CC BY
94
ЗАЩИТА ПРАВА НА СВОБОДУ СОВЕСТИ В КОНСТИТУЦИОННЫХ СУДАХ РОССИИ И ЕВРОПЕЙСКИХ СТРАН
А.Н. ВЕРЕЩАК,
доцент кафедры государственного (конституционного) права
юридического факультета, Южный федеральный университет, e-mail: [email protected]
Защита фундаментальных прав человека, в том числе права на конфессиональную идентичность, невозможна без рассмотрения на высшем правовом уровне, в том числе в конституционном суде любой из европейских стран, что подтверждается практикой деятельности конституционных судов России, Германии и Венгрии.
Ключевые слова: защита фундаментальных прав человека; конфессиональная идентичность; конституционный суд.
Коды классификатора JEL: К41.
Демократическое развитие российского народа по пути движения к правовому и социальному государству потребовало переосмысления уже существовавших и появлению новых социальнокультурных институтов и их закрепление на конституционно-правовом уровне.
К числу таких институтов необходимо отнести возможность свободного волеизъявления отдельного гражданина или группы граждан по любому идеологическому или нравственному аспекту деятельности общества, в том числе и в сфере религиозных отношений.
Необходимо подчеркнуть, что само существование религиозных отношений и формирование религиозных организаций имеет объективно-необходимый характер как специфической формы удовлетворения соответствующих общественных потребностей, являющихся результатом взаимодействия личностей и их коллективов с окружающей социальной средой. И, хотя каждый человек индивидуален в своих проявлениях и нуждах, тем не менее, и у отдельного человека, и у группы людей возникают и формируются общие типичные для них потребности, и в том числе религиозные, опирающиеся на необходимость общения с людьми, разделяющими их религиозные воззрения и удовлетворяющими их потребности общения с единоверцами.
Появления религиозных культов и их религиозная природа основываются, как правило, на индивидуальных потребностях личности приобщения к сверхъестественному, трансцендентальному в противовес реалиям обыденной жизни и объединения с другими лицами для достижения этой цели.
Безусловно, большое значение имеет внешнее проявление культа — храмы, их интерьеры, музыкальное сопровождение, хоровое пение, органная музыка и другие внешние атрибуты обрядности, что позволяет объединять личности в религиозные коллективы.
Кроме этих, чисто внешних, элементов объединение людей в рамках определенной конфессии может стать потребность личности в защите своих интересов от посягательства на них других людей, недружественных коллективов, общества в целом и даже государства. Безусловно, такая защита будет в значительной степени иллюзорной, но, тем не менее, в качестве мотивационной основы может присутствовать при создании религиозной группы или организации. И, хотя в соответствии со ст. 14 Конституции РФ, религиозные организации отделены от государства и равны перед законом и друг другом, такая позиция — формального равенства в межконфессиональных отношениях не удовлетворяет и не может удовлетворить не малочисленные религиозные организации, как правило, протестантского толка, функционировавшие ранее в статусе отдельной религиозной группы — «секты» или «деструктивного культа» и в нынешних демократических условиях добивающихся получения формально-равного положения среди других религиозных организаций, ни Русскую Православную Церковь, духовно окормляющую до % населения Российской Федерации. Следует упомянуть также и о инославных религиозных организациях — католического направления, которые без согласования вопросов с РПЦ или российским государством разделили территорию Российской Федерации на «провинции» и назначили в них епископов для религиозного окормления верующих католического вероисповедания, непосредственно из Ватикана и подчиненных только ему.
Необходимо признать, что в рамках религиозно-конфессионального и нравственно-этического пространства России сложилась достаточно непростая ситуация, потребовавшая уточнения правового положения различных конфессиональных групп и организаций и закрепление их юридического положения в формирующемся гражданском обществе российского государства.
Существующая ситуация осложняется еще и тем, что законодатель ограничил деятельность участников религиозных отношений в этом пространстве определенными формальными требованиями, как
© А.Н. Верещак, , 2009
ТЕRRА ECONOMICUS ^ Экономичeский вестник Ростовского государственного университета 2009 Том 7 № 4 (часть 3)
ТЕRRА ECONOMICUS ^ Экономичeский вестник Ростовского государственного университета ^ 2009 Том 7 № 4 (часть 3)
54
А.Н. ВЕРЕЩАК
к уже существующим религиозным организациям, так и к тем, которые могут быть созданы в будущем, закрепив в ст.ст. 7-11 Федерального закона «О свободе совести и религиозных объединениях»1997 г. (в ред. 2000 г.) ряд требований, в частности, фиксированный срок (15 лет) деятельности религиозной организации на территории Российской Федерации, который с точки зрения мелких конфессиональных групп противоречит их интересам, деятельности и в принципе противодействует реализации их прав на свободу совести и вероисповедания.
Подойти к рассмотрению данной ситуации можно с разных сторон — аксио-филологической и правовой.
С первой точки зрения, требования равенства всех конфессиональных организаций опирается на положение в ст. 28 Конституции РФ, закрепляющей свободу совести и вероисповедания в рамках политического плюрализма на высшем конституционном уровне и в полном соответствии со ст. 18 Всеобщей Декларации прав человека ООН 1948 г.
Нужно уточнить, что в этом качестве свобода совести рассматривается как государственноправовой институт, регулирующий такой специфический объект общественных отношений как право граждан или коллектива граждан на свободу самовыражения по нравственно-этическим и религиозным вопросам; и в этом смысле данный институт представляет собой систему правовых норм, регламентирующих право каждого гражданина использовать любую религию или не использовать никакой, совершать религиозные обряды или заниматься атеистической пропагандой, а также наличие специальной системы гарантий, позволяющих реализовывать это право.
Значимость конституционного закрепления этого института выражается в том, что его реализация является обязательным условием функционирования государства в качестве демократического и правового. Именно поэтому свобода совести не только признается государством, но и защищается им как необходимое условие своего существования, являясь конституционной гарантией действия личных прав и интересов граждан.
Необходимо обратить внимание и на то обстоятельство, что понятие «свобода совести» и «свобода вероисповедания» в значительной степени совпадают, но «свобода вероисповедания» в качестве конституционной категории гораздо в большей степени отвечает образу государства, не связанного напрямую с какой-либо религиозной конфессией или конфессиями, предоставляя любому гражданину свободу взаимодействия с различными религиозными конфессиями вне рамок институтов государственной власти; в то время как категория «свобода совести» предполагает именно конституционно-правовой аспект закрепления личного права гражданина.
Таким образом, свобода вероисповедания есть отношение государства к деятельности конфессиональных, религиозных организаций, закрепленное на высшем правовом уровне, а свобода совести представляет собой более сложное явление, предполагающее одновременно субъективное отношение личности и к вопросам веры и религии и объективное ее закрепление в качестве одного из элементов конституционного статуса человека и гражданина.
Подходя к рассматриваемому вопросу с точки зрения правовой, нельзя не признать, что в определенных обстоятельствах, например, при совершении действий, выражающихся в неуважении к сложившимся традициям, обычаям, культурным ценностям и культурно-нравственным реалиям демократического общества, государство, безусловно, вправе поставить на пути таких религиозных организаций юридически обоснованные ограничения и, в частности, временные, предусмотренные п. 3 ст. 27 ФЗ «О свободе совести...», направленные на выявление особых неявно выраженных свойств отдельных религиозных групп, занимающихся прозелитизмом, особенно в тех случаях, когда имеются неправомерного воздействия таких религиозных групп на российских граждан.
Преодолеть внутреннюю дихотомию рассматриваемого вопроса может только обращение к внешнему независимому источнику, имеющему внутренне присущий властный потенциал и обладающего арбитражными функциями. Безусловно, таким органом может быть только Конституционный Суд РФ, реализующий на высшем конституционном уровне и в рамках судебной ветви власти свой государственно-властный потенциал, являющийся государственно-правовым механизмом оперативной реализации прав и свобод человека и гражданина в качестве высшей ценности демократического общества.
Раскрывая особенности и специфические свойства Конституционного Суда, профессор Бондарь Н.С. так охарактеризовал его возможности, применительно к рассматриваемому вопросу: «Одним из проявления качеств права на судебную защиту как абсолютного, выступает возможность обращения человека за защитой своих прав и свобод не только в суды общей юрисдикции, но и в органы конституционного правосудия, к которым относится и Конституционный Суд России...» «Конституционный Суд является уникальным публично-властным субъектом, призванным находить оптимальный баланс между властью и свободой... защищать личность, общество и государство от необоснованных посягательств» [1]. Это особенно важно в тех случаях, когда речь идет о возможности гражданина или группы граждан защитить свое конституционное право или свободу; и в этом случае судебные органы выступают уже не только в качестве властного органа, разрешающие конфликтные ситуации, но и в качестве юридической формы реализации этого права или свободы.
Так, например, в 1999 г. религиозная община пятидесятников «Слово жизни» г. Магадана обратилась в суд с требованием защиты от преследований прокуратуры, требовавшей допустить представителей закона на религиозную службу, мотивируя это требование «фактами использования гипноза» [2].
ЗАЩИТА ПРАВА НА СВОБОДУ СОВЕСТИ В КОНСТИТУЦИОННЫХ СУДАХ.
55
В том же 1999 г. Минюст России отказал в регистрации католическому ордену иезуитов «Общество Иисуса», который обратился с жалобой в Конституционный Суд РФ, указав в заявлении, что в случае буквального выполнения требований ФЗ «О свободе совести...» 1997 г. орден должен будет нарушить свою каноническую структуру и фактически перестать быть частью Римско-католической церкви, что значительно изменит его правовую структуру и положение. Состоявшееся по этому поводу пленарное заседание Конституционного Суда приняло специальное постановление, в соответствии с которым, «при перерегистрации религиозной организации могут указывать какой-либо вид религиозного объединения» именно в таком виде Минюст должен их регистрировать [3].
Аналогичным образом было решено дело «Христианской церкви Прославления» г. Абакана, обратившейся в Конституционный Суд РФ с жалобой такого же содержания [4].
Таким образом, каждая, даже незначительная, конфессия может реализовать свое право на создание религиозной организации.
В соответствии с позицией Конституционного Суда РФ, проявленной при рассмотрении этих жалоб, любая религиозная организация, зарегистрировавшаяся до принятия ФЗ «О свободе совести...» 1997 г. «не нуждается в подтверждении 15-летнего срока существования на соответствующей территории» и на них не распространяется ограничение, предусмотренное абз. 3 и 4 п. 3 ст. 27 данного Федерального закона [5].
Специфика этого постановления заключается в том, что суд не принял принципиального решения о неконституционности положения, предусмотренного вышеупомянутыми абзацами, поскольку это привело бы к лишению их юридической силы, а лишь указал на то обстоятельство, что содержание данных абзацев является «непротиворечащим российской Конституции».
Необходимо отметить, что и в некоторых европейских странах, например, в Германии и Венгрии решения по аналогичным делам также были приняты именно с учетом права верующих граждан организовывать объединения в религиозных целях, дать ему юридическую форму и ввести его в правовое пространство общества. Более того, гарантировалась любая форма объединения или юридического лица, поскольку с точки зрения германских судей Федерального Конституционного Суда: «исключение религиозного объединения из системы правовых отношений или исключение возможностей ля его включения в правовое пространство... не согласуется со свободой объединения» (дело «Духовного совета Бахай» — 83 ВУ erf SE 341) [6].
Конституционный Суд Венгерской республики (дело 8/1993 (11.27) АВ) о проверке соответствия Конституции страны п. «а» параграфа 9 Закона 1990 г. «О свободе совести и религии, а равно церкви» также принял решение о свободе деятельности религиозной организации, имеющей низший предел верующих членов 100 человек, поскольку «данный закон предусматривает обязательный минимум демократии при построении общественной организации, имеющей управляющий и представительный органы, гарантирующие связанность церкви и правопорядка» и не обязал государственные органы создавать в каждом отдельном случае особую организационную форму для какого-либо религиозного общества, сохраняя статус религиозной организации и за небольшими объединениями.
Таким образом, анализируя опыт конституционных судов России, Германии и Венгрии, можно прийти к выводу об идентичности процессов, происходящих в странах Европы, избравших несоциалистический путь развития, когда религиозные формы сознания и религиозные организации не только вновь занимают подобающее им место в системе вновь формируемого гражданского общества, но и получают юридическую поддержку со стороны государственно-властных структур; а значит, можно сделать вывод о незыблемости новой, имеющей конституционную основу структуры общества, и Российского в частности, которое ставит интересы конкретного человека, его самосознания в качестве будущего развития демократического государства, закрепляя это положение на высшем правовом и конституционном уровне, защищая права человека всеми дозволенными в гражданском обществе способами.
Как указал Юбилейный Архиерейский собор РПЦ (2000 г.), принявший основы «Социальной концепции Русской Православной Церкви» (раздел IV.6) «представление о неотъемлемых правах личности стало одним из доминирующих принципов правосознания...» и христианская социальногосударственная этика требует сохранения за человеком специфической сферы деятельности, в рамках которой его совесть является «самовластным хозяином», от которой зависит его осознание себя в качестве полноправного члена демократического общества.
Особо необходимо выделить роль государства и его органов в практической реализации прав личности, и, безусловно, такие специфические отношения как свобода совести и свобода вероисповедания во взаимоотношениях между личностью и государством, которые требуют всесторонней регламентации, в том числе и на высшем правовом уровне.
ЛИТЕРАТУРА
1. Бондарь Н.С. Обеспечение баланса власти и свободы — главная задача конституционного правосудия.
Сборник «Проблемы совершенствования российского законодательства» Ростов н/Д. 2005. С. 12.
2. Конституционное право: Восточно-европейское обозрение. № 4. 1999. С. 75.
3. Конституционное право: Восточно-европейское обозрение. № 2. 200. С. 30.
4. Постановление Конституционного Суда РФ № 16-П. 23.11.1999.
5. Конституционное право в России: дела и решения. М., 2000. С. 99.
6. Конституционные права в России: дела и решения. М., 2000. С. 123.
ТЕRRА ECONOMICUS ^ Экономичeский вестник Ростовского государственного университета 2009 Том 7 № 4 (часть 3)
