ЗАЩИТА ЖИВОТНЫХ ЧЕРЕЗ ПРИЗМУ ПРАВ ЧЕЛОВЕКА: ПРАКТИКА ЕВРОПЕЙСКОГО СУДА ПО ПРАВАМ ЧЕЛОВЕКА Текст научной статьи по специальности «Право»

УДК 341.232.7

ЗАЩИТА ЖИВОТНЫХ ЧЕРЕЗ ПРИЗМУ ПРАВ ЧЕЛОВЕКА: ПРАКТИКА ЕВРОПЕЙСКОГО СУДА ПО ПРАВАМ ЧЕЛОВЕКА

Аспирант

кафедры международного и европейского права Казанского федерального университета,

Казань, Россия.

Цыганцова Сандра Игоревна

tsygantsova. sandra@yandex. гы

Аннотация. Автором исследуются возможности синергетического взаимодействия международного обеспечения прав человека и благополучия животных в современном мире. Данная работа нацелена на рассмотрение различных аспектов защиты животных в практике Европейского суда по правам человека, что позволяет определить его позицию по данным вопросам в настоящее время. Формулируются перспективы взаимодействия идеи прав человека и защиты животных, на основании чего прогнозируется модель будущего развития их возможного взаимодействия в рамках правового поля. По результатам проведённого исследования делается вывод о том, что обеспечение благополучия животных возможно в рамках международных механизмов по защите прав человека при определённых условиях - в частности, при использовании Европейским судом по правам человека концепции расширительного толкования в рамках доктрины «свободы усмотрения». Проблема защиты животных и обеспечения их благополучия является малоизученной в отечественной литературе, а также недостаточно исследованной областью в зарубежной науке. Привлечение внимания к проблемам защиты животных будет способствовать развитию исследований в данной области, отвечающих современным требованиям этики и морали. Игнорирование подобных проблем существенно обедняет отечественную юриспруденцию, а также российскую науку в целом. Исключение вопросов защиты животных мешает развитию международного экологического права и не позволяет отрасли в полной мере реализовать свой потенциал. Кроме того, теоретическое осмысление подобных вопросов может существенно повлиять на правоприменительную практику в будущем.

Ключевые слова: международное экологическое право; правовая защита животных; права человека; благополучие животных; права животных.

Введение

В современных демократических государствах, где уровень гуманности достаточно высок, чтобы отстаивать интересы всевозможных уязвимых групп, объективно назревает потребность защиты животных. Несмотря на своё сложное и длительное развитие, идея прав человека, в конце концов, укоренилась в мировом сообществе, провозгласив всех людей равными и нуждающимися в одинаковой защите от несправедливого обращения. Гуманизм, оформившийся в эпоху Возрождения, стал высшей ценностью в концепции прав человека. Но гуманен ли современный гуманизм?

Основная часть

Классическая трактовка гуманизма, в которой человек считается центром Вселенной, где всё существующее служит его интересам, а материальные и нематериальные ресурсы направлены на то, чтобы сделать жизнь максимально комфортной, противоречит тому, что считается гуманным сегодня. Гуманным признаётся доброе отношение и любовь не только к себе подобным, но и ко всем живым существам. Однако то, как люди обращаются с животными, свидетельствует о том, что в праве по-прежнему доминирует гуманизм в его классической интерпретации. Мы сталкиваемся с проблемой антропоцентризма, который пронизывает не только национальные правовые системы, но и международное право.

Если антропоцентризм действительно является препятствием для формулирования значимых принципов, лежащих в основе благополучия животных, то международная система прав человека не сможет способствовать полноценному развитию правовой защиты животных. Очевидно, что законодательство по защите животных должно будет отделиться от права прав человека, хотя на ранних стадиях его развития возможны некоторые возможности для их синергетического взаимодействия. Более того, язык, опыт и исторические притязания на естественные права человека могут быть мощными инструментами в борьбе за справедливое отношение к животным. В связи с этим имеет смысл исследовать вопрос взаимодействия прав человека и обеспечения благополучия животных на примере решений ЕСПЧ.

ЕСПЧ выносил решения о применении ст. 10 в отношении защиты животных в шести случаях, каждый из которых касался законности ограничений свободы выражения мнения. В каждом случае суд подчёркивал, что «благополучие и права животных являются темами, вызывающими общую озабоченность» [1]. Тем не менее, из рассуждений Cуда по этим или иным делам очевидно, что защищаются интересы людей, а не животных. Примером этого является дело PETA Deutschland v. Germany, которое касалось рекламной кампании, где были использованы изображения фабричных ферм, сравниваемые с концентрационными лагерями нацистской эпохи. Национальные суды всех инстанций постановили, что «основной закон проводит чёткое различие между человеческой жизнью и достоинством, с одной стороны, и интересами защиты животных, с другой». ЕСПЧ отклонил жалобу, обосновав это тем, что «содержание кампании затрагивало личные права истцов», однако единогласно согласился с тем, что плакаты не были «направлены на унижение узников концлагеря, поскольку фотографии просто подразумевали, что страдания, причинённые изображённым людям и животным, были равными», и это, безусловно, является большим подспорьем для развития защиты животных.

Хотя обязательство не выходить за рамки конвенционных прав исключает значительные шаги в использовании ЕКПЧ для защиты благополучия животных, концепция «живого инструмента» может способствовать развитию защиты животных в рамках доктрины «свободы усмотрения» в практике ЕСПЧ. Судья Пинто де Альбукерке в своём особом мнении по делу Hermann v. Germany (2012 г.) разъясняет, как животные могут быть защищены ЕКПЧ [2]. Во-первых, они подпадают под

определение собственности, содержащееся в статье 1 Протокола 1, но что ещё более важно, они могут быть защищены «как часть здоровой, сбалансированной и устойчивой окружающей среды» в рамках обязательства по ст. 8 «избегать действий и деятельности, которые могут иметь пагубные последствия для здоровья населения и окружающей среды». Он усматривает «ясные и неоспоримые доказательства сохраняющейся международной тенденции в пользу защиты жизни и благополучия животных, которая находит своё отражение в применении Конвенции» и отмечает «необходимость защищать определённые «права животных», образно говоря, аналогично правам человека». Механизм, с помощью которого это может быть достигнуто в рамках ЕСПЧ, заключается не в предоставлении животным правосубъектности для подачи исков в суд (и не в том, чтобы это делали их представители), а в обязательстве государства реализовать право человека на здоровую окружающую среду.

Между тем, трудно сказать, действительно ли это осуществимо на практике. Хотя ухудшение состояния окружающей среды может иметь негативные последствия, достаточные, чтобы быть равносильными нарушению ст. 8, такое будет возможно только в тех случаях, когда существует измеримое негативное воздействие на здоровье людей или на какой-либо другой столь же важный аспект их жизни. Это продемонстрировано в деле Kyrtatos v. Greece, где «суд не признал, что вмешательство в условия жизни животных на болоте представляло собой посягательство на частную или семейную жизнь заявителей» [3].

Вопреки мнению Пинто де Альбукерке, представляется, что защита интересов животных через их представителей может быть возможна в самом ближайшем будущем, даже несмотря на решение суда отказать в юрисдикции ratione personae в деле Stibbe v. Austria, возбуждённом активистом по защите прав животных от имени шимпанзе, известного как Маттис Пан. Заявительница добивалась статуса законного опекуна для Маттиса Пана, но её ходатайство было отклонено австрийскими судами на основании того, что только люди могут иметь представителей. Её жалоба в ЕСПЧ была признана неприемлемой, так как «заявительница не может утверждать, что сама стала жертвой нарушения в соответствии со статьей 34 Конвенции. Таким образом, данная жалоба не соответствует условиям приемлемости Конвенции в соответствии с пунктом 3 статьи 35» [4]. Но в чём разница между тем, чтобы говорить от имени животных, и тем, чтобы говорить от имени людей, которые не обладают дееспособностью? Суд Аргентины в известном деле орангутанга Сандры не согласился с доводами ЕСПЧ, признав, что животные могут быть субъектами прав, исходя из динамического, а не статического юридического толкования, согласно которому животным необходимо предоставить статус правообладателя.

Заключение

Несмотря на некоторые препятствия, практика ЕСПЧ показывает, что сохраняются возможности для того, чтобы решать проблемы защиты животных в рамках международной системы прав человека. Практическое рассмотрение дел, связанных с животными, может создать прецеденты,

способствующие всестороннему развитию международного права по защите животных. Формулировка проблем защиты животных на языке ЕСПЧ и других правозащитных структур потенциально может катализировать развитие прав животных по аналогии с развитием прав человека. Именно в этих взаимодействиях развивается и будет развиваться правовая защита животных, и краткое рассмотрение практики ЕСПЧ в этом вопросе позволяет предположить, что международное право прав человека может внести существенный вклад в этот процесс.

Литература

1. ECHR, PETA Deutschland v. Germany, Fifth Section Judgment of 8 November 2012, Application No. 43481/09.

2. ECHR, Herrmann v. Germany, Grand Chamber Judgment of 26 June 2012, Application No. 9300/07.

3. ECHR, Kyrtatos v. Greece, First Section Judgment of 22 May 2003, Application No. 41666/98.

4. Sparks T. Protection of Animals Through Human Rights: The Case-Law of the European Court of Human Rights. In: Peters A. (eds) Studies in Global Animal Law, vol. 290, Springer, Berlin, Heidelberg, 2020, Pp. 153-171.