CC BY
40Палеоросия. Древняя Русь: во времени, в личностях, в идеях
ПаХаюрюош- еп %ропю, еп ярооюяю, еп егбег
Научный журнал Санкт-Петербургской Духовной Академии № 2 (14) 2021
tV W°°(07rc
А
ш
<2.
ti ПАЛА10РЙЕ1А ДРЕВНЯЯ РУСЬ
личной
Б. Л. Шапиро
Женский династический некрополь между царством и империей. Погребение царевны Натальи Алексеевны Романовой в Вознесенском монастыре Московского Кремля
DOI 10.47132/2618-9674_2021_2_173
Аннотация: Культурные реформы Петра Великого повлияли на старорусскую погребальную обрядность самым серьезным образом. Перенос столицы в Санкт-Петербург привел к прекращению многосотлетней традиции царских захоронений в некрополях Московского Кремля. Эта традиция была временно восстановлена во время пребывания русского двора в Москве в 1728-1732 гг. Погребение сестры императора Петра II царевны Натальи Алексеевны Романовой в некрополе Вознесения Господня Вознесенского девичьего монастыря Московского Кремля — первое из трех погребений этого периода, где старые московские традиции соединялись с новыми западноевропейскими формами. Итогом стало ранее неизвестное Москве «печальное торжество» имперского размаха. Исследование основывается на малоизвестных архивных документах.
Ключевые слова: Романовы, царевна Наталья Алексеевна Романова, Московский Кремль, монастырская археология, династическая археология, некросфера ритуала, реформы Петра Великого.
Об авторе: Бэлла Львовна Шапиро
Кандидат исторических наук, доцент кафедры музеологии Российского государственного гуманитарного университета. E-mail: [email protected] ORCID: https://orcid.org/0000-0001-5616-8898
Для цитирования: Шапиро Б. Л. Женский династический некрополь между царством и империей. Погребение царевны Натальи Алексеевны Романовой в Вознесенском монастыре Московского Кремля // Палеоросия. Древняя Русь: во времени, в личностях, в идеях. Научный журнал. 2021. № 2 (14). С. 173-196.
Paleorosia. Ancient Rus in time, in personalities, in ideas
nalaiopwoia- ev cpovw, ev ppoowpw, ev ei8ei Scientific journal of Saint-Petersburg Theological Academy № 2 (14) 2021
tv TPOOiUj.
A
№
<2.
ti nAAAIOPQSIA
hpebhäh pycb
B. Shapiro
A Female Dynastic Necropolis between the Kingdom and the Empire. Princess Natalya Alexeyevna Romanova Burying in the Moscow Kremlin Ascension Monastery
DOI 10.47132/2618-9674_2021_2_173
Abstract: The cultural reforms of Peter the Great also had a serious impact on the Old Russian funeral rite. The transfer of the capital to St. Petersburg led to the end of the centuries-old history of royal burials in the Moscow Kremlin necropolises. This tradition temporarily restored during the brief stay of the Russian court in Moscow in 1728-1732. The burial of Princess Natalya Alekseevna Romanova, Sister of Emperor Peter II, in the necropolis of the Voznesensky Cathedral of the Moscow Kremlin's Ascension Maiden Monastery is the first of three burials of this period, where old Moscow and new European traditions combined. The result was a magnificent "mournful triumph" of imperial proportions, previously unknown to Moscow. The research based on little-known archive documents.
Keywords: The Romanovs, Princess Natalia Alexeevna Romanova, Moscow Kremlin, monastic archeology, dynastic archeology, necrosphere of ritual, Peter the Great reforms.
About the author: Bella Shapiro
PhD in History, Associate Professor at the Department of Museology of Russian State
University for the Humanities.
E-mail: [email protected]
ORCID: https://orcid.org/0000-0001-5616-8898
For citation: Shapiro B. A Female Dynastic Necropolis between the Kingdom and the Empire. Princess Natalya Alexeyevna Romanova Burying in the Moscow Kremlin Ascension Monastery. Paleorosia. Ancient Rus in time, in personalities, in ideas, 2021, No. 2 (14), p. 173-196.
Четырнадцатилетняя сестра императора Петра II царевна Наталья Алексеевна Романова скончалась 22 ноября 1728 г., во время пребывания русского двора в Москве (здесь и далее даты указаны по старому стилю). Местом ее кончины стал Слободской дворец Меншикова (бывший Лефортовский), а местом упокоения главный женский династический некрополь — некрополь собора Вознесения Господня Вознесенского девичьего монастыря Московского Кремля.
К этому моменту он имел свою собственную более чем трехсотлетнюю историю. В наосе храма-усыпальницы были расположены более сотни захоронений, начиная от основательницы обители великой княгини Евдокии Дмитриевны, в иночестве преподобной Евфросинии Московской (1407). Среди погребений XV — первой половины XVI вв. великие княгини жена Василия I Софья Витовтовна (1453), обе жены Ивана III — Мария Борисовна (1467) и Софья Палеолог (1503); жена Василия Темного Мария, в инокинях Марфа (1484), вторая жена Василия III и мать Ивана Грозного Елена Глинская (1538).
Русские царицы, захороненные во второй половине XVI-XVII вв. это четыре жены Ивана Грозного: Анастасия Захарьина-Юрьева (1560), Мария Темрюковна (1569), Марфа Собакина (1571) и Мария Нагая, в инокинях Марфа (1608). Здесь же захоронены Ирина Годунова (1603) и обе жены Михаила Федоровича — Мария Долгорукая (1625) и Евдокия Стрешнева (1645), вторая жена Василия Шуйского Екатерина (Мария) Буйносова-Ростовская, в иночестве Елена (1626), обе жены царя Алексея Михайловича — Мария Милославская (1669) и Наталья Нарышкина (1694), первая жена царя Федора Алексеевича Агафья Грушецкая (1681), и очень многие из русских царевен1.
Здание храма-усыпальницы многократно поновлялось: при Василии II Темном, Василии III Иоанновиче, затем после страшного пожара 1547 г. при Иване IV Грозном, и еще раз при Федоре I Ивановиче, а также при царе Михаиле Федоровиче и при Петре Великом. Самое важное изменение было сделано ктиторшей царицей Ириной Годуновой в 1587-1588гг., когда соборный храм был перестроен по подобию Архангельского собора: в последнем, по обычаю, погребались цари, а в первом царицы. Последовательное и сознательное перенесение иконографии должно было подчеркнуть, что царица по своему значению во всем подобна царю. Повторяющиеся архитектурные формы приняли роль символа царственности2.
Изначально погребения московских цариц и царевен были скромным, довольно бедно (по сравнению с обрядами других народов) оформленным ритуалом, подчеркивающим его частный, а не государственный характер. Все этапы ритуала — экспозиция тела и гроба до выноса, траурное шествие, и собственно погребение — были несложными, а подготовка к ним — минимальной.
1. В царском дворце. Экспозиция тела и гроба до выноса. Как важнейший момент, нужно отметить крайне небольшую, в несколько часов, продолжительность этой фазы. Чаще всего погребение начиналось (и совершалось в полном объеме, от начала до своего логического конца) на следующий день после кончины. Это относилось и к умершим в ночь накануне. Так, малолетняя царевна Мария Ивановна, дочь Ивана V и Прасковьи Салтыковой, скончалась в седьмом часу вечера (1692); к погребению царской дочери приступили в начале третьего ночи3. Скоротечность ритуала обусловила простоту подготовки тела и гроба.
1 Панова Т. Д. Кремлевские усыпальницы. История, судьба, тайна. М., 2003. С. 207-208.
2 Баталов А.Л. Собор Вознесенского Кремля в Московском Кремле // Памятники культуры. Новые открытия. Письменность. Искусство. Археология. Ежегодник. Л., 1985. С. 471-480; Пала-марчук П.Г. Сорок сороков. Т. 1. Кремль и монастыри. М., 1992. С. 121-122, 125.
3 О преставлении и погребении царевны Марии Иоанновны // Древняя российская вивлио-фика. 1789. № 11. С. 210-211; Панова Т.Д. Царство смерти. Погребальный обряд средневековой Руси Х!-ХШ веков. М., 2004. С. 28.
Погребение начиналось со звона кремлевских колоколов «для вести»4. В это время в жилой комнате усопшей (в тереме или в хоромах) тело омывали и одевали в соответствующую прижизненному статусу одежду, включая нательное белье, смертное платье и «все царское одеяние, и корону»5. Смертное платье было парадным, нарядным и ярким, сшитым из ярких заграничных материй — червчатых, алых, зеленых, тканых золотом и серебром, украшенных дорогими каменьями и жемчугом. «За цветовой фантасмагорией стоял страх перед мраком, жажда света, который есть спасение», — замечает исследователь теории и истории цвета О. В. Седова6. Эта цветная дорогая одежда как плащом покрывалась саваном — полотнищем ткани, обернутым вокруг тела.
Одежды из черной шерсти готовились для находившихся в схиме — трауре по земной жизни. По русской традиции, для верного спасения души монарх принимал монашеский постриг (схиму) перед смертью, или же, по упрощенному обряду, облачался в схимнические одежды без пострижения. Сказанное касалось и женщин царской семьи; так, добровольно приняла предсмертную схиму дочь Михаила Федоровича царевна Анна, постригшись в монахини Вознесенского монастыря под именем Анфисы (1693)7.
Омытое и одетое в смертную одежду тело укладывалось на стол. Тем временем готовился гроб: изначально использовали легкие малые деревянные гробы-колоды, обитые снаружи и внутри дорогими материями красных оттенков. Вдовам полагался гроб, обитый черным8. Под причитания и плач «толп знакомых и незнакомых»9 бояре и двор прощались с телом, после чего приступали к следующему этапу — выносу тела, означающему скорое начало траурной процессии.
2. Из дворца во храм: шествие. Ритуалом погребения руководило духовенство; оно же открывало вынос и следующее за ним шествие. «Шли со кресты»10 в царицыны хоромы или в кремлевский храм Рождества Богородицы на Сенях (как и Вознесенский монастырь, этот храм был выстроен по заказу Евфросинии Московской), где, по обыкновению, ставили гробы царевен11. Тело выносили в открытом гробу. На парадном Красном крыльце уже ожидали выносные подгробные сани, покрытые красным (для вдов черным) сукном. Под благовест с кремлевской Ивановской колокольни гроб ставили на сани.
Начиналось шествие к месту захоронения, организованное по принципу «восходящей лестницы»: от младшего духовенства к старшему, по возрастающей иерархии, с кульминацией у гроба12. После гроба шли светские лица — члены царской семьи, ближние люди, бояре и дворяне, а также «много множества народа, муже-ска полу и женска, все вместе, без чину, рыдающе и плачюще»13. «Бесчисленное
4 О преставлении и погребении благоверный царицы Марии Ильиничны // Древняя российская вивлиофика. 1789. № 11. С. 205.
5 Котошихин Г.К. О России в царствование Алексея Михайловича. СПб., 1884. С. 21.
6 Седова О. В. Роль цвета и света в эпоху европейского средневековья // История: факты и символы. 2016. № 1. С. 60-61.
7 Логунова М. О. Печальные ритуалы императорской России. М., 2011. С. 19, 31.
8 Костомаров Н. И. Очерк домашней жизни и нравов великорусского народа в XVI и XVII столетиях. СПб., 1860. С. 176.
9 Там же.
10 О преставлении и погребении царевны Евдокии Алексеевны // Древняя российская вивлиофика. 1789. № 11. С. 204.
11 Логунова М. О. Печальные ритуалы императорской России... С. 43.
12 Прокопьев А. Ю. Погребение Петра Великого: протестантский стандарт в православной России // Северная война, Санкт-Петербург и Европа в первой четверти XVIII в. Материалы международной научной конференции. Санкт-Петербург, декабрь 2006 г. СПб., 2007. С. 80.
13 Котошихин Г.К. О России в царствование Алексея Михайловича... С. 22.
множество людей всякого звания бросилось к [гробу] со слезами, и погребальное шествие едва могло пройти в церковь Вознесенского монастыря между рыдающей толпою», — так описывает погребение царицы Натальи Кирилловны (1694) протоиерей Вознесенского монастыря А. И. Пшеничников, автор двух монографий по истории монастыря и его некрополя14.
Публичное выражение горя, плач и причитания были обязательными составляющими царского погребения, что делало необходимым участие профессиональных плакальщиц. Но первая роль в плаче принадлежала старшей в семье: она «открывала» плач, «рыдающе горько»15. Кончина в царской семье оплакивалась «всею Росси-ею», — замечает А. И. Пшеничников16. «Плач и причитания заменяли средневековой Руси надгробное слово», — продолжает И. Е. Забелин17.
Плач чередовался с колокольным «плачевным звоном» и «надгробным» пением18. «Святый Боже, Святый крепкий» (триединое) и «Зряще мя безгласна» поочередно пели патриаршие и архиерейские певчие, а также придворные певчие, обслуживавшие женскую половину царской семьи. Участники процессии (а женщин здесь, по традиции, было немного — обыкновенно царевны оставались в теремах, не принимая участия в шествии19) несли зажженные свечи. Величина их соответствовала месту в иерархии шествия: «и по чину свечи раздавали», — пишет очевидец погребения царевны Татьяны Михайловны (1706)20.
Процессия шла своим обычным маршрутом, от кремлевского Красного Крыльца до храма-усыпальницы Вознесенского монастыря. Сани с легким деревянным гробом и гробовую кровлю несли участники церемонии — дворяне и стольники, стряпчие, иногда окольничие (гроб принявшей схиму царицы или царевны несли монахи21), на руках, подняв над головами, сменяя друг друга. Сани, как важнейший элемент русской погребальной обрядности, использовались в траурной процессии максимально широко, независимо от времени года (так, в августе 1605 г. везли на санях из Москвы к месту захоронения в Троице-Сергиев монастырь останки Бориса Годунова и его жены)22, для перемещения к месту погребения не только смертных останков, но и их сопровождающих.
3. В храме-усыпальнице. Предание земле. У дверей Вознесенского собора гроб снимали с саней и вносили в храм, где ставили на специально приготовленный стол, стоящий перед иконостасом. В это время звонили «тихим возгласием»23. Сразу же совершалось отпевание и последнее целование, после чего гроб опускали в могилу с заранее заготовленным белокаменным саркофагом24. Панихида, равно как и непрерывное «дневание
14 Пшеничников А. И. Краткое историческое описание первоклассного Вознесенского девичьего монастыря в Москве: с планами и рисунками. М., 1894. С. 34.
15 Царственная книга, то есть Летописец царствования царя Иоанна Васильевича, от 7042 году до 7061. СПб., 1769. С. 33.
16 Пшеничников А. И. Краткое историческое описание... С. 37.
17 Забелин И.Е. Домашний быт русских цариц в XVI и XVII столетиях. М., 2014. С. 193.
18 О преставлении и погребении благоверныя царицы Марии Ильиничны... С. 205.
19 Забелин И.Е. Домашний быт русских цариц в XVI и XVII столетиях... С. 191.
20 О преставлении и погребении царевны Татианы Михайловны // Древняя российская вив-лиофика. 1789. № 11. С. 214.
21 Чины царского, царского младенческого и царского монашеского погребений имели некоторые различия.
22 Рабинович М. Г. Очерки этнографии русского феодального города. Горожане, их общественный и домашний быт. М., 1978. С. 259.
23 Дворцовые разряды. Т.4. СПб., 1855. Стб. 855; Логунова М.О. Печальные ритуалы императорской России... С. 43, 83.
24 В XV-XVI вв. саркофаги имели антропоидные формы, в XVI в. выступ в головной части приобрел более четкие геометрические формы (полукруглое оголовье и прямые плечики).
и ночевание» у гроба, продолжались еще сорок дней. Двором выпускался документ, описывающий обстоятельства кончины и погребения25. Обряд повторялся столетиями, варьируясь лишь в деталях.
Изменения начались с единовластием Петра I (1696); возвращение царя из Великого посольства (1698) открыло для России новую культурную эпоху.
Череда похорон, организованных по переходному от старинного русского к западноевропейскому типу, открылась погребением сподвижника Петра Великого Ф. Лефорта (1699). Эти похороны считаются первыми, проведенными в России по западноевропейскому образцу; в их основу был положен сложный церемониал погребения испанского короля Карла V (1559)26. В конце этого же года прошли похороны еще одного сподвижника Петра Великого — П. Гордона; они были совершены по ритуалу, близкому к погребению Лефорта. К 1707 г. относится следующая ступень в оформлении нового европейского церемониала. В это время, по случаю похорон еще одного царского сподвижника, генерала-фельдмаршала Ф. А. Головина, отмечается первый случай замены русских саней как погребального транспорта на катафалк — по новому регламенту, он был запряжен шестеркой лошадей в печальном уборе27. Эти события, не относящиеся к кругу женских царских погребений, тем не менее, оказали непосредственное влияние на развитие их ритуала: погребальный регламент как государственный церемониал, где частное заменено общественным, разрабатывался и оттачивался именно на похоронах «птенцов гнезда Петрова», а не членов царской семьи.
Женские царские погребения этого периода более консервативны, но постепенно менялись и они, согласно эстетике нового светского века. «В санех» несли к месту упокоения в Вознесенском монастыре Московского Кремля цариц Наталью Кирилловну Нарышкину (1694), царевен Марию Ивановну (1692), Анну Михайловну (1693) и Татьяну Михайловну (1706)28. Однако царевны уже занимают положенное им место в траурном шествии — согласно статусу, они идут сразу за гробом (так, при погребении царевны Татьяны Михайловны рядом со скорбящим Петром I идут не только вдовствующие царицы Марфа Матвеевна и Прасковья Федоровна,
В середине XVII в. их сменяют массивные трапециевидные формы (См.: Панова Т.Д. Некрополь Вознесенского монастыря в Московском Кремле. История, судьба, персоналии // Уваровские чтения — III. «Русский православный монастырь как явление культуры: история и современность»: материалы научной конференции, посвященной 900-летию Муромского Спасо-Преображенского монастыря. Муром, 17-19 апреля 1996 г. Муром, 2000. С. 128; Энговатова А.В., Васильева Е.Е. Монастырский некрополь: погребальный обряд // Археология Московского Кремля: Раскопки 2016-2017гг. М., 2018. С. 114).
25 Логунова М.О. Печальные ритуалы императорской России... С.35; Костомаров Н.И. Очерк домашней жизни... С. 177; Пшеничников А.И. Краткое историческое описание... С. 12, 37.
26 Зимин И. В. Царская работа. XIX — начало XX в. М., 2011. С. 283. Стоит отметить, что московиты были знакомы с западным ритуалом и ранее, когда он использовался для похорон умерших в Москве европейцев: «и которые торговые и всякие люди папины и Венеты сюды в государство приехав помрут, и тех на Москве похоронят по римскому закону с теми вместе, которые немцы ныне римского закону кладутца на Москве» (Цит. по: Шокарев С.Ю. Русский средневековый некрополь: обряды, представления, повседневность (на материалах Москвы XIV-XVII вв.) // Культура памяти. Сборник научных статей. М., 2003. С.146). Так, в последние дни ноября 1602 г. состоялась церемония похорон датского герцога Иоганна Шлезвиг-Голштейнского (См.: Гюль-денстиерне А. Путешествие его княжеской светлости герцога Ганса Шлезвиг-Голштейнского в Россию 1602 г. // ЧОИДР. 1911. № 3. С. 49-51).
27 Логунова М. О. Печальные ритуалы императорской России... С. 78.
28 Дворцовые разряды. Т. 4. Стб. 75, 84, 923; О преставлении и погребении царицы Агафьи Симеоновны // Древняя российская вивлиофика. 1789. № 1. С. 207-208.
но также и родственницы усопшей, царевны Мария и Наталья Алексеевны и Екатерина Ивановна29. Тем не менее, суть царского женского погребения оставалась прежней: это был семейный, а не государственный обряд. Его главным смыслом было почитание мертвых: погребальную почесть можно назвать одной из духовных традиций, принятых Московским царством от античного мира30.
В начале нового светского века традиция погребения в некрополе Вознесенского монастыря была прервана. Двор переехал в новую столицу. Теперь царские захоронения проводятся в Санкт-Петербурге; для чего избраны Петропавловский собор одноименной крепости и Александро-Невский монастырь.
Перенос столицы и царской усыпальницы на новое место не означал переноса старых обычаев погребения. Петербургское погребение вдовствующей царицы Марфы Матвеевны 7 января 1716 г. стало последним женским царским погребением, прошедшим в сопровождении ритуального плача: 25 января того же года вышел указ «О запрещении старинного русского обряда печалования по умершим»31, прекративший эту традицию. Царское погребение приобретает характер печального торжества государственного значения. По своей значимости такие торжества стояли не ниже викториальных праздников, «царских дней» и прочих действ нового государственно-представительского церемониала, а, отчасти, и превосходили их, поскольку подводили итог жизненному пути царицы, завершившей свой земной путь. Признательностью подданных должны были стать почести, оказанные усопшей согласно ее статусу.
Окончательный разрыв со старомосковскими традициями хронологически совпадает с образованием империи (1721), когда основные формы нового ритуала уже получили свое оформление. Программным стало погребение вдовствующей царицы Прасковьи Федоровны (1723), где были окончательно утверждены следующие формы:
1. Во дворце. Экспозиция тела и гроба. Тело усопшей выносилось на всеобщее обозрение. Бальзамирование дало возможность отсрочить погребение на несколько недель, получив время на подготовку сложного действа, каким стало погребение. Его подготовкой занимается придворный церемониймейстер, приглашенный из Европы32. Оформление траурных декораций находится в ведении ведущего придворного художника; вместе с ним работают архитекторы, скульпторы и целый ряд других мастеров. Трауром убираются не только покои усопшей, но и дома и дворцы ближайшего царского окружения.
Омытое и забальзамированное тело в парадных смертных одеждах экспонируется последовательно в нескольких залах (а для коронованных особ еще и в Тронном зале). Залы получают траурное оформление парадного барочного характера, сложное, включающее малые архитектурные формы, многоуровневую систему освещения,
29 Логунова М.О. Печальные ритуалы императорской России... С.83; Пшеничников А.И. Краткое историческое описание... С. 50.
30 Котляревский А.А. Погребальные обычаи славян. М., 1868. С. 5.
31 Агеева О.Г. Европейские образцы и церемониалы русского императорского двора XVIII в. // Россия и мир глазами друг друга: из истории взаимовосприятия. Вып. 3. М., 2006. С. 262-263; Болотина Н. Ю. Последний путь царевны Прасковьи Ивановны: церемониал похорон члена императорской фамилии Романовых // Романовы в дороге. Путешествия и поездки членов царской семьи по России и за границу. М.; СПб., 2016. С.25; Семевский М.И. Царица Прасковья, 1664-1723. СПб., 1883. С. 205.
32 Агеева О.Г. Европейские образцы и церемониалы... С. 249; Агеева О.Г. Ф. Санти и Г. Габих-сталь: первые обер-церемониймейстеры российского двора // Петровское время в лицах — 2008. Труды ГЭ.Т. 43. СПб., 2008. С.11; Аронова А.А. Последнее торжество императрицы Елизаветы Петровны // Искусствознание. 2016. № 3. С. 104-105.
роскошный черный, пунцовый и золотосеребряный текстиль, а также шпалеры33. Обязательной деталью убранства стали эмблематические изображения и государственная символика, знамена, короны и прочие знаки достоинства, соответствовавшие статусу усопшей (так называемая «собственная слава»). Центром всеобщего внимания стало парадное барочное ложе с балдахином, куда укладывалось тело усопшей в золото-серебряном парадном придворном платье со шлейфом, покрытое великокняжеской мантией (порфирой).
Гроб увеличивается в размерах, особенно в глубину: он должен вместить смертные одежды объемных форм, сделанные по новой западноевропейской моде. Меняются не только размеры, но и линии, приобретая барочные формы типа раки или литого саркофага. Поверхности покрываются пышным декором в виде библейских инскрип-ций и исторических сцен или сцен из истории правления34.
Перед перенесением тела в Тронный зал на усопшую возлагалась погребальная корона. Это выводило действо на уровень государственного акта, сходного с коронованием и отличало похороны царицы от погребения любой из ее подданных. Почетный караул у тела придавал погребению характер придворного торжества, во время которого усопшая даже на смертном одре никогда не была в одиночестве, окруженная многочисленной свитой — по условиям нового ритуала, такой же пышной, какая была около царицы при жизни35. После устройства последних приготовлений открывали доступ во дворец самому широкому кругу желающих дать усопшей традиционное последнее целование.
2. Погребальное шествие, связывающее царскую резиденцию и храм, получает важнейшее значение. Значительная протяженность маршрута в новой столице (3-5 км в Санкт-Петербурге против 300 м в Московском Кремле) и длительность в несколько часов позволяли достойно представить все требуемые элементы: знамена, государственную символику, «герб российский и имя [усопшей] резное златое в зе-леностях цветов на высоком жезле»36, ее «собственную славу», а также погребальную корону37. В шествии участвуют несколько тысяч человек, включая женщин и детей: картина движения огромной массы людей создавала иллюзию общегосударственного траура38. Толпа разделяется на десятки формаций, представляющих различные социальные и сословные группы, куда входят и представители дипломатического корпуса, и прочие иностранцы. Это выводит царское погребение на уровень события мирового значения.
Шествие получает не только новую сложную структуру, но и иной порядок. Принцип восходящей лестницы (от младших к старшим), венчавшейся гробом с телом на катафалке, сохраняется, но духовенство перемещается в «догробную» часть39. Катафалк-колесница все чаще и чаще, независимо от времени года, выступает заменой русских саней40.
33 Логунова М.О. Печальные ритуалы императорской России... С. 58, 85, 139; Феофан (Прокопо-вич), еп. Краткая повесть о смерти Петра Великого. СПб., 1831. С.21; Сборник Императорского Русского Исторического Общества. Т. 3. СПб., 1868. С. 402.
34 Берхгольц Ф. В. Дневник камер-юнкера Берхгольца, веденный им в России в царствование Петра Великого. Ч. 3. 1723-й год. М., 1903. С. 166; Болотина Н.Ю. Последний путь царевны Прасковьи Ивановны... С. 24; Логунова М. О. Печальные ритуалы императорской России... С. 189.
35 Погосян Е. А. Петр I — архитектор российской истории. СПб., 2001. С. 300.
36 Болотина Н. Ю. Последний путь царевны Прасковьи Ивановны... С. 24.
37 Агеева О.Г. Европейские образцы и церемониалы... С. 262-263.
38 Прокопьев А.Ю. Погребение Петра Великого: протестантский стандарт... С. 84.
39 Агеева О.Г. Европейские образцы и церемониалы... С. 262-263.
40 Логунова М. О. Печальные ритуалы императорской России... С. 92-93, 96.
Церемония открывается пушечным залпом41 и сопровождается не только колокольным звоном, но также и похоронной музыкой военного оркестра и салютационной пальбой (артиллерийским салютом) «минутными выстрелами», обозначающими ее рубежные точки. На всем пути следования стоят полки «с ружьем и со свечами»42. Объемная воинская составляющая теперь присутствует и в женских царских погребениях.
3. Предание земле. Важной деталью последнего этапа становится прощальное напутственное слово главного проповедника, произнесенное в лучших традициях барочной риторики. Главная мысль надгробной речи — не только общегосударственная скорбь, но и идея торжества жизни над смертью. Постпогребальная практика включала последующую публикацию этого надгробного слова43 и прочих обстоятельств погребения (в виде отдельной брошюры или в виде приложения-«супплемента» к «Санктпетербургским ведомостям»). Выпускались памятные медали и гравюры с видами Фюнеральной залы. Придворным художникам поручалось написание посмертного портрета усопшей44.
Официального учреждения нового чина царского погребения не было: была лишь динамично оформляющаяся новая практика, весьма чувствительная к социокультурным переменам. В таком случае, означал ли переезд двора Петра II в Москву в январе 1728 г. возврат к старым московским традициям? Известно, что сына царевича Алексея воспринимали в роли воскресителя старины, символа старой России45, с самых ранних лет величая «великим князем московским»46.
Первое же из трех погребений, совершенных за время пребывания русского двора в Москве в 1728-1732 гг., дает исчерпывающий ответ на этот вопрос (это погребение сестры императора Петра II царевны Натальи Алексеевны Романовой, 1729. Двумя другими были погребения самого Петра II, 1730, и царевны Прасковьи Ивановны, 1731).
Сразу же после кончины царевны 22 ноября 1728 г. была учреждена Печальная комиссия для оперативных распоряжений. Составлением траурного церемониала руководил иностранец — обер-церемониймейстер Г. фон Габихсталь, уже подготовивший коронацию Петра II и некоторые придворные церемониалы меньшего масштаба47.
41 Феофан (Прокопович), еп. Краткая повесть о смерти Петра Великого... С. 21; Юрнал 1727 году // Повседневные записки делам князя А. Д. Меншикова 1716-1720, 1726-1727 гг. / Российский архив: История Отечества в свидетельствах и документах XVIII-ХХ вв. Т. X. М., 2000. С. 551-552.
42 Там же.
43 Феофан (Прокопович), еп. Слово на погребение Благоверныя Государыни Великия Княжны Наталии Алексеевны в Москве в Вознесенском монастыре, проповеданное Генваря 20 дня 1729 года // Его же. Слова и речи поучительные, похвальные и поздравительные, собранные и некоторые вторым тиснением, а другие вновь напечатанные. Т. 3. СПб., 1765. С. 1-8; Его же. Слово на погребение Блаженныя и вечнодостойныя памяти великия Государыни нашея Императрицы Екатерины Алексеевны, Самодержицы всероссийския, проповеданное в царствующем Санктпетербурге, в церькви святых первоверховных Апостол Петра и Павла, Маия в 16 день 1727 года // Там же. Т. 1. Ч. 2. СПБ., 1760. С. 193-201; Его же. Слово на погребение Петра Великого // Его же. Сочинения. М.; Л., 1961. С. 126-129.
44 Агеева О.Г. Европейские образцы и церемониалы... С. 265; Логунова М. О. Печальные ритуалы императорской России... 99, 221.
45 Костомаров Н.И. Самодержавный отрок // Его же. Князья и монархи. Избранные труды. М., 2018. С. 273.
46 Сборник Императорского Русского Исторического Общества. Т. 40. Дипломатическая переписка французских послов и посланников при русском дворе (1719-1723). Ч. 2. СПб., 1884. С. 40-41.
47 Агеева О.Г. Европейские образцы и церемониалы... С. 249. Он же, позднее, оформлял погребение Петра II (См.: Агеева О.Г. Ф. Санти и Г. Габихсталь... С. 7).
За образец были приняты погребения вдовствующей царицы Прасковьи Федоровны (1723) и Петра I (1725). Комиссия собирала сведения о военных почестях, церковных приготовлениях и придворных распоряжениях, сделанных по этим случаям; для оформления погребения Герольдмейстерская контора должна была прислать изображения гербов, а Военная коллегия — полковых знамен48.
Работа комиссии началась 25 ноября объявлением о печальном известии «причу-жестранным министрам»49; были разосланы гонцы с приглашением принять участие в траурной церемонии50. Отменили придворные торжества51.
27 ноября установили траур по царевне. Согласно императорскому указу, траур накладывался сроком на 8 месяцев, из которых первые два месяца — глубокий траур, следующие два месяца — траур обыкновенный, и затем 4 месяца — полутраур (разделенный на более строгий в первые 4 недели и упрощенный камер-траур). Были определены особые формы и правила траура для императора, цесаревны и царевен, а также придворных, верховных сановников и генералитета. Оформлялось траурное убранство карет, домов, дворцов и храмов, для чего заготовили значительное количество самых разнообразных черных траурных материй52.
Наиболее пышное убранство получили покои самой усопшей царевны. Тело до погребения было оставлено в Слободском дворце (Петр II, живший вместе с сестрой, наутро после ее кончины выехал в Кремлевский дворец)53. Силами нескольких сотен мастеров — портных, золотошвей, обойщиков, маляров и живописцев, скульпторов, резчиков, токарей и плотников, кузнецов, мастеров золотых и серебряных дел, и многих других — приступили к оформлению прощальной Аудиенц-залы (также называемой «общей»), и парадной «Фюнеральной» залы.
Общая композиция траурного оформления принадлежала придворному живописцу Л. Караваку. Он лично наблюдал за обойными (вышиванием стенных обоев золотом) и живописными работами, рисунками гербов и изготовлением знамен, серебрением труб и литавр: под его началом работала самая большая группа ма-стеров54. Столярные и позолотные работы были доверены мастерам В. Фуциусу и Ж. Мишелю; последний также исполнял роль придворного гробовщика55. По распоряжению А. И. Остермана для оформления гроба и другого погребального инвентаря (прежде всего погребальных корон) было использовано имущество опального
48 Внутренний быт Русского государства с 17 октября 1740 года по 25 ноября 1741 года, по документам, хранящимся в Московском Архиве Министерства Юстиции. Кн. 1. Верховная власть и императорский дом. М., 1880. С. 460.
49 РГАДА.Ф. 156. Оп. 1. Д.49. Л. 1. Здесь и далее техническая подготовка архивных текстов к печати Д. С. Муравьевой, РГГУ.
50 Санктпетербургские ведомости. 1728. № 105. С. 424; Сборник Императорского Русского Исторического Общества. Т. 75. Донесения французских посланников и поверенных в делах при русском дворе. Ч. 7. 1727-1730. СПб., 1891. С. 280.
51 Герцог Лирийский. Записки о пребывании при императорском российском дворе в звании после короля испанского // Россия XVIII в. глазами иностранцев. Л., 1989. С. 214.
52 РГАДА.Ф. 156. Оп.1. Д.49. Л.2-2об.; Сборник Императорского Русского Исторического Общества. Т. 94. Протоколы, журналы и указы Верховного Тайного Совета. Ч. 7 (Январь-Июнь 1729 г.). СПб., 1894. С. 429-438.
53 Герцог Лирийский... С. 213.
54 Матвеев В. Ю. «Разных художеств мастера» (новые архивные материалы к истории русской культуры первой четверти XVIII в.) // Наука и культура России XVIII века: сб. статей. Л., 1984. С. 157, 172.
55 Сборник Императорского Русского Исторического Общества... Т.94. С.431; Семенова Л.Н. Иностранные мастера в Петербурге в первой трети XVIII в. // Наука и культура России XVIII века... С. 208.
А. Д. Меншикова: переплавили серебряную посуду весом около центнера и переделали ювелирные украшения56.
Меблировкой траурных покоев царевны, прежде всего, оформлением большой парадной кровати с богатым балдахином «французским маниром» и подзорами, занимался мастер кроватного дела А. Рожбарт57. Он же руководил изготовлением занавесей и укрыванием полов черным сукном: его придворные обязанности подразумевали «кровати обивать балдахинами, в покоях обои, и чистоту смотреть над обоями, и стулья, и кресла, и прочую работу, какая к нему относится, исполнять... кроить и делать кровати уборные с балдахинами, с выкладками позументовыми, с вырезными из парчей травами... также стулья и кресла обивать и прочие уборы к убиранию покоев исправлять... также и к делу тех кроватей рисунки сочинять»58. Портной из придворного штата царевны отвечал за готовность смертных одежд.
Для изготовления этого сложного убранства требовалось время, и первые три дня омытое и забальзамированное тело царевны находилось в ее Опочивальной. В это время в этом богато убранном дворцовом зале «происходила установленная церковная служба и отправлялось денно и нощно надлежащее по духовному чиноположению чтение»59.
К вечеру 26 ноября была приготовлена Аудиенц-зала: ее «украсили драгоценными обоями и сделали в ней возвышение, о четырех ступенях, покрытых богатыми персидскими коврами, на оное поставили парадную кровать, обитую малиновым бархатом с золотым гасом и узорами с таковым же балдахином»60, куда тело царевны было вынесено незадолго до полуночи61. Затем, в присутствии архиепископа Тверского (знаменитого Феофилакта Лопатинского) с прочим духовенством, совершившим установленное церковное служение, тело возложили на парадную кровать. Усопшая царевна «имела на голове красивый ночной чепец, платье из серебряного гласета с длинным шлейфом и лежала на одеяле, убранном дорогими кружевами, коими обшиты были и подушки»62. У тела выставили круглосуточный почетный караул из числа генералитета и гражданских сановников, придворных дам и кавалеров, а также камер-юнкеров из штата царевны, гренадеров гвардии и царских телохранителей-кавалергардов.
Интересно, что приготовления уже шли полным ходом, а место погребения царевны еще не было определено. Первоначально обсуждали репатриацию тела усопшей к месту упокоения ее родителей. «Еще не слышно, похоронят ли ее в Петербурге; если похороны состоятся здесь, может быть, этот печальный случай привлечет сюда и Его Величество», — писал 3 декабря дипломат К. Рондо, бывший в Петербурге63. Смерть царевны Натальи могла, но не стала поводом для возвращения двора Петра II в столицу. Было принято решение о погребении сестры императора в средневековом женском династическом некрополе Московского Кремля. Предстояло определить место старым традициям московского царского погребения, органично встроив их в новый имперский церемониал.
56 Сборник Императорского Русского Исторического Общества. Т. 84. Протоколы, журналы и указы Верховного тайного совета. 1726-1730 гг. Ч. 6 (Июль-Декабрь 1728 г.). СПб., 1893. С. 664.
57 Сборник Императорского Русского Исторического Общества... Т. 94. С. 433, 438.
58 Внутренний быт Русского государства... С. 85.
59 РГИА. Ф. 473. Оп. 1. Д. 184. Л. 2.
60 Там же. Л. 2 об.
61 РГАДА. Ф. 156. Оп. 1. Д. 49. Л. 1-1 об.
62 РГИА. Ф. 473. Оп. 1. Д. 184. Л. 2 об.
63 Сборник Императорского Русского Исторического Общества. Т. 66. Дипломатическая переписка английских послов и посланников при русском дворе. Ч. 6. 1728-1733 гг. СПб., 1889. С. 29.
Тем временем изготовили гроб: очень большой, дубовый, окованный серебром и золотом, барочных линий, устроенный «наподобие чаши смерти о четырех плоских ножках ионического стиля в четыре дюйма вышины. На расстоянии тринадцати дюймов переднего и заднего конца гроба, в голове, в ногах и по бокам круглые бляхи, убранные венками и пальмовыми ветвями: на боковых изображался вензель с короною, в ногах герб, а в головах сочиненная Преосвященным Архиепископом Новгородским (Феофаном Прокоповичем) надпись: "Благоверная Государыня Великая Княжна, родная сестра Императора и Самодержца Всероссийского Петра П-го, Наталия Алексеевна, 14-ти лет, 4 месяцев и 9 дней, переселилась по воле Божьей из сея временной жизни в блаженную и вечную в лето от Рождества Христова 1728 ноября 22. Не умре Бо девица, но спит. Матф: глава 9 стих 24". Кроме мест, долженствующих оставаться гладкими, весь гроб украшен был выпуклой резьбой и позолотой»; изнутри выложен серебряным муаром разных сортов и золотым позументом64. Размер гроба был увеличен относительно обычного, чтобы вместить мантию (порфиру) и погребальное платье с объемной юбкой и длинным шлейфом.
Закончили оформление Фюнерального зала величественными композициями барочного характера: «зала сея обита была вся серебряным гласетом муаре на котором, в равном между собою расстоянии, обозначались широким золотым гасом 24 колонны с краниками, фризами и другими их частями. Висевшие в потолках на золотых позументах серебряные и хрустальные лампы об одной свечке, по три между колоннами, бросали на середину обоев блеск в виде пирамид. Потолок был обит таким же муаре с золотыми украшениями, в середине, между двух пальмовых золотых ветвей помещен был Вензель Ея Императорского Высочества. В четырех углах залы на пять фут от стены висели четыре хрустальные люстры каждая об восемнадцати свечах. Панель с полу была, местами, высеребрена и вызолочена; пьедесталы же под колоннами подделаны под белый мрамор»65.
20 декабря, в присутствии высочайших особ, министров, генералитета и духовенства тело царевны было положено в гроб и покрыто золотым парчовым на белой тафте покровом. По совершении торжественной литии и при чтении «Святый Боже» гроб перенесли в парадный Фюнеральный зал, где и поставили на богато убранном катафалке66. Он был изготовлен в виде резного трона, на высоком помосте «четырнадцати футов ширины и длины на четырех ступенях, обит был красным бархатом, отороченным золотом и бахромой; сверх оного... постлан был покров серебряной парчи, богато вышитый золотом с кистями по углам, и спускался до третьей ступени»67. В головах стояли две серебряные тумбы с подушками золотого глазета; на правой лежала малая императорская корона, украшенная эмалевыми портретами и бесчисленным количеством бриллиантов (на общую сумму более 46000 р.), на тумбе слева лежал орден св. Екатерины68.
Над гробом возвышался огромный балдахин из серебряной парчи и горностаевого меха с золотой басонной отделкой; его плафон украшал золотой вензель царевны в золотом венке, а заднюю часть — герб на щите, великокняжеская корона
64 Сборник Императорского Русского Исторического Общества... Т.94. С.435; РГИА.Ф. 473. Оп. 1. Д. 184. Л. 4 об. Надпись утрачена не позднее XIX в. (См.: Пшеничников А.И. Краткое историческое описание... С. 138).
65 РГИА. Ф. 473. Оп. 1. Д. 184. Л. 3 об.
66 Внутренний быт Русского государства... С. 454; Сборник Императорского Русского Исторического Общества... Т. 94. С. 430.
67 РГИА. Ф. 473. Оп. 1. Д. 184. Л. 3 об.-4.
68 РГАДА. Ф. 396. Оп. 2. Ч. 3. Д. 1230. Л. 14 об.-19 об.; Сборник Императорского Русского Исторического Общества... Т. 94. С. 507-511.
и горностаевая мантия. Помост был обнесен балюстрадой, покрытой серебром и золотом, вензелями и эмблематическими изображениями. На столбах балюстрады стояли шесть крупных хрустальных жирандолей на 8 свечей каждая69.
В открытом гробу покоилась усопшая юная царевна в пышном платье серебряной парчи с золотым шитьем. Волосы ее были убраны бриллиантами и цветными драгоценными каменьями. По сторонам гроба горели свечи белого воска, поставленные в больших серебряных подсвечниках.
После установки гроба совершили торжественную панихиду и заупокойную литургию; начали чтение Евангелия. В ногах установили два аналоя, со святым образом и с Евангелием70. Заступил на дежурство почетный караул под главным наблюдением обер-маршала генерала де Бона: «восемь придворных дам в глубоком трауре ждали по сторонам гроба; четыре кавалера, в длинных черных епанчах, с плерезами на обшлагах кафтанов — на первой ступени, четыре кавалергарда — на нижней, четыре унтер-офицера гвардии [у дверей внутри залы]»71. Караул стоял посменно до погребения; так же посменно епископы и архимандриты отправляли ежедневные панихиды.
Печальная комиссия открыла для всех желающих ежедневный, в установленные часы, доступ к «смотрению» тела усопшей царевны, «дабы все сословия народа могли учинить оному надлежащее поклонение»72. Слободской дворец наполнился толпами любопытствующих: царское погребение в новой традиции было еще незнакомо Москве. Данных о численности посетителей прощания в Слободском дворце нет. Однако известно, что в 1731 г. ко гробу царевны Прасковьи Ивановны явилось 28160 человек, то есть каждый пятый житель Москвы73. Если допустить, что пришедших проститься с юной сестрой императора было не менее этого, и учесть, что доступ к ее гробу был открыт на протяжении месяца ежедневно в промежутке с 9 ч. утра до 5 ч. вечера, то, при самом грубом подсчете, среднее количество посетителей составило 2 человека в минуту, или 120 в час. Такая активность потребовала от организаторов прощания грамотного разделения потоков входящих и выходящих, что и было сделано «для избежания тесности»74.
Одновременно готовили траурное убранство кремлевского храма-усыпальницы. Стены собора декорировали черным сукном; для гроба подготовили массивный катафалк-трон под балдахином, аналогичный катафалку Фюнеральной залы. Поставили дежур-майорский дом (каменную палатку для почетного караула) и убрали ее трауром. Приготовили траурное облачение для священно- и церковнослужителей. Солдаты вырыли могилу у северной стены, в головах у склеп. царевны Татьяны Михайловны75.
В январе приступили к определению порядка и маршрута шествия: «Чтоб при выносе тела из палат на улицу всем быть при том, а как с улицы понесут, тогда тем, которые по классам траурные кареты или возки имеют ехать в них по нумерам, а прочим чинам, которые траурных карет и возков не имеют, ехать розными дорогами, в объезд, до Казанского собору, что в Китае, и, приехав, тут ожидать тела
69 РГИА. Ф. 473. Оп. 1. Д. 184. Л. 4.
70 Логунова М. О. Печальные ритуалы императорской России... С. 176.
71 РГИА. Ф. 473. Оп. 1. Д. 184. Л. 5.
72 Там же. Л. 3.
73 Болотина Н.Ю. Последний путь царевны Прасковьи Ивановны... С. 28.
74 РГИА. Ф. 473. Оп. 1. Д. 184. Л. 3.
75 Внутренний быт Русского государства... С.464-465; О том же [генеральном местоположении] в Московском Вознесенском девичьем монастыре, где погребены тела в Бозе почивающих Государынь, Цариц и Великих Княгинь, Царевен и других высокого Царского рода женских лиц // Древняя российская вивлиофика. 1789. № 11. С. 240; Панова Т.Д. Кремлевские усыпальницы... С. 199.
и всякому стать по порядку церемоний в своем месте и оттуда идти всем до Вознесенского монастыря, також и архиереям ехать за телом в каретах»76.
Подготовили большие подгробные сани, обитые серебряным муаром и черным бархатом, и печальное убранство для восьми лошадей, назначенных везти сани (черные бархатные попоны-каптуры, хомуты и шоры)77, и одежду (кафтаны, камзолы, штаны, шляпы и чулки) кучеров и служителей Придворного конюшенного ведомства.
Составили списки достойных участия в шествии, избрав «из знатного российского шляхетства... прежде бывших в таких же церемониях»78, исключив немощных. Из Петербурга доставили специальные траурные мантии (епанчи) — черные накидки с длинным шлейфом, котрые надевались поверх обычной одежды. Недостающие мантии сшили уже на месте: одинаковые по цветовому решению, черные с серебряной отделкой, но разные покроем и качеством материии, смотря по статусу участников шествия.
Определили дату погребения: она зависела от множества трудоемких подготовительных работ, которые необходимо было провести «со всяким тщанием»79. Первоначально погребение назначили на 11 января, но из-за разногласий при обсуждении траурного шествия (маршрута, состава участников и очередности их движения), которые не могли уладить до середины месяца, церемонию перенесли на 20 января80. Последним распоряжением Печальной комиссии стала просьба к Главной полицмейстерской канцелярии о принятии мер к сохранению порядка во время следования процессии, для чего «за два дни до того было во всем городе о том публиковано, и особливо приказано, чтоб в назначенный день никаких [питейных] лавок нигде не отпирать, такожде чтоб ничем не торговать»81, о чем герольды объявляли на площадях при звуке труб и литавр.
20 января, в 7 утра, по сигналу трех пушечных выстрелов, высочайшие особы, придворные и генералитет собрались в Слободском дворце. Туда же явилась «Москва православная»: в выносе тела царевны и ее погребении приняли участие несколько сотен представителей от 19 мужских и 10 женских московских монастырей (Приложение 1). Полки в полной амуниции и в трауре уже стояли шпалерами по улицам от дворца до Вознесенского монастыря82. Прочие участники заняли места, назначенные на «промежуточной точке» у Мясницких ворот: расстояние от дворца до Спасской улицы, где располагался монастырь, составляло около 6 км, и «понеже ради великой стужи и трудности от так далекой дороги процессия не всю дорогу пешком идти могла, того ради по указу Его Императорского Величества такой порядок учинен, что подлинная процессия токмо у Мясницких ворот началась, куды Ея Высочества тело при преславном провождении повезено, и с протчими знатными персонами сообщено»83.
По окончании торжественной панихиды, по сигналу трех пушечных выстрелов и под колокольный звон всех московских храмов, гроб был поднят кавалергардами84, вынесен из дворца и установлен на печальные сани под балдахином.
76 Сборник Императорского Русского Исторического Общества... Т. 94. С. 1.
77 РГАДА. Ф. 156. Оп. 1. Д. 49. Л. 12.
78 Сборник Императорского Русского Исторического Общества... Т. 94. С. 1, 35.
79 Феофан (Прокопович), еп. Краткая повесть о смерти Петра Великого... С. 23.
80 Санктпетербургские ведомости. 1729. № 4. С. 16; Санктпетербургские ведомости. 1729. № 5. С. 20; Сборник Императорского Русского Исторического Общества... Т. 66. С. 35-36.
81 Санктпетербургские ведомости. 1729. № 10. С. 40.
82 РГАДА. Ф. 156. Оп. 1. Д. 49. Л. 15 об.
83 Санктпетербургские ведомости. 1729. № 10. С. 40.
84 Панчулидзев С.А. История кавалергардов. 1724-1799-1899. По случаю столетнего юбилея Кавалергардского Ее Величества государыни императрицы Марии Федоровны полка. Т. 1. СПб., 1899. С. 188.
Началось шествие. Его открывали гренадеры с ружьями, за ними ехал верховой шталмейстер. Далее следовала группа литаврщиков и трубачей: «на трубах печальные бандеролы а на литаврах черные покрышки, на трубах извещают о времени до времени погребательной песнью тихим гласом, на предназначенных литаврах гораздо редко тоже бить надлежит»85. Следом шли маршалы, перемежаясь с придворным штатом царевны. За ними шествовали духовные чины. Генерал-майор в окружении полковников нес орден св. Екатерины на золотой подушке; другой генерал-майор нес погребальную корону на такой же подушке.
Вокруг гроба шли военные и лакеи с горящими восковыми факелами, ведомые высшими военными чинами. Подгробные сани везли 8 лошадей, покрытых «черными бархатными длинными до земли попонами, на которых нашиты с обоих сторон Ея Высочества Гербы. Оных лошадей вели восемь майоров, имея при себе восемь конюхов»86. За гробом следовал Петр II в траурных одеждах, «а его Величества флер тащиться имеет по земле и на пол аршина длиной же, Императорской Епанчи шлейф понесут 2 камергера в епанчах со шлейфами, на четверть аршина»87.
Императора сопровождали Остерман и Алексей Долгорукий; рядом держались кавалергарды «для скорого услужения»88 и лакеи с горящими факелами. Далее шествовали высокопоставленные иностранцы и российские сановники, также в трауре, и «принцессы императорской крови, препровождаемы знатнейшими их придворными служителя-ми»89, с прочими придворными кавалерами и дамами. Замыкали шествие «воинские и штатские служители, из коллегии полковничья, подполковничья, майорского и прочих рангов, тут же знатное российское шляхетство, и московского магистрата члены»90 и еще один верховой шталмейстер с ружейными гренадерами. Большинство участвующих держали в руках зажженные свечи. По сторонам шли 1500 солдат с факелами белого воска: «факелы нести имеют выбраны быть из солдат легче мундированных и пойдут по обеим сторонам процессии, а около подгробных саней и Его Величества оных быть не имеют, ибо в том месте в черной либирее лакеи факелы понесет»91.
Шествие тянулось более двух часов. Наконец, под пальбу беглым огнем и под колокольный перезвон, процессия достигла Кремля. Гроб был внесен в соборный храм. Его благолепное убранство составляли старинные иконы — Богоматерь Одигитрия Дионисия (1482) в серебряной вызолоченной ризе (икона местного ряда иконостаса, по левую сторону от Царских врат) и иконы старинного «греческого письма». В наосе храма стояли надгробия русских цариц — от Анастасии Захарьиной-Юрьевой до Натальи Нарышкиной — украшенные гробовыми иконами, пеленами, шитыми шелком, золотом и жемчугом, и драгоценными священнослужебными предметами — вкладами царей Михаила Федоровича, Алексея Михайловича и Петра Алексеевича (Приложение 2)92.
Царевну отпели; архиепископ Новгородский Феофан (Прокопович) произнес «преизрядное погребательное сказание»93. После этого храм еще некоторое время
85 РГАДА. Ф. 156. Оп. 1. Д. 49. Л. 10.
86 Санктпетербургские ведомости. 1729. № 9. Реляция... [без стр.].
87 РГАДА. Ф. 156. Оп. 1. Д. 49. Л. 13.
88 Панчулидзев С.А. История кавалергардов... С. 188.
89 РГАДА. Ф. 156. Оп. 1. Д. 49. Л. 14-14 об.
90 Санктпетербургские ведомости. 1729. № 9. Реляция... [без стр.].
91 РГАДА. Ф. 156. Оп. 1. Д. 49. Л. 15 об.
92 Меняйло В.А. Иконы из Вознесенского монастыря Московского Кремля. М., 2005. С.7, 18; ПаламарчукП.Г. Сорок сороков... Т. 1. С. 122, 125-126. Икона Дионисия в настоящее время хранится в Государственной Третьяковской галерее.
93 Феофан (Прокопович), еп. Слово на погребение Благоверныя Государыни Великия Княжны Наталии... С. 1-8; Санктпетербургские ведомости. 1729. № 10. С. 40.
был открыт для толп желающих, пришедших проститься с усопшей царевной и подивиться «печальному торжеству» невиданного ранее имперского размаха. У гроба оставались священники, поочередно читавшие Евангелие; тут же был почетный караул и дежурные из придворных.
22 января в храм вновь прибыли высочайшие особы, придворные, высшее духовенство и генералитет. По окончании божественной службы (литургии и отпевания) открыли гроб и скорбящий император дал последнее целование усопшей сестре, по словам очевидцев, «с величайшей нежностью»94. После этого, при возглашении вечной памяти95, гроб с бренными останками царевны Натальи Алексеевны был опущен в могилу — кирпичный склеп на деревянных кружалах, внутри которого была устроена белокаменная гробница96. Сразу же стали заделывать могильный свод97. Так завершилось первое из трех «последних кремлевских» царских погребений.
Очевидцы оценили церемонию погребения сестры императора Петра II в средневековой кремлевской усыпальнице как необыкновенно торжественную и пышную98. Формы старинного семейного погребального обряда органично встроились в канву нового государственного церемониала, а кремлевский династический некрополь в качестве основного места действия придал ему новое дополнительное значение и смысл.
Источники и литература
1. Агеева О.Г. Европейские образцы и церемониалы русского императорского двора XVIII в. // Россия и мир глазами друг друга: из истории взаимовосприятия. Вып. 3. М.: ИРИ РАН, 2006. С. 249-269.
2. Агеева О. Г. Ф. Санти и Г. Габихсталь: первые обер-церемониймейстеры российского двора // Петровское время в лицах — 2008. Труды ГЭ. Т. 43. СПб.: Изд-во ГЭ, 2008. С. 5-14.
3. Аронова А.А. Последнее торжество императрицы Елизаветы Петровны // Искусствознание. 2016. № 3. С. 98-135.
4. Арсеньев К.И. Царствование Петра II. СПб., 1839.
5. Баталов А. Л. Собор Вознесенского Кремля в Московском Кремле // Памятники культуры. Новые открытия. Письменность. Искусство. Археология. Ежегодник. Л.: Наука, 1985. С. 468-482.
6. Берхгольц Ф. В. Дневник камер-юнкера Берхгольца, веденный им в России в царствование Петра Великого. Ч. 3. 1723-й год. М., 1903.
7. Болотина Н. Ю. Последний путь царевны Прасковьи Ивановны: церемониал похорон члена императорской фамилии Романовых // Романовы в дороге. Путешествия и поездки членов царской семьи по России и за границу. М.; СПб.: Нестор-История, 2016. С. 23-32.
8. Внутренний быт Русского государства с 17 октября 1740 года по 25 ноября 1741 года, по документам, хранящимся в Московском Архиве Министерства Юстиции. Кн. 1. Верховная власть и императорский дом. М., 1880.
9. Герцог Лирийский. Записки о пребывании при императорском российском дворе в звании после короля испанского // Россия XVIII в. глазами иностранцев. Л.: Лениздат, 1989. С. 189-260.
94 Герцог Лирийский... С. 216.
95 Логунова М. О. Печальные ритуалы императорской России... С. 219-220.
96 Панова Т.Д. Кремлевские усыпальницы... С. 199.
97 Логунова М. О. Печальные ритуалы императорской России... С. 219-220.
98 Арсеньев К.И. Царствование Петра II. СПб., 1839. С.76; Логунова М.О. Печальные ритуалы императорской России... С. 190.
10. Гюльденстиерне А. Путешествие его княжеской светлости герцога Ганса Шлезвиг-Голштейнского в Россию 1602 г. // ЧОИДР. 1911. № 3. С. 32-63.
11. Дворцовые разряды: в 4 т. Т. 4. СПб., 1855.
12. Забелин И.Е. Домашний быт русских цариц в XVI и XVII столетиях. М.: Институт русской цивилизации, 2014.
13. Зимин И. В. Царская работа. XIX — начало XX в. М.: Центрполиграф, 2011.
14. Костомаров Н. И. Очерк домашней жизни и нравов великорусского народа в XVI и XVII столетиях. СПб., 1860.
15. Костомаров Н.И. Самодержавный отрок // Его же. Князья и монархи. Избранные труды. М.: Юрайт, 2018. С. 268-336.
16. Котляревский А.А. Погребальные обычаи славян. М., 1868.
17. Котошихин Г.К. О России в царствование Алексея Михайловича. СПб., 1884.
18. Логунова М. О. Печальные ритуалы императорской России. М.: Центрполиграф, 2011. 277 с.
19. Матвеев В. Ю. «Разных художеств мастера» (новые архивные материалы к истории русской культуры первой четверти XVIII в.) // Наука и культура России XVIII века. Сб. статей. Л.: ЛВВМИУ, 1984. С. 144-178.
20. Меняйло В.А. Иконы из Вознесенского монастыря Московского Кремля. М.: Красная площадь, 2005.
21. О преставлении и погребении благоверныя царицы Марии Ильиничны // Древняя российская вивлиофика. 1789. № 11. С 205.
22. О преставлении и погребении царевны Евдокии Алексеевны // Древняя российская вивлиофика. 1789. № 11. С. 204.
23. О преставлении и погребении царевны Марии Иоанновны // Древняя российская вивлиофика. 1789. № 11. С. 210-211.
24. О преставлении и погребении царевны Татианы Михайловны // Древняя российская вивлиофика. 1789. № 11. С. 214-216.
25. О преставлении и погребении царицы Агафьи Симеоновны // Древняя российская вивлиофика. 1789. № 11. С. 207-208.
26. О том же [генеральном местоположении] в Московском Вознесенском девичьем монастыре, где погребены тела в Бозе почивающих Государынь, Цариц и Великих Княгинь, Царевен и других высокого Царского рода женских лиц // Древняя российская вивлиофи-ка. 1789. №11. С.236-241.
27. Паламарчук П.Г. Сорок сороков. Т. 1: Кремль и монастыри. М.: Книга и бизнес, 1992.
28. Панова Т.Д. Кремлевские усыпальницы. История, судьба, тайна. М.: Индрик, 2003.
29. Панова Т.Д. Некрополь Вознесенского монастыря в Московском Кремле. История, судьба, персоналии // Уваровские чтения — III. «Русский православный монастырь как явление культуры: история и современность»: материалы научной конференции, посвященной 900-летию Муромского Спасо-Преображенского монастыря. Муром, 17-19 апреля 1996 г. Муром: Муромский историко-художественный музей, 2000. С. 127-130.
30. Панова Т. Д. Царство смерти. Погребальный обряд средневековой Руси XI-XVI веков. М.: Радуница, 2004.
31. Панчулидзев С.А. История кавалергардов. 1724-1799-1899. По случаю столетнего юбилея Кавалергардского Ее Величества государыни императрицы Марии Федоровны полка: в 4 т. Т. 1. СПб., 1899.
32. Погосян Е.А. Петр I — архитектор российской истории. СПб.: Искусство-СПБ, 2001.
33. Прокопьев А. Ю. Погребение Петра Великого: протестантский стандарт в православной России // Северная война, Санкт-Петербург и Европа в первой четверти XVIII в. Материалы международной научной конференции. Санкт-Петербург, декабрь 2006 г. СПб.: СПбГУ, 2007. С. 78-112.
34. Пшеничников А. И. Краткое историческое описание первоклассного Вознесенского девичьего монастыря в Москве: с планами и рисунками. М., 1894.
35. Рабинович М.Г. Очерки этнографии русского феодального города. Горожане, их общественный и домашний быт. М.: Наука, 1978.
36. РГАДА Ф. 396. Оп. 2. Ч. 3. Д. 1230. Две книги с описанием вещей, поступивших в Мастерскую и Оружейную Палату в течении 1728-1742 годов. 54 л.
37. РГАДА. Ф. 156. Оп. 1. Д. 49. Известие о кончине великой княжны Натальи Алексеевны, о погребении ее и о ношении траура. 1728 года ноября 22-го. 30 л.
38. РГИА.Ф. 473. Оп. 1. Д. 184. Церемониал погребения Ея Императорского Высочества блаженной памяти Государыни Великой Княгини Наталии Алексеевны, сестры императора Петра II. 8 л.
39. Санктпетербургские ведомости. 1728. № 105. С. 424.
40. Санктпетербургские ведомости. 1729. № 4. С. 16.
41. Санктпетербургские ведомости. 1729. № 5. С. 20.
42. Санктпетербургские ведомости. 1729. № 9. Реляция, каким образом генваря 20 дня, нынешнего 1729 года процессия во время погребения Его Императорского Величества сестры, Великия Государыни Княжны Наталии Алексеевны следовала [без стр.].
43. Санктпетербургские ведомости. 1729. № 10. С. 40.
44. Сборник Императорского Русского Исторического Общества. Т. 3. СПб.: Тип. Имп. Академии наук, 1868.
45. Сборник Императорского Русского Исторического Общества. Т. 40. Дипломатическая переписка французских послов и посланников при русском дворе (1719-1723). Ч. 2. СПб., 1884.
46. Сборник Императорского Русского Исторического Общества. Т. 66. Дипломатическая переписка английских послов и посланников при русском дворе. Ч. 6. 17281733 гг. / Сообщ. из англ. гос. архива МИД. СПб., 1889.
47. Сборник Императорского Русского Исторического Общества. Т. 75. Донесения французских посланников и поверенных в делах при русском дворе. Ч. 7. 1727-1730. СПб., 1891.
48. Сборник Императорского Русского Исторического Общества. Т. 84. Протоколы, журналы и указы Верховного тайного совета. 1726-1730гг. Ч.6 (Июль-Декабрь 1728 г.). СПб., 1893.
49. Сборник Императорского Русского Исторического Общества. Т. 94. Протоколы, журналы и указы Верховного Тайного Совета. Ч. 7 (Январь-Июнь 1729 г.). СПб., 1894.
50. Седова О.В. Роль цвета и света в эпоху европейского средневековья // История: факты и символы. 2016. № 1. С. 58-68.
51. Семевский М.И. Царица Прасковья, 1664-1723. СПб., 1883.
52. Семенова Л.Н. Иностранные мастера в Петербурге в первой трети XVIII в. // Наука и культура России XVIII века. Сборник статей. Л.: ЛВВМИУ, 1984. С. 201-224.
53. Феофан (Прокопович), еп. Краткая повесть о смерти Петра Великого. СПб., 1831.
54. Феофан (Прокопович), еп. Слово на погребение Благоверныя Государыни Великия Княжны Наталии Алексеевны в Москве в Вознесенском монастыре, проповеданное Генва-ря 20 дня 1729 года // Его же. Слова и речи поучительные, похвальные и поздравительные, собранные и некоторые вторым тиснением, а другие вновь напечатанные. Т. 3. СПб., 1765. С. 1-8.
55. Феофан (Прокопович), еп. Слово на погребение Блаженныя и вечнодостойныя памяти великия Государыни нашея Императрицы Екатерины Алексеевны, Самодержицы всерос-сийския, проповеданное в царствующем Санктпетербурге, в церькви святых первоверхов-ных Апостол Петра и Павла, Маия в 16 день 1727 года // Его же. Слова и речи поучительные, похвальные и поздравительные, собранные и некоторые вторым тиснением, а другие вновь напечатанные. Т. 1. Ч. 2. СПб., 1760. С. 193-201.
56. Феофан (Прокопович), еп. Слово на погребение Петра Великого // Его же. Сочинения. М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1961. С. 126-129.
57. Царственная книга, то есть Летописец царствования царя Иоанна Васильевича, от 7042 году до 7061. СПб., 1769.
58. Шокарев С. Ю. Русский средневековый некрополь: обряды, представления, повседневность (на материалах Москвы XIV-XVII вв.) // Культура памяти. Сборник научных статей. М.: Древлехранилище, 2003. С. 141-187.
59. Энговатова А. В., Васильева Е. Е. Монастырский некрополь: погребальный обряд // Археология Московского Кремля: Раскопки 2016-2017гг. М.: ИА РАН, 2018. С. 106-115.
60. Юрнал 1727 году // Повседневные записки делам князя А. Д. Меншикова 1716-1720, 1726-1727 гг. / Российский архив: История Отечества в свидетельствах и документах XVIII-ХХ вв. Т. X. М.: Рос. фонд культуры; Студия «ТРИТЭ»; Рос. Архив, 2000. С. 500-582.
ПРИЛОЖЕНИЕ 1
Об отпуске денег на уплату расходов по погребению царевны Натальи Алексеевны Романовой99
1729 марта в 26 день Его Императорское Величество указал: по поданным росписям надворного интенданта Петра Мошкова и камер-цалмейстера Александра Кайсарова на дачу архиереям и прочим духовным персонам, которые были при выносе и погребении блаженной памяти Ее Высочества Государыни Великой Княжны Наталии Алексеевны, и на поминовение и сорокоустие... выдать из Камер-коллегии и те деньги отдать им, Мошкову и Кайсарову, с распиской, и о том в Сенат послать указ.
Подлинный подписали: канцлер граф Головкин, князь Василий Долгорукий, князь Дмитрий Голицын, Василий Степанов.
Подписан марта 27-го дня 1729 года.
В даче надлежит быть надлежит архиереям и прочим духовным,
которые были при выносе и погребении Ее Высочества Государыни Великой Княжны Наталии Алексеевны
число к выдаче, к выдаче, сумма, сумма,
чинов руб. коп. руб. коп.
Архиереям 3 50 - 150 -
7 40 - 280 -
Архимандритам 10 20 - 200 -
21 15 - 315 -
Игуменам 5 8 - 40 -
8 5 - 40 -
Иеромонахам 14 2 - 28 -
Иеродиаконам 46 2 - 92 -
Ризничим 4 2 - 8 -
Итого 1153 -
Духовнику 1 50 - 50 -
Протопопам 3 5 - 15 -
С причетники 4 4 - 16 -
8 3 - 24 -
Итого 105 -
Ключарям 4 3 - 12 -
Священникам 100 2 - 200 -
306 1 50 459 -
99 Протокол Верховного тайного совета от 27 марта 1729 г. (См.: Сборник Императорского Русского Исторического Общества... Т. 94. С. 429-438).
Протодиаконам 3 2 - 6 -
Диаконам 100 1 - 100 -
187 - 75 140 25
Поддиаконам 23 - 75 17 25
Синодальным певчим 40 - 75 30 -
Архиерейским 168 - 50 84 -
Итого 1048 50
В Вознесенский монастырь
Игуменье 1 20 - 20 -
Келарю 1 10 - 10 -
Казначее 1 10 - 10 -
Старицам 223 1 - 223 -
Итого 263 -
Церковникам 692 - 30 207 60
Богаделенным 3942 - 10 394 20
Колодникам 1684 - 10 168 40
Итого 770 20
За Евангелие - 100 - 100 -
За псалтирь - 80 - 80 -
В церкви за псалтирь 80 - 80 -
Итого 260 -
В Москве
Мужских монастырей 19 - -
В них монахов 849 - 10 84 90
Девичьих монастырей 10 - - - -
В них игумений 10 1 - 10 -
Монахинь 1194 - 10 119 40
Итого 214 30
Сорокоустия число соборов к выдаче, руб. к выдаче, коп. сумма, руб. сумма, коп.
Успенский 3 10 - 30 -
Благовещенский
Архангельский
Вверху и во дворцах 4 5 - 20 -
Прочих соборов 8 4 - 32 -
Итого 82 -
Верховых церквей 7 3 - 21 -
Ружных церквей 5 3 - 15 -
Приходских церквей в сороках:
в Китайском 24 3 - 807 -
в Ивановском 48
в Стретенском 41
в Никитском 54
в Предтеченском 61
в Замоскворецком 41
Итого 843 -
В мужеских монастырях: Число церквей -
в Чудове 5 4 - 20 -
в Новоспасском 5 4 - 20 -
в Симонове 2 4 - 8 -
в Андрониеве 2 4 - 8 -
в Петровском Высоком 3 4 - 12 -
в Богоявленском 4 4 - 16 -
в Донском 7 4 - 28 -
в Знаменском 3 4 - 12 -
в Златоустовском 3 4 - 12 -
в Спасском училищном 4 4 - 16 -
в Николаевском греческом 3 4 - 12 -
в Стретенском 2 4 - 8 -
в Воздвиженском 3 4 - 12 -
в Данилове 2 4 - 8 -
в Новинском 3 4 - 12 -
в Бывшем Андреевском, что в Пленицах 1 4 - 4 -
в Покровском, на Убогом доме 2 4 - 8 -
в Новодевичье 8 4 - 32 -
на Крутицах 2 4 - 8 -
Итого 256 -
Итого в 18 монастырях 64
При них приделов 174 2 - 348 -
Сумма - - 5 343 -
ПРИЛОЖЕНИЕ 2
Украшения надгробниц некрополя Вознесенского девичьего монастыря (подушные вклады) на январь 1729 г.100
Год погребения Имя погребенной Когда сделан вклад Кем сделан вклад Содержание вклада
1407 Великая княгиня Евдокия во инокинях Евфросиния царь Михаил Федорович бархатный покров на надгробие
1560 царица Анастасия Романовна Захарьина-Юрьева - царь Михаил Федорович бархатный покров на надгробие
1608 царица Мария Федоровна во инокинях Марфа царь Михаил Федорович бархатный покров на надгробие
1626 царица Екатерина (Мария) Петровна Буйносова-Ростовская во инокинях Елена супруг, царь Василий Шуйский бархатный покров на надгробие
1629 царевна Пелагея Михайловна через месяц отец, царь Михаил Федорович бархатный покров на надгробие
1632 царевна Марфа Михайловна через месяц отец, царь Михаил Федорович бархатный покров на надгробие
1636 царевна Софья Михайловна через месяц (покров) через год (напрестольный крест) через 26 лет (осеняльный крест) отец, царь Михаил Федорович бархатный покров на надгробие напрестольный 8-конечный золотой. крест с частицами св. мощей, богато украшенный жемчугом и драгоценными камнями драгоценный осеняльный золотой крест с частицами св. мощей
1637 царевна Евдокия Михайловна через месяц отец, царь Михаил Федорович бархатный покров на надгробие серебряная золоченая чешуйчатая братина
100 Составлено по: Пшеничников А.И. Краткое историческое описание... С. 31-49, 70-71.
1645 царица Евдокия Лукьяновна Стрешнева через год супруг, царь Михаил Федорович (братина) сын, царь Алексей Михайлович (покров) золотая братина, принадлежавшая покойной при жизни бархатный покров на надгробие
1659 царевна Анна Алексеевна через год отец, царь Алексей Михайлович бархатный покров на надгробие золотые священнослужебные сосуды
1669 царица Мария Ильинична Милославская в течение первых трех лет супруг, царь Алексей Михайлович две печатные книги бесед св. Иоанна Златоуста бархатный покров на надгробие серебряное золоченое блюдо
1681 царица Агафья Семеновна Грушецкая - супруг, царь Федор Алексеевич бархатный покров на надгробие
1692 царевна Мария Ивановна через 20 дней отец, Иван V Алексеевич и мать, Прасковья Федоровна Салтыкова серебряное, внутри и по краям вызолоченное блюдо
1693 царевна Анна Михайловна схимомонахиня Анфиса на девятый день серебряное из «кормового двора государева» блюдо
1694 царица Наталья Кирилловна Нарышкина сразу же сын, царь Петр I Алексеевич бархатный покров на надгробие серебряное, внутри вызолоченное блюдо
1706 царевна Татьяна Михайловна через год - серебряное «из хором» блюдо
