CC BY
370
Статья посвящена роли древнегреческого жреца в процедуре совершения жертвоприношения. Автор рассматривает разные виды жертвоприношений: кровавые, бескровные, очистительные, гадательные, — в каждом случае определяя роль жреца при совершении этих жертвоприношений. Далее автор переходит к рассмотрению общественных жертвоприношений и выясняет, как разграничивались функции жрецов и магистратов при совершении общественных жертвоприношений. Автор приходит к заключению, что, несмотря на имевшие место на практике «домашние» жертвоприношения, а также на встречающиеся в источниках формулировки о жертвоприношениях магистратов, в общественном сознании обязанность совершения жертвоприношения связывалась именно со жрецом и лишь в исключительных случаях эту обязанность могли исполнять другие люди.
Ключевые слова: Древняя Греция, культ, жрец, жертвоприношение, жертва
Одной из главных функций жреца было совершение жертвоприношения. В одном из поздних глоссариев читаем: i£Q£uç* о Tàç Quaiaç àvanépnwv тф 0гф «жрец: совершающий жертвоприношения богу» (Et. Magn. s.v.); у Эсхина: Oiov toùç L£Qéaç ка! Tàç Lepeiaç uneuôuvouç dvai k£À£U£l о vo^oç, ка! аиЛ-A-qß&nv ànavTaç ка! x^q!ç ¿каатоид ката а^^а, toùç та Leçà |aovov Ла^-pavovTaç ка! Tàç euxàç unèç u^wv tcqoç toùç 0œùç euxo^évouç, ка! ou |ao-vov !&ia, аЛЛа ка! Koivq Tà yevq, Еи^Лп^ад ка! К^рикад ка! toùç àЛЛouç àпаvтаç. «Так, закон предписывает требовать отчет у жрецов и жриц, у всех вместе и у каждого в отдельности, хотя они получают только жертвенные подношения и возносят за нас молитвы богам; и они отвечают не только каждый за себя, но и сообща, всем родом, например, Евмолпиды, Керики и все остальные». (Aeshin. In Ctesiphon. 18, пер. Л. М. Глускиной). Древнегреческие жертвоприношения можно разделить по разным категориям: существовали жертвоприношения общественные и частные, экстраординарные, кровные и бескровные, обычные, гадательные, клятвенные, очистительные, благодарственные и другие, совершаемые по самым разным поводам1. Без жертвоприношения не обходилась ни одна
Ленская Валерия Серговна — кандидат исторических наук, старший научный сотрудник Отдела сравнительного изучения древних цивилизаций Института всеобщей истории РАН. E-mail: [email protected]
* Выражаю благодарность Французской Археологической Школе в Афинах (École française d'Athènes), любезно предоставившей мне возможность работать в фондах ее библиотеки.
1 В недавно вышедшем специальном исследовании проведен анализ некоторых терминов, которыми в источниках именуются разные виды жертвоприношений: например, жертвоприношения при
^огорск-но*°(
© 2013
В. С. Ленская
ЖРЕЦ И ЖЕРТВОПРИНОШЕНИЕ В ДРЕВНЕЙ ГРЕЦИИ*
общественная процедура, ни одно более или менее значительное дело, как государственное, так и частное; и даже такие обычные и повседневные занятия, как спортивные тренировки в палестрах, также начинались с обряда жертвоприношения (Plato. Lys. 206a). Лицом, ответственным за совершение жертвоприношения, был жрец, и хотя, как мы увидим ниже, правило его присутствия не всегда соблюдалось, тем не менее, основная масса жертвоприношений (как и сопутствующих им богослужений) совершалась все-таки в храмах или на публичных алтарях жрецами и ассистирующими им лицами. Прежде чем определить роль жреца при совершении жертвоприношений, общественных и частных, необходимо рассмотреть саму процедуру жертвоприношения.
Жертвоприношение всегда состояло из двух частей — принесения богам жертвы и молитвы (Aeshin. In Ctesiphon. 1S). Жертва могла быть различной: это могло быть принесение в жертву животного или бескровная жертва, состоявшая из плодов, печений, благовоний и других подношений или возлияний. Наиболее сложным видом жертвоприношения, требовавшим участия жреца и помощников, было принесение в жертву животных. Впервые подробное описание этого ритуала встречается у Гомера (Hom. Od. III. 439sq.); в дальнейшем он практически не изменяется. В комическом виде обряд жертвоприношения описан у Аристофана: Тригей, добившись мира для себя самого, самостоятельно приносит жертву, пользуясь только помощью раба (Aristoph. Pax. 940-1040). Перед жертвоприношением жрец обязан был проверить (bo^iáCeiv) жертвенное животное: оно должно было быть целым, невредимым, без изъянов и недостатков: то 5è ànô ràv ànoppeov nveû^a, ^viaa ка1 ат^0д. n^oaa^sov 5è Guaina Lepeía apna, ато^а, 0Л0кЛп9а, üyif], anqpa «исходящее от алтарей — аромат, тук и пар, приводимое — отборные жертвенные животные, невредимые, целые, неповрежденные, здоровые, без увечий» (Poll. I. 29; ткж. Luc. De sacrif. 12; Plut. De def. or. 437b). В надписи из Андании говорится, что жрецы проверяли жертву и, если находили ее достойной жертвоприношения, ставили на ней специальный знак toîç 5è bo^i^aGevrai^ aa^eíov £ПlßaЛóvты oL Lepoí, ка1 та aa^£lыG£vтa пар1ататы ó ¿y5£^à|£voç «на проверенных пусть жрецы поставят знак, и принимающий пусть выставляет помеченных» (IG V. 1. 1390, S0-S2, 92/91 г. до н.э.). После этого начинался сам обряд. Сначала вокруг алтаря слева направо обносили кропильницу (xépvi^) и корзину ^avouv),, в которой лежали нож (|áxaipa), венок (атеца) и жертвенное зерно (oùЛóxuтal, ^pox^a!.) (Schol. Aristoph. Pax. 94S; Eurip. Iph. Aul. 1472, 1563sq; Aristoph. Av. 95S)2. Совершавшие жертвоприношение погружали в кропильницу факел, зажженный на алтаре, и этой водой окропляли жертвенное животное, зерно и всех присутствующих (Od. III. 445: xepvißa т' o^ox^aç те ^i^xero «приступил к окроплению и осыпанию зерном»; комментарий в Schol. Hom. Od. III. 445: то ànô ràv xepvißwv nepippaiveiv тф Lepeí^ ml тàç KQlGàç лQoßáЛЛ£lV «окропление из кропильниц и бросание зерен»), затем посыпали жертву и алтарь зернами (Hom. Od. III. 445-44S; Eurip. Iph.A. 1111, 1470, El. S03) срезали с животного клок шерсти и раздавали присут-
вступлении в должность именовались siCT^T^pia, siaayróysia, при введении мальчиков во фратрию - Koúpsiov, жертвоприношения в благодарность за добрую весть smyyéXia, за спасение жизни -Çroàypia, и т.д. (Suk Fong Jim 2012, 310-337).
2 Об иконографии перечисленных предметов см. Durand 19S6, 123-133.
ствующим, чтобы они бросили его в огонь (Bekk. Anecd. I. 52: |j£Twni&ia 0pŒ,' ^ I«V 0UO^£VWV L£Q£ÎWV, ^V nQO TOÙ 0U£a0ai ànOK£lQOVT£Ç £lç TO nÙQ £|Д|ЗаЛ-Aouaiv «лобная шерсть: шерсть приносимых в жертву животных, которую срезав перед жертвоприношением, бросают в огонь»; Hom. Od. III. 445-446; IV. 422; Eur. El. 811-812). После этого жертву убивали — убиением занимался и сам жрец, который обычно изображается держащим нож3 (Eur. Herc. 451f: tîç l£q£ùç, tîç афау£ид t«v 5uanÔT|Jw>v; «кто жрец, кто убийца несчастных?», Luc. De sacrif. 13: «а жрец сам стоит обагренный кровью, как киклоп разрезая жертву, вынимая внутренности, извлекая сердце, кровью омывая алтарь», пер. Р. В. Шмидт), и помощники жреца (Suid. s.v. pou0UT^ç' о toùç |3oùç pdЛЛыv п£л£к£1 «ударяющий быков топором»; s.v. pouTunoç' pou0UT^ç о toùç |3oùç |3aMwv п£л£к£1; иногда он именовался общим названием афау£щ: £п£1 5£ ка anovbàç noir|aw>-VTai, aLp£a0w> о Lap£Ùç афаут] t«v Laponoiwv |3oôç toù 0uo^£vou — «когда совершат возлияние, пусть жрец выберет из иеропеев закалывателя жертвенного быка» (LSCG 151. 40-41) — в данном случае, тот, кто убивал быка выбирался жрецом среди иеропеев4. Возможно, в больших храмах существовали специальные |jày£LQoi - повара, рубщики мяса, которые были необходимы, когда приносились в жертву крупные животные (Athen. XIV, 659d, 660a; Plut. Symp. VI. 10. 1)5. Упоминания о ¡jay£ipoi, нанимаемых для обслуживания жертвоприношений, нередко встречаются в источниках6. Тригей, обращаясь к рабу, призывает его зарезать жертву ^ay£LQLKWÇ — «по-поварски» (Aristoph. Pax. 1018). В комедии Менандра «Самиянка» герой велит рабу купить на рынке для жертвоприношения жертвенное животное (L£Q£Îov), венки и кунжут и нанять повара (Men. Sam. 190-195). Mdy£içoç также фигурирует в комедии Менандра «Брюзга», где мать главного героя, обходившая все святилища в деме и приносившая там жертвы, отправила раба нанять повара, который говорит о себе 5iaKovw yàp ¡juqîolç £v t^l п0Л£1 — «обслуживаю многих в городе» (Men. Dyskol. 490). Жрица Артемиды в Тавриде Ифигения замечает: «Но я начатки лишь бросаю в пламя, / А нож обряда страшного другой / Заносит...» (Eur. Iph. Taur. 40-41, пер. И. Анненского; ткж. 621-622).
Кровь собирали в чашу (афау^^у Aristoph. Thesmoph. 754-755; Eur. El. 800, Iph. Taur. 335; у Гомера à^viov Od. 3. 444; IG II2. 1542. 18; 1543. 10)7 и обрызгивали ей алтарь (Poll. I. 27: aL^aaa£iv toùç |3w>|joùç; Luc. De sacrif. 13; Bacchyl. X. 111sq; Eur. Alc. 121-122; Aeschyl. Sept. contr. Theb. 275). С убитого животного снимали шкуру, разрезали мясо, отделяя части для сожжения, распределения между избранными лицами (эти порции, состоявшие из лучших кусков, часто клали на стол, о котором речь пойдет ниже) и для оставшихся участников жертвоприношения, и затем сжигали части, предназначенные богу, поливая жертвенник маслом и совершая возлияния и воскурения благовоний (Hom. Il. I. 462; Od. III. 459). Принято считать, что для сожжения предназначались несъедобные части (кости, завернутые в жир — оат£а, или |xqQia [Hesych. ^pia- та £к ràv ^^Q^v £^ai-
3 См., напр., Thes. CRA 2005, Pl. 2a, Gr. 87, 88, Pl. 4, Gr. 136.
4 О иеропеях см. Ленская 2012, 179-191.
5 Rankin 1907, 59-61.
6 Berthiaume 1982, 17-40.
7 Анализ термина см. Casabona 1966, 180.
Qou^eva oaxà «извлеченные из бедер кости»], желчный пузырь — ХоА], нижняя часть бедра — оафид и хвостовая кость — kéqkoç)8. Вместе с мясом сжигали и часть остальных принесенных богу даров — плоды, печенья, каши и т.п. (Paus. VII. VIII. 7; Schol. Aristoph. in Plut. 661. 9: néAavov ¿v тф nupl £QQinxov). «Тук божественный и благовонный поднимается кверху и в небе спокойно рассеивается» — пишет Лукиан в трактате «О жертвоприношениях». Одновременно жарили onAàyxva — внутренние органы, предназначенные для немедленного поедания теми, кто присутствовал при жертвоприношении9, жарка onAàyxva сопровождалась возлияниями и молитвой (Schol. Aristoph. Ran. 479; Eur. Androm. 1103-1107; Aristoph. Av. 863sq. — пародия на молитву). В иконографии часто встречаются изображения жрецов с чашей для возлияний, стоящих над горящим алтарем в сопровождении помощников, держащих корзину (Kavoûv) и вертел (àpeAoç), с помощью которого поджаривалось подготовленные порции10 (рис. 1). Оставшееся мясо, иногда в сыром виде, иногда вареное, делили на равные порции и раздавали всем присутствующим; в зависимости от праздника, его могли употребить прямо в храме, во время священного пира, или унести домой11.
Рис. 1. Изображение на краснофигурном кратере из Кум (Beazley 1963, c. 551, № 15). Рис. из книги Himmelmann 1997, Abb.1.
8 Van Straten 1995, 119-127; Ekroth 2008, 260-264.
9 Van Straten 1995, 131; Ekroth 2008, 272.
10 Metzger 1965, 108, 4; 109, 12; Himmelmann 1997, Abb.1; Van Straten 1995, fig.146-147; Durand 1986, fig. 62-66.
11 Ekroth 2008, 272-281. Описание обряда жертвоприношения см., напр., Eitrem 1915, Stengel 1910, Durand 1986, 89-143, Van Straten 1995, 104-192.
Возможно ли было совершить такое жертвоприношение без участия жреца? Геродот пишет, что персам не разрешалось совершать жертвоприношения без мага (Hdt. I. 132), что наводит на мысль о том, что у греков такие жертвоприношения совершались. И, действительно, в принципе такое было возможно, о чем свидетельствуют некоторые примеры из источников: эпизод из «Одиссеи» Гоме -ра, где благочестивый свинопас Евмей, угощая Одиссея, фактически выполняет упрощенный обряд жертвоприношения: он отрывает от свиньи кусок шерсти и бросает в огонь, читает молитву, забивает свинью, затем первый кусок от каждой части кладет в жир и бросает в огонь, посыпанный ячной мукой (Hom. Od. XIV. 420-429); пример аристофановского Тригея (правда, скорее комический, чем реальный — Aristoph. Pax. 940-1040); свидетельство клиента Исея, например, о том, что его дед самолично приносил жертвоприношение Зевсу Ктесию, «к каковому жертвоприношению он относился особенно ревностно и ни рабов не привлекал поэтому, ни чужих свободных, но сам лично все делал; мы принимали участие в этом жертвоприношении, вместе с ним подготовляли жертвы, вместе возлагали их на алтарь и все прочее делали вместе» (Is. VIII. 16, пер. Г. А. Тароняна). У Платона читаем: «Пусть никто не сооружает святилищ в частных домах. Если же у кого явится намерение принести жертву, пусть он идет в общественные храмы и там приносит ее, вручив свое приношение жрецам или жрицам, которые заботятся о чистоте жертв... Так должно быть по следующим причинам: учреждать святилища и богослужения нелегко; правильно это можно делать только по зрелом размышлении» (Plato. Leg. 909). Высказав это пожелание, Платон тут же замечает, что на практике дело обстоит иначе и что многие люди «сооружают. алтари и святилища в качестве средства для своего спасения; они наполняют этими святилищами все дома и поселки, сооружая их и на чистых местах и где придется» (Plato. Leg. 910). Таким образом, мы имеем очевидные свидетельства того, что нередко жертвоприношения совершались и без присутствия жреца, самими людьми у себя в доме или на участке (по крайней мере, так обстояло дело в Аттике). Тем не менее, жертвоприношения в храме было более традиционно и, судя по словам Платона, общественно одобряемо. Жрец руководил всем обрядом и придавал ему сакральный характер; согласно Платону, «род жрецов, как считают обычно, сведущ в том, чтобы путем жертвоприношения делать наши дары угодными богам, а у них с помощью молитв испрашивать для нас различные блага» (Plato. Pol. 290c). Традиция требовала освящения обряда присутствием сакрального лица, в противном случае, никто не мог быть уверен, что его жертва принята богами. Г. Экрот высказывает справедливую, по нашему мнению, точку зрения, согласно которой высокую оценку обществом роли жреца в совершении ритуала подчеркивает установленное для него декретами большое количество жертвенного мяса, которое он получал после совершения этого ритуала; вряд ли такая доля могла предназначаться для лица второстепенного, без которого можно было легко обойтись12.
Согласно надписи с Хиоса, в исключительных случаях, когда жрец отсутствовал, жертвователь мог сам принести жертву в храме, совершив ритуал троекратного призывания жреца — ^v ó Lépewg ¡j'q náp^, |3ыааты ¿g xplg ó GéAwv yeywveív Kal aüxog noeíxw xa Lepa aAwi 5é парехеты ^n^eví «если жрец
12 Ekroth 2008, 269.
отсутствует, пусть желающий принести жертву трижды его позовет и сам совершит жертвоприношение, больше же никому не разрешается» (Chios 3, 7-12). Однако очевидно, что такие случаи были редки и нехарактерны, поскольку тут же оговаривается, что больше самостоятельные жертвы не разрешаются никому. В надписи из Амфиарайона в Оропе также говорится, что жрец читает молитву и возлагает жертвы на алтарь, но в случае его отсутствия частную жертву можно принести и самостоятельно; публичную же приносит только жрец: KaTeuxeaGai 5е Twv iepäv Kai ¿ni töv ßwjov ¿niTiGeiv, oxav napei, töv iepea, oxav 5e j-q napei, töv GuovTa Kai T£i Guaiei aÜTÖv ¿auToi KaTeuxeaGai £KaaTov, t«v 5e &njopiwv töv iepea «жрец молится о жертвах и возлагает на алтарь, когда он присутствует, когда же не присутствует, каждый приносит жертву и при жертве молится о себе, об общественных же жертвах жрец» (Epigr. tou Oropou. 277. 2529). Помимо мотивов соблюдения благочестия присутствовали и более «земные» мотивы — экономические: как уже говорилось выше, жрецы получали немалую долю от жертвы и не склонны были от нее отказываться13. В другой хиосской надписи говорится, что в случае отсутствия жреца жертву может принести тот, кто командует воинами, т.е. боевой командир (речь идет о святилище Геракла, где, по всей видимости, приносили жертву воины), однако причитающиеся жрецу части (которые перечислены в начале надписи) он обязан отдать жрецу ¿av 5е о iepeog j-q nap^i npoiep^TeueTW Tig «v ai Aoyxai eiaiv, та 5e yivojeva äno5i5ovai töv GuovTa twl iepei «если жрец не присутствует, пусть священнодействует тот, чьи воины, необходимое же жертвователь должен отдать жрецу» (Chios 7, 10-15).
Иногда в небольших святилищах (vu|J^alov — Men. Dyskol. 400) для частных лиц во время отсутствия жреца могли приносить жертвы и неокоры14. Мы думаем, что именно о таком случае идет речь во фрагменте комедии Махона, где пришелец видит на священном участке Зенопосейдона в Карии неокора, приносящего жертву (GuovTa TÖv vewKopov — Machon. Comic. Fr. 8. 57, Gow). В надписи из храма Амфиарая в Оропе говорится, что неокор в отсутствии жреца мог приносить жертву (LSCG 1969. 69, 25-27). Известно еще несколько примеров, когда неокор приносит жертву: в IV миме Герода это очевидно (речь идет о некоем храме Асклепия, всегда переполненном посетителями, желавшими принести жертву богу-целителю), во фрагменте Автомедонта из Кизика можно предположить, что упомянутый «неокор потухшего алтаря» äKviaou ßwjolo vewKopog (речь идет об алтаре Аполлона), отличающийся исключительной жадностью и присваивающий себе все жертвы, самостоятельно совершает жертвоприношение
13 Ср. Pirenne-Defolge 2005, 16. Кроме частей от жертвы, жрецы нередко получали за каждое жертвоприношение фиксированный взнос в деньгах: так, в надписи из Галикарнасса говорится, что приносившие жертву давали 2 обола за взрослое животное и 1 обол за молочное (LSAM 73, 31-35); морские воины, делавшие остановку на Косе и приносившие жертвы Афродите Понтийской, должны были принести в жертву быка или дать 15 драхм жрице и драхму в сокровищницу от каждой стоянки (SEG 50:766, 10-12); см. ткж. IG II2. 1356, 16-19; SEG 21:527, 28-29, 34-35 etc. Кроме того, В. Розивач выдвигает гипотезу, согласно которой общественные жертвоприношения в Греции играли немалую роль в экономической жизни Афин: по его мнению, все оставшиеся от общественных жертвоприношений мясные продукты продавались перекупщикам и шли на рынок; он даже полагает, что в Афинах не существовало иных мясных рынков, кроме тех, которые сбывали остатки жертвенного мяса (Rosivach 1994, 85-88).
14 О неокорах см. Ленская 2011, 322-336.
(Anth. Pal. XI. 324). Однако упоминаемые в источниках случаи жертвоприношений, совершаемых неокорами, единичны.
К бескровным жертвам относились принесения в жертву плодов и, прежде всего, начатков сбора (ànapxai), печений и пирогов, сыра, молока и других продуктов. Согласно традиции, растительные жертвы были у греков древнейшими: так, Плутарх сообщает, что «большинство эллинов для самых древних своих жертвоприношений употребляли ячмень» (Plut. Aetia Graeca. 292с). У Ксенофон-та читаем, что, построив в Скиллунте храм Артемиде, он всегда выделял десятую часть плодов с полей и приносил ее богине в жертву (Xen. Anab. 5. 3. 9). Павсаний пишет, что в Фигалии в Аркадии «не приносят в жертву ничего другого, кроме садовых фруктов, особенно винограда, медовых сотов, овечьей шерсти» (Paus. VIII. XLII. 5). Матери богов часто приносили в жертву блюда, на котором были разложены зерна пшеницы, ячменя, горох, вика, чечевица (Athen. XI. 476f), Посейдону в Афинах приносили в жертву начатки плодов (Plut. Tes. б), Гераклу в афинском деме Мелите и в Беотии — яблоки (Hesych. Мг|Л&ту HQa^fç; Pollux. I. 30), Лето в Дельфах — луковицы (Athen. IX. 372a), Ириде на Делосе — пшеничную кашу, сваренную в меду, в которую добавляли смокву и орехи (Athen. XIV. 645b), Владычице в Аркадии — плоды всех плодовых деревьев, кроме граната (Paus. VIII. XXXVII. 7). Перед Эрехтейоном в Афинах стоял жертвенник Зевса Всевышнего, на котором, по Павсанию, «не приносят в жертву ничего живого и даже возложив печенья, считают недозволенным употреблять вино» (Paus. I. XXVI. б, пер. С. С. Кондратьева; Paus. VIII. II. 1). У Афинея читаем, что афиняне приносили в пританей и клали на стол перед Диоскурами ячменные лепешки, сыр, спелые маслины и лук-порей (Athen. IV. 137e). Отдельным видом бескровной жертвы были пироги, имевшие разные виды и форму и носившие разные названия: né^^a, nónavüv, n^avôç, n^a^^g, фОтд, ¿Лaтr]Q, ¿ЛЯит^, ^aioróv, à^i^wv, àQ£orr]Q и др. Упоминания о таких пирогах часто встречаются в источниках, причем нередко регулируется их количество, размер и даже качество ингредиентов (LSAM 24, 22; 37, 11; 43, 2; LSS S0, 5-S; LSCG 21; 109, 4-5; 135, 71-SS etc.; Aristoph. Plut. 13S, 677, Equit. 11S2; Men. Dyskol. 450; Athen. 4. 27. 45, 14. 53. 4, 14. 57. 17; Schol. Aristoph. in Plut. 661. 9; Polyb. 6. 25. 7 etc.)15.
Все эти продукты приносились в святилище и складывались в определенном месте, чаще всего на специальном жертвенном столе — тQáл£Ca, отчего обычно назывались тQaп£Cш^aтa. Еще в эпоху архаики появился обычай предлагать богу жертву в двух частях: первая состояла в сожжении отдельных частей закалываемого жертвенного животного, другая часть (съедобные сырые куски мяса — ноги, бедра, ребра, языки — и другие продукты) клалась на стол; трапе-Çai служили для складывания продуктов, не подлежавших сожжению, тогда как ßw^üi (алтари) использовались преимущественно для сожжения16. Упоминания о частях, складывавшихся ¿ni rqv тQáл£Çav, и выражение тQáл£Çav ^a^ív
15 Kearns 1994, 65-70, Kearns 2011, S9-103; о nsXotvôç - Stengel 1910, 66-72.
16 Иногда в источниках встречаются упоминания о том, что съедобные части, которые обычно складывались на столе и не подлежали сожжению, клались на алтарь (IG II2. 1366; LSAM 21, 23), однако это являлось исключением (при этом Жиль полагает, что в данных случаях алтарь служил простой заменой стола - там, где его по каким-то причинам не было Gill 1991, 24, Димитрова считает, что эти части все-таки иногда сжигались Dimitrova 200S, 255).
встречаются во многих надписях (IG II2. 704, 14-15; 776, 12; 1245, 6; 1363, 12-13; LSCG 20, 14-15 etc., рис. 2)17. Столы для бога накрывали как служители культа из храмовых средств18, так и сами верующие19. Поскольку расходы на украшения столов иногда идут в финансовых отчетах отдельным пунктом и очевидно, что иногда бог мог получить только TQàneÇa без жертвоприношения (IG I3. 234, 18-19: Le^éAei : TQan£Ca ; II2. 1358), можно предположить, что служители храмов могли TQàn£Çav koct|J£îv и без жертвоприношения, т.е. просто покупая мясо и другие продукты на рынке. Археологические раскопки обнаружили в некоторых храмах кости животных, которые не упомянуты в источниках как жертвенные, однако, по мнению современных исследователей, могли быть использованы в качестве дополнительного резерва мяса для подношения богу и последующего распределения: оленей, косуль, медведей, лис, волков, собак и др20. Мы думаем, что такое «накрывание столов» для бога являлось еще одной (помимо фактического жертвоприношения) важнейшей функцией греческого жреца.
В понятие TQan£Ç^|jaTa входили как мясные, так и немясные продукты, приносимые в храм верующими и складываемые на столе. Существовал обычай приносить в храм продукты по торжественным случаям, которые бывали в каждой семье — рождение, бракосочетание, смерть и др.: так, Аристотель пишет, что Гиппий «велел приносить жрице Афины на Акрополе за каждого умершего хой-ник ячменя, столько же пшеницы и обол, и каждому, у кого родится ребенок — то же самое» (Arist. Oik. II. 2. 4, пер. Г. А. Тароняна). Кроме того, продукты приносились и посвящались богам по самым разным поводам. Верующие приносили и складывали на жертвенном столе мясо, лепешки, фиги, виноград, молоко и т.д. Фактически все это считалось собственностью бога, однако обычно жрецы могли брать себе сложенные на столе продукты вполне законно, что иногда прямо отражено в надписях: ôaa 5è £ni rqv TQàn£Çav naQaT£0fi таита £Îvai yéça twl [ç£L «сколько положил на стол — это вознаграждение жрецу» (LSAM 24A, 23-25, 380-360 до н.э.), ràv 5è naQaTL0£|jiw>v t]l 0£Wi ¿ni rqv TQàn£Çav £ot&> to |jèv ... |j£QOç Tfç ΣQ£Îaç «из положенного богу на стол пусть будет... часть жрицы» (IG XII. 7, 237, 18-20)21. Артемидор пишет о жрецах, что «обычай позволяет им брать себе начатки жертвенных приношений (ràv 0£^v ànapxaç), и они в какой-то мере кормятся от богов, а кое -что берут себе и тайком» (Artemid. Oneirocr. III. 3, пер. Э. Г. Юнца). Вероятно, этот последний случай обыгрывает Аристофан в «Плутосе», когда пишет: «Но тут, глаза поднявши, вижу я, что жрец / Утаскивает фиги и пирожные / От трапезы священной. После этого / Стал обходить проворно алтари кругом — / Не пропустил ли где лепешки жертвенной. / Потом все это посвятил в мешок...к себе!» (Aristoph. Plut. 676 sq., пер. В. Холмского). Тем не менее, «кормление от богов», по выражению Артемидора, было вполне обычным явлением; когда в комедии «Плутос» наступает момент всеобщего бла-
17 См. Gill 1974, 117-137.
18 IG II2. 776. 10-12: «жрица Полиады заботилась хорошо и ревностно об украшении стола (iflç ts Koa^qasroç t^ç xpanéÇnç)»; в надписи IG II2. 1358, представляющей собой финансовый отчет о расходах на жертвоприношения в Тетраполисе, расходы на траж^аПучитываются отдельным пунктом.
19 LSAM 24A. 13-20 (см. выше).
20 Ekroth 1988, 275-276.
21 Ekroth 1988, 128-133.
годенствия и изобилия, жрец Зевса жалуется на то, что ему нечего есть: «С тех самых пор, как Плутос снова зрячим стал, / От голода я гибну, есть мне нечего, / И это мне — жрец Зевса я спасителя!../ Жертв приносить никто не хочет!../ А то, что все богаты стали! Прежде же, / Хоть бедны были, жертву приносили в храм / Спасенный путешественник или следствия / Удачно избежавший. Если кто хотел / Счастливое услышать прорицание, / То и меня, жреца, он звал. Никто теперь / Жертв больше не приносит, не приходит в храм...» (Aristoph. Plut. 1071 sq., пер. В. Холмского). Правда, иногда такие приношения оставались в храме нетронутыми в течение долгого времени: например, Павсаний пишет, что в храме Геракла в Ми-калесе перед ногами статуи Геракла клались «плоды, которые земля приносит в осеннюю пору, и они в течение целого года остаются свежими» (Paus. IX. XIX. 5). В любом случае, многое из того, что приносилось в храм богу, могло быть взято жрецами вполне легально и составляло часть их доходов. Нужно заметить, что бескровные жертвоприношения часто совершались дома, на домашнем алтаре, и в таких случаях присутствие жреца не являлось необходимостью (Aristoph. Ach. 240sq. etc.).
Жертвоприношение обычно сопровождалось пиром, на которую приглашали родственников, соседей, друзей, а также нередко и жрецов. У Аристофана читаем: о 5' âv £KaAAi£Q£LTÖ xiç Kàjé y' èKaAei xov lepéa «если кто-то получил доброе предзнаменование на жертвоприношении, то приглашал меня, жреца» (Aristoph. Plut. 1181-1182). Пиры после жертвоприношения описаны еще у Гоме -ра (Hom. Il. I. 458sq; Od. III. 445sq.). У Исея Клеоним после жертвоприношения Дионису приглашает на трапезу «всех домашних...и многих сограждан» (Is. 1. 31). В «Брюзге» Менандра мать героя, часто приносившая жертвы в разных святилищах своего дема (Men. Dyskol. 260-264)., приглашает многих знакомых разделить с ней трапезу (Men. Dyskol. 393-418). Теофраст называет бессовестным человека, который «после жертвоприношения богам обедает у другого, а жертвенное мясо солит впрок» (Theophr. Char. IX). Иногда части жертвенных животных отсылались друзьям (Xen. Hell. IV. 3. 14; Plut. Ages. 17). Ксенофонт, построивший храм богине на своем участке в Скиллунте, совершал жертвоприношения Артемиде, причем «все местные граждане и окрестные жители...принимали участие в празднестве. Участников празднества на средства храма снабжали ячменем, пшеничным хлебом, вином, плодами и долей мяса как от жертвенных животных со священных пастбищ, так и от зверей, убитых на охоте» (Xen. Anab. 5. 3. 9, пер. М. И. Максимовой). Археологические раскопки свидетельствуют о том, что нередко при храмах существовали специальные помещения для священных пиров — éaxiaxô-pia и 5£inviax^Qia, оборудованные столами и ложами для трапезы (KÀivai), а также вспомогательные помещения-кухни — такие постройки найдены во многих греческих храмах в Аттике, Элевсине, Мегарах, Коринфе, на Паросе, Делосе и др. местах22. Кроме того, во время фестивалей, продолжавшихся несколько дней, часто при храмах сооружались временные палатки, в которых можно было совершать совместные трапезы после священных ритуалов23.
22 Goldstein 1986, 8-100.
23 Goldstein 1986, 113-321.
Рис. 2. Прорисовка изображения на краснофигурном кратере из Апулии (Van Straten 1995, V149 Naples MN 2411, inv. S2922). Рис. из книги Gill 1991, fig. 1).
Такие виды жертвоприношения как возлияние (anov&r], v^^ia — возлияние без вина)24 и воскурение ^^av^^ç, a|úpva) были весьма распространены у греков и не требовали участия жреца. Каждое возлияние сопровождалось молитвой или призывом к богу (Aristoph. Pax. 435; Xen. Cyr. VII. 1. 1; Dem. XIX. 130). Для возлияний использовались вино, мед, молоко (Hom. Od. X. 51S-26; Ae-schyl. Pers. 607-22 etc.), в некоторых случаях масло (Plut. Aristid. 21; Theophr. Char. 16. 5), для воскурений ладан и восточные специи. Возлияния и воскурения часто происходили в соединении с другими жертвоприношениями в святилищах, однако не менее часто они совершались в бытовых ситуациях, например, перед началом пира (Hom. Il. IX. 177; Od. III. 342, 395; VII. 1S4, 22S etc.; Athen. IV. 143e) или просто утром и вечером в каждой семье (Hes. Op. 33S-339). Афиней сообщает, что эфебы совершали возлияние перед тем, как обрезать волосы (Athen. XI. 494f). Согласно Платону, жертвоприношения происходили перед началом занятий в палестре (Plato. Lys. 206e); Платон не уточняет, какие именно, однако можно догадаться, что это должны были быть простейшие виды, какими и являлись возлияния или воскурения.
Наконец, еще одним видом жертвоприношения были вотивные посвящения в храм — ^vaGii^a25. Это были разнообразные предметы, начиная с одежд, сосудов и оружия и заканчивая небольшими произведениями искусства (Hom. Il. VII. 81; X. 458-64; Eur. Iph. Taur. 1464-7; Plut. Cim. 5. 2; Paus. II. XXXIII. 1; I. ILIII. 4; Theophr. Char. XXI. 3 etc.; Poll. I. 28). В принципе, в дар богу могло приноситься все, хотя обычно приношения делались в соответ-
24 См. анализ греческих терминов, связанных с возлиянием (anévSro, Xsißro, %éro, anovS^) в: Casabona 1966, 231-290. О возлияниях: Stengel 1910, Ш-Ш; Graf Ш0, 209-221; о v^átaa, «трезвых возлияниях» (возлияниях без вина) Pirenne-Delforge 2011, 117-147.
25 Rouse 1902; Van Straten Ш1, 65-151; Van Straten 1992, 247-2S4; Karoglou, 2010, 1-4: «в архаической и классической Греции как 0uaíai так и àvaB^^axa были составной частью xa ispá»
ствии со «специализацией» святилища: так, храмы богов-целителей изобиловали фигурками частей тела, храмы Геры — статуэтками беременных и кормящих женщин, детей, украшениями и т.д.26 Вотивные приношения, как правило, приносились по обету и выставлялись напоказ, украшая храмы; однако в тех случаях, когда решалось, что то или иное приношение ненужно храму, жрец мог взять его себе: ràv 5è àvaGn^áтыv ôoa ^èv àpyà Л àxQnora aùràv, еаты TOÛ lepé^ç, та 5è àAAa àvaGr^aтa TOÜ Geüü еаты «какие из приношений непригодные или бесполезные, те пусть будут (собственностью) жреца, остальные же — бога» (LSAM 59, Ясос).
Как мы говорили выше, существовали разные виды жертвоприношений: обычные, очистительные, гадательные и другие. Ритуалы очищения были очень распространены в Греции, и могли совершаться не только жрецами, но и рядовыми гражданами27. Однако в некоторых случаях вмешательство жрецов было необходимо; так, Плутарх описывает очищение Тесея от убийства Фиталидами, афинским жреческим родом, которые «исполнили все требуемые законом очистительные обряды и принесли умилостивительную жертву» (Plut. Tes. 12. 1, пер. В. Алексеева). Элевсинские жрецы проводили очищение с помощью овечьих шкур (Suid. s.v. Дюд кф5юу). В надписи из Кирены подробно описываются ритуалы очищения в святилище Аполлона для разных категорий населения (LSCG 1962. 115). Очищения проводились в различных храмах, особенно часто в храмах Апол-лона28 и Зевса29. Ритуал очищения от убийства у алтаря Зевса подробно описан в «Аргонавтике» Аполлония Родосского (Apoll. Argon. IV. 700sq.). В Аттике существовали специальные жрецы-очистители общественных мест — перистиар-хи (Suid. s.v. со ссылкой на Истра: n£QioT;iaQxog, ó п£QlкaGaÍQЫV rqv éoríav ml rqv ¿ккЛnaíav ml rqv пюЛ^... ül та lepa ^Gaigov^ n£QioT;iaQxoi-e^wGev yap п£Ql£QXüvтal, |JaxalQoфoQOüvтoç ёкаатои тыv Í£Qwv, oteía^ п£Ql£LAn^^£Vül 5n^oaiaiç, кal n£QÍ&Qü^ov exov^g «перистиарх, очиститель очага, народного собрания и города... святилища очищают перистиархи: обходят снаружи, каждый касаясь мечом святилищ, обходя общественные постройки, совершая круг»). Вне храмов, известных своими очистительными ритуалами, возможно, не все жрецы занимались этими обрядами: так, Сократ у Платона после не очень «благочестивого» поступка — вмешательства в божественное провидение — предлагает принести искупительную жертву ^nobi-ono^'no^i^Ga) и совершить очищение O^aGapouiJ^Ga), отыскав кого-нибудь, «кто горазд это делать» ¿^^óv^g ôo^iç та TOia^a &£ivàç ^GaÍQ^v (Plato. Cratyl. 396e-397a). У Феофраста суеверный человек, испугавшись плохой приметы, зовет жриц для очищения морским луком или щенком (Theophr. Char. XVI); о последнем Плутарх пишет, что «все эллины для очищения приносили в жертву собаку и...наряду с
26 См., напр., Aleshire 1989, 37-51 и passim; Baumbach 2004, 1-3.
27 Parker 1983, 34-35, 52, passim.
28 Dyer 1969, 44. Дельфы в историографии издавна считались одним из главных очистительных центров в Греции; Р. Диер выдвигает гипотезу, согласно которой в самих Дельфах ритуалы очищения не проводились; дельфийский Аполлон, в случае обращения к нему за советом, только предлагал способ очищения (каОар^о^), само же очищение происходило в другом месте (Dyer 1969, 45, 50 etc.).
29 Parker 1983, 138.
прочими очищениями, в жертву Гекате приносят собаку или прикасаются щенками к тем, кто нуждается в очищении» (Plut. Aet. Rom. 68, пер. Н. В. Брагинской).
Гадательные жертвоприношения были распространены не менее, чем очистительные; при этом существовали жертвоприношения только для гаданий, которые обычно проводили специалисты-гадатели, и гадания по жертвам, происходившие практически при каждом жертвоприношении. Прорицатель (jdvxiç) отличался от обычного жреца своим искусством и долгой практикой; наиболее известные прорицатели принадлежали к родам, где искусство прорицания переходило от отца к сыну на протяжении многих поколений (самые знаменитые — Мелам-подиды, Иамиды, Клитиады, Теллиады)30. Особенно необходимыми греки считали гадания по внутренностям животных перед началом важных предприятий, главным образом, военных кампаний и сражений (iepd и офаую31): в каждом войске были свои прорицатели, и бывали случаи, когда из-за неблагоприятных знамений походы прерывались (Xen. Hell. III. 4. 15), а сражения откладывались (Herod. IX. 38). Обычный жрец не имел такой подготовки и практики, как прорицатель, однако и он обязан был уметь провести элементарное гадание по жертвам, которое заключалось в наблюдении за поведением животного, которого вели к алтарю, за горением жертвенных частей (¿jnuQOjavxela) и в гадании по внутренностям (iepooKonia). Жрец следил, добровольно ли животное шло алтарю или упиралось, быстро ли загорался огонь, как горел хвост животного и в какую сторону скручивался (Eurip. Phoeniss. 1256sq.: «гадатели ж, проливши кровь ягнят/дым жертвенный прилежно наблюдали/ развеется или столбом пойдет/и по тому, высоко ль пламя жертвы/ и на кипящей влаге пузыри/ грядущего исход вещали боя», пер. И. Анненского; Schol. Aristoph. Pax. 1054: £0oç eixov т-v оофиу Kai т-v kéqkov ¿nixiGévai тф nupi, Kal aùxwv onjeloiç xiol Kaxavoeiv, el £ÙnQÔo5eKxoç q Guoia, Kal dAAa xivà npôç xà veùjaxa o^jeia Aajßaveiv, nepl Фv x-v Guoiav ¿noiouv «был обычай класть бок и хвост на огонь и из полученных от них знаков решать, благоприятна ли жертва, и получать всякие другие в соответствии со знаками знамения о том, о чем совершали жертву»). После убийства жертвенного животного отделяли и рассматривали его печень, сердце, легкие, селезенку (Eurip. Electr. 824 sq.; Xen. Hell. III. 4. 15; Paus. VI. 2. 2; IX. 39. 5; Plut. Cim. 18). Если знамения были благоприятны, то возвещали, что xà iepà
30 Flower 2008, 189-192.
31 Разница между ispä и афауш не вполне ясна: большинство исследователей считает, что термином ispä именовались жертвоприношения в лагере, близкие к обычным жертвоприношениям, тогда как афауш проводились прямо перед полем сражения; они полагают, что афауш - это технический термин, обозначавший приношение богу крови жертвы: поскольку сражения всегда сопровождались пролитием крови, постольку именно этот вид жертвы применялся перед битвой. (Casabona 1966, 317-321; Jameson 1991; Parker 2000). Например, Ксенофонт, говоря о гаданиях перед битвой, употребляет эти два термина рядом: Kai та ispà каХа Kai та афауш каХа «жертвы и предзнаменования прекрасны» (Xen. Anab. I. 8. 15); та ts ispà q^îv каХа oï ts oirovoi aioioi та ts афауш каХХгата «жертвы нам благоприятны, птицы предвещают удачу, предзнаменования прекрасны» (Xen. Anab. VI. 5. 21, пер. М. И. Максимовой). Однако, говоря о жертвоприношении, совершенном утром в лагере, он употребляет термин ispä: «Ксенофонт, встав рано утром, принес жертву (ебтето) по поводу выступления, и священные знаки (та ispà) оказались благоприятными» (Xen. Anab. VI. 5. 2, пер. М. И. Максимовой), а жертвоприношение в походе, в 15 стадиях от врага, именует афауш: «Жрец эллинов Аррексий тут же принес жертву (афауш... афауш^таг), и она (та афауш) с первого раза оказалась благоприятной» (Xen. Anab. VI. 5. 8, пер. М. И. Максимовой).
каЛа или употребляли глагол KaAAiepeív, сопровождавшийся обычно формулой 5£Х£С0£ та áyaGá: так, один из героев Феофраста, выступая в качестве прита-на, объявляет народу: «Мы, пританы, принесли жертвы Матери богов и справили Галаксии. Жертвы благоприятны. И вы принимайте ее дары!» та Lepa каЛа, ка1 ú|j£Íg 5éx£a0£ та áyaGá (Theophr. Char. XXI. 11, пер. Г. А. Стратановского). В одном из отрывков из Демосфена некто объявляет о результатах жертвоприношения: ¿Gúaa^ev тф Ди тф üwt^ql ка1 т] AG^vá ка1 т] Ník^, ка1 yéyovev каЛа ка1 awT^pia таШ' ú^ív та Lepá. ¿Gúaa^ev 5é ка1 т] neiGoí ка1 т] М^тр1 räv Geäv ка1 тф AnóAAwvi, ка1 ¿каЛЛ^о^^у ка1 таита... béxeoG' ouv пара T^v Gewv 5l5óvtwv тáyaGá «мы совершили жертвоприношение Зевсу Сотеру, Афине и Нике и жертвы были для нас хорошими и благополучными. Совершили жертвоприношения также Пито, Матери богов и Аполлону и удачными были и они. Принимайте же от покровительствующих богов дары» (Dem. Exordia. 54). Подобная формула повторяется во многих надписях32. При неблагоприятном исходе жертвоприношения использовались формулировки oük ¿rnAAiipee, та L£pа oü у[уу£та1 (Herod. IX. 38; Xen. Anabas. VI. 4. 14). Нужно отметить, что иногда дивинационными познаниями обладали люди, не имевшие жреческих полномочий — например, по внутренностям животных гадал, будучи полководцем, Ксено-фонт, о чем он нередко упоминает в своих повествованиях — но это скорее было исключением. Как правило, подобные обязанности исполняли жрецы.
Наконец, рассмотрим вопрос о жрецах и жертвоприношениях в иной плоскости, а именно, поставим вопрос о «заказчике» жертвоприношения. Жертвоприношение могло быть частным, исполняемым по просьбе одного или нескольких частных лиц, и общественным, совершаемым от имени и во благо какого-либо сообщества: государства, района, культового объединения, рода33. Частные жертвоприношения производились по заказу одного человека или группы лиц (родственников, друзей и т.д.) за свой счет (или, как мы видели выше, иногда совершались ими самими без участия жреца). Общественные жертвоприношения совершались за общественный счет, отличались большим количеством участников и жертв и сопровождались публичными трапезами. Так, неизвестный автор «Афинской по-литии» пишет: «Государство совершает на общественный счет жертвоприношения в большом числе, а народ и пирует, и получает по жребию мясо жертвенных животных» ([Xen]. Ath. Pol. 2.9, пер. С. И. Радцига). Например, в Афинах на Панафинеях ежегодно убивалось 100 быков и мясо распределялось между всеми афинянами — в первую очередь, между должностными лицами и участниками процессии, а затем между всеми остальными (IG II2. 334, 8-16). В день чествования Марафонской битвы ежегодно Артемиде приносилось в жертву 500 коз (Xen. Anab. III. 2. 12). На больших государственных праздниках в Афинах все шкуры убитых животных шли в пользу государства и их продажа составляла отдельную
32 IG II2. 950: о lepsin; той Аок^ллюй... ánqyysXXsv sv al; nenoí^xai Buaíai; ysyovévai та lepa каХа ка! аютфш naaiv AB^vaíoi; «жрец Асклепия...возвестил, что в проведенных им жертвоприношениях знамения хороши и благоприятны всем афинянам»; SEG 29:116, 15: s0uaav Ss ка! та; 0иЫа; то!; 0soí; ка! ¿Ka^Xiép^aav «принесли жертвы богам, и жертвы были благоприятны»; SEG 22:110, 56-57: 80uaav Ss ка! то!; Aioysvsíoi; sv töi Ts^évsi ка! та; аХХа; 0uaía; énsTé^saav та; ка0пкойаа; ка! ¿каХЫрпао^ s^ пйааг; «принесли жертвы и богам, рожденным от Зевса, на священном участке и совершили другие надлежащие жертвоприношения, и во всем жертвы были благоприятны» etc.).
33 Rosivach 1994, 11-14.
статью государственного дохода — bep^axiKÓg (некоторые суммы, полученные ¿K той bep^axiKOÜ, перечислены в IG II2. 1496)34. Подготовку таких общественных жертвоприношений осуществляли, как правило, иеропеи, специально избираемая для таких случаев коллегия. Иеропеи готовили торжественные процессии и жертвоприношения, надзирали за порядком во время праздников, закупали жертвенных животных (часто в сотрудничестве с |3owvai, специальными должностными лицами для закупки жертвенных животных35) и руководили разделом мяса после жертвоприношений, продавали шкуры или сдавали их в городскую сокровищницу36. Могли ли иеропеи самостоятельно приносить жертвы? Трудно ответить на это вопрос: с одной стороны, иеропеи как хозяйственные лица всегда были тесно связаны с общественными жертвоприношениями, однако нигде прямо не указывается, что именно они проводили их. В одной афинской надписи сказано, что иеропеи избирались Советом в святилища «которые приносят жертвы Дионису и другим богам, которым положено приносить жертвы о Совете и народе афинском» (IG II2. 410, 3-6), однако далее уточняется, что они ¿ne|jeAr]Gnoav rqg napaoTáoewg twv Lepéwv Kal t«v Guolwv «заботились о нахождении рядом со жрецами и жертвами» (l. 24-25). На Косе иеропеи иногда приносили жертвы вместе со жрецом — о те Lepeug Kal то1 Leponoiol üuvt£Awvtl Tag Guoíag KaTa Tav Lepav 5laypaфáv «жрец и иеропеи совместно приносят жертвы согласно священному предписанию» (Paton-Hicks 383, 14-15, III в. до н.э.). В статье, посвященной иеропеям, мы писали, что в особо важных случаях косские иеропеи приносили жертвы самостоятельно Tol Ta^lai 5l5óvtw ¿g Tag Guoíag únép Tag nóAiog Toíg Leponoioíg...5pax|jAg xiAíag nevTaKooíag «пусть казначеи дадут на жертвы за полис иеропеям...тысячу пятьсот драхм» (HGK 15, 5)37, однако сейчас мы усомнились в верности этого нашего высказывания: скорее всего, речь идет не о самом принесении жертвы, а о подготовке жертвоприношения (закупке жертвенных животных и т.п.). Наше предположение подтверждается выдержкой из другой косской надписи ó Lepeug ¿nl naoav Tav Guoíav av Gúei tül Ep|jaieí ó ^óvapxog Kal toi Leponoiol ои^по^пеиеты «пусть жрец участвует во всяком жертвоприношении, которые приносят Гермесу монарх и иеропеи» (Iscr. di Cos. ED 145, l. 18-20, II в. до н.э.). В связи с этим встает более широкий вопрос: могли ли вообще магистраты приносить жертвы самостоятельно, в отсутствие жреца?
В источниках нередко встречаются формулировки, указывающие на то, что различные должностные лица (пританы, иеропеи, демархи) принесли жертву (Theophr. Char. XXI. 11; IG II2. 890; IG II2. 334; IG II2. 1194). В Афинах всеми «отчими жертвоприношениями» заведовал архонт-басилевс (Tag naTpíoug Guoíag bioiKeí - Arist. Ath. Pol. 57. 1). У Аристотеля читаем: «Затем следуют отдельные должностные лица, выделенные для совершения тех государственных жертвоприношений, которые по закону не поручены жрецам, но имеют особое значение, как
34 В данном случае речь идет о т.н. smOsxai Ouaíai в Афинах, «новых жертвоприношениях», в отличие от náxpiai Ouaíai, т.е. «отчих жертвоприношениях», которые возглавлялись архонтом-ба-силевсом и были более «закрытыми»: жертвы были небольшими, мясо жертвенных животных распределялось между малым количеством участников, жрецов и магистратов (Rosivach 1994, 46f, 121f; Isocr. Areop. 29-30).
35 Rosivach 1994, 108-114.
36 Ленская 2012, 179-191.
37 Ленская 2012, 188.
совершаемые на государственном очаге. Таких должностных лиц одни называют архонтами, другие царями, третьи пританами» (Arist. Pol. VI. 1322b 26). Значит ли это, что они сами могли приносить жертву, не нуждаясь в посредничестве жреца? На первый взгляд, создается впечатление, что слова «не поручены жрецам» означают отстраненность жрецов. Однако в данном предложении Аристотеля присутствует противопоставление ^^ xoíg Lepeüaiv ... áAA'áno rqg KOivf|g éaxíag — «не жрецам... но на государственном очаге», то есть имеются в виду жертвоприношения не в отдельных храмах, но у общественного очага за государственный счет и имеющие государственное значение; таким образом речь идет не о жрецах как исполнителях, но о жрецах как администраторах различных храмов. Ж. Марта отвечает на вопрос, могли ли магистраты сами приносить жертвы, отрицательно, и мы присоединяемся к его мнению. Слово 0Ú£iv, как отмечает французский исследователь, имело широкое значение и могло означать не только сам акт жертвоприношения, но и подготовку к нему, поставку жертвенного животного, выделение средств и т.п.; любой человек, подготовивший и субсидировавший жертвоприношение, мог сказать 0ú&>, при этом лишь присутствуя при его исполнении (Aristoph. Aves. 848-849; Xen Anab. V. 3. 9). Поэтому вышеупомянутые формулировки не означали, что магистраты собственноручно совершали жертвоприношение, но лишь указывали на них как на лиц, ответственных за его исполнение от имени полиса или другого объединения; присутствие жреца (в данном случае, вероятно, хранителя общественного очага xf|g KOivf]g éaxíag, где совершались эти жертвоприношения38) при этом могло подразумеваться само собой39.
Мы рассмотрели основную функцию греческого жреца — совершение жертвоприношения. В торжественной церемонии жертвоприношения жрец был главной фигурой; административные и финансовые функции он мог разделять с другими служителями и должностными лицами — неокорами, иеропеями, казначеями и прочими магистратами, имевшими отношение к делам храма, однако честь совершения жертвоприношения в храме принадлежала только ему одному. Лишь в исключительных случаях, как мы видели выше, эту обязанность могли исполнять другие люди. Жертвоприношение было частью ритуала, знатоком которого должен был быть жрец; каждое святилище в Греции имело свои особенности исполнения ритуала, поэтому желающие принести жертву в храме нуждались в посредничестве жреца этого храма; за исполнение литургических обязанностей жрец получал часть от жертвы, что фактически являлось для него платой за службу. Знание жрецом ритуала в одних случаях могло быть номинальным, в других глубоким и доскональным40, однако любой жрец должен был обладать этим знанием, детали которого сохранялись и передавались от служителя к служителя в каждом храме. Совершение жертвоприношения в соответствии с ритуалом было основной обязанностью греческого жреца. Другой его обязанностью являлась забота о содержании храма и принадлежавшей храму собственности в надлежащем
38 Государственный очаг Афин располагался в пританее (Туманс 2002, 188-189, Латышев 1997, 24) однако мы не думаем, что именно там совершались эти жертвоприношения - для этих целей должен был существовать отдельный, специальный алтарь.
39 Martha 1882, 75-79.
40 Chaniotis 2008, 33.
порядке, и эту его административную функцию мы намереваемся рассмотреть в следующей статье.
ЛИТЕРАТУРА
Латышев В. В. 1997: Очерк греческих древностей. Т.2. СПб.
Ленская В. С. 2011: Младший культовый персонал в древней Греции // ПИФК. 4, 322-336.
Ленская В. С. 2012: Иеропеи в древней Греции // ПИФК. 4, 179-191.
Суриков И. Е. 2000: Из истории греческой аристократии позднеархаической и ранне-классической эпох. М.
Тумане X. 2002: Рождение Афины. Афинский путь к демократии: от Гомера до Пе-рикла. СПб.
Aleshire S. B. 1989: The Athenian Asklepieion. The People, their Dedications and the Inventories.
Baumbach J. D. 2004: The Sagnificance of Votive Offerings in Selected Hera Sanctuaries in the Peloponnese, Ionia and Western Greece. Oxford.
Beazley J. D. 1963: Attic Red-Figures Vase-Painters. Oxford.
Berhiaume G. 1982: Les rôles du mageiros: étude sur la bucherie, la cuisine et la sacrifice dans la Grèce ancienne. Leiden.
Casabona J. 1966: Recherches sur le vocabulaire des sacrifices en Grec des origins à la fin de l'époque classique. Aix-en-Provence.
Chaniotis A. 2008: Priests as Ritual Experts in the Greek World // Practitioners of the Divine. Greek Priests and Religious Officials from Homer to Heliodorus. Harvard, 17-34.
Dimitrova N. 2008: Priestly Prerogatives and Hiera Moira // MiKpoç Iepo^vq^œv. MeXéxeç eiç ^vq^qv M. H. Jameson. Athinai, 251-257.
Durand J.-L. 1986: Sacrifice et labour en Grèce ancienne. Essai d'anthropologie religieuse. Paris; Rome.
Dyer R. 1969: The Evidence for Apolline Purification Rituals at Delphi and Athens // JHS. 89, 38-56.
Eitrem S. 1915: Opferritus und Voropfer der Griechen and Romer. Kristiania.
Ekroth G. 2008: Meat, Man and God. On the Division of the Animal Victim at Greek Sacrifices // MiKpoç Iepo^vq^œv. MeXéxeç eiç ^vq^qv M. H. Jameson. Athinai, 259-290.
Flower M. 2008: The Iamidae: A Mantic Family and its Public Image // Practitioners of the Divine. Greek Priests and Religious Officials from Homer to Heliodorus. Harvard,187-206.
Gill D. 1974: Trapezomata: A Neglected Aspect of Greek Sacrifice // Harvard Theological Review. 67. 2, 117-137.
Gill D. 1991: Greek Cult Tables. New York; L.
Goldstein M.S. 1986: The Setting of the Ritual Meal in Greek Sanctuaries: 600-300 B. C. Ann Arbor. PhD.
Graf F. 1980: Milch, Honig und Wein // Perennitas. Studi in onore di A. Brelich. Roma, 209-221.
Himmelmann N. 1997: Tieropfer in der griechischen Kunst. Opladen.
Jameson M. H. 1991: Sacrifice before Battle // Hoplites: The Classical Greek Battle Experience. L., 197-228.
Karoglou K. 2010: Attic Pinakes. Votive images in Clay. Oxford.
Kearns E. 1994: Cakes in Greek Sacrifice Regulations // Ancient Greek Cult Practice from the Epigraphical Evidence. Stockholm, 65-70.
Kearns E. 2011: O AipavMxoç eûaepéç Kai to nonavov : the Rational of Cakes and Bloodless Offerings in Greek Sacrifice // "Nourrir les dieux?" Sacrifice et représentation du divin. Liège.
Martha J. 1882: Les sacerdoces Athéniens. Paris. Metzger H. 1965: Recherches sur l'imagérie Athénienne. Paris. Parker R. 1983: Miasma: Pollution and Purification in Early Greek Religion. Oxford. Parker R. 2000: Sacrifice and Battle // van Wees H. War and Violence in Ancient Greece. L., 299-314.
Pirenne-Delforge V. 2005: Prêtres et prêtresses // Thesaurus cultus et rituum antiquorum. V. Los Angeles, 3-31.
Pirenne-Delforge V. 2011: Les codes de l'adresse rituelle en Grèce: le cas des libation sans vin // "Nourrir les dieux?" Sacrifice et représentation du divin. Liège, 117-147.
Rankin E. M. 1907: The Role of the Mageiroi in the Life of the Ancient Greeks. Chicago. Rosivach V. J. 1994: The System of Public Sacrifice in Fourth-Century Athens. Atlanta. Rouse W. H.D. 1902: Greek Votive Offerings. An Essay in the History of Greek Religion. Cambridge.
Stengel P. 1910: Opferbräuche der Griechen. Leipzig; Berlin.
Suk Fong Jim Th. 2012: Naming a Gift: the Vocabulary and Purposes of Greek Religious Offerings // GRBS. 52? 310-337.
Van Straten F. 1981: Gifts for the Gods // Faith, Hope and Worship. Aspects of Religious Mentality in the Ancient World. Leiden, 65-151.
Van Straten F. 1992: Votives and Votaries in Greek Sanctuaries // Le Sanctuaire Grec. Van-doeuvres-Genève, 247-290.
Van Straten F. 1995: Hiera kala: Images of Animal Sacrifice in Archaic and Classical Greece. Leiden; New York; Koeln.
PRIEST AND SACRIFICIAL OFFERING IN ANCIENT GREECE
V. S. Lenskaya
The author considers the role of an ancient Greece priest in sacrificial offering. The author considers different types of offerings such as blood, non-blood, purgatorial, and fortune-telling. Then the author passes over to public offerings and identifies the roles of priests and magistrates in public offerings. The author concludes that despite so called home offerings and magistrates' offerings mentioned in some sources, public conscience linked sacrifice duties with priests, which in exceptional cases could be performed by other people.
Key words: Ancient Greece, cult, priest, offering, sacrifice
