ЗЕМФИРА И КАРМЕН: ТРАНСФОРМАЦИЯ НА УРОВНЕ ПОРТРЕТНОЙ ХАРАКТЕРИСТИКИ Текст научной статьи по специальности «Языкознание и литературоведение»

Ф И Л О Л О Г И Ч Е С К И Е

НАУКИ

УДК 82,091

И.В. Белова

ЗЕМФИРА И КАРМЕН: ТРАНСФОРМАЦИЯ НА УРОВНЕ ПОРТРЕТНОЙ ХАРАКТЕРИСТИКИ

В статье рассматривается художественная трансформация архе-типического образа цыганки на примере поэмы Александра Сергеевича Пушкина «Цыганы» (Образ Земфиры) и новеллы Проспера Мериме «Кармен» (Образ Кармен). Выделены основные образы и мотивы на уровне портрета, которые приобретают символическое значение в контексте всего произведения.

Ключевые слова: символ, мотив, образ, Кармен, демонизм, инфер-нальность, природность.

Образ Кармен давно вошел не только в русскую и зарубежную литературу, но и в мировую культуру. Именно поэтому образ приобрел архетипические черты. Интересно проследить, как из «черноокой» Земфиры Пушкина, «божьей птички», возникла и развилась определенная традиция изображения вольной цыганки. Мериме, увлекавшийся творчеством гения русской литературы, занимался переводами произведений Александра Сергеевича Пушкина. Эта увлеченность и способствовала влиянию Пушкина на творчество Мериме. Результат этого влияния мы можем увидеть в образе Кармен: уже более детальным и «развитым» предстает портрет героини, более яркими цветообразами и символами распространено ее изображение.

Земфира Александра Сергеевича Пушкина лишена каких бы то ни было портретных характеристик. Ей присущ единственный романтический эпитет «черноокая», который в восприятии читателя соединяется с представлением о типовой цыганской внешности и создает портрет цыганки: «С ним черноокая Земфира» [3, с. 118]. Отсутствие подробного описания позволяет читателю принять участие в сотворчестве

© Белова И.В., 2017.

Научный руководитель: Полякова Галина Вениаминовна - кандидат филологических наук, доцент, Северный (Арктический) федеральный университет, Россия.

образа, сделать его личным. Поэт так же сделает небольшой акцент на молодости цыганки: «Его молоденькая дочь пошла гулять в пустынном поле» [3, с. 116]

Используя прием психологического параллелизма, Пушкин роднит образ Земфиры с образом птицы: «Птичка божия не знает ни заботы, ни труда, хлопотливо не свивает долговечного гнезда, в долгу ночь на ветке дремлет; солнце красное взойдет, птичка гласу Бога внемлет, встрепенется и поет» [3, с. 118] В этой небольшой зарисовке заложены основные черты образа цыганки. Она свободолюбива, ветрена, но живет по закону Бога. Земфира не готова пойти на преступление или убийство, даже ради своей свободы. Цыганка в контексте поэмы связывается и с образом восходящего солнца, с утверждением жизни, возрождением природы. Возникает мотив мягкого, разливающегося и всепроникающего света, который наполняет не только природу, но и душу человека.

Описание портретных характеристик у Проспера Мериме обширнее. В начале новеллы автор-повествователь встречает девушку: «Она невысока, молода, хорошо сложена и что у нее огромные глаза...» [1, с. 19] При первой встрече повествователь оценивает Кармен только со стороны физических характеристик: она хорошо сложена. Такая оценка уместна при выборе лошади или другого животного и может говорить о роде занятий героя-повествователя.

Вторая важная портретная характеристика, которая привлекает повествователя и читателя, - это глаза. Этот образ имеет мощную мифологическую и литературную традицию и принимает символическое значение. Значение глаза и взора амбивалентно благодаря его пограничному положению и двунаправлен-ности действия. Взгляд Кармен поражает сочетанием в себе противоположностей, он «одновременно чувственный и дикий» [1, с. 21]. Чувственность взгляда говорить о женственности образа, в то же время эпитет «дикий» причисляет образ Кармен к животному миру, чуждому и даже враждебному человеку. И, будто подтверждая наши предположения, Мериме тут же пишет: «Цыганский взгляд - волчий взгляд» [1, с. 21] и «посмотрите на свою кошку, когда она подстерегает воробья» [1, с. 22]. Возникает образный ряд: Кармен - волк (волчица) - кошка. Образ волка (волчицы) амбивалентен. Он может быть отождествлен с жестокостью, злобой, смертью, но так же и храбрость, и победу. Известно множество мифов о волках-прародителях, например, миф о волчице, вскормившей Рема и Ромула. В христианстве волк - это жестокость и хитрость, ересь и дьяволизм, угрожающий верующим. Кошка во французской культуре так же является воплощением дьяволького, она наделяется демоническими чертами, способностью приносить несчастье и разрушение.

Кармен, поставленная автором в один синонимический ряд с волком и кошкой, принимает на себя мистические и культурные характеристики образов, становится их человеческим воплощением. Приобщенный к миру животных - хищников, образ Кармен становится пограничным: она не принадлежит ни миру людей, ни миру животных, но стоит на границе, одновременно близкая и чуждая двум мирам.

Приобщенность Кармен к животному миру наиболее ярко проявляется в минуты гнева. Внутреннее состояние распаляющего гнева находит отражение в описании глаз: они «наливались кровью, взгляд угрожал, лицо искажалось.» [1, с. 23] Глаза и взгляд в минуты злобы начинает принимать характеристики отдельного существа, предмета или оружия: взгляд угрожает, а взгляд, «исполненный глубокого презрения» [1, с. 23], можно бросить, глазками - «стрелять».

Через описание глаз создается еще одно сравнение с животным миром: «Кармен молчала, она стиснула зубы и вращала глазами, как хамелеон» [1, с. 30]. Хамелеон знаменит своей способностью приспосабливаться к внешним обстоятельствам, стал символом льстеца и персонификацией воздуха. В христианстве образ хамелеона является одним из воплощений Дьявола. В тексте Кармен неоднократно будет называться не только приспешницей Сатаны, но и самим Дьяволом. Как и хамелеон Кармен может менять свое воплощение, которое выражается не только в описании костюма, но и в ее поведении: «.пошла за моими людьми, кроткая, как овечка». Сравнение с овечкой в контексте предшествующего текста вызывает в читательской восприятии пословицу «Волк в овечьей шкуре».

Часто Кармен открывает или смотрит одним глазом: «.оставив на виду один огромный глаз» [1, с. 30] и «жалюзи в ее спальне было прикрыто, и я увидел ее большой черный глаз» [1, с. 54]. Глаза являются парным символом, единичное употребление может говорить об анормальности, половинном состоянии образа. Единственный глаз часто встречается в образах демонических. Так же, как и в мифе, глаз Кармен часто заменяет функции всего лица, такое, а в контексте мифологической традиции одноглазость, как и слепота, часто является показателем магических сил.

Перед смертью, которая была осознанно предпочтена несвободе, Кармен смотрит на Хосе взглядом, лишенным человеческого: «Она в упор посмотрела на меня своим диким взором» [1, с. 62]. Кармен смотрит на своего убийцу, как загнанное животное, упорный взгляд которого пытается напугать, одержать победу над охотником. Этот взгляд является и жизнью, которую необходимо защитить, и оружием для защиты жизни.

Смерть Кармен описывается, как смерть животного, она далека от смерти человека. Хосе запоминает волчий взгляд умирающей, который надолго остается в его памяти, вопреки воли: «Мне кажется, я до сих пор вижу пристальный взгляд ее больших черных глаз; затем они помутнели и закрылись» [1, с. 65] Кармен умерла, потому что ее глаза помутнели и закрылись, жизнь и смерть заключены в ее глазах.

Описанию портрета Проспер Мериме уделяет большое внимание. Особенно отмечается необычная красота, она лучше всех цыганок: «... сомневаюсь, чтобы сеньорита Кармен была чистокровной цыганкой, во всяком случае, она показалась мне несравненно красивее тем ее соплеменниц, которых я когда-нибудь встречал» [1, с. 21]. Кармен «кажется» повествователю, именно потому что она умеет казаться такой, какой желает. В то же время в образе опять подчеркивается ее амбивалентность, которая создает некую погра-ничность. Хотя красота цыганки была отмечена Мериме, ее нельзя назвать совершенной: «Моя цыганочка не могла претендовать на такое совершенство. Кожа ее, впрочем, безупречно гладкая, цветом напоминала медь. Глаза были раскосые, но восхитительной формы, губы мясистые, но красиво очерченные, а зубы -белее очищенного миндаля. Волосы ее, на вид жестковатые, были длинные, блестящие, иссиня-черные, как вороново крыло» [1, с. 21]. Перед читателем возникает типичный цыганский портрет, но секрет красоты Кармен заключен в пограничности, в контрасте: «... каждому ее недостатку соответствовало какое-нибудь достоинство, особенно бросавшееся в глаза в силу этого контраста» [1, с. 21] Ее красота очаровывает своей неопределенностью, недостаточностью, сочетанием красивого и безобразного. Это красота демоническая, способная внушать человеку любые чувства: обожание, любовь, страх, ненависть.

Эту пограничность повествователь отмечает как странность, его поражает чуждость такой красоты: «То была странная, дикая красота, лицо, поначалу удивлявшее, которое, однако, невозможно было забыть» [1, с. 21] Дикость отделяет Кармен от цивилизации, от мира людей, странную внешность, как и взгляд, невозможно забыть, она оставляет свою часть в душе каждого человека.

На уровне портрета Мериме часто сравнивает Кармен с представителями животного мира, отдаляя ее от людей и причисляя к животным. Описывая походку, нарочитую, выделанную, Хосе говорит, что «шла она, поводя бедрами, точно молодая кордовская кобылица» [1, с. 28]. Сравнение с лошадью уже встречалось в тексте, оно постоянно напоминает о себе читателю и окружением Кармен: она постоянно появляется в окружении военных. Именно они (и Хосе, как представитель военнослужащих) оценивают ее с такой позиции. Немного позже мы встречаем восхищение Хосе ногами цыганки: «Хвалят ножки баскских женщин, но таких, как у нее, надо было поискать. и быстрые, и стройные» [1, с. 33] Перед нами часть портрета далеко не женщины, а животного, которого оценивают со стороны физических характеристик. Хосе сравнивает Кармен с козочкой: «Легкая, как козочка» [1, с. 37]. Сравнение с домашним животным открывает надежду на возможное «приручение» Кармен, попытку Хосе присвоить ее.

В описании портрета Карменситы часто встречается сравнение с Богородицей, но вера в этом сравнении не возвышает героев новеллы, а опошляется ими. Так мы встречает в рассказе Хосе следующее описание: «.экипаж полковника с его денщиком на козлах. Моя цыганочка. Разукрашена, как Богородица, напомажена, расфуфырена, вся в золоте и лентах. Платье в блестках, голубые туфельки тоже в блестках, повсюду цветы, кружева. В руке - баскский бубен» [1, с. 36]. Золотой цвет, как цвет иконописи, опошляется здесь гиперболизированным блеском. Образ же Девы Марии снижается до предметного, которое может быть разукрашено, опошляется грубой разговорной лексикой. Такую же предметность, бездуховность встречается в тексте немного позже: «Никогда я не видел ее такой красивой. Разукрашена, как Мария, надушенная. мебель, обитая шелком.» [1, с. 54-55]. Многоточие в этой цитате присутствует и в самом тексте произведение, приравнивая «разукрашенную» Кармен, которая похожа на Деву Марию, к окружающему ее интерьеру. Это красота внешняя, у нее совершенно нет духовности, которая свойственна человеку. Выражение «моя цыганка», которое неоднократно встречается в тексте, показывает принадлежность Кармен, она не воспринимается свободной личностью, вопреки своему желанию.

Резюмируя вышесказанное, необходимо отметить, что уже на уровне портретной характеристике происходит очевидная трансформация образа. Образ Земфиры, подчиненный природным законам, озаренный внешним и внутренним светом, - это образ вочеловеченный. Образ Кармен пограничный, он не принадлежит ни человеческому, ни животному миру, а иногда приобретает еще и предметные черты. Такая пограничность, способность перевоплощаться раскрывает присутствие демонического начала, свять с инфернальной сферой.

Библиографический список

1.Кармен: Сб.: Пер. с фр./П. Мериме. - М.: ООО «Издательство АСТ»: ОАО «ВЗОИ», 2004. - 472. [8] с. (Мировая классика).

2.Проспер Мериме. Статьи о русских писателях / Пер. с фр. - М.: Государственное издательство художественной литературы, 1958. - 86с.

3.Пушкин А.С. Избранные стихотворения и поэмы / Предисл. В.И. Коровина, Сост.: М. Леонова, Л. Никола-шин. - М.: «Классикс Стиль», 2002. - 160 с.

4.Тресиддер Дж. Словарь символов / Пер. с англ. - М.: ФАИР-ПРЕСС, 2001. - 448с.

БЕЛОВА ИРИНА ВЛАДИМИРОВНА - магистрант, Северный (Арктический) федеральный университет, Россия.