CC BY
48
персонаж, выражающий точку зрения, близкую издателю, всегда прислушивается к своему сердцу.
Таким образом, не выходя за рамки значимых для издательской позиции аспектов (вопросов счастья, предназначения человека, истинных ценностей), Карамзин в диалогическом представлении мужского и женского взгляда на мир находит непринужденную форму общения с читателем, которая исключает открытый дидактизм, предоставляет читателю возможность поразмышлять над разными точками зрения и выбрать наиболее для себя подходящую.
1. Аониды, или Собрание разных новых стихотворений. М. : Унив. тип. у Ридигера и Клаудия. Кн. I, 1796. 268 с. ; Кн. II, 1797. 380 с. ; Кн. III, 1799. 370 с.
2. Лотман Ю. М. Сотворение Карамзина. М. : Книга, 1987. 336 с.
3. Фрик Т. Б. Эпистолярий Н. М. Карамзина сквозь призму образов автора и адресата // Филологические науки. Вопросы теории и практики. 2015. № 1 (43) : в 2 ч. Ч. 2. C. 198-201.
4. Пушкарева Н. Л. Частная жизнь русской женщины
XVIII века. М. : Ломоносовъ, 2012. 212 с.
5. Киселев В. С. Метатекстовые повествовательные структуры в русской прозе конца XVIII - первой трети
XIX века : дис. д-ра филол. наук. Томск, 2006. 408 с.
6. Кенжегараев Н. Д. Особенности дискурсивного анализа художественного текста // Молодой ученый. 2012. № 4, т. 2. С. 228-231.
7. Куган Е. И., Седых А. П. Литературный дискурс как феномен коммуникации и манифестация национальной языкотворческой личности // Актуальные вопросы теории и практики филологических исследований. Пенза ; Москва ; Решт : Науч.-изд. центр «Социосфера», 2012. С. 285-288.
8. Попова Е. В. Символическое наполнение лексем «сердце» и «душа» в «Письмах русского путешественника» Н. М. Карамзина // Вестн. Том. гос. ун-та. 2010. № 334. С. 18-21.
© Николайчук Д. Г., 2015
УДК 81'06
ЖЕНСКИЕ АНТРОПОНИМЫ В ДОРЕВОЛЮЦИОННОЙ ЧУВАШИИ
В настоящей статье прослеживается история именования женщины в чувашской традиции с языческих времен до начала ХХ в.
Ключевые слова: антропоним, структура имени, взаимодействие языков.
Е. Г. Таратина, А. И. Авдеева E. G. Taratina, A. I. Avdeeva
FEMALE ANTHROPONYMS IN CHUVASHIA BEFORE THE REVOLUTION
This article traces the history of female naming in Chuvashian tradition from the heathen times to the beginning of the 20th century.
Keywords: anthroponym, name structure, language interaction.
Как известно, ни один язык не существует изолированно, языки взаимодействуют, обогащая и дополняя друг друга. На развитие фонетической, лексической, грамматической системы одного языка, безусловно, влияют особенности другого языка. Особенно ярко такое взаимовлияние языков проявляется в условиях билингвизма, т. е. при употреблении индивидуумом или группой людей двух языков в пределах одной республики. Особенность билингвизма в Чувашии заключается, на наш взгляд, в том, что чувашский язык сам по себе уникален и отличен от других тюркских языков (например, татарского, башкирского, азербайджанского, турецкого и др.), так как он единственный живой потомок языка камских булгар и сохранил ряд его особенностей. В силу этого характер взаимодействия чувашского языка с русским языком отличается от характера взаимодействия других тюркских языков с русским.
Наиболее ярко взаимодействие языков наблюдается в лексике, в том числе и в антропонимике. В современной Чувашии редко встретишь такие исконные чувашские имена, как Сетнер, Юман, Илемпи, Чечекпи, Чунпи и др.
Традиционный чувашский антропонимикон чрезвычайно богат. Например, в известном собрании дохристианских мужских личных имен В. К. Магницкого представлено 10 567 имен [1], но в данном словаре не представлены женские имена, потому что в ревизских сказках и иных документах, которыми пользовался исследователь, вплоть до середины XIX в. женские имена не указывались. О проникновении в чувашский антропонимикон тюркских, арабо-иранских, татарских элементов в ходе истории повествуется в исследовании М. Р. Федотова [2, с. 48]. Об усвоении русских имен чувашским языком пишет Л. В. Данилова в статье «Усвоение русских имен в чувашском языке и его диалектах» [3]. Во всех работах в основном исследуются чувашские мужские имена и развитие мужского антропони-микона.
Предметом настоящей статьи является именование женщины в чувашской традиции с древних языческих времен до начала ХХ в. В качестве материала для исследования мы проанализировали около 30 случаев употребления женских антропонимов, зафиксированных в памятниках чувашского фольклора (например, в легендах и мифах,
собранных М. Н. Юхмой [4] (Юхма Мишши)), около 500 случаев употребления женских антропонимов, зафиксированных в ревизских сказках переписных и государственных крестьян Чебоксарского уезда 1782 г., 1858 г., и около 650 случаев употребления антропонимических единиц, зафиксированных в метрических книгах 1782-1787 гг., 1860 г. На основе собранного материла мы выявили особенности именования женщин и его изменения с древних времен до начала ХХ в.
В чувашской антропонимике, как и в любой другой, выделяют два хронологических периода - дохристианский (до конца XVIII в.) и христианский (начиная с конца XVIII в.).
Дохристианские женские имена можно разделить на следующие группы в зависимости от того, что было положено в основу наречения:
1. Имена, данные в зависимости от времени рождения: Нарспи (от нарас - «февраль» и -пи от перс. биби - «госпожа, хозяйка», т. е. «девушка, которая родилась в феврале»); Эрнепи (эрне - «пятница» + -пи, т. е. «девушка, родившаяся в пятницу»); Тунепи (тунтикун - «понедельник» + -пи, т. е. «родилась в понедельник»); Ытлапи (ытларикун -«вторник» + -пи, т. е. «родившаяся во вторник») и др.
2. Имена, предполагающие определенную черту внешнего вида: Айпи (ай - «луна» + -пи, т. е. «прекрасная, как луна»); Илемпи (илем - «красота» + -пи, т. е. «прекрасная девушка»); Сарпике (сара - «желтый» + -пике, т. е. «девушка с золотистыми волосами») и др.
3. Имена, предполагающие определенную черту характера: Салампи (салам - приветствие в чувашском языке + -пи, т. е. «приветливая»); Ырпи (ыра - «доброта» + -пи, т. е. «добрая»), Йёпхёр (от йёп - «игла, колючка» + хер - «девушка», т. е. «колючая девушка») и т. д.
4. Имена-пожелания: Телейпи (телей - «счастье» + -пи, т. е.«счастливая девушка»); Савни (от савни - «любимая»); Мухтепи (от мухтав - «похвала» + -пи, т. е. «девушка, достойная похвалы») и т. д.
5. Имена-обереги (тотемы): Чепчен («малиновка»), Чакак («сорока»), Чёкед («ласточка»), ферди («воробей»), Шапчак («соловей»), Куккук («кукушка») и т. д.
В. К. Магницкий в своей работе «Чувашские традиционные имена» пишет, что чувашские антропонимы во многом схожи с древними именами татар, мордвы, вотяков и черемисов [1, с. 68]. Действительно, в чувашской антропонимике встречаются женские имена, заимствованные из арабо-мусульманской культуры, но это происходит гораздо реже. Например, женское имя Элиме произошло от арабско-му-сульманского Алиме, что означает «знающая», «сведую-щая», Сарихва - Зарифа («красивая») и т. д. В татарском женском антропонимиконе есть имя Галим, которое также означает «всезнающая».
Значительное место в чувашском дохристианском ант-ропонимиконе составляют заимствованные арабо-персид-ские имена и имяобразующие элементы. Этот факт можно датировать XIII в. В женских именах Кёлнисса (кёл от перс. гюлъ - «цветок» + -нисса, т. е. «женщина, похожая на цветок»), Туйнисса (туй - «праздник» + -нисса, т. е. «праздничная девушка») представлен формант «-нисса», восходящий к иранскому слову «ниса» - «женщина». Исконно чувашские и заимствованные имена смешались друг с другом, вследс-
твие этого заимствованные элементы перестали казаться чужеродными, сложилась единая система, получалась своеобразная контаминация в образовании женского имени.
С середины XVIII в., когда началось насильственное массовое крещение чувашей, население становилось полуязыческим-полухристианским. Именно в этот период в чувашский антропонимикон проникает большое количество русских имен. Из ревизских сказок 1782 г. видим, что с конца XVIII в. исконные языческие чувашские имена постепенно вытесняются адаптированными русскими христианскими именами. В ревизских сказках 1782 г. встречаются такие женские имена, как Пронна (Прасковья), Уле-на (Алена) - это уже видоизмененные русские имена. Но в XIX в. в документах (метрических книгах, ревизских сказках) женские антропонимы даются не в адаптированном варианте: Анна, Варвара, Мария, Прасковья и т. д. Однако в быту употреблялись имена, адаптированные к фонетической и грамматической системе чувашского языка: Феодосия - Хёветуд, Ксения - Укдине, Екатерина - Кётерне. Характер изменения русских имен и причины этих изменений приведены в следующей таблице:
Усвоение русских женских имен в чувашском языке
Русские имена Чувашское соответствие Характер изменения
Агафья Акахв" Фонетические: оглушение [г] и переход его в [к]; [хв] в соответствии с [ф]; переход Оа] в [и] для соответствия закону ударения чувашского языка
Дарья Тарь^ Фонетические: оглушение начального согласного [д] и переход его в [т]; переход Ца] в Цэ] связан со спецификой постановки ударения на последний слог в чувашском языке
Ирина Урин^ Фонетические: перехода в е связан со спецификой постановки ударения в чувашском языке
Марфа Мархва Фонетические: переход [ф] в [хв]
Ольга Ульха Фонетические: оглушение [г] и переход его в [х]; так как в чувашском языке отсутствует звук [о], то он изменялся на [у]
Ксения Укдин^ Семантические: от чув. укда -«деньги» (на основе схожести звучания)
Структура чувашского женского антропонима также претерпела ряд изменений. В дохристианский период чуваши не называли друг друга по имени, считая это плохим знаком. При обращении друг к другу чуваши употребляли слова, обозначающие родственные связи: йамакам («сестренка»), хёрём («доченька»), аппа («тетя») и др., причем так обращались не только к родственникам, но и к посторонним людям соответствующего возраста.
В эпоху христианизации изменяется структура женского имени, что находит отражение в метрических книга и ревизских сказках.
60
Гуманитарные исследования • 2015 • № 3 (7)
В метрических книгах при записи женщины указывали лишь ее имя, а далее фиксировали информацию о ее родителях или муже, если речь шла о замужней женщине. Например, в метрической книге о родившихся за 1860 г. читаем: Евдок1я - Деревни Аапъ - касовъ изъ чувашъ крестьянинъ Иван Яковлевъ и законная жена его Елена Никитина, оба православного вероиповедашя или Мар1я -Деревни Татаркаевъ изъ чувашъ крестьянинъ Тимофей Ефимовъ и законная жена его Перасковья Степанова, оба православного вероиповедан1я.
В ревизских сказках указывали имя отца девушки или имя ее мужа (при записи замужней женщины) и ее возраст. например, в ревизской сказке за 1858 г. читаем: Егора Трофимова жена Татьяна Гаврилова, Гаврилова дочь Наталья, Ивана Ефимова жена Марфа Иванова.
В дореволюционный период у большинства чувашей фамилий не было. Их функцию выполняли прозвища и отчества, образованные от личных имен отца. Появление фамилий связано также с принятием христианства. Л. П. Петров в своей работе «Из истории чувашских дохристианских имен» отметил, что с исчезновением дохристианских личных имен большинство из них перешли в фамилии, в разряд родовых и официальных фамилий, и в этом качестве сохранились до настоящего времени [5, с. 68]. Например, такая фамилия, как Партасов, произошла от мужского дохристианского имени Партадди. Поэтому структура женского антропонима была следующей:
1. Для замужней женщины:
Имя мужа в род. п. ед. ч. + отчество мужа (притяжательное прилагательное от имени его отца) + жена + имя женщины в им. п. + отчество (притяжательное прилагательное от имени ее отца): Егора Трофимова жена Татьяна Гаврилова.
2. Для незамужней девушки:
Притяжательное прилагательное от имени ее отца + дочь + женское имя: Гаврилова дочь Наталья.
В дореволюционный период в антропонимиконе чувашей-христиан в основном были распространены церков-
УДК 81'27:811.411.2
ВОЕННАЯ ТЕРМИНОЛОГИЯ В АРАБСКОМ ЯЗЫКЕ
Статья посвящена военным терминам. В ней рассматриваются способы образования военных терминов в арабском языке.
Ключевые слова: термин, военная терминология, словообразование, арабский язык.
Трудность освоения арабской военной терминологии связана с двумя факторами:
1) большое разнообразие диалектов арабского языка и существенные отличия между ними;
ные календарные имена. В связи с подъемом культурного уровня чувашей в начале ХХ в. начинает действовать тенденция к двойным именам. Например, девочка, называемая подругами Риммой, в классном журнале и в свидетельстве о рождении записана Биктемировой Светланой. Первое имя - подставное, употребляемое до совершеннолетия вместо основного, а второе - основное, используемое после совершеннолетия.
Итак, изменение женских антропонимов в дореволюционной Чувашии прошло очень долгий путь. Некоторые имена и имяобразующие элементы заимствованы из других языков, в основном из русского, под влиянием которого складывался состав чувашского женского антропонимикона и формировалась структура чувашского женского имени.
1. Магницкий В. К. Чувашские традиционные имена. Казань, 1905. 101 с. URL: http://http://bulgari-istoria-2010. com/booksRu/Magnitsky_V_K_-_Chuvashskie_Traditsionnye_ Imena.pdf (дата обращения: 15.05.2015).
2. Федотов М. Р. Словарь чувашских нехристианских личных имен. Чебоксары : ЧГИ гуманитарных наук, 1998. 148 с.
3. Данилова Л. В. Усвоение русских имен в чувашском языке и его диалектах // Диалекты и топонимия Поволжья : сб. ст. Чебоксары : Изд-во Чебоксар. ун-та, 1977. Вып. 5. С. 41-50.
4. Юхма М. Н. Древние чуваши (Древняя и средневековая история чувашского народа). Чебоксары,1998. 454 с.
5. Петров Л. П. Из истории чувашских дохристианских имен // Вопросы традиционной и современной культуры и быта чувашского народа : сб. ст. Чебоксары : Ордена «Знак Почета» НИИЯЛИЭ при Совете Министров Чувашской АССР, 1985. С. 60-77.
© Таратина Е. Г., Авдеева А. И., 2015
З. М. Хадыева, М. С. Зубовский Z. M. Khadyeva, M. S. Zubovski
MILITARY TERMINOLOGY IN THE ARABIC LANGUAGE
The article is devoted to military terms. It considers the ways of military term formation in the Arabic language.
Keywords: term, military terminology, word formation, Arabic.
2) постоянное развитие военной мысли, замена старых терминов на новые, а также дополнение общего военного лексикона в арабском языке.
