CC BY
210
АКТУАЛЬНЫЕ ПРОБЛЕМЫ МЕЖДУНАРОДНОГО ПРАВА
А.В. Черныш*
Антимонопольные расследования в Европейском Суде, права человека и Европейский Суд по правам человека
Аннотация. Целью работы является описание позиции Европейского суда по правам человека по отношению к существующей антимонопольной практике Европейского Союза. Европейский Союз (ЕС) не является участником Европейскую конвенции о защите прав человека и основных свобод, таким образом, формально не связан с ней, что означает невозможность для Европейского суда по правам человека (ЕСПЧ) рассматривать жалобы на решения Комиссии о наложении штрафов. Не имея возможности рассматривать решения Комиссии о наложении штрафов, ЕСПЧ сосредоточился на действиях национальных антимонопольных ведомств государств —членов ЕС, использовав при этом особенности антимонопольного законодательства ЕС, устанавливающие распределение полномочий между Комиссией и национальными ведомствами. Европейский суд по правам человека в своем решении по жалобе компании Menarini на решение, вынесенное национальным антимонопольным органом Италии, подтвердил, во-первых, тенденцию об определенной «криминализации» права конкуренции ЕС, а во-вторых, свою готовность проверять расследования нарушений положений антимонопольного права ЕС на предмет их соответствия правам, закрепленным в Европейской конвенции. Не вызывает сомнений, что в случае присоединения ЕС к Конвенции антимонопольная практика ЕС станет одной из первых целей для ЕСПЧ.
Ключевые слова: Европейский Союз, право ЕС, антимонопольное регулирование, Европейская комиссия, Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод, Европейский Суд по правам человека (ЕСПЧ), Регламент № 1/2003, права человека, конкуренция в ЕС, юрисдикция ЕСПЧ.
За последнее десятилетие с ростом числа государств — членов Европейского Союза возросло и количество участников единого внутреннего рынка1. В этот же период времени весь мир, и Европейский Союз в частности, столкнулись с начавшимся в 2008 г. экономическим кризисом, серьезным образом, повлиявшим на участников рынка ЕС. Одной из антикризисных мер Европейского Союза стало принятие в декабре 2008 г. Временных рамок государственной помощи для государств — членов Европейского Союза, которые, по замыслу авторов данного до-
1 В 2004 г. произошло крупнейшее расширение Европейского Союза. В его состав вошли: Венгрия, Кипр, Латвия, Литва, Мальта, Польша, Словакия, Словения, Чехия и Эстония. В 2007 г. в ЕС вступили Болгария и Румыния, а в 2013 г. Хорватия.
кумента, должны были, в конечном счете, предоставить необходимое кредитование компаниям в той ситуации, когда этого не могут сделать банки. При этом надо отметить, что даже в условиях кризиса Европейский Союз, оперативным образом реагируя на новые вызовы, все равно уделяет особое внимание развитию конкуренции и соблюдению норм антимонопольного права. В настоящее время можно выделить четыре направления антимонопольной политики в Европейском Союзе, положения о которых закреплены в Договоре о функционировании Европейского Союза (Далее также — ДФЕС) и Регламенте № 139/20042: - запрет соглашений, ограничивающих конкуренцию (ст. 101 ДФЕС);
2 Council Regulation (EC) 139/2004 // Official Journal L24.1.
2004. 29 Jan.
© Черныш Артем Вадимович
* Аспирант кафедры международного права Московского государственного университета им. М.В. Ломоносова.
[artemchernysh@mail.ru]
119991, Россия, ГСП-1, г. Москва, Ленинские горы, д. 1, корп. 13-14 (4-й учеб. корп.).
А.В. Черныш
- запрет злоупотребления доминирующим положением (ст. 102 ДФЕС);
- контроль над оказываемой государственной
помощью (ст. 107 ДФЕС);
- контроль над слияниями (Регламент № 139/2004).
Исключительной компетенцией в сфере установления правил конкуренции на рынке ЕС обладает сам Европейский Союз. Ключевую роль в разработке и применении данных правил играет Европейская Комиссия (далее — Комиссия), полномочия которой определены также Регламентом № 1/20033.
В соответствии со ст. 105 ДФЕС, Комиссия следит за применением принципов, установленных положениями об ограничивающих конкуренцию соглашениях и о злоупотреблении доминирующим положением. Комиссия расследует случаи возможных нарушений указанных принципов и, в случае необходимости, принимает необходимые меры вплоть до наложения санкций в виде штрафов. Многие государства — члены ЕС приняли схожую архитектуру для собственных национальных законов о конкуренции. Данная модель административного правоприменения, с учетом соответствующих стандартов судебного рассмотрения, оставила большую степень свободы административным органам. Необходимо отметить следующее. Во-первых, Комиссия обладает правом принятия актов, направленных на регулирование в антимонопольной сфере, а также правом внесения в Европейский парламент законодательных инициатив. Во-вторых, Комиссия изучает действия компаний на предмет нарушения ими положений антимонопольного права Европейского Союза. В-третьих, Комиссия, по результатам проведения расследований, обладает полномочиями по наложению штрафов в отношении виновных предприятий. Таким образом, Комиссия является одновременно своего рода законодательным, следственным и карательным органом. При этом исследователи давно уже поставили под сомнение соответствие данной модели положению о справедливом судебном разбирательстве (fair trial), закрепленному Европейской конвенцией о защите прав человека и основных свобод (далее также — ЕКПЧ, Европейская конвенция)4.
Очевидно, что вопрос об относимости расследований, проводимых в связи с нарушениями
антимонопольного законодательства Европейского Союза, к уголовному преследованию по смыслу ст. 6 ЕКПЧ изначально не представлялся столь однозначным. Основные аргументы против такого вывода заключались в том, что тяжесть нарушений права конкуренции ЕС не соизмерима с такими преступлениями, как убийство или из-насилование5, а налагаемые Комиссией санкции ограничены лишь штрафом и не включают в себя традиционные для уголовного права санкции, как например лишение свободы. Кроме того, данным санкциям могут быть подвергнуты лишь предприятия6.
Тем не менее на все эти аргументы были найдены ответы. Говоря о тяжести преступления, стоит отметить, что с момента принятия Европейской Конвенции в 1950 г ЕСПЧ в своих решениях самым серьезным образом расширил границы, что он будет считать уголовным преследованием в смысле ст. 6 Конвенции. Для этого им были разработаны так называемые критерии Энгеля (по имени одного из заявителей в жалобе голландских солдат в деле Dutch soldiers7). ЕСПЧ в своей практике использует три критерия: (i) классификация этого деяния в национальном праве, (ii) суть самого правонарушения и, наконец, (iii) природа и характер суровости наказания. Критерии Энгеля не включают в себя требование об обязательном применении санкции в виде лишения свободы. Таким образом, ст. 6 ЕКПЧ применяется в случае применения за правонарушение любых санкций, будь то штраф или лишение свободы, главное, чтобы наказание было чрезмерно суровым, по сравнению с правонарушением. Несмотря на то, что, согласно Регламенту № 1/2003, штраф может быть наложен лишь на предприятия, критерии применения ст. 6 ЕКПЧ вполне могут распространяться и на них, ведь уже достаточно давно ЕСПЧ признал за юридическими лицами наличие некоторых прав, гарантированных Конвенцией8.
Можно смело утверждать, что основной причиной для рассмотрения практики антимонопольных расследований Комиссии ЕС на предмет соответствия критериями Энгеля стали именно штрафы, налагаемые Комиссией, а точнее их размер. Нужно отметить, что за последние 10—15 лет их размер стал составлять 100 млн евро, а в одном
3 Council Regulation (EC) № 1/2003 of 16 December 2002 on the implementation of the rules on competition laid down in Articles 81 and 82 of the Treaty // Official Journal L 1. 2003.
4 Jan. P. 1-25.
4 See: Bronckers M. Fair and effective competition police in the EU: Which role for authorities and which role for the courts after Menarini? // European Competition Journal. 2012. Aug. P. 283.
5 See: Slater D., Thomas S. Waelbroeck D. Competition Law Proceedings before the European Commission and the Right to a Fair Trial: No Need for Reform? // The Global Competition Law Centre Working Papers Series. GCLC Working Paper 04/08. P. 21.
6 Council Regulation (EC) № 1/2003, art. 8.
7 ECHR. Engel and others v. Netherlands. № 5100/71. Judgment of 8 June 1976.
8 See: Emberland M. The Human Rights of Companies: Exploring the Structure of ECHR// Protection Human Rights Law Review. 2006. № 6(3). P. 593-597.
случае (с корпорацией Intel) даже перевалил за 1 млрд евро9.
Останавливаясь более подробно на росте размеров штрафов, необходимо сделать несколько замечаний. Обращаясь к статистическим данным, можно отметить наличие нескольких факторов, влияющих на размер штрафа10. Во-первых, размер штрафов за нарушение положений антимонопольного законодательства в различные периоды времени необходимо рассматривать с учетом инфляции. Во-вторых, сумма штрафа должна быть пропорциональна масштабу именно нарушения. Размер штрафа неизбежно будет большим, когда допущенные нарушения влияют на большие объемы торговли на крупных рынках, то есть потенциально ведущие к существенному экономическому ущербу. Как отмечалось выше, одной из крупнейших санкций, когда-либо накладываемых Комиссией, стал штраф в отношении компании Intel в размере 1,06 млрд евро11, однако данная сумма составляла на тот момент лишь 1% от объема продаж Intel. Отмечается также, что, несмотря на инфляцию и пропорциональность штрафа масштабу нарушения, размер санкций вырос в аналогичных случаях за сравнительно небольшой промежуток времени12. В 2001 г. в отношении пивоваренной компании Interbrew был наложен штраф в размере 47 млн евро13, тогда как в 2007 г. за аналогичное нарушение компания Heineken была оштрафована уже на 219 млн евро. Принимая во внимание то, что в 1970-е и 1980-е гг. суммы штрафов за нарушения положений антимонопольного права варьировались в пределах нескольких десятков тысяч, тогда как в настоящее время размер штрафов доходят до сотен миллионов евро, можно сделать вывод о том, что столь заметное увеличение размера штрафов связано не только и не столько с ростом инфляции и соразмерностью размера штрафа масштабу нарушения. Речь идет именно об ужесточении санкций за нарушения.
В 2009 г. было проведено исследование эволюции размера санкций, накладываемых на компании за нарушения положений антимонополь-
ного права Европейского Союза14. Авторы исследования изучили практику по нарушениям права конкуренции ЕС с 1990 по 2009 гг. В результате была отмечена тенденция увеличения размера штрафа на 8% ежегодно. Кроме того, после принятия в 2006 г. Рекомендаций по методу определения размеров штрафов, налагаемых в соответствии с Регламентом № 1/200315, размер санкций ежегодно увеличивался на 107%.
ЕС не является участником Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод, таким образом, формально не связан с ней, что означает невозможность для Европейского суда по правам человека рассматривать жалобы на решения Комиссии о наложении штрафов. Однако в ст. 6 Лиссабонского договора было провозглашено, что Европейский Союз присоединяется к Европейской конвенции, не изменяя при этом своей собственной компетенции. По прошествии пяти лет с момента вступления в силу Лиссабонского договора, ЕС так и не присоединился ЕКПЧ, при этом переговоры по присоединению продолжаются. В случае, если процесс присоединения ЕС к Европейской конвенции все же увенчается успехом, можно согласиться с мнением А.С. Исполинова, который утверждает, что именно практика антимонопольных расследований станет одной их первых целей для критики со стороны ЕСПЧ16.
Пока же, не имея возможности рассматривать решения Комиссии о наложении штрафов, ЕСПЧ сосредоточился на действиях национальных антимонопольных ведомств государств — членов ЕС, использовав при этом особенности антимонопольного законодательства ЕС, устанавливающие распределение полномочий между Комиссией и национальными ведомствами.
Исходя из принципа процессуальной самостоятельности государств — членов ЕС, при применении ст. 101—102 ДФЕС национальными антимонопольными ведомствами, процедурные вопросы регулируются положениями национального законодательства соответствующего государства члена ЕС. Таким образом, выделяют три типа ситуаций17:
9 В 2007 г. Комиссия оштрафовала компании Otis, ThyssenKrupp, Schindler и Kone на 990 млн евро, в 2008 г. компания Microsoft была оштрафована Европейской комиссией в общей сложности на 899 млн евро (Case T-201/04 Microsoft v Commission), а в 2009 г. Комиссия оштрафовала компанию Intel на 1,06 млрд евро (Case T-286/09 Intel v. Commission).
10 See: Wouter P.J. Wils. The Increased Level of EU Antitrust Fines // Judicial Review, and the European Convention on Human Rights. World Competition. Vol. 33. № 1. 2010.
11 Case T-286/09 Intel v. Commission [2009].
12 См. подробнее: Wouter P.J. Wils. Op. cit.
13 Case COMP/M.2569 — Interbrew/Beck's [2009].
14 See: Connor J. M., Miller D. J. Determinants of EC Antitrust Fines for Members of Global Cartels. For presentation at the 3rd LEAR Conference on The Economics of Competition Law, «What Makes Competition Policy Work?» (Rome, 25-26 June 2009).
15 Guidelines on the method of setting fines imposed pursuant to Article 23(2)(a) of Regulation № 1/2003 [2006].
16 См.: Исполинов А. Присоединение Европейского Союза к Европейской Конвенции по правам человека: настоятельная необходимость или попытка совместить несовместимое? // Российское правосудие. 2012. № 9. С. 32.
17 Bernatt M. Convergence of Procedural Standards in the European Competition Proceedings // The Competition law review. 2012. Vol. 8. Iss. 3. P. 259.
А.В. Черныш
- Комиссия применяет ст. 101—102 ДФЕС в рамках процедур, определенных законодательством Союза, в частности Регламентом 1/2003 (централизовано);
- национальные антимонопольные ведомства применяют статьи ст. 101—102 ДФЕС в рамках процедур, предписанных национальными законодательствами государств — членов ЕС (децентрализовано);
- национальные антимонопольные ведомства применяют материально-правовые нормы национального законодательства о конкуренции в рамках процедур, установленных национальным законодательством (национальное разбирательство).
Исходя из этого, становится очевидным, что в ЕСПЧ могут быть обжалованы решения антимонопольных органов государств — членов ЕС, покрывая тем самым значительную часть практики по антимонопольным делам в Европейском Союзе.
В 2011 г. Европейским судом по правам человека было вынесено одно из самых обсуждаемых решений последних лет — решение по делу A. Menarini Diagnostics S.r.lv. (далее — Menarini) против Италии18. В 2001 г. итальянский орган по вопросам антимонопольного регулирования Autorità Garante della Concorrenza e del Mercato (далее — AGCM) осуществил проверку деятельности компании Menarini, занимающейся средствами диагностики диабета. Таким образом, стоит подчеркнуть, что ЕСПЧ, в данном случае, рассматривал жалобу на решение именно национального антимонопольного органа. В результате проведенной проверки было установлено нарушение правил конкуренции ЕС, выраженное в картельном сговоре на рынке диагностического оборудования, и в отношении Menarini был установлен штраф в размере 6 млн евро. Компания обжаловала данное решение в административном суде, а также в Государственном совете, являющимся высшей инстанцией административной юстиции Италии, однако данные жалобы были отклонены. Перед ЕСПЧ стояло два вопроса: во-первых, применима ли в данном деле ст. 6 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод, а во-вторых, заявитель в своей жалобе указывал на то, что решение было вынесено не судом, а антимонопольным органом. Отвечая на вопрос применения ст. 6, ЕСПЧ указал, что размер наложенного штрафа позволяет квалифицировать действия национальных антимонопольных властей именно как уголовное преследование в смысле ст. 6 Конвенции. Относительно того, что решение по делу было вынесено не судом, а админи-
стративным органом, ЕСПЧ указал следующее. И административный суд, и Государственный совет Италии, согласно практике ЕСПЧ, отвечают принципам независимости и беспристрастности. В частности, административный суд мог проверить не только законность, но и то, использовал ли AGCM свои полномочия надлежащим образом. ЕСПЧ подтвердил, что проверка была проведена административными судами, обладающими полной юрисдикцией, так как и административный суд, и Государственный совет имели право не только удостовериться в соизмеримости нарушения наказанию, но и, при необходимости, изменить данное наказание. В результате ЕСПЧ шестью голосами против одного постановил, что требования ст. 6 ЕКПЧ нарушены не были.
Примечательна позиция судьи Пинто де Альбукерке, который указал, сославшись на документы, регулирующие деятельность указанных административных судов, что они не могли иметь полную юрисдикцию по смыслу ст. 6 ЕКПЧ, а осуществляли лишь поверхностный, «слабый» контроль над законностью и обоснованностью решений антимонопольных органов. Данные особенности указывают на то, что решение, вынесенное антимонопольным органом AGCM, имело мало шансов на изменение в последующих судебных инстанциях. Стоит отметить, что судья Сайо в особом мнении указал, что отчасти он согласен с мнением судьи Пинто де Альбукерке, однако, по его мнению, Государственный совет достаточно детально рассмотрел дело Мепайш, чтобы его решение соответствовало требованиям ст. 6 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод19.
Решение по делу интересно тем, что, во-первых, ЕСПЧ подтвердил тенденцию об определенной «криминализации» права конкуренции ЕС, а во-вторых, свою готовность проверять расследования нарушений положений антимонопольного права ЕС на предмет их соответствия правам, закрепленным в Европейской конвенции. Профессор М. Бронкерс делает вывод о том, что данное решение должно повлиять и на национальные суды государств — членов ЕС, которые при пересмотре решений национальных антимонопольных органов должны обращать внимание на то, обладает ли данный суд полномочиями на полный пересмотр дела20.
Решение по Мепайш оставило ряд вопросов, в частности, применение положения п. 2
18 ECHR. Case Menarini Diagnostics S.R.L. vs. Italy. № 43509/08. Judgment of 27 Sept. 2011.
19 See: Bronckers M. Fair and effective competition police in the EU: Which role for authorities and which role for the courts after Menarini? // European Competition Journal. 2012. Aug. P. 286-287.
20 See: Bronckers M., Vallery A. Business as usual after Men-
arini? // MLex Magazine 2012. Jan.-March. P. 46-47.
ст. 6 Европейской конвенции, согласно которому «каждый обвиняемый в совершении уголовного преступления считается невиновным, до тех пор, пока его виновность не будет установлена законным порядком». Как неоднократно отмечалось выше, антимонопольные органы государств — членов ЕС и сама Комиссия не являются судами по смыслу ст. 6 Конвенции, однако данные органы, согласно положениям Регламента № 1/2003, уполномочены накладывать поистине огромные штрафы. Таким образом, можно сделать вывод о том, что после момента обращения в суд предприятия, на которое был наложен соответствующий штраф, суд должен приостановить взыскание штрафа, в противном же случае имеет место прямое нарушение презумпции невиновности21. Тот факт, что право ЕС позволяет Комиссии выступать в качестве и следователя, и органа, принимающего решение в качестве первой инстанции, не означает для ЕСПЧ, что Комиссия может действовать предвзято22.
Крайне интересной представляется практика применения ЕСПЧ положений ст. 8 Европейской конвенции к антимонопольным расследованиям в ЕС. Ст. 8 ЕКПЧ закрепляет право на уважение частной и семейной жизни. Согласно данному положению, «каждый имеет право на уважение его личной и семейной жизни, его жилища и корреспонденции». Вторая часть данной статьи оговаривает, что в осуществлении данного права не допускается вмешательство со стороны публичных властей. Однако такое вмешательство может быть разрешено в случае, если оно предусмотрено законом и необходимо в демократическом обществе в интересах национальной безопасности и общественного порядка, экономического благосостояния страны, в целях предотвращения беспорядков или преступлений, для охраны здоровья или нравственности или защиты прав и свобод других лиц.
Как отмечалось выше, одним из основных нормативно-правовых актов, регулирующих антимонопольное право в Европейском Союзе, является Регламент № 1/2003, заменивший собой Регламент № 17/1962. Данный Регламент определил полномочия Комиссии при осуществлении ей расследований в отношении предприятия или группы предприятий.
На практике имеет место проведение внезапных проверок, получивших название «рейды на рассвете» (dawn raids). Осуществление данной практики вызывает вопросы касательно соблюдения прав, закрепленных ст. 8 ЕКПЧ, так как
Комиссия и антимонопольные органы государств — членов ЕС обладают при проведении проверок обширными полномочиями, и существует высокая вероятность нарушений и злоупотреблений со стороны Комиссии или национальным антимонопольным органом23. Имели место решения Европейского Суда общей юрисдикции, признающие незаконной практику проведения внезапных проверок без достаточных на то оснований24.
В соответствии с положениями ст. 20 Регламента №1/2003, Комиссия (в том числе уполномоченные на то лица) имеют право доступа в любое помещение, земельный участок или транспортное средство, принадлежащие предприятию; право исследовать, вне зависимости от носителя информации, документы и отчеты, получать копии и выписки, имеющие отношение к делу; опечатывать любые помещения предприятия, опрашивать любых его представителей или сотрудников. По общему правилу данные полномочия в отношении предприятий могут быть реализованы, либо если предприятие дает свое разрешение Комиссии, либо по соответствующему решению Комиссии, либо в случае, когда согласно национальному законодательству государства — члена ЕС необходимо наличие решения суда данного государства.
Справедливо будет отметить, что перечень прав в отношении проводимых проверок помещений и документов предприятий, предоставленных Комиссии и ее представителям достаточно широк, однако ст. 21 Регламента № 1/2003 существенно расширяет и этот круг полномочий. Согласно положениям данной статьи, в том случае, если существуют обоснованные подозрения в том, что документы и отчеты, относящиеся к делу и соответствующей проверке, которые могут быть доказательством нарушений, предусмотренных ст. 101 и 102 ДФЕС, хранятся в других помещениях, в том числе и личных домах директоров, менеджеров или других сотрудников предприятия, эти помещения также могут быть обысканы. При этом решение на обыск такого помещения должно содержать предмет, цель и дату проверки, а также право на судебный пересмотр такого решения. Стоит обратить внимание на то, что в случаях проведения аналогичных проверок на территории или объектах, относящимся к самому предприятию наличие решения судебного органа государства члена ЕС зависит от положений, закрепленных в законодательстве данного государства. Также необходимо отметить: несмотря на то, что Комиссия обладает
21 See: Bronckers M., Vallery A. Op. cit. P. 46-47.
22 See: Wouter P.J. Wils The compatibility with fundamental rights of the EU antitrust enforcement system in which the European Commission acts both as investigator and as first-instance decision maker. World Competition // Law and Economics Review. 2014. Vol. 37. № 1.
23 Amran I., Ramsden M. EC dawn raids: a human rights' violation? // The Competition Law Review. 2008. Vol. 5. Iss. 1. P. 61-87.
24 Case T-135/09 Nexans France SAS, Nexans SA v European
Commission [2009].
A.B. Черныш
правами доступа в частные помещений, она не имеет права опечатывать частные помещения (как это обычно происходит в случае обыска помещений компаний).
В данном случае необходимо определить, подпадают ли под защиту ст. S Европейской конвенции частные помещения и помещения, являющиеся собственностью предприятия. Если в отношении частных помещений все однозначно: такие помещения «охраняются» ст. S ЕКПЧ, то в отношении помещений предприятий неоднократно вставал вопрос о том, распространяются ли на них положения указанной статьи. Причем взгляды Суда ЕС и ЕСПЧ на эту проблему разошлись. В деле Hoechst Суд ЕС указал, что защитная сфера ст. S ЕКПЧ касается развития личной свободы человека и не может распространяться на помещения предприятий25. Однако спустя некоторое время Европейский суд по правам человека в деле Niemietz против Германии высказал мысль о том, что одной из важнейших сторон частной жизни является право устанавливать и развивать отношения с другими людьми, а возможность через профессиональную деятельность развивать отношения с внешним миром для некоторого количества людей является значительной. Также не всегда представляется возможным провести четкое различие, какие действия человека являются частью профессиональной или деловой сферы его жизни, а какие таковыми не являются26.
Положения ст. S(2) Европейской конвенции указывают на недопустимость вмешательства со стороны публичных властей в осуществление права на уважение частной и семейной жизни, делая исключения лишь в нескольких случаях. Таким образом, Комиссия была обязана доказать, что проводимые в отношении предприятий и их сотрудников проверки должны подпадать под защиту тех или иных интересов страны. В данном случае необходимо подчеркнуть, что положения ст. S(2) касаются именно интересов конкретного государства. В отношении того, под какой случай подпадают проверки Комиссией предприятий и их сотрудников, ЕСПЧ в деле Société Colas Est и другие против Франции
определил, что в данном случае речь идет об экономическом благосостоянии страны27. Данное утверждение поддерживается тем, что одной из целей Европейского Союза является функционирование внутреннего рынка, путем установления необходимых норм, в том числе правил конкуренции28.
Основываясь на вышесказанном, можно сделать вывод о том, что ст. 8 Европейской конвенции применяется к проводимым Комиссией на основании Регламента № 1/2003 проверкам, как в отношении помещений, являющихся собственностью предприятий, так и в отношении частных помещений, принадлежащих сотрудникам данных предприятий. По отношению к мотивировке в проведении проверок было указано, что такие проверки проводятся в интересах экономического благосостояния страны, основываясь на цели Европейского Союза в регулировании внутреннего рынка ЕС.
В качестве вывода можно сказать следующее. Анализ практики ЕСПЧ позволяет согласиться с отечественными и зарубежными авторами, отмечающим резкую критику со стороны ЕСПЧ в адрес существующей антимонопольной практики ЕС с ее чрезмерно большими полномочиями Европейской комиссии по расследованию нарушений и наложению запредельно высоких штрафов29. ЕСПЧ в своем недавнем решении Menarini v. Italy уже расценил систему административного преследования антимонопольными органами Италии (которая идентична системе антимонопольного контроля на уровне ЕС) как уголовное преследование в смысле ст. 6 Европейской конвенции. ЕСПЧ тем самым подтвердил свою готовность распространить на эти случаи собственные стандарты справедливого судебного разбирательства, которые включают помимо всего презумпцию невиновности и процессуальное равенство сторон. Не вызывает сомнений, что в случае присоединения ЕС к Конвенции, антимонопольная практика ЕС станет одной из первых целей для ЕСПЧ30. Сейчас же практика Комиссии в этом вопросе в значительной степени остается за пределами юрисдикции ЕСПЧ.
25 Joined cases 46/87 and 227/88. Hoechst AG v Commission of the European Communities.
26 ECHR. Case of Niemietz v. Federal Republic Germany. № 13710/88. Judgment of 16 December 1992.
27 ECHR. Case of Société Colas Est and Others v. France. № 37971/97. Judgment of 16 April 2002.
28 TFEU, art. 3(1).
29 Исполинов А. Практика ЕСПЧ в отношении Европейского Союза: некоторые уроки для ЕврАзЭС // Журнал зарубежного законодательства и сравнительного правоведения. 2012. № 3. С. 108-117.
30 Leskinen Ch. An evaluation of rights of the defense during Antitrust Inspections in the light of the case law of the ECTHR: would the accession of the European Union to the ECHR bring about a significant change? // Working Paper, IE Law Schooll. 2004. № 10-04. 29 Apr.
Библиография:
1. Исполинов А. Практика ЕСПЧ в отношении Европейского Союза: некоторые уроки для ЕврАзЭС // Журнал зарубежного законодательства и сравнительного правоведения. 2012. № 3. С. 108—117.
2. Исполинов А. Присоединение Европейского Союза к Европейской Конвенции по правам человека: настоятельная необходимость или попытка совместить несовместимое? // Российское правосудие. 2012. № 9 (77). C. 21-36.
3. Amran I., Ramsden M. EC dawn raids: a human rights' violation? // The Competition Law Review. 2008. Vol. 5. Iss. 1. P. 61-87.
4. Bernatt M. Convergence of Procedural Standards in the European Competition Proceedings // The Competition law review. 2012. Vol. 8. Iss. 3. P. 255-283.Bronckers M. Fair and effective competition police in the EU: Which role for authorities and which role for the courts after Menarini? // European Competition Journal. 2012. Aug. P. 283-299.
5. Bronckers M., Vallery A. Business as usual after Menarini? // MLex Magazine 2012. Jan.-March. P.44-47.
6. Connor J.M., Miller D.J. Determinants of EC Antitrust Fines for Members of Global Cartels. For presentation at the 3rd LEAR Conference on The Economics of Competition Law, «What Makes Competition Policy Work?» (Rome, 25-26 June 2009).
7. Emberland M. The Human Rights of Companies: Exploring the Structure of ECHR // Protection Human Rights Law Review 2006. № 6 (3). P. 593-597.
8. Leskinen Ch. An evaluation of rights of the defense during Antitrust Inspections in the light of the case law of the EC-THR: would the accession of the European Union to the ECHR bring about a significant change? // Working Paper, IE Law Schooll. 2004. № 10-04. 29 Apr.
9. Slater D., Thomas S. and Waelbroeck D., Competition Law Proceedings before the European Commission and the Right to a Fair Trial: No Need for Reform? // The Global Competition Law Centre Working Papers Series. GCLC Working Paper 04/08. P. 21.
10. Wouter P.J. Wils The compatibility with fundamental rights of the EU antitrust enforcement system in which the European Commission acts both as investigator and as first-instance decision maker // World Competition: Law and Economics Review. 2014. Vol. 37. № 1.
11. Wouter P.J. Wils. The Increased Level of EU Antitrust Fines// Judicial Review, and the European Convention on Human Rights. World Competition. 2010. Vol. 33. №. 1.
References (transliteration):
1. Ispolinov A. Praktika ESPCh v otnoshenii Evropeiskogo Soyuza: nekotorye uroki dlya EvrAzES // Zhurnal zarubezh-nogo zakonodatel'stva i sravnitel'nogo pravovedeniya. 2012. № 3. S. 108-117.
2. Ispolinov A. Prisoedinenie Evropeiskogo Soyuza k Evropeiskoi Konventsii po pravam cheloveka: nastoyatel'naya neobkhodimost' ili popytka sovmestit' nesovmestimoe? // Rossiiskoe pravosudie. 2012. № 9 (77). S. 21-36.
Материал поступил в редакцию 9 апреля 2014 г.
