CC BY
54ЗДАНИЕ ДИРЕКЦИИ ИМПЕРАТОРСКИХ ТЕАТРОВ НА ТЕАТРАЛЬНОЙ УЛИЦЕ ИСТОРИЧЕСКАЯ СПРАВКА
(Окончание. Начало в № 17)
Дидло на свои уроки приходил с длинной палкой - «тяжелым жезлом его деспотизма». Многие из последующих знаменитостей почувствовали на себе воспитывающие удары. П. А. Каратыгин вспоминает, что однажды Дидло сгоряча замахнулся на него палкой и разбил люстру, поранив себе голову. Так были низки потолки в доме на Екатерининском канале. Было тесно не только в репетиционных, но и в других помещениях училища. Необходимо было здание, специально приспособленное для нужд Училища.
Этапным событием было утверждение в мае 1829 года Положения о С.-Петербургском Театральном училище (Устава), во многом определившего ход повседневной жизни Училища. В Положении был обобщён накопившийся опыт театрального образования и воспитания. Первый параграф Положения сообщал: «Цель Театрального училища состоит в приготовлении способных и образованных актёров и актрис для Российских драматических трупп, искусных и знающих музыку певцов и певиц для опер, отличных танцовщиков и танцовщиц в балетах и отчасти музыкантов для оркестров».
Параграф 27-й: «Воспитанники и воспитанницы разделяются на два разряда (по способностям). 1-й разряд приготовляет к драматической и оперной части - по двадцати каждого пола. 2-й разряд приготовляет к балету - по тридцати каждого пола».
Допускался прием нескольких своекоштных (плата по 500 руб. в год) и нескольких вольноприходящих учеников.
На первый план выдвигалось нравственное образование. Параграф 37: «Никакой отличный талант без высокого нравственного образования не может достигнуть истинного совершенства; а потому особенное внимание Управляющего Учили-
щем, его Помощника и Главной надзирательницы должно быть обращено на нравственное воспитание детей».
Путь к нравственному образованию виделся во внушении правил веры, «без которой ни в каком состоянии нельзя быть полезным обществу».
Положением утверждалась необходимость для профессионального образования иметь при училище Учебный театр. Если для воспитанников и воспитанниц второго разряда (балет) разрешалось участие в репетициях и спектаклях, то для первого разряда (драма и опера) дебют разрешался лишь после долгих упражнений и испытаний на школьной сцене: неудачный дебют мог сказаться на всей театральной судьбе артиста.
Точное время выпуска не определялось: оно зависело от успехов и надобности в артистах.
Особенно талантливые выпускники могли быть оставлены в Училище еще на 2-3 года для совершенствования своих способностей. Штатом предусматривалось 9 пансионеров и пансионерок. У них должны были быть своя комната и свой стол (при Училище). Пансионеры могли быть «для развития таланта <...> отправлены в чужие края». Здесь Положение о Театральном училище перекликалось с Уставом Академии Художеств.
Утверждённое Николаем I, Положение не могло быть в полной мере реализовано в старых стенах бывшего дома сапожного мастера Крепса. Для «нравственного образования» при Училище необходимо было устроить церковь. Для профессионального образования, помимо танцевальных и учебных классов, необходимо было иметь свой Учебный театр.
Эти обстоятельства также были определяющими при исхо-датайствовании для Училища дома, в котором все требования Положения могли быть проведены в жизнь.
Как указывалось выше, таким домом оказался Удельный корпус. После того, как он был передан Дирекции (30 мая 1836 г.), встала задача приспособить его для нового назначения. Работы по перестройке здания решено было начать немедленно, хозяйственным способом, не дожидаясь предварительно разработки
проекта и смет. Последние должны были составляться практически одновременно с ведением строительных работ.
6 июня 1836 года С. А. Гедеонов даёт распоряжение, положившее начало перестройке по корпусу - бывшему «Удельному», а теперь уже «Театральному»:
«Конторе Императорских С.-Петербургских театров» Предписание
С поступлением ныне дома от Департамента уделов в ведомство Дирекции, на основании высочайше утвержденного в 30-й день майя сего года доклада Господина Министра Императорского двора оказывается необходимым немедленно устроить вновь все помещения, как-то: Театральное училище, церковь, лазарет с принадлежностями, театр, танцевальный зал, классы, кухни, прачечную и гардероб.
А как в настоящее время невозможно определить все предметы работ, а потому и составление смет было бы неверно и ошибочно и, сверх того, вследствие предположения продать дом, в котором помещается в настоящее время Театральная школа, необходимо ускорить работами, на основании чего предписываю конторе произвести все работы хозяйственным способом, поручая оныя Архитектору Кавосу, которому объявить, что я лично буду наблюдать и руководствовать всеми частями предполагаемых перестроек. Работы будут производиться в счет сумм дирекции и обязанность Архитектора Кавоса окончить оныя в самом непродолжительном времени с соблюдением по возможности экономии, выдачу подрядчикам денег и работ и материалы производить не иначе как с моего утверждения; к сему присовокупляю, что о всех сих распоряжениях я имел честь докладывать Его Светлости Господину Министру Императорского двора.
Июня 6 дня 1836 года.
Директор Императорских С.-Петербургских театров.
Гедеонов»
Таким образом, мы видим, что перестройка бывшего Удельного корпуса производилась по проекту и под руководством А. К. Кавоса. Это была одна из первых самостоятельных работ знаменитого театрального архитектора. Дирекция еще присматривается к работе сына капельмейстера Большого театра. Впоследствии Альберт Катаринович Кавос станет непререкаемым авторитетом в делах театрального строительства.
А. К. Кавосу предстояло завершить работы, начатые Майе-ром, - по перестройке нижнего этажа, оштукатурке наружных фасадов. Но главной его задачей было создать удобные и необходимые помещения для Театрального училища.
Выше мы видели, что в рассматриваемое время Театральное училище было закрытым учебным и воспитательным заведением. В нем находилось 50 воспитанников и 56 воспитанниц. Сверх того, были пансионеры Училища, а также приходящие и своекоштные ученики. Необходимо было сделать залы и классы для обучения специальным и общеобразовательным дисциплинам. Спецификой Училища также было то, что в его стенах не только учились, но и жили воспитанники и воспитанницы разных возрастов. Требовалось создание спален, туалетных комнат, столовой с кухней, гардероба и т. д.; необходим был лазарет с мужским и женским отделениями. При Училище должны были быть устроены Театр и Церковь. Управляющего Училищем, преподавателей, инспекторов, врачей, фельдшеров, священников, служителей и других специалистов необходимо было обеспечить здесь же, в корпусе, казенными квартирами.
Предстояло также приспособить помещения в обширном корпусе также и для некоторых других служб Театральной Дирекции.
Работы по перестройке здания были начаты Кавосом немедленно. «За неисправностью Десятника Комендантова», по рапорту Кавоса, для непосредственного наблюдения за работами был назначен архитектурный помощник Тимофей Иванов.
Работы выполнялись подрядчиками: каменные - Н.Тарасовым, живописные - В.Ширяевым, лепные - мастером Дылевым.
29 октября 1836 года А. Кавос сообщал: «По случаю окончания работ и перевода школы Театрального училища в Театральный корпус <.. .> находящийся при работах в оном корпусе <.. .> Тимофей Иванов <.. .> более не надобен».
Таким образом, приспособление здания для нужд новых хозяев было, в основном, сделано в течение одного строительного сезона 1836 г.
Как теперь был устроен Театральный корпус?
Училищу были отведены второй и третий этажи центральной части лицевого корпуса.
На втором этаже находилось женское отделение Училища -«половина воспитанниц». Коридоры, тянувшиеся вдоль внутренних капитальных стен, делили «половину» на две части. На части, обращенной к улице, находились пять учебных классов, танцевальная зала, малая и большая спальни, лазарет (две комнаты). На части, обращенной ко двору, размещались умывальня, ватерклозетная, буфет, столовая, гардероб.
Здесь же, на втором этаже, в помещениях, примыкавших к парадной (средней) лестнице, был сделан театр, расположившийся поперек корпуса. Сцена разместилась в помещениях, относящихся к лицевой стороне здания, с двумя «венецианскими» окнами, обращенными к улице. Учебная сцена была устроена по образцу профессиональной, с современным сценическим оборудованием. При сцене был сделан оркестр. Зрительный зал напоминал залы, к выступлению перед которыми готовились будущие артисты. Здесь был небольшой партер, по трем сторонам была устроена галерея с «парапетом». Восемь окон «зала для зрителей» (два света по четыре окна в каждом) были обращены во двор. Во время устройства зрительного зала - при разборке антресолей - произошла авария, связанная с некачественным выполнением предшествующих строительных работ: обрушился потолок.
На третьем этаже разместилось мужское отделение - «половина воспитанников». Внутренние коридоры и здесь делили отделение на две части. На части, обращенной к улице, находи-
лись четыре учебных класса, музыкальный класс, большой и малый танцевальные залы, спальня. На части, обращенной ко двору, были умывальня, ватерклозетная, буфет, столовая, гардероб, две комнаты управления Училища. На этом же этаже, с южной стороны Училища, была возведена церковь. Церковь располагалась поперек лицевого корпуса. Алтарная часть находилась в комнате, обращенной окнами во двор; зал для молящихся - в комнате большего размера, с полукруглым окном, обращенным к улице (4-е окно, считая от южного ризалита).
Училище обслуживали три парадные лестницы - каменные, основанные на четырех столбах, вход в которые осуществлялся со стороны двора. Средняя из этих лестниц стала главной, парадной для Училища (таковой она является и в настоящее время). Южная примыкала к церкви и получила название «церковной». Северная обслуживала буфеты и столовые; на первом этаже к ней примыкала устроенная здесь кухня; эта лестница обычно именовалась «кухонной».
Отделка помещений была простой. Потолки белились на клею; стены окрашивались разными колерами (зеленый, желтый, охра и др.) на клею. В коридорах делались серой масляной краской панели. Окна, двери окрашивались белой масляной краской.
Отделке церковного помещения было уделено большее внимание. Здесь был вытянут «карниз с лепной работой», в потолке сделан фонарь. Фарфоровым заводом был собран витраж из семидесяти двух цветных стекол с узорами. Потолок с карнизом был выбелен на клею, а стены покрыты броншвейном на клею.
В театре стены были покрыты разными красками на клею, потолок выбелен на клею, полы в зале устроены дощатые.
На парадных лестницах «исправлялась живопись и все стены покрыты колерами».
Помимо Театрального училища в здание была переведена Контора Императорских театров (исполнительный орган дирекции). Для неё был приспособлен первый этаж корпуса в части, обращенной к площади. Здесь по первому этажу была сделана
антресоль - по бывшим галереям и помещениям за ними. На втором этаже сохранилась квартира Директора Императорских театров со служебным кабинетом при ней.
В здании были устроены квартиры для служащих дирекции: управляющего конторой, управляющего училищем, инспекторов, учителей и др. В средней части здания, по первому этажу в бывших магазинах разместили гардероб и пошивочные мастерские С.-Петербургских театров. Здесь готовили и сохраняли костюмы и платья для опер, балетов, драматических спектаклей.
Назначение первых этажей дворовых флигелей сохранялось -конюшни в продольном и ледники в двух поперечных. Квартиры второго этажа дворовых флигелей предназначались для «низших» служащих. В подвале лицевого корпуса также были помещения, в которые поместили семьи дворников, отопителей, рабочих театров.
К концу 1836 года новые хозяева заселили Театральный корпус. Современник вспоминал: «Главное отделение занимал директор и остальные чиновники с красавицами женами. Воспитанники наверху, а в бельэтажной середине с огромными окнами, но уже закрашенными стёклами неугомонные вольницы балета». Одной из заметных примет переезда Училища на новое, более отдаленное от Большого театра место было появление на городских улицах знаменитой многоместной театральной кареты («линейки»), запряженной четверкой лошадей. В ней возили воспитанниц на репетиции, вечерние спектакли. Карету сопровождали многочисленные балетоманы, большей частью офицеры гвардии -характерная для того времени петербургская жанровая сценка.
1 мая 1837 года Гедеонов в рапорте Министру Волконскому подводил итоги проделанной работы: «Здание, купленное Дирекцией Императорских театров для помещения в оное Училища, Гардероба, и других частей требовало огромных и необходимых переделок: вынуто несколько стен, переменена большая часть балок и потолков, устроены церковь, лазарет с принадлежностями, театр, танцевальные залы, классы, кухни, прачечная для Училища и Гардероба; сверх того, бывшие галереи
обращены в покои, все здание снаружи оштукатурено. Все сие стоило значительных сумм...»
Гедеонов просил разрешить ему продать прежнее здание Училища на Екатерининском канале на Театральной улице.
ПЕРЕСТРОЙКИ КАВОСА
Быстрота, с какой было выполнено Предписание Гедеонова, дала возможность уже в мае 1837 года выгодно продать прежде принадлежавший Училищу старый дом на Екатерининском канале. Полученные деньги несколько компенсировали затраты по переустройству корпуса у Александринского театра.
Строительные работы по Театральному училищу продолжались и после его переселения. Необходимо было устранять выявившиеся неудобства, улучшать планировку, повышать благоустройство. До начала 1860-х годов эти работы производились по указаниям архитектора Театральной дирекции А. К. Кавоса и его помощника Климова. Те, кто строил Театральное училище, продолжали свою работу: этот период является продолжением предыдущего.
В 1839 году, «по словесному приказанию» Директора, А. К. Кавос составил проект «на постройку четырёх фонарей сверх крыши для освещения коридора в церковь в доме Театрального училища». Проект был осуществлён - «церковный коридор» стал освещаться дневным светом.
Первое десятилетие после превращения «Удельного корпуса» в «Театральный корпус» значительных перестроек по зданию не было. Периодически помещения обновлялись ремонтом штукатурки, полов, столярных изделий с окраской помещений. Однако в начале 1830-х годов выявилась настоятельная потребность в капитальных улучшениях. К этому времени достаточно ясно определилась программа необходимых для этих улучшений строительных работ.
В 1851 году в составленной Климовым смете, наряду с обычными текущими ремонтами по различным помещениям и
в театре, предполагалась также значительная переделка церкви -«в отвращение тесноты и неудобства» - с присоединением к ней двух соседних комнат. Смета была утверждена, за исключением пункта, касающегося театра. Театр было решено перенести на новое место - «в комнаты, бывшие при квартире г. Неваховича, и в комнату, ныне занимаемую надзирательницей Амадео, с переделкой лазарета воспитанниц и с устроением вместо нынешнего театра жилых комнат». Предлагалось: «Ныне имеющийся театр со сценой, механизмами и галереей в зрительном зале разобрать и устроить во вновь предполагаемых комнатах, с заделкой в стенах для галереи железных кронштейнов, со своею отделкою...».
Причиной переноски театра явилось несколько неудобное его первоначальное положение: он пересекал Училище в самой его середине.
Таким образом, в течение 1851 года выполнялись работы по новому устройству театра и церкви.
В церкви были сломаны базовые стены: здесь были устроены арки, благодаря которым прежние три помещения были объединены в один большой зал; арки имели и конструктивное значение: поддерживали вышерасположенные балки чердачного перекрытия. Потолки белились, по карнизам делалась трафаретная живопись, стены оклеивались мраморными обоями.
Для устройства театра на новом месте (там, где он находится в настоящее время) были отведены на 2-м этаже три соседние комнаты в лицевой части корпуса - возле церковной лестницы, впоследствии называемой также Театральной. Две капитальные стены, разделяющие эти комнаты, были сломаны. Для поддержания оставшихся без опоры балок перекрытия (над вторым и третьим этажами) на чердаке были установлены две специальные деревянные фермы с металлическими подвесками для вышеуказанных перекрытий. В объёме двух бывших комнат была организована сцена, в объёме третьей - зрительный зал. Разобранное оборудование старого театра переносилось в новый. Портал сцены был сделан в виде арки по деревян-
ному каркасу. В арках были «выписаны и сформированы лира, маски и другие театральные изображения». Тут же в боковых впадинах были «сделаны головки с орнаментами».
По периметру зрительного зала вновь была устроена галерея на металлических кронштейнах. Зал был украшен пилястрами, «с боков на пилястрах сделаны маски с гирляндами и лентами», «тут же в срединах сделаны венки с орнаментом и подписями». В потолке по специально поставленным деревянным ящикам были устроены кессоны, украшенные розетками.
Очевидец так описывал этот театр: «Дверь, обитая клеёнкой, на карнизе чёрная дощечка с белой надписью "Театр". Небольшой, рядов на шесть кресел, зрительный зал; плафон, расписанный a la grec @в греческом стиле) с летящими гениями; против входной двери окна на Театральную улицу; налево камин, направо сцена... Сцена небольшая, но настоящая: с рампами, софитами, суфлерской будкой, у задней стены стоят декорации. Освещение масляными лампами...».
Помещения, освободившиеся после перевода театра, также были перестроены.
Там, где был двусветный зрительный зал, с восемью окнами, обращенными во двор, восстановилось антресольное перекрытие: на антресолях были устроены жилые комнаты с четырьмя окнами, внизу - учебный класс также с четырьмя окнами. Перегородка отделила здесь от класса коридор. Коридор дал возможность свободно проходить из одной части училища в другую; он соединил ту часть, где были спальня и столовая, с той, где были классы, театр.
Там, где была сцена с двумя венецианскими окнами, обращенными к улице, был устроен танцевальный зал по соседству с другим, таким же по объёму.
В отчёте «работам <...> произведенным по случаю перенесения Театра при Училище <...> в течение 1851 года» сообщается:
«Во вновь устроенном Танцевальном зале, где была сцена старого театра, а также в большом новом классе с коридором и в двух новых комнатах в антресольном этаже, устроенных из
зрительного зала старого театра, потолки выбелены, стены покрыты разбелёнными красками».
В это же время (1851-52 гг.), наряду с перемещением Театра и расширением церкви, выполнялись также работы, связанные с улучшением расположения лазаретов.
На втором этаже лазарет воспитанниц, находившийся ранее у «старого театра», перемещался в помещения, близкие к церковной лестнице. В смете 1851 года сообщается: «По случаю предполагаемой переделки нижнего лазарета в танцевальное зало, лазарет поместить в одной лицевой и одной надворной комнатах, присоединяемых от бывшей квартиры Г. Неваховича...».
В смете 1851 года говорится и о лазарете, находившемся на третьем этаже: «Лазарет воспитанников, помещающийся ныне возле церкви, переведён в бывшую квартиру переводчика Каменского». Квартира эта находилась на северной стороне Училища, за спальней воспитанников.
Строительные работы по Театральному училищу назначались на летнее время с тем, чтобы не прерывать здесь обычные занятия. В 1853 г. работы продолжились по проектным листам, составленным А. К. Кавосом. Министерство Императорского двора 4 июня 1853 года сообщало Директору Императорских театров: «Представленные от Вашего Превосходительства два плана с обозначением предположенных переделок для удобства в помещениях Театрального училища Государь Император соизволил утвердить <...> По Высочайшему Повелению прошу приказать составить смету на производство упомянутых переделок...» А. К. Кавос незамедлительно представил «Смету на ремонтные работы перестройки, относящиеся к удобству и на возобновление всех комнат и помещений Императорского Театрального Училища, помещающегося в Доме Дирекции на площади у Александринского театра». Затем, после утверждения сметы, Кавос «для окончания работ до наступления осени» предлагал не назначать торги, а передать все работы оптом купцу 2-й гильдии Скворцову с тем, чтобы тот принял на себя «обязанность окончить оныя не долее, как через полтора месяца».
Строительные работы в лето 1853 года охватили все помещения Училища. В залах, классах, комнатах ремонтировали полы, окна, двери, красили стены и потолки. За театром ремонтировалась комната, переданная от квартиры доктора Берса. Расширялся вход в церковь: была устроена арка с новыми дверями на четыре створки со стёклами и полуциркульной фрамугой. Улучшалась вентиляция. Из капительных работ этого года наиболее значительным было «устройство парадных сеней и подъезда с улицы при парадной лестнице», для чего к существовавшему вестибюлю присоединились две соседние комнаты на первом этаже, ранее принадлежавшие пошивочной мастерской (швальне). Оконный проём, обращенный к улице, разбирался; вместо него устраивалась дверь с крыльцом. Для лучшего подхода к лестнице расширялся, «проламывался» проем в средней стене. Для отделения парадных сеней от швальни и относящегося к ней гардероба внутренние арки закладывались кирпичом. Теперь парадный вход в Училище осуществлялся с Театральной улицы.
В 1853 году архитектор Климов обратил внимание Дирекции на то, что «... Дом Дирекции, построенный на значительном протяжении, не имеет вовсе по чердачному отделению каменных стен и в случае несчастья от пожара неизбежно должен подвергаться весь опасности». Было предложено всё пространство чердачного помещения разделить на пять отделений, для чего надстроить каменные стены с брандмауэром сверх крыши в четырёх местах с устройством на чердаках железных дверей из котельного железа.
Дирекция просила Строительную контору М. И. Д. срочно возвести брандмауэры: «... Необходимо вывести брандмауэры на чердак, ибо в сём доме помещается кроме Училища ещё театральный гардероб, ноты, контора с архивом и контора дирекции с архивом. Представленный архитектором Кавосом проект по сему предмету вполне соответствует требованию дирекции».
Работа эта была выполнена в следующем 1859 году.
В 1860 году на месте, примыкавшем к дому театральной дирекции (со стороны Александринского театра), стал возводиться многоэтажный дом. 28 окон, выходивших на соседний двор, в скором времени оказывались закрытыми. В связи с этим, чтобы не утратить помещения, лишавшиеся дневного освещения, архитектор А. Кавос разработал проект перепланировки в этой зоне некоторых комнат с перестройкой лестницы. Проект был осуществлён под наблюдением Климова в 1862-63 годах.
Эта работа была последней из тех, что проводились здесь с 1836 года по указаниям А. К. Кавоса. В 1863 году известный строитель театров скончался.
Одним из памятных созданий знаменитого театрального архитектора является Театральное училище. В 1850-х годах Училище было расширено; это дало возможность автору завершить свою работу: сделать планировку помещений, в соответствии с их назначением, наиболее целесообразным. В дальнейшем (в дореволюционное время) назначение залов и комнат стало традиционным, их расположение менялось незначительно.
Как теперь выглядело Театральное училище?
На парадную лестницу уже попадали с Театральной улицы. Лестнице предшествовал нарядный вестибюль.
На втором этаже (отделение воспитанниц) коридоры с асфальтовым полом позволяли удобно пройти в нужное помещение. В середине размещались классы и два больших танцевальных зала. В северной стороне находился «бытовой блок»: спальня (окна на улицу) и туалет, умывальня, служительская, буфет, столовая (окна во двор). Для умывальни был характерен большой круглый умывальник, стоявший посреди комнаты. На противоположной стороне этого этажа размещался театр. За ним уже была квартира доктора.
Расположение помещений на третьем этаже (отделение воспитанников) было похожим: «бытовой блок» с таким же составом помещений, асфальтированный коридор, большой и малый танцевальные залы, классы. На южной стороне - церковь, за которой находилась квартира священника. Отличие было в рас-
положении лазаретов. У воспитанниц он находился напротив сцены театра, по другую сторону коридора. У воспитанников -севернее спальни.
Помещения в Училище отличались чистотой и порядком. Особенно удобны были танцевальные залы - светлые, просторные, с высоким потолком и полом с уклоном, как на сцене, с поручнями на стенах.
Дидло не пришлось работать в новых залах. В 1830-м году он подал в отставку. Его прощальный бенефис был триумфом: сурового мастера с искренней благодарностью и любовью приветствовали его ученицы и ученики, вместе с заполненным до отказа Большим театром.
В новых залах преподавали уже ученики Дидло - Н. О. Гольц и Е. И. Колосова. Здесь также работали приглашенные иностранные балетмейстеры К. Лашук, П.-Ф. Маловернь. Но они не могли заменить ушедшего Маэстро. Репетиции, в которых участвовало балетное отделение Училища, давали возможность учащимся знакомиться с творчеством гастролеров - выдающихся иностранных артистов, учиться у них.
Большое впечатление на театральный Петербург, на Училище произвели гастроли Марии Тальони. В «Сильфидах» она показала возможности глубокой одухотворённости балетных картин, передачи через язык балета глубоких духовных истин. Воспринятые воспитанницами уроки М. Тальони способствовали развитию традиции психологизма, полного душевного раскрытия образа в русском балете. В память об этом одна из больших танцевальных зал в Училище была названа именем Тальони.
Не бесследными для обогащения этих традиций явились также гастроли Фанни Эльслер.
В 1848 году место руководителя Петербургской балетной труппы занял Перро. Его большие, с реалистическими тенденциями постановки были в духе времени, пользовалась успехом. Творчество Перро заполнило вакуум, образовавшийся в театре после ухода Дидло. В труппе Перро был танцовщик Мариус Петипа, прибывший в Россию годом раньше. Он внимательно
изучал творчество маститого балетмейстера. В 1854 г. М. Пе-типа стал преподавателем в Театральном училище, а с 1862 по 1882 год был главным балетмейстером в театре. Таким образом, подобно Дидло, он сосредоточил в своих руках преподавание в Училище и работу в театре. Теперь вполне восполнилось отсутствие Дидло в Училище. Успех Петипа как создателя многочисленных больших, содержательных, красочных постановок и симфонического балета во многом был предопределен его успехом как преподавателя, воспитателя артистов, способных выразить языком танца, донести до зрителя и замысел, и красоту спектакля. В его время русский балет по праву стал считаться лучшим в Европе.
Однако заслуги Театрального училища не исчерпывались достижениями балета. Книжка для любителей театра - «Театрал» - выпуска 1853 года сообщала, что с 1786 года было выпущено воспитанниц и воспитанников: «В драматическую труппу - 114; в балетную труппу - 147; в оперную труппу - 63; в драматическую французскую труппу - <...>; в драматическую немецкую труппу - 1; в оркестр - 62; в цирк - 2; по декорационной части - 5». Как видим, драматическое отделение подготовило артистов не на много менее, чем балетное. Большое внимание в драматическом отделении уделялось организации дебюта выпускников - моменту, от которого во многом определяется репутация, судьба начинающего артиста. Только после окончания училища разрешалось публично появляться на профессиональной драматической сцене. В 1853 году «С-Петербургские ведомости» в обзоре столичной жизни так сообщали о дебюте в Александринском театре воспитанницы Императорского Театрального Училища г-жи Подобедовой 2-й: «В игре ея нет ни малейшего жеманства, ни малейшей аффектации. Она владеет своим голосом и мастерски оттеняет слова, придает им тот звук, который дает им вес и надлежащее значение. В движениях она совершенно свободна <...> в Театральном училище есть учебная сцена, на которой учащиеся постоянно упражняются; этим-то и объясняется развязность г-жи Подобедовой 2-й.»
Много выдающихся артистов образовалось на сцене этого театра. С 1860-х годов школьный театр стал заметным культурным явлением. Афиши, расклеиваемые по городу, сообщали о вечерних спектаклях для публики, даваемых драматическими классами, и об обязательных балетных дивертисментах в исполнении учеников г-на Петипа. Драматический репертуар театра был составлен, главным образом, из пьес русских авторов (А. Н. Островского и др.). Среди выпускников драматического отделения были такие известные деятели русской сцены, как П. А. Каратыгин, И. И. Сосницкий, А. Е. Мартынов, А. М. Максимов, С. Я. Марковецкий, Н. Г. Григорьев, Л. Л. Леонидов, Е. Н Жулева, Ю. Н. Линская.
Здесь же, в классах пения, образовывались артисты оперной труппы. Современникам запомнились Булахов, Латышева, Пилеева и другие. Оркестры театров также постоянно пополнялись воспитанниками Училища. Среди них были и братья А. Н. и К. Н. Лядовы.
Как вспоминал А. А. Усачёв, Театральное училище связывало оперу, балет и драму в одно неразрывное целое, в одну большую семью, в один большой, нарядный, залитый светом праздничный театр.
Последняя работа Кавоса по Театральному училищу была связана с улучшением медицинского и санитарно-гигиенического обслуживания воспитывающихся. Большие физические нагрузки, опасность травмирования были спецификой Училища. Общие спальни, столовые и классы создавали благоприятные условия для инфекционных заболеваний. Воспитание и обучение будущих артистов стоило немалых денег. Забота о здоровье воспитанниц и воспитанников была служебным долгом Театральной дирекции.
Артистка А. П. Натарова так описывала быт Училища в начале 1850-х годов: «.Белье выдавали два раза в неделю, а постельное раз в неделю. Воспитанницам давали одно платье на неделю (очень хорошенькое, с голубыми жилками) и черный коленкоровый передник <...> был садик во дворе дома дирекции. .
Кровати стояли наши в спальнях голова к голове, а между кроватями комодки одна на четверых. Будили в семь утра большим звонком... . А умывальная комната интересная: круглый большой стол, по бортам его, не помню, восемь или десять жестяных раковин, а над ними умывальник с подъёмным гвоздём. Наверху, над столом, большой деревянный бак, а от него в середине труба, из которой вода попадала в умывальник. Надзирательница следила, чтобы чисто мыли руки и шею и чистили зубы... . В восемь часов утра все воспитанницы шли в общую столовую на молитву... . В девять часов утра начинались научные классы... . Больных воспитанниц помещали в лазарет. Лазарет наш состоял всего из двух комнат: одной маленькой, в которой помещались две кровати, и одной большой, в которой помещались шесть кроватей. Когда была эпидемия, к лазарету прибавляли смежную большую классную комнату... . В маленькой комнате помещалась всегда лазаретная горничная. Кроме того, при лазарете была умывальная комната, а при ней комната с плитой, в которой всегда была горячая вода».
В штате Училища был доктор, служебная квартира которого находилась на втором этаже за новым театром - в конце «лазаретного коридора» (коридор между театром и лазаретом). В доме были также служебные квартиры для фельдшера, лазаретного надзирателя и лазаретной дамы.
В летнее время для воспитывающихся устраивались купальни на Фонтанке, Неве или Невке. Раз в неделю их возили в Лештуковские бани. Однако последнее обстоятельство имело ряд неудобств: для училища была нужна своя баня, с особым гигиеническим режимом.
В 1855 году известный строительный подрядчик, Почётный гражданин Н. С. Тарасов заключил с Театральной дирекцией контракт, по которому он обязался выполнить «... под наблюдением Главного архитектора Дирекции А. К. Кавоса <...> все те работы и исправления, которые определены по чертежам и сметам, составленным архитектором Кавосом...». В их числе были работы по расширению, благоустройству лазаретов, уст-
ройству в них вентиляционных устройств, печей. В это же время Тарасову были переданы чертежи и сметы «...на постройку бани, сушилки и сараев для Театрального училища».
Новое здание для бани и сушилки строилось на третьем дворе дома Дирекции. В отсутствие Кавоса за строительством следили Старший архитектор Климов и архитектурный помощник Ц. А. Кавос (сын А. К. Кавоса). Здание строилось в течение 1855-56 годов. Построенная баня состояла из раздевальной комнаты, мыльни, горячей бани, водогрейной и (на втором этаже) особой теплой сушильни.
30 ноября 1856 года Гедеонов рапортовал Министру Императорского двора: «Вместе с прочими высочайше утвержденными капитальными переделками, производившимися в прошлом 1855 году в зданиях С.-Петербургских театров, разрешено было построить во дворе дома Дирекции отдельное каменное здание, в котором предположены были бани и сушилка для воспитывающихся в Театральном училище. Ниже означенная постройка совершенно окончена и принимается же от С.-Петербургского 1-й гильдии купца Тарасова в ведение Дирекции театров... .
При сём имею честь присовокупить: так как отопление бани и содержание оной потребует постоянного за ней наблюдения, ухода и особой сноровки, дабы воспитывающиеся в Училище дети могли пользоваться здоровым и безвредным паром, то не благоугодно ли будет Вашему Сиятельству разрешить отдать благопристойному и сведущему подрядчику, который принял бы на себя содержание с ремонтом <...> а равно соответствующие обязанности...».
Директор: Гедеонов
Баня была сдана на подряд купцу Медведеву, который обязался «бани топить и приготовлять для мытья не более 60 раз в продолжение года в дни, которые будут назначаться по усмотрению Дирекции». Число посещающих за один раз - до 80 человек. «Так как бани построены исключительно для воспитывающихся», запрещался в них впуск посторонних во все дни года.
РЕФОРМА ТЕАТРАЛЬНОГО УЧИЛИЩА. ПЕРЕСТРОЙКИ КЛИМОВА, ГЕШВЕНДА, ЧАГИНА, ЧАПЛИНА
Со второй половины 1850 годов в России начинается время всеобщего обновления, период реформ. Критически осмысливается прошлое и настоящее. Веяния этого времени не обошли стороной и Театральное училище.
В 1856 году в Министерстве Императорского двора появились претензии к Театральному училищу. Высказывалось мнение, что значительные расходы на содержание и обучение воспитанниц и воспитанников во многом нерациональны: больше выпускается из Училища, чем это нужно для театра, а всех его окончивших надо обеспечивать до старости. Предлагалось (проект Львова) создать Консерваторию по образцу аналогичных заведений Франции и Германии: без содержания учащихся и без обязательства обеспечивать их будущее. Такие соображения были доложены Александру II. 23 мая 1858 года последовало Высочайшее распоряжение: «Изменить Положение Театрального училища, образовав из онаго для драматического искусства, вокальной и инструментальной музыки Консерваторию, а для танцевального искусства особую школу.». Против этого преобразования выступил Управляющий Училища, драматург Д. С. Федоров. В записке, обращенной к Александру II, Федоров писал: «.Комиссия предложила вместо существующего Театрального училища основать Консерваторию и Танцевальную школу, не имеющие между собой ничего общего. Такое изменение Театрального училища <...> необходимо должно разъединить также историческую связь между прежним и новыми учреждениями. Действительно ли будет полезно уничтожение Театрального училища и предлагаемое в пример к иностранным учреждениям преобразование его в особую Танцевальную школу с отдельною Консерваторией для прочих театральных искусств? Согласно ли это будет с народным духом и может ли такое появление войти в нашу жизнь, слиться с ней, подняться на русской почве?
Нет сомнения, что Театральному училищу необходимо новое устройство, сообразное с национальными и местными потребностями, но все ли безусловно дурно в нем теперь? И не приобрело ли оно за 70 лет жизни добрых результатов? <...> Театральное училище было до сих пор единственным рассадником русских театральных артистов и деятельно удовлетворяло потребности театра, образовав в почти полном составе русские драматическую, оперную и балетную труппы; и <если> только отчасти пополняло оркестры музыкантами, то единственно по той причине, что не имело возможности, по составу сего Училища, воспитывать такое количество музыкантов».
Д. С. Федоров выразил сомнение, что будет полезно уничтожить самобытное, рожденное на русской почве, Театральное училище. Ни одно из заграничных театральных учебных заведений, в том числе Парижская Консерватория, не смогли бы указать на такие свои успехи в подготовке артистов. Так не лучше ли идти по пути совершенствования своего, согласно с народным духом, учреждения, в котором традиционно сосредотачивались все разновидности театрального искусства?
С доводами Федорова согласились. В 1863 году ему было поручено составить новый Устав для сохраненного Училища. В новом Уставе в духе того времени были приняты меры по повышению уровня общего образования воспитывающихся (например, приглашением лучших педагогов). Для принятых в Училище был введен двухгодичный испытательный срок, после которого признанных талантливыми допускали для дальнейшего обучения и принимали на полное государственное обеспечение.
Однако дальнейший ход событий внес поправки в сложившуюся структуру Училища. Национальный подъем в 1860-80 годах выразился также в мощном развитии русской музыкальной культуры. В 1873 году, по инициативе А. Г. Рубинштейна, была учреждена Консерватория, в которой стали готовить музыкантов, композиторов и артистов вокала. В 1869 году для Консерватории был приспособлен дворовый корпус в доме Министерства Внутренних дел на Театральной улице. Но эта близость родственных
учреждений продолжалась недолго: для Консерватории в 1896 году было построено новое здание на месте Большого театра.
В это время, которое было временем поощрения частной инициативы, стали возникать частные театральные школы. В 1883 году в Петербурге при Обществе любителей сценического искусства была основана Драматическая школа, вскоре заслужившая широкую известность.
В таких новых условиях был вновь поднят вопрос о реформе Театрального училища. В 1881 году была создана Комиссия, которая занялась этим вопросом. В работе Комиссии деятельное участие принял А. Н. Островский. Он писал: «В настоящее время театральные училища отвечают своему назначению не вполне: из них пополняются только балетные труппы, причем петербургская школа в этом отношении достигает результатов совершенно удовлетворительных; оперная же драматургическая труппа для своего пополнения готового запаса в театральных училищах не находят и комплектуются случайным образом извне».
В 1883 году был закрыт прием в драматическое и оперное отделения, в связи с предстоящим преобразованием их на новых началах. Оперных артистов было поручено готовить вновь образованной Консерватории. Для сокращения казенных расходов подготовку драматических артистов предлагалось передать в частные заведения. А. Н. Островский был не согласен с последним решением. Островский считал, что государственные театральные школы имеют больше возможностей для подготовки высокопрофессиональных, образованных, образцовых артистов; такие артисты и должны были служить в образцовых театрах. Он утверждал: «Императорские театры должны служить образцом для всех других театров, а образцовым театром нельзя быть, не имея образцовых актёров; в третьих, что самое важное, Императорские театры должны и установить у себя избранный репертуар, чтобы руководить вкусом публики и заставить ея подчиниться культурному влиянию искусства, а устойчивость репертуара невозможна без труппы хорошо органи-
зованной, дисциплинированной». Необходимость продолжения просветительных, воспитательных традиций в русском театре -основная мысль этих строк.
11 марта 1888 года было утверждено новое положение о Театральном училище, на основании которого при нем учреждались Драматические курсы. В них принимали с 16-17-летнего возраста, с аттестатом зрелости. Программа обучения на курсах предусматривала всестороннее образование типа высших учебных заведений. Это давало право требовать для Курсов статуса высшего учебного заведения, так как по смыслу действовавших законов они продолжали относиться к разряду средних учебных заведений. Первыми преподавателями в восстановленном драматическом отделе Училища были Н. Ф. Сазонов, В. Н. Давыдов, Н. С. Васильева, М. И. Писарев. Ученики драматических курсов были вольноприходящими. Для курсов отвели два класса на третьем этаже; школьный театр также был им предоставлен для занятий, репетиций и постановок.
Строительные работы по дому Театральной дирекции у Александринского театра продолжались и во второй половине 19 века, и в начале 20 века. Работы производились по проектам архитекторов Климова, Н. Л. Бенуа, Гешвенда, Чагина, Чаплина, Русвурма.
Преобразования в Училище рождали потребности в новых помещениях. Наряду с этим, по театральному ведомству росла потребность в новых жилых квартирах, новых производственных корпусах и в помещениях для вновь учреждаемых театральных библиотек и музея. Строительные планы этого периода исходили из этих потребностей. Решения находились, прежде всего, в новых постройках и в надстройке существовавших дворовых флигелей. На обширном участке дома дирекции в 1860-х годах находились, помимо лицевого корпуса, двухэтажные флигеля: продольный (параллельный лицевому корпусу) и два поперечных. В отчётах того времени упоминается о трёх бывших здесь дворах. Первый был заключён между частью лицевого корпуса, обращённой к театру, и северным поперечным флигелем;
второй - обширный - между поперечными флигелями; третий -между южным поперечным флигелем и недавно построенной баней. К востоку от продольного флигеля находилась обширная площадь треугольного очертания с небольшими деревянными подсобными строениями. От соседей участок отделялся деревянной оградой. Дворы дома благоустраивались, делались удобными для отдыха воспитанниц и воспитанников Училища: высаживались деревья, кустарники, устанавливались скамейки, беседки, качели.
В 1871 году стали поступать жалобы на сырость в помещениях, расположенных в подвалах, в которых жили плотники Алек-сандринского театра: «...до того сыро и лишено всякой вентиляции, что рабочие постоянно болеют». Обследованием было установлено, что «.причина заливания означенных подвалов водой: <...> полы их находятся ниже поверхности улицы на 3 1/2 аршин и, следовательно, должны быть около 1 аршина ниже воды в подземных сточных трубах. Устранение этой причины может быть достигнуто только возвышением полов насколько это возможно для того, чтобы под сводами осталось необходимая высота комнат, то есть до 4 аршин». По рекомендации обследования, в последующие годы полы в подвалах были повышены с прокладкой гидроизолирующего слоя глины толщиной 6 вершков.
В 1872 году архитектор Климов разработал проект надстройки третьего этажа над южным поперечным флигелем и примыкающей к нему части продольного флигеля (до южного ризалита). В этой надстройке размещались: лазарет воспитанниц (над поперечным флигелем), квартира фельдшера и обслуживающего лазарет персонала (над продольным флигелем). 3а лазаретом сохранялись комнаты, ему принадлежавшие, на втором этаже главного корпуса. Таким образом, лазарет воспитанниц значительно расширился; улучшались условия его работы. В нём была устроена и ванная, ранее бывшая лишь в лазарете воспитанников. Со вторым этажом училища новая надстройка соединялась посредством арочного перехода. Проект был осуществлён.
В 1883 году Климов представил в Контору Императорских С.-Петербургских театров два проекта со сметами:
Первый проект предусматривал надстройку третьего этажа над северным поперечным флигелем и продольным флигелем (до уже надстроенной его части). По нижнему этажу флигелей сохранились экипажи, ледники, конюшни. По второму этажу ремонтировались квартиры. В новом, третьем этаже устраивались: репетиционный зал длиной 26 1/4 аршина, шириной 13 1/8 аршина, высотой 7 аршин; лазарет для воспитанников с залом для аптеки, кухней, ватерклозетом; квартиры для служащих. «Особая пристройка» (арочный переход) должна была соединить новые помещения с Училищем.
Второй проект предполагал надстройку третьего этажа над отдельным строением, где находилась баня Училища. Сюда должны были переселить театральных плотников Александринского театра.
Оба эти проекты осуществлены не были.
В 1883 год новый архитектор Театральной дирекции - Геш-венд - назначил в числе работ, «предназначенных к производству в будущем, 1884 году»:
«...По Дому Дирекции в театральной улице.
1. Постройка во дворе нового каменного пятиэтажного дома со службами для помещения низших служителей и квартир для служащих, с целью вывода жилья из подвалов и обращения подвалов в склады для дров. Постройка производится в течение двух лет. Общая стоимость 170000 руб.
2. Устройство в надворных флигелях сараев и конюшен, пяти гардеробных мастерских, с устройством механического отопления, водо- и газопроводов. Общая стоимость 25000 руб.»
Министерство Императорского двора не выделило запрошенных денег, найдя, что «в осуществлении этих работ в настоящее время нет надобности». Проект этот постигла судьба предыдущего проекта Климова. Однако идеи, заложенные в непринятых проектах этих двух архитекторов, имели под собой почву реальной необходимости. Мы увидим, что в дальнейшем они получили своё развитие.
Репетиции новых балетных постановок для Мариинского театра обычно и традиционно проводились в танцевальных залах театрального училища. Артистки и артисты переодевались в спальнях воспитанниц и воспитанников, а затем направлялись в назначенный для репетиции зал. Это приводило к большому скоплению народа, шуму, спёртому воздуху, возможности инфекционных заболеваний. Будущим артистам полезно было наблюдать за репетициями, участвовать в них, но всем было очевидно, что подготовка к спектаклю не должна мешать повседневной учебной работе в Училище. В феврале 1890 года управляющий Училища И. К. Рюмин докладывал Директору Императорских театров: «.является крайняя необходимость в устройстве Репетиционного зала, который находился бы более или менее в стороне от ученических помещений, но, вместе с тем, чтобы и был соединен с ним внутренним ходом».
Просьба Рюмина была учтена при разработке обширной строительной программы на 1890 год. На этот год Гешвенд разработал проект на новые значительные постройки по дому Дирекции. Проектом предусматривалось:
1. Надстройка третьего и четвертого этажей над северным поперечным флигелем и над продольным флигелем до надстроенной 3-хэтажной части (до южного ризалита).
2. Устройство в северном поперечном флигеле кухни на втором этаже и двухсветного репетиционного зала в объеме третьего и четвертого этажей.
3. Устройство помещений для центральной библиотеки с инвентарем.
4 Устройство новых квартир для служащих в надстраиваемых этажах продольного флигеля.
5. Постройка на треугольном дворе (восточнее продольного флигеля здания для склада декораций) взамен помещения, находившегося на участке, уступленного Публичной библиотеке.
Проект был осуществлен во всех его частях.
Особо интересным оказался новый репетиционный двухсветный зал с его художественно оформленными интерьерами, составными элементами которого явились галерея, зеркала, све-
тильники, красивые металлические ограждения. Без значительных утрат он сохранился до наших дней.
Следует отметить, что в это время неудовлетворительно была сделана вентиляция нового зала. В зале было душно, вследствие чего в 1904 году вентиляция зала была совершенно переделана с пробивкой новых вентиляционных каналов по проекту и в исполнении Металлического завода.
Необычны были интерьеры Центральной библиотеки.
«Центральная библиотека Императорских театров, предназначенная для хранения всего репертуарного материала Дирекции, накопившегося за сто лет существования Императорских театров, как и вновь приобретённого», была учреждена в конце 1889 года. Для Библиотеки были выделены помещения на первом этаже здания, примыкавшие к Театральной конторе (в северном углу Театральной улицы). В трех больших залах под сводчатыми потолками были размещены высокие, до потолка, двухъярусные дубовые шкафы. На середине высоты зала были устроены галереи с художественно исполненными металлическими решетками ограждения, украшенные эмблемами Императорских театров. Театральная библиотека продолжает находиться в этих помещениях и в наше время.
До наших дней сохранилось также построенное Гешвендом оригинальное здание склада декораций, выполненное в характерном для этой эпохи «кирпичном» стиле. Внутренний объем здания занимает большой двухсветный зал с ярусами и полками для хранения декораций.
В 1892 году на южной стороне, в первом этаже, была размещена другая библиотека. Здесь были выделены две комнаты для Центральной Музыкальной библиотеки.
В 1904 году при Конторе С.-Петербургских театров решено было образовать музеи. Были выделены две комнаты для «Музея Дирекции Императорских театров», положившего начало нынешнему Театральному музею».
В 1903 году при парадной лестнице Театральной дирекции была смонтирована подъемная машина - лифт.
О необходимости переселения «низших служителей» из подвалов дома Дирекции в более здоровые квартиры было указано ещё в 1871 году. Мы видели, что в 1883 и 1884 годах не были приняты проекты Климова и Гешвенда, которые предполагали решить эту проблему посредством новых построек. В 1910 году этот вопрос получил, наконец, своё разрешение. В 1910-1911 годах на втором дворе, между северным и южным флигелями, был построен новый пятиэтажный флигель, в который и были переселены те, кто жил в подвалах. Проект был выполнен архитектором Чаги-ным. Строительные работы выполнялись инженером Русвур-мом. Фундамент был заложен в августе 1910 года. В октябре 1911 года работы были предъявлены к сдаче.
В январе 1910 года архитектору В. В. Чаплину было дано задание «...представить эскиз и соображения о производстве на дворовых флигелях надстроек и пристроек для устройства отдельных помещений с общими кухнями и клозетами для двадцати низших служащих, проживающих в здании Александринс-кого Театра». По противопожарным соображениям этот театр решено было освободить от проживающих в нём служителей и рабочих. Вскоре Чаплиным был представлен проект на надстройку 4-го и 5-го этажей над южной частью поперечного флигеля, бывших трехэтажными после 1872 года.
При осуществлении проекта был надстроен на два этажа весь южный поперечный флигель.
Начавшаяся в 1914 году первая мировая война прервала осуществление других строительных планов по зданиям Театральной дирекции. К этому времени и до наших дней из дворовых построек осталась в первоначальном двухэтажном виде только северная часть продольного флигеля (между северным поперечным флигелем и главным корпусом).
К началу 20-го века русская балетная школа имела уже репутацию лучшей в мире. Она усвоила грациозность французского балета, а затем виртуозную технику итальянского. В классические формы танца ей естественно были привнесены национальная одухотворенность и стремление к содержательности
художественного образа. Воспитанница Училища М. Ф. Кше-синская первая сумела повторить 32 фуэте знаменитой итальянки П. Леньяни, после чего приглашение итальянских балерин на Петербургскую сцену же потеряло смысл.
В 1903 году М. И. Петипа отошел от руководства балетом. Традиции школы были продолжены в преподавательской деятельности X. П. Иогансона, П. А. Гердта, Н. Г. Легата, О. О. Преображенской. Последним иностранным педагогом в Училище был Э. Чекетти - представитель блестящей итальянской школы виртуозов танца. Его уроки позволили воспитанницам овладеть секретами современного итальянского балета.
Время на грани двух веков было необычным. Оно было наполнено поиском новых путей, в том числе и в искусстве. Выразителем таких настроений был воспитанник и преподаватель Училища, а с 1902 года и балетмейстер, М. М. Фокин. Поиски путей к созданию нового русского балета привели его к творческому союзу с участниками известного художественного объединения Мир искусства, исповедующими красочное многообразное изображение жизни. Первый опыт работы с мирис-куссниками был осуществлен как школьный экзаменационный спектакль. Вместе с художником А. Н. Бенуа и композитором Н. Н. Черепниным с большим успехом был поставлен новый балет «Оживший гобелен» (часть «Павильона Армиды») по мотивам эпохи 18-го века, положивший начало блестящим миниатюрам Фокина.
Частная антреприза другого видного деятеля «Мира искусств», С. П. Дягилева, в 1909 году дала возможность Европе увидеть русский балет. Грандиозный успех «русских сезонов» в значительной степени был триумфом и петербургской балетной школы, сохранившей потерянное на Западе искусство классического танца. Художественным руководителем и балетмейстером в этих гастролях был М. М. Фокин. С русских сезонов началась всемирная слава воспитанных в Театральном училище А. П. Павловой, Т. II. Карсавиной, В. Ф. Нижин-ского. Слава Анны Павловой - дочери прачки и отставного
солдата, выросшей в Лигово под Петербургом, - превзошла славу наиболее известных танцовщиц мира.
Величайшим актёром мира назвала В. Нижинского Сара Бернар. Но рядом с этими именами стоят имена и других выдающихся балерин - их современниц, товарок по училищу. Это О. И. Преображенская, М. Ф. Кшесинская, В. А. Трефилова, А. Я. Ваганова, О. А. Спесивцева, Л. В. Лопухова, Е. М. Люком и другие. Для русского балета это время может быть сравнимо с эпохой русского Возрождения, когда на небольшом промежутке времени творило много талантливых мастеров, концентрировавших в своем творчестве то, что подготовлялось веками. «Вас удивляет, почему столько знаменитых танцовщиц вышло из России и почему балетное искусство так удивительно расцвело на моей родине? - говорила Анна Павлова. - Дело в том, что танец в натуре русских, мы прирожденные танцоры, как итальянцы природные певцы».
ПОСЛЕ 1917 ГОДА
После 1917 года управление бывшим Императорским, а теперь Государственным, театром перешло к Народному Комиссариату Просвещения, который возглавил А. В. Луначарский. В бывшей квартире Директора Имперских театров, на втором этаже корпуса, обращенного к Александринскому театру, разместился Театральный отдел Комиссариата Просвещения. Отсюда осуществлялась политика реорганизации театров на новой социалистической основе.
Весной 1918 года в группе артистов возникла мысль о создании Музея Петроградских государственных театров. «Под организуемый музей решено было отвести квартиру Дома Петроградских государственных театров, по лицевому фасаду выходящему на площадь Александринского театра, малоудобную для жилья, но заключающую в себе ряд обширных высоких зал». Квартира эта находилась на третьем этаже, над квартирой, занятой комиссариатом. В основу музея легли
экспозиции Музея Дирекции Императорских театров, а также коллекции И. Ф. Горбунова и собрания «Дома Савиной», переданные А. Е. Молчановым. Впоследствии Театральному музею, расположенному здесь и теперь, была передана и квартира на втором этаже, с художественно отделанными интерьерами (бывшая Директора театров).
После революции бывщее Императорское Театральное училище стало именоваться: Государственное Академическое Петроградское Театральное училище, или, в другом варианте, Государственное Академическое Петроградское Театральное Балетное училище.
Первая мировая война, а затем Революция и Гражданская война принесли с собой нелегкие испытания для русского балета и связанного с ним Училища. Многие из выдающихся артистов и балетмейстеров оказались за границей. Казалось, что в эти трудные дни всем будет не до сказок, рассказанных отвлеченным языком танца. Исчезла прежняя нарядная публика. Но театр наполнялся - в партере, ложах сидели люди, пришедшие из казарм, с заводов, не снимавшие из-за холода шинели и пальто. Сценические действия захватывали их: ведь там повествовалось о вечных истинах, о борьбе добра со злом. Артистам было трудно. К холоду присоединился голод. Из-за недоедания получили травмы балерины Гердт, Вилль, Люком, Спе-сивцева.
Тяжелый кризис переживала и балетная школа. Театральный журнал того времени «Бирюч» сообщал, что были моменты, грозившие даже совсем прекратить бытие этого единственного в своем роде учреждения, и лишь благодаря титаническим усилиям директора школы А. А. Облакова, инспектрисы В. И. Лихо-шерстовой и инспектора Г. Г. Исаенко Училище сохранилось, дав за эти беспримерно тяжелые годы прекрасные и многочисленные выпуски, послужившие ценным пополнением балетной труппы, сильно поредевшей, благодаря массовому бегству артистов за границу. Трудно поверить, что две зимы подряд школа функционировала при температуре ниже нуля. Помимо топлива,
школа терпела крайнюю нужду буквально во всех предметах первой необходимости и продовольствия. Оклады администрации и преподавательского персонала были до смешного низки, и работа этих лиц, громадная и продуктивная, являлась чисто идейным трудом. Это был гражданский подвиг оставшихся в России мастеров балета и неизменных тружеников его во имя сохранения одного из народных достояний - школы русского балета, его вековых традиций. Искусство, с виду хрупкое и эфимерно-воздушное, оказалось с большим моментом сопротивления - оно выдержало тяжелые испытания и в последующие годы продолжило свое развитие.
В 1922 году был создан Институт сценических искусств (ныне Ленинградский институт театра, музыки и кинематографии). Через два года Драматические курсы при Театральном училище были закрыты. Учебное заведение на Театральной улице стало именоваться: «Государственное Академическое Петроградское Балетное училище». Театральная Академия стала Академией танца.
Оставшиеся в Училище балетные классы образовали Хореографическое учебное заведение, в котором, наряду со специальными предметами, преподавались и общеобразовательные. Количество учащихся значительно увеличилось: стали готовить артистов для союзных и автономных республик, а затем и для зарубежных стран. Училищу были переданы новые помещения - бывшие жилые квартиры в северной и южной частях лицевого корпуса. Были ликвидированы спальни, за счет чего увеличилось количество учебных классов и танцевальных залов.
На первом этаже были закрыты гардеробные, мастерские и хранилища. Это дало возможность организовать здесь закрытую столовую для Училища с кухней и обеденным залом. Столовые залы на втором и третьем этажах были преобразованы под учебные и служебные комнаты.
В становление советского балета, сохранение традиций классического танца большой вклад внесла А. Я. Ваганова -выпускница Театрального училища 1897 года. Хореографическое
училище было названо её именем. Ученицами Вагановой стали Г. С. Уланова, О. И. Иордан, Т. М. Вечеславова, Н. М. Дудинская, И. А. Колпакова, А. Я. Шелест и другие, продолжившие славу русского, советского балета.
В 1950-х годах был перестроен театр Училища. Сцена была переоборудована. В зрительном зале снята галерея, устроен амфитеатр для зрительских мест, закрашено декоративное убранство стен, прежний плафон заменен другим, выполненным по трафарету.
В Театральной библиотеке при устройстве абонемента в одном из залов первоначальные книжные шкафы были заменены новыми.
Здание перешло в ведение Дирекции театра оперы и балета им. С. М. Кирова. Декорационный склад (за продольным флигелем) поступил в ведение Драматического театра А. С. Пушкина.
В 1960-х годах к Декорационному складу была сделана пристройка - театральные мастерские, проект для которых был разработан институтом «Гипротеатр».
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Здание бывшей Театральной дирекции, спроектированное и построенное в 1826-32 годах К. И. Росси, является выдающимся архитектурным и историческим памятником - частью известного ансамбля при бывшем Александринском театре (ныне театр им. А. С. Пушкина). Перестройку здания для Театрального училища и Театральной дирекции осуществлял в 1836-60 годах другой выдающийся архитектор - А. К. Кавос. В 1890-х годах архитектором Гешвендом были даны интересные решения интерьеров для Большого репетиционного зала и Театральной библиотеки. Наряду с классическими образцами фасадов, здесь имеются образцы решения интерьеров разных времен 19-20 веков.
В стенах здания воспитывались многие выдающиеся русские артисты, здесь возникали и утверждались многие традиции,
преемником которых является нынешнее Хореографическое училище.
Здание, его интерьеры сравнительно хорошо сохранились. То, что само здание и его помещения, начиная с 1836 года и без перерыва до настоящего времени, принадлежат театральным учреждениям (Театральному музею, Хореографическому училищу, Театральной библиотеке и др.) способствует сохранности этого здания-памятника. Необходимо и в будущем не менять это рациональное во всех отношениях использование здания.
Для восстановления воспитательных традиций Театрального училища, очевидно, рационально будет интернат-общежитие Хореографического училища разместить в дворовом флигеле, освободив его от жилых квартир. При училище следует развить систему лечебниц и вновь ввести в эксплуатацию баню с душевыми. Возможно устройство дополнительной учебной сцены Училища в Декорационном складе за продольным флигелем (в 1970-х годах Драматический театр им. А. С. Пушкина предполагал устроить здесь Малую сцену).
Из реставрационных задач наиболее актуальными являются восстановление утраченных художественных элементов в интерьерах Учебного театра и Театральной библиотеки.
История создания здания дирекции Императорских театров и Театрального училища печатается по материалам А. П. Аспидова, представленным в 1988 г.
