CC BY
24
УДК 821.161.1 https://doi.org/10.34680/2411-7951.2022.1(40).83-87
Е.М.Окружнова
ЖЕНСКИЙ ГОЛОС С «ЕВРЕЙСКИМ АКЦЕНТОМ» В РУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЕ. О СТАТУСЕ И ОСОБЕННОСТЯХ ТРАНСКУЛЬТУРНОЙ ЛИТЕРАТУРЫ НА ПРИМЕРЕ ТВОРЧЕСТВА ДИНЫ
РУБИНОЙ
В статье анализируются творческий процесс моделирования национальной самоидентификации по модели апроприации иного культурного пространства и перенос его в русскую литературную традицию на примере прозы писательницы Дины Рубиной; рассматриваются некоторые элементы ее прозы маркирующие разность культур (такие, как библейские и конфессиональные мотивы, взаимоотношения с прошлым еврейского народа, выстраивание контрастов по типу Свои / Чужие) путем сопоставления ее ранних произведений 90-х годов (в особенности романа «Вот идет Мессия!») и более современной трилогии «Наполеонов обоз», законченной ею в 2019 году. Также в статье затрагивается вопрос о статусе транскультурного (пограничного, гибридного) типа литературы, как характерного феномена русской литературы на рубеже веков, о проблемах ее каталогизации, и об актуальности и важности ее роли в дальнем развитии современной русской литературы в условиях всемирной глобализации.
Ключевые слова: Дина Рубина, национальная самоидентификация, транскультурная литература, конфессиональные мотивы, иудаизм, Израиль, репатриация
На рубеже XX—XXI веков в русской литературе в условиях распада СССР, всемирной глобализации и
интенсификации миграционных процессов, сформировался феномен транскультурной литературы и все сильнее слышатся голоса писателей иного, не русского этноса, на творческое развитие и становление которых повлияло воспитание в общем пространстве доминирующей русской культуры и последующее отделение от нее, обретение собственного «я» и особого стиля, обусловленного иными культурными элементами.
Одним из представителей такого типа литературы является Дина Рубина, которая родилась и выросла в советском Ташкенте, в годы перестройки жила в Москве, а в 1990-м году репатриировалась в Израиль. Рубина пишет на русском языке и преимущественно для российского читателя, но еврейская тема: историческое прошлое, и современная жизнь евреев в Израиле и в диаспоре, все же занимает центральное место в ее текстах. Возникает вопрос: при таких исходных данных, является ли она все-таки русской писательницей, или занимает некую промежуточную, межнациональную позицию?
Сама Рубина определенно относит себя к русским писателям: «Меня очень трудно назвать российским писателем. Я — русский писатель, это дело другое. Я — носитель русского языка, русского мышления и русского осознания жизни и действительности. Я родилась в Ташкенте и прожила там 30 лет. Это не Россия, но город моей юности тоже был пространством русского языка» [1].
Однако по этому поводу все еще ведутся споры, и даже в наш глобальный век размытых границ присутствует тенденция эти самые границы четко обозначать. Так, например, Александр Бобров в своей статье «Неумолчная израильская канарейка» по поводу присвоения в 2020-м году Рубиной Международной литературной премии имени И.А.Гончарова за роман «Наполеонов обоз», опираясь на высказывание вышеупомянутого классика о значении для каждой нации родного языка, задается вопросом: «Какой нации принадлежит навязываемая нам Рубина, какие нравственные силы выражает?» [2, с. 130].
Проведя поверхностный анализ творчества писательницы, российский публицист приходит к выводу, что: «Рубина унижает любую национальную культуру и ментальность, кроме размытой еврейской. <...> часто принимает агрессивные формы — против других, с осмеянием культур и традиций другого народа» [2, с. 131].
Но неужели в XXI веке все еще уместно спорить о национальности литературы и о присутствии в ней иноязычных акцентов, тем более в условиях многонациональной страны, не говоря уже о литературе постсоветского пространства и литературе русской эмиграции? Какая это литература: русская или русскоязычная, или может быть назвать ее «транскультурной», «пограничной» или «гибридной»? Как замечает исследователь этого феномена Э.Шафранская: «Писатель, где бы он не проживал, но пишущий по-русски, — русский писатель. И дело не в том, описывает ли он русскую действительность или заморскую, рассматривает описываемое явление изнутри или со стороны, названы его персонажи русскими именами или узбекскими / еврейскими и пр., — это уже индивидуальные особенности поэтики, стиля, художественного мира писателя» [3, с. 258]. И далее: «Изучать поэтику, аксиологию такой уникальной литературы представляется необходимым, т.к. она — выразительное явление литературного процесса последней трети XX и рубежа вв., без творчества этих писателей картина современного мирового и российского литературного процесса будет неполной» [3, с. 261].
Для Дины Рубиной формирование собственного уникального стиля началось именно после ее репатриации в Израиль и освоения нового культурного пространства. Именно в этот период тема самоидентификации становится ключевой в ее творчестве, даже несмотря на то, что автобиографический элемент, начиная с первых публикаций, всегда занимал важное место в ее прозе. Кульминационным моментом
в процессе самоидентификации можно считать роман Рубиной «Вот идет Мессия!..» (1996), своеобразный итог ее индивидуального исследования жизни «русского» Израиля и своей собственной личности.
Этот роман интересен не только необычной структурой, калейдоскопом историй из жизни эмигрантов из СССР и России в Израиле, их адаптация на новой родине, трагикомическим стилем изложения, художественными описаниями Иерусалима, Тель-Авива, поселений на контролируемых территориях, особенностей местного стиля существования в условиях затянувшегося и непреодолимого арабо-израильского конфликта, когда в каждую минуту может прогреметь взрыв, но и психологическими элементами переосмысления и принятия собственного «я», раздвоением личности писательницы и собственным же ритуальным жертвоприношением в финале: «Эта женщина будет во всем другой, и, конечно, она — в отличие от самого автора — должна любить все это маленькое, единственное для нее пространство, эту землю и населяющих ее людей, которых она считает своим народом, ведь истинная жертва — та, что за народ, за грехи его, за жизнь его, за землю... <...> это будет отборный агнец из Божьего стада, белейший, без единого черного волоска... Каким же способом он (нет, она, она! — довольно отрока Ицхака!) будет принесен в искупительную жертву? Каким опытный резник забивает агнца: мгновенный удар в шею» [4, с. 165, курсив наш — Е. О.].
Переосмысление собственного «я» здесь связано с травмой разрыва с прошлым, и нестабильностью ситуации, в которой писательница находилась в первые годы после эмиграции в Израиль1. Как сама она признается в одном из своих интервью: «Мы уезжали не за хорошей жизнью. Напротив, теряли практически все. <...> Как все сложится в Израиле, было абсолютно непонятно. А я вообще понимала, что как писателю подписываю себе смертный приговор. И действительно долго молчала, пребывая как будто в обмороке. Жизнь наша рухнула и лежала в руинах изрядное количество лет. <...> О первых годах жизни в Израиле — моя повесть «Во вратах твоих», а позднее — роман «Вот идет Мессия!». Это даже не впечатления от пережитого, а совершенно обнаженная, со снятой кожей, моя жизнь — жизнь эмигранта. Но я благодарна судьбе за все ее крутые повороты, за «смену сюжета». Думаю, останься я в России, моя проза была бы другой. » [5, курсив наш — Е. О.].
Восстановление гармонии с миром и с самой собой в процессе самоидентификации отражается у Рубиной в построении взаимоотношений с новой родиной по модели апроприации Иного, что выражается в ее творчестве с помощью мотива поиска Дома. Данное понятие у нее разветвляется на несколько составляющих: это не только некое физическое место, жилище, земля Израиля, но и понятие представленное через концепт семьи («Для меня понятие "дом" очень много значит. Вот этот свой дом я и волоку на себе всегда» [5]), а также метафизическое, духовное, связанное в концептом веры.
Возвращение к религии вообще, будь то иудаизм, ислам или православие, — явление вполне объяснимое как реакция на советское культурное воспитание стремившееся к унификации и подавлению индивидуальности. Как правило, именно «конфессиональный компонент, наряду с языком и культурой, выступает одной из важнейших составляющих процессов самоидентификации и нациомоделирования, принимая участие в формировании референтной группы наций и актуализируясь, как правило, в периоды, связанные с решением проблем консолидации и / или выстраивания национальной идентичности» [6, с. 106]. В Израиле же и сама национальность определяется религией, или точнее, представляется более логичным говорить о триаде «религия — нация — государство» [7, с. 260]. Таким образом для Рубиной идея Дома — это и само еврейство тоже: общая вера, связывающая нить, защищающая от рассеяния и ассимиляции среди других народов. Словами французского хабадника Михаэля, Рубина подытоживает и доказывает справедливость того, что евреи должны таки жить в Израиле, а не в землях галута: «...твоя фамилия может прожить там тысячу лет, и полить ее кровью, и удобрить прахом своих поколений. Но все равно придет день, когда та земля крикнет тебе: "Грязный вонючий жид! Убирайся с моего тела!" <...> А твоя земля. Ты мог болтаться вдали от нее тысячу и две тысячи лет, но когда ты все-таки вернешься сюда <...> она отверзает для тебя свое лоно и рожает тебе, и рожает — дважды в год. Ты не успеваешь снимать плоды с деревьев. А когда ты умираешь, она принимает тебя в последнее объятие и шепчет тебе слова кадиша — единственные слова, которые жаждет услышать твоя душа. Вот что такое эта земля — для тебя. <...> Для других она была камнем, бесчувственным камнем» [4, с. 234]. Поиск дома также «сродни его "строительству" — а это осознание своего еврейства, ощущение себя частью своего народа» [8, с. 41].
Возвращение на Землю Израиля, возвращение к Всевышнему, возвращение в Дом — это долгожданный, мучительный, сопряженный с годами скитаний и преодолением всевозможных трудностей, процесс, который требует очистительной жертвы. Жертва здесь, как выражение покорности и благодарности Всевышнему, средство искупления грехов и очищения от скверны, представляет собой символическую замену жертвования собственной жизни. «Вот моя замена. Это вместо меня. Вот мой выкуп. Пусть уделом этого петуха станет смерть, а моим уделом — благополучная долгая жизнь и мир» — это слова произносимые во время совершения обряда Капарот (очищение, искупление — Е.О.) на Йом Кипур. Интересно заметить, что согласно традиции, в качестве искупления обычно жертвуют петуха или курицу, а у Зямы, приносимой в жертву героини романа, — как у птицы высокая лебединая шея, эта деталь особенно подчеркнутая несколько раз тоже не случайна.
Еврейский мотив — неизменный компонент прозы Рубиной не только в ее текстах относящихся к автобиографическому циклу. Так, в романе «Наполеонов обоз» (2018—2019), где основным топосом выступает центральная Россия, тем не менее, в лице главного героя можно проследить все тот же процесс национальной самоидентификации, которая приводит его от начального отрицания: «Ничего против этих самых. евреев он
не имел <...> понимал уже, что Вера Самойловна <...> тоже... из этих. И, может, поэтому ему не хотелось прописываться в странном мире её свихнутых мозгов, диковатой доброжелательности к обществу, несмотря ни на какие тычки и подлости этого общества; не хотелось перенимать её упорное стремление проповедовать, <...> — "нести свет доверчивой душе"...» [9, с. 238] до полного принятия самого себя.
Присутствующая здесь идея света также связано с еврейством. Берущая свое начало в Танахе2, она развивается в кабалистической литературе, в частности в «Сефер ха-Зоар»3 («Зогар»), в которой растолковывается устройство мира. Свет, который Б-г отделил от тьмы, может рассматриваться как метафора самой Торы, задача каждого еврея, соответственно, — нести свет (Тору) людям, а свеча, таким образом, будучи источником света, становится символом еврейской души. Как, например, пишет Рабби Йосеф-Ицхак Шнеерсон в своем трактате «Сказано в книге Зогар...»: «миссия души внизу — осветить мир светом Торы и свечой заповеди4, как говорится в Писании: "Ибо свеча Б-га - душа человека"5. Как свеча освещает тьму, так и души называются свечами, ибо освещают тьму этого физического мира и превращают его в жилище для Всевышнего. В этом и состоит суть служения» [10]. У Рубиной концепт света тесно связан с концептом Творца и Земли Израиля, как дома для всех евреев. Например, в романе «Вот идет Мессия!...»: «...здесь все пропитано медовым, золотым светом и зрелой синью» [4, с. 208, курсив наш — Е.О.], «небо над ним, подсвеченное бесчисленными желто-голубыми фонарями, было как светлое дрожащее облако, привязанное миллионами нитей к этому, единственному на Земле, месту» [4, с. 220, курсив наш — Е.О.] или в рассказе «Еврейская невеста» (2003): «...незыблемость мира старой Европы <...> ее добротная сумрачная основательность так контрастировала с нашим ослепительным миром резкого прямого света, с бесслезным — до рези в глазах — пастушьим небом, жестким небом оголенных библейских страстей...» [11, с. 113, курсив наш — Е.О.].
Лейтмотивом романа «Наполеонов обоз», наряду с мифом об Орфее и Эвридике, также проходят библейские истории об Иакове и Рахили и о борьбе за первородство Иакова и Исава. Наставница главного героя, Вера Самойловна, настойчиво повторяет ему: «запоминай библейские истории и имена. Это простые и удивительные истории на все времена, — с тобой они тоже произойдут» [9, с. 207]. Произойдут, потому что герой, согласно канону романа воспитания, должен пройти все стадии становления личности, в которой национальная самоидентификация играет первостепенную роль.
Таким образом, можно выделить некоторые доминанты, определяющие инокультурный компонент, вокруг которых Рубина выстраивает сюжет своего повествования:
— библейские и конфессиональные еврейские мотивы, среди которых как и прямые заимствования и цитаты из религиозной литературы (Танах, Талмуд, трактаты, и т.д.), так и обобщенные идеи, выступающие в качестве лейтмотива произведения (идея дома, света, предопределения и пр.)6;
— стереотипы о евреях (внешность, поведение)7;
— идеи преследования, мотивы Катастрофы, коллективная память8;
— идея созидания (творческая составляющая еврейского народа как отражение самого Творца, словно бы подтверждающая его избранность)9.
Но, несмотря на свой «еврейский акцент», писательница Дина Рубина пользуется высокой популярностью именно у российского читателя. Ее последние романы — это захватывающие фамильные саги в жанре романа воспитания с приключенческим уклоном, с многочисленными зарисовками городских пейзажей и сценок жизни из советского прошлого, детальные портреты людей, написанные легко и с юмором. Иными словами: манипуляции с ностальгией, колоритные описания, захватывающий сюжет, ориентация на русский литературный канон. Элементы иной культуры в ее прозе не только вполне органично вписываются в общую канву выстраиваемых ею сюжетов, но и вызывает у российского читателя, носителя русской культуры, интерес и уважение по отношению к Иному. В романе «На солнечной стороне улицы» (2006) Рубина отмечает: «...с детства варясь в нашем Вавилоне этносов, наций и национальностей, мы знали, что человек может быть другим, более того: что он всегда другой, но надо, надо сосуществовать, раз некуда друг от друга деться... <...> То, что на Западе называют безликим словом "толерантность"... Да не толерантность это, а — вынужденное милосердие, просто-напросто смирение своего "я", — когда понимаешь, что ты не лучше другого, а он — не выше тебя...» [12, с. 241, курсив наш — Е.О.]. Или еще ранее, в своем очерке на тему национальной самоидентификации, она пишет: «под ташкентским солнцем я была — все мы, дети, были — некой однородной смесью, некой глиной, из которой формовался человек.» [13, с. 119]10 Таким образом, для Рубиной это вынужденное сосуществование разных наций в общем плавильном котле Советского Союза обстоятельство навязанное, противоречащее натуральному порядку вещей, но тем не менее не отрицательное явление. И как справедливо отмечает Шафранская, в этом случае: «Изучая другую русскую культуру / литературу, необходимо акцентировать не "несомненное превосходство" русского над нерусским, а разность, инакость — вне шкалы лучший / худший, а в шкале выразительности, образности, связанной с разной ментальностью, ценной в контексте мировой культуры и потому обязательной для знакомства с ней человека, ориентированного на гуманизированную интенцию» [3, с. 264].
Потому что иначе не выстраивается взаимопонимание, конструктивный диалог культур, который, в наше неспокойное время различного рода конфликтов, особенно актуален.
1. Как отмечают исследователи этого феномена, ощущение беспомощности и дезориентированное™ в новой среде можно назвать своеобразным «культурным шоком», связанным также с тем, что «русскоговорящие репатрианты в большинстве своём относили себя к слою российской интеллигенции, которая в России была носителем "духовного сопротивления" властям, носителем этических ценностей. Евреи <...> солидаризировались с этой частью российского общества ещё и потому, что его лучшие представители стояли во главе борьбы с антисемитизмом, за права национальных меньшинств, за социальную справедливость и мораль общества. Отсюда желание потенциальных репатриантов видеть в государстве Израиль тот идеал, которого интеллигенция в России так и не могла добиться. Ради такого идеала они готовы были отказаться от себя настоящих и, приняв культуру своего идеала, полностью идентифицироваться с ним. Таким образом, отношения потенциальных репатриантов к израильскому обществу и к его культуре можно рассматривать в виде оппозиции Иной — Свой, которая говорит об их готовности полностью отказаться от своего самосознания, чтобы раствориться, ассимилироваться в Ином, более соответствующем по их представлениям их чаяниям и идеалам» [14, с. 309].
2. «И сказал Б-г: да будет свет. И стал свет. И увидел Б-г свет, что он хорош; и отделил Б-г свет от тьмы» (Берешит (Бытие), 1:3,4).
3. Буквальный перевод: «Книга сияния» (Е.О.).
4. «Ибо заповедь — светильник, и Тора — свет» (Мишлей, 6:23).
5. Мишлей, 20:27.
6. «А может, для того и полетели подпорки у очередной великой империи, чтобы пригнать Божье стадо на этот клочок извечного его пастбища, согласно не сегодня <...> составленному плану? Еврейский Б-г — не барабашка: читайте Пророков. Медленно и внимательно читайте Пророков.» [4, с. 16], или «Все было правильно: мозаичный узор судьбы подбирался по камушку, складывался медленно и старательно. И — поняла она — удивительно верно. В первые же дни она ощутила себя камушком, точно вставленным в изгиб узора огромного мозаичного панно, кусочком смальты, которые подбирает рука Того, кто задумал весь узор» [4, с. 11].
7. «Так, вдруг разительно больно совпадали в чужом человеке тип лица, и походка, и манера совать под мышку свернутую в трубочку газету — вылитый дядя Исаак, только чуть больше лысина на затылке...» [4, с. 12, курсив наш — Е.О.]; «...неприязнь гороховецкой родни — "чернявый, в мать!", и её (и его) смоляные кудри кольцами, столь отличные от пшеничной масти всей южской двоюродной ребятни.» [15, с. 125, курсив наш — Е.О.].
8. «Она поняла, что самим рождением <...> обречена на сопровождение автоматчиками, и неважно куда — до расстрельной ли ямы, для охраны ли жизни. Что все кончено, все погибло, и вернуться некуда, и возвращаться нельзя.» [4, с. 94, курсив наш — Е.О.], или «...с первых минут Испания обрушилась на меня всей трагической мощью истории моих предков. Она не была домашней. Она не была нашей. Она изгнала меня за пять веков до моего рождения» [16, с. 448, курсив наш — Е.О.].
9. «а те <...> принимались покаянно извиняться за своих дедушек-бабушек, слабогрудых мелитопольских и одесских гимназистов, которые, лет сто назад, в поту <...> в липкой невыносимой жаре, посмели осушать здесь малярийные болота и сажать деревья и виноградники» [17, с. 36].
10. Здесь также интересна отсылка к сформированному Творцом из глины библейского Адаму, не имевшего пока еще никакой национальности (Е. О.).
1. Альперина С. Меня трясет, когда я слышу что-то о «женской литературе». Писатель Дина Рубина о парадоксах жизни и творчества [Электр. ресурс] // Российская газета. 2010. 24 ноября. № 265(5344) URL: https://rg.ru/2010/11/24/rubina-poln.html (дата обращения: 26.10.2021).
2. Бобров А. Неумолчная израильская канарейка [Электр. ресурс] // Наш современник. 2020. N° 11. С. 129-133. URL: http://nash-sovremennik.ru/archive/2020/n11/2011-15.pdf (дата обращения: 03.08.2021).
3. Шафранская Э. Феномен русской прозы: писатели — референты иноэтнокультуры // Studia Rossica Posnaniensia. 2011. № 36. С. 257-268.
4. Рубина Д. Вот идет Мессия!... М.: Подкова, 1999. С. 251 [Электр. ресурс]. URL: https://www.litres.ru/dina-rubina/vot-idet-messiya/ (дата обращения: 24.07.2021).
5. Богданова В. Дина Рубина: «Моя карьера началась с трех слов» [Электр. ресурс] // 7 дней^и. 2012. 19 апреля. URL: https://7days.ru/stars/privatelife/dina-rubina-moya-karera-nachalas-s-trekh-slov.htm (дата обращения: 26.10.2021).
6. Зиятдинова Д.Д. Конфессиональный код как способ моделирования национальной концептосферы в построссийском творчестве Д.Рубиной [Электр. ресурс] // Филология и культура. Philology and Culture. 2013. № 2(32). С. 106-110. URL: http://philology-and-culture.kpfu.ru/?q=system/files/22_3.pdf (дата обращения: 06.08.2021).
7. Макаренко Е.Ю. Религия как фактор групповой самоидентификации в Израиле [Электр. ресурс] // ПОЛИТЭКС. 2008. № 3. C. 260269. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/religiya-kak-faktor-gruppovoy-samoidentifikatsii-v-izraile (дата обращения: 06.08.2021).
8. Шафранская Э. Синдром голубки. (Мифопоэтика прозы Дины Рубиной). СПб.: Свое издательство, 2012. 470 с.
9. Рубина Д. Наполеонов обоз. Книга 1. Рябиновый клин. М.: Эксмо, 2018. С. 244. [Электр. ресурс]. URL: https://www.litres.ru/dina-rubina/napoleonov-oboz-kniga-1-ryabinovyy-klin/ (дата обращения: 12.08.2021).
10. Шнеерсон Й.И. Сказано в книге Зогар... [Электр. ресурс] // Habad.RU. URL: https://ru.chabad.org/library/article_cdo/aid/3883508/jewish/-.htm (дата обращения: 17.10.2021).
11. Рубина Д. «Еврейская невеста» // Несколько торопливых слов любви (сборник). СПб.: Ретро, 2003. С. 179 [Электр. ресурс]. URL: https://www.litres.ru/dina-rubina/neskolko-toroplivyh-slov-lubvi/ (дата обращения: 15.05.2021).
12. Рубина Д. На солнечной стороне улицы. М.: Эксмо, 2006. 432 с.
13. Рубина Д. Майн пиджак ин вайсе клетка...//...Их бин нервосо!. М.: Эксмо, 2008. С. 131. [Электр. ресурс]. URL: https://www.litres.ru/dina-rubina/ih-bin-nervoso-163951/chitat-onlayn/ (дата обращения: 04.11.2021).
14. Креймер-Дементьева Л.А. Российская репатриация Израиля в оппозиции Свой — Чужой // Проблемы российского самосознания. Религиозные, нравственные и правовые аспекты культуры: тр. рос. науч.-практ. конф. светских ученых и теологов с участием зарубежных исследователей (Москва, 2 октября 2012 г., Пермь, 4—5 октября 2012 г.): В 2 ч. Ч. 1 / Ин-т филос. Рос. акад. наук , Перм. гос. ин-т искусства и культуры. Москва; Пермь, 2012. С. 308-313.
15. Рубина Д. Наполеонов обоз. Книга 2. Белые лошади. М.: Эксмо, 2019. С. 263. [Электр. ресурс]. URL: https://www.litres.ru/dina-rubina/napoleonov-oboz-kniga-2-belye-loshadi/ (дата обращения: 31.08.2021).
16. Рубина Д. Воскресная месса в Толедо // Гладь озера в пасмурной мгле (сборник). М.: Эксмо, 2007. С. 501. [Электр. ресурс]. URL: https://www.litres.ru/dina-rubina/glad-ozera-v-pasmurnoy-mgle-164171/ (дата обращения: 10.08.2021).
17. Рубина Д. Наполеонов обоз. Книга 3. Ангельский рожок. М.: Эксмо, 2019. С. 263. [Электр. ресурс]. URL: https://www.litres.ru/dina-rubina/napoleonov-oboz-kniga-3-angelskiy-rozhok/ (дата обращения: 09.09.2021).
References
1. Al'perina S. Menya tryaset, kogda ya slyshu chto-to o "zhenskoy literature". Pisatel' Dina Rubina o paradoksakh zhizni i tvorchestva [I get agitated when I hear something about "women's literature". Writer Dina Rubina on the paradoxes of life and creativity]. Rossiyskaya gazeta, 2010, no. 265(5344). Available at: https://rg.ru/2010/11/24/rubina-poln.html (accessed on: 26.10.2021).
2. Bobrov A. Neumolchnaya izrail'skaya kanareyka [The unceasing Israeli canary]. Nash sovremennik, 2020, no. 11. pp. 129-133. Available at: http://nash-sovremennik.ru/archive/2020/n11/2011-15.pdf (accessed on: 03.08.2021).
3. Shafranskaya E. Fenomen russkoy prozy: pisateli — referenty inoetnokul'tury [The russian prose phenomenon: writers — spokesmen of different ethnic cultures]. Studia Rossica Posnaniensia, 2011, vol. XXXVI, pp. 257-268.
4. Rubina D. Vot idet Messiya!... [Here comes the Messiah!..]. Moscow, Podkova, 1999. 251 p. Available at: https://www.litres.ru/dina-rubina/vot-idet-messiya/ (accessed on: 24.07.2021).
5. Bogdanova V. Dina Rubina: "Moya kar'era nachalas' s trekh slov" [Dina Rubina: "My career has begun with three words"]. 7 dney.RU, 2012. Available at: https://7days.ru/stars/privatelife/dina-rubina-moya-karera-nachalas-s-trekh-slov.htm (accessed: 26.10.2021).
6. Ziyatdinova D.D. Konfessional'nyy kod kak sposob modelirovaniya natsional'noy kontseptosfery v postrossiyskom tvorchestve D.Rubinoy [Confessional code as a way of modeling the national concept sphere in D.Rubina's postrussian works]. Filologiya i kul'tura. Philology and Culture, 2013, no. 2(32). pp. 106-110. Available at: http://philology-and-culture.kpfu.ru/?q=system/files/22_3.pdf (accessed on: 06.08.2021).
7. Makarenko E.Yu. Religiya kak faktor gruppovoy samoidentifikatsii v Izraile [Religion as a factor of group self-identification in Israel]. POLITEKS, 2008, no. 3. pp. 260-269. Available at: https://cyberleninka.ru/article/n/religiya-kak-faktor-gruppovoy-samoidentifikatsii-v-izraile (accessed on: 06.08.2021).
8. Shafranskaya E. Sindrom golubki. (Mifopoetika prozy Diny Rubinoy) [Dove syndrome. (Mythopoetics of Dina Rubina's prose)]. St. Petersburg, Svoe izdatel'stvo, 2012. 470 p.
9. Rubina D. Napoleonov oboz. Kniga 1. Ryabinovyy klin [Napoleon's wagon train. Book 1. Rowan wedge]. Moscow, Eksmo, 2018. 244 p. Available at: https://www.litres.ru/dina-rubina/napoleonov-oboz-kniga-1-ryabinovyy-klin/ (accessed on: 12.08.2021).
10. Shneerson Y.Y. Skazano v knige Zogar... [It is said in the Book of Zohar...]. Available at: https://ru.chabad.org/library/article_cdo/aid/3883508/jewish/-.htm (accessed on: 17.10.2021).
11. Rubina D. "Evreyskaya nevesta" ["Jewish Bride"]. Neskol'ko toroplivykh slov lyubvi (sbornik) [A few hasty words of love (collection)]. St. Petersburg, Retro, 2003, p. 179. Available at: https://www.litres.ru/dina-rubina/neskolko-toroplivyh-slov-lubvi/ (accessed on: 15.05.2021).
12. Rubina D. Na solnechnoj storone ulicy [On the sunny side of the street]. Moscow, Eksmo, 2006. 432 p.
13. Rubina D. Majn pidzhak in vajse kletka...//.. .Ich bin nervoso! [Mein weiße checked jacket...//.. .Ich bin nervous!]. Moscow, Eksmo, 2008. 131 p. Available at: https://www.litres.rn/dina-rubina/ih-bin-nervoso-163951/chitat-onlayn/ (accessed on: 04.11.2021).
14. Kreymer-Dement'eva L. A. Rossiyskaya repatriatsiya Izrailya v oppozitsii Svoy — Chuzhoy [Russian repatriation of Israel in Friend or Foe opposition]. Proc. of "Problemy rossiyskogo samosoznaniya. Religioznye, nravstvennye i pravovye aspekty kul'tury". Moscow — Perm', 2012, pp. 308-313.
15. Rubina D. Napoleonov oboz. Kniga 2. Belye loshadi [Napoleon's wagon train. Book 2. White horses]. Moscow, Eksmo, 2019. 263 p. Available at: https://www.litres.ru/dina-rubina/napoleonov-oboz-kniga-2-belye-loshadi/ (accessed on: 31.08.2021).
16. Rubina D. Voskresnaya messa v Toledo [Sunday mass in Toledo]. Glad' ozera v pasmurnoy mgle (sbornik) [Smooth surface of the lake in cloudy darkness (collection)]. Moscow, Eksmo, 2007, p. 501. Available at: https://www.litres.ru/dina-rubina/glad-ozera-v-pasmurnoy-mgle-164171/ (accessed on: 10.08.2021).
17. Rubina D. Napoleonov oboz. Kniga 3. Angel'skiy rozhok [Napoleon's wagon train. Book 3. Angel's horn]. Moscow, Eksmo, 2019. 263 p. Available at: https://www.litres.ru/dina-rubina/napoleonov-oboz-kniga-3-angelskiy-rozhok/ (accessed on: 09.09.2021).
Okruzhnova E. Female voice with the Jewish accent in the Russian literature. About the status and features of the transcultural literature on example of Dina Rubina. This article analyzes the creative process of modeling national self-identity according to the model of appropriation of a different cultural space and its transfer to the Russian literary tradition using the example of Dina Rubina's prose. The paper examines some elements of her writing that mark cultural differences (such as biblical and confessional motives, relationships with the past of the Jewish people, construction of contrasts such as Friend / Foe) through the comparison of her early 90's works (especially the novel "Here comes the Messiah!..") and her latest "Napoleon's wagon train" trilogy, published in 2019. The article also explores transcultural (borderline, hybrid) literature as a characteristic phenomenon of Russian literature at the turn of the century, the problems and, finally, the relevance and importance of its role in the further development of modern Russian literature in the context of globalization.
Keywords: Dina Rubina, national self-identity, transcultural literature, confessional motives, Judaism, Israel, repatriation.
Сведения об авторе. Екатерина Окружнова — магистрант кафедры русской литературы Римского университета «Тор Вергата» (Италия); ORCID: 0000-0001-7754-7969; okruzhnova85@gmail.com.
Статья публикуется впервые. Поступила в редакцию 25.01.2022. Принята к публикации 05.02.2022.
Ссылка на эту статью: Окружнова Е. Женский голос с «еврейским акцентом» в русской литературе. О статусе и особенностях транскультурной литературы на примере творчества Дины Рубиной // Ученые записки Новгородского государственного университета. 2022. № 1(40). С. 83-87. DOI: 10.34680/2411-7951.2022.1(40).83-87
For citation: Okruzhnova E. Female voice with the Jewish accent in the Russian literature. About the status and features of the transcultural literature on example of Dina Rubina. Memoirs of NovSU, 2022, no. 1(40), pp. 83-87. DOI: 10.34680/2411-7951.2022.1(40).83-87
