CC BY
76УДК 902/904 https://doi.org/10.244.11/2587-6112-2019-00085
ЗАУРАЛЬСКАЯ УГОРСКАЯ ОЙКУМЕНА ЭПОХИ СРЕДНЕВЕКОВЬЯ1
© 2019 г. С.Г. Боталов
Сегодня можно наметить три основных этапа проникновения угорской культурной составляющей на территорию лесостепного Зауралья в эпоху средневековья: карымско-зеленогорская (1У-УП вв.), батырско-подчевашская (УП-УШ вв.) и петрогромско-юдинская (1Х-ХШ вв.). Предлагаемая нами схема поэтапного проникновения угорского населения в лесостепное Зауралье напрямую связана с культурными типами и этапами культурогенеза таежного Обь-Иртышья. Однако из приведенного списка культур и типов выпадают наиболее поздние угорские петрогромско-юдинские памятники с гребенчато-шнуровой керамикой (1Х-ХШ вв.). Вероятнее всего это связано с тем, что основным регионом формирования и последующего развития этих типов является горнолесное и лесостепной Зауралье. При современном этапе накопления материалов становится очевидным тот факт, что материалы поселенческих и погребальных комплексов юдинской общности действительно находят много общего с нижнеобским кругом культур Х-Х11 вв. Аналогично этому стоит признать, что родственное ей лесное зауральское население с гребенчато-шнуровой керамикой может быть соотнесено с предками «манси».
Ключевые слова: зауральские угры, мадьяры, этногенез.
Более 30 лет назад Е.П. Казаковым была высказана блестящая идея об этнокультурной принадлежности прикамских средневековых памятников с гребенчато-шнуровой керамикой. По его мнению, происхождение этих комплексов напрямую связано с проникновением угорского населения из Зауралья и Западной Сибири (Казаков, 1985, 1987, 1987а, 2004).
Как известно основным оппонентом этой идеи выступила Р.Д. Голдина (2013). Не пытаясь реанимировать данную полемику, тем более что свои наблюдения на эту тему мы подробно изложили в одной из коллективных монографий (Боталов, 2016), попытаемся обрисовать собственно угорский (прау-горский) ареал на территории лесостепного Зауралья, который складывается в эпоху средневековья.
Следует заметить, что этические реконструкции на археологических материалах весьма неблагодарное дело, чаще всего они вызывают бурные обсуждения и скепсис со стороны коллег-археологов и в особенности этнологов и историков. Известны даже категорические суждения, объявляющие своеобразные табу на любые этнические реконструкции посредством археологии. Тем не менее
«караван идет» и археологические реалии как исторической дисциплины на определенном этапе накопления вынуждают нас в фигуральном смысле «разговорить вещи» и персонифицировать их с тем или иным этносом. Это возможно предпринимать на определенном этапе накопления, когда к той или иной серии материалов уже прилагают сентенцию как то «по устоявшемуся мнению».
Сегодня можно наметить три основных этапа проникновения угорской культурной составляющей на территорию лесостепного Зауралья в эпоху средневековья: карымско-зеленогорская (1У-У11 вв.), батырско-подче-вашская (УП-УШ вв.) и петрогромско-юдинская (1Х-ХШ вв.). Эта схема построена в соответствии с современными представлениями об этногенезе обских и зауральских угров, которые были систематизированы и помещены в одной из работ В.И. Молоди-на. Автор, опираясь на существующие точки зрения целого ряда авторитетных авторов (В.Н. Чернецова, С.В. Иванова, З.П. Соколовой и др.), изложил общую схему угорского культурогенеза, согласно которой он полагает, что уже в раннем железном веке носителями кулайской культуры таежного Приобья были древнейшие угры. С рубежа 11-1 вв. до н. э. (и
1 Исследование выполнено при финансовой поддержке РФФИ в рамках проекта № 18-59-23002 «Истоки формирования культуры древних венгров. Археологический палеоантропологический и палеогенетический аспект исследования средневековых памятников Южного Урала и Западной Сибири»
в течение всего средневековья - С.Б.) южные угры начинают активные миграции, прежде всего в Нижнее Приобье и Прииртышье. На Севере они смешиваются с автохтонным населением и формируют усть-полуйскую культуру, а на Западе, в Прииртышье, подчеваш-скую. Обе эти культуры являются, по мнению В.Н. Чернецова, древнеугорскими. Благодаря исследованиям уральских археологов В.М. Морозова, Л.М. Тереховой, Н.В. Федорова, Ю.П. Чемякина, был накоплен значительный материал, позволяющий представить себе картину культурно-исторического развития данного региона от эпохи неолита до позднего средневековья. Основываясь на нем, можно сделать вывод, что с переходом в среднета-ежное Приобье кулайцев-саровцев культура здесь развивается автохтонно и проходит карымский, оронтурский (или зеленогорский и кучиминский), кинтусовский, сайгатинский этапы в своем развитии. Налицо явная эволюция одной культурной общности с присущей ей преемственностью в орнаменте посуды, сюжетах и стиле бронзового литья, домостроительстве и возведении оборонительных сооружений. Сильнейшая тюркская экспансия с Юга привела к тому, что границы данного этнокультурного образования сдвинулись к Северу. Несмотря на сильное тюркское воздействие на угорский этнос, последний все же оставался преобладающим, благодаря чему группы ханты, хотя и тюркизированные до известной степени, продолжали бытовать в Прииртышье, о чем говорят исследованные здесь памятники эпохи позднего средневековья: погребения, святилища, антропологический материал.
Таким образом, прародиной угров правомерно считать южно-таежное Приобье и Среднее Прииртышье, где впоследствии, в эпоху раннего средневековья, формируется этнокультурное образования северных и южных ханты и манси, проживающих здесь вплоть до настоящего времени. В южно-таежном Приобье, в результате сложных этнокультурных процессов, сохранились лишь незначительные группы ханты, и в эпоху средневековья сформировались смешанные угро-самодийские племена (Молодин, 2019).
Исходя из вышесказанного, предлагаемая нами схема поэтапного проникновения угорского населения в лесостепное Зауралье напрямую связано с культурными типами и этапами культурогенеза таежно-
го Обь-Иртышья. Однако из приведенного списка культур и типов выпадают наиболее поздние угорские петрогромско-юдинские памятники с гребенчато-шнуровой керамикой (1Х-ХШ вв.). Вероятнее всего это связано с тем, что основным регионом формирования и последующего развития этих типов является горнолесное и лесостепной Зауралье. При современном этапе накопления становится очевидным тот факт, что материалы поселенческих и погребальных комплексов юдинской общности действительно находят много общего с нижнеобским кругом культур Х-Х11 вв. Вероятнее всего зауральское петро-громское население в этнокультурном отношении было родственным им, на это отчасти указывает процесс длительной диффузии петрогромских и юдинских племен в пределах исетского Зауралья.
Вероятно, в этой связи стоит признать правоту мнения В.Н. Чернецова, высказанного еще в 60-х годах прошлого столетия и позже подтвержденного в работах В.Д. Викторовой о «принадлежности зауральского лесного населения с гребенчато-шнуровой керамикой к предкам манси» (Викторова, Морозов, 1993, с. 189-191).
К этому следует добавить, что автор в этой связи разделяет точку зрения Е.П. Казакова о прямой преемственности петрогром-ских и юдинских памятников. Вероятнее всего истоки юдинской культуры действительно следует искать в памятниках петрогромско-го типа памятников с учетом региональных особенностей Прикамья и памятников горнолесного и лесостепного районов Среднего Зауралья (Казаков, 1987). Это хорошо видно на материалах Больше Бакальского городища, где на самом позднем этапе бакальского историко-культурного горизонта (УП-УШ вв.) появляются в начале некие синкретические переходные формы петрогромской керамики с подковообразными вдавлениями, сочетающими шнуровой горизонтальный орнамент и косую резную или гребенчатую решетку, а вероятно после этого они унифицируются юдинской шнуровой и гребенчато-шнуровой традицией, о чем будет подробнее рассказано ниже.
Карымско-зеленогорский этап (IV—VII вв.) представлен характерной фигурно-штам-повой керамикой, которая в обязательном порядке появляется в рамках бакальского ИКК на селищах и городищах могильников
Поисетья (Б. Бакальское, Усть-Утяк, Колов-ское, Ипкуль XV, Старо-Лыбаевское, Рафай-ловское, Козловский, Усть-Тюч 1). Эти сосуды отличаются более тщательной обработкой поверхности. По орнаментации посуда этой группы резко отличается от сосудов основного бакальского комплекса. Декор покрывает не только шейку, но и плечо, а иногда и верхнюю часть тулова. Отмечены орнаменты, нанесенные гребенчатым, глазчатым, струйчатым, «карымским» и полулунным штампами. Гребенчатый и прочерченный орнаменты образуют горизонтальные полосы, состоящие из вертикальных или наклонных оттисков, или сетку. Обязательными элементами орнамента являются глубокие круглые ямки, расположенные в один ряд и образующие выпуклины на внутренней поверхности сосудов. Есть и резные узоры в виде косых насечек, елочки и решетки (рис. 1).
Однако процент этой керамики на данном этапе крайне невелик и достигает 5-10% (по данным городищ Больше Бакальского и Усть-Утяк 1). Тем не менее, это указывает на факт наиболее раннего проникновения население таежного Приобья на территорию Среднего Зауралья. Особым маркером в этой связи является единственная находка бронзовой угорская пластики на Больше Бакальском городище в виде антропоморфной личины, которая имеет весьма выразительные аналогии в виде бронзовой птицевидной подвески со схожей антропоморфной личиной из Боль-шевисимского могильника (Пермский край) из погребения, датируемого УП-УШ вв. (рис. 2).
Несмотря на исключительно маркерный характер раннеугорского влияния на этом этапе, впечатляет география региона проникновения артефактов этого культурного облика. Крайне западные границы его маркируют находки керамики с фигурно-штамповым орнаментом на памятнике Ручей Поселение 1, расположенном в нязепетровском приураль-ско-зауральском пограничье1 (рис. 3), а также на городище Иртяшское 2 (Наумов, 2016, рис. 56: 16).
На юге распространение этого типа керамики заходит глубоко в степи кустанайского Притоболья. В верхних слоях стоянки Карасар 3 обнаружены фрагменты горшка с фигурно-
1 Выражаю особую благодарность Андрееву Валерию Максимовичу за возможность использовать его разведочные материалы.
штамповой орнаментацией (Боталов, 2016, с. 501, рис. 13: 6). Вероятно, расширение ареала угорского карымско-зеленогорского население происходит синхронно в У1-У11 вв. в тех же направлениях2, что и продвижение носителей кушнаренковско-караякуповской керамики. Однако стоит признать, что эти процессы происходили достаточно независимо друг от друга, что отчасти указывает на этнокультурную автономность населения раннеугорского карымского и протомадьярского кушнарен-ковско-караякуповского населения.
Батырско-подчевашский этап (VII-VIII вв.). Проникновение угорского (угро-самодийского) подчевашского населения в пограничные районы лесостепного Зауралья представляется менее ярким, чем предшествующее раннеугорское проникновение. Вероятнее всего этот факт объясняется тем, что на данном этапе наблюдается встречное движение зауральского лесного и лесостепного население (по В.Д. Викторовой) - носителей керамики батырского типа (У-У1 вв.), который, как нам представляется, является первым этапом формирования петрогромской культуры3, лежащей впоследствии в основе
2 Хотя, как известно, продвижение карымского населения наблюдается и в юго-восточном направлении. Так известный могильник Усть-Тара VII. исследований в омском Поиртышье содержал яркий керамический комплекс посуды карымского типа (Скандаков, Данченко, 1999). В этом же регионе по неопубликованным данным Л.И. Погодина обнаружены материалы кушнаренковско-караякуповского круга.
Эти факты указывают на то, что собственно угорская составляющая на самом раннем этапе имела некоторую культурную автономность. Сосуществующие внутри бакальского ИКК с зауральским населением - носителем другого культурного комплекса, угорские группы, по-видимому, активно взаимодействовали с ним, при этом сохраняя свое этнокультурное своеобразие.
3 К этому мнению автора подтолкнула довольно поздняя радиоуглеродная дата, сделанная по батырской керамике (по определению А.П. Зыкова) из Кокшаровского холма (640-810 AD (при значении 68,2%) и 560-900 AD (при значении 95,4%)). Учитывая крайне малое количество культурно-маркирующих комплексов батырского и петрогромского типов их определение опирается исключительно на типологию керамики, в этом случае основной маркерный показатель - шнуровая орнаментация остается не в счет. Думается это обстоятельство продиктовано степенью изученности темы и слабой базой первичного накопления. Учитывая единство территорий первичного заселения (горнолесное, лесное Зауралье), вероятнее всего история раннего угорского поселения
формирования зауральских манси. Появление батырской (раннепетрогромской) керамики в слоях Больше Бакальского городища (Гущина, Боталов, 2016, рис. 42: 9, 19), поселение Боровая XIII (близ Шадринска) (рис. 4) и в слоях городища Усть-Терсюк (Гарустович, 2008, рис. 1, 4-5, 9) в Шадринском и Тюменском Поисетье своеобразно маркирует процесс расширения раннепетрогромского ареала на восток в У-У1 вв.
Подчевашская угорская составляющая в этот период на этнокультурной карте региона занимает более северную контактную территорию юга тюменской лесостепи, где располагаются известные памятники - Логинов-ское городище, Лихачевский могильник и др. Наиболее близкую юго-западную позицию из них занимает святилищный комплекс Ингала, исследуемый в настоящее время. Здесь наряду с раннеугорской антропоморфной и зооморфной пластикой (У1-У11 вв.) в керамическом комплексе, представленном более десятком сосудов, большинство которых были бакаль-ские (неволинские ?) образцы, обнаружены фрагменты от подчевашского горшка (рис. 5).
Таким образом, на батырско-подче-вашском этапе угорская составляющая в лесостепной Зауралье представляется как двухкомпонентная, когда в недрах синтетического байкальского ИКК появляется доля вначале батырской (раннепетроградской), а затем ко времени его распространения собственно петрогромской керамики. Этот процесс указывает на возрастающую активность раннеугорского зауральского населения горнолесного и лесного Среднего Урала. При этом расширение этого ареала в данный период наблюдается и на запад в Сылвенское Прикамье, где характерная посуда со шнуровым орнаментом появляется на бродовском этапе неволинской культуры (1У-У вв.). Этот аспект нами подробно был освящен в одной из коллективных монографий (Боталов, 2016, с. 507-517). Встречное движение наблюдается с северо-востока и отражает новую волну продвижения западносибирского угорского (угро-самодийского) населения южнотаежного Поиртышья и связан с появлением в
- носителей шнуровой орнаментации отражает единую (петрогромскую) линию развития. Различия же типологического типа носят хронологический характер (батырский(раннепетрогромский) тип и собственно петрогромский).
тюменской лесостепи памятников и материалов подчевашского типа.
Петрогромско-юдинский этап
(1Х-ХШ вв.). Появление керамики со шнуровым орнаментом на городищах Поисетья, на наш взгляд, знаменует собой окончание и распад бакальского ИКК, который падает на У1-УШ вв. Это отчасти объясняет тот факт, что две наиболее поздние радиоуглеродные даты из городища, сделанные по керамике петрогромского типа (К 15912, 640-780 АО (при 68,2%) и 590-880 АО (при 95,45%), полученной из самого верхнего горизонта и угля из шарфа № 7, заложенного на участке наиболее примыкающего к цитадельной части 670-712 АО (при 68,2%) и 661-770 АО (при 95,2%). Процент этой керамики от общего количества 6,9%. Хотя как нам представляется, этот процент, как и количество поздних радиоуглеродный дат, было бы больше в том случае, если бы возможным оказалось исследовать полностью цитадельную часть городища, до момента полного разрушения карьера.
Кроме сказанного следует добавить то наблюдение, что на городище Усть-Утяк I, где непрерывная линия развития бакальско-го ИКГ заканчивается (по радиоуглеродный шкале) в пределах конца У! века (Боталов, 2016, с. 532) полностью отсутствует шнуровая керамика, то есть последующий петро-громско-юдинский горизонт. Вероятнее всего западный импульс продвижения зауральского угорского населения не достиг юго-восточных пределов бакальского горизонта, финал основного обитания которого падает на конец VI века.
Возвращаясь к шнуровому горизонту Больше Бакальского городища стоит указать нижеследующее. В общей сложности на городище обнаружено около двух десятков сосудов, представленных керамикой со шнуровой орнаментация, их объединяют фрагменты, орнаментированные с использованием орнаментации шнуром, который часто сочетается с прочерченным, гребенчатым, гладким штампом и ямочными вдавлениями (рис. 6).
Несколько сосудов в этой группе могут быть отнесены к батырским горшкам, которые обычно имеют небольшой диаметр (рис. 6, 8, 9, 12, 18). Сосуды сильно профилированы, имеют плоский и широкий край венчика, иногда с небольшим наплывом внутри. Часты находки горшков с четко выраженным ребром. Орнаментация мелким шнуром часто
сочетается с круглыми и овальными накола-ми и отпечатками мелкозубого гребенчатого штампа и уголковых вдавлений. Орнамент расположен густо и покрывает венчик, шейку и плечо сосудов, а в некоторых случаях и верхнюю часть тулова. В керамическом тесте фиксируется дресва, тальк, слюда (рис. 6: 6-8, 11, 13, 15, 18).
С нашей точки зрения, данный комплекс шнуровой керамики, вероятнее всего, может быть отнесен к переходному петрогромско-юдинскому типу. Основные признаки этой посуды - приземистость, слабая профилировка, круглодонность, низкая шейка. В орнаментации в основном многорядные горизонтальные линии в шнуровой или гребенчатой технике, дополненные вертикальными, наклонными гребенчатыми оттисками, елочкой, зигзагом. Помимо простого квадратно-ромбического или круглого штампа встречаются защипы. Как правило, обязательно ряд ямок, реже жемчужин по шейке, вдоль венчика. Пояски из отпечатков шнура обычно сочетаются с рядами из наклонно поставленных оттисков мелкозубчатого штампа. При этом по профилировке сосудов и сочетанию горизонтального шнура и гребенчатой, реже резной косой «бакальской» решетки в орнаментации можно предположить, что это керамика является неким синтетическим переходным типом между позднепетроградской (переходной) керамикой с яркими маркерными чертами и орнаментацией бакальского облика.
И, наконец, часть сосудов, возможно, отнести к позднепетрогромским и раннею-динским образцам (рис. 6: 1-5, 9, 10, 12, 14, 16, 17).
Петрогромско-юдинская эпоха явилось тем самым временем, когда угорская ойкумена вступила в свои бескрайние границы в пределах Урала и Западной Сибири. Расширение его на западе достигает Нижнего и Сылвенского Прикамья, что было справедливо отмечено в работах Е.П. Казакова и коллег. В горнолесных и примыкающих районах лесостепного Среднего и Южного Зауралья появляются многочисленные святилища и святилищные места с позднебакальской и петрогромской керамикой и наскальными писаницами (Арас-лановская, Большие Аллаки, Аракуль, Голуха, Палатки I, II, IX гора Петрогром, Матаиха и др. (рис. 7-9).
Традиция совершения святилищных мест отмечена и на погребальном комплексе
Уелги. Так, в северо-западном поле кургана 29 было совершено святилищное место («тайник») куда были выложены конская узда, пояс, сабля и отдельные украшения, часть из которых несет явные элементы пермско-угор-ского звериного стиля. Кроме этого, подобные изобразительные сюжеты антропоморфной и зооморфной пластики обнаружены на других предметах, обнаруженных в могильнике (пряжка, кресало, накладка с тремя антропоморфными личинами) (рис. 10).
Интересную картину дает характер уелгинского керамического комплекса, примерно половину его составляют горшки с гребенчато-шнуровой, прорезной и плоско- и фигурноштампованной орнаментацией.
Эти сосуды, с одной стороны, несут на себе некоторые постбакальские (неволинские) сюжеты, с другой, составляют разнохарактерный петрогромско-юдинский облик (рис. 11). При этом следует отметить тот факт, что эти типы керамики встречаются в одних кургана и даже в одних погребениях, относящихся к самому концу ГХ-Х вв. вместе с позднекуш-наренковскими и позднекараякуповскими горшками.
Таким образом, равно как и на предшествующих этапах, угорский компонент на Уелгах сосуществует в единой культурной среде и в рамках одного родового некрополя, при этом продолжая нести свое типологическое своеобразие.
Как нам представляется в начале этого этапа продолжается встречное движение зауральского и западно-сибирского прото-угорского населения. Вероятно, в пределах Приисетской лесостепи происходит активная диффузия петрогромского и юдинского населения. Это получило косвенное подтверждение в формировании особого отличного от таежного лесостепного варианта юдинской культуры. В этой связи мы, безусловно, разделяем точку зрения Н.П. Матвеевой о существовании двух локальных вариантов (южного и северного) юдинской культуры (Матвеева и др., 2009, с. 148).
Вероятнее всего в Зауралье процесс этнокультурных взаимодействий петрогром-ско-юдинского населения закончился в пределах IX - начале X века установлением юдинской доминанты. На это указывает наличие юдинской керамики в Уелгинском комплексе, а также предметов художественной металло-пластики, связанной с нижнеобским кругом
культур, которые фактически отсутствуют в слоях памятников петрогромского круга (по В.Д. Викторовой) (Викторова, Морозов, 1993, с. 188)). Угорская металлопластика встречена как среди материалов Уелгинского комплекса и в пределах лесостепной зоны Южного Зауралья (Сугояк, Варна) (рис. 12), так и в отдельных ярких памятниках раннеюдинско-го периода. К таковым, прежде всего, относится Нечунаевское святилище с находкой до двадцати цельных и обломков антропоморфных личин, а также обломком типичной зооморфной пряжки, характерной для материалов Среднего и Нижнего Приобья (рис. 12: 6). Яркие образцы художественной угорской металлопластики содержатся и в материалах могильника Усть-Терсюк. К сожалению, они происходят из грабительских раскопок, однако их яркий обско-угорский облик, а также наличие среди этих материалов раннеюдин-ской керамики вынуждает нас привести эти артефакты в контексте нашей статьи (рис. 13).
Затухание петрогромских традиций в Зауралье в пределах IX века, вероятнее всего, связано не только и не столько с поглощением этого населения юдинскими племенами, происхождение которых связано с носителями нижнеобских культур (по В.Д. Викторовой) (Викторова, Морозов, 1993, с. 189)). Этот период ознаменовался кардинальным изменением этнокультурной карты Южного и Среднего Урала. В пределах 1Х-го века прекращают свое существование ломоватов-ская (урьинская стадия) и неволинская (сухо-ложская стадия) культуры Верхнего и Среднего Прикамья. Вероятнее всего на рубеже 1Х-Х вв. исчезают южноуральские памятники кушнаренковско-караякуповской общности. Керамика этого круга, обнаруженная в погребениях могильника Уелги самого конца IX - начала X века, как правило, несет на себе скорее некий синкретический облик. Она представляет собой некие реминисценции кушнаренковских и караякуповских горшков.
На наш взгляд, эта ситуация складывается в результате глобального оттока уральского населения, которое составляло основные группы будущей Мадьярской конфедерации (союз семи Хетумогер).
Думается, что в этом сообществе была в определенной мере локализована и зауральская угорская (петрогромско-юдинская) группа. Хотя справедливости ради следует заметить, что зауральское угорское влияние
на культуры Приуралья перманентно продолжалось с более раннего периода. О чем, на примере материалов ломоватовской нево-линской культуры нами и нашими коллегами было сказано ранее (Боталов, 2016, с. 507-517; Белавин, Иванов, Крыласова, 2009).
В этой связи уральская угорская составляющая наряду с пермско-уральской (ломо-ватовской, неволинской), южноуральской кочевой (кушнаренковской, караякупов-ской) явились основными частями будущего мадьярского объединения4.
Существование уральской угорской ойкумены продолжается на протяжении всего последующего периода позднего средневековья, хотя и с определенным перерывом. Он связан с периодом X-XI вв., когда в степную и лесостепную зону Южного Зауралья вторгаются алтайские кочевники в лице кыпчаков и кыргызов - носителей сросткинской культуры. Появление памятников этого типа хорошо маркировано в материалах Синеглазовского, Уелгинского, Лагеревского и Каранаевско-го и др. могильников. Однако в этот период в северных районах Башкортостана появляются памятники с гребенчато-шнуровой керамикой, так называемого мряслимовского типа. Н.А. Мажитов их выделяет в особую группу памятников со шнуровой орнаментацией (Мажитов, 1977, с. 238-239). Вероятно, эти комплексы появляются после вытеснения части угорского населения из районов Среднего Зауралья в период прихода сюда алтайского сросткинского населения Кыпчакской конфедерации.
Тем не менее, эти перемещения, произошедшие в рамках XI-XII вв., в конечном счете, приводят к формированию единого угорского массива от Камы до Иртыша. Западное крыло его составили памятники чияликского, а восточное, весьма схожие с ними, памятники макушинского типов.
4 В этой связи автор склонен сделать некоторую корректировку собственных взглядов, высказанных ранее, когда в число памятников мадьярского (протомадьярского) круга им были отнесены исключительно кушнаренковско-караякуповские
комплексы, что сегодня нам представляется не совсем точным. Сегодня мне и моим коллегам очевидна полисоставность мадьярского союза племен, в этой связи уместнее говорить как о протомадьярских, имея в виду весь блок средневековых культур Среднего и Южного Урала, существование которых заканчивается именно накануне «Большого исхода».
Появление зауральских памятников -макушинского и приуральских - чияликского типов, последующее продолжение существования юдинских памятников, вплоть до ХУ в., указывают на то, что происходит своеобразная угорская этнокультурная нивелировка уральского (раннемансийского) населения на протяжении ХШ-ХУ вв. Невольно возникает вопрос: можно ли это население определить как поздне- или постмадьярское, ответ, на который сам собой заключается в исторической фабуле событий. Речь идет о венгерских миссиях доминиканских монахов Отто и Юлиана в Великую Венгрию. Вероятно в районах камского Приуралья в начале XIII века, когда им удалось обнаружить соплеменников, говорящих на венгерском языке. Вероятнее всего этот факт указывает на то, что после исхода населения мадьярской конфедерации на территорию лесостепной полосы Урала, сохраняется обширный угорский ареал (от низовьев Камы до Среднего Иртыша, западный край которого продолжает существовать в рамках общеуральской (протовен-герской) парадигмы, а в восточных областях происходит процесс формирования мансийского этноса.
Таким образом, по исторической иронии отнюдь не самая представительная угорская составляющая (согласно археологической статистике) в период формирования и последующего исхода мадьярского союза явилась основой этнокультурного постмадьярского единства, которое сохранялось в пределах Урала вплоть до ИУ века. В этой связи мы всецело разделяем точку зрения В.А. Иванова, высказанную на ГУ Мадьярском симпозиуме (2018 г.), о том, что население, оставившее памятники чияликского типа, вероятно и явилось основной компонентой постмадьярских племен, продолжавших свое обитание в Предуралье (Иванов, 2018, с. 107).
Еще одно наблюдение о том, как долго продолжает свое существование угорская ойкумена, по крайней мере, в пределах Южного Зауралья. Вероятнее всего зауральская «чудь» проживала чересполосно с ранне-башкирским населением, вплоть до нового времени.
Известный факт, что Араслановское святилище посещалось для камлания мансийскими семьями плоть до 60-х годов прошлого столетия.
В конце 90-х годов XX века известный южноуральский археолог-спелеолог В.И. Юрин обнаружил и начал исследования интересного пещерного комплекса в Увель-ском районе Челябинской области. Подземная пещера расположена в карстовом логу на значительном удалении от правого берега р. Увелька и представляла собой узкий лаз. По образному определению исследователя пещеры этого типа им называются «охотничьими». Пещера получила название Копей-ско-Зауральская. В слоях ее кроме костных остатков были обнаружены три антропоморфные фигурки. Они были изготовлены достаточно грубо (вырублены из железной жести). Однако общая стилистика изображений с оконтуриванием головного убора (шлема?) и половых признаков отчетливо сближает их с более ранними образцами угорской антропоморфной металлопластики. По своей сохранности и технологическим особенностям эти предметы относятся к наиболее позднему периоду (возможно к XVIII - началу XX века), когда уральская железная жесть была доступна для населения. Безусловно, местонахождение этих предметов внутри пещеры указывает на сакральный характер находок (рис. 14).
По мнению исследователей, антропоморфные изображения могли заменить человеческие жертвоприношения. У манси известен обычай изготавливать и приносить на святилища человеческие фигурки в случае болезни ребенка. (Юрин, 2010, 2010а).
Интересно, что способ изображения антропоморфных сюжетов из этой пещеры демонстрирует абсолютную схожесть позы с широко раскинутыми руками и ногами, половые маркеры характерны как для более ранней угорской антропоморфной пластики, так и наскальным изображениям, обнаруженным вблизи угорских святилищ IX-X вв.
Таким образом, находки из Копей-ско-Зауральской пещеры, расположенной на границе Зауральской лесостепи и степи указывают на то, что здесь под землей подальше от людских глаз располагалось вогульское святилище в тот бурный период, когда рядом простиралась неспокойная киргиз-кайсакская степь, а к северу возникали и развивались промышленные города-форпосты русской колонизации. Уральские угры незримо проживали среди нового уральского окружения.
ЛИТЕРАТУРА
Белавин А.М., Иванов В.А., Крыласова Н.Б. Угры Предуралья в древности и средние века. Уфа: Башкирский государственный педагогический университет им. М. Акмуллы, 2009. 285 с.
Боталов С.Г. Историко-культурные горизонты в эпоху раннего железного века и средневековья лесостепного Зауралья // Археология Южного Урала. Лес. Лесостепь. Ранний железный век и средневековье (проблемы культурогенеза) / Отв. ред. Боталов С.Г. Челябинск: ООО ЦИКР «Рифей», 2016. С.468-541.
Викторова В.Д., Морозов В.М. Среднее Зауралье в эпоху позднего железного века // Кочевники урало-казахстанских степей / Отв. ред. Таиров А.Д. Екатеринбург: Наука, 1993. С. 173-192.
Гарустович Г.Н. Керамика Усть-Терсюк на реке Исеть // Проблемы бакальской культуры. Материалы научно-практического семинара по проблемам бакальской культуры. Челябинск: ООО «ЦИКР «Рифей», 2008. С. 102-114.
Голдина Р.Д. Некоторые замечания относительно формирования теории угорского присутствия в Предуралье в эпоху средневековья // II-й Международный Мадьярский симпозиум (Челябинск - Шадринск, 13-15 августа, 2013 г.) / Отв. ред. Боталов С.Г., Иванова Н.О. Челябинск: Рифей, 2013 С. 89-110.
Гущина Е.В., Боталов С.Г. Большое Бакальское городище // Археология Южного Урала. Лес. Лесостепь. Ранний железный век и средневековье (проблемы культурогенеза) / Отв. ред. Боталов С.Г. Челябинск: ООО ЦИКР «Рифей», 2016. С. 361-409.
Иванов В.А. Морфологические признаки, хронологические и географические границы Magna Hungaria в Восточной Европе // Археология Евразийских степей. 2018. № 6. С. 105-111.
Казаков Е.П. О характере связей волжских болгар с финнами и уграми в X-XII вв. // Древние этнические процессы Волго-Камья / АЭМК. Вып. 9./ Науч. ред. Г.А. Архипов. Йошкар-Ола: МарНИИИЯ-ЛИ, 1985. С. 24-37.
Казаков Е. П. Новые исследования средневековых памятников со шнуровой керамикой в восточных районах Татарии // Погребальные памятники Прикамья / Отв. ред. Иванова М.Г. Ижевск: Научно-исследовательский институт при Совете Министров Удмуртской АССР, 1987. С. 25-32.
Казаков Е.П. О происхождении и этнокультурной принадлежности средневековых прикамских памятников с гребенчато-шнуровой керамикой // Проблемы средневековой археологии Урала и Поволжья. Уфа: БФАН СССР, 1987а. С. 67-75.
Казаков Е. П. Петрогромская культура: истоки, время, территория // Четвертые Берсовские чтения (памяти Е.М. Берс и А.А. Берса) (Екатеринбург, октябрь, 2002 г.). Екатеринбург: ООО «АКВА-ПРЕСС». 2004. С.120-128.
МажитовН.А. Южный Урал в VII - XIV вв. М.: Наука, 1977. 240 с.
Матвеева Н.П., Орлова Л.А., Рафикова Т.Н. Новые данные по радиоуглеродной хронологии Зауралья средневековой эпохи // РА. 2009. № 1. С. 140-151.
Молодин В.И. Этногенез обских угров. URL: http://hmao.kaisa.ru/object/1810293291?lc=ru (Дата обращения 24.09.2019).
Наумов А.М. Фортификация и планиграфия Иртяшских городищ иткульской культуры. // Археология Южного Урала. Лес. Лесостепь. Ранний железный век и средневековье (проблемы культурогенеза) / Отв. ред. Боталов С.Г. Челябинск: ООО ЦИКР «Рифей», 2016. С. 188-318.
Скандаков И.Е., Данченко Е.М. Курганный могильник Усть-Тара-VII в южнотаежном Прииртышье // Гуманитарное знание. Серия "Преемственность". Вып. 3. / Отв. ред. В.Н. Худяков. Омск: Омский гос. пед. ун-т, 1999. С. 160-186.
Юрин В.И. Поздние угры в пешере Южного Урала // Мир Евразии. 2010. № 3. С. 63-65.
Юрин В. И. Мансийский след на Южном Урале // XIX Уральские Бирюковские чтения «Культура и образование в регионах : история и современность» : материалы Всерос. науч.-практ. конф., посвящ. году учителя в России, 21-22 сент. 2010 г. / Под ред. В.В. Латюшина. Челябинск: изд-во Челяб.гос.пед. ун-та, 2010а. С. 143-146.
Информация об авторе:
Боталов Сергей Геннадьевич, доктор исторический наук, ведущий научный сотрудник, ЮжноУральский филиал Института истории и археологии УрО РАН; профессор, Южно-Уральский государственный университет (г. Челябинск, Россия); grig@csc.ac.ru
TRANS-URAL UGRIC OECUMENE OF THE MIDDLE AGES2
S.G. Botalov
The following three main stages of the penetration of the Ugric cultural component into the territory of the forest-steppe Trans-Urals in the Middle Ages can be presently outlined: Karym-Zelenogorsk (4th - 7th centuries), Batyr-Podchevash (7th - 8th centuries) and Petrogrom-Yudino (9th - 14th centuries). The scheme of phased penetration of the Ugric population into the forest-steppe Trans-Urals proposed by the authors is directly related to the cultural types and stages of the cultural genesis of the taiga Ob-Irtysh. However, the most recent Ugric Petrogrom-Yudino monuments with comb-cord ceramics (9th-13th centuries) do not belong to the aforesaid list of cultures and types. This is most likely due to the fact that the main region of the formation and subsequent development of these types is the mountain-forest and forest-steppe Trans-Urals. At the present stage of the accumulation of materials, it is becoming apparent that the materials from the settlement and burial complexes of the Yudino community actually have a lot in common with the Lower Ob circle of the 10th - 12th century cultures. Similarly, it should be recognized that its related forest Trans-Urals population with comb-cord ceramics can be correlated with the ancestors of the "Mansi".
Keywords: Trans-Ural Ugrians, Magyars, ethnogenesis.
About the Author:
Botalov Sergei G. Doctor of Hi&orical Sciences, In&itute of Hi&ory and Archeology of the Ural Branch of the Russian Academy of Sciences, Kovalevskaya Str., 16, Ekaterinburg, 620990, Russian Federation; Professor, South Ural State University. Lenin Ave., 76, 454080, Chelyabinsk, Russian Federation; grig@csc. ac.ru
2 The study was carried out with the financial support of the Russian Foundation for Basic Research in the framework of project No. 18-59-23002 "The origins of the formation of the culture of ancient Hungarians. Archaeological paleoanthropological and paleogenetic aspect of the study of medieval monuments of the Southern Urals and Western Siberia"
4
Рис. 1. Фигурно-штамповая керамика. 1-4 - керамика карымско-зеленогорского типа, Больше Бакальское городище; 5-8 - Усть-Утякское городище (прорисовка-реконструкция); 5-1, 8-1 -фото
Рис. 2. Металлопластика средневековья. 1 - личина, бронза. Больше Бакальское городище; 2 - полая пронизка, бронза. Большевисимский могильник УП-УШ вв. (Пермский краеведческий музей)
<_1.
Рис. 3. Археологический материал из шурфа № 1, сосуд 2. «Ручей - поселение - 1», юго-восточная часть
Нязепетровского района, Челябинская область
Рис. 4. Сопровождающий материал с территории поселения Боровая XIII (окрестности г. Шадринска). 1-5 -
бронза; 6, 7 - керамика
Рис. 5. Святилищный комплекс Ингала. 1-3 - бронза, культовое место 3; 4 - керамика, культовое место 2.
Рис. 6. Городище Больше Бакальское. Типы керамики со шнуровой орнаментацией: 9, 18 - батырский; 6-8, 11, 13, 15 - переходный (бакальский, петрогромский-раннеюдинский); 1-5, 10, 12, 14, 16, 17, 18 - юдинский; 19, 20
- фото
Рис. 7. Араслановское святилище. Челябинская область
Рис. 8. Большеаллакское святилище. Челябинская область
Рис. 9. Аракульское святилище. Средний Шихан, Челябинская область
Рис. 10. Погребальный комплекс Уелги. 1, 2, 5-8, 11 - курган 29, жертвенное место «тайник»; 3, 4, 9, 10 -
подъемные сборы из насыпей курганов
Рис. 11. Керамика петрогромско-юдинского типа. Погребальный комплекс Уелги
Рис. 12. Зауральская угорская металлопластика. 1-6 - Нечунаево, Курганская область; 7 - «Небесный всадник Мир-Суснэ-хум», находка у оз. Сугояк, Челябинская область
Рис. 13. Материалы из грабительских раскопок. Могильник Усть-Терсюк, Курганская область.
Рис. 14. 1 - пещера Копейско-Зауральская; 2 - железо. Челябинская область
