CC BY
164
Слонь О.В.
Оренбургский государственный педагогический университет
ЖАНР СЦЕНКИ В РОЛЕВОЙ ЛИРИКЕ Н.А. НЕКРАСОВА И ЕГО КОМПОЗИЦИОННЫЕ ОСОБЕННОСТИ
В статье ставится вопрос о выделении жанра сценки среди ролевых стихотворений Н.А. Некрасова. Намечаются признаки этого нетрадиционного жанра. Особое внимание уделяется композиционным особенностям сценки.
Как известно, в поэзии Некрасова особое место занимает ролевая лирика. Сущность ролевой лирики в том, что автор выступает в ней не от своего лица, а от лица разных героев. Ролевые стихотворения были предметом анализа у Б.О. Кормана [1], А.М. Гаркави [2], В.П. Скобелева [3]. Расширяя корпус текстов ролевой лирики (нами выявлено 101 произведение), мы дифференцировали их с точки зрения жанровой принадлежности и установили богатство жанровой палитры этой группы стихотворений: песня, дума, отрывок, баллада, сатира, водевильные куплеты, памфлет, новелла, фельетон, эпиграмма, элегия, инвектива, лирико-драматические стихотворения, внежанровые и полижанровые стихотворения.
Помимо этого, нами найдено 6 стихотворений, структура которых не совпадает ни с одним из перечисленных жанров. Мы дали им рабочее название «сценка»1, в соответствии с содержанием и формой произведений, о которых пойдет речь в статье, а также в связи с имеющимися оценками некрасове-дов, обзор которых будет сделан ниже.
В жанровой номенклатуре стихотворная сценка отсутствует. К сожалению, сведений о сценке (как прозаической, так и стихотворной) в литературных энциклопедических и словарных изданиях (КЛЭ, ЛЭС) нами не обнаружено, их нет и в последнем репрезентативном издании «Литературной энциклопедии терминов и понятий» под редакцией А.Н. Николюкина. В «Толковом словаре русского языка» С.И. Ожегова и Н.Ю. Шведовой мы нашли определение прозаической сценки: «небольшое драматическое произведение или
маленький рассказ, изображающие живые, житейские эпизоды» [4, 783]. Как известно, к жанру прозаической сценки обращался А.П. Чехов. В начале своей творческой деятельности он «дебютировал рассказами и сценками в мелких юмористических журналах» [5, 177]. «Рассказы-сценки», «рассказы-эпизоды» А.П. Чехова были предметом изучения Л.М. Ци-левича [6], Г.А. Бялого [5], Г.П. Бердникова [7], В.И. Тюпы [8] и др.
Некоторые исследователи творчества Некрасова уже отмечали, что у поэта есть стихотворения-сценки. Так, К.Н. Григорьян в статье «К вопросу о жанрах в лирике Некрасова» писал: «В становлении поэтических жанров Некрасова огромное значение имело обогащение поэзии достижениями прозы <...>. Некрасовские картины в стихах, живые сцены (курсив мой. - О.С.) с натуры, уличные впечатления и т. д. находятся в прямой связи с произведениями натуральной школы, физиологическим очерком» [9, 148]. Б.М. Эйхенбаум со ссылкой на Андреевского указал, что Некрасов «создал самые разнообразные формы стихотворных обличений: рассказы, маленькие поэмы, диалоги, картинки, панорамы уличной жизни <...>» [10, 65]. М.Н. Бойко в книге «Лирика Некрасова» отмечает: «Многие некрасовские стихотворения строятся как рассказ об увиденном или услышанном, скорее как «репортаж» с места происшествия, как передача живого диалога. <.> Создается покоряющая иллюзия подлинного, неорганизованного потока событий, рождается атмосфера доверия к <. > неупорядоченному ходу жизни, «как он есть» [11, 82-83]. К.Д. Виш-
1 Значимость сцен, картин для Некрасова велика, тому подтверждение мы находим в самих стихотворениях: «На улице.
1. Вор»: «Спеша на званный пир по улице прегрязной, / Вчера был поражён я сценой безобразной»; «На улице. 4. Ванька»: «Смешная сцена! Ванька дуралей <...>», «Моё разочарование»: «Тут предстала страшная картина...»; в подзаголовке: «Бунт» (Живая картина) и др.
невский, выясняя жанровое тяготение метрических форм, выделяет десять групп произведений, «более или менее близких тематически или по жанровым признакам» [12, 249]. Первую группу произведений Вишневский относит к гражданской лирике, куда включает наряду со стихотворениями обличительного характера «уличные сценки», исполненные драматизма, изображающие народные страдания <...>» [12, 249]. Стихотворения из цикла «На улице» В.В. Жданов называет «зарисовками уличных впечатлений <.> как бы для газетной хроники», «сценами (курсив мой. - О.С.), наводящими на горькие размышления» [13, 346]. К сожалению, приведенные высказывания не сопровождались анализом отмеченных сценок, тем более никто из ученых не ставил вопрос о сценке как самостоятельном жанре и не делал попытки составить корпус сценок поэта.
Исследуя Полное собрание сочинений и писем в 15-ти томах (Т. 1-3) Н.А. Некрасова [14], мы обнаружили указание на жанр самим поэтом в одном случае - стихотворение «Молодые лошади» (Вчерашняя сцена)2. Это стихотворение не относится к ролевой лирике и поэтому не может быть включено в корпус наших текстов. Однако авторское обозначение жанра в подзаголовке заставляет нас тщательно проанализировать его. Проведя детальное изучение текста и обобщив вскользь брошенные суждения ученых (Бя-лого, Бердникова, Цилевича) о жанре прозаической сценки А.П. Чехова, мы делаем попытку обозначить признаки стихотворной сценки в качестве научной гипотезы. Это: во-первых, социально-бытовая тематика; во-вторых, точное описание деталей, предметов, т. е. эмпирика; в-третьих, событие (не всегда действие), развивающееся в ограниченном пространстве и времени - «здесь и сейчас»; в-четвертых, наличие персонажей (героев); в-пятых, «вырванность» из жизненного потока событий; в-шестых, малый объем. Некоторыми из выделенных призна-
ков (бытовая проблематика, эмпирические детали, населенность персонажами) жанр сценки близок к жанру стихотворной новеллы. В то же время есть и серьезные отличия жанров. Так, по мнению И.А. Дымовой, константой стихотворной новеллы выступает «хорошо разработанный сюжет, преимущественно с линейным ходом событий, с интригой (чаще всего от экспозиции до развязки), развивающийся в жизнеподобном пространстве и бытовом времени» [15, 191], которого нет в сценке. Новеллу отличает плотная населенность персонажами (в среднем 10 персонажей в одной новелле) [15, 189], в то время как в сценке количество персонажей не превышает 2. Стихотворная новелла - это «лиро-эпический жанр большого объема (в среднем 106 строк)» [15, 191]. По нашим подсчетам средний объем сценок Некрасова составил 17 строк. Напомним, что средний объем лирического стихотворения поэта (по данным П.А. Руднева) - 31 строка [16, 122].
Социально-бытовая тематика и детали, с которых мы начали перечень признаков сценки, выступают как важные признаки жанра, но не специфические. В качестве специфических жанровых признаков мы называем композиционные.
Применяя эти характеристики, мы сценками называем следующие ролевые стихотворения: «На псарне», «С работы», «Бунт» (Живая картина)3, «На покосе» (Из «Записной книжки»), «Муж и жена», «Вор».
Проанализируем каждое произведение в отдельности с точки зрения композиции. В соответствии с традицией трехчастной сегментации лирического стихотворения4 мы в композиции сценки будем выделять зачин, разработку темы, концовку.
Стихотворение «На псарне» построено в форме бытового диалога двух ролевых героев. В зачине один из героев обобщает условия жизни крепостного крестьянина и спрашивает у него о планах на будущую жизнь:
2 Курсив Н.А. Некрасова.
3 Здесь и в следующем примере курсив Н.А. Некрасова.
4 Трёхчастной сегментации лирического стихотворения посвящены работы В.Е. Холшевникова [17], Т.И. Сильман [18],
М.Л. Гаспарова [19], Р.А. Евсеевой [20].
5 Л.М. Цилевич отмечал особый «чеховский принцип знакомства читателя с героями без «вводов»; в «процессе дей-
ствия, взятого «с середины», уже идущего полным ходом» [6, 37].
Ты, старина, здесь живёшь, как в аду,
Воля придёт, - чай, бежишь без оглядки? <...>
Создается впечатление, что поэт записал лишь часть разговора двух героев5. Сразу обращают на себя внимание слова «бытовой» семантики (старина, чай, бежишь без оглядки). Все глаголы употреблены в настоящем времени, следовательно, читатель представляет происходящее в данный момент, сейчас. Из названия мы узнаем, что действие происходит на псарне.
В основной части стихотворения крестьянин на вопрос прохожего отвечает вопросом:
- Нашто мне воля? куда я пойду?
В концовке от лица крестьянина, речь которого изобилует просторечными словами (батька, матка, нету никем, косой злодей), следуют рассуждения, продолжающие тему основной части:
Нету ни батьки, ни матки,
Нету никем никого,
Хлеб добывать не умею,
Только и знаю кричать: «го-го-го!
Горе косому злодею!..»
Эту концовку некрасовских стихотворений мы называем «разросшейся», потому что здесь появляются боковые темы (сиротство, одиночество ролевого героя, неумение заниматься земледелием, его сноровка как загонщика на охоте). В данном случае концовка составляет основу стихотворения, т. к. занимает больше половины всего текста. Синтаксически стихотворение заканчивается восклицательным знаком в сочетании с многоточием, что означает незавершенность мысли.
Стихотворение «С работы» структурно представляет собой также разговор двух ролевых героев - мужа и жены из крестьянской семьи. В зачине муж приветствует жену и детей:
«Здравствуй, хозяюшка! Здравствуйте, детки!
<...>».
Затем он говорит о желании согреться, выпить:
Выпить бы. Эки стоят холода!»,
но получает отрицательный ответ жены и соглашается с ним:
- Ин ты забыл, что намедни последки
Выпил с десятником? -
«Ну не беда!
И без вина отогреюсь я, грешный <.>
На протяжении всей основной части стихотворения муж будет обращаться к жене с просьбами: «обрядика-ка савраску, жена», «дай-ка горяченьких щец», «овсеца бы савраске дала», но ни одна из них не осуществится, т. к. печь топить нечем: «Не было, знаешь, дровец!», хлеба нет: «Вышел, родной...У соседей просила, / Завтра сулили чем свет!».
Концовка состоит из монологической речи мужа:
«Ну, и без хлеба улягусь я, грешный.
Кинь под савраску соломки, жена!
В зиму-то вывез он, вывез, сердечный,
Триста четыре бревна.».
Как видим, в этом стихотворении действие происходит в настоящем времени, в крестьянской избе. Герои говорят о насущных домашних проблемах разговорным языком. Житейские невзгоды выступают на фоне социального неблагополучия. Из речи героев читатель узнаёт точные сведения о крестьянской семье. Так, говоря, о лошади муж жалеет савраску («поголодал он весною, сердечный, как подобрались сена»), говорит о его тяжёлом труде («в лето один он упра-вил, сердечный, пашни четыре тягла», «вывез, сердечный, триста четыре бревна»). Подобная фактологичность напоминает очерк.
В стихотворении «Бунт» (Живая картина) один ролевой герой. Как известно из комментариев Б.В. Мельгунова, им является жандармский полковник А.И. Ломачевский [21, 434].
«Бунт» с точки зрения графики имеет начальное многоточие, которое свидетельствует о «вырванности из жизни». Зачином служат первые 2 строки:
.. .Скачу, как вихорь, из Рязани,
Являюсь: бунт во всей красе <.>
Графическое обозначение «вырваннос-ти» усиливается вербально: слова зачина взяты как бы из середины рассказа. Действие описано героем в настоящем времени, указано место - близ Рязани.
В основной части ролевой герой умиляется своей жестокой расправой над бунтовавшими:
Не пожалел я крупной брани -И пали на колени все! <.>
Здесь появляется обобщённый персонаж (все) - народ, поднявшийся на восстание.
Разросшаяся концовка, которая занимает половину всего текста, представляет собой продолжение темы основной части (расправы):
Задавши страху дерзновенным,
Пошёл я храбро по рядам И в кровь коленопреклоненным Коленом тыкал по зубам.
В этих строках уточняются детали происходящего: «шёл по рядам», «коленом тыкал по зубам», перед собой видел окровавленных людей. Стихотворение синтаксически оканчивается многоточием, которое, как и в других уже рассмотренных нами произведениях («На псарне», «С работы»), указывает на незавершённость истории.
В стихотворении «Муж и жена» герои заявлены уже в названии. Семейная ссора показана в самом разгаре. Стихотворение состоит из 3 строфоидв. Зачином случат слова мужа, обращённые к жене с просьбой не продавать имение:
«Глашенька! пустошь Ивашево -Треть состояния нашего:
Не продавай её, ангельчик мой!
Выдай обратно задаток.» <.. .>
Далее следует повествование от 3-е личного лица о поведении жены, её речь и ответ мужа:
Слёзы, нервический хохот, припадок:
- Я задолжала - и срок за спиной. -«Глаша, не плачь! я - хозяин плохой.
Делай что хочешь со мной.
Сердце моё, исходящее кровью, Всевыносящей любовью Полно, друг мой!» <.>
В двух последующих строфоидах муж намекает жене на предполагаемую им измену, частое отсутствие дома, но реакция жены остаётся прежней: «Слёзы, нервический хохот, припадок.». Заканчивается стихотворение речью мужа:
«Глаша, иди! Я - безумец, я гадок,
Я - эгоист бессердечный и злой,
Делай что хочешь со мной.
Сердце моё, исходящее кровью, Всевыносящей любовью Полно, друг мой!».
Последние 4 строки повторяются в каждом строфриде, но в концовке они имеют особый смысл. Все деликатные и вежливые просьбы мужа остаются без ответа, причём, жена, находясь в истерике, на упрёки отвечает обвинениями, в результате чего муж в очередной раз прощает жену и берёт вину на себя.
Проведённый анализ показал, что рассмотренные нами стихотворения имеют следующие особенности: 1. социально-бытовая тематика; 2. стремление к детализации описаний; 3. событие происходит в данный момент времени; 4. место событий определено; 5. количество героев не большое (1-2); 6. события без начала и без конца; 7. объём мал.
Нами рассматривались стихотворения, в которых действие происходило «здесь и сейчас». Кроме таких произведений у Некрасова есть «вчерашние» сценки. Напомним, что термин «вчерашняя сцена» ввёл сам поэт в подзаголовке стихотворения «Молодые лошади». Особенностью «вчерашних» сцен является то, что действие происходит не сейчас, а рассказывается героем «в лицах».
Так, в стихотворении «Вор» из цикла «На улице» ролевой герой в зачине сообщает:
Спеша на званный пир по улице прегрязной, Вчера был поражён я сценой безобразной <.>
Основная часть построена как пересказ действий на сцене:
Торгаш, у коего украден был калач, Вздрогнув и побледнев,
вдруг поднял вой и плач И, бросясь от лотка, кричал:
«Держите вора!» И вор был окружён и остановлен скоро.
<..................................>
Пришёл городовой, подчаска подозвал,
По пунктам отобрал допрос
отменно строгой, И вора повели торжественно в квартал.
В концовке ролевой герой говорит о своих действиях, той сцене:
Я крикнул кучеру: «Пошёл своей дорогой!»-И богу поспешил молебствие принесть
За то, что у меня наследственное есть.
Заключительное многоточие вновь «обрывает» рассказанное событие.
В стихотворении «На покосе» (Из «Записной книжки») в заголовке указано место происходящего.
В зачине автор «знакомит» читателя с героями и говорит об их занятии:
Сын с отцом косили в поле,
Дед траву сушил <.>
После этих строк нам понятно, что описанная встреча была в прошлом.
Основная часть построена как обращение автора к ролевым героям. Он вступает в разговор, действует наряду с героями:
«Десять лет, как вы на воле,
Что же, братцы, хорошо ли?» -Я у них спросил <.>
Из разросшейся концовки мы узнаём мнение каждого из героев:
- Заживили поясницы,-Отвечал отец.
- Кабы больше нам землицы,
Молвил молодец,
За царя бы я прилежно
Господа молил.
- Неуежно, да улежно,6
Дедушка решил.
Финальное многоточие оставляет открытой тему свободной жизни крестьян.
Рассмотренные нами стихотворения, в содержании которых отражены «вчерашние» события, характеризуются почти всеми признаками, характерными для первого типа стихотворений. Различие лишь в том, что 1. действие происходит не в данный момент времени; 2. в зачине обозначено преддверие ситуации; 3. героев больше (по 4 в каждом стихотворении).
Оба типа стихотворных сценок Некрасова тяготеют к свёртыванию основной композиционной части и разрастанию концовок. Разрастание концовок уже было отмечено нами у Некрасова в других жанрах: эпиграммах [22], элегиях [23]. В сценках разрастание имеет особое значение в композиции всего стихотворения, т. к. в 50% случаев занимает половину или больше половины всего объёма текста.
Сопоставление признаков стихотворной сценки, выдвинутых в начале статьи в качестве научной гипотезы, с признаками выявленными в ходе рассмотрения ролевых произведений Некрасова, обнаруживает повторение признаков (социально-бытовая тематика, точное описание деталей, предметов, т. е. эмпирика, событие (не всегда действие), развивающееся в ограниченном пространстве, наличие небольшого количества героев, малый объем), что позволяет назвать проанализированные стихотворения сценками. Вышеперечисленные повторяющиеся признаки составляют константу жанра. Доминантными признаками жанра сценки будут: событие, происходящее в данный момент времени, свёртывание центральной композиционной части за счёт разрастания концовок, которое характерно только для ролевых стихотворений.
6 Курсив Некрасова. Некрасов сам даёт сноску к этой строке: «Пословица, которую можно истолковать так: не сытно, да спокойно» [14, Т.3, 165].
Список использованной литературы:
1. Корман, Б.О. Лирика Н.А. Некрасова / Б.О. Корман. - Воронеж, 1964. - 388с.
2. Гаркави. А.М. Проблема родовой классификации литературных жанров и некоторые возможности изучения лирики Н.А. Некрасова / А.М. Гаркави // Жанр и композиция литературного произведения: межвуз. сб. - Калининград, 1876. - вып. 2. - С. 49-63.
3. Скобелев, В.П. Системно-субъектный метод в трудах Б.О. Кормана: учеб. пособие / В.П. Скобелев.- Ижевск: Изд-во Удмуртский ун-т, 2003. - 153с.
4. Ожегов, С.И. Сценка // С.И. Ожегов, Н.Ю. Шведова // Толковый словарь русского языка. - М.: Азбуковник, 1999. -С. 783.
5. Бялый Г.А. Антон Чехов // История русской литературы. В 4 т. Т.4. Литература конца XIX - начала XX века (18811917). -Л.: Наука, 1983. - С.177-230.
6. Цилевич, Л.М. Сюжет чеховского рассказа / Л.М. Цилевич. - Рига: Звайгзне, 1976. - 237с.
7. Бердников, Г.П. Чехов-драматург: Традиции и новаторства в драматургии А.П. Чехова / Г.П. Бердников. - М.: Искусство, 1981 - 356с.
8. Тюпа, В.И. Художественность чеховского рассказа / В.И. Тюпа. - М.: Высш. шк., 1989. - 135с.
9. Григорьян, К.Н. К вопросу о жанрах в лирике Некрасова // Некр. сб. - Л.: Наука, 1967. - вып. 4. - С.145-157.
10. Эйхенбаум, Б.М. О поэзии / Б.М. Эйхенбаум. - Л.: Сов. писатель, 1969. - 552с.
11. Бойко, М.Н. Лирика Некрасова / М.Н. Бойко. - М.: Худож. лит., 1977. - 117с.
12. Вишневский, К.Д. Метрика Некрасова и её жанрово-экспрессивная характеристика / К.Д. Вишневский // Проблемы жанрового развития в русской литературе XIX века. - Рязань, 1972. - С.242-254.
13. Жданов, В.В. Н.А. Некрасов // История русской литературы. В 4 т. Т.3. Расцвет реализма. - Л.: Наука, 1982. - С.333-381.
14. Некрасов, Н.А. Полн. собр. соч. и писем: В 15 т. Т.1-3. - Л.: Наука, 1981-1982.
15. Дымова, И.А. Об итогах изучения стихотворных новелл Н.А. Некрасова и русских поэтов середины XIX века / И.А. Дымова // Интеграция науки и практики в инновационных процессах современного общества: сб. ст. междунар. науч.-практ. конф. - Берлин, Росток, Оренбург: Изд-во ИЭК, 2004. - С. 188-193.
16. Руднев, П.А. Из истории метрического репертуара русских поэтов XIX - начала XX в. (Пушкин, Лермонтов, Некрасов, Тютчев, Фет, Брюсов, Блок) / П.А. Руднев // Теория стиха. - Л.: Наука, 1968. - С.107-144.
17. Холшевников, В.Е. Анализ композиции лирического стихотворения / В.Е. Холшевников // Анализ одного стихотворения. - Л.,1985 - С.5-49.
18. Сильман, Т.И. Заметки о лирике / Т.И. Сильман. - Л.,1977. - 223с.
19. Гаспаров, М.Л. Лирические концовки Фета, или как Тургенев учил Фета одному, а научил другому / М.Л. Гаспаров // Новое литературное обозрение, 56, 2002, №4. - С.96-113.
20. Евсеева, Р.А. Поэтика композиции лирики В.А. Жуковского / Р.А. Евсеева // Дисс. на соиск.. .канд. филол. наук. Оренбург, 2003.
21. Мельгунов, Б.В. Комментарии к стихотворению «Бунт» / Б.В. Мельгунов // Некрасов Н.А. Полн. собр. соч. и писем: В 15 т. - Л.: Наука, 1982. - т.3. - С.434-435.
22. Слонь, О.В. Эпиграммы Н.А. Некрасова: вопросы типологии и структуры / О.В. Слонь // Интеграция науки и практики в инновационных процессах современного общества: сб. ст. междунар. науч.-практ. конф. - Берлин, Росток, Оренбург: Изд-во ИЭК, 2004. - С.193-199.
23. Слонь, О.В. Элегические концовки Н.А. Некрасова / О.В. Слонь // Художественный текст: варианты интерпретации: тр. X межвуз. науч.-практ. конф.: в 2 частях.- Бийск: РИО БПГУ им. В. М. Шукшина, 2005. - ч.2. - С.128-131.
