживает прощение Спасителя.

Самые ранние боковые врата с единоличным изображением Благоразумного разбойника относятся к середине XVI в.25 Примерно в это же время появляются северные алтарные врата с изображением св. Христофора. Оба иконографических типа существуют параллельно. Яркие образы св. Христофора и Благоразумного разбойника на дверях жертвенника раскрывали символическое значение боковых дверей, которые указывали на смирение и покаяние, что было важнейшим условием спасения.

Интересно отметить, что самая древняя сохранившаяся северная алтарная дверь, датируемая первой половиной XVI в., из церкви свв. Мины, Виктора и Викентия в Твери (ГРМ), по содержанию сюжетных композиций, расположенных на ней регистрами, символически напоминает образ святого мученика Христофора. На тверской двери представлены выразительные фигуры святых мучеников Никиты и Георгия. Св. Никита, побивающий беса, напоминает образ мученика Христофора - врачевателя, который имел дар изгонять бесов2б. Он, как и св. Христофор, был воином, участвовал в распространении христианства и пострадал за православную веру, приняв мученическую смерть. Кроме того, житие святого мученика Никиты приписывает гонение на христиан проискам дьявола (во многочисленных житиях св. Христофора именно дьявол выступает соратником императора Деция, который и начал, по существу, первые гонения на христиан); в связи с этим действия мученика приобретают характер борьбы с бесом. Нам известны иконы св. Христофора, где мученик поражал копьем дьявола, поверженного на землю. Примером может послужить икона середины XVI в. из фондов Русского музея27.

Следует обратить внимание на образы свв. Георгия и Никиты на двери жертвенника из Твери, чье появление символически обусловлено службой «шестого часа», которая посвящена победе Христа над адом и смертью, прославляемой как победа над дьяво-лом28. Считается, что в этот промежуток времени дьявол особенно силен, и иерей молится за всех о избавлении от нападения «беса полуденного». Изображение св. Георгия, побеждающего змия, и св. Никиты, побивающего беса, становится символическим толкованием молитвы и псалма (Пс. 90, 3-13). Они же воспринимаются на вратах как стражи человеческих душ, а также как хранители входа в иной мир, мир горний. Ведь дверь иконостаса, будь то боковые или царские врата, это не что иное как знак перехода из мира дольнего в горний, из мира суетного в мир сакральный, переход туда, где пребывает Бог29. Поэтому звероподобный образ св. Христофора в воинском облачении на северной алтарной двери, которая ассоциировалась с одной из трех дверей алтарей, ведущих в Царствие Небесное, представлял собой стража на пороге вхождения в рай, подобно архангелу Михаилу, также часто изображавшемуся на боковых алтарных вратах в паре с архангелом Уриилом3° в качестве небесного воина, преграждающего путь в Царствие Небесное грешникам. Тема стража прослеживается и на керамической иконе из Виницы, о которой упоминалось ранее; предположительно она была предназначена для наруж-

ной облицовки стен церкви или крепости, а образы свв. Христофора и Георгия выполняли здесь защитную функцию". В каппадокийских храмах образы прославленных святых воинов часто занимали место у самого алтаря, среди них был и св. Христофор. Звероподобный мученик в кованых доспехах воспринимался как образ надежного защитника, «которого убоятся все злые силы»32. Вероятно, под влиянием Византии на Руси начиная с середины XVI в. образ Псоглавца переносится в интерьер храма, на северные алтарные врата, ведущие в жертвенник, где мученик выполнял те же функции.

На Руси специфический образ св. Христофора как стража мог особенно остро восприниматься в «контексте» народной культуры, склонной к ярким, конкретным образам. Тема покровительства св. Христофора охотникам была актуальна среди жителей Пермского края, где мученика почитали как покровителя удачной охоты, его звероподобный образ можно встретить в трапезных Никольской церкви в Ныробезз и Рождественской в Искоре34. В Новгороде и Москве мученик выступал в роли защитника от моровых поветрий. Так, согласно греческой версии жития, в предсмертной молитве св. Христофор испрашивает у Господа наделить его мощи чудодейственной силой и даровать всем, кто призывает его имя, избавление от злых духов, града, неурожая, эпидемийз5. Тема заступничества, избавления от болезней звучит в росписи церкви св. Симеона Богоприимца (Зверин монастырь), построенной в 1467 г. на месте деревянного «обыденного» храма в связи с повальным мором, свирепствовавшим в Новгороде. В подкупольном пространстве храма среди погрудных изображений святых находится ростовой образ юного мученика Христофора в нарядном патрицианском одеянии; очевидно, к нему обращались с молитвой о скором исцелении.

На наш взгляд, появление образа св. Христофора на северных вратах иконостаса во второй половине XVI в. связано с тем, что он мог символически заменять ранее существовавшие многосюжетные алтарные двери, а также представлял собой символическую замену образа Благоразумного разбойника. Так как имя Христофор в переводе с греческого языка обозначает «несущий Христа», а в русской традиции это можно соотнести с готовностью мученика «нести крест», возникает своеобразная символическая метафора традиционного изображения Благоразумного разбойника с крестом на плече. Следует подчеркнуть выраженное «Христоподобие» образов, а также их схожее функциональное назначение. Разбойник Рах был распят на кресте вместе с Христом и, подобно самому Спасителю, изображался на боковых вратах с несомым на плече крестом, а св. Христофор из язычника-воина превращался в христианского проповедника, готового с достоинством «нести крест», претерпевая все страдания, уготованные ему после принятия крещения.

Однако трудно решить, какими принципами руководствовались мастера, создавая именно зверообразный образ св. Христофора на дверях в жертвенник. Возможно, они хотели подчеркнуть, что достигнуть Царствия Небесного может каждый: и раскаявшийся грешник, как Благоразумный разбойник, и сложивший оружие воин, как св. Христофор. Статус и внешние данные страстотерпцев им были не важны, мастера создавали образы маргинальных, внешне отталкивающих людей, сохраняющих при этом свое человеческое достоинство и внутреннюю красоту.

Изображения св. Христофора Псоглавца на северных алтарных вратах - явление исключительно русское. Ни Византия, ни другие славянские страны подобной традиции не знали. Интересно отметить, что образ св. Христофора размещался и на створках киотов, как, например, на киоте образа св. Николая Чудотворца из Никольской церкви Соловецкого монастыряЗ6. На складне конца XVII в. из Музея икон в РеклингхаузенеЗ7 иконография св. Христофора-Псоглавца с точностью повторяет его изображения на известных нам две-

рях жертвенников. Поскольку складни воспроизводили иконостас в миниатюре, а створки символически были подобны дверям, очевидно, одна традиция могла повлиять на другую.

Примечания

1 Полный православный богословский энциклопедический словарь. СПб., 1992. Т. 2. С. 2307.

2 Саенкова Е.М., Герасименко Н.В. Иконы святых воинов. Образы небесных защитников в византийском, балканском и древнерусском искусстве. М., 2008. С. 222.

3 Walter С. The Warrior Saints in Byzantine Art and Tradition. Aldershot, 2003. P. 215.

4 Сарабьянов В.Д. Церковь святого Георгия в Старой Ладоге. М., 2002. С. 182-183.

5 Саенкова Е.М., Герасименко Н.В. Иконы святых воинов... С. 224.

' Там же. С. 222.

7 Джурич В. Византийские фрески. Средневековая Сербия, Далмация, славянская Македония. М., 2000. С. 192.

8 Максимов Е.Н. Образ Христофора Кинокефала: Опыт сравнительного мифологического исследования // Древний Восток: К 75-летию академика М.А. Коростовцева. Сб. 1. М., 1975. С. 80.

9 Балабанов К., Крстевски Ц. Керамичке иконе из Винице. Београд, 1991. С. 3-16.

1° Bock M. Christophoros Kynokephalos: Die Darstellungen des hundskopfigen Chistophoros auf Ikonen des Ikonen-Museums Recklinghausen. Bd. IV. Recklinghausen, 1997. S. 18.

и Кызласова И.Л. Русская икона XIV-XVI веков: Государственный исторический музей, Москва. Л., 1988. С. 92-93.

12 BockM. Christophoros Kynokephalos. S. 36-37.

13 Максимов Е.Н. Образ Христофора Кинокефала. C. 85-86.

14 Иконы Владимира и Суздаля. М., 2006. С. 542.

15 Владимирский В. Животные в церковной живописи // О церковной живописи. СПб., 1998. С. 234.

1' Снигирева Э.А. Образ святого Христофора: предания и действительность // Проблемы формирования и изучения музейной коллекции Государственного музея истории религии. Л., 1990. С. 63.

17 Антонова В.И., Мнева Н.Е. Каталог древнерусской живописи: Опыт исторической классификации. Т. 2. М., 1963. С. 235-236.

18 Bock M. Christophoros Kynokephalos. S. 55.

19 Вахрина В.И. Иконы Ростова Великого. М., 2003. С. 231.

2° Куликова О.В. Древние лики Русского Севера: из музейного собрания икон XIV-XIX веков города Череповца. М., 2009. С. 100.

21 Максимов Е.Н. Образ Христофора Кинокефала. С. 84-85.

22 Иконы Русского Севера: Шедевры древнерусской живописи Архангельского музея изобразительных искусств. М., 2007. Т. 2. С. 327.

23 Вахрина В.И. Иконы Ростова Великого. С. 217.

24 Пуцко В.Г. Благоразумный разбойник в апокрифической литературе и древнерусском изобразительном искусстве // Труды отдела древнерусской литературы. Взаимодействие литературы и изобразительного искусства в Древней Руси. Л., 1966. Т. 22. С. 409.

25 Там же. С. 414.

2' Жития святых, чтимых Православною Российскою Церковию, а также южнославянских, грузинских и местночтимых в России: Месяц Май / Д.И. Протопопов. М., 1885. С. 142.

27 Bock M. Christophoros Kynokephalos. S. 18-19.

28 Шалина И.А. Врата с «притчами» как символический вход в Дом Премудрости // Древнерусское искусство. Русское искусство позднего Средневековья. XVI век. СПб., 2003. С. 578.

29 Шалина И.А. Боковые врата иконостаса: символический замысел и иконография // Иконостас. Происхождение. Развитие. Символика / Под ред. А.М. Лидова. М., 2000. С. 559-590.

з° Дьяченко О.А. Проблемы эволюции иконографических программ боковых алтарных дверей XVI-XVII вв. // Иконографические новации и традиция в русском искусстве XVI века. М., 2008. С. 299.

31 Bock M. Christophoros Kynokephalos. S. 18.

32 Саенкова Е.М., Герасименко Н.В. Иконы святых воинов. C. 224.

33 Косточкин В.В. Чердынь. Соликамск. Усолье. М., 1988. С. 135-136.

34 Чагин Г.Н. На древней Пермской земле. М., 1988. С. 149-150.

35 Passio Sancti Christophori Martyris // Analecta Bollandiana 1. 1882. P. 394-405; Мученичество святого Христофора, перевод на русский язык (BHL 1764): http://ibif.org.ru/articles/nachalo14/14-14.pdf.

3' Описи Соловецкого монастыря XVI в.: Комментированное издание / Отв. ред. М.И. Мильчик. СПб., 2003. С. 103.

37 Bock M. Christophoros Kynokephalos. S. 51, 55.