CC BY
0
УДК 343.533.2(045) В.А. Прохоров
ЗЛОУПОТРЕБЛЕНИЕ ПРАВОМ ПРИ ОБРАЩЕНИИ В СУД С ИСКОВЫМ ЗАЯВЛЕНИЕМ О ВЗЫСКАНИИ КОМПЕНСАЦИИ ЗА НАРУШЕНИЕ ИСКЛЮЧИТЕЛЬНОГО ПРАВА НА ТОВАРНЫЙ ЗНАК
Рассматриваются проблемные вопросы, связанные с квалификацией действий обладателя исключительного права на товарный знак по обращению в суд с исковым заявлением о взыскании компенсации в качестве злоупотребления право. Дается анализ соотношения правовых категорий «недобросовестность», «недобросовестная конкуренция», «злоупотребление правом» в спорах о защите исключительного права на товарный знак, указывается на различный характер правоотношений, в рамках которых они могут применяться. Автор высказывает тезис о том, что действующее законодательство не содержит закрепления легальной дефиниции «патентный троллинг», что приводит к невозможности определения целевой направленности данного явления, разобщению судебной практики. Сформулировано авторское определение термина «патентный троллинг» применительно к недобросовестным действиям обладателя исключительного права на товарный знак по обращению в суд исключительно с одним имущественным требованием - о взыскании компенсации. Кроме того, активная деятельность «патентных троллей» вынуждает законодателя искать новые способы и средства пресечения одноименного нарушения, однако, судам очень сложно квалифицировать указанные действия как злоупотребление. В этой связи, предложена формулировка критериев, позволяющих арбитражным судам безошибочно квалифицировать действия обладателя исключительного права на товарный знак как злоупотребление.
Ключевые слова: интеллектуальная собственность, правообладатель, защита интеллектуальной собственности, товарные знаки, исключительное право, компенсация, злоупотребление правом, добросовестность, недобросовестная конкуренция, «патентный троллинг».
DOI: 10.35634/2412-9593-2024-34-4-709-715
В соответствии с положениями Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ), недопустимо использование гражданских прав исключительно с целью нанесения вреда другому лицу. Злоупотребление также не допускается, поэтому нельзя использовать свои субъективные права сознательно, преследуя корыстные цели, которые противоречат общественным интересам или противоправны.
Применительно к институту товарных знаков, к злоупотреблению исключительным правом могут быть отнесены действия его обладателя, направленные на причинение вреда добросовестным участникам гражданского оборота, в рамках реализации правомочия на защиту, путём предъявления в арбитражный суд искового заявления о взыскании компенсации, которое входит в состав субъективного гражданского права [1]. Кроме того, абсолютный характер правоотношений, обусловленный наличием у владельца товарного знака исключительного права на него, может привести к существенным изъянам при реализации механизма защиты, ввиду существования позиции о невозможности отказа в защите исключительного права на товарный знак до тех пор, пока его правовая охрана не прекращена.
Несмотря на совместное доктринальное использование таких правовых категорий, как «недобросовестное поведение», «недобросовестная конкуренция» и «злоупотребление правом», необходимо проводить их демаркацию. Например, «недобросовестное поведение» обычно относится к общим принципам адекватности поведения и морали, и зачастую не имеет законодательного воплощения. В свою очередь, «недобросовестная конкуренция» может рассматриваться исключительно в контексте антимонопольного законодательства с юридическими последствиями за его нарушение. «Злоупотребление правом» чаще всего относится к ситуациям, когда одна сторона использует своё субъективное право, причиняя ущерб другим участникам правоотношений. Поэтому важно четко разграничивать эти понятия, чтобы правильно применять соответствующие нормы и меры ответственности. Как верно отмечает Н.В. Шереметьева, вышеуказанные понятия не могут соотноситься как часть и целое, так как недобросовестное поведение субъекта зачастую не признается злоупотреблением в рамках судебного спора, и не является нарушением законодательства о защите конкуренции [2].
Категория добросовестности является универсальной для всех отношений гражданско-правового характера, и, в отличие от принципа «ignorantia legis neminem excusat», трактуется в пользу
субъекта, который не знал о совокупности обстоятельств, с которыми закон связывает возникновение неблагоприятных правовых последствий [3]. В настоящее время в научном сообществе обсуждаются новеллы, предлагаемые к внедрению в законодательство, касаемо возможности снижения размера компенсации при доказанности того факта, что ответчик не знал о нарушении. По мнению автора, подобная инициатива целиком и полностью противоречит действующей практике Верховного суда, однако, не может являться основанием для квалификации действий правообладателя товарного знака как злоупотребление.
В то же время, представляется верной позиция, согласно которой правообладатель товарного знака, инициируя судебный процесс о взыскании компенсации за нарушение исключительного права на него, осознает возможность наступления у ответчика неблагоприятных финансовых последствий (презумпция осведомленности). Автор отмечает близость в понимании понятия «добросовестность», данное Н.И. Беседкиной, которая указывает на её оценочную категорию, устанавливающую диапазонные ориентиры приемлемого поведения как принципа регулирования правовых отношений, так и реализации субъективного права [4].
Важным нюансом в разграничении озвученных категорий для цели квалификации действий обладателя исключительного права на товарный знак по обращению в суд с требованием о взыскании компенсации, является то обстоятельство, что управомоченное лицо фактически имеет возможности реализовать субъективное право на защиту. Другой вопрос, что сама реализация такого права может быть признана злоупотреблением в судебном порядке. Чтобы предотвратить подобные факты, необходимо четко определить границы и условия использования субъективного гражданского права, а также организовать контроль за его исполнением, что позволит соблюдать принципы этики и справедливости при использовании исключительного права на товарный знак и не превышать пределов на всех этапах его реализации. В свою очередь, реализовать правомочие на собственные действия, нарушающие законодательство о защите конкуренции, управомоченный субъект не имеет возможности, так как такие действия запрещены законом.
Кроме того, требование о признании действий владельца товарного знака актом недобросовестной конкуренции может быть рассмотрено как самостоятельное в отношении нарушения законодательства о защите конкуренции. Для сравнения, правовые последствия злоупотребления исключительным правом могут быть учтены судом лишь в рамках отдельных юридических оснований [5].
Доводы о злоупотреблении правом могут также быть использованы в качестве дополнительного обоснования позиции в споре. Например, если ответчик, долгое время использующий конкретный логотип и/ или название, идентичные товарному знаку правообладателя, сможет доказать, что недобросовестная сторона продолжает злоупотреблять субъективным правом в рамках абсолютных правоотношений, это может усилить его позицию в споре. При этом в доктрине высказывается тезис о необходимости сформулировать на законодательном уровне вывод о возможности заявления в качестве самостоятельного требования - признание регистрации товарного знака злоупотреблением, если целью такой регистрации впоследствии явилось обращение в суд с иском о взыскании компенсации [7].
Рассматривая дела, предметом которых является оценка действий обладателя исключительного права на товарный знак, арбитражными судами во внимание принимаются позиции, обобщенные Пленумом Верховного суда. Например, разъяснено, что квалификация действий владельца товарного знака должна быть сопоставима с действиями иных участников гражданских правоотношений, то есть производиться с точки зрения ожидаемого поведения, так как разумность и добросовестность действий таких участников презюмируется [8]. В указанном ключе необходимо устанавливать умысел управомоченного лица на совершение действий по обращению в суд с иском о взыскании компенсации, а также цель, с которой данное лицо подает иск, чтобы причинить вред ответчику.
Действия обладателя исключительного права на товарный знак по обращению в арбитражный суд с компенсационным требованием направлены, прежде всего, на реализацию предусмотренных законом способов защиты гражданских прав. Важно, что в случае нарушения такого права, ответственность нарушителя должна быть пропорциональна и соразмерна ущербу, нанесенному правообладателю.
В России, как и в большинстве стран мира, действия обладателя исключительного права, подпадающие под характеристику злоупотребления, получили название - «патентный троллинг», который может коснуться порядка использования всех результатов интеллектуальной деятельности и средств индивидуализации. Подобные действия могут препятствовать инновационному развитию, нарушать конкуренцию и создавать дополнительные издержки для бизнеса. Установление законода-
тельных и судебных мер для предотвращения такого явления, как «патентный троллинг», является важным аспектом защиты интересов сторон, поэтому автор считает целесообразным сформулировать дефиницию «патентный троллинг», а также перечень критериев, наличие которых позволит квалифицировать действия как злоупотребление.
Под «патентным троллингом» (в рамках института товарных знаков) предлагается понимать деятельность недобросовестных субъектов гражданского оборота, которая заключается в систематическом использовании ранее зарегистрированных и/ или приобретенных прав на товарные знаки, исключительно с целью реализации субъективного права на защиту путём предъявления в арбитражный суд искового заявления о взыскании компенсации.
Согласно правовым позициям Верховного Суда Российской Федерации, при рассмотрении споров необходимо руководствоваться принципами объективного и всестороннего рассмотрения, с целью обеспечения их единообразного и справедливого разрешения [9]. Автор полагает, что единообразие подходов положительно скажется на формировании судебной практики по вопросу злоупотребления исключительным правом на товарный знак, так как активная деятельность «патентных троллей» вынуждает законодателя искать новые способы и средства пресечения одноименного нарушения. В этой связи, предлагается необходимым на законодательном уровне сформулировать критерии, которые позволят судам безошибочно квалифицировать действия «патентных троллей» как злоупотребление, а именно: намерение субъекта при приобретении исключительного права на товарный знак; целевая направленность использования товарного знака; экономический интерес субъекта, системный характер деятельности, обоснование размера взыскиваемой суммы компенсации исключительно в твердом размере, отсутствие требований нематериального характера. Указанные критерии предлагается рассматривать в совокупности.
Далее раскрывается сущность каждого критерия:
1. Анализ намерений субъекта по приобретению исключительного права на товарный знак.
Следует отметить, что намерение субъекта на регистрацию и/ или приобретение исключительного права на товарный знак выражается в конкретных действиях, добросовестность которых необходимо проверять государственным органам на этапе «первого касания». В данном случае, необходимо дополнить административный регламент Федеральной службы по интеллектуальной собственности (Роспатент) положениями, содержащими конкретные механизмы оценки действий лица, подающего заявку на регистрацию товарного знака, так как именно в этот момент рождается умысел на дальнейшее злоупотребление правом, а последующие действия недобросовестного субъекта, например, по обращению в суд с требованием о взыскании компенсации, являются следствием первоначального планирования [10].
Между тем, по мнению автора, вышеуказанный подход сильно расширит полномочия экспертов административного органа, что может негативно сказаться на регистрационной практике. При этом важным инструментом обеспечения прозрачности и доступности информации о поданных на регистрацию обозначениях является возможность свободного участия общественности в контрольных мероприятиях в рамках делопроизводства по заявкам. Подобная возможность реализуется путём направления в Роспатент соответствующих доводов и возражений, в порядке, установленном административным регламентом [11].
Судебный орган при рассмотрении требования о взыскании компенсации за нарушение исключительного права на товарный знак в рамках реализации дискреционных полномочий должен придавать значение исключительно процедурным моментам [12]. Например, в деле № СИП-528/2023 суд, исследовав материалы дела, усмотрел в действиях бывшего руководителя компании факт злоупотребления, поскольку последний зарегистрировал на собственное имя товарный знак, используемый обществом, после чего предпринял действия по запрещению обществу использовать такое обозначение в своей хозяйственной деятельности, в том числе обратился в арбитражный суд в рамках дела № А71-13805/2022 с требованием о взыскании компенсации [13].
В целом, улучшение механизмов контроля за регистрацией товарных знаков и выявление недобросовестных субъектов является важным шагом для защиты интеллектуальных прав и борьбы с последующими злоупотреблениями в данной области.
2. Целевая направленность использования товарного знака. «Патентные тролли» являются пассивными лицами. В отличие от правообладателей, осуществляющих реальную хозяйственную деятельность, они регистрируют и/ или покупают права на товарные знаки исключительно в качестве
инструмента для дальнейшего взыскания компенсации. При этом к таким лицам могут относиться организации различных форм собственности, индивидуальные предприниматели, а также физические лица после внесения в ГК соответствующих изменений [14].
Интерес владельца товарного знака по его использованию не должен быть абстрактным и доказываться ссылками на ведение реальной хозяйственной деятельности. В противном случае, правообладатель не должен иметь возможность реализовывать правомочие на защиту. При этом для всестороннего разрешения спора, арбитражный суд может также учесть обстоятельства, связанные с использованием товарного знака третьим лицом, под контролем правообладателя, что прямо предусмотрено ст. 1486 ГК РФ.
Кроме того, в ряде судебных актов прослеживается позиция о том, что правообладатель не вправе обращаться с иском о взыскании компенсации к лицам, начавшим использование спорного обозначения ранее даты его регистрации, так как отсутствует умысел в нанесении ущерба правообладателю [15].
Между тем, институт преждепользования имеет свою цель и значимость исключительно в патентной практике, поэтому его применение к товарным знакам может быть нецелесообразным и неэффективным [16]. Несмотря на тот факт, что российское гражданское законодательство допускает применение права по аналогии (ст. 6 ГК РФ), автор считает подобный подход не корректным в силу самого функционального назначения института средств индивидуализации товаров, работ и услуг. Более логичной является позиция А.С. Ворожевич, которая сводится к необходимости установления факта злоупотребления со стороны обладателя исключительного права при обращении в суд с требованием о взыскании компенсации, который повлечет за собой отказ в удовлетворении имущественного требования при удовлетворении требования о запрете использования [17].
Представляется верным подход, когда суд, на основании выписки о фактически осуществляемых видах деятельности, которую Истец обязан приложить к исковому заявлению, в соответствии со ст. 126 АПК РФ, будет:
- сопоставлять дату создания юридического лица / дату регистрации в качестве индивидуального предпринимателя / дату оформления самозанятости / дату приобретения исключительного права на товарный знак или подачу заявки на регистрацию товарного знака (дату приоритета);
- сопоставлять сведения о фактически осуществляемых видах деятельности (по кодам ОКВЭД) с товарами / услугами, для которых испрошена регистрация (по классам МКТУ);
- истребовать дополнительные материалы, касающиеся произведенных затрат правообладателя на популяризацию используемого им обозначения.
В результате, суд сможет установить фактические обстоятельства, которые внесут определённую ясность при рассмотрении конкретных дел.
3. Экономический интерес субъекта. Товарный знак с экономической точки зрения - это нематериальный актив, частное благо, функции которого могут быть реализованы только при его атрибутировании конкретному субъекту [18]. Являясь правообладателем товарного знака, владелец имеет возможность его монетизировать, т. е. извлекать эконмическую выгоду, например, предоставляя право его использования по лицензии.
Однако вышеуказанное не означает, что в отсутствие экономического интереса, т. е. при фактическом неиспользовании товарного знака в хозяйственной деятельности, обращение в суд с требованием о взыскании компенсации можно назвать добросовестным поведением. В противном случае будет поощряться поведение управомоченного лица, выходящее за рамки разумности [19].
4. Системный характер деятельности. В правоприменительной практике все чаще встречаются случаи, когда судебный орган при рассмотрении спора о нарушении исключительного права на товарный знак конкретным ответчиком, анализирует всю совокупную деятельность истца на предмет добросовестности. Так, в рамках спора по делу № А27-90/2019, суд принял во внимание сведения из картотеки арбитражных дел - открытого источника, свидетельствующего о том, что истец на протяжении последнего года инициирует массовую подачу исков, содержащих одно единственное требование - о взыскании компенсации за нарушение исключительного права на товарный знак. Выводы, следующие из судебных актов, вступивших в законную силу, с участием истца, показали, что ни в одном из дел правообладатель не смог подтвердить добросовестное использование средства индивидуализации в своей хозяйственной деятельности. В этой связи логичным и закономерным является вывод, что требования индивидуального предпринимателя о взыскании компенсации являются ничем иным, как злоупотреблением [20].
Следует также обратить внимание на порядок признания действий обладателя исключительным правом на товарный знак злоупотреблением. Если неиспользование товарного знака самим правообладателем является единственным доводом, на основе которого суд вынесет отказное решение по требованию о взыскании компенсации со ссылкой на недобросовестные действия, - оно не будет обоснованным [21]. На практике такое бывает редко, ведь в противном случае правоприменитель бы ограничивал субъективное право владельца товарного знака на защиту в судебном порядке.
5. Обоснование размера взыскиваемой суммы компенсации исключительно в твердом размере. Как уже было указано ранее, «патентные тролли» являются лицами, действия которых направлены на массовую подачу исковых заявлений к добросовестным субъектам. При этом обращение в суд с требованием о взыскании компенсации в соответствии с положениями пп. 2 п. 4 ст. 1515 ГК РФ накладывает на обладателя исключительного права на товарный знак обязанность сбора доказательственной базы, влекущей несение дополнительных финансовых затрат, например, проведение контрольной закупки, проведение оценки стоимости права использования товарного знака, заключение договора по распоряжению исключительным правом. В этой связи недобросовестному лицу выгоднее использовать формальный метод для определения размера компенсации и суммы иска соответственно - по пп. 1 п. 4 ст. 1515 ГК РФ (в твердом размере).
Однако необходимо понимать, что из всех правил бывают исключения. Применительно к данной ситуации в качестве исключения могут трактоваться действия «патентного тролля», связанные с приобретением исключительного права на товарный знак, который уже является предметом действующего договора (лицензии, коммерческой концессии), так как переход такого права не является основанием для изменения или расторжения любого из вышеуказанных договоров. Таким образом, обладатель исключительного права на товарный знак имеет возможность использовать договор для расчета и обоснования суммы компенсации за новый период нарушения. Дополнительно, необходимо иметь ввиду, что обладатель исключительного права на товарный знак, злоупотребляя правом и желая взыскать как можно большую сумму компенсации, имеет возможность произвести ее расчет на основании не только своих договоров, но и с опорой на цены договоров третьих лиц в указанном сегменте бизнеса. В сложившейся ситуации «патентный тролль» должен доказать равноценность товарных знаков [22].
6. Отсутствие требований нематериального характера. За каждое требование неимущественного характера (запрет использования, публикация решения суда и т. д.) подлежит оплате государственная пошлина в размере 6 000, 00 руб. (ст. 333.21 НК РФ), что вновь налагает на «патентного тролля» дополнительные финансовые обязательства, которые он не готов нести. Между тем, в ряде случаев, заявление требований о побуждении добросовестного лица совершить определенные действия может являться предпосылкой для дополнительного денежного обогащения правообладателя в форме судебной неустойки (астрента). При этом сумма денежных средств, присуждаемых в качестве судебной неустойки по делам о защите исключительного права на товарный знак, обычно превышает суммы, которые присуждаются по делам в сфере защиты прав на иные средства индивидуализации [23].
Обобщая изложенное, автор приходит к выводу о необходимости выработки действующего механизма противодействия «патентному троллингу», при том закрепить его именно на законодательном уровне. В этой связи автором предлагается дополнить п. 1 ст. 10 ГК РФ абз. 3 следующего содержания: не допускается осуществление гражданских прав, направленных на защиту исключительного права на результат интеллектуальной деятельности и/ или средство индивидуализации, исключительно в целях систематического привлечения субъектов к имущественной ответственности, в отсутствие у правообладателя экономического интереса и добросовестного намерения к самостоятельному использованию такого результата интеллектуальной деятельности и/ или средства индивидуализации.
Предложенные автором тезисы квалификации действий недобросовестных субъектов как злоупотребление, могут стать основой для дальнейшего совершенствования законодательства в данной области и приведения судебной практики к единообразию.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Ворожевич А.С. Защита исключительных прав на патентоохраняемые объекты: монография. М.: Статут, 2020. 179 с.
2. Шереметьева Н.В. Недобросовестность в вещном праве: монография. М.: Проспект, 2023. 136 с.
3. Васильев А.С., Мурзин Д.В. Субъективная добросовестность в гражданском праве: функции, степени, презумпции // Вестник экономического правосудия Российской Федерации. 2020. № 3. С. 65-77.
4. Беседкина Н.И. Разумность как принцип, категория, целевое требование и один из критериев юридической техники // Образование и право. 2017. № 7. С. 58-59.
5. Кашаров З.А., Гапураева Э.Н. «Вопросы квалификации действий по приобретению и использованию исключительного права на товарный знак в качестве недобросовестной конкуренции или злоупотребления правом» // Журнал суда по интеллектуальным правам. 2021. № 2 (32). С. 142-160.
6. Решение Суда по интеллектуальным правам от 15 ноября 2021 года по делу № СИП-550/2021 // СПС «Консультант Плюс».
7. Айрапетов Н.А. «Принцип добросовестности и требование о злоупотреблении правом при регистрации товарного знака» // «Имущественные отношения в Российской Федерации». 2024. № 1. - Доступ из СПС «Консультант Плюс».
8. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 23 июня 2015 года № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» // СПС «Консультант Плюс».
9. Обзор судебной практики по делам, связанным с оценкой действий правообладателей товарных знаков (утв. Президиумом Верховного Суда РФ 15 ноября 2023 года) // СПС «Консультант Плюс».
10. Решение Суда по интеллектуальным правам от 27 сентября 2023 года по делу № СИП-601/2023 // СПС «Консультант Плюс».
11. Приказ Минэкономразвития России от 20 июля 2015 года № 483 (ред. от 07 июня 2017 года) «Об утверждении Административного регламента предоставления Федеральной службой по интеллектуальной собственности государственной услуги по государственной регистрации товарного знака, знака обслуживания, коллективного знака и выдаче свидетельств на товарный знак, знак обслуживания, коллективный знак, их дубликатов» (Зарегистрировано в Минюсте России 27 августа 2015 года № 38712) // СПС «Консультант Плюс».
12. Петров А.В., Бурячек В.И., Дибаева С.Е., Коренькова Д.Д., Савельев В.Е., Сергеева Е.Е. «Недобросовестная конкуренция с использованием охраняемых результатов интеллектуальной деятельности и исключительных прав на средства индивидуализации: анализ актуальной судебной практики» // Конкурентное право. 2020. № 3. С. 16-22.
13. Решение Суда по интеллектуальным правам от 27 сентября 2023 года по делу № СИП-528/2023 // СПС «Консультант Плюс».
14. Федеральный закон от 28 июня 2022 года № 193-ФЗ «О внесении изменений в часть четвертую Гражданского кодекса Российской Федерации» // СПС «Консультант Плюс».
15. Решение Суда по интеллектуальным правам от 27 сентября 2023 года по делу № СИП-601/2023 // СПС «Консультант Плюс».
16. Прохоров В.А., Журавлёв В.В. Исчерпание прав. Когда не получиться использовать маркированный товар // Корпоративный юрист. 2021. № 12. С. 68-71.
17. Ворожевич А.С. «Границы исключительных прав, пределы их осуществления и защиты»: дис. ... докт. юрид. наук. М., 2021. 546 с.
18. Ворожевич А.С. Исключительные права в цифровой сфере: объекты, границы, пределы осуществления (комментарий законодательства) // Статут. 2019. С. 210-236.
19. Истомин В.Г. Интеллектуальные права и антимонопольное регулирование: оценка допустимости и пределов антимонопольных иммунитетов в контексте обеспечения баланса интересов // Журнал российского права. 2019. № 12. С. 85-96.
20. Постановление Суда по интеллектуальным правам от 23 марта 2020 года по делу № А27-90/2019 // СПС «Консультант Плюс».
21. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 23 апреля 2019 года № 10 «О применении части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации» // СПС Консультант Плюс.
22. Мещерякова М.А. Компенсация за нарушение исключительных прав на товарный знак: особенности обоснования ее размера с позиции истца и ответчика // Имущественные отношения в Российской Федерации, 2021. - Доступ из СПС «Консультант Плюс».
23. Прохоров В.А. «стрент в делах о защите товарного знака. Три правила, которые помогут в споре // Корпоративный юрист. 2022. № 5. С. 32-35.
Поступила в редакцию 19.06.2024
Прохоров Владислав Андреевич, патентный поверенный РФ, руководитель направления регистрации и защиты объектов интеллектуальной собственности Юридической группы «Совет», аспирант ФГБОУ ВО «Удмуртский государственный университет» 426034, Россия, г. Ижевск, ул. Университетская, 1 (корп. 4) E-mail: prokhorov.vld@mail.ru
V.A. Prokhorov
ABUSE OF RIGHTS IN FILING A LAWSUIT TO RECOVER COMPENSATION FOR TRADEMARK INFRINGEMENT
DOI: 10.35634/2412-9593-2024-34-4-709-715
In the article by V.A. Prokhorov, head of the Intellectual Property Registration and Protection department at the "Sovet" Legal Group, Russian Federation patent attorney, postgraduate student at the Udmurt State University, problematic issues related to the qualification of actions taken by the holder of exclusive trademark rights in filing a lawsuit to recover compensation are examined as an abuse of rights. The article analyzes the correlation between the legal categories of "bad faith," "unfair competition," and "abuse of right" in disputes regarding the protection of exclusive trademark rights and the different nature of the legal relations within which they can be applied is indicated. The author posits that current legislation does not contain a legal definition of "patent trolling," leading to difficulties in identifying the targeted nature of this phenomenon and resulting in inconsistent judicial practices. The author formulates a definition of "patent trolling" as it applies to the bad faith actions of the holder of exclusive trademark rights who files lawsuits solely with the aim of recovering compensation. In addition, the vigorous activity of "patent trolls" forces the legislator to look for new ways and means of suppressing the infringement of the same name; however, it is very difficult for courts to classify these actions as abuse. In this regard, a formulation of criteria has been proposed that would allow arbitration courts to accurately classify the actions of the holder of the exclusive right to a trademark as abuse.
Keywords: intellectual property, right holder, intellectual property protection, trademarks, exclusive right, compensation, abuse of right, good faith, unfair competition, "patent trolling".
Received 19.06.2024
Prokhorov V.A., postgraduate student Udmurt State University
Universitetskaya st., 1/4, Izhevsk, Russia, 426034 E-mail: prokhorov.vld@mail.ru
