CC BY
51
ВЕСТН. МОСК. УН-ТА. СЕР. 8. ИСТОРИЯ. 2009. № 2
Н.В. Киприянова
(кандидат исторических наук, доцент кафедры всеобщей истории
исторического факультета Владимирского государственного университета)*
ЗЕМЕЛЬНАЯ СОБСТВЕННОСТЬ КУПЦОВ
В ГОРОДЕ КОНЦА XVIII - СЕРЕДИНЫ XIX в.
(К постановке проблемы)
В статье рассматривается вопрос о природе землевладения и прав собственности в русском городе конца XVIII — середины Х!Х в. Автором проводится тщательный терминологический анализ данных городовых обывательских книг, выявляются особенности употребления понятий «владение» и «собственность». Отмечается значительный разброс мнений исследователей по рассматриваемому вопросу. Делается вывод о начале процесса постепенного становления прав собственности и формировании буржуазных норм права в феодальном законодательстве.
Ключевые слова: история России конца XVIII — середины XIX в., город, купечество, формирование собственности на землю.
The article looks into the issue of nature of land ownership and property rights in a Russian town at the late XVIII-early XIX cent. The author performs a thorough terminology analysis of the city philistine books data; dwells into the specifics of use of terms «ownership» and «property» («vladenie» and «sobstven-nost»). It also touches upon the considerable spread of researchers' opinions on the matter. The conclusion is drawn about the origin of the process of gradual making of property rights and about the formation of bourgeois legal standards within the feudal legal system.
Key words: history of Russian of late XVIII — middle XIX cent., city, mer-chantry, formation of land ownership.
Отношения собственности в любом обществе являются первичными, определяющими как систему социально-экономических отношений, так и особенности функционирования этой системы в целом или на каком-то отдельном этапе.
Обращение к данной проблеме было вызвано тем, что при исследовании состава и материального положения купечества в г. Владимире конца XVIII — первой половины XIX в. пришлось столкнуться с многочисленными неопределенными обозначениями прав владения земельными участками, принадлежавшими горожанам. Так, в документах магистрата г. Владимира встречаются определения: «пожня собственная крепостная», «взятая пожня с выжданием
* Киприянова Наталия Владимировна, e-mail: natvlad50@ mail.ru.
владения», «владение имеет по писцовым книгам», «купленная земля по крепости», «купленная земля по условию» и т.п.1
В специальной литературе, как исторической, так и по истории права, не содержится необходимых сведений по этому вопросу. Не претендуя на полноту освещения и окончательные выводы, попытаемся несколько прояснить, каков же был характер земельной собственности горожан.
Историко-юридические исследования О.Л. Плошинского, К.А. Неволина, И.И. Дитятина, С.В. Пахмана, М.Ф. Владимирского-Бу-данова посвящены изучению политики государства по отношению к городскому населению2. Вместе с тем авторами сформулирован ряд положений, имеющих значение для определения характера городской собственности конца XVIII — середины XIX в. Положения эти подчас противоречат друг другу: 1. Право на землю первоначально принадлежит государству. 2. Город с 1785 г. является юридическим лицом. 3. Как юридическое лицо город обладает правом собственности на недвижимость. 4. Общегородская собственность определяется как «общественная» или «общинная» (юридически это разные понятия). 5. Житель города: а) не имеет никакого права на общегородскую собственность; б) имеет право на общегородскую собственность в силу предоставления такого права со стороны общины. 6. Член городского общества является собственником участков земли и строений внутри города, земля за чертой города находится в общем пользовании. 7. Права на строения (жилье, хозяйственные постройки, промышленные заведения) не тождественны правам на землю под этими строениями3.
Природа феодальной собственности в России неоднократно становилась предметом дискуссий и обсуждений в советской исто-риографии4, но поземельным отношениям в городе внимания не уделялось (если не считать работ о Соборном уложении, в которых исследовались не собственно поземельные отношения, а статус посадского человека).
В трудах о социально-экономическом развитии русского города поземельные отношения рассматривались опять-таки как часть
1 Государственный архив Владимирской области (далее — ГАВО). Ф. 400. Оп. 3. Д. 2. Л. 2; Оп. 3. Д. 64. Л. 86, 96; Оп. 1. Д. 2. Л. 8—11, 14, 17, 20, 49 и др.
2 Плошинсшй О.Л. Городовое или среднее состояние русского народа в его историческом развитии от начала Руси до новейших времен. СПб., 1852; Неволин К..А. Полн. собр. соч. СПб., 1857. Т. 4. Ч. 2. Кн. 2; Дитятин И.И. Устройство и управление городов России. СПб., 1870. Т. 1; Ярославль, 1877. Т. 2; Пахман С.В. Обычное гражданское право в России: Юридические очерки. СПб., 1877. Т. 1; Владимирский-БудановМ.Ф. Обзор истории русского права. 7-е изд. Киев, 1915.
3 См.: Неволин К.А. Указ. соч. С. 2; Дитятин И.И. Указ. соч. Т. 1. С. 424—425, 429; Т. 2. С. 179; Владимирский-Буданов М.Ф. Указ. соч. С. 545—548; Пахман С.В. Указ. соч. Т. I. С. 12.
4 Подробно об итогах дискуссий см.: Собственность в России: Средневековье и раннее Новое время. М., 2001. С. 3—11, 176—209, 283.
вопроса о статусе городских жителей. Наиболее полная картина этих отношений дана П.Г. Рындзюнским5. По его мнению, земли внутри города и так называемые выгонные земли принадлежали не совокупности отдельных землевладельцев, а всему городу в целом как административной единице. Автор отмечает, что собственность «города» и «городского общества» в юридической практике дореформенного времени всегда различалась, но никаких ссылок на закон и конкретные дела или мнение юристов и историков права не приводит. Рындзюнский пишет, что дворовое землевладение почти утратило свой условный характер и земля внутри городской черты давно сделалась предметом купли-продажи (опираясь на известный труд Н.М. Дружинина, автором проводится параллель с землями государственных крестьян)6. Вместе с тем, отмечает Рынд-зюнский, выгонные земли в значительной степени перестали быть общественной собственностью и расхищались разного рода предпринимателями7.
Ю.Р. Клокман акцентирует внимание на новом принципе принадлежности к городскому гражданству — «владении недвижимой собственностью» — и упоминает закон от 13 октября 1783 г., в соответствии с которым купечеству и мещанству разрешалось покупать землю, но не в личную собственность, а для всего города, «для общей пользы жителей»8. В.В. Рабцевич очень осторожно замечает, что в правовых актах в оформлении принадлежности к городскому населению прослеживается «нечеткость юридических норм», и указывает на наличие нескольких городских общин: «общегородской общины», получившей «представительство в виде собрания общества градского, общей градской и шестигласной дум», и посадской общины, объединенной магистратом. Распоряжение городской землей, по мнению автора, — это функция Ду-мы9. С выделением «городской» и «посадской» общин соглашается А.И. Куприянов10.
В современных юридических исследованиях отмечается, что городские обыватели являлись субъектами права. Одновременно одним из субъектов права становилась казна, которая приобретала статус юридического лица. Русское законодательство не знало по-
5 См.: Рындзюнский П.Г. Городское гражданство дореформенной России. М., 1958.
6 См.: Дружинин Н.М. Государственные крестьяне и реформа П.Д. Киселева. М.; Л., 1946. Т. 1. С. 33.
7 См.: Рындзюнский П.Г. Указ. соч. С. 41, 179.
8 См.: Клокман Ю.Р. Социально-экономическая история русского города. Вторая половина XVIII века. М., 1967. С. 60—61, 116—117, 121; ПСЗ. СПб., 1832. Т. XXI. № 15848.
9 См.: Рабцевич В.В. Сибирский город в дореформенной системе управления. Новосибирск, 1984. С. 103, 133, 154.
10 См.: Куприянов А.И. Русский город в первой половине XIX века: общественный быт и культура горожан Западной Сибири. М., 1995. С. 25.
нятия «юридические лица». В современной юридической терминологии «юридическими лицами» называются организации, которые имеют «обособленное имущество и самостоятельно участвуют в гражданском обороте». Т.Е. Новицкая выделяет в качестве юридических лиц во второй половине XVIII в. городские общества и ремесленные цехи11. В современной исторической литературе городская собственность с 1785 г. характеризуется как «коллективная»12.
Исходя из сказанного можно заключить, что: 1) городская собственность конца XVIII — первой половины XIX в. являлась разновидностью собственности феодальной, но по сравнению с сельской общиной имущественные права горожан были значительно более крепкими; 2) городской выгон и земли внутри города формально имели одинаковый статус, но реальные права распоряжения ими различались; 3) внутри города не было никаких препятствий в обращении недвижимости для частных лиц; 4) юридическими лицами выступали: город как «административная единица» или «территориальная община», городская община («общество градское»), посадская община, ремесленные цехи и казна.
Остается открытым вопрос: кто же реально считался собственником городской земли (внутригородской и загородной)?
Основным законодательным актом, регулировавшим поземельные отношения в русском городе конца XVIII — первой половины XIX в., являлась «Грамота на права и выгоды городам Российской империи», которую обычно называют Жалованной грамотой городам (ЖГГ), или Городовым положением Екатерины II13. Статья вторая ЖГГ устанавливала право «города» на земли, сады, поля, луга, «пастьбы», реки, рыбные ловли, леса, рощи, кустарники, пустые места, мельницы, принадлежавшие ему «по межевой инструкции или инако законно». По терминологии законодателя, все это «вообще и каждое порознь» город мог «ненарушимо иметь» и этим пользоваться как внутри города, так и за его пределами без различия.
Итак, городу «принадлежали» земли, поля и т.д. Сам по себе термин «принадлежать» с юридической точки зрения не дает представления о собственности, владении, пользовании, распоряжении. Следует обратить внимание на то, что разница в статусе внутригородской и «загородной» недвижимости законом не оговаривается. Загородная недвижимость носит также название «дачи городские» (ст. 2, 149) и «городовые выгоны», часть которых может быть пре-
11 См.: Новицкая Т.Е. Правовое регулирование имущественных отношений в России во второй половине XVIII века. М., 2005. С. 236—238.
12 См.: Миронов Б.Н. Социальная история России периода империи (XVIII — начало XX в.). СПб., 1999. Т. 1. С. 386—387.
13 Грамота на права и выгоды городам Российской империи // Российское законодательство X—XX веков. М., 1987. Т. 5. С. 68—129 (далее — ЖГГ).
доставлена в летнее время для войсковых лошадей14. Обязанность города передавать свою недвижимость в распоряжение армии свидетельствует о явном ограничении города как юридического лица в объеме правоспособности. Более определенно права отдельных лиц на недвижимость устанавливаются в статье четвертой: «В городе живущим сохраняется и охраняется собственность и владение, что кому по справедливости и законно принадлежит». Таким образом, закон разделяет понятия «собственность» и «владение»15, но не конкретизирует их.
Жалованная грамота городам предусматривала следующие виды недвижимости: 1) дом или иное строение; 2) место; 3) земля. При этом особо отмечался способ приобретения недвижимости: а) по наследству; б) куплено; в) получено в приданое; г) «самим построено» (для строений).
Исключительно информативным источником, дающим представление о поземельных отношениях в городе, являются городовые обывательские книги16. В ЖГГ содержится специальная инструкция для составления книг настоящих городовых обывателей. В книги вносилась следующая информация: фамилия, имя, отчество обывателя, его сословная принадлежность (купец, мещанин, ремесленник), возраст и состав семьи, вид деятельности (торг, промысел), выполняемые им городские службы и наличие недвижимости в городе. Все городские земельные наделы были обмерены и переписаны. С этого времени обывательская книга становилась актом, удостоверявшим право на имущество. По г. Владимиру сохранились три книги за 1794, 1803 и 1842—1845 гг.17
14 Учреждения для управления губерний Всероссийской империи // Российское законодательство... Т. 5. Ст. 271. С. 231.
15 Сам термин «собственность» был введен в российском законодательстве именно в ЖГГ (см.: Дитятин И.И. Указ. соч. Т. 2. С. 177).
16 См.: Сметанин С.И. Маклерские и обывательские книги городов как источник по социально-экономической истории России (по материалам городов Урала 1800—1861 гг.) // Археографический ежегодник за 1967 год. М., 1969; Сорина Х.Д. К вопросу о процессе социального расслоения города в связи с формированием капиталистических отношений // Уч. зап. Калининского гос. пед. ин-та. Калинин, 1964. Т. 38; Поляков У.М. Городовая обывательская книга Архангельска 1786—1788 гг. как источник для изучения социального строя северного города // Материалы по истории Европейского Севера СССР: Северный археографический сборник. Вологда, 1970. Вып. 1; Зуева Е.А. «Книга записей городовых обывателей» города Тюмени 1797 года как источник по истории сибирского купечества // Материалы XXIII Всесоюзн. науч. студ. конф. «Студент и научно-технический прогресс». История. Новосибирск, 1985.
17 Первым исследование книг городовых обывателей за 1794 и 1803 гг. предпринял Д.И. Копылов (см.: Копылов Д.И. Социальный состав населения г. Владимира в последней четверти XVIП — начале XIX в. // Вопросы социально-экономической истории Владимирского края периода феодализма. Владимир, 1979); частично данные обывательских книг использовал А.И. Аксенов (см.: Аксенов А.И. Генеалогические заметки о купеческих фамилиях г. Владимира // Русский родословец. М., 2002. № 1).
В данной статье рассматривается недвижимость только купеческих семей.
В городовую обывательскую книгу за 1794 г. были внесены записи о 126 семьях купцов (из них 6 — второй гильдии, 120 — третьей); за 1803 г. — о 78 семьях (в том числе 5 — второй гильдии, 73 — третьей); за 1842—1845 гг. — о 86 семьях (в том числе 4 — первой гильдии, 2 — второй, 80 — третьей)18. Владимир являлся одним из типичных аграрных городов России. По Генеральному межеванию в 1769 г. городу было отведено около 1245 десятин земли. Впоследствии было добавлено еще приблизительно 165 десятин. Непосредственно территория города занимала 548 десятин, выгон — 521, «стрелецкая пустопорожняя земля» — 431 десятину19.
Одним из основных занятий жителей было огородничество и садоводство. По данным городовой обывательской книги 1794 г., в городе насчитывалось 439 огородов, 284 сада, 392 пожни20. Кроме пожен, садов, огородов в обывательских книгах фигурируют дворовые места, «земля пустопорозжая», лавки, заводы.
Прежде всего, проследим, как зафиксировано право на жилье. Для удобства рассмотрения сгруппируем все многообразие записей по ряду признаков. К I группе отнесем записи, отражающие права наследования: «дом, построенный ими на наследственной после матери их крепостной земле» (I, 110); «дом каменный после родителей их, купленный родителем их по купчей» (III, 40); «имение после отца: деревянный дом с землею» (I, 74); «два дома, построенные отцом его на купленной земле» (II, 86).
В данной группе имеются два объекта наследования — дом и земля, на которой он стоит. И дом и земля передавались по наследству, но не обязательно как единый комплекс. Дом мог быть построен самим владельцем на наследственной земле; мог достаться по наследству на наследственной земле; перейти по наследству, но с землей под ним, купленной родителями и в этом случае сохранявшей статус «купленной», хотя и передаваемой детям по наследству.
Во II группе выделим купленную недвижимость: «дом, купленный по купчей у крепостных дел и с землею» (I, 103); «дом, купленный у мещанки М. Лазаревой на наследственной ее земле»
18 ГАВО. Ф. 400. Оп. 3. Д. 2. Л. 73 об.—126; Оп. 3. Д. 64. Л. 82 об.—114; Оп. 1. Д. 2. Л. 1 об.—50. В дальнейшем, чтобы не повторять ссылки на одни и те же источники, будут применяться следующие обозначения: обывательская книга за 1794 г. — I, за 1803 г. — II, за 1842—1845 гг. — III. Соответственно после номера книги (I, II или III) будет указан номер листа в книге. Например: I, 73 об. — ГАВО. Ф. 400. Оп. 3. Д. 2. Л. 73 об.
19 Топографическое описание Владимирской губернии, составленное в 1784 году. Изд. Влад. уч. арх. комиссии. Владимир, 1906. С. 16.
20 ГАВО. Ф. 400. Оп. 3. Д. 2; КопыловД.И. Указ. соч. С. 52.
(I, 107); «дом, построенный им самим на купленной с аукциона разных людей земле» (I, 88).
Так же как и в I группе, дом и земля не являлись единым целым: а) дом мог быть куплен с землей, б) земля могла быть приобретена отдельно, в) дом мог быть куплен, но земля сохраняла статус «наследственной» прежнего владельца.
Таким образом, земля внутри города под жильем являлась объектом купли-продажи, и никаких ограничений в этом процессе не наблюдалось.
В III группу выделим дома с землей под ними, перешедшей «в приданство»: «дом, построенный на приданственной жены его земле» (II, 106); «дом и земля приданственные умершей матери его» (II, 90); «дом, построенный на приданственной и крепостной землях» (I, 91). То есть здесь, несмотря на передачу по наследству, сохранялся статус «приданственной» земли.
Самым многочисленным видом недвижимости были сады и огороды. Их тоже продавали, передавали по наследству или отдавали в приданое. В городовой обывательской книге встречаются такие записи: а) «огородная земля наследственная» (II, 90), «наследственная огородная земля после бабки» (III, 19); б) «по купчей куплено огородной земли», «огородная земля с аукционного торгу» (III, 8, 10, 19, 24, 45, 49); в) «два сада, данные в приданство» (II, 85, 91).
Аналогично обстояли дела и с пожнями. Пожня могла находиться как в городе, так и за его пределами. Хозяйственное назначение пожен было неодинаково. По сути, этот участок земли использовался владельцем по своему усмотрению. Имеются указания на сенокосные пожни (III, 11), пожни-огород (I, 109). По способу приобретения пожни могли передаваться по наследству (I, 84, 89), быть объектом купли-продажи («купленные с аукционного торгу», «купленные по купчей», «купленные по крепости» (I, 80, 95; II, 93, 94; III, 4, 11). Зафиксировано владение «по писцовым книгам» (II, 96).
Во всех рассмотренных случаях имущество находилось в индивидуальном владении. Однако имеется множество совместных владений как земельных участков, так и жилых построек и промышленных заведений. Совместным владение могло быть и по факту наследования, и по факту приобретения (покупки). В частности, имущество Я.Г. Денисова в 1803 г. состояло из двух деревянных домов, наследованных «после отца»; кожевенного каменного завода на крепостной земле; четырех огородов; четырех пожен, вишневого сада, трех лавок в гостином дворе и «все вышеозначенное имение обще з братом его Алексеем Денисовым» (II, 96). Те же братья Денисовы «сверх наследственного имения» приобрели дом «с торгу» (I, 76).
5 ВМУ, история, № 2
65
Наиболее часто совместное владение отмечено в пожнях. Пожни изначально являлись общим городским имуществом. Это подтверждается ссылками на отдельные «дачи»: «пожни в общем владении с бывшими разсыльщиками»; «в пожнях имеет владение общественное с жителями Стрелецкой слободы»; «пожня в земских дачах» (I, 113, 114, 115, 120; II, 108; III, 8, 48). Совместное владение могло быть как с родственниками, так и с совершенно посторонними людьми. Обязательно оговаривалась доля владения: «пополам»; «его владение шесть частей»; «во огороде четвертая часть» (I, 77, 78, 109, 117, 123; III, 10, 18, 32, 35) и т.п.
Несмотря на постоянно встречающиеся указания на куплю-продажу, передачу по наследству и по закладной, пожни сохраняли характер общественной (градской?) собственности, так как сдавались на оброк («оброчные земли пожни» — II, 88). Специальным указом генерал-губернатора Р.И. Воронцова от 2 июля 1779 г. контроль за «оброчными статьями» осуществляла Владимирская казенная палата21. Непосредственно же вопрос о сдаче объектов на оброк решал городовой магистрат22. Все получаемые доходы находились под контролем губернатора и казенной палаты.
Таким образом, пожни — загородное земельное владение — являлись предметом купли-продажи, передачи по наследству, в приданое, поступали в залог. При этом они оставались в ранге коллективной собственности. Источники не позволяют проследить, происходило ли территориальное разделение на пожни индивидуальные и пожни — общественные дачи.
Совместной городской собственностью являлись по Жалованной грамоте выгонные земли, однако и они постепенно переходили в частные руки. Д.М. Гордеев, купец третьей гильдии, купил «садовые и огородные места на выгонной земле» (II, 94), и эта сделка не вызвала никакого протеста со стороны городских властей. На выгонной земле имелись и хозяйственные постройки (I, 81, 88). То есть выгон — коллективная собственность — все более «индивидуализировался».
Исключительно широкое распространение получил заклад недвижимости. По закладу передавались дворовые места, сады-огороды, пожни, лавки, хозяйственные постройки (амбары, кладовые) и даже дома. Пожни по закладным в разное время получали С. Сомов (I, 79), М. Петровский (II, 93); дворовое место — Д. Будылин-ский (I, 83); восемь огородов (из 13) получил по закладным Д. Гордеев (I, 88); три лавки — Я. Денисов (II, 96); А. Патину достался «дом и с хоромным строением» (II, 107); заложен был и дом Г. Столетова (III, 42), впоследствии выкупленный.
21 ГАВО. Ф. 301. Оп. 1. Д. 38. Л. 4.
22 Там же. Ф. 17. Оп. 1. Д. 280. Л. 29 об.—30.
Государство стремилось ограничить процесс передачи земли по закладным. В журналах Владимирского магистрата сохранилось дело, в котором рассматривалась вексельная претензия мещанки П. Сопельниковой к купцу С. Кокорину. Кокорин получил в долг 400 руб. под залог земельного участка. Магистрат решил взыскать сумму с поручителя — купца М. Петровского, так как по указу от 11 мая 1802 г. было запрещено предоставлять земли в залог23. Несмотря на запрещения, операции по закладным совершались и позже. Даже в обывательской книге 1842—1845 гг. зафиксирован переход земельных участков из рук в руки «по условию» (III, 20, 31).
Судебные дела в отношении заложенного имущества хорошо иллюстрируют расхождение между законодательством и реальной практикой. В 1787 г. купец Д. Гордеев получил по закладной от регистратора С. Новикова сенной покос за р. Клязьмой. В 1806 г. вдова Офимия Новикова обратилась в городской магистрат с просьбой признать сделку недействительной, так как пожня была заложена без ее согласия. Однако Д. Гордеев предъявил закладную, «утвержденную в крепость» в 1791 г., из которой следовало, что он заплатил С. Новикову 120 руб. Магистрат вынес решение не удовлетворять иск О. Новиковой, поскольку был пропущен срок подачи челобитья (10 лет с момента сделки). При этом магистрат дополнительно «учинил выписку из положения сего магистрата относительно продажи сенокосов только между купечеством и мещанством, не предоставляя онаго стороннего ведомства людям»24.
В данном деле характерна одна деталь. Предъявляя иск на пожню, О. Новикова аргументировала свою позицию тем, что не было получено ее согласие на отчуждение недвижимости. Можно считать, что сохранялось представление о родовом имуществе, которое подлежало возвращению. Жалованная грамота городам отдельно оговаривает условия распоряжения наследственным имением мещан, в отличие от благоприобретенного, «как законами предписано»25. Однако в данном случае речь идет о земле, являвшейся городской собственностью.
Следовательно, сенными покосами за чертой города мог распоряжаться и магистрат, раз им было вынесено решение о порядке обращения земель.
Распорядительные инициативы магистрата могли находиться в противоречии с существующим законодательством. В 1807 г. Владимирская палата гражданского суда направила запрос в магистрат, «нет ли препятствия к продаже пожни за р. Клязьмой» мещанина И. Самаровского. При оформлении сделки необходимо было убе-
23 Там же. Д. 21. Л. 46 об.
24 Там же. Л. 6, 7, 15, 117 об.
25 ЖГГ. Ст. 88. С. 89.
диться, что на продавце нет «казенных долгов и партикулярных людей взысканий». Однако в случае с Самаровским дело осложнилось. В 1788 г. бывшее Владимирское наместническое правление постановило не оформлять купчие на «окладные пожни» «до окончательного повеления». В 1804 г. магистрат обратился с просьбой снять запрещение, но «повеления» в 1807 г. еще не было26. Сам факт продажи загородных пожен у палаты гражданского суда протеста не вызвал. Ее беспокоило в данном случае лишь формальное препятствие — наличие долга.
Среди операций с недвижимостью следует обратить внимание на факты отвода земли. Отвод земельных участков в индивидуальное пользование мог производиться, во-первых, для вновь «поселившихся» или «родившихся» (I, 83, 92, 194); во-вторых, если город использовал «крепостные» земли для своих нужд (I, 93; II, 87). При этом могли взаимозамещаться участки на загородных землях и внутри города (I, 104, 107).
Отводимая «пустопорозжая» земля называлась «казенной», или «градской» (I, 94). Возможно, это различие — просто еще один факт небрежного отношения к понятиям, а возможно — отождествление градской (общественной) и казенной (государственной) собственности.
По данным магистрата, отвод земли мог производиться разными городскими структурами: наместническим правлением (I, 83), управой благочиния (I, 94; II, 98), полицией (III, 4, 22), архитектором (I, 87, 95; II, 111), «обществом» (II, 110). Имеются сведения и о проведении этой операции городской думой27.
Н.В. Середа на основе анализа документов тверского магистрата пришла к выводу, что отвод земли производился по решению магистрата, но контроль за этим процессом осуществлял городничий28.
Следовательно, право распоряжения городскими землями имели как коронные власти, так и местные структуры самоуправления — «общество», дума. В этой связи встает сразу несколько вопросов: 1. Если «юридическое лицо» (И. Дитятин, Т. Новицкая) — это город как административная единица и именно ему по ЖГГ принадлежат городские земли, то какое право отводить земельные участки отдельным лицам имеет «общество»? 2. Если юридическими лицами являются одновременно город и «общество градское» (В.В. Рабце-вич, А.И. Куприянов), как распределяются их права по распоряжению недвижимостью? 3. Как с этими «юридическими лицами» соотносятся горожане, которые в соответствии с законом недвижимость продают, покупают, отдают в залог, передают по наследству,
26 ГАВО. Ф. 17. Оп. 1. Д. 280. Л. 37, 55 об., 194.
27 Там же. Ф. 400. Оп. 1. Д. 52.
28 Середа Н.В. Реформа управления Екатерины II. М., 2004. С. 184, 304—305.
берут на оброк? Внешне эти отношения напоминают ситуацию в государственной деревне: все операции с недвижимостью происходят внутри одного «общества». Однако в сельской общине не встает вопрос о разных «юридических лицах», отсутствует проблема взаимозаменяемости участков.
Наконец, отдельного внимания заслуживает терминология. Обывательские книги содержат разнообразные определения земельных участков. «Земля, купленная по купчей», «наследственная крепостная», «купленная, дошедшая по закладной»; «крепостная, доставшаяся после смерти жены», «с выжиданием владения», «доставшаяся по условию», «собственная крепостная» — все эти записи означают довольно узкий круг действий: купля-продажа, наследование, «приданство», заклад. По-видимому, в частноправовой практике еще не утвердилась унифицированная терминоло-гия29, а для реальной жизни она пока не имела значения. Вместе с тем здесь прослеживаются определенные закономерности.
Во-первых, надолго сохраняется начальный статус недвижимости. Например, Г. Денисов получил по закладным три лавки. После смерти его имущество наследовали сыновья, но в документах фиксируется начальный статус: «лавки, дошедшие по закладной от мещан Мошатиных» (II, 96). И. Гордеев получил «после родителя своего огородную землю, купленную им у мещанина Ключарева», и т.п. В указанных случаях имущество, полученное по наследству, не названо «наследственным», но продолжает сохранять статус купленного, «приданственного», заложенного. В связи с этим возникали и совсем казусные ситуации: братья Пашины, «поселившиеся», чьи родители не имели недвижимости в городе, строят дома на «наследственной земле», так же как и «поселившийся» Д. Саватеев; у А. Сомовой отмечена «крепостная земля под построением мещанина П. Невродова» (свидетельство того, что земля и постройки не являются единым объектом) (I, 97, 113, 114, 117; II, 110).
Во-вторых, постепенно вырабатываются представления о собственности. При фиксации прав на недвижимость делается акцент на личном участии владельца в приобретении: «пожня его собственная», «его собственная крепостная» (I, 80, 95). При этом подчеркнуто противопоставляются способы приобретения недвижимости: «один огород наследственный, а другой его собственный» (I, 93). Таким образом, первый признак собственности — приоб-
29 Пестроту в терминологии в XVII в. отмечал А.А. Преображенский (см.: Преображенский А.А. Сословия и собственность (по материалам Соборного уложения 1649 г.) // Представления о собственности в российском обществе XV—XVIП вв. Проблемы собственности в общественном сознании и правовой мысли феодальной эпохи. М., 1998. С. 97—98).
ретение имущества лично владельцем. Видимо, именно поэтому ЖГГ допускала свободное распоряжение по завещанию только благоприобретенной недвижимостью, передача недвижимости, полученной по наследству, регулировалась законом. Второй признак — отсутствие совместных владельцев. Например, А.С. Галкин покупает каменный дом совместно с «теткою его», и этим домом они «владеют» (III, 13), а А. Алферов кроме недвижимости «обще з братом» приобретает дом «собственно» (II, 87). Как правило, совместное имущество обозначалось термином «владение», хотя оно могло быть и куплено (или построено) самими совладельцами (III, 6, 7, 13).
Несмотря на все многообразие и неопределенность терминологии в делопроизводственной документации, практика обращения земель в городе конца XVIII — середины XIX в. позволяет сделать некоторые предварительные выводы.
Законодательство, определявшее городские поземельные отношения в указанный период, было еще очень несовершенным. С одной стороны, сохранялись типичные для феодального права сословные ограничения в распоряжении недвижимостью и даже элементы обычного права, с другой — пробивали себе дорогу законодательные нормы, присущие буржуазному типу собственности. Несовершенство законодательства проявилось в том, что не были конкретно определены субъекты имущественных правоотношений в городе, вследствие чего распоряжение землей осуществляли как структуры местного самоуправления, так и органы коронной власти. Государство стремилось к полному контролю за операциями с недвижимостью, однако попытки сохранить городской общественный земельный фонд успешно обходились. Процесс «индивидуализации» общего городского фонда можно рассматривать как «захват земель» (П.Г. Рындзюнский). Но сам по себе захват был лишь выражением стихийного процесса становления собственности буржуазного типа, не обремененной никакими условиями и ограничениями. Законодательство в данном вопросе безнадежно отставало. В этом стихийном процессе «снизу» субъектами имущественных правоотношений являлись отдельные лица.
Постепенно происходила унификация терминологии. Исчезали обозначения «купленные по купчей», «купленные по крепости», «дошедшие по купчей крепости», «наследственные крепостные» и т.п. и все чаще фигурировали определения «дом построен на купленных землях», «купленная огородная земля», «куплено с публичного торгу», «куплено с аукциону».
Эти процессы явно указывают на усиление правового статуса частных лиц. Стремление государства усилить контроль за обращением недвижимости, сохранить совершенно архаичные «обще-70
ственные дачи» приводило к столкновению интересов. В этом противостоянии и происходило постепенное становление собственности буржуазного типа.
Список литературы*
Владимирский-Буданов М.Ф. Обзор истории русского права. 7-е изд. Киев, 1915.
Дитятин И.И. Устройство и управление городов России. СПб., 1870. Т. 1; Ярославль, 1877. Т. 2.
Дружинин Н.М. Государственные крестьяне и реформа П.Д. Киселева. М.; Л., 1946. Т. 1.
Клокман Ю.Р. Социально-экономическая история русского города. Вторая половина XVIII века. М., 1967.
Куприянов А.И. Русский город в первой половине XIX века: общественный быт и культура горожан Западной Сибири. М., 1995.
Миронов Б.Н. Социальная история России периода империи (XVIII — начало XX в.): Генезис личности, демократии, семьи, гражданского общества и правового государства. СПб., 1999. Т. 1.
Неволин К.А. Полн. собр. соч. СПб., 1857. Т. 4. Ч. 2. Кн. 2.
Новицкая Т.Е. Правовое регулирование имущественных отношений в России во второй половине XVIII века. М., 2005.
Пахман С.В. Обычное гражданское право в России: Юридические очерки. СПб., 1877. Т. 1.
Плошинский О.Л. Городовое или среднее состояние русского народа в его историческом развитии от начала Руси до новейших времен. СПб., 1852.
Преображенский А.А. Сословия и собственность (по материалам Соборного уложения 1649 г.) // Представления о собственности в российском обществе XV—XVШ вв. Проблемы собственности в общественном сознании и правовой мысли феодальной эпохи. М., 1998.
Рабцевич В.В. Сибирский город в дореформенной системе управления. Новосибирск, 1984.
Рындзюнский П.Г. Городское гражданство дореформенной России. М., 1958.
Середа Н.В. Реформа управления Екатерины II: источниковедческое исследование. М., 2004.
Собственность в России: Средневековье и раннее Новое время. М., 2001.
Список процитированных источников
Архивные:
Государственный архив Владимирской области (ГАВО):
Ф. 400 (Владимирская городская дума): Оп. 1. Д. 2, 52; Оп. 3. Д. 2, 64.
Ф. 301 (Владимирская казенная палата): Оп. 1. Д. 38.
Ф. 17 (Владимирский городовой магистрат): Оп. 1. Д. 21, 280.
* В списке приводится только упоминаемая в данной статье литература.
Опубликованные:
Грамота на права и выгоды городам Российской империи // Российское законодательство X—XX веков. М., 1987. Т. 5.
Полное собрание законов Российской империи: 1649—1825 гг.: В 45 т. 1-е изд. СПб., 1830. Т. XXI. № 15848.
Топографическое описание Владимирской губернии, составленное в 1784 году. Изд. Влад. уч. арх. комиссии. Владимир, 1906.
Учреждения для управления губерний Всероссийской империи // Российское законодательство X—XX веков. М., 1987. Т. 5.
Поступила в редакцию 4.10.2007
