CC BY
968
ЗАЩИТНЫЕ МЕХАНИЗМЫ ЛИЧНОСТИ И ЭМОЦИОНАЛЬНАЯ СФЕРА
А.В. Котенева
В работе проведен психологический анализ страстей человека и их взаимосвязей с неосознаваемыми защитными механизмами. Исследование показало, что защитные механизмы являются способами поддержания страстей человека и регуляции внутреннего конфликта, связанного с открытым выражением эмоций и страстей в поведении, а также сохранения позитивного образа Я. Основные способы преодоления деструктивной психологической защиты - это способы борьбы со своими страстями, которые разработаны в христианской традиции. К ним относятся покаяние, молитва, пост, участие в Церковных Таинствах, смиренномудрие.
Ключевые слова: защитные механизмы, эмоция, страсть.
Психологическая защита тесным образом связана с особенностями мотивационной и эмоциональной сферы человека. Разнообразные перцептивные, интеллектуальные, двигательные автоматизмы, выполняющие функцию психологической защиты, как правило, регулируют интенсивность тех эмоциональных состояний, чувств, страстей человека, которые могут нарушить целостность Я или его образ. Нежелательная информация, способная вызывать у человека сильные эмоции, может просто игнорироваться или не восприниматься, может, будучи воспринятой, забываться и может, в случае допуска в систему запоминания, интерпретироваться удобным для индивида образом. Психологическая защита является последовательным искажением когнитивной и аффективной составляющих образа реальной чрезвычайной ситуации. В качестве ее цели выступает ослабление эмоционального напряжения, угрожающего индивиду в случае адекватного отражения реальной ситуации [1].
Идея о том, что защитные механизмы являются способами регулирования интенсивности эмоций, принадлежит авторам структурной теории механизмов защиты, разработанной в 1979 г. известными американскими психологами Р. Плутчиком, Г. Келлерманом и Х. Контом [2]. С их точки зрения каждый способ психологической защиты связан с конкретной эмоцией. Восемь защитных механизмов регулируют восемь эмоций - страх, гнев, радость, печаль, принятие, отвержение, ожидание, удивление.
Однако психологическая защита связана не только с эмоциями и эмоциональностью человека, но и с другими составляющими эмоционально-мотивационной сферы чело-
века - страстями. Они, несомненно, обладают большой ценностью для человека и влияют на развитие устойчивых черт характера и поведение. Страсть - это сложное, качественно своеобразное состояние, представляющее собой сплав эмоций, мотивов и чувств, сконцентрированных вокруг определенного вида деятельности или предмета. С. Л. Рубинштейн дает такую характеристику страсти: «Страсть всегда выражается в сосредоточенности, собранности помыслов и сил, их направленности на единую цель. ...Страсть означает порыв, увлечение, ориентацию всех устремлений и сил личности в едином направлении, сосредоточении их на единой цели» [3].
Если эмоции являются нашей реакцией на происходящее, то всякая страсть сочетает в себе определенный навык к определенному делу или предмету и одновременно влечение сердца к нему. Очень часто эмоциональность и эмоции могут быть проявлением различных Эго-влечений.
Необходимость отдельного изучения страстей в контексте исследования психологической защиты связана с тем, что страсти, в отличие от собственно эмоций, не столько выражают отношение человека к происходящим событиям, сколько глубинные мотивационные характеристики личности, непосредственно характеризующие духовное состояние человека. Этот духовно-нравственный аспект проблемы еще недостаточно изучен в современной психологии. Страсть, как и другие уровни эмоциональной сферы, в современной психологии фактически не рассматриваются в связи с духовными факторами жизнедеятельности человека. Однако та-
кой подход является привычным для христианской антропологии и психологии [4; 5].
Цель работы - проанализировать человеческие страсти и их взаимосвязи с защитными механизмами личности. Изучение этого вопроса возможно на стыке разных дисциплин, объединяя достижения и результаты, полученные в разных областях знания - психологии и христианской антропологии.
Психологическая характеристика страстей человека и их взаимосвязей с защитными механизмами. В христианской антропологии подробно описаны основные влечения и страсти человека. В творениях святых отцов встречаются самые разнообразные классификации страстей [6]. Классификации построены по самым разным основаниям, список приводимых человеческих страстей огромен. Но все-таки традиционно выделяют плотские и духовно-душевные страсти. К первым относятся чревоугодие, любодеяние и сребролюбие; а ко вторым -гнев, уныние и леность, печаль, тщеславие, гордость. Все другие страсти производные. Каждая страсть отражает духовное состояние человека и несет на себе отпечаток греховных устремлений. Рассмотрим это на приме -ре каждой страсти.
Плотские страсти
Чревоугодие. Эта страсть основывается на естественной потребности питаться. У человека появляется сильное влечение к пище, употребление ее по прихоти, для угождения чрева, а не по требованию естества. Любовь и желание пищи овладевает всеми мыслями и помыслами человека. В литературных произведениях Ф. Рабле, Н.В. Гоголя, А.П. Чехова, И.Е. Гончарова описанию этой страсти посвящено немало страниц. Герои Ф. Рабле Гаргантюа и Пантагрюэль очень радостно и сладостно предаются чревоугодию. Так, Гаргантюа на завтрак подаются «превосходные вареные потроха, жареное мясо, отменная ветчина, чудесная жареная козлятина и в большом количестве ломтики хлеба, смоченные в супе», на которые он сразу набрасывается. А на замечание своего воспитателя Понократа, «что встав с постели, нужно сейчас же проделать некоторые упражнения, а не набрасываться на еду», Гаргантюа возражал: «Как? Разве я недостаточно упражняюсь? Прежде чем встать, я раз семь перевернусь с боку на бок. Неужели
этого мало» [7]. Бессмертный гоголевский Петр Петрович Петух также ярко иллюстрирует обжору и хлебосола, весело и беспечно проедающего унаследованное состояние, главная страсть которого - еда. Достаточно вспомнить, с каким страстным увлечением заказывает он на завтра обед повару, «под-смактывая и пошлепывая губами», в какие подробности входит при этом и как много употребляет на это времени. По его словам, ему некогда скучать, т. к. то и дело приходится или есть, или заказывать еду, или отдыхать после еды. На прогулке вместо того, чтобы любоваться чудным вечером, «он думал о том, как бы окормить своих гостей». Все его старания направлены на то, чтобы напихать гостей сверх меры и желания, лишить их, по крайней мере, полдня возможности двигаться и, в конце концов, непомерной едой расстроить им пищеварение [8].
Эта страсть подчиняет и расслабляет не только тело, но и душу, рождается лень, малодушие. Чревоугодник забывает очень быстро о духовных и душевных ценностях, тело начинает управлять душой.
Любодеяние. Любодеяние относится к плотским страстям и по своей природе является также естественным, физиологическим явлением. Как и потребность в еде, сексуальное влечение дается человеку для жизни, в частности для продолжения рода. Потребность в сексуальном удовлетворении является одной из самых сильных. Эта страсть способна подчинить себе всего человека в любом возрасте. Л. Н. Толстой в лице А. Кура-гина в «Войне и мире» показывает человека многих страстей, среди которых главной является сексуальное влечение [9]. А.С. Пушкин в поэме «Евгений Онегин» дает блестящий анализ этой страсти [10].
Эта страсть может проявляться во сне, в мечтах в виде обольстительных и чувственных образов, нечистых помыслов, а также в конкретных действиях и поступках. О ее влиянии на душевное состояние и тело написаны многочисленные романы и научные трактаты. В светской литературе этой страсти придается огромное значение в создании великих шедевров искусства. Именно в ней светские творческие люди усматривают источник вдохновения. Для них «поэт и художник нуждаются в божественном образе. Естественно, что этот идеал воплощается в
женских формах, т. к. одна возвышенная любовь способна зажечь все лучшие мощные силы гения. Чем была Беатриче для Данте, тем же была Лаура для Петрарки, Виктория Колонна для Анджелло Буонаротти, Клара Викк для Роберта Шумана, Матильда Вэзси-дон для Рихарда Вагнера. Не будь прекрасных живых женских образов, мы не имели бы тех произведений, которые они пробудили в умах художников» [11]. В психоаналитической теории этим влечением объясняют все поступки, действия, поведение человека, научное и художественное творчество. Складывается такое впечатление, что эта страсть является центральной в жизни человека и представляет высшую и единственную ценность человеческого существования. Это влечение в его самых разнообразных проявлениях, даже греховных (блуд и прелюбодеяние), оправдывается в сознании современного человека, т. к. оно вызывается как бы естественными, природными причинами. И многие забывают о целомудрии, том естественном чистом состоянии души, в котором отсутствует блудные мысли и обольстительные образы.
Сребролюбие. Определяет влечение к обогащению, любостяжанию, к накоплению. В отличие от чревоугодия и любодеяния эта страсть несвойственна нашей естественной природе, хотя и относится к плотским проявлениям человека. Любостяжатель и сребролюбец являются ненасытными в своих стремлениях к обогащению. Эта страсть может проявляться в стремлении обладать всеми богатствами, стремлении к роскоши и комфорту, старинным и редким вещам, стремлении к воровству, скупости. Дело не в богатстве, которым обладает человек, а в пристрастии к нему. Можно быть очень богатым человеком и в то же самое время не быть сребролюбцем. А можно не иметь ни гроша за душой и быть скрягой.
Незабвенные образы Коробочки и Плюшкина в «Мертвых душах» Н.В. Гоголя являются ярким примером этой страсти. Приведем небольшие отрывки из этого произведения. Вот описание помещицы Коробочки. «Минуту спустя вошла хозяйка, женщина пожилых лет, в каком-то спальном чепце, надетом наскоро, с фланелью на шее, одна из тех матушек, небольших помещиц, которые плачутся на неурожаи, убытки и
держат голову несколько набок, а между тем набирают понемногу деньжонок в пестрядевые мешочки, размещенные по ящикам комодов. В один мешочек отбирают все целковики, в другой полтиннички, в третий четвертачки, хотя с виду и кажется, будто бы в комоде ничего нет, кроме белья» [8, с. 39]. И еще более колоритная характеристика Плюшкина. У него, как мы помним, было огромное имение, тысячи душ, полные амбары зерна. «Но не довольствуясь сим, он ходил еще каждый день по улицам своей деревни, заглядывая под мостики и перекладины, и все, что не попадалось ему: старая подошва, бабья тряпка, железный гвоздь, глиняный черепок, - все тащил к себе и складывал в ту кучу, которую Чичиков заметил в углу комнаты» [8, с. 108]. Здесь самодостаточность человека определяется через количество имеющихся вещей и денег. Чем их больше, тем выше самооценка, сильнее чувство удовлетворенности собой, уверенность в себе и ощущение счастья. Все оттенки этой страсти и ее воздействие на душу человека изобразил А.С. Пушкин в «Скупом рыцаре» в образе Барона. Вот что переживает Барон, спустившись в подвал к своим сундукам с золотом [10, с. 433-435].
Духовно-душевные страсти
Гнев. В своем первоначальном значении гнев является энергией, ревностью, рвением, приводящим душевные силы человека к напряжению и стремлению к Богу. Гнев с христианской точки зрения дозволителен, когда он помогает человеку бороться со своими пороками, страстями. Во всех остальных случаях гнев рассматривается как греховная душевная страсть, приносящая зло другому человеку [11, с. 190]. Во всех проявлениях гнева - от легкого огорчения, смущения, раздражительности до собственно гнева,
вспыльчивости, бешенства, злопамятства и ненависти - можно увидеть оскорбленное самолюбие и задетую самооценку. Гнев связан, как правило, с жестокостью, оскорблением, насилием по отношению к другому человеку, и поэтому он вызывает самые сильные негативные и социальные, и религиозные оценки.
Сын Федора Павловича Карамазова -Митя - из произведения Ф.М. Достоевского «Братья Карамазовы» [12] отличался силой этой страсти: крайняя раздражительность,
заставляющая вспыхивать по каждому поводу, приступы гневного аффекта, заставляющие терять всякое самообладание и толкающие его на самые дикие поступки и действия. Под влиянием гнева он способен не только к побоям, известен на всю округу как скандалист и безобразник. В своих кутежах доходил до крайней необузданности и дикости. В состоянии гнева человек не способен различать добро и зло, окружающий мир воспринимается искаженно и враждебно. И эта страсть обладает самым разрушительным воздействием на личность человека.
Печаль. Другим смертоносным ядом для души являются печаль, состояние отчаяния, удрученности, одиночества, тоски. Печаль обычно есть следствие гневных помыслов или неудачи в удовлетворении какой-либо страсти или желания. Наряду с печалью-страстью встречается духовная печаль - печаль по Богу. Эта печаль является результатом раздумий о себе, своих прегрешениях, несовершенствах, недостоинстве. Она заставляет человека работать над собой, задумываться о смысле происходящих событий, чаще обращаться к Богу и постоянно находиться мысленно перед Богом.
Уныние, сердечная тоска, скука, нерадение, леность, праздность, апатия - все страсти одного и того же порядка. По мнению епископа Варнавы (Беляева), они «различаются между собою только по степени и виду расслабления, вызываемого демоном в человеке: иногда он давит на сердце, иногда на тело, один раз сильнее, а другой слабее» [11, с. 211]. Страсть к унынию или лености, праздности проявляется, с одной стороны, в нежелании что-либо делать. Отдаться унынию или праздности означает уйти от работы над собой, от всякой заботы о других, от дел. Тоска лишает человека смысла всех тех занятий и дел, которыми он обычно занимается. С другой стороны, щемящее сердце, ноющая пустота, беспредметная тревога, постоянные спутники уныния, вынуждают человека как-то заполнить свободное время: кто-то начинает много спать, кто-то празднословить, кто-то весело проводить время. Уныние по своим душевным проявлениям напоминает состояние самонеприятия, отвержения, некоторой нелюбви к самому себе, когда человек утрачивает, пусть даже на короткое время, смысл существования. На первый взгляд ка-
жется, что эти состояния чрезвычайно неприятны для человека, тягостны, но каждый знает, кто испытал их на себе, насколько не хочется из них выходить, насколько глубоко нас они затягивают и как часто выступают для нас оправданием во многих ситуациях.
Тщеславие. Тщеславие - это влечение к положительному мнению окружающих людей, желание славы и похвалы. Тщеславие имеет много вариантов. Можно тщеславиться своей одеждой, умом, социальным статусом, добродетелями, образованием, здоровьем. Поэтому в тех случаях, когда человек не получает от окружающих соответствующего внимания и оценки, естественно, возникает состояние удрученности, обиды, огорчения, неполноценности, несостоятельности.
В качестве примера приведем психологический портрет Николки Гвоздева из рассказа М. Горького «Озорник». Гвоздев очень самолюбив, тщеславен и любит чувствовать себя со всеми на равной ноге; когда ему удается чем-нибудь выделиться, он чувствует себя героем и не скрывает своего торжества (например, во время разговора в редакции) [13].
Тщеславие и болезненное самолюбие являются яркими чертами Семена Толоконни-кова из «Нравов Растеряевой улицы» Г. Успенского. Наибольшее наслаждение в жизни ему доставляют случаи, когда он имеет возможность потешить свое уязвленное до болезненности самолюбие. Он очень утешен замечанием кухарки, что у него «всякого барахла напихано так много, как у любого помещика». С наслаждением слушает грубую лесть пьяницы Хрипушина. Эта постоянная потребность тешить свое самолюбие привела к тому, что из Толоконникова выработался типичный самодур, придирчивый, злой и раздражительный [14].
Гордость. Гордость - это самая опасная страсть, которая уничтожает все добродетели человека. Эту страсть ставят во главе всех пороков, т. к. она оказывает глубокое и всепроникающее воздействие на все стороны духовной и душевной жизни человека. Гордость, а точнее гордыня, приравнивается к самоистуканству, к гипертрофированному чувству самодостаточности и значимости своей личности. Эти качества появляются у человека, когда он высоко оценивает свои знания, жизненный опыт, способности и считает, что всего в жизни достиг самостоятель-
но благодаря своим исключительным дарованиям и усилиям. В состоянии самообожания человек теряет способность чувствовать, понимать и любить другого человека. Появляется ощущение полной непогрешимости, высокомерие, заносчивость, обидчивость, злопамятность. Внутренняя гордость проявляется в виде честолюбия, властолюбия, в чрезмерной самооценке, ощущении превосходства над другими людьми, самообольщении [15].
Жертвами этой страсти иногда становятся люди незаурядных способностей и дарований. В качестве примера часто приводят Л. Н. Толстого, в котором удивительным образом сочетались гениальность и гордыня. Православные врачи Д. А. Авдеев и В.К. Не-вярович дают такую характеристику писателю: «Лев Толстой был гениальным художником слова, несравненно незаурядным мыслителем, имел массу иных дарований. У него были мужество, смелость, потрясающая работоспособность и человеколюбие. Но вследствие духовной гордыни, которую он частично осознавал и старался бороться с ней, Толстой пришел к глубоко ошибочному выбору пути. ... Кроме того, Лев Толстой взялся переделывать и исправлять Евангелие, возложил на себя миссию учителя не только России, но и всего человечества» [16].
Эго-влечения проявляются у каждого человека индивидуально. Существует огромное количество оттенков каждой страсти, которые в сочетании друг с другом создают неповторимую для каждого человека картину эмоциональной сферы. В разные периоды жизни и возрастные кризисы интенсивность различных влечений меняется, одни страсти могут подчинить себе другие или, наоборот, породить новые влечения. Но за всем этим разнообразием всегда скрывается направленность исключительно на себя, на свой интерес, свое желание. Эго-влечения во многом обусловливают большинство поступков, действий и жизненных смыслов человека. В сознании человека, стремящегося к удовольствиям, страсть редко оценивается адекватно, часто она воспринимается только как отрицательная привычка, поработившая его и лишившая свободы выбора и действий. Конечно, страсть может осуждаться человеком, переживаться как нечто навязанное, нежелательное. И тогда человек пытается сначала
контролировать свои страсти, а потом их искоренять и заменять добродетелями. Жизнь подвижников христианского благочестия, как монашествующих, так и мирян, стремящихся соблюдать нравственный закон и не нарушать духовные заповеди, есть, прежде всего, путь борьбы со своими страстями.
Но страсть может быть санкционирована, принята и оправдана личностью. Отказаться от своих страстей для любого человека чрезвычайно сложно, т. к. эти восемь основных влечений составляют ядро нашего эгоистического Я, сердцевину индивидуальности человека и создают ощущение полноты и насыщенности жизни, необычности и неповторимости своей личности.
Когда человек охвачен сильным, стойким и всеохватывающим побуждением, приводящим к сосредоточению на предмете страсти всех его устремлений, мыслей и сил, тогда можно обнаружить и действие неосознаваемых механизмов защиты. Справедливо отмечает С. С. Хоружий, что «страсти подчинены все энергии человека, все движения эмоциональные и умственные, и за счет этого неизбежно создаются энергетические структуры, поддерживающие и закрепляющие страсть в ее выделенной, господствующей роли. Страсть всегда создает защитные механизмы, содействующие воспроизведению, поддержанию страстного состояния, блокирующие его изменения» [17].
Но если страсти вызывают сильные внутренние переживания или приводят к внешним конфликтам, то психологическая защита может исказить их адекватное восприятие и оценку в глазах человека. Как известно, каждой основной эмоции соответствует конкретный защитный механизм, но каждая страсть, на наш взгляд, может поддерживаться, искажаться разными защитными механизмами. Ведь любая страсть сопровождается разными эмоциями, ее индивидуальные проявления неповторимы и не похожи друг на друга.
Связи между конкретными влечениями Эго и психологическими защитами более сложные, чем между эмоциями и защитами. С одной стороны, удовлетворение потребностей и влечений опосредованно индивидуальным опытом человека и субъективной значимостью, ценностью этого влечения в иерархии мотиваций. С другой стороны, ка-
ждая страсть многолика и сопровождается несколькими эмоциями. В иных случаях можно увидеть некоторое сходство между защитными механизмами, регулирующими эмоции, и похожими на них влечениями, например, гневом, унынием, печалью.
Рассмотрим подробнее некоторые взаимосвязи между защитными механизмами и доминирующими влечениями. Царственные Эго-влечения - гордость и тщеславие - отражают глобальную направленность человека на самого себя. Эти влечения тесным образом сплетаются с целостным образом Я и окрашивают его в определенные эмоциональные тона. Любое поражение, неудача, удар по честолюбию и гордости вызывают внутреннее смятение и ощущение дискомфорта. Поддержание самодостаточности осуществляется разными защитными механизмами. Это зависит от того, какие эмоции возникли в результате задетого самолюбия и гордости - обида, чувство неполноценности, самонеприятия, страха. Можно, например, забыть свои неблаговидные мысли, чувства и поступки, можно оправдать себя, подыскивая внешние причины; можно обвинить других людей, навешивая на них ярлыки. Чем больше у человека развита гордость и тщеславие, тем сильнее выражена у него самозащита. Тщеславный и гордый человек редко допускает в сознание факты, подрывающие его самооценку.
Замещение, например, предназначено для решения конфликтов, связанных как с эмоцией гнева, так и его влечением. Замещение позволяет человеку бессознательно справиться с гневом, направленным на более сильного, старшего или значимого субъекта, чтобы избежать возможной ответной агрессии или отвержения себя таким человеком. Замещение снимает напряжение, обращая гнев и агрессию на более слабого человека или неодушевленный предмет. Этот механизм изменяет направленность гнева таким образом, чтобы человеку было легче сохранить свой образ Я и принять последствия совершенных действий.
Проекция, согласно представлениям Р. Плутчика, является защитой против эмоции самонеприятия. Самонеприятие может быть результатом сребролюбия, чревоугодия, любодеяния, т. к. эти страсти наиболее очевидны и доступны для наблюдения. Страх
самонеприятия настолько силен, что происходит бессознательное отражение своих эмоционально неприемлемых мыслей, чувств, желаний, черт характера путем приписывания их другим людям. Человек, стремящийся к плотским удовольствиям и испытывающий раздражение, беспокойство по этому поводу, может справиться с этими внутренними состояниями, увидев их у других людей, которые объедаются, предаются телесным удовольствиям.
«Принятие себя» можно сопоставить с любовью к себе, но не в ее эгоистическом проявлении. В любви к себе нет ничего греховного, т. к. она, прежде всего, проявляется в уважении, заботе, понимании, ответственности за свою душу и личность. Нужно возлюбить первоначальный образ Бога в себе, который есть у нас от рождения. Но он обычно скрыт от человека его страстями, искажающими нашу первоначальную природу. Черты характера, мысли, желания, эмоции, связанные с греховными страстями, вызывают у человека реакцию самоотвержения. Страх принять себя «страстного» становится преградой к самому себе и к Богу. Проекция поддерживает положительное представление о себе, но это представление очень далеко от истинного Я человека. Более того, этот механизм, искажая одни страсти, основывается на других страстях, в частности на осуждении.
В теории Р. Плутчика отрицание регулирует эмоции принятия различных ситуаций, вызывающих чувство неполноценности, мешает осознанию элементов жизненного опыта или чувств, болезненных в случае их осознания. Отрицание не допускает в сознание ту информацию, которая может привести к отвержению мира и себя самого: «опасности нет; я не болен; Бога нет, я не умру; я не такой, как говорят».
Печаль и уныние связаны с механизмом компенсации - интенсивной попыткой исправить или найти подходящую замену реальной или мнимой, физической или психологической несостоятельности. Компенсация предназначена для сдерживания чувства печали, горя по поводу реальной или мнимой потери, утраты, неполноценности.
Неосознаваемая психологическая защита часто вызывает серьезные негативные последствия для человека в виде различных психосоматических заболеваний, нарушений
эмоциональной сферы и деформаций характера. Полученные результаты показывают, что преодоление деструктивной защиты однозначно связано с борьбой со своими страстями. Так как именно грех часто является духовным фактором возникновения психологической защиты, в дальнейшем необходимо рассматривать способы преодоления деструктивных форм защиты в контексте исследования духовно-нравственных способов борьбы со страстями и преображения личности, на которые указывает христианская антропология. Речь идет об участии в церковных таинствах, покаянии, молитве, посте и смиренномудрии.
В заключении можно сделать следующие выводы:
1. Психологический анализ плотских и духовно-душевных страстей (чревоугодия, любодеяния, сребролюбия, гнева, уныния, печали, тщеславия, гордости) показал, что все они составляют ядро нашего эгоистического Я и всегда отражают направленность на удовлетворение собственных интересов и желаний.
2. Защитные механизмы представляют собой повторяющиеся способы понижения чрезмерной интенсивности эмоций и страстей, которые могут разрушить образ «Я». Они поддерживают страсти человека, сохраняют позитивный образ Я и регулируют внутренний конфликт, связанный с открытым выражением эмоций и страстей в поведении, искажая их адекватное восприятие и оценку в глазах человека.
3. Преодоление деструктивной защиты может основываться на духовно-нравственных методах борьбы со своими страстями и преображения человека, разработанные в русле христианской традиции.
1. Романова Е.С., Гребенников Л.В. Механизмы
психологической защиты. Генезис. Функционирование. Диагностика. Мытищи, 1996.
С. 29-30.
2. Plutchik R., Kellerman H., Conte H.R. A structural theory of ego defenses and emotions // Emotions in personality and psychopathology. N. Y., 1979. Р. 229-257.
3. Рубинштейн С.Л. Основы общей психологии. СПб., 1999. С. 580-582.
4. Новиков Д.В. Религиозно-аскетическое понятие «страсть»: психологический и клинический аспект // Московский психотерапевтический журнал. Специальный выпуск по христианской психологии. М., 2005. № 3. С. 146160.
5. Флоренская Т.А. Святоотеческое учение о страстях и психотерапия // Московский психотерапевтический журнал. Специальный выпуск по христианской психологии. М., 2003. № 3. С. 104-114.
6. Иерофей (Влахос). Православная психотерапия. Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 2004.
7. Рабле Ф. Гаргантюа и Пантагрюэль. М., 1973. С. 77.
8. Гоголь Н.В. Мертвые души. М., 1985. С. 280285.
9. Толстой А.Н. Война и мир. М., 1986. Т. 2. С. 344-345.
10. Пушкин А. С. Соч.: в 3 т. Т. 2. Поэмы. Евгений Онегин. Драматические произведения. М., 1986. С. 326.
11. Варнава (Беляев). Основы искусства святости. Опыт изложения православной аскетики. Н. Новгород, 2002. С. 170.
12. Достоевский Ф.М. Братья Карамазовы: в 2 т. М., 1980.
13. Горький М. Рассказы. М., 1983. С. 245-267.
14. Успенский Г.И. Сочинения. М., 1988. Т. 1. С. 32-195.
15. Гармаев А. Психопатический круг в семье. М., 2001. С. 99-108.
16. Авдеев Д.А., Невярович В.К. Наука о душевном здоровье. М., 2001. С. 189.
17. Хоружий С.С. К феноменологии аскезы. М., 1998. С. 44.
Поступила в редакцию 27.03.2008 г.
Koteneva A.V. Defensive mechanisms of personality and emotion sphere. Psychology of human passions and their connections with unconscious defensive mechanisms are being observed in the work. This investigation showed that defensive mechanisms were the ways to support human passion and regulate internal conflict connected with expressing emotions and passions in behavior, keep positive illusion and unbroken “self’ of his personality. All the necessary ways to overcome destructive psychological defense are the ways to overcome our passions. Confession, prayer, keeping eating, taking part in Church Mystery, charity-wisdom are the main ways in Christian Tradition.
Key words: defensive mechanisms, emotion, passion.
