CC BY
1Чепеленко Ксения Олеговна, доктор искусствоведения, преподаватель профессионально-педагогического колледжа Саратовского государственного технического университета имени Гагарина Ю. А. Chepelenko Kseniya Olegovna, Dr. Sci. (Arts), Teacher of the Vocational Pedagogical College of Yuri Gagarin Saratov State Technical University
E-mail: Kseniya_ch@list.ru
Чепеленко Наталия Юрьевна, концертмейстер Саратовской государственной консерватории имени Л. В. Собинова
Chepelenko Nataliya Yuriyevna, Concertmaster of the Saratov State Conservatory named after L. V. Sobinov
E-mail: Crous.mail@gmail.com
ЗИМНИЙ ПЕЙЗАЖ В ХОРОВОЙ МУЗЫКЕ.
МУЗЫКАЛЬНОЕ ПРОЧТЕНИЕ СТИХОТВОРЕНИЯ Е. БАРАТЫНСКОГО
Данная статья посвящена проблеме воплощения зимнего пейзажа в хоровой музыке. Аналитическая оптика работы сфокусирована на четырёх произведениях, отвечающих избранной теме. Это — поэтический первоисточник, в качестве которого выступает начальный фрагмент стихотворения Е. Баратынского «Где сладкий шепот...» и хоровые произведения: «Зима» В. Калинникова, одна из частей цикла А. Самонова «Картины русской природы» — «Где сладкий шепот моих лесов?» и хоровая композиция А. Гречанинова «Осень». Основная исследовательская задача состоит в том, чтобы выявить общие для всех четырех произведений особенности интерпретации темы зимнего пейзажа. В работе показано, как пространственная поэтика Баратынского с его системой оппозиций определяет специфику оппозиций в анализируемых музыкальных произведениях. При этом главный акцент делается на пространственной оппозиции, столь важной для построения пейзажной композиции, идет ли речь о живописном поэтическом или музыкальном пейзаже. Это качество определяет междисциплинарный характер исследования.
Ключевые слова: зима, пейзаж, времена года, интерпретация, пространство, оппозиция, внешнее — внутреннее.
WINTER LANDSCAPE IN CHORAL MUSIC.
MUSICAL INTERPRETATION OF POEM BY E. BARATYNSKY
This article studies the problem of the embodiment of the winter landscape in choral music focusing on four works that correspond to the chosen theme. The works include the initial fragment of the poem by E. Baratynsky «Where is the sweet whisper...» and choral pieces: «Winter» by V. Kalinnikov and one of the parts of A. Samonov's cycle «Pictures of Russian nature» — «Where is sweet whisper of my forests?». The main task of the research was to identify features of interpretation of the winter landscape theme common both to poetic and musical works. The article shows how the spatial poetics of Baratynsky with his system of oppositions determines the specifics of oppositions in the analyzed musical works. At the same time, the main emphasis is placed on the spatial opposition, which is of great importance for the construction of a landscape composition, no matter if it is a picturesque poetic or musical landscape. This quality determines the interdisciplinary nature of the study.
Key word: winter, landscape, seasons, interpretation, space, opposition, external — internal.
В данной статье образно-содержательные аспекты музыкальной пейзажности рассматриваются в контексте хорового жанра. Избранную исследовательскую стратегию определяет тенденция, наметившаяся в нашей предыдущей публикации. Ее определяет интерес к изучению отдельных аспектов содержания музыкальных произведений, семантическое пространство которых вербально обусловлено, что придает музыкальной аналитике междисциплинарный характер [9, с. 41].
Пейзаж представляет собой уникальный жанр, нашедший отражение почти во всех видах искусства. Проблемы пейзажного жанра многоаспектны; они вызывают интерес у ученых различных направлений: искусствоведов, филологов, музыковедов, киноведов, историков искусства, а также представителей гуманитарных наук: философов, социологов, культурологов.
Предмет пейзажных композиций — объекты и явления природы, отраженные в художественном сознании автора — живописца, композитора или поэта.
Художникам-пейзажистам свойственно обостренное чувство природы — «внимание к окружающему человека миру как неотъемлемой его, человека, части» [4]. В фокус внимания мастеров пейзажного жанра попадает нестолько мир природы, но состояние человеческой души, ее внутренний пейзаж. Образы природы, воплощенные в художественных произведениях, составляют одну из основных тематических сфер академического искусства.
Пейзажной тематике в жанре хоровой музыки посвящено немало содержательных музыковедческих работ, в том числе публикации А. Илларионовой [5], монография Е. Светозаровой [8], исследования А. Албу [1; 2], Е. Шульги [10].
Поэтическое наследие Е. Баратынского в аспекте пейзажности исследовано в ряде филологических работ Г. Козубовской [6], Ю. Анохиной [3], А. Саяповой, Ю. Петуховой [7].
Пейзажная тематика в искусстве представлена мно-
гожанрово, многопланово. Говоря о музыкальных пейзажах, нельзя обойти вниманием творчество русских художников, с именами которых связано формирование русской пейзажной школы. Здесь в первую очередь следует назвать И. Шишкина («Дождь в дубовом лесу», «Сосны, освещенные солнцем», «Дубы. Вечер», «Утро в сосновом лесу» и «У берегов Финского залива», «Рожь», «На севере диком...»), В. Поленова («Золотая осень», «Русская деревня», «Московский дворик», «Бабушкин сад», «Заросший пруд», «Ранний снег»), А. Саврасова («Грачи прилетели», «Зима», «Пейзаж с радугой», «Вид в окрестностях Ораниенбаума», «Лосиный остров в Сокольниках», «Печерский монастырь близ Нижнего Новгорода»), И. Левитана («Вечер на Волге», «Вечер. Золотой Плёс», «Тихая обитель», «Вечерний звон», «Над вечным покоем», «Весна — большая вода»), А. Куинджи («Море. Крым», «Лунная ночь на Днепре», «Пятна лунного света в лесу. Зима», «Ночное», «Берёзовая роща»), Ф. Васильева («Оттепель», «После дождя. Просёлок», «Болото в лесу. Осень», «В Крымских горах», «Мокрый луг»), А. Васнецова («Московский Кремль. Соборы», «Озеро», «Сумерки», «Троицкая церковь на Берсеневке», «Красная площадь»), С. Щедрина («Веранда, обвитая виноградом»). Авторы этих живописных полотен заложили основы жанра отечественного пейзажа.
Поэтика природоописаний отличает творчество русских писателей: И. Тургенева, И. Гончарова, Н. Гоголя, Л. Толстова, М. Пришвина, Н. Некрасова. Неисчерпаемое многообразие образов природы воплощает классическая поэзия. Образы эти становятся предметом поэтической рефлексии в стихотворных произведениях А. Пушкина, Е. Баратынского, М. Лермонтова, А. Фета, Ф. Тютчева,
B. Жуковского, П. Вяземского.
Свое классическое выражение пейзажная образность получает в музыкальном искусстве конца XIX — начала XX вв. В отечественной хоровой музыке пейзаж представляет собой тематически разветвленную, самостоятельную жанровую ветвь. К классическим образцам хоровой музыки относятся музыкальные пейзажи М. Анцева («Обвал», «Ива»), А. Аренского («Анчар», «Ночь»), С. Василенко («Метель»), А. Бородина («Море», «Песня тёмного леса», «Спящая княжна»), А. Гречанинова («Весна идёт», «Ледоход», «После грозы», «Призыв весны»), М. Ипполитова-Иванова («Гимн пифагорейцев восходящему солнцу»), В. Калинникова («Звёзды меркнут и гаснут», «Зима», «Осень»), Ц. Кюи (циклы «Семь хоров для смешанных голосов». Ор. 28, «Семь хориков». Ор. 77), Н. Римского-Корсакова («Ты взойди, взойди, солнце красное»), А. Рубинштейна («Горные вершины»),
C. Танеева («Вечер», «Восход солнца», «Посмотри, какая мгла», «Сосна», «Тихой ночью», «Тишина»), Н. Череп-нина («День и ночь»), П. Чеснокова («Зимой», «Ночь», «Теплится зорька.») и др.
Безграничная широта и богатство палитры опоэтизированных в музыке образов природы затрудняет их строгую универсальную классификацию, чего нельзя, однако, сказать о тематике природного цикла, характеризующего смену времен года. В этой связи следует
особо отметить «зимние» художественные тексты. Художественное воплощение образов русской зимы с ее суровыми морозами, занесенными снегами бескрайними просторами, буйными ветрами, метелями и сугробами отличается ярко выраженным национальным колоритом. Зима предстает в нескольких своих ипостасях: как явление, радующее человека, и как враждебная ему стихия, с одной стороны, наделенная хаотической, разрушительной энергией, а с другой — сковывающей, леденящей душу силой. Это основные семантические константы «зимнего» пейзажа в той или иной степени полноты представлены в произведениях соответствующей тематики.
Зимний пейзаж, репрезентирующий одну из рубрик художественной антологии «времена года», широко представлен множеством высокохудожественных образцов хорового жанра. В контексте данной статьи заявленная тема эксплицируется на примере трех специально подобранных для этого случая хоровых произведений, содержательную общность которых определяет литературный первоисточник — поэтический текст Е. Баратынского. Мотив зимнего пейзажа у авторов хоровых произведений актуализируется через поэтическую призму лирики Баратынского.
Проблема художественной интерпретации поэтического текста в вокально-хоровых жанрах, исследуемая в контексте музыкального произведения, признается одной из неисчерпаемых, а потому остро актуальных в современной музыкальной науке. Выявление специфики интерпретаций зимнего пейзажа в произведениях, подобранных для аналитических описаний, составляет основной смысл и цель данной работы.
Представляя произведения, о которых будет идти речь, акцентируем внимание на их оригинальные авторские названия.
У Баратынского названием стихотворения служит его короткая начальная строка — «Где сладкий шепот.». Вопросительное местоимение «где» указывает на вопросительный характер предложения, окончание которого остается за рамками номинации. О незримом присутствии автора здесь свидетельствует его прямая речь. Ключевое слово «шепот», наделенное позитивной личностно-чувственной коннотацией «сладкий», выражает интригующую авторскую интенцию.
Произведение А. Самонова для женского хора, солирующего сопрано и фортепиано, входящее в цикл «Картины русской природы», в названии своем цитатно воспроизводит две начальные строки стихотворения Баратынского: «Где сладкий шепот моих лесов?». Для Самонова, как очевидно, важна завершенность словесной конструкции, целостность вопросительного предложения. При этом название непосредственно указывает на пейзажность музыкального опуса.
Концентрированному описанию зимней природы в а сарре11'ном смешанном четырехголосном хоре В. Калинникова соответствует лаконичное, данное самим композитором, название — «Зима». Обозначение времени года конкретизирует образность музыкального
пейзажа, в котором фигура автора и/или лирического героя едва намечена. Это замечание непосредственно относится к началу хоровой композиции.
Оригинально название произведения А. Гречанинова на стихотворный текст Е. Баратынского для женского хора в сопровождении фортепиано. Вопреки тому, что в одной из начальных фраз хора звучит зимняя метафора «ковер зимы», композитор называет свое сочинение «Осень».
Симптоматично, что интерес названных композиторов к стихотворению Баратынского «Где сладкий шепот.» вполне согласуется с существующей музыкальной традицией, согласно которой в качестве литературной основы хорового произведения из всего творческого наследия поэта избирается лишь одно его стихотворение. Важно и то, что в зону активного внимания музыкантов попадает начальный фрагмент текста [8].
Поскольку предмет статьи связан с пейзажной проблематикой, необходимым представляется обращение к понятию пространства, имеющему первостепенное значение в изобразительном искусстве и в живописной пейзажной композиции, в частности. Не углубляясь в теорию вопроса, отметим лишь особое значение приема дифференциации пространств, пространственных планов композиции.
Инструментом дифференциации пространственных планов является размежевание внешнего, по отношению к автору, и внутреннего (собственно авторского) пространств, образующих пространственную оппозицию.
Пространство внешнего мира представляют образы зимней природы. Лики зимы, отмеченные в контексте анализируемых произведений негативными коннотациями, характеризуются посредством контрастного противопоставления ярко выраженного активно-действенного начала и тихого, «аэмоционального», статического начала.
Развитие сферы динамической экспрессивной образности приходится на наиболее освещенные участки формы. В хоровой миниатюре В. Калинникова экспозиция образа злого ветра совпадает с кульминацией всего произведения. Звукоизобразительный характер имеет хроматически заостренное, стремительно расходящееся движение восьмых у сопрано и вторых альтов, «упирающееся» в ярко звучащий аккордовый массив (пятиголосный субдоминантовый септаккорд с удвоенной септимой) — мощную преграду, противостоящую натиску стихии, и почти мгновенно усмиряющую ее.
У А. Самонова этому образу посвящен развернутый центральный раздел (тт. 15-23), наивысшая точка развития которого связана с появлением угрожающе звучащего бетховенского мотива судьбы: хоровые голоса сливаются в октавный унисон, громко скандируя: «и небо кроет / седою мглой» [4, с. 143] (три восьмые в затакте, а далее две четверти).
В хоровом сочинении А. Гречанинова образ неукротимой воздушной стихии получает динамически яркое воплощение в партии фортепиано: сначала в качестве звукоизобразительного комментария («Лишь ветер
злой, бушуя, воет»), а затем в собственно инструментальном заключении произведения, достигая необычайной силы эмоционального воздействия. Шквал октав обрывается на предельно высокой динамике.
Стихийным силам зимней природы противопоставляются образы с «оледенелой» семантикой, отличающиеся эмоционально сниженным фоном, статикой, преобладанием тихой звучности. Безжизненность внешнего пространства характеризует пустота (оголенность деревьев), застылость, оцепенение природы от зимней стужи («все цепенеет»), онемелость («ручей немеет»). Описания эти окрашены в танатологические тона.
Нисходящее последование октав крупными длительностями в фортепианной партии воспроизводит риторическую фигуру catabasis, символизирующую, в том числе, нисхождение в могилу — таким предстает этот образный мотив в интерпретации Самонова (тт. 4-8). Предопределенность, непреложность, подчеркнутая «аэмоциональность» передают суровость зимнего пейзажа-состояния, напоминая о семантике смерти.
В описании зимнего ландшафта большое значение имеют средства звукоизобразительности: мерно повторяющиеся октавы в миниатюре В. Калинникова «живописуют» ледяные «оковы», обездвижившие ручей. Сначала это — октавная хоровая «педаль» (альты и баритоны — тт. 6-10), а затем хоровая «педаль» охватывает крайние точки четырехоктавного диапазона — «все цепенеет» — (сопрано divisi — баритоны, басы; тт. 12-16).
Зимним образам пространства внешнего мира контрастирует пространство внутреннего мира героя.
В хоровой миниатюре В. Калинникова щемящая фраза, завершающая первое предложение — «цветы лугов» (тт. 4-5), воспринимается как печальный отголосок, краткий, но пронзительно острый миг вспоминания лирического героя о чем-то очень дорогом, как сожаление о невозвратно ушедших днях. Экспрессивен завершающий каданс, где альтерированная двойная доминанта переходит в доминанту, терцовый тон которой одиноко звучит в теноровой партии с некоторым «опозданием» (приготовленное задержание).
Разрушительным силам зимней природы противостоит «сладкий шепот, лесов», который олицетворяет собой приметы летней поры, являясь воплощением некой идеальной мечты, светлого воспоминания лирического героя.
А. Самонов акцентирует это олицетворение, используя его в качестве «строительного» материала, закольцовывая, таким образом, композицию произведения. Создается подобие рамки, рамки картины, что отвечает названию цикла, вобравшего в себя эту пьесу — «Картины русской природы».
Репризный раздел посвящен образу лирического героя. Секундовый, колыбельный, мерно «покачивающийся» мотив, не однажды повторяющийся в динамике pianissimo, приглушенно звучит здесь в альтовой партии (тт. 14-16). «Летняя» реминисценция иллюзорна, подобна сну наяву. Так актуализируется семантическая оппозиция «явь — сон». «Сладкий шепот моих лесов пе-
редает ощущения, присущие человеку, пребывающему на грани сна/реальности» [6, с. 51].
В коде зимней «музыкальной картины» А. Самонова на фоне элегических арпеджио в высоком регистре инструментального сопровождения появляются завораживающие своим повтором легкие мелизматические фигуры, которые, в конечном счете, приводят к просветленному мажору заключительного каданса. Таким образом, воспроизводится «пространство внутреннее, проявляющееся через перцептуальный хронотоп мечты или воспоминания» [6, с. 173]. Мотив «сладкого шепота» гармонизует мир героя; он противостоит «ненастной» яви, символическим выражением которого в контексте данного произведения является зима.
Такого катарсического заключения лишена хоровая миниатюра В. Калинникова, где образный мотив «седой мглы», закрывающей небесный свод, ограничивает жизненное пространство лирического героя и погружает его в глубокий мрак. «Закрытость небесного свода становится маркером нарушения гармонии в мире, разлада человека с миром» [3, с. 48].
В композиции произведения природная реальность, «тональность» зимнего ненастья воспринимается как параллель мрачным размышлениям героя.
Завершая аналитические наблюдения, подчеркнем некоторые наиболее важные смысловые «опоры».
1. Поэтический фрагмент текста стихотворения Е. Баратынского, послуживший первоисточником рассматриваемых хоровых произведений, приобретает в них различные художественные интерпретации.
2. При всей специфичности концепционных решений, композиционных и стилистических особенностей, сложный образно-семантический мир музыкальных произведений основывается на системе образных оппозиций, обусловленных стихотворным текстом Е. Баратынского. Тонкий психологизм, философичность лирики поэта ассонирует авторам музыкальных интерпретаций его стихотворного произведения.
3. Система оппозиций имеет определенную струк-
туру:
— основная оппозиция основана на противопоставлении внешнего и внутреннего пространства;
— в свою очередь, внешнее пространство (образный ряд зимы) характеризует оппозиция динамически ярких, активных стихийных сил и «тихих» статичных образов «всеобщего оледенения»;
— иную оппозицию представляет в «тихой» сфере противопоставление реальности и ирреальности, где «ледяная» образность внешнего пространства противопоставлена «тихим» образам воспоминаний, мечты, грезы, репрезентирующих мир лирического героя.
4. Для конкретизации пейзажных образов поэзии Е. Баратынского используются определенные художественные средства, актуальные как для музыки В. Калинникова, так и для сочинений А. Самонова и А. Гречанинова. Пространственную поэтику музыкальных пейзажей, основанную на системе пространственных оппозиций поэтического первоисточника, дополняет специфическая музыкальная символика, использование риторических фигур и звукоизобразительных деталей.
Для пейзажных хоровых композиций В. Калинникова, А. Гречанинова, А. Самонова характерно наличие общих средств музыкальной выразительности, как-то: использование элегической тональности ре минор, тонкая агогическая нюансировка, передающая состояние оледенения посредством ritenuto, порыва ветра — accelerando, усиление артикуляционного начала, связанного с передачей негативной сферы образов, фактурно-тембровый контраст, подчеркивающий своеобразие того или иного пейзажного момента, использование колористических гармоний, в частности, для воплощения состояния оцепенения.
Рассмотренные нами произведения, посвященные образам русской зимней природы, органично вписываются в традицию хорового отечественного пейзажного искусства, представляя триединство музыкально-живописно-поэтического начал.
Литература
1. АлбуА. В. Поэтика природы в русской музыке XIX века: автореф. дис. ... канд. искусствоведения. М., 1992. 20 с.
2. Албу А. В. Чувство природы и его мировоззренческая сущность у русских композиторов XIX века // О композиторском и исполнительском творчестве русских музыкантов: Науч. труды МГТС им. П. И. Чайковского. Сб. 3. М.: Б. и., 1993. С. 58-71.
3. Анохина Ю. Ю. Поэтика стихий в философской лирике Е.А. Боратынского // Русская словесность. 2021. № 1. С. 44-52.
4. Баратынский Е. А. Стихотворения. Поэмы. М.: Наука, 1982. 720 с.
5. Илларионова А. А. Позднеромантический хоровой пейзаж конца XIX — начала XX веков в аспекте мироотражения эпохи позднего романтизма // Современные проблемы науки и образования. 2015. № 1. URL: https://science-education.ru/ru/ article/view?id=17192 (дата обращения: 21.02.2023).
6. Козубовская Г. П. Поэзия Е. А. Баратынского: «несостоявшийся диалог» // Вестник Барнаульского государственного
педагогического университета. Серия Гуманитарные науки.
2001. № 1. С. 48-58.
7. Саяпова А. М., Петухова Ю. Ф. Художественное пространство в лирике Е. А. Боратынского // Филология и культура. Philology and Culture, сб. ст. Вып. 50. Казань, 2018. С. 170-179.
8. Светозарова Е. Д. Русская поэзия в светской хоровой музыке a cappella XIX — начала XX века. СПб.: СПбГПУ, 2004. 160 с.
9. Чепеленко К. О., Чепеленко Н. Ю. Философско-психоло-гический модус «Четырех темпераментов» П. Хиндемита в контексте его программного инструментализма // Вестник Саратовской консерватории. Вопросы искусствознания. 2022. № 2 (16). С. 38-44.
10. Шульга Е. Н. Интерпретация ночных мотивов в европейской музыке и смежных искусствах XIX — первой половины ХХ вв.: автореф. дис. ... канд. искусствоведения. Новосибирск,
2002. 283 с.
References
1. Albu A. V. Poetika prirody v russkoj muzyke XIX veka [Poetics of nature in Russian music of the 19th century]: avtoref. dis. ... kand. iskusstvovedeniya. M., 1992. 20 p.
2. Albu A. V. Chuvstvo prirody i ego mirovozzrencheskaya sushchnost' u russkih kompozitorov XIX veka [The feeling of nature and its ideological essence in works of Russian composers ofthe 19th century] // O kompozitorskom i ispolnitel'skom tvorchestve russkih muzykantov [On the composing and performing arts of Russian musicians]: Nauch. trudy MGTS im. P. I. Chajkovsk-ogo. Sb. 3. M.: B. i., 1993. P. 58-71.
3. Anokhina N. V. Poetika stihij v filosofskoj lirike E. A. Bo-ratynskogo [Poetics of the Elements in the Philosophical Lyrics of E. A. Boratynsky] // Russkaya slovesnost' [Russian literature]. 2021. № 1. P. 44-52.
4. BaratynskijE. A. Stikhotvoreniya. Poemy [Poems]. M.: Nauka, 1982. 720 p.
5. Illarionova A. A. Pozdneromanticheskij khorovoj pejzazh kontsza XIX — nachala XX vekov v aspekte mirootrazheniya epokhi pozdnego romantizma [Late Romantic choral landscape of the late XIX — early XX centuries in the aspect of the worldview of the late romantic era] // Sovremennye problemy nauki i obrazovaniya [Modern problems of science and education]. 2015. № 1. URL: https://science-education.ru/ru/article/view?id=17192 (Accessed date: 21.02.2023).
6. Kozubovskaya G. P. Poeziya E. A. Baratynskogo: «ne-
Информация об авторах
Ксения Олеговна Чепеленко E-mail: Kseniya_ch@list.ru
Профессионально-педагогический колледж федерального государственного бюджетного образовательного учреждения высшего образования «Саратовский государственный технический университет имени Гагарина Ю. А.» 410056, Саратов, ул. Сакко и Ванцетти, 15
Наталия Юрьевна Чепеленко E-mail: Crous.mail@gmail.com
Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего образования «Саратовская государственная консерватория имени Л. В. Собинова» 410012, Саратов, пр-т. имени Петра Столыпина, 1
sostoyavshijsya dialog» [Poetry of E. A. Baratynsky: «failed dialogue»] // Vestnik BarnauFkogo gosudarstvennogo pedagog-icheskogo universiteta. Seriya Gumanitarnye nauki [Bulletin ofthe Barnaul State Pedagogical University. Series Humanities]. 2001. № 1. P. 48-58.
7. Sayapova A. M., Petukhova Yu. F. Khudozhestvennoe pros-transtvo v lirike E. A. Boratynskogo [Artistic space in the lyrics of E. A. Boratynsky] // Filologiya i kuPtura. Philology and Culture [Philology and culture.]: sb. st. Vyp. 50. Kazan4, 2018. P. 170-179.
8. Svetozarova E. D. Russkaya poeziya v svetskoj khorovoj muzyke a cappella XIX — nachala XX veka [Russian poetry in secular choral music a cappella in XIX — early XX century]. SPb.: SPbGPU, 2004. 160 p.
9. Chepelenko K. O, Chepelenko N. Yu. Filosofsko-psikhologich-eskij modus «Chetyrekh temperamentov» P. Khindemita v kon-tekste ego programmnogo instrumentalizma [Philosophical and psychological modus of «Four Temperaments» by P. Hindemith in the context of his program instrumentalism] // Vestnik Sara-tovskoj konservatorii. Voprosy iskusstvoznaniya [Journal of Saratov Conservatoire. Issues of Arts]. 2022. № 2 (16). P. 38-44.
10. Shul'ga E. N. Interpretaciya nochnyh motivov v evropejskoj muzyke i smezhnyh iskusstvah XIX — pervoj poloviny ХХ vv. [Interpretation of night motifs in European music and related arts ofthe 19th — first half of the 20th centuries]: avtoref. dis. ... kand. iskusstvovedeniya. Novosibirsk, 2002. 283 p.
Information about the authors
Kseniya Olegovna Chepelenko E-mail: Kseniya_ch@list.ru
Vocational and Pedagogical College of the Federal State Budgetary Educational Institution of Higher Education «Saratov State Technical University named after Yu. A. Gagarin» 410056, Saratov, 15 Sacco and Vanzetti St.
Nataliya Yuriyevna Chepelenko E-mail: Crous.mail@gmail.com
Federal State Budget Educational Institution of Higher Education «Saratov State Conservatoire named after L. V. Sobinov» 410012, Saratov, 1 Peter Stolypin Av.
