CC BY
101УДК- 347 ЮЛОВА Екатерина Сергеевна,
ББК - 67.404 доцент кафедры «Гражданское право»
ФГОБУ ВО «Финансовый университет при Правительстве Российской Федерации», кандидат юридических наук, доцент
12.00.03 - гражданское право; предпринимательское право; семейное право;
международное частное право
ЗЛОУПОТРЕБЛЕНИЕ ПРАВОМ ПРИ ФОРМИРОВАНИИ КОМИТЕТА КРЕДИТОРОВ: К ВОПРОСУ О ГРАЖДАНСКО-ПРАВОВОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТИ КРЕДИТОРОВ ПРИ БАНКРОТСТВЕ1
Аннотация. Неопределенность правого статуса комитета кредиторов в законодательстве и науке конкурсного права, несоответствие духа и буквы закона при определении порядка образования комитета кредиторов влекут за собой распространение в судебной практике тенденции признания законным формирование данного органа одним (крупнейшим) кредитором исключительно из числа своих представителей. В статье ставятся вопросы о правомерности данного подхода, последствиях злоупотребления правом при избрании комитета кредиторов, гражданско-правовой ответственности членов комитета кредиторов. Даются предложения по совершенствованию действующего законодательства о банкротстве.
Ключевые слова: комитет кредиторов, собрание кредиторов, ответственность кредитора, ответственность комитета кредиторов, злоупотребление правом.
YULOVA Ekaterina Sergeyevna,
associate professor «Civil law» FGOBOU WAUGH «Financial university in case of the Government of the Russian Federation», candidate of jurisprudence, associate professor
ABUSE OF THE RIGHT WHEN FORMING COMMITTEE OF CREDITORS: TO A QUESTION OF CIVIL RESPONSIBILITY OF CREDITORS IN CASE OF BANKRUPTCY
Summary. Uncertainty of the right status of committee of creditors in the legislation and science of the competitive right, the mismatch of spirit and a letter of the law in case of determination of an order of formation of committee of creditors involve distribution in jurisprudence of a tendency of recognition valid formation of this organ by one (largest) creditor only from among the representatives. In article questions of legitimacy of this approach, consequences of abuse of the right when electing committee of creditors are raised, civil responsibility of members of the committee of creditors. Suggestions for improvement of the current legislation about bankruptcy are given.
Keywords: committee of creditors, meeting of creditors, responsibility of the creditor, responsibility of committee of creditors, abuse of the right.
1 Статья подготовлена с использованием материалов СПС «КонсультантПлюс».
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 6 • 2016
Закон о банкротстве не дает понятия комитета кредиторов, не определяет его правовой статус. В юридической литературе превалирует наделение комитета кредиторов статусом коллегиального органа кредиторов. Отмечается, что это «орган сообщества кредиторов» [20], волеоб-разующий орган, который выражает общую волю кредиторов [19, с. 33], «коллективный субъект конкурсного права, представляющий собой коллегиальный, волеобразующий и волеизъявляющий орган кредиторов, осуществляющий представительство их законных интересов и контроль над действиями арбитражного управляющего в силу полномочий, предоставленных законом и собранием кредиторов» [4, с. 13].
Данные выводы основаны на положениях п. 1 ст. 17 Закона о банкротстве, где перечислены «основные функции комитета кредиторов - это, во-первых, представление законных интересов конкурсных кредиторов, уполномоченных органов, во-вторых, осуществление контроля за действиями арбитражного управляющего, и, в-третьих, реализация иных предоставленных собранием кредиторов полномочий в порядке, предусмотренном... Законом» [1]. С.А. Карелина одной из целей создания комитета кредиторов также называет «представление интересов конкурсных кредиторов и уполномоченных органов» [6, с. 64]. М.В. Телюкина пишет, что представительства в гражданско-правовом смысле при этом не возникает (комитет не субъект гражданского права; кроме того, полномочия ему предоставляет не каждый кредитор в отдельности, а собрание, которое тоже не субъект гражданского права), однако отмечает, что рассматриваемые отношения могут быть названы конкурсным представительством [18].
Собрание кредиторов вправе делегировать комитету кредиторов большинство своих правомочий в конкурсном процессе, за исключением составляющих исключительную компетенцию собрания (п. 2 ст. 12 Закона о банкротстве). Следовательно, при решении вопросов, отнесенных собранием кредиторов к его компетенции, комитет кредиторов, по сути, замещает собой собрание кредиторов. Собрание же кредиторов есть «специальный орган, представляющий интересы
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 6 • 2016
кредиторов во взаимоотношениях с должником» [6, с. 61]. Хочу обратить внимание, что, по мнению Верховного Суда РФ, «при этом необходимо учитывать положения ст. 12 Закона о банкротстве, согласно которым собрание кредиторов является органом всех (выделено мной - Е.Ю.) кредиторов» [11]. И как правильно полагает М.Н. Илюшина, «решение собрания кредиторов представляет собой один из самых значимых юридических фактов в процедуре банкротства» [5, с. 41-46].
Комитет кредиторов решает важнейшие вопросы, которые влияют на развитие и исход процесса банкротства, размер удовлетворения требований кредиторов и судьбу должника. Установленные законом полномочия комитета кредиторов определяют «значение его решений в процедурах банкротства должника и обусловливают особое внимание к законности принимаемых комитетом кредиторов решений» [3]. Полномочия настолько широки, что позволяют некоторым авторам относить комитет кредиторов к органам управления должника - юридического лица [2, с. 109, 110], по крайней мере, на отдельных стадиях процесса банкротства [22, с. 57-64].
При этом комитет кредиторов является не просто «заместителем» собрания кредиторов, позволяющим решать ряд вопросов компетенции собрания кредиторов более оперативно и экономично [21, с. 65]. В отличие от правил формирования собрания, в нормы об образовании комитета кредиторов заложен механизм, который, с одной стороны, подтверждает представительский характер комитета, а с другой - позволяет предотвратить «всевластие» крупнейшего кредитора на заседаниях коллегиальных органов кредиторов. Большинство голосов на собрании кредиторов предоставляет ему счастливую возможность единолично решать все возникающие, в том числе судьбоносные для должника, вопросы, не считаясь с мнением остальных кредиторов и нередко лишь в своих интересах. Механизм, позволяющий устранить концентрацию всех полномочий в руках одного кредитора, наделить голосами миноритарных кредиторов, заложен в положениях п. 4, 5 ст. 17 Закона о банкротстве: количественный состав комитета кредиторов. не может быть менее чем три человека», «при решении вопросов на заседании комитета кредиторов
каждый член комитета кредиторов обладает одним голосом». Эти нормы призваны, на наш взгляд, «ограничить злоупотребления крупнейшего кредитора» [21, с. 65], ибо «такой порядок голосования представляется соответствующим сути отношений, так как делает непринципиальной разницу между размером требований кредиторов» [18].
Изложенное позволяет утверждать: законодатель, научная доктрина и Верховный Суд РФ подразумевают, что комитет кредиторов должен включать представителей нескольких, различных кредиторов - участников собрания кредиторов. Казалось бы, этот вывод очевиден. Однако анализ судебной практики показывает, что не для всех.
Так, решением собрания кредиторов ООО «Эмерал» в состав комитета кредиторов избраны три гражданина, являющихся представителями одного кредитора — ЗАО «Южный Молл», который обладал большинством голосов на этом собрании и был единственным участником должника. Другим кредитором была инспекция Федеральной налоговой службы (далее - ИФНС), которая обратилась в арбитражный суд с заявлением о признании недействительным решения собрания кредиторов в части голосования по вопросу избрания членов комитета кредиторов должника. ИФНС указала на то, что комитет кредиторов, избранный в данном составе (100% участник должника), фактически подконтролен собственникам должника, ввиду чего последние в рамках конкурсного производства будут принимать решения, влияющие на размер конкурсной массы. Однако суды трех инстанций не усмотрели нарушений в таком решении собрания кредиторов, указав, что Закон о банкротстве не предполагает прямого представительства кредиторов в комитете кредиторов, а заявителем не подтвержден факт нарушения его прав и законных интересов [12].
В другом деле о банкротстве в собрании кредиторов участвовали два кредитора: ОАО «Сбербанк России» (98,6% голосов от общего числа кредиторов, включенных в реестр требований кредиторов должника) и уполномоченный орган (1,4% голосов). Большинством голосов в лице ОАО «Сбербанк России» приняты решения: образовать комитет кредиторов, определить его количественный состав
в числе трех человек, избрать членами комитета трех граждан, являющихся работниками Сбербанка. ИФНС сочла, что в таком составе комитет кредиторов не может принимать решения в интересах всех кредиторов, соблюдая баланс интересов, и обратилась в арбитражный суд с заявлением о признании недействительным решения собрания кредиторов по указанным вопросам. Суд первой инстанции в удовлетворении заявления уполномоченному органу отказал, но Седьмой арбитражный апелляционный суд его определение отменил и разрешил вопрос по существу. Следует отметить, что мнение ИФНС разделил и ФАС Западо-Сибирского округа, признав необходимым введение обеспечительных мер в виде запрета такому комитету кредиторов принимать решения [17]. На наш взгляд, такие меры были своевременными, поскольку ситуация усугубилась тем, что решением собрания кредиторов, т.е. фактически решением Сбербанка, комитету кредиторов были переданы полномочия на принятие любых решений, принимающихся собранием кредиторов, за исключением тех, которые в соответствии со ст. 12 Закона о банкротстве отнесены к исключительной компетенции собрания кредиторов. Однако ВАС РФ не счел действия крупнейшего кредитора неправомерными, указав, что Закон о банкротстве не предполагает прямого представительства кредиторов в комитете кредиторов; в данном случае такие представители избраны от одного конкурсного кредитора, что не противоречит приведенному в Законе о банкротстве порядку. А суд апелляционной инстанции ошибочно счел, что комитет кредиторов должен состоять из представителей не одного кредитора, а нескольких [10].
Аргументируя свою позицию, суды приводили следующие доводы:
- Закон о банкротстве не предусматривает обязательное включение в состав комитета кредиторов представителей разных кредиторов. В состав комитета кредиторов входят кандидаты, набравшие наибольшее количество голосов, а не представители от каждого конкурсного кредитора и уполномоченного органа [13];
- поскольку Законом о банкротстве предусмотрено, что комитет кредиторов избирается кумулятивным голосованием, он может
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 6 • 2016
состоять из представителей неограниченного количества кредиторов;
- численный состав комитета кредиторов не позволит учесть интересы всех кредиторов;
- то обстоятельство, что уполномоченный орган не включен в комитет кредиторов, не может расцениваться как нарушение его прав и интересов;
- само по себе избрание комитета кредиторов и предоставление ему собранием кредиторов соответствующих полномочий не влечет за собой в любом случае лишения иных кредиторов и уполномоченных органов, не вошедших в его состав, прав на осуществление контроля над деятельностью конкурсного управляющего и на получение информации о ходе процедуры банкротства.
Суды ссылаются также на позицию Конституционного Суда РФ: «.процедуры банкротства носят публично-правовой характер, они предполагают принуждение меньшинства кредиторов большинством, а потому, вследствие невозможности выработки единого мнения иным образом, воля сторон формируется по другим, отличным от искового производства, принципам. Принятие решения большинством голосов всех кредиторов с учетом принадлежащих им сумм имущественных требований - демократическая процедура, не противоречащая принципу равенства прав всех участников гражданско-правовых отношений (п. 1 ст. 1 ГК РФ), который является проявлением конституционного принципа равноправия» [15].
Аналогичная судебная практика имеет место и в 2016 году. Уполномоченный орган - ИФНС, обратился в апелляционный суд с апелляционной жалобой, в которой просил определение суда отменить, указав, что принятые на собрании кредиторов решения от 29 января 2016 г. нарушают права и законные интересы уполномоченного органа и лишают возможности осуществлять контроль над действиями конкурсного управляющего; избранный состав комитета кредиторов должника состоит из числа членов АКБ «Банк Москвы», в связи с чем комитет кредиторов будет действовать исключительно в интересах Банка, без учета прав других кредиторов. Отказывая в удовлетворении заявленных требований, суд первой инстанции пришел к
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 6 • 2016
выводу об отсутствии оснований для удовлетворения заявленных требований, поскольку налоговый орган надлежащим образом не обосновал, каким образом нарушены его права и законные интересы либо каким образом собрание кредиторов вышло за пределы своей компетенции. Апелляционный суд счел эти выводы обоснованными.
Аргументы апелляционного суда заключаются в следующем:
- результаты голосования об избрании комитета кредиторов не противоречат Закону о банкротстве;
- уполномоченный орган своими голосами не мог повлиять на принятые собранием кредиторов решения, поскольку размер его требования составил бы 3,75% голосов от общего числа голосов кредиторов, включенных в реестр требований кредиторов должника;
- заявитель документально не обосновал, каким образом из-за принятых первым собранием решений кредиторов уполномоченный орган лишается контроля над действиями конкурсного управляющего. Будучи лицом, участвующим в деле о банкротстве, ИФНС имеет право знакомиться с материалами дела, в том числе с документами, представляемыми в материалы дела арбитражным управляющим, с отчетами управляющего и протоколам заседаний комитета кредиторов. Уполномоченный орган может знакомиться с решениями, принятыми на заседании комитета кредиторов на официальном сайте ЕФРСБ - https://www.bankrot.fedresurs.ru. Кроме того, уполномоченный орган не лишен права обращения к арбитражному управляющему с запросами о предоставлении сведений о ходе и результатах процедуры банкротства;
- в соответствии с п. 1 ст. 18 Закона о банкротстве комитет кредиторов избирается собранием кредиторов из числа физических лиц по предложению конкурсных кредиторов и уполномоченных органов. Избранными в состав комитета кредиторов считаются кандидаты, набравшие наибольшее число голосов (п. 2 ст. 18 Закона о банкротстве) [14].
Таким образом, отсутствие в Законе о банкротстве прямого запрета на формирование комитета кредиторов исключительно из представителей одного из кредиторов на практике трактуется как предоставле-
ние права образовывать комитет кредиторов именно таким образом. В Законе о банкротстве, как правильно отмечается в приведенных выше судебных актах, не предполагается прямого представительства кредиторов в комитете кредиторов. Однако возможность избрания всех членов комитета по предложению лишь одного участника собрания кредиторов противоречит закрепленным в п. 1 ст. 17 Закона о банкротстве функциям этого органа кредиторов, его предназначению в процессе банкротства.
Законодатель, на наш взгляд, не просто подразумевает обязательное наличие в составе комитета представителей разных кредиторов, он не предполагает иного. Однако механизм реализации этого замысла не был детально продуман и зафиксирован в нормах, регламентирующих порядок избрания членов комитета. В результате суды, опираясь на формальное отсутствие в Законе о банкротстве соответствующего требования, зачастую не находят оснований для признания подобных решений собрания кредиторов недействительными.
Это способствует распространению порочной практики создания таких комитетов кредиторов, которые полностью подконтрольны одному кредитору, отстаивают только его интересы, не имея возможности действовать иначе в силу ст. 53.1, 182 ГК РФ либо абз. 17 ст. 2 ТК РФ, поскольку все члены комитета являются работниками либо представителями одного кредитора. Они по определению не объективны, действуют зачастую заведомо в ущерб интересам остальных кредиторов. Таким образом, комитет кредиторов, в который входят лишь представители одного кредитора, не только не заинтересован в реализации первой функции комитета кредиторов - представления законных интересов конкурсных кредиторов и уполномоченных органов, но и не способен ее реализовать.
Конечно, от подобного комитета нельзя ожидать осуществления и его второй важнейшей функции - контроля над действиями арбитражного управляющего, поскольку кандидатура последнего в такой ситуации всегда предлагается тем же кредитором, которому подчинены члены комитета кредиторов. А избирается арбитражный управляю-
щий соответственно благодаря большинству голосов преобладающего кредитора на собрании кредиторов.
Третья функция комитета кредиторов -осуществление полномочий, переданных собранием кредиторов, в том числе согласование:
- сделок должника (п. 3 ст. 82 Закона о банкротстве);
- сделок внешнего управляющего с имуществом должника (ст. 101, 104 Закона о банкротстве);
- решений, влекущих за собой увеличение расходов должника в ходе внешнего управления (ст. 105 Закона о банкротстве);
- продажи внешним и конкурсным управляющими прав требования должника (ст. 112, 140 Закона о банкротстве);
- сделок конкурсного управляющего, в совершении которых имеется заинтересованность (п. 2 ст. 129 Закона о банкротстве);
- утверждение предложений внешнего управляющего о продаже предприятия должника, предложений конкурсного управляющего о продаже имущества должника (п. 7.1 ст. 110, п. 1.1 ст. 139 Закона о банкротстве);
- установление условий конкурса при продаже имущества внешним управляющим (ст. 110 Закона о банкротстве);
- разрешение конкурсному управляющему оценить движимое имущество должника стоимостью менее 100 тысяч рублей без привлечения оценщика, определение порядка продажи такого имущества (п. 5 ст. 130, п. 5 ст. 139 Закона о банкротстве);
- иные подобные правомочия.
Как видно из приведенных полномочий комитета кредиторов, от его лояльности к действиям внешнего/конкурсного управляющего, от его решений в совокупности напрямую зависит размер имущества должника. При этом следует учитывать, что на практике покупателями имущества нередко выступают лица, аффилированные с крупнейшим кредитором либо членами комитета кредиторов, а цена приобретения существенно ниже рыночной.
В результате создается благодатная почва для использования процесса банкротства в целях обогащения крупнейшего кредитора за счет лишения должника его имущества, а остальных кредиторов - возмож-
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 6 • 2016
ности удовлетворения их требований. Ни для кого не секрет, что такой исход конкурсного процесса является не исключением, а правилом. По статистике, процент возврата долгов в 2015 г. составил немногим более 4,7% (приведенная статистика была представлена в ходе состоявшейся 19 мая 2016 г. секции Петербургского форума «Перспективы эффективного банкротства в российской правовой системе: спасти нельзя ликвидировать» в презентации А.В. Юхнина. 26.05.2016 [8]). Поэтому задачей законодателя и правоприменителя должно быть сокращение лазеек для недобросовестных кредиторов, а не наоборот. Мы же видим, что толкование рядом арбитражных судов норм ст. 17,18 Закона о банкротстве вступает в противоречие с замыслом законодателя и создает дополнительные возможности для вывода активов должника в пользу одного из кредиторов. Такое толкование препятствует достижению основной цели конкурсного права - обеспечению баланса прав и законных интересов лиц, участвующих в деле о банкротстве. «В силу различных, зачастую диаметрально противоположных интересов лиц, участвующих в деле о банкротстве, законодатель должен гарантировать баланс их прав и законных интересов, что, собственно, и является публично-правовой целью института банкротства» [16]. Как справедливо замечает С.А. Карелина, институт несостоятельности «должен противостоять частным устремлениям отдельных кредиторов, обеспечивать потребности всех кредиторов и должника и в то же время сочетать в себе частные и публичные интересы без ущерба для тех и других» [7, с. 59].
Кто-то может возразить, что если бы комитет кредиторов не был создан, все его полномочия выполняло бы собрание кредиторов, где все решения также принимались бы лишь волей крупнейшего кредитора. Однако в реестр требований кредиторов могут быть включены новые кредиторы, которые после образования комитета кредиторов будут лишены возможности участия в обсуждении и голосования по вопросам, переданным на рассмотрение комитету кредиторов. Если повестка дня собрания кредиторов подлежит обязательному опубликованию до его проведения (п. 3 ст. 13 Закона о банкротстве), то в от-
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 6 • 2016
ношении повестки заседаний комитета кредиторов такого правила законом не предусмотрено. Лица, имеющие право на участие в собрании кредиторов, в том числе, без права голоса, могут ознакомиться с повесткой предстоящего собрания кредиторов, вправе участвовать в обсуждении вопросов повестки (п. 1, 2 ст. 12 Закона о банкротстве), соответственно имеют возможность получить там нужную информацию, узнать мнения других участников. Но при создании комитета кредиторов все эти лица лишаются данных прав в отношении переданных комитету вопросов. Таким образом, заседания комитета кредиторов намного менее прозрачны и более кулуарны, чем собраний кредиторов. Тем более, когда все члены комитета представляют одного кредитора, такой комитет превращается из «органа конкурсных кредиторов и уполномоченных органов» в представителя этого кредитора. При этом решения представителя одного кредитора получают статус решения всех кредиторов третьей очереди, в то время как остальные кредиторы третьей очереди не знают и не могут знать о том, что заседание проводится и какие вопросы на нем обсуждаются, никак не могут повлиять на его решение. На наш взгляд, такое положение вещей не только умаляет права и законные интересы конкурсных кредиторов и уполномоченных органов, но и пагубно влияет на развитие процесса банкротства.
Более того, представляется, что необходимо пересмотреть и правило распределения голосов на собраниях кредиторов, когда число голосов участника пропорционально размеру его требований к общей сумме требований по денежным обязательствам и об уплате обязательных платежей, включенных в реестр требований кредиторов на дату проведения собрания кредиторов (п. 3 ст. 12 Закона о банкротстве). Это правило часто исключает коллегиальность принятия решений, дает право одному решать за всех и, как показывает практика, является корнем множества разнообразных злоупотреблений при банкротстве, приводящим к имущественным потерям казны, граждан, хозяйствующих субъектов.
Предусмотренный в п. 5 ст. 17 Закона о банкротстве порядок распределения голосов при голосовании на заседании комитета ра-
зительно отличается от порядка голосования на собрании кредиторов (п. 1 ст. 15 Закона о банкротстве). Это свидетельствует о несостоятельности приведенного выше аргумента арбитражного суда, состоящего в том, что «уполномоченный орган своими голосами не мог повлиять на принятые собранием кредиторов решения, поскольку размер его требования составил бы 3,75% голосов». В комитете кредиторов его представитель имел бы один голос, так же как и крупнейший кредитор. Как представляется, если размер требований одного кредитора к должнику меньше, чем размер требований другого кредитора, это отнюдь не означает, что он в меньшей степени заинтересован во взыскании долга.
В приведенных выше судебных актах арбитражными судами правильно отмечается, что кредиторы и уполномоченные органы, не вошедшие в состав комитета кредиторов, не лишаются иных предоставленных законом прав на осуществление контроля над деятельностью арбитражного управляющего и на получение информации о ходе процедуры банкротства. Однако эффективность использования перечисленных инструментов для контроля над сделками по распоряжению имуществом должника несравненно ниже непосредственного участия в принятии комитетом кредиторов решения об одобрении или неодобрении конкретной сделки. Обжалование постфактум решения комитета кредиторов об одобрении сделки по выводу активов, как и признание его недействительным, в современных условиях отнюдь не означает, что выведенное имущество удастся вернуть в конкурсную массу.
Для разрешения описанной проблемы необходимо внести изменения в порядок избрания членов комитета кредиторов (ст. 18 Закона о банкротстве) либо разъяснить его в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ, установив запрет на то, чтобы комитет кредиторов состоял из лиц, чьи кандидатуры предложены одним кредитором, а также лиц, являющихся работниками или представителями одного кредитора. До того, как это будет сделано, следует решить вопрос о способах защиты гражданских прав миноритарных участников собрания кредиторов в рассматриваемой ситуации. Здесь встает вопрос о гражданско-правовой ответ-
ственности кредиторов при банкротстве вообще и крупнейшего кредитора при создании им рассматриваемого комитета в частности.
К сожалению, как справедливо отмечает С.А. Кузнецов, «отечественное законодательство о банкротстве не предусматривает ответственность кредиторов и уполномоченных органов за неправомерные действия при банкротстве, причем арсенал гражданско-правовых средств защиты, доступных названным лицам, крайне невелик, а сами меры защиты не во всех случаях являются адекватными и эффективными» [9]. Автор называет в качестве возможных в настоящее время только средства защиты, предусмотренные в ст. 10 ГК РФ, а также возмещение убытков и вреда, причиненных названными действиями (ст. 12, 15, 1064 ГК РФ). Следует поддержать мнение С.А. Кузнецова о том, что «общим недостатком применения всех указанных средств защиты от неправомерных действий кредиторов и уполномоченных органов при банкротстве является недостижение баланса интересов в деле о банкротстве, неисключение возможности для лиц, совершивших названные нарушения, возможности совершать их в дальнейшем, отсутствие стимулирования таких лиц к воздержанию от неправомерных действий при банкротстве. Указанные задачи могут быть решены путем законодательного установления наряду с указанными нами гражданско-правовыми средствами также специальных мер ответственности кредиторов и уполномоченных органов за неправомерные действия при банкротстве» [9].
На наш взгляд, исходя из приведенной в настоящей статье аргументации кредитор, который создает комитет кредиторов лишь из своих представителей, используя свое преимущество на собрании кредиторов, злоупотребляет своим правом - осуществляет свои гражданские права заведомо недобросовестно (п. 1 ст. 10 ГК РФ), причем независимо от того, делает он это с намерением причинить вред остальным кредиторам либо без такого намерения. Добросовестному участнику собрания кредиторов, обладающему большинством голосов, следовало бы проголосовать за включение в состав комитета кредиторов не только своего представителя, но и кандидатур, предложен-
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 6 • 2016
ных иными участниками собрания кредиторов.
Квалификация создания кредитором полностью подконтрольного себе комитета кредиторов в качестве злоупотребления правом должна повлечь за собой не только возмещение причиненных убытков (п. 4 ст. 10 ГК РФ). Эта мера недостаточна, поскольку не сможет возместить упущенные возможности влияния на процесс банкротства кредиторам, не вошедшим в состав комитета; размер убытков можно установить только после того, как право было нарушено, он нередко трудно доказуем.
Взыскание убытков с кредитора будет осложнено и тем, что формально решение об образовании комитета кредиторов принимал не он, а собрание кредиторов. Одобрение сделок и иные действия (бездействие) комитета, которые могут причинить имущественный вред кредиторам, также совершает не сам крупнейший кредитор, а формально «самостоятельный» орган - комитет кредиторов. Поэтому, как представляется, до внесения запрета на формирование таких комитетов на законодательном уровне основным последствием создания подобного комитета должен стать отказ в защите права, принадлежащего крупнейшему кредитору (п. 2 ст. 10 ГК РФ). Такой отказ может выражаться в удовлетворении арбитражным судом требования участника собрания кредиторов о признании решения собрания кредиторов недействительным в части определения состава комитета кредиторов.
Неизбежно возникает вопрос и о гражданско-правовой ответственности самого комитета кредиторов (его членов) в случае осуществления им своих полномочий в ущерб законным интересам конкурсных кредиторов и уполномоченных органов, не участвовавших в формировании состава указанного комитета. Ведь Закон о банкротстве ответственности комитета кредиторов не предусматривает. Ответить на этот вопрос мешает неопределенность правового статуса комитета кредиторов, о которой говорилось выше. В связи с тем что закон не относит комитет кредиторов ни к органам управления должника, ни к контролирующим должника лицам (ст. 2 Закона о банкротстве), к нему не могут быть применены нормы п. 1 и 4 ст. 10 Закона о бан-
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 6 • 2016
кротстве, п. 3 ст. 53.1 ГК РФ. По этой же причине ни комитету, ни его членам нельзя вменить в обязанность «действовать в интересах представляемого им юридического лица добросовестно и разумно» (п. 3 ст. 53 ГК РФ). Закон напрямую не называет комитет кредиторов и представителем конкурсных кредиторов и уполномоченных органов либо представителем собрания кредиторов. Поэтому вряд ли правомерно, основываясь на положениях п. 1 ст. 182 ГК РФ, возложить обязанность возмещения убытков, причиненных действиями комитета кредиторов, на всех конкурсных кредиторов и уполномоченных органов, чьи законные интересы комитет представляет, согласно п. 1 ст. 17 Закона о банкротстве. Тем более что они, не имея достаточного количества голосов, не могли повлиять на состав комитета и голосовать за него. Вопрос о правовом статусе комитета кредиторов и его членов нуждается в отдельном научном исследовании. Не вызывает сомнений необходимость его определения на законодательном уровне для разрешения рассматриваемой проблемы. Но для скорейшего стимулирования комитета кредиторов к добросовестному принятию решений, для защиты прав кредиторов и повышения эффективности банкротства в целом, в Законе о банкротстве необходимо установить обязанность комитета кредиторов действовать добросовестно и разумно в интересах всех конкурсных кредиторов и уполномоченных органов, а также меры гражданско-правовой ответственности для членов комитета кредиторов, голосовавших за принятие решения, причинившего вред имущественным правам кредиторов либо нарушающего требования добросовестности и разумности.
Список литературы:
[1] Борисов А.Н. Комментарий к Федеральному закону от 26 октября 2002 г. № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (постатейный). 2-е изд., перераб. и доп. // СПС «Консуль-тантПлюс». 2014.
[2] Бруско Б.С. Защита прав и законных интересов должника в конкурсном праве: Дисс. ... канд. юрид. наук. Иркутск, 2004.
[3] Витрянский В.В., Денисов С.А., Новоселов А.Л. и др. Практика рассмотрения коммерческих споров: Анализ и комментарии постановлений Пленума и обзоров Президиума Выс-
шего Арбитражного Суда Российской Федерации / Под ред. Л.А. Новоселовой, М.А. Рожковой; Иссл. центр частного права. М.: Статут, 2010. Вып. 11. - 292 с.
[4] Говоруха М.А. Собрание кредиторов и комитет кредиторов как коллективные субъекты конкурсного права // Современное право. 2008. № 1.
[5] Илюшина М.Н. Собрание кредиторов в случае банкротства гражданина: новеллы ГК и Закона о несостоятельности // Законы России: опыт, анализ, практика. 2015. № 9.
[6] Карелина С.А. Правовое регулирование несостоятельности (банкротства): Учеб.-практ. пособие. М.: Волтерс Клувер, 2007.
[7] Карелина С.А. Правовое регулирование отношений, возникающих в связи с несостоятельностью (банкротством), - сфера взаимодействия частно-правовых и публично-правовых средств // Законодательство. 2008. № 8.
[8] Кредиторы 70% должников РФ не получают ничего в ходе конкурсного производства. Единый федеральный реестр сведений о банкротстве: сайт. URL: http: //bankrot. fedresurs.ru/NewsCard.aspx?ID=768 (дата обращения: 07.07.2016).
[9] Кузнецов С.А. Основные проблемы правового института несостоятельности (банкротства): Монография. М.: Инфотропик Медиа, 2015 // СПС «КонсультантПлюс».
[10] Определение ВАС РФ от 11.05.2012 № ВАС-5620/12.
[11]Определение Верховного Суда РФ от 08.04.2015 № 305-ЭС14-3945 по делу № А41-5150/2011 // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2015. № 8.
[12] Постановление Девятого ААС от 18.02.2014 № 09АП-1697/2014.
[13] Постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 25.12.2013 № 09АП-37705/2013 по делу № А40-54253/11-70-247Б.
[14] Постановление Десятого арбитражного апелляционного суда от 31.05.2016 № 10АП-6579/2016 по делу № А41-33490/15.
[15] Постановление Конституционного Суда РФ от 22.07.2002 № 14-П по делу о проверке конституционности ряда положений Федерального закона «О реструктуризации кредитных организаций», пунктов 5 и 6 статьи 120 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)».
[16] Постановление Конституционного Суда РФ от 19.12.2005 № 12-П «По делу о проверке
конституционности абзаца восьмого пункта 1 статьи 20 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» в связи с жалобой гражданина А.Г. Меженцева» // Вестник Конституционного Суда РФ. 2006. № 1.
[17] Постановление ФАС Западно-Сибирского округа от 29.02.2012 по делу № А45-4227/ 2011 // СПС «КонсультантПлюс».
[1S] Телюкина М.В. Комментарий к Федеральному закону от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» // СПС «КонсультантПлюс». 2003.
[19] Химичев B.A. Защита прав кредиторов при банкротстве. М., 2005.
[20] Шишмарева Т.П. Федеральный закон «О несостоятельности (банкротстве)» и практика его применения: Учебное пособие для экзамена по Единой программе подготовки арбитражных управляющих. М.: Статут, 2015 // СПС «КонсультантПлюс».
[21] Юлова Е.С. Правовое регулирование несостоятельности (банкротства): Учебник и практикум для бакалавриата и магистратуры. М.: Издательство «Юрайт», 2016.
[22] Яцева Е.В. Правовое регулирование сделок несостоятельного должника, находящегося в процессе банкротства: Дис. ... канд. юрид. наук. М., 2003.
Spisok literatury:
[1] Borisov A.N. Kommentarij k Federal'nomu zakonu ot 26 oktyabrya 2002 g. № 127-FZ «O nesostoyatel'nosti (bankrotstve)» (postatejny'j). 2-e izd., pererab. i dop. // SPS «Konsul'tant Plyus». 2014.
[2] Brusko B.S. Zashhita prav i zakonny'x interesov dolzhnika v konkursnom prave: Diss. ... kand. yurid. nauk. Irkutsk, 2004.
[3] Vitryanskij V.V., Denisov S.A., Novoselov A.L. i dr. Praktika rassmotreniya kommercheskix sporov: Analiz i kommentarii postanovlenij Plenuma i obzorov Prezidiuma Vy'sshego Arbitrazhnogo Suda Rossijskoj Federacii / Pod red. L.A. Novoselovoj, M.A. Rozhkovoj; Issl. centr chastnogo prava. M.: Statut, 2010. Vy'p. 11. - 292 s.
[4] Govoruxa M.A. Sobranie kreditorov i komitet kreditorov kak kollektivny'e sub»ekty' konkursnogo prava // Sovremennoe pravo. 200S. № 1.
[5] Ilyushina M.N. Sobranie kreditorov v sluchae bankrotstva grazhdanina: novelly' GK i Zakona o nesostoyatel'nosti // Zakony' Rossii: opy't, analiz, praktika. 2015. № 9.
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № б • 201б
[6] Karelina S.A. Pravovoe regulirovanie nesostoyatel'nosti (bankrotstva): Ucheb.-prakt. posobie. M.: Volters Kluver, 2007.
[7] Karelina S.A. Pravovoe regulirovanie otnoshenij, voznikayushhix v svyazi s nesosto-yatel'nost'yu (bankrotstvom), - sfera vzaimodej-stviya chastno-pravovy'x i publichno-pravovy'x sredstv // Zakonodatel'stvo. 2008. № 8.
[8] Kreditory' 70% dolzhnikov RF ne polu-chayut nichego v xode konkursnogo proizvod-stva. Ediny'j federal'ny'j reestr svedenij o bankrotstve: sajt. URL: http: //bankrot. fedresurs.ru/NewsCard.aspx?ID=768 (data obrashheniya: 07.07.2016).
[9] Kuznecov S.A. Osnovny'e problemy' pravovogo instituta nesostoyatel'nosti (bankrotstva): Monografiya. M.: Infotropik Media, 2015 // SPS «Konsul'tantPlyus».
[10] Opredelenie VAS RF ot 1 1.05.2012 № VAS-5620/12.
[11] Opredelenie Verxovnogo Suda RF ot 08.04.2015 № 305-E'S14-3945 po delu № A41-5150/2011 // Byulleten' Verxovnogo Suda RF. 2015. № 8.
[12] Postanovlenie Devyatogo AAS ot 18.02.2014 № 09AP-1697/2014.
[13] Postanovlenie Devyatogo arbitrazhnogo apellyacionnogo suda ot 25.12.2013 № 09AP-37705/2013 po delu № A40-54253/11-70-247B.
[14] Postanovlenie Desyatogo arbitrazhnogo apellyacionnogo suda ot 31.05.2016 № 10AP-6579/2016 po delu № A41-33490/15.
[15] Postanovlenie Konstitucionnogo Suda RF ot 22.07.2002 № 14-P po delu o proverke
konstitucionnosti ryada polozhenij Federal'nogo zakona «O restrukturizacii kreditny'x organi-zacij», punktov 5 i 6 stat'i 120 Federal'nogo zakona «O nesostoyatel'nosti (bankrotstve)».
[16] Postanovlenie Konstitucionnogo Suda RF ot 19.12.2005 № 12-P «Po delu o proverke konstitucionnosti abzaca vos'mogo punkta 1 stat'i 20 Federal'nogo zakona «O nesosto-yatel'nosti (bankrotstve)» v svyazi s zhaloboj grazhdanina A.G. Mezhenceva» // Vestnik Konstitucionnogo Suda RF. 2006. № 1.
[17] Postanovlenie FAS Zapadno-Sibirskogo okruga ot 29.02.2012 po delu № A45-4227/2011 // SPS «Konsul'tantPlyus».
[18] Telyukina M.V. Kommentarij k Federal'-nomu zakonu ot 26.10.2002 № 127-FZ «O nesostoyatel'nosti (bankrotstve)» // SPS «Konsul'tantPlyus». 2003.
[19] Ximichev V.A. Zashhita prav kreditorov pri bankrotstve. M., 2005.
[20] Shishmareva T.P. Federal'ny'j zakon «O nesostoyatel'nosti (bankrotstve)» i praktika ego primeneniya: Uchebnoe posobie dlya e'kzamena po Edinoj programme podgotovki arbitrazhny'x upravlyayushhix. M.: Statut, 2015 // SPS «Konsul'tantPlyus».
[21] Yulova E.S. Pravovoe regulirovanie nesostoyatel'nosti (bankrotstva): Uchebnik i praktikum dlya bakalavriata i magistratury'. M.: Izdatel'stvo «Yurajt», 2016.
[22] Yaceva E.V. Pravovoe regulirovanie sdelok nesostoyatel'nogo dolzhnika, naxodya-shhegosya v processe bankrotstva: Dis. ... kand. yurid. nauk. M., 2003.
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 6 • 2016
