CC BY
98
ЖАРГОННАЯ ЛЕКСИКА В ХУДОЖЕСТВЕННОМ ТЕКСТЕ: ФУНКЦИОНАЛЬНЫЙ АСПЕКТ (НА МАТЕРИАЛЕ РАССКАЗА Э.С. КОЧЕРГИНА «ЛОКОТЬ»)
Н.В. Малинина
Ключевые слова: жаргонная лексика, тюремный и воровской жаргон, школьно-студенческий жаргон, устная речь, художественный текст, композиционные части текста. Keywords: jargon, prison and thieves' language, school and student slang, oral speech, literature text, the main parts of the text.
В последнее время литературный язык испытывает особо сильное влияние жаргонной и просторечной лексики. Как отмечает Л.П. Крысин, «роль жаргонов как средства общения в прошлом недооценивалась»: до недавнего времени считалось, что жаргоны «не имеют социальной базы для своего существования»1.
Современные социальные жаргоны очень разнообразны, по большей части они несамостоятельны, а «перетекают» друг в друга. В основе этого многообразия лежит тюремно-лагерный жаргон, формировавшийся в пестрой социальной среде советских лагерей и тюрем на протяжении десятилетий. Помимо представителей уголовного мира, им активно пользовались и «недавние инженеры, совпартслужащие, военные, крестьяне, врачи, поэты, журналисты, студенты, рабочие - словом, все те, кто составлял многомиллионное население сталинских лагерей»2.
Изучение просторечия, жаргона и арго, существование которых обусловлено устной формой, началось относительно недавно, оно требует специальных записей и методик изучения, что пока ограничивает эту область исследований. Тем не менее, они достаточно органично представляются в художественных текстах, где служат средством индивидуализации персонажей.
Жаргонизмы, находясь за пределами литературного языка и обслуживая достаточно узкую группу носителей национального языка, используются в художественном тексте в целях создания образа персонажа — представителя особой субкультуры (см. Н.И. Толстой) или как средство создания экспрессии в тексте на базе нормативного
1 Крысин Л.П. О русском языке наших дней. [Электронный ресурс]. URL: http://www.philology.ru/linguistics2/krysin-02.htm
2 Крысин Л.П. О некоторых изменениях в русском языке конца ХХ века. [Электронный ресурс]. URL: http://www.philology.ru/linguistics2/krysin-00.htm
литературного языка. Язык художественной литературы «способен не только принять в себя все литературные и нелитературные разновидности национального языка, но и дополнить их индивидуальным речетворчеством поэта, писателя, драматурга»1. Рассказ «Локоть», входящий в цикл рассказов Э.С. Кочергина «Осколки памяти», представляет особое явление и в самом литературном процессе, и с точки зрения использования жаргонизмов в авторском повествовании. Здесь этот слой русской лексики не является литературным приемом, это сама органика повествовательного процесса. Дело в том, что автор-повествователь, сын врагов народа, вырос в детдоме для детей репрессированных родителей, усвоив, практически, воровской жаргон в качестве «родного языка». Жаргон в данном случае получен из первых рук: «...я прислушивался тогда к языку. Мне было интересно. Я так подспудно учил язык. В «Крещенных крестами» я пишу, как я стал говорить по-русски, русским матом. Вот ужас какой». И далее, о детприемнике: «Там же закон был. Тюрьма в миниатюре. Пахан, жиганы, его свита. Потом шестерки <...>. Но много мы переняли и от охраны. Охрана была, если не уголовники, то очень близкие к этой уголовной среде люди. Во всяком случае, по языку. Абсолютная феня»2. Однако Э.С. Кочергин искусный писатель, автор ряда литературных произведений3, поэтому использование им жаргона продиктовано и художественными задачами. Таким образом, обращение к данному тексту представляет интерес как в стилистическом, так и собственно лингвистическом отношении.
Э.С. Кочергин начал писать с 90-х годов, а до этого просто любил рассказывать истории из своей жизни: «Рассказывал я давно. Поначалу просто так, своим знакомым. Из своей житухи, из других разных историй моих подельников. И это всем нравилось. Необычно было. Многие говорили, что записать надо. Так появился рассказ «Капитан». Его опубликовали в журнале «Знамя». И он имел успех: критики, литературоведы что-то написали. Потом дальше все пошло-поехало»4.
1 Матвеева Т.В. Функциональная стилистика // Купина Н.А., Матвеева Т.В. Стилистика современного русского языка. М., 2013. С. 135.
2 «Известия», 15 декабря 2010 г. // http://izvestia.ru/news/369268
3 Кочергин Э.С. (р. 1937) - представитель творческой интеллигенции, известный сценограф, народный художник РФ, действительный член Российской Академии художеств, лауреат государственных и международных премий, главный художник АБДТ им. Г.А. Товстоногова. Автор книг: «Ангелова кукла» (2003, переизд.: 2007, 2008, 2011, 2013), «Крещеные крестами» (2009, переизд.: 2011), «Записки планшетной крысы» (2013, переизд.: 2014), «Завирухи Шишова переулка. Василеостровские притчи» (2015). Его рассказы опубликованы на страницах журналов «Знамя» и «Звезда».
4 «Известия», 15 декабря 2010 г. // http://izvestia.ru/news/369268
Уже само название рассказа требует пояснения: слово «локоть», как выясняется, имеет жаргонное значение: «старинный воровской прием защиты», «воровской удар ближнего боя» - одновременный удар «костяшками руки в висок и локтем в сердце»1, «это расстояние у человека природа сделала равным локтю»2. Рассказ «Локоть» - эпизод из жизни автора, он посвящен первым послевоенным годам, когда начался период реабилитации и в жизнь страны влились люди, проведшие многие годы в тюрьмах и лагерях. Персонаж - подросток, недавно вернувшийся в родной Питер из колонии и живущий в чрезвычайной бедности с матерью, отсидевшей срок в «Кошмар-Дырах». Ему удается поступить в знаменитую художественную школу: «Еще в январе я заканчивал татуировку портрета Усатого на груди щипача Толи-волка в чухонском колонтае и вдруг в августе превратился в ученика знатной питерской рисовальной школы». Повествовательная часть рассказа касается возникающего и нарастающего конфликта героя-повествователя с одноклассником, который получил прозвище Дракоша и который не оставляет героя в покое: «К весне Дракон кудрявый оборзел окончательно и стал пускать в ход свои ручонки: то по балде меня шлепнет, то торцом ладони вдарит по правому плечу, чтобы не смог рисовать, то на лестнице подножку поставит». Рассказ заканчивается жестокой расправой героя, измученного приставаниями и наглостью обидчика. Он применяет в момент прямого нападения Дракона прием «локтя» - сильного удара, не оставляющего следов удара.
Нарастающий конфликт между героем-повествователем по прозвищу Кочерга (отсюда его словообразовательная идентификация с автором) и Дракошей - это не просто столкновение между подростками, а, можно сказать, между двумя главенствующими ведомствами послевоенных лет: НКВД, «с портретами Беломундирного Уса и Козлобородого Феликса» и «победившая армия и армейцы». Воспитанником первого выступает герой-повествователь, «вышедший в люди из его логова», «щупленький, голодный пацаненок», в то время как армия представлена «звездастым танкистом», чей сын, «вертикальный, малоголовый, с крошечными глазками под торчащей вверх черноволосой шевелюрой», «сытая мелкота», несомненно злоупотребляющий своим положением, всячески издевается над одноклассниками. Как отмечает Кочергин в постскриптуме к рассказу, «в те послевоенные годы победившая армия и армейцы, естественно,
1 Кочергин Э.С. Локоть // «Знамя». 2011. №» 7.
2 Кочергин Э.С. Крещенные крестами. СПб., 2011. С. 168-169.
были популярны у народа, и, иной раз, позволяли себе лишнюю свободу, что Ведомству категорически не нравилось. Существовала даже некая вражда между ними. Ведомство старалось прибрать к рукам распустившихся в войну армейцев».
Композиционно рассказ состоит из трех частей: первая содержит сведения о жизни героя, вернувшегося из колонии, поселившегося с матерью в одной из комнат большой коммунальной квартиры и по счастливой случайности познакомившегося с соседом - учеником художественной школы. Вторая часть рассказа повествует об эпизоде из жизни героя в школе, где он не стал подчиняться «главарю» класса и расправился с ним в тот момент, когда сам мог тяжело от него пострадать. Третья, заключительная часть посвящена последствиям поступка персонажа, она позволяет читателю понять, каким приемом воспользовался герой в схватке с «врагом» и каковы были те обстоятельства, в которых он был оправдан.
Жаргонная лексика рассказа в основном восходит к колонистско-тюремному жаргону, носителем которого является герой-повествователь: Кошмар-Дыра (зековское название столицы лагерного края, г. Йошкар-Ола), шестерить (от «шестерка» - карта самого низкого ранга; из карточного жаргона это слово перешло в тюремный жаргон), колонтай (от «колония»), сучарь (обычно о сломленном воре, который согласился сотрудничать с администрацией), подельник (проходящий в суде (или осужденный) по одному делу с кем-либо, соучастник в уголовном деле; зд. «одноклассник») и др.
Встречается, но в весьма ограниченном количестве, и школьно-студенческий жаргон: общеобразоваловка (общеобразовательная школа), экзамен по изобразиловке (изобразительному искусству), антики (необычные люди, зд. преподаватели живописи, чудные учителя), училка (учительница). Приведенные примеры представлены именами существительными, образованными с помощью универбации1 (общеобразоваловка, изобразиловка), от слов-характеристик, некоторые из которых имеют жаргонный характер2 (антики), с отглагольным образованием на -лк(а)3 (училка).
1 Земская Е.А. Общая характеристика словообразования разговорной речи // Земская Е.А., Китайгородская М.В., Ширяев Е.Н. Русская разговорная речь: Общие вопросы. Словообразование. Синтаксис. М., 1981. С. 82.
2 Земская Е.А. Общая характеристика словообразования разговорной речи // Земская Е.А., Китайгородская М.В., Ширяев Е.Н. Русская разговорная речь: Общие вопросы. Словообразование. Синтаксис. М., 1981. С. 99.
3 Земская Е.А. Общая характеристика словообразования разговорной речи // Земская Е.А., Китайгородская М.В., Ширяев Е.Н. Русская разговорная речь: Общие вопросы. Словообразование. Синтаксис. М., 1981. С. 71.
Наблюдение за использованием жаргонизмов в каждой из композиционных частей рассказа обнаруживает, что в описательном компоненте текста доминируют жаргонизмы-существительные: портрет Усатого на груди щипача Толи-волка в чухонском колонтае (портрет Усатого - портрет Сталина, щипач Толя-волк - кличка вора, специализирующегося на мелких кражах, карманника, но отличающегося жестокостью (волк), чухонский колонтай - колония для малолетних преступников в Эстонии); Чухляндия (Эстония); паря (парень, молодой человек); двуглавые куры (царские орлы, кур по-польски петух, мать героя-повествователя - полька); после отсидки в Кошмар-Дырах (после срока в Йошкар-Оле, зековское название столицы лагерного края); кликуха (кличка, прозвище, иногда имя или фамилия); паханец (от пахан, всякий неформальный лидер, хозяин, обладающий большой властью); Дракоша, драга (от Дракон, мифологическое чудовище, устрашающее людей. Здесь так прозван паханец класса); скачки-майданники (или воры-поездушники, обучившие мальчугана древнему воровскому приему: локтю. Им приходилось перепрыгивать, перескакивать из одного вагона поезда в другой, с крыши одного вагона поезда на другую). Большинство используемых в тексте жаргонизмов расширяет сведения о герое: его местонахождении, занятии в лагере, где он был «художником», в нем были заинтересованы самые жестокие уголовники, что обычно несколько облегчает жизнь заключенного.
В повествовательных частях встречаются как жаргонизмы-существительные (зенки, подлина, высерок, сучарь, грабки, поддувало, гляделы, хайня и майня), так и жаргонизмы-глаголы (шестерить, казаковать, дракошить, опускать, зырить, отзынуть, оборзеть, задирать, дрочить). Иногда глагольные конструкции преобразуются в перифразы (держать права, делать ляву, прописать нары, поставить раком, мутузить до посинения) или фразеологизмы (не на того напасть). Предпочтение отдается личным формам глагола (казаковал, держал права, дракошил, зырили, пропишут нары и др.), а также формам глагольного инфинитива (шестерить, поставить меня раком и др.). Отсутствуют причастия и деепричастия - словоформы с книжной стилевой окраской.
Употребление жаргона связано с представлением отрицательного героя (Дракон, паханец, сучарь, черноволосая омерзела) и с описанием его отношения к герою (дракошить, зырить, опускать, оборзеть, делать ляву). Таким образом, жаргонизмы обнаруживают в использовании четкую функциональную направленность,
обусловленную как оценкой персонажа (Дракоши), так и характером композиционных компонентов рассказа.
Однако обращает на себя внимание тот факт, что жаргонизмы-существительные явно преобладают над глагольными. Так, подсчеты их в рассказе обнаруживают соотношение 60% к 40%. Есть основания предполагать, что преобладание жаргонизмов-существительных характерно для этой группы лексики, так как воровской жаргон изначально был призван давать названия участникам преступного мира как отличного от законопослушного общества и отражать их иерархию, что подтверждается и нашими наблюдениями (ср.: Дракон - Дракоша -Драконец - Драк; паханец; шестерка; сучарь; подельник и др.).
Таким образом, можно сделать некоторые выводы. Употребление жаргонной лексики в рассказе манифестирует принадлежность говорящего к определенной социальной группе (герой-подросток провел несколько лет в колонии, где он овладел воровским жаргоном) и выражает его отношение к окружающему с позиции этой социальной группы (классные подельники - зд. «одноклассники», старинный воровской прием защиты сработал и др.). Морфологическая картина жаргонной лексики подчеркивает преобладание имени существительного. Специфика жаргона — в номинировании действительности. Обнаружено, что некоторые жаргонизмы-глаголы, встречающиеся в тексте, образованы от жаргонизмов-существительных (шестерить от шестерка; казаковать от казак; дракошить от дракон). Функции жаргонизмов обусловлены характером композиционных компонентов рассказа.
Литература
Земская Е.А., Китайгородская М.В., Ширяев Е.Н. Русская разговорная речь: Общие вопросы. Словообразование. Синтаксис. М., 1981.
Кочергин Э.С. Осколки памяти // «Знамя». 2011. № 7.
Кочергин Э.С. Крещенные крестами. СПб., 2011.
Крысин Л.П. О русском языке наших дней. [Электронный ресурс]. URL: http://www.philology.ru/linguistics2/krysin-02.htm
Крысин Л.П. О некоторых изменениях в русском языке конца ХХ века. [Электронный ресурс]. URL: http://www.philology.ru/linguistics2/krysin-00.htm
Купина Н.А., Матвеева Т.В. Стилистика современного русского языка. М., 2013.
Толстой Н.И. Язык и народная культура. Очерки по славянской мифологии и этнолингвистике. М., 1995.
