CC BY
73
Вопросы судопроизводства и криминалистики
УДК 343.13
ЗАЩИТА ПРАВ ПОТЕРПЕВШИХ ПРИ ИСПОЛНЕНИИ ПРИГОВОРА: ПРОБЛЕМЫ ЗАКОНОДАТЕЛЬНОГО РЕГУЛИРОВАНИЯ И ПРАКТИКИ ПРИМЕНЕНИЯ
© Варпаховская Е. М., 2015
Иркутский юридический институт (филиал) Академии Генеральной прокуратуры РФ, г. Иркутск
Рассмотрены проблемы законодательного регулирования и практики применения вопросов защиты прав лиц, потерпевших от преступлений, в стадии исполнения приговора, проанализирована позиция Конституционного Суда РФ по данному вопросу.
Ключевые слова: уголовное судопроизводство; исполнение приговора; потерпевший; защита (обеспечение прав); тенденции развития.
Конституция Российской Федерации закрепляет основополагающие положения об охране и обеспечении прав потерпевших: «Права потерпевших от преступлений и злоупотреблений властью охраняются законом. Государство обеспечивает потерпевшим доступ к правосудию и компенсацию причиненного ущерба» (ст. 52). Современный УПК РФ, отказавшись от задач уголовного процесса, назначением уголовного судопроизводства в первую очередь определил защиту прав и законных интересов лиц и организаций, потерпевших от преступлений (ч. 1 ст. 6 УПК РФ).
Как известно, уголовно-процессуальная деятельность является обширной и разнообразной по содержанию. Современный законодатель объединил ее под названием «уголовное судопроизводство», в понятие которого включил досудебное и судебное производство по уголовному делу (п. 56 ст. 5 УПК РФ).
Из содержания УПК РФ (как и ранее действовавшего УПК РСФСР 1960 г.) усматривается, что вся уголовно-процессуальная деятельность из-за ее большого объема разделена на части, которые в теории уголовного процесса именуются стадиями. Исполнение приговора наличествует в российском уголовно-процессуальном законодательстве, поэтому принято считать его самостоятельной стадией уголовного процесса. Заметим, что не все ученые согласны с такой трактовкой. В середине ХХ в. известный юрист, прокурор СССР А. Я. Вышинский категорично высказывался о том, что «приговор завершает рабо-
ту суда, его исполнение — акт внесудебного характера, производящийся административными органами по особым правилам, выходящим за пределы Уголовно-процессуального кодекса» [1]. Похожие высказывания имели и имеют место в трудах и других ученых [2].
Не вдаваясь в эту полемику (так как это не является задачей данного исследования), автор исходит из нормативного регулирования рассматриваемого вида деятельности. Несмотря на то что деятельность при исполнении приговора действительно тесно связана с уголовными, уголовно-исполнительными правоотношениями (в связи с чем и возникают споры при отнесении этой деятельности к какой-либо отрасли права), это производство носит и процессуальный характер, поскольку отдельные вопросы рассматриваемой деятельности регулируются нормами уголовно-процессуального законодательства, и, как справедливо отмечают отдельные авторы, деятельность при исполнении приговора входит в общую структуру всего уголовного судопроизводства, базируется на его принципах и институтах [3].
Определившись, что исполнение приговора является стадией российского уголовного процесса, логично утверждать, что к данной стадии должны быть применимы общие положения уголовного судопроизводства, и прежде всего его назначение, которое нередко в научной литературе отождествляют с целью уголовного судопроизводства. Как было отмечено выше, в УПК РФ назначением уголовного судопроизводства, в первую
очередь, названа защита прав и законных интересов лиц и организаций, потерпевших от преступлений (ч. 1 ст. 6). Следовательно, при исполнении приговора вопросы защиты прав и законных интересов лиц и организаций, потерпевших от преступлений, должны быть защищены или как минимум приняты во внимание. Потерпевший должен иметь возможность довести до сведения суда свою позицию по рассматриваемым в стадии исполнения приговора вопросам.
Однако УПК РФ в момент его принятия (как, впрочем, и предшествующие УПК РСФСР) не предусматривал участия потерпевшего при решении судом вопросов в стадии исполнении приговора и доведении потерпевшим своей позиции до сведения суда. Такое нормативное регулирование вопросов защиты прав жертв преступлений на стадии исполнения приговора не соответствовало международным правовым актам, а также Конституции Российской Федерации.
Если мы обратимся к содержанию такого известного международно-правового акта, как Декларация основных принципов правосудия для жертв преступлений и злоупотреблений властью, принятая Генеральной ассамблеей Организации Объединенных Наций 29 ноября 1985 г., то увидим, что в ней обращено внимание на возможность изложения и рассмотрения мнений и пожеланий жертв преступлений на соответствующих этапах судебного разбирательства согласно соответствующей национальной системе уголовного правосудия; даны рекомендации о том, чтобы судебные и административные процедуры в большей степени отвечали потребностям этих лиц, в том числе путем судебного разбирательства в тех случаях, когда затрагиваются их личные интересы, но без ущерба для обвиняемых (п. 6) [4]. Или в другом документе, принятом на уровне ООН, отмечено, что к жертвам преступлений следует относиться с состраданием и уважать их достоинство, уважать их право на доступ к механизмам правосудия и восстановления в правах [5].
На уровне Европы в «Рекомендации № И (85) 11 государствам-членам о положении потерпевшего в рамках уголовного права и процесса» от 28 июня 1985 г. указано, что основной функцией уголовного правосудия должно быть удовлетворение запросов и охрана интересов потерпевшего. «Важно повысить доверие потерпевшего к уголовному правосудию и поощрять его сотрудничество. ...Следует в большей степени учиты-
вать запросы пострадавшего на всех стадиях уголовного процесса» [6].
Как видим, международно-правовые стандарты в рассматриваемой сфере и на мировом уровне, и на европейском — однозначны в своем подходе: права и запросы лиц, потерпевших от преступлений, должны быть обеспечены на всех стадиях уголовного процесса.
Аналогичное регулирование рассматриваемого вопроса имеет место в Конституции Российской Федерации, которая, провозглашая, что права потерпевших от преступлений и злоупотреблений властью охраняются законом, государство обеспечивает потерпевшим доступ к правосудию (ст. 52), не устанавливает никаких ограничений в отношении того, на каких этапах уголовного судопроизводства должны реализовываться эти правила.
Кроме того, Конституционный Суд Российской Федерации в своих решениях неоднократно высказывался о том, что потерпевший в уголовном судопроизводстве имеет свои собственные интересы, несводимые исключительно к получению возмещения вреда; эти интересы в значительной степени связаны также с разрешением вопросов о доказанности обвинения, его объеме, применении уголовного закона и назначении наказания, от решения которых в свою очередь во многих случаях зависят реальность и конкретные размеры возмещения вреда; именно поэтому потерпевшему должны обеспечиваться участие в судебном заседании на всех стадиях уголовного процесса, возможность довести свою позицию по существу дела до сведения суда и отстаивать свои права и законные интересы всеми не запрещенными законом способами [7].
Из данных разъяснений Конституционного Суда Российской Федерации следует четкое разъяснение: потерпевшему должны обеспечиваться участие в судебном заседании на всех стадиях уголовного процесса, возможность довести свою позицию по существу дела до сведения суда.
Возможно, принимая во внимание позицию Конституционного Суда Российской Федерации по исследуемой проблеме, либо из-за высказываемых в науке предложений [8], либо в силу других причин и обстоятельств законодатель в 2013 г. Федеральным законом от 23 июля N° 221-ФЗ [9] внес изменения в ст. 399 УПК РФ, дополнив ее частью 2-1 следующего содержания: «При рассмотрении вопросов, указанных в пунктах 4 и 5 статьи 397 настоящего Кодекса, в
судебном заседании вправе также участвовать потерпевший, его законный представитель и (или) представитель. Потерпевший, его законный представитель и (или) представитель могут участвовать в судебном заседании непосредственно либо путем использования систем видео-конференц-связи. Потерпевший, его законный представитель и (или) представитель должны быть извещены о дате, времени и месте судебного заседания, а также о возможности их участия в судебном заседании путем использования систем видео-конференц-связи не позднее 14 суток до дня судебного заседания. Вопрос об участии потерпевшего, его законного представителя и (или) представителя в судебном заседании путем использования систем видео-конференц-связи решается судом при наличии ходатайства потерпевшего, его законного представителя и (или) представителя, заявленного в течение 10 суток со дня получения извещения о проведении судебного заседания. Неявка потерпевшего, его законного представителя и (или) представителя, своевременно извещенных о дате, времени и месте судебного заседания и не настаивающих на своем участии в нем, не является препятствием для проведения судебного заседания».
Более того, изменению подверглась и ч. 3 ст. 399 УПК РФ, в соответствии с которой при участии в судебном заседании потерпевшего, его законного представителя и (или) представителя они наделены правом знакомиться с представленными в суд материалами, участвовать в их рассмотрении, заявлять ходатайства и отводы, давать объяснения, представлять документы.
Такой шаг законодателя в обеспечении прав потерпевшего в уголовном судопроизводстве, а именно на стадии исполнения приговора, следовало бы только приветствовать и расценивать как позитивную тенденцию развития российского уголовно-процессуального законодательства.
Обратимся к содержанию вновь введенной в УПК РФ нормы. Прежде всего необходимо обратить внимание на то обстоятельство, что потерпевший и его представители вправе присутствовать в судебном заседании при рассмотрении судом в стадии исполнения приговора лишь двух вопросов: 1) об условно-досрочном освобождении от отбывания наказания в соответствии со ст. 79 Уголовного кодекса Российской Федерации (п. 4 ст. 397 УПК РФ); 2) о замене неотбы-
той части наказания более мягким видом наказания в соответствии со ст. 80 Уголовного кодекса Российской Федерации (п. 5 ст. 397 УПК РФ).
На первый взгляд, это не так много, ведь ст. 397 УПК РФ содержит перечень более чем в двадцать вопросов, подлежащих разрешению на стадии исполнения приговора. Но большая часть из них априори не может быть связана с мнением потерпевшего (например, об освобождении от отбывания наказания в связи с истечением сроков давности обвинительного приговора (п. 9 ст. 397 УПК РФ); о зачете времени содержания под стражей, а также времени пребывания в лечебном учреждении (п. 11 ст. 397 УПК РФ); о назначении, продлении, изменении или прекращении применения принудительных мер медицинского характера (п. 12 ст. 397 УПК РФ).
Заметим, что из всего перечня вопросов, подлежащих разрешению на стадии исполнения приговора (ст. 397 УПК РФ), вопросы об условно-досрочном освобождении от отбывания наказания и о замене неотбытой части наказания более мягким видом наказания являются наиболее значимыми как для потерпевшего, так и для осужденного. У потерпевшего появляется возможность довести до сведения суда свою позицию, например о том, что на момент рассмотрения судом ходатайства осужденного по названным вопросам имущественный вред потерпевшему так и остался невозмещенным, хотя ст. 79 УК РФ определила в качестве обязательного условия для применения условно-досрочного освобождения полное или частичное возмещение вреда, причиненного преступлением.
Поэтому изменение уголовно-процессуального законодательства в части обеспечения потерпевшему доступа в судебное заседание на стадии исполнения приговора видится необходимым и обоснованным, способствует защите прав и законных интересов лиц, потерпевших от преступлений. О необходимости введения и действия рассматриваемого положения, изложенного в ч. 2-1 ст. 399 УПК РФ, свидетельствует и то обстоятельство, что в судебном заседании при рассмотрении вопросов, связанных с исполнением приговора, прокурор не обязан присутствовать, это лишь его право (ч. 6 ст. 399 УПК РФ). Но и в случае присутствия прокурора фактически он не будет отстаивать законные притязания потерпевшего (что и распространено на практике). В соответствии с его полномочиями (ст. 37 УПК РФ, Закон «О про-
куратуре Российской Федерации»), прокурор будет осуществлять надзор за законностью и обоснованностью поданного ходатайства осужденного, документов, представленных органом, исполняющим наказание, в котором осужденный отбывает наказание и т. п.
Необходимо отметить, что изменения УПК РФ в части расширения прав потерпевшего на стадии исполнения приговора практически не реализуются в реальной действительности. Из содержания ч. 2-1 ст. 399 УПК РФ следует, что присутствовать в судебном заседании при рассмотрении указанных в п. 4 и 5 ст. 397 УПК РФ вопросов непосредственно либо путем использования систем видео-конференц-связи — это право потерпевшего и его представителей. Они должны быть извещены о дате, времени и месте судебного заседания, а также о возможности их участия в судебном заседании путем использования систем видео-конфе-ренц-связи не позднее 14 суток до дня судебного заседания.
Если даже судьи и уведомляют потерпевших о дате судебного заседания для рассмотрения вопросов, связанных с исполнением приговоров, то потерпевшие зачастую не могут присутствовать в таком судебном заседании по причине того, что вопросы, связанные с условно-досрочным освобождением от отбывания наказания и о замене неотбытой части наказания более мягким видом наказания (п. 4 и 5 ст. 397 УПК РФ), рассматриваются судом по месту нахождения учреждения, исполняющего наказание, в котором осужденный отбывает наказание (ч. 3 ст. 396 УПК РФ). Как известно, в подавляющем большинстве случаев осужденные отбывают наказание далеко от места совершения преступления и, соответственно, от места проживания (нахождения) потерпевших. Большинству потерпевших проблематично в силу различных причин (в том числе имущественного характера) явиться в соответствующий суд для изложения своей позиции, несмотря на наличие такого желания. В соответствии с требованиями ч. 2-1 ст. 399 УПК РФ неявка потерпевшего и его представителя, своевременно извещенных о дате, времени и месте судебного заседания, означает пассивный отказ, т. е. не является препятствием для проведения судебного заседания. Следовательно, в такой ситуации интересы потерпевшего остаются неудовлетворенными, и вряд ли можно говорить о выполнении назначения уголовного судопроизводства.
Рассматриваемую проблему усугубило решение Конституционного Суда Российской Федерации от 18 марта 2014 г. № 5-П, которое признало несоответствующими Конституции Российской Федерации положения ч. 2-1 УПК РФ в той мере, в какой она, предполагая в качестве условия рассмотрения судом ходатайства осужденного об условно-досрочной освобождении от отбывания наказания обязательность подтверждения получения потерпевшим, его законным представителем и (или) представителем извещения, уведомляющего о дате, времени и месте предстоящего судебного заседания, в силу неопределенности механизма такого уведомления [10].
Данное решение Конституционного Суда Российской Федерации неоднозначно по содержанию. С одной стороны, в нем указывается на то, что потерпевшему должно быть обеспечено участие на всех стадиях уголовного процесса и возможность довести свою позицию до сведения суда (п. 2.1). С другой стороны, в нем изложена позиция о том, что условно-досрочное освобождение от отбывания наказания, осуществляемое на стадии исполнения приговора, так же как и определение пределов уголовной ответственности и наказания, осуществляемое на предыдущих стадиях, не может обусловливаться волеизъявлением потерпевшего (п. 3.1).
Полагаем, что, вводя ч. 2-1 в ст. 399 УПК РФ, законодатель учел рекомендации международно-правовых стандартов, конституционные требования о предоставлении реальной возможности лицам, потерпевшим от преступлений, довести свою позицию относительно различных аспектов дела до сведения суда, что является одной из необходимых гарантий судебной защиты. Но в ней не установлена зависимость в принятии решения по ходатайству осужденного об условно-досрочном освобождении от отбывания наказания от волеизъявления потерпевшего.
С учетом изложенного можно согласиться с высказываниями отдельных авторов о том, что «раздел действующего Уголовно-процессуального кодекса 2001 г., регулирующий вопросы уголовного судопроизводства при исполнении приговора, в настоящее время страдает неполнотой, противоречивостью отдельных норм, ущербностью юридической конструкции» [11]. Однако, несмотря на его несовершенство, представляется, что идея законодателя об участии потерпевшего в рассмотрении отдельных вопросов в стадии исполнения приговора справедлива и обосно-
вана назначением уголовного судопроизводства. Современное российское уголовное судопроизводство должно функционировать таким образом, чтобы его назначение в части защиты прав лиц и организаций, потерпевших от преступлений, достигалось на всех его стадиях. ^
1. Вышинский А. Я. Теория судебных доказательств в судебном праве. М., 1950. С. 291.
2. См.: Строгович М. С. Курс советского уголовного процесса. Т. 2. Порядок производства по уголовным делам по советскому уголовно-процессуальному праву. М., 1970. С. 423—425. Добровольская Т. Н. Деятельность суда, связанная с исполнением приговора. М., 1979. С. 35.
3. Камардина А. А. Исполнение приговора как стадия уголовного судопроизводства // Вестн. Оренб. гос. ун-та. 2010. № 3 (109). С. 65-66; Тулянский Д. В. Стадия исполнения приговора в уголовном судопроизводстве : автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2004. С. 6.
4. Декларация основных принципов правосудия для жертв преступлений и злоупотреблений властью : принята Генеральной ассамблеей ООН 29 нояб. 1985 г.) // Международные акты о правах человека : сб. документов. М., 1999. С. 165-167.
5. Основные принципы и руководящие положения, касающиеся права на правовую защиту и возмещение ущерба для жертв грубых нарушений международных норм в области прав человека и серьезных нарушений международного гуманитарного права: приняты резолюцией Экономического и Социального совета ООН 25 июля 2005 г. // Криминальное насилие против женщин и детей: международные стандарты противодействия : сб. документов. М., 2008. С. 121-133.
6. Рекомендации № R (85) 11 государствам-членам о положении потерпевшего в рамках уголовного права и процесса», принятый Комитетом Министров Совета Европы 28 июня 1985 г. // Зарубежный опыт правового регулирования и практика его применения по вопросам защиты участников уголовного судопроизводства // Сб. правов. актов, организационных документов и информационно-аналитических материалов. М., 2000. С. 16-18.
7. См., напр., Постановление Конституционного Суда РФ «По делу о проверке конституционности положений части второй статьи 2 и части первой статьи 32 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с жалобой гражданина С. А. Красноперова» от 16 окт. 2012 г. № 22-П // Рос. газ. 2012. 26 окт. (№ 248); Определение Конституционного Суда РФ «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданки Смирновой Валентины Михайловны на нарушение ее конституционных прав положениями Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации» от 17 нояб. 2011 г. № 1555-О. URL:
8. См., напр.: Литвинов И. П. Рассмотрение судом вопросов, возникающих в процессе исполнения приговора. Воронеж, 1964. С. 42; Лупинская П., Сперанский И. Порядок разрешения вопросов, возникающих в стадии исполнения приговора // Соц. законность. 1967. № 2. С. 38; Матвиенко Е. А. Приговор суда и его исполнение. Минск, 1968. С. 166-167.
9. Федеральным законом от 23 июля № 221-ФЗ.
10. См.: Постановление Конституционного Суда РФ «По делу о проверке конституционности части второй 1 статьи 399 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с запросом Кетовского районного суда Курганской области» от 18 марта 2014 г. № 5-П // Рос. газ. 2014. 28 марта. Федер. вып. № 6343.
11. Тулянский Д. В. Стадия исполнения приговора в уголовном судопроизводстве : автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2004. С. 3.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
Декларация основных принципов правосудия для жертв преступлений и злоупотреблений властью : принята Резолюцией 40/34 Генеральной ассамбли ООН 29 нояб. 1985 г. // Международные акты о правах человека : сб. документов. - М., 1999. - С. 165-167.
Основные принципы и руководящие положения, касающиеся права на правовую защиту и возмещение ущерба для жертв грубых нарушений международных норм в области прав человека и серьезных нарушений международного гуманитарного права : приняты
резолюцией Экономического и Социального совета ООН 25 июля 2005 г. // Криминальное насилие против женщин и детей: международные стандарты противодействия : сб. документов. - М., 2008. - С. 121-133.
Рекомендации № R (85) 11 государствам-членам о положении потерпевшего в рамках уголовного права и процесса : приняты Комитетом Министров Совета Европы 28 июня 1985 г. // Зарубежный опыт правового регулирования и практика его применения по вопросам защиты участников уголовного судопроизводства : сб. правовых актов, организац. документов и информ.-аналит. материалов. - М., 2000. - С. 16-18.
По делу о проверке конституционности положений части второй статьи 2 и части первой статьи 32 Уголовно-процессуального кодекса РФ в связи с жалобой гражданина С. А. Красноперова : постановление Конституц. Суда РФ от 16 окт. 2012 г. № 22-П // Рос. газ. - 2012. - 26 окт. (№ 248).
По делу о проверке конституционности части второй 1 статьи 399 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с запросом Кетовского районного суда Курганской области : постановление Конституц. Суда РФ от 18 марта 2014 г. № 5-П // Рос. газ. - 2014. - 28 марта. - Федер. вып. № 6343.
Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданки Смирновой Валентины Михайловны на нарушение ее конституционных прав положениями Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации : определение Конституц. Суда РФ от 17 нояб. 2011 г. № 1555-О. - URL: (дата обращения 20.03.2015).
Вышинский А. Я. Теория судебных доказательств в судебном праве / А. Я. Вышинский. - М. : Госюриздат, 1950. - 308 с.
Добровольская Т. Н. Деятельность суда, связанная с исполнением приговора / Т. Н. Добровольская. - М. : Юрид. лит., 1979. - 140 с.
Камардина А. А. Исполнение приговора как стадия уголовного судопроизводства // Вестн. Оренб. гос. ун-та. - 2010. - № 3 (109). - С. 64-66.
Литвинов И. П. Рассмотрение судом вопросов, возникающих в процессе исполнения приговора / И. П. Литвинов. - Воронеж : Изд-во Воронеж. ун-та, 1964. - 119 с.
Лупинская П. Порядок разрешения вопросов, возникающих в стадии исполнения приговора / П. Лупинская, И. Сперанский // Соц. законность. -1967. - № 2. - С. 36-38.
Матвиенко Е. А. Приговор суда и его исполнение / Е. А. Матвиенко. - Минск : Высш. шк., 1968. - 179 с.
Строгович М. С. Курс советского уголовного процесса. Т. 2. Порядок производства по уголовным делам по советскому уголовно-процессуальному праву / М. С. Строгович. - М. : Наука, 1970. - 616 с.
Тулянский Д. В. Стадия исполнения приговора в уголовном судопроизводстве : автореф. дис. ... канд. юрид. наук / Д. В. Тулянский. - М., 2004. - 23 с.
Victim's Rights Protection at Sentence Execution: Problems of Legislative Regulation and Practical Implementation
© Varpakhovskaya E., 2015
The article focuses on the problem of the legislative regulation and practice of the protection of the rights of persons being criminal victims on the stage of execution. The position of the Constitutional Court of the Russian Federation on this issue is analyzed.
Key words: criminal proceedings; execution of the sentence; victim protection (ensuring the rights); development trends.
