CC BY
155
ляет конкретизировать и проследить развитие отдельных структурных элементов или форм исторического развития.
Переплетение радикально трансформирующихся интересов основных и локальных исторических акторов практически исключает утверждение одной общепризнанной концепции, но создает условия для углубления наших исторических познаний, поиска новых методологических подходов. А это невозможно без дискуссий. Еще в конце XVIII в. Пьер де Пон призывал: "Джентльмены, существует приятный обычай, с которым очень легко снять резкость дискуссий - не предполагать дурных намерений. Нужно быть великодушным к намерениям и считать, что они хорошие, и, по-видимому, они действительно тако-
вы. Но мы не должны быть великодушными к противоречивой логике или абсурдному мышлению". К сожалению, к этому совету редко прислушиваются и не только историки.
Наше обсуждение показывает, что мы в состоянии услышать друг друга, вдуматься в чужую аргументацию, увидеть в ней равноправную позицию, трактовку, по-новому оценить доказательства как оппонента, так и свои. Хочется верить, что наш Круглый стол будет способствовать углублению осмысления исторического феномена, известного в исторической литературе как Кавказская война, который не оставлял равнодушными многие поколения и продолжает воздействовать на общественное сознание наших современников.
Публикацию подготовил В.В. Черноус
ЗЕМЛЕВЛАДЕНИЕ И ЗЕМЛЕПОЛЬЗОВАНИЕ ДОНСКОГО КАЗАЧЕСТВА: ИСТОРИЧЕСКИЕ И ГЕОЭКОЛОГИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ
Д.Ю. Шишкина
Вопросы эволюции земельных отношений казачества традиционно привлекают внимание историков, юристов, социологов. Интерес к проблеме вызван, прежде всего, уникальностью войсковой системы землевладения и землепользования, формировавшейся одновременно со становлением казачества как привилегированного военно-служилого сословия Российской империи. Отдельные акпекты земельных отношений рассмотрены донскими историками в связи с изучением заселения, хозяйственного освоения и развития сельского хозяйства в Области Войска Донского [1-5]. В последнее время появился ряд работ, освещающих зарождение и развитие землепользования, государственное регулирование земельных отношений, изменение форм земельной собственности в различных казачьих войсках [6-8].
Вместе с тем изучение истории развития земельных отношений - одно из перспективных направлений региональных гео-
Шишкина Диана Юрьевна - кандидат географических наук, доцент кафедры геоэкологии и прикладной геохимии Южного федерального университета
экологических исследований. Многие современные экологические проблемы зародились в далеком прошлом, и ретроспективный анализ землевладения и землепользования позволяет выявить их исторические корни. К настоящему времени в этой области накоплен определенный опыт, о чем свидетельствует ряд работ, в которых вопросы динамики земельных отношений в различных регионах рассматриваются с использованием геоэкологических подходов [9-11]. Основное внимание уделяется структуре землепользования, как индикатору антропогенного воздействия на ландшафты, и ее пространственно-временной динамике. В то же время взаимосвязи форм земельной собственности с господствующим видом природопользования, характером и уровнем антропогенной нагрузки, как правило, остаются за рамками исследований. Цель настоящей статьи - показать, используя исто-рико-геоэкологические подходы, как формы землевладения и землепользования влияли на отношение населения к природным ресурсам, состояние земельных угодий и, в конечном счете, - на экологическую ситуацию в пределах Области Войска Донского.
СТАНОВЛЕНИЕ ВОЙСКОВОЙ СИСТЕМЫ ЗЕМЛЕВЛАДЕНИЯ И ЗЕМЛЕПОЛЬЗОВАНИЯ
Издавна на Дону сложилось общинное землевладение. Земля считалась собственностью Войска, и каждый казак мог основать городок и заниматься промыслами в любом месте. Территориальной единицей в войсковой системе землепользования являлся юрт. Донские казаки, заимствовав это слово у крымских и ногайских татар, обозначали им земельные владения всего войска или отдельного поселения - городка (впоследствии станицы) [12].
Право казаков на общее владение землей было признано российской верховной властью еще в 1552 г. За подвиги казаков при взятии Казани Иван Грозный предложил им денежную казну и другую добычу. Казаки отказались и просили пожаловать их только "рекою Доном до тех мест, как им надобно" [13]. Просьба была удовлетворена, и с тех пор казаки считают общее владение донской землей своим неотъемлемым и законным правом.
В тот "древнейший период существования, когда простор в угодьях был почти необъятный", отсутствовала необходимость разграничивать территории юртов [14]. Примерно до середины XVII в. право пользования землей обеспечивалось обычаем свободной заимки.
Во второй половине XVII в. рост численности казаков и распространение в их среде животноводства обусловили потребность в более четких очертаниях земельных владений и ограничении права самовольного захвата. "Для прокорма табунов лошадей необходимо было иметь пастбища и сенокосные места, которые были бы постоянно в распоряжении только известного городка и давали возможность жителям обеспечить кроме летнего и зимнее содержание их табунов; таким образом, возникает уже вопрос о юртах при городках и границах этих юртов" [14, с. 54].
Для основания нового городка с принадлежащим ему юртом требуется теперь разрешение Войскового круга. Лишь после его получения казаки, желающие основать новый городок в приглянувшемся им месте, могли приступить к "разводу рубежей", т.е. разграничению юртового пространства "с общего согласия соседних станиц". После этого Вой-
сковой круг выдавал поселенцам так называемую "разводную" грамоту. Межеванию подвергались лишь наиболее востребованные в то время угодья: приречные леса, луга и озера, а также примыкавшие к реке небольшие участки степи [15]. Рубежами юрта служили местные урочища или примечательные природные объекты, межевые знаки стали использовать позднее.
В начале XVIII в. социально-политическая обстановка на Дону резко изменилась. Войско Донское утратило суверенитет, а его территория вошла в состав России. Собственником казачьей земли стало государство, которое передавало ее в вечное пользование Войску. За право пользования землей казаки обязаны были нести военную службу, причем снаряжаться за свой счет. Константинопольский мирный договор, заключенный с Турцией в 1700 г., запретил казакам "производить самовольно морские и сухопутные набеги" [15, с. 392]. Лишившись военной добычи, казаки вынуждены были перейти к мирной хозяйственной деятельности. Правительство стало контролировать процесс заселения, в первую очередь борясь с укрывательством казаками в своих городках беглых крестьян.
Эти изменения в общественной жизни привели к усложнению порядка образования нового городка и обмежевания его юрта. Казаки, желающие основать новое поселение, получали от Войска "заимную" грамоту, которой предписывалось развести рубежи и не принимать пришлых людей под страхом смертной казни. Затем назначались разводчики от новой станицы и соседних с нею. Разграничение следовало провести по "чистой правде", поэтому его исполнители в актах часто называются "правдами". Разводчики должны были провести обмежевание нового юрта, не ущемляя интересов смежных станиц, и сделать соответствующую запись, рассмотрев которую, Войско выдавало уже разводную грамоту. В ней указывались лишь конечные пункты юрта вверх и вниз по реке, а подробное описание границ возлагалось на разводчиков.
Сознавая значимость развода рубежей, казаки проводили его с подобающей столь важному акту торжественностью. Разводчики, взяв образы Спаса и Богородицы, в сопровождении многочисленных свидетелей обходили границы вновь занимаемого юрта и указывали
на "живые урочища" в качестве границ или делали межевые знаки (земляные кресты, кучи камней, зарубки на деревьях и т.д.) [14]. Наряду с общими правилами развода рубежей в отдельных станицах практиковались собственные, часто весьма оригинальные способы. В Казанской и Малодельской для того, чтобы границы надолго сохранились в народной памяти, к обмежеванию юрта привлекались не только взрослые разводчики, но и подростки, каждого из которых секли розгами у определенного межевого знака. Считалось, что мальчик до старости будет помнить то место, где был сечен [16, 17].
И все же установленные весьма приблизительно и не закрепленные на местности границы часто нарушались. Для разрешения споров о принадлежности земельных угодий обитатели соседних станиц обычно назначали "общую правду" - какого-либо старожила, который с иконой проходил по "тем местам, как помнил он прежнюю границу" [15]. Указанные им рубежи считались нерушимыми и принимались обеими сторонами.
Начиная с середины XVIII в., в связи с распространением земледелия, "занятие юрта с надлежащим количеством пахотной и сенокосной земли составляет исключительную заботу при образовании новых станиц, а старые поселения прилагают все старания к тому, чтобы им отведены были пахотные земли, если их было недостаточно в юртах" [14, с. 59]. В это время войсковая администрация принимала уже более активное участие в образовании новых станиц. Специально назначенный войсковой старшина непосредственно на местности занимался выбором места под поселение, обмежеванием юрта, руководил переселением. Под его началом "всему отведенному юрту делалась "округа" с постановкой граней и знаков и с указанием, на какое расстояние верст этот юрт будет отведен" [14, с. 59]. По просьбе станичного общества войсковая администрация могла изменить размеры и конфигурацию юрта, изначально отведенного станице. Основанием для прирезки станице новых земель служили следующие причины: недостаток пахотных и сенокосных угодий, удаленность их от поселения, непригодность земли для обработки.
Одновременно с выработкой норм общинного землепользования на Дону идет
присвоение общественных земель войсковыми старшинами. Захватывая наиболее удобную для животноводства и земледелия землю, основывая на ней хутора и заселяя их пришлыми малороссиянами, войсковая верхушка притесняла рядовых станичников и нарушала древнее общинное право владения землею. Старшины не только занимали свободные земли, но и вторгались в станичные юрты, что привело к сокращению земельных наделов казаков и возникновению неизвестной ранее проблемы малоземелья. В условиях военной службы за землю надел должен был обеспечивать определенный уровень благосостояния, однако казаки "давно уже восчувствовали совершенный недостаток в самых необходимейших от земли потребностях, а чрез то год от году приходя в обеднелость, многие доведены до такого состояния, что часто выходят на службу в ветхой одежде, с неисправным оружием, на худых лошадях и нередко даже пешие" [18]. Снижение благосостояния казаков из-за малоземелья ставило под угрозу боеспособность Донского войска, что было недопустимо в условиях активной внешней политики России.
Для проведения всеобъемлющих преобразований в Донском войске, в первую очередь решения земельного вопроса, в 1819 г. был учрежден "Комитет об устройстве войска Донского". Благодаря его деятельности впервые была проведена инвентаризация земель и установлены площади различных категорий землевладения. Выяснилось, что казачьим станицам принадлежит 41,9 % от всей площади Земли Войска Донского, помещикам -26,7, казакам-калмыкам - 12 %. Степь для выпаса частных конских табунов занимала 2,5 %, а войсковые степи, занятые казачьими хуторами, поместными чиновниками и выпасом скота, - 17 % [18].
РЕГЛАМЕНТАЦИЯ ЗЕМЕЛЬНЫХ ОТНОШЕНИЙ ПО "ПОЛОЖЕНИЮ..."
1835 г.
Результаты работы Комитета легли в основу "Положения о Войске Донском" (1835 г.) с обширными приложениями, регламентирующими порядок землепользования. Прежде всего, четко были определены категории земель -войсковые, станичные и частновладельческие -и правила их использования.
Большие массивы войсковых земель были выделены в Задонской степи под кочевье донских калмыков (около 1 млн десятин) и для частных коннозаводчиков (800 тыс. десятин). По всей территории размещались войсковые земли специального назначения, занятые участками угледобычи, почтовыми станциями, военными лагерями, войсковыми лесами и др. Большую часть земель составлял войсковой запас - фонд, из которого пополнялись малоземельные станичные юрты и выделялись участки под основание новых станиц. Запасные земли сдавались в аренду под пастбища и сенокосы. Наделение землей беспоместных войсковых чиновников также происходило из войсковых земель. Размеры наделов определялись чином: генерал получал 1 500 десятин, штаб-офицер - 800, обер-офицер - 200. Надел поступал в пожизненное пользование, его невозможно было продать или завещать, но допускалось выкупить в потомственную собственность [19].
Земли помещикам отводились из расчета 15 десятин удобной земли на ревизскую душу, а излишки отрезались в пользу станичных или войсковых владений. Помещикам предлагалось освободить станичные юрты от крестьянских поселений, перенеся их в Миусский и Донецкий округа, слабо освоенные казаками. В этом случае размер надела увеличивался до 20 десятин. Предпринятые преобразования резко сократили поместное землевладение: если в 1823 г. земли помещиков занимали 3 792 448 десятин, то в 1858 г. -1 681 570 десятин [18, 20].
Станичные юрты объявлялись "неприкосновенною собственностью общества казаков каждой станицы" и находились исключительно в общинном пользовании. Отчуждение какой-либо части юрта в личную собственность не допускалось. Юрты делились на три части: пашню, сенокос и пастбище. Пастбище находилось в общественном пользовании, а пахотные земли и сенокосы делились на индивидуальные наделы, право на пользование которыми имели все казаки, начиная с семнадцатилетнего возраста, а также их вдовы и сироты. Впервые четко был определен размер пая - 30 десятин удобной земли. Станичное землеустройство основывалось на регулярных переделах пахотных и сенокосных угодий с последующим получением паев по жребию.
"Положение..." законодательно закрепило войсковую систему землевладения и землепользования. Власти стремились сохранить ее сословный характер путем ограничения частного землевладения и увеличения станичных земель. С этой целью в дальнейшем были введены ограничения на право продажи помещичьих имений кому-либо, кроме донских чиновников; запрет лицам невойскового сословия приобретать недвижимость в Области Войска Донского, а также изменение порядка выделения участков беспоместным офицерам (пожизненные участки заменялись срочными, которые невозможно было выкупить в потомственную собственность).
В условиях быстрого распространения капиталистических отношений архаичная система землевладения, тормозящая экономическое развитие региона, не имела шансов на длительное существование. В 1868-1870 гг. были отменены все запреты и ограничения на покупку и продажу земли в казачьих областях, что положило начало разрушению войсковой системы землевладения и землепользования.
Рассматривая историческую динамику распределения земель по категориям землепользования, следует отметить явное преобладание станичных владений (рис. 1, 2). Юртовые довольствия и частные земли росли за счет войскового запаса. Несмотря на постоянное увеличение площади станичных юртов, индивидуальный казачий надел неуклонно сокращался. В 1917 г. его средняя площадь составляла всего 10,4 десятины [21].
Рис. 1. Распределение земель по категориям землепользования в 1858 г.: 1- станичные; 2 -войсковые; 3 - частновладельческие
55,5
32,9
Рис. 2. Распределение земель по категориям землепользования в 1917 г.: 1- станичные; 2 - войсковые; 3 - частновладельческие;
4 - крестьянских общин
ОСОБЕННОСТИ СТАНИЧНОГО ЗЕМЛЕУСТРОЙСТВА Казачье общинное землепользование строилось на принципе уравнительности: все паи должны быть равноценны по качеству и количеству земли. Однако обеспечить соблюдение этого принципа при раздаче паев оказалось нелегко в силу ряда факторов. Одним из них является форма юрта, исторически обусловленная особенностями заселения Донской земли. Издревле казаки селились по берегам больших рек, основывая станицы на незначительном удалении друг от друга. Поэтому юрты при небольшой ширине (15-25 верст) тянулись в обе стороны от поселения на расстояние до 30-50 верст. Так, юрт станицы Старогригорьевской имел длину более 100 верст при максимальной ширине 15 верст [22].
Неизбежным следствием такой конфигурации юрта становилась большая удаленность наделов от станиц и хуторов. Это обстоятельство приходилось учитывать при распределении земельных наделов. Каждый казак получал пай в "ближнем" и "дальнем" наделах. Удаленные участки находились на расстоянии до 70 верст от населенного пункта; дорога к ним нередко пересекали реки и песчаные массивы. В таких условиях резко возрастали затраты труда на обработку надела, снижались темпы полевых работ. Особенно много времени отнимала перевозка урожая. В некоторых станицах из-за длинных дорог, идущих через пески, удавалось сделать всего 2-3 поездки в неделю. Дальноземелье снижало рентабель-
ность хозяйства. По подсчетам областного депутата М.В. Саринова, "подавляющее число казачьих хозяйств, занимающихся посевом на паях, удаленных от усадьбы дальше семи верст, неминуемо должно с каждым годом оскудевать" [23].
Дальноземелье имело не только экономические, но и экологические следствия. Как правило, в отдаленной части юрта из-за отсутствия водопоев избегали устраивать толоку - единственный используемый казаками способ поддержания почвенного плодородия. Под постоянную толоку отводили участки вблизи поселений. При такой системе полеводства на участках, близких к селитьбе, почвенно-растительный слой постоянно подвергался сбою и уплотнению, а отдаленные земли выпахивались и истощались.
Другой фактор, негативно влиявший на станичное землеустройство, - неоднородность почвенного покрова. Казакам приходилось вначале распределять ближний и дальний надел на равноценные по бонитету клинья и лишь потом делить каждый на индивидуальные паи. "При таком переделе каждый пай дробится на ряд мелких чересполосных участков, разбросанных на пространстве всего земельного довольствия" [24]. Обычно пай состоял из 5-10 участков, но часто дробился гораздо сильнее. Например, в хут. Липовом Калитвенской станицы пай складывался из 19 клиньев. Клочки земли, образующие пай, были удалены друг от друга на 5-20 верст, нередко имели вытянутую, лентообразную форму. Так, в станице Ольгинской нарезались полоски шириной в полсажени, длиной в 160 саженей, в хут. Подгорном - соответственно, 2 и 120 саженей, а в станице Гундоровской огородная земля делилась на ленточки шириной в 1 аршин, длиной в 160 саженей [18].
Таким образом, землеустройство станичного юрта было сопряжено с большими трудностями, вызванными необходимостью справедливого распределения пахотных земель в условиях растянутости юрта и неоднородности почвенного покрова. Следствием относительно уравнительного распределения земель становилась чересполосица, длинно- и дальноземелье.
Другим недостатком общинного землепользования было отсутствие заинтересован-
ности казаков в поддержании и повышении почвенного плодородия. Регулярные переделы общинных пахотных и сенокосных угодий не способствовали бережному отношению к земле и делали бессмысленным проведение почвозащитных мероприятий, поскольку на следующий срок казак мог получить совершенно запущенный участок.
В то же время к земельным участкам, находящимся в личном пользовании, казаки относились как рачительные хозяева. "Почти в каждой станице довольно значительное пространство земли находится под садами, левадами и огородами, которые принадлежат казакам на праве наследственного пользования. Эти участки обыкновенно обращают на себя внимание высокой культурой и имеют вид цветущего оазиса" [23, с. 244]. Трепетное отношение казачества к собственным левадам (рощам) подчеркивали многие современники. "Что касается казаков, то леса общинного владения они истребляют, словно неприятельское имущество, но лески, состоящие в их частном владении, тщательно оберегают и распространяют" [25].
Нерациональное использование пахотных и пастбищных угодий, хищническая вырубка станичных лесов в сочетании с ростом сельскохозяйственной нагрузки привели к усилению деградации почвенного покрова, пастбищной дигрессии, обезлесению, увеличению площади подвижных песков. В результате снижения почвенного плодородия упала урожайность зерновых культур. Так, в станице Калитвенской на рубеже 70-80-х годов XIX в. хорошим урожаем считался сбор 70-100 мер зерна с десятины, а 30 лет спустя - лишь 35 мер [26].
Неизбежным в условиях экстенсивного земледелия следствием падения урожайности и уменьшения размеров земельного надела стало сокращение доходности казачьего хозяйства. Сознавая необходимость изменений в сфере землепользования и землеустройства, Областное правление Войска Донского в 1909 г. образовало Войсковой и Окружные Земельные Советы, к которым перешло право распоряжения войсковым земельным запасом.
ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ЗЕМЕЛЬНЫХ СОВЕТОВ
Значительная часть запаса (около 44 %) сразу была передана малоземельным стани-
цам; остальную решено было сдавать в аренду с целью образования специального земельного капитала для приобретения частновладельческих земель и пополнения за их счет войскового земельного фонда. Следует подчеркнуть, что сдача в аренду войсковых свободных земель широко практиковалась в Донской области, причем площадь их постоянно росла и к 1910 г. превышала 1 млн десятин. Земельный Совет обратил внимание на существующий порядок аренды, не обеспечивающий сохранение почвенного плодородия и ведущий к обесцениванию войсковых запасных земель. "Все участки сдавались только на 6 лет, вследствие этого краткого срока аренда приобретает хищнический характер: арендатор не был заинтересован в том, чтобы улучшить участок или даже заботливо сохранять его производительные силы, так как за 6 лет аренды невозможно окупить какие-либо коренные улучшения угодий" [27]. Кроме того, определялись условия эксплуатации арендуемого участка: в течение всего срока одна половина использовалась под пашню, вторая - под выпас и сенокос. В итоге "в результате шестилетнего использования под посевы одной половины - последняя совершенно обесценивалась, так как из почвы извлекались почти все питательные вещества, а другая половина - порастала сорною травою" [27].
В 1914 г. Войсковой Земельный Совет увеличил срок аренды до двенадцати лет и разработал новый арендный контракт, предусматривающий введение рационального севооборота. Арендные договоры, заключенные по старым правилам, могли быть изменены "с целью улучшения системы землепользования, как в интересах сохранения почвенных богатств, так и доходности войскового земельного капитала" [27, с. 228].
Во время образования Земельных Советов их главными задачами являлись распределение свободных войсковых земель между малоземельными станицами, пополнение земельного фонда путем приобретения частных владений, регулирование арендных отношений. Вскоре Советы стали заниматься еще и борьбой с песками и оврагами, а также организацией почвенно-геологических и статистическо-экономических обследований всей области. Работы эти представлялись Областному правлению настолько важными,
что они продолжались до 1917 г., несмотря на все трудности, связанные с первой мировой войной.
Таким образом, за время существования Донского Войска система землевладения и землепользования, сложившаяся на его территории, претерпела значительные изменения: единые прежде войсковые земли разделились на станичные, частновладельческие и общинные крестьянские; сменился верховный собственник земли. Незыблемой оставалась земельная казачья община как гарант материальной основы всеобщей воинской повинности, отбываемой казаками. Общинное землепользование сдерживало экономическое развитие Дона и являлось одной из предпосылок развития комплекса экологических проблем и ухудшения экологической ситуации в Области Войска Донского.
ЛИТЕРАТУРА
1. Пронштейн А.П. Земля Донская в XVIII в. Ростов н/Д, 1961.
2. Агафонов А.И. Область Войска Донского и Приазовье в дореформенный период. Ростов н/Д, 1986.
3. Козлов А.И. На историческом повороте. Ростов н/Д, 1977.
4. Хлыстов И.П. Дон в эпоху капитализма. Ростов н/Д, 1962.
5. История Дона и Северного Кавказа с древнейших времен до 1917 года: Учебное пособие для вузов. Ростов н/Д, 2001.
6. Изюмов А.И. География казачества // География в школе. 2000. № 1. С. 15-19.
7. Лукомец М.И. Об исторической тенденции развития земельных отношений казачества // Изв. вузов. Сев.-Кав. регион. Обществ. науки. 2002. № 4. С. 18-21.
8. Хасбулатов А.И. Землевладение и землепользование Терского казачества (вторая половина XIX-начало XX вв.) // Научная мысль Кавказа. 2005. № 4. С. 50-60.
9. Кочуров Б.И., Шевелева Т.И. Исторические и геоэкологические аспекты проведения земельной реформы (на примере Московской области) // География и природные ресурсы. 1993. № 3. С. 114-121.
10. Завьялова О.Г. Природопользование и развитие: этногеосистемный анализ (на примере Южного Зауралья). Тюмень, 2004.
11. Бакланов П.Я., Ганзей С.С. Основные этапы и тенденции развития землепользования в бассейне
Амура // География и природные ресурсы. 2004. № 4. С. 19-28.
12. Кательников Е. Историческое сведение о станице Верхне-Курмоярской 1818 г. Новочеркасск, 1886.
13. Попов Х.И. Атаман Ермак Тимофеевич (по народным преданиям и песням) // Сборник областного Войска Донского Статистического комитета. Вып. 8. Новочеркасск, 1908. С. 141-155.
14. Щелкунов З.И. Об устройстве казачьих поселений и об юртовых при них довольствиях // Сборник областного Войска Донского Статистического комитета. Вып. 7. Новочеркасск, 1907. С. 51-65.
15. Сухоруков В.Д. Историческое описание земли войска Донского. Новочеркасск, 1903.
16. Тимощенков И.В. Общественный быт и народные обычаи Казанской станицы // Труды областного Войска Донского Статистического комитета. Вып. 2. Новочеркасск, 1874. С. 139-181.
17. Сулин И.М. Краткое описание станиц Области Войска Донского // Донские епархиальные ведомости. 1894. № 11. С. 411-428.
18. Всеподданнейший доклад "Комитета об устройстве Войска Донского" // Земля в судьбах донского казака. Собрание историко-правовых актов. Ростов н/Д, 1998. С. 128.
19. О поземельных довольствиях в Донском войске по "Положению" 1835 года // Там же. С. 145-170.
20. Очерк современного состояния земли войска Донского // Там же. С. 173-196.
21. Богачев В.В. Очерки географии Всевеликого Войска Донского. Новочеркасск, 1918.
22. Ветчинкин В.Н. Очерк поземельного владения на Дону в связи с развитием межевания // Труды областного Войска Донского Статистического комитета. Вып. 2. С. 1-93.
23. Доклад областного депутата войска Донского М.В. Саринова очередному областному войска Донского собранию дворянства // Земля в судьбах донского казака. Собрание историко-правовых актов. С. 240-246.
24. Журнал совещания в г. Новочеркасске по вопросу о поднятии экономического и сельскохозяйственного положения Донского войска // Там же. С. 251-255.
25. Номикосов С. Ф. Статистическое описание земли войска Донского. Новочеркасск, 1884. С. 423.
26. Тимощенков И.В. Калитвенская станица. Экономическое обследование // Сборник областного Войска Донского Статистического комитета. Вып. 8. С. 55-71.
27. Краткий отчет о деятельности Земельных Советов войска Донского от образования их до 1-го января 1915 года // Земля в судьбах донского казака. Собрание историко-правовых актов. С. 222-235.
20 ноября 2006 г.
