CC BY
71
с
es
Уголовное право и уголовный процесс
g УДК 340
О
о
^ Г. А. Агаев, Е. И. Пуйдак
Ч
АГАЕВ Гюлоглан Али оглы, профессор кафедры уголовного права Санкт-Петербургского университе-¡2 та МВД России. Адрес: Россия, 198206, Санкт-Петербург, ул. Летчика Пилютова, д. 1. Тел.: 8-921-921-55-48. g E-mail: guloglanmvd@gmail.com.
О
а
<D «
я Ministry of Internal Affairs of Russia. Address: Russia, 198206, St. Petersburg, Lyotchika Pilyutova str., 1. Tel .: 8-921-
AGAYEV, Gyuloglan Ali oglu, Professor of the Criminal Law Department of the St. Petersburg University of the stry of Internal Affairs of Russia. Address 921-55-48. E-mail: guloglanmvd@gmail.com.
ПУЙДАК, Екатерина Игоревна, адъюнкт кафедры уголовного права Санкт-Петербургского универси-^ тета МВД России. Адрес: Россия, 198206, Санкт-Петербург, ул. Летчика Пилютова, д. 1. Тел.: 8-911-108-27-31. E-mail: kategrashchenko@mail.ru.
н
(D
С PUJDAK, Ekaterina Igorevna, adjunct at the criminal law department, Saint-Petersburg university of Ministry
S3 of the interior of Russia. Address: Russia, 198206, Saint Petersburg, Lyotchika Pilyutova str., 1. Tel: 8-911-108-27-31. ^ E-mail: kategrashchenko@mail.ru. w
« Зарубежная модель противодействия преступлениям, посягающим
^ на служебную деятельность и личность представителей правоохранительного силового блока
03
Foreign model of counteraction to crimes that encroach upon official activity and the personality of representatives of law enforcement activities
В статье представлена авторская попытка научного осмысления причин криминализации и модель противодействия преступлениям, посягающим на служебную деятельность и личность представителей правоохранительного силового блока в законодательстве зарубежных стран. Автор приходит к выводам о том, что в уголовных законах зарубежных стран в большинстве случаев отсутствуют специальные главы, части, разделы, параграфы, регламентирующие ответственность за преступления, посягающие на личность и служебную деятельность представителей правоохранительного силового блока. Одновременно подчеркивается, что в уголовном законодательстве зарубежных стран содержится уголовно-правовой запрет совершения посягательства в отношении уполномоченных лиц государственных органов, аналогичных российским. При этом в зависимости от объективных социальных факторов и уровня законодательной техники, присущих тому или иному историческому периоду, меняются только законодательные формы выражения этого запрета, однако целесообразность его наличия не ставится под сомнение ни одним государством, в связи с чем они занимают своё место в уголовных кодексах зарубежных стран.
Ключевые слова: преступления, уголовное законодательство, Уголовный кодекс, посягательство, правоохранительный силовой блок.
The article presents the author's attempt to comprehend the causes of criminalization and the model of counteraction to crimes that infringe on official activity and the personality of representatives of the law enforcement force in the legislation of foreign countries. The author wants to say that in the criminal codes of foreign countries in most cases there is no special chapter (part, section, paragraph) regulating responsibility for crimes that infringe upon the personality and service of the law enforcement force. The criminal-legal prohibition of committing an assault against authorized persons of state bodies is stably present at all stages of the development of foreign criminal law. Depending on the objective social factors and the level of legislative technology inherent in this or that historical period, only legislative forms of expression of this prohibition are changing, but the expediency of its existence is not questioned by any state and takes place in the codes of foreign countries.
Keywords: crimes, criminal responsibility, criminal legislation, criminal code of foreign countries, encroachments on life, health, honor and dignity of representatives of authorities of different departments, comparative analysis.
Для правильного понимания уголовно-правовой нормы, преодоления сложностей её толкования, а также для решения иных проблем уголовно-правового характера важное значение имеет сравнительный анализ законодательства России с законодательствами зарубежных стран. Как показывает практика, обращение к законотворческому опыту зарубежных стран позво-
ляет оптимизировать отечественную правовую систему в соответствии с положительным опытом правовых систем других государств. Как справедливо писал известный французский юрист М. Ансель, изучение зарубежного права «открывает перед юристом новые горизонты, позволяет ему лучше узнать право своей страны, ибо специфические черты этого права осо-
бенно отчетливо выявляются в сравнении с другими системами. Сравнение правой нормы способно вооружить юриста идеями и аргументами, которые нельзя получить даже при очень хорошем знании только собственного права» [3, с. 38]. Сказанное выше позволяет сделать только один вывод: необходимо вооружаться знаниями и попытаться познать, как решались и решаются данные вопросы в уголовном законодательстве зарубежных стран, поскольку опыт других государств может быть весьма полезен для совершенствования российского законодательства в данной сфере. Сразу отметим, что в Российской Федерации, как и во многих других странах, охране общественных отношений, связанных со служебной деятельностью и личностью представителей власти, уделяется первостепенное, приоритетное значение. Это естественно, поскольку любому организованному обществу для того, чтобы существовать, необходим аппарат управления (армия, полиция, суд), субъектов которого власть берет под повышенную охрану, в т.ч. уголовно-правовую, путём установления норм о защите служителей государства. Можно предположить, что и впредь проблеме охраны служебной деятельности и личности представителей правоохранительного силового блока как в России, так и за рубежом будет уделяться повышенное внимание. Что касается законодательного регулирования уголовной ответственности, границы наказуемости за посягательства на служебную деятельность и личность представителей правоохранительного силового блока в России и за рубежом подчас отличаются друг от друга. Причин для этого много. Одной из главных причин является то, что во многих зарубежных государствах отсутствует кодифицированное законодательство. Например, законодательство Англии о преступлениях носит нетипичный для России прецедентный характер. Необычность его проявляется в отсутствии кодифицированного законодательства по всем отраслям права, в т.ч. уголовного, вследствие чего классификация преступления происходит по усмотрению лица, её производящего, и не зависит ни от объекта преступного посягательства, ни от его степени важности, ни от степени тяжести преступления ввиду отсутствии таковых понятий как в теории, так и в законодательстве [2, с. 207]. К сожалению, сказанное имеет непосредственное отношение к проблеме защиты жизни и здоровья представителя силового блока. Подчеркнём ещё раз, что в законодательстве Англии отсутствует специальная глава (раздел), обслуживающая интересы представителей силового блока. При этом очень важно отметить, что уголовно-правовая охрана жизни и здоровья указанных лиц осуществляется Законом об убийстве 1957 г., Законом о детоубийстве 1938 г., а также Законом об убийстве 1965 г. [13], по которым смертная казнь за тяжкое убийство была заменена на пожизненное лишение свободы. В соответствии с указанными законами убийства подразделяются на три вида: простое убийство, например, в случаях отсутствия «злого предумышления», тяжкое убийство, когда субъект преступления имел намерение причинить либо смерть, либо тяжкий телесный вред другому человеку, или детоубийство. Для наступления уголовной ответственности за любой вид убийства достаточно наличия последствия в виде смерти.
Следует особо отметить, что крайне негативно суды относятся к случаям применения преступниками насилия к сотрудникам правоохранительных органов
при исполнении ими своих служебных обязанностей. Например, если в результате действий обвиняемого наступила смерть сотрудника, производившего арест, то для ответственности за простое убийство, как следует из литературных источников, достаточно даже отдаленной причинной связи между действиями обвиняемого и смертью сотрудника, а установления вины вообще не требуется. Сказанное является весомым основаниям для вывода о том, что, несмотря на то, что уголовным законодательством Англии не выделяется такой специальный потерпевший, как сотрудник правоохранительного органа, однако посягательство на жизнь или здоровье указанного лица является тяжким преступлением. Весьма показательным в этом отношении являются санкции соответствующей правовой нормы. За тяжкое убийство предусмотрено наказание в виде пожизненного лишения свободы. Исходя из вышесказанного, можно сделать вывод, что, несмотря на многочисленные объективные проблемы, в законотворческом процессе Англии жизнь, здоровье представителя власти силового блока достаточно эффективно защищается нормами, предусматривающими преступления против жизни.
Похожим образом регламентируется ответственность за посягательства на служебную деятельность и личность представителей власти различных ведомств законодательством США. Одной из специфических особенностей уголовного законодательства США является то, что в этой стране отсутствует единая система уголовного права. Именно поэтому уголовное законодательство США характеризуется множеством источников и положений, к числу которых можно отнести: 1) на федеральном уровне - Свод законов США, Примерный уголовный кодексе США 1962 г. и ряд статутных законов, среди которых одним из значимых является Закон о контроле организованной преступности; 2) законодательство штатов, которое в основном представлено уголовными кодексами штатов.
Как правильно отмечают исследователи, отсутствие единой системы уголовного законодательства предопределило отсутствие единой системы построения его особенной части. Каждый из перечисленных нормативных актов имеет свою систему особенной части, не связанную с другими [2, с. 246]. Стоит подчеркнуть, что американская уголовно-правовая доктрина и законодательство, в отличие от российского, также не выделяют самостоятельный состав преступления, предусматривающий ответственность за посягательство на жизнь и здоровье сотрудника правоохранительного силового блока. Вместе с тем уголовное законодательство большинства штатов предусматривает случаи умышленного лишения жизни определённых лиц, относящиеся к убийству первой степени: Президента, других государственных деятелей, пожарных, свидетелей, вызванных в суд, детей, а также некоторых иных лиц, в т.ч. и сотрудников правоохранительных органов. Например, в ст. 125.27 Уголовного кодекса штата Нью-Йорк указывается: «Лицо виновно в тяжком убийстве первой степени, если с намерением причинить смерть другому лицу оно причиняет смерть этому лицу, и потерпевшим был служащий полиции, который был убит в ходе выполнения им своих служебных обязанностей, и обвиняемый знал или должен был разумно полагать, что потерпевший являлся служащим полиции...» ...наказывается смертной казнью (разумеется, там, где смертная казнь как
С0
а>
0 т
X
X
я
С
р
Я -
1
П
а> т
<п р
у р
п
о §
3
у
X
X и
а> р
о
ее
а> т
о:
СО
Р
о о о
№
к» о
Уголовное право и уголовный процесс
вид уголовного наказания сегодня сохраняется) [10, с.
253]. Данный подход убедительно демонстрирует, что
С? американское уголовное право пошло по пути сохра-
^ нения достаточно сурового подхода к наказанию за
,01 причинение смерти офицеру полиции. На наш взгляд,
^ подобное законодательное регламентирование ответ-
си ственности и наказания за смерть офицеру полиции
со при исполнении им своих служебных обязанностей
^ вполне обоснованно и отвечает той степени обще-Ч
рд ственной опасности, которую представляют рассматриваемые преступления. ета Сходная картина складывается и в законода-
^ тельстве Франции. Действующий Уголовный кодекс а Франции был принят в 1992 г. (начал действовать с « 1 марта 1994 г., сменив кодекс Наполеона 1810 г.) [4]. ун Уголовное законодательство Франции также характе-ог ризуется множеством источников и положений. По § свидетельству видных французских правоведов Ж.и й А.-М Ларге, уголовное право Франции в целом на-^ считывает около 15000 отдельных уголовно-правовых ^ запретов [12, с. 240-241]. Деяния, связанные с посягает тельством на жизнь судей, адвокатов, должностных ^ лиц, являющихся представителями государственной Й власти в связи с исполнением ими своих служебных (_) полномочий, запрещается ст. 221-1 УК Франции. Ана-« лизируя ст. 221-1 УК Франции, («простое» убийство), тн можно констатировать, что представленная норма и имеет существенное сходство с ч. 1 ст. 105 УК РФ. Од® нако в отличие от российского законодательства, виновный за подобное деяние наказывается 30 годами уголовного заключения. С нашей точки зрения, такой подход представляется вполне обоснованным и отвечает той степени общественной опасности, которой обладает убийство представителя власти.
Из анализа положений Уголовного кодекса ФРГ 1998 г. обнаруживается, что в нём также отсутствуют нормы о деяниях, традиционных для уголовного права России, например, преступления против представителя силового блока. Однако это не означает, что уголовное законодательство ФРГ не защищает интересы силового блока. Известно, что система Особенной части УК ФРГ построена на принципе приоритета интересов государства и общества над интересами личности. Расположение разделов системы Особенной части зависит от важности объекта уголовно-правовой охраны. По уголовному законодательству ФРГ, наказание за деяние против жизни закреплено в разд. 16, предусматривающем три вида убийства: тяжкое убийство - параграф 211 УК, простое убийство - параграф 212 УК, и менее тяжкий случай убийства - параграф 222 УК. Ответственность за убийство представителя силового блока относится к простому виду. Наказание за подобное деяние наказывается лишением свободы на срок не менее 5 лет. В особых тяжких случаях наказание может быть усилено до пожизненного лишения свободы [9, с. 208].
В отличие от российского уголовного права, в качестве самостоятельного состава не выделены посягательства на жизнь или здоровье представителя правоохранительных органов в таких странах, как Голландия, Бельгия, Австрия, Швейцария и др. Видимо логика законодателя зарубежных стран такова, что жизнь, здоровье, честь, достоинство любого человека, независимо от занимаемой должности, является объектом особой важности, и эти блага должны быть защищены равным образом.
В отличие от законодательств Англии, США, Франции [4], ФРГ [9], Швеции [11] и др., уголовное право Болгарии [7] содержит достаточно широкий перечень преступлений, посягающих на интересы представителя власти различных ведомств. Посягательство на жизнь, здоровье указанных лиц содержится в главе «Преступления против личности». Диспозиция ст. 116 (2) гласит: «Убийство судьи, прокурора, следователя или лица из состава Министерства внутренних дел при исполнении или в связи с исполнением ими служебных обязанностей или функций, наказывается...». В ст. 131 (2) раздела второго («Телесные повреждения») указывается, что «причинение телесного повреждения судье, прокурору, следователю или лицу из состава Министерства внутренних дел при исполнении или в связи с исполнением ими служебных обязанностей или функций, наказывается...». В ч. 1 ст. 143 УК РБ предусмотрено: «Принуждение другого совершить или не совершить либо претерпеть что-либо вопреки его воле, применив для этого насилие, угрозы или злоупотребив властью, наказывается. ». В абз. 3 провозглашено: «Если в случаях, предусмотренных предыдущим абзацем, принуждение совершается по отношению к судье, прокурору, следователю или лицу из состава Министерства внутренних дел при исполнении или в связи с исполнением ими служебных обязанностей или функций, наказание.».
Уголовное законодательство Болгарии выделяет в разд. I («Преступления против порядка управления») в гл. VIII «Преступления против деятельности государственных органов и общественных организаций» ст. 269, согласно которой «Применение насилия или угрозы с целью принудить представителя власти совершить или не совершить какое-либо действие, входящие в круг его служебных обязанностей, наказывается...» [7].
В абз. 2 наказуемым признается «Такое же деяние, предусмотренное предыдущим абзацем, если оно совершено против представителя общественности». Сразу бросается в глаза, что, в отличие от российского уголовного права, законодательство Болгарии ставит знак равенства межу всеми потерпевшими. Характерной особенностью болгарского уголовного закона является то, что в ст. 116, 131, 143 УК в качестве потерпевших указаны судьи, прокурор, следователь или лица из состава Министерства внутренних дел. Думается, что такое подробное законодательное регламентирование ответственности за убийство судьи, прокурора, следователя или лица из состава Министерства внутренних дел при исполнении или в связи с исполнением ими служебных обязанности или функций в полной мере обоснованно ввиду безусловного равенства потерпевших в сфере профессионального статуса.
УК РФ, напротив, в зависимости от статуса потерпевших предусматривает три самостоятельных состава посягательств на жизнь указанных лиц в связи с исполнением ими служебных обязанностей или функций (ст. 277, 295, 317 УК) [8]. Как справедливо отмечает в своей работе Г.А. Агаев, такой законодательный подход трудно считать эффективным и целесообразным, поскольку все три состава посягательства обладают рядом общих признаков. Все три преступления к тому же посягают на один и тот же родовой объект - интересы государственного власти, единый дополнительный непосредственный объект
- жизнь личности; имеют одинаковые признаки объективной и субъективной стороны, а также субъекта преступления, имеют одинаковые санкции, а различие заключается в основном непосредственном объекте и в круге потерпевших [1, с. 148]. В этой связи указанный автор предлагает все категории потерпевших в преступлениях, предусмотренных ст. ст. 277, 295, 317 УК РФ, объединить понятием представителя власти (законодательной, судебной, исполнительной, а также муниципальной) и из трёх существующих норм выработать одну - ст. 277, назвав ее «Убийство представителя власти» [1, с. 148].
Мы согласны с указанной выше позицией автора, поскольку использование большого количества специальных норм является неэффективным и нецелесообразным и более того, создает проблемы, связанные с разграничением общих, специальных и конкурирующих норм. Поэтому, на наш взгляд, такая постановка вопроса может существенно облегчить решение многих сложных вопросов квалификации преступлений. В частности, не возникнет необходимости решать в каждом случае вопрос о том, являлась ли деятельность сотрудников правоохранительных органов деятельностью по охране общественного порядка или по обеспечению общественной безопасности, что необходимо для квалификации действий виновного по ст. 317 УК РФ.
Наряду со сказанным следует напомнить, что отличительные особенности имеет и законодательная формулировка ст. 116 УК Болгарии. Объективная сторона ст. 116 УК Болгарии сформулирована следующим образом: «Убийство судьи, прокурора, следователя или лица из состава Министерства внутренних дел при исполнении или в связи с исполнением ими служебных обязанности или функций». На наш взгляд такая законодательная формулировка заслуживает внимания и более оправдана, чем «посягательство на жизнь», используемое в ст. 277, 295, 317 УК РФ, т.к. последняя трактовка вызывает в научной литературе двойственное толкование:
- покушение на жизнь;
- убийство, как альтернатива покушению на жизнь.
По нашему мнению, грубым нарушением правил законодательной техники является то, что термин «посягательство» предусматривает формально-материальную конструкцию, в связи с чем у практических работников возникают затруднения в части определения момента окончания преступного посягательства на жизнь указанных лиц.
В Уголовном кодексе Польши также отсутствует законодательное закрепление преступления против порядка управления как объекта уголовно-правовой охраны. Зашита нормальных управленческих функций обеспечивается путём закрепления главы, устанавливающей ответственность за преступления против деятельности государственных учреждений, а также органов территориального самоуправления (гл. ХХ1Х). Именно в этой главе содержатся нормы, обеспечивающие охрану неприкосновенности указанных должностных лиц. Так, в параграфе 1 ст. 222 УК Польши закреплено [6]:
«Нарушение телесной неприкосновенности государственного должностного лица или его помощника во время или в связи с выполнением им служебных
обязанностей, наказывается...». В ст. 223 этой же главы
' о
отмечено: «Кто, действуя сообща и в сговоре с други- Т ми лицами или используя огнестрельное оружие, нож § или иной подобный опасный предмет либо парализу- С ющее средство, совершает активное нападение на го- Н сударственное должностное лицо или его помощника -во время или в связи с выполнением служебных обя- Р занностей, ... подлежит наказанию...» [6]. е
Таким образом, мы видим, что Уголовный ко- б декс Польши специально не выделил нормы, направ- г ленные на охрану жизни, здоровья, чести и достоин- К ства сотрудника силового блока, что на наш взгляд, д вряд ли логично, тем более что деяния, содержащие у меньшую степень общественной опасности - напри- В мер, хищение государственных наград, - защищаются р самостоятельной нормой. Напротив, жизнь и здоро- § вье сотрудника силового блока как объект особой по- т вышенной охраны самостоятельной нормой не защи- 50 щается. ^
Уголовный кодекс Китайской Народной Республики, который вступил в законную силу 1 октя- о бря 1997 г., состоит из 10 глав, содержит 350 статей. С Каждая из них содержит описание признаков кон- § кретного состава преступления [5]. Гл. VI посвяще- № на преступлениям против общественного порядка. о Общественный порядок трактуется весьма широко, 6 поэтому указанная глава включает в себя разнообраз- 2 ные составы. В ней имеется параграф I «Преступления 1 против порядка управления». Ст. 277 параграфа I УК ^ КНР устанавливает ответственность за применение насилия, угроз, воспрепятствование исполнению в соответствии с законом служебных обязанностей работниками государственных органов, приведшие к серьезным последствиям. Хочется отметить, что УК КНР аналогично уголовному кодексу РФ достаточно полно и последовательно отражает в своих нормах основные направления борьбы с преступностью в сфере общественного порядка.
Исходя из вышеизложенного, можно сделать вывод, что в большинстве случаев в зарубежных уголовных законах отсутствуют специальные главы (части, разделы, параграфы), регламентирующие ответственность за преступления против порядка управления. Конечно, автор полагает, что отсутствие в уголовных законах некоторых зарубежных стран специальной главы, нормы, устанавливающей уголовную ответственность за посягательство на жизнь и здоровье представителей силового блока, следуют расценивать как существенный пробел в уголовном законодательстве данных стран. С другой стороны, наверняка это говорит о разных критериях (основаниях) структуризации нормативных актов. Тем не менее, сравнивая регламентацию уголовной ответственности, границы наказуемости за посягательства на служебную деятельность и личность представителей правоохранительного силового блока за рубежом, можно заметить, что деяния, нашедшие свое отражение в гл. 32 УК РФ, всё же имеют место в кодексах зарубежных государств. При этом следует особо подчеркнуть, что жизнь и здоровье представителей власти, которыми являются в т.ч. и сотрудники правоохранительных органов, - объект особой охраны в странах, которые представляют романо-германскую правовую семью (ФРГ, Франция, Голландия, Бельгия, Австрия, Швейцария и др.).
Уголовное право и уголовный процесс Список литературы
^ 1. Агаев, Г. А. Преступления против порядка управления (проблемы теории и практика применения за-
конодательства) : дис. ... д-ра юрид. наук: 12.00.08 / Агаев Г.А. - СПб, 2006. - 348 с. ^ 2. Аистова, Л. С. Об уголовном праве зарубежных государств: от истоков до современности / Аистова
Л.С., Краев Д.Ю. - СПб., Издательский дом «Алеф-Пресс», 2014. - 272 с.
3. Ансель, М. Методологические проблемы сравнительного права / М. Ансель // Очерки сравнительного права : сборник. - М.: Прогресс, 1981. - С. 36-86.
4. Новый Уголовный кодекс Франции / науч. ред.: Н.Ф., Кузнецова Э.Ф. Побегайло; пер.: М.В. Гарф, Н.Е. Крылова, М.Ф. Щорс. - М.: Юрид. колледж МГУ, 1993. - 212 с.
р^ 5. Уголовный кодекс Китайской Народной Республики / пер. с китайского; под ред. А.И. Коробеев; пер.:
§ Д.В. Вичиков. - СПб.: Юрид. центр Пресс, 2001. - 303 с.
н 6. Уголовный кодекс Польши. С изменениями и дополнениями на 1 августа 2001 г. / пер. с польского;
^ науч. ред.: Н.Ф. Кузнецова, А.И. Лукашов (вступ. ст.); пер.: Д.А. Барилович; вступ. ст.: Э.А. Старкисова. - СПб.: ^ Юрид. центр Пресс, 2001. - 234 с. ев 7. Уголовный кодекс Республики Болгарии / отв. ред.: Р.М., Асланов А.И. Бойцов, Н.И. Мацнев. - СПб.:
м Юридический центр Пресс, 2001. - 474 с. у
о
н
8. Уголовный кодекс Российской Федерации (по состоянию на 17.04.2017 г.) [Электронный ресурс] //
g ПС КонсультантПлюс (дата обращения 18.04.2017).
9. Уголовный кодекс Федеральной Республики Германия (в ред. от 13 ноября 1998 г., по состоянию на ^ 15 мая 2003 г.) / перевод с немецкого: Н.С. Рачкова, предисл.: Г. Йешек; науч. ред. и вступ. ст.: Д.А. Шестаков. а - СПб.: Юридический центр Пресс, 2003. - 524 с.
£ 10. Уголовный кодекс штата Техас / перевод с англ.: Д.Г. Осипов; науч. ред. и предисл.: И.Д. Козочкин
(пер.). - СПб.: Юридический центр Пресс, 2006. - 576 с. S 11. Уголовный кодекс Швеции / науч. ред.: С.С. Беляев, Н.Ф. Кузнецова. - СПб.: Юридический центр
^ Пресс; Изд-во Моск. гос. ун-та, 2001. - 320 с.
и 12. Уголовное право зарубежных стран. Особенная часть : уч. пособие / Н.А. Голованова, В.Н. Еремин, М.А. Иг-
я натова, И.Д. Козочкин и др.; под ред. и с предисл. И.Д. Козочкина. - М.: Издательский дом «Камерон», 2004. - 528 с. и 13. Уголовное законодательство зарубежных стран (Англии, США, Франции, Германии, Японии) : сбор-
Ю ник законодательных актов / под ред. И.Д. Козочкина. - Москва: Омега-Л, 2003. - 576 с.
© Агаев Г. А., Пуйдак Е. И., 2017
УДК 34.343.23 Б. В. Епифанов
ЕПИФАНОВ Борис Васильевич, профессор кафедры уголовного права Санкт-Петербургского университета МВД России кандидат юридических наук, профессор. Адрес: Россия, 198206, г. Санкт-Петербург, ул. Лётчика Пилютова, д. 1. Тел. +7 (952) 358-86-29. E-mail: Epifanov-mvd@mail.ru.
EPIFANOV Boris Vasilyevich, Professor of the Department of Criminal Law of Saint-Petersburg University of the Ministry of the Interior of Russia, Candidate of Legal Sciences, Professor. Address: Russia, 198206, Saint-Petersburg, Lyotchika Pilyutova str., 1. Ph. +7 (952) 358-86-29. E-mail: Epifanov-mvd@mail.ru.
Общественная опасность преступления как фундаментальная и интегративная категория уголовного права: подходы к законодательной дефиниции
Public danger of a crime as a fundamental and integrative category of criminal law:
approaches to the legal definition
Статья посвящена определению понятия общественной опасности преступления в теории уголовного права и её роли в уяснении сущности преступления.
Ключевые слова: преступление, общественная опасность, элементы (признаки) состава преступления.
The article is devoted to the definition of social danger of the crime in the theory of criminal law and role in clarifying the essence of the crime.
Keywords: crime, social danger, the elements (signs) of a crime.
В ст. 14 УК РФ зафиксировано: 1. Преступлением признается виновно совершенное общественно опасное деяние, запрещенное настоящим Кодексом под угрозой наказания.
2. Не является преступлением действие (бездействие), хотя формально и содержащее признаки какого-либо деяния, предусмотренного настоящим Кодексом, но в силу малозначительности не представляющее общественной опасности.
