CC BY
11
Бекетов Александр Олегович
Запрет определенных действий, залог, домашний арест: рокировка принудительного потенциала мер пресечения
Появление меры пресечения в виде запрета определенных действий, а также изменение регулирования залога и домашнего ареста, повлекшие перераспределение их принудительного потенциала, породили дискуссии о возможности одновременного применения к преследуемому лицу нескольких мер пресечения. В статье сделан вывод о нецелесообразности такого подхода. В качестве критерия строгости мер пресечения предложено определить их «принудительный потенциал», указывающий на предельно допустимую возможность ограничивать права и свободы обвиняемого (подозреваемого).
Ключевые слова: запрет определенных действий, залог, домашний арест, принудительный потенциал, система мер пресечения.
Prohibition of certain actions, bail, house arrest: castling the coercive potential of preventive measures
The appearance of a preventive measure in the form of a ban on certain actions, as well as a change in the regulation of bail and house arrest, which led to the redistribution of their coercive potential, gave rise to discussions about the possibility of simultaneously applying several preventive measures to the persecuted person. The conclusion is made about the inexpediency of such an approach. As a criterion for the severity of preventive measures, it is proposed to determine their "coercive potential", indicating the maximum permissible opportunity to restrict the rights and freedoms of the accused (suspect).
Keywords: prohibition of certain actions, bail, house arrest, coercive potential, system of preventive measures.
Нормальный ход уголовного судопроизводства предполагает не только участие в нем фигуры обвиняемого (подозреваемого), но и добросовестное исполнение им своих процессуальных обязанностей. Публичное начало уголовно-процессуальной деятельности обусловливает наличие средств, обеспечивающих надлежащее поведение участников уголовного процесса, в том числе и вопреки их воле. Меры пресечения, являясь наиболее строгими из таких средств, на протяжении длительного времени претерпевали незначительные изменения, при этом в правоприменительной деятельности преимущество отдавалось лишь двум из них - самой мягкой (подписка о невыезде и надлежащем поведении) и самой строгой (заключение под стражу) [1, с. 62-64].
Введение новой меры пресечения в виде запрета определенных действий1 не только расширило возможный арсенал средств обе-
1 См.: О внесении изменений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации в части избрания и применения мер пресечения в виде запрета определенных действий, залога и домашнего ареста [Электронный ресурс]: федер. закон от 18 апр. 2018 г. № 72-ФЗ. Доступ из справ. правовой системы «КонсультантПлюс».
Адаптировать старые программы к новым машинам обычно означает заставить новые машины работать по-старому.
Алан Джей Перлис
спечения правомерного поведения подозреваемого и обвиняемого на различных этапах производства по уголовному делу, но и позволило под иным углом взглянуть на перманентно обсуждаемые в юридической литературе проблемы системы мер пресечения в отечественном законодательстве. В научной литературе широкому обсуждению подвергаются вопросы о месте запрета определенных действий в системе мер пресечения (мер процессуального принуждения), возможности комбинированного (субсидиарного) применения нескольких мер пресечения, эффективности новой меры пресечения, ее практической востребованности и некоторые другие [2, с. 109-113; 3, 4, 5, 6, 7, с. 189-194; 8, с. 85-91]. Полемика инспирирована, в частности, сопутствующей корректировкой регламентации мер пресечения в виде залога и домашнего ареста, которые стали значительно строже.
Так, домашний арест более не предусматривает «частичную» изоляцию от общества обвиняемого, не оставив альтернативы абсолютному запрету покидать жилое помещение. Вместо изложения конкретного перечня огра-
27
ничений (ч. 7 ст. 107 УПК РФ) появилась отсылка на возможность наложения запретов, установленных пп. 3-5 ч. 6 ст. 1051 УПК РФ, однако, по сути, законодатель оставил прежний перечень ограничений, которые можно применить при избрании домашнего ареста.
Заслуживают внимания и изменения в регулировании меры пресечения в виде залога. Помимо корректировки цели применения данной меры пресечения (ч. 1 ст. 106 УПК РФ), в ст. 106 УПК РФ включена часть 81, которая позволила наряду с ограничениями имущественного характера подвергать преследуемое лицо любому запрету из перечня, установленного ч. 6 ст. 1051 УПК РФ.
Указанные изменения позволили исследователям говорить о новом законодательном подходе, связанном с возможностью избирать одновременно две меры пресечения [9, с. 82-83]. В качестве дополнительного аргумента в пользу обозначенной позиции послужило дополнение ст. 97 УПК РФ частью 11, указавшей на возможность наложения запретов при избрании мер пресечения в виде залога и домашнего ареста.
Так, И.П. Попова и О.Д. Вастьянова считают, что устранение из ч. 1 ст. 97 УПК РФ указания на возможность применения именно одной меры пресечения «будет способствовать наиболее адекватному реагированию со стороны органов, осуществляющих производство по делу, и, соответственно, выбору одной или нескольких мер пресечения» [10, с. 79-84]. По мнению Ю.В. Деришева и Е.И. Земляницина, и в настоящее время законодатель прямо не запрещает применять несколько мер пресечения [11, с. 33-38]. Аналогичного взгляда придерживается Ю.П. Якубина, предлагая новые классификационные группы для градации мер пресечения на «основные» и «дополнительные» [12, с. 49-51]. О комбинированном (субсидиарном) применении мер пресечения в виде залога и домашнего ареста наряду с запретом определенных действий рассуждают и иные исследователи [13, с. 17-21; 14, с. 42-46]. Более сдержанную позицию выражает В.Ю. Стельмах, указывающий на возможность комбинирования лишь отдельных элементов мер пресечения [15].
Позволим себе высказать некоторые возражения относительно приведенного подхода. Считаем, что никакой революции ни в теории уголовного процесса, ни в правоприменительной деятельности не произошло.
Во-первых, ч. 1 ст. 97 УПК РФ какой-либо корректировке не подвергалась, закон по-прежнему указывает в ней на право избрать подозреваемому или обвиняемому «одну из мер пресечения». Введение же ч. 11 ст. 97 УПК РФ, на наш взгляд, напротив, не является логичным, поскольку данная норма по своей сути дублирует положения ч. 81 ст. 106 и ч. 7 ст. 107
УПК РФ и с трудом соотносится с предметом регулирования ст. 97 УПК РФ - «основания для избрания меры пресечения». Возможность применения аналогичных мер принудительного воздействия в рамках различных мер пресечения сама по себе не дает достаточных оснований для вывода о применении двух самостоятельных мер пресечения. Более того, в анализируемом положении закона на такую возможность также не указывается. Семантический анализ ч. 11 ст. 97 УПК РФ позволяет судить лишь о возможности применения конкретных запретов в рамках залога и домашнего ареста. Однако все же считаем, что приведенное положение закона само по себе не является полноценным регулятором общественных отношений и подлежит исключению из текста закона.
Во-вторых, считаем, что ссылки в ч. 81 ст. 106 и ч. 7 ст. 107 на ч. 6 ст. 1051 УПК РФ следует расценивать как прием законодательной техники, позволяющий придать закону лаконичность. Перечисление в приведенных нормах запретов, особенностей их избрания, а также последующего контроля за их исполнением загромождало бы соответствующие нормы.
В-третьих, наложение запретов в рамках мер пресечения в виде залога и домашнего ареста не лишает указанные меры пресечения их основы, определяющей их сущность, поскольку в случае нарушения данных запретов следует констатировать нарушение и соответствующей меры пресечения, влекущее определенные законом правовые последствия. Так, например, установление запретов при применении залога позволяет индивидуально определять превентивные меры воздействия на преследуемое лицо, при этом несоблюдение наложенных ограничений следует расценивать как нарушение меры пресечения в виде залога, которое может повлечь правовые последствия, в том числе указанные в ч. 9 ст. 106 УПК РФ, -обращение его в доход государства. Если расценивать наложенные ограничения в качестве дополнительной меры пресечения, то возникает вопрос: каковы правовые последствия их невыполнения? Часть 13 ст. 1051 УПК РФ указывает на возможность применения в таких случаях более строгой меры пресечения, что создает правовую коллизию, ведь более никаких «дополнительных» мер пресечения закон не предусматривает, одновременно возникает вопрос: как быть с основной мерой пресечения и предметом залога? Поставленные вопросы носят в большей степени риторический характер. Применение аналогичных по своей сути запретов в рамках различных мер пресечения по существу сближает их, но не лишает самостоятельности.
Появление запрета определенных действий, а также изменение регулирования залога и до-
28
машнего ареста породило также вопрос об их месте в системе мер пресечения.
В первоначальной редакции проекта федерального закона2 запрету определенных действий отводилось место между залогом и домашним арестом, соответствующей статье планировалось присвоить номер 1061 УПК РФ. Однако с учетом иерархии системы мер пресечения, отраженной в ст. 98 УПК РФ (от самой мягкой к самой строгой мере пресечения), данное положение было подвергнуто справедливой, по нашему мнению, критике Правового управления Аппарата ГД ФС РФ3 и Комитета Государственной Думы по государственному строительству и законодательству4, и ко второму чтению запрет определенных действий занял место самой мягкой меры пресечения, избираемой по судебному решению.
Тем не менее вопросы соотношения как существа ограничения, так и строгости по отношению к иным мерам пресечения возникают на страницах юридической печати. Исследователи отмечают, что запрет определенных действий выделен из прежнего домашнего ареста [8, с. 85-91; 16, с. 117-133] и содержит смежное ограничение, связанное с запретом покидать жилое помещение (п. 1 ч. 6 ст. 1051 УПК РФ), создающее трудности в разграничении данных мер пресечения.
Так, А.В. Орлов указывает, что законодательные формулировки не позволяют даже «юристу-профессионалу разграничить запреты, накладываемые данными мерами пресечения» [17, с. 53-57]. Возражая ему, А.В. Шигуров и Е.И. Ши-гурова обращают внимание на то, что в отличие от домашнего ареста, предусматривающего полную изоляцию лица от общества, запрет определенных действий «исключает полную изоляцию, предполагает гибкое (с учетом личности обвиняемого, обстоятельств дела) определение того, в какой период времени запрещено выходить из жилища» [18]. Нам импонирует последняя точ-
2 Проект федерального закона № 900722-6 «О внесении изменений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации в части избрания и применения мер пресечения в виде залога, запрета определенных действий и домашнего ареста» [Электронный ресурс]. Документ опубликован не был. Доступ из справ. правовой системы «КонсультантПлюс».
3 См.: Заключение ПУ Аппарата ГД ФС РФ «По проекту федерального закона № 900722-6 "О внесении изменений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации (в части избрания и применения мер пресечения в виде залога, запрета определенных действий и домашнего ареста)"» (повторно к первому чтению) [Электронный ресурс]. Документ опубликован не был. Доступ из справ. правовой системы «КонсультантПлюс».
4 См.: Заключение Комитета по государственному строительству и законодательству «По проекту федерального закона № 900722-6 "О внесении изменений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации (в части избрания и применения мер пресечения в виде залога, запрета определенных действий и домашнего ареста)"» [Электронный ресурс]. Документ опубликован не был. Доступ из справ. правовой системы «КонсультантПлюс».
ка зрения, однако полагаем, что существующая законодательная конструкция домашнего ареста не исключает возможности установления времени для прогулки 2-3 часа в день. Считаем, что критериями разграничения являются характер и объем наложенного запрета. Разрешать выход за пределы жилого помещения при домашнем аресте более чем на 4 часа в день нецелесообразно, фактически это трансформирует данную меру пресечения в запрет, предусмотренный п. 1 ч. 6 ст. 1051 УПК РФ. И наоборот, запрет выхода за пределы жилого помещения ежедневно более 18-20 часов превращает его в домашний арест. Кроме того, при избрании меры пресечения в виде домашнего ареста считаем необходимым устанавливать цель выхода за пределы жилого помещения: прогулка, приобретение продуктов питания, медикаментов и т.д.
В юридической литературе ведется дискуссия также относительно соотношения строгости запрета определенных действий и залога. Например, В.Ю. Стельмах указывает, что запрет определенных действий «нельзя рассматривать как более строгую <меру пресечения> в сравнении с залогом» [15]. Данная позиция обосновывается тем, что при рассмотрении вопроса об избрании меры пресечения в виде залога суд не наделен правом применить меру пресечения в виде запрета определенных действий, поскольку ст. 106 УПК РФ на такую возможность не указывает в отличие от ч. 5 ст. 107, ч. 71 ст. 108 УПК РФ [15]. Вместе с тем считаем отсутствие данного указания в законе его пробелом. При обсуждении возможности избрания меры пресечения в виде залога, особенно в случае наложения ограничений, указанных в ч. 6 ст. 1051 УПК РФ, безусловно, необходимо исследовать возможность применения меры пресечения в виде запрета определенных действий.
Следует согласиться с Е.В. Марковичевой, что «долгое время преобладал подход, который условно можно обозначить как правило одного запрета или ограничения. Безусловно, устанавливая его, законодатель исходил из благих намерений и старался снизить риск необоснованного и чрезмерного ограничения прав уголовно преследуемого лица. Однако на практике такой подход привел к прямо противоположному результату, связанному с необоснованно частым избранием меры пресечения в виде заключения под стражу» [9, с. 82-83].
Некоторую дифференциацию принуждения допускала мера пресечения в виде домашнего ареста, которая могла состоять как в полной, так и в частичной изоляции от общества с возложением ограничений или запретов либо без таковых. Тем не менее домашний арест в любом его воплощении занимал заслуженное место в системе мер пресечения между залогом и заключением под стражу.
29
В настоящее время все не так однозначно. В конкретных случаях при фактической реализации залог без наложения каких-либо дополнительных запретов может являться более мягкой мерой пресечения по отношению к запрету определенных действий при применении всех или большинства ограничений. Таким же образом залог при установлении запретов, предусмотренных ч. 6 ст. 1051 УПК РФ, может в большей степени ограничить конституционные права человека, чем домашний арест без ограничений с разрешением прогулок 3-4 часа в день, поскольку человек при этом не лишен общения, средств связи, информационно-телекоммуникационных сетей.
То есть сегодня закономерным является вопрос о соотношении строгости мер пресечения, в том числе в контексте требования закона избирать таковые «при невозможности применения иной, более мягкой меры пресечения» (ч. 1 ст. 1051, ч. 1 ст. 107 УПК РФ). По нашему мнению, в качестве критерия определения строгости мер пресечения следует использовать их принудительный потенциал, т.е. их потенциальную (предельно допустимую) возможность
1. Стародубова Г.В. Избрание меры пресечения в отношении подозреваемого или обвиняемого: объективная основа и субъективная оценка // Российская юстиция. 2017. № 12. С. 62-64.
2. Арсентьева С. С. Проблемы применения меры пресечения в виде запрета определенных действий //Вестник экономической безопасности. 2020. № 2. С. 109-113.
3. Белкин А. Р. Запрет определенных действий - хорошо ли он определен? // Судебная власть и уголовный процесс. 2019. № 2. ийи ьирз://суЬег!еп1пка.ги/а1Ис1е/п/1арге(-оргес1е1еппуЬ-беувЫ'1у-ЬоговЬо-Н-оп-оргебе1еп (дата обращения: 26.07.2021).
4. Бондаренко И. П. Особенности применения комбинированных мер пресечения в контексте внедрения в уголовный процесс запрета определенных действий [Электронный ресурс] // Российский следователь. 2021. № 1. Доступ из справ. правовой системы «КонсультантПлюс».
5. Вастьянова О.Д. Запрет определенных действий как мера пресечения в уголовном процессе России: дис. ... канд. юрид. наук. Иркутск, 2022.
6. Дикарев И. С. Запрет определенных действий в системе мер процессуального принуждения [Электронный ресурс] // Законность. 2020. № 8. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
7. Насонова И.А., Халимоненко С.С. О необходимости запрета определенных действий для системы мер пресечения // Вестник Воронежского института МВД России. 2020. № 1. С. 189-194.
ограничивать права и свободы человека. При этом следует отметить, что представленная в ст. 98 УПК РФ иерархия исследуемых мер пресечения, по нашему мнению, выстроена верно и не требует корректировки. В связи с этим считаем, что ч. 1 ст. 106 УПК РФ следует дополнить требованием оценки возможности применения более мягкой меры пресечения.
Таким образом, безусловной новеллой в регулировании мер пресечения является возможность индивидуального подхода при выборе ограничений как в рамках самостоятельной меры пресечения, так и при применении залога и домашнего ареста. Вместе с тем, как и прежде, закон допускает применение к обвиняемому (подозреваемому) лишь одной меры пресечения. Предоставление возможности наложения дополнительных запретов усиливает принудительный потенциал мер пресечения в виде залога и домашнего ареста, не лишая их своей основы, придает им большую гибкость (вариативность) и позволяет более дифференцированно подходить к применению мер процессуального принуждения в каждом конкретном случае.
1. Starodubova G.V. Choosing a preventive measure against a suspect or accused: an objective basis and a subjective assessment // Russian justice. 2017. No. 12. P. 62-64.
2. Arsentieva S.S. Problems of applying a preventive measure in the form of a ban on certain actions // Bulletin of economic security. 2020. No. 2. P. 109-113.
3. Belkin A.R. Prohibition of certain actions -is it well defined? // Judicial power and criminal procedure. 2019. No. 2. URL: https://cyberleninka. ru/article/n/zapret-opredelennyh-deystviy-horosho-li-on-opredelen (date of access: 26.07.2021).
4. Bondarenko I. P. Features of the use of combined preventive measures in the context of the introduction of the prohibition of certain actions into the criminal process [Web resource] // Russian investigator. 2021. No. 1. Access from the reference legal system "ConsultantPlus".
5. Vastianova O.D. Prohibition of certain actions as a preventive measure in the criminal process of Russia: diss. ... Candidate of Sciences in Jurisprudence. Irkutsk, 2022.
6. Dikarev I.S. Prohibition of certain actions in the system of procedural coercion measures [Web resource] // Legality. 2020. No. 8. Access from the reference legal system "ConsultantPlus".
7. Nasonova I.A., Halimonenko S.S. On the need to ban certain actions for the system of preventive measures // Bulletin of the Voronezh Institute of the Ministry of Internal Affairs of Russia. 2020. No. 1. P. 189-194.
8. Yanin M.G. Prohibition of certain actions as an alternative to detention // Legal science and law enforcement practice. 2019. No. 4(50). P. 85-91.
30
8. Янин М.Г. Запрет определенных действий как альтернатива заключению под стражу // Юридическая наука и правоохранительная практика. 2019. № 4(50). С. 85-91.
9. Марковичева Е.В. Запрет определенных действий в системе мер пресечения // Вестник экономической безопасности. 2019. № 1. С. 82-83.
10. Попова И.П., Вастьянова О.Д. Запрет определенных действий: актуальные проблемы // Сибирские уголовно-процессуальные и криминалистические чтения. 2019. № 2. С. 79-84.
11. Деришев Ю.В., Земляницин Е.И. Запрет определенных действий - новая старая мера пресечения // Законность. 2019. № 6. С. 33-38.
12. Якубина Ю.П. Меры процессуального принуждения, обеспечивающие процесс доказывания // Адвокатская практика. 2020. № 1. С. 49-51.
13. Вастьянова О.Д. Актуальные проблемы судебной практики применения запрета определенных действий // Российский следователь. 2019. № 9. С. 17-21.
14. Симагина Н.А. Обстоятельства, учитываемые при избрании меры пресечения в виде запрета определенных действий // Адвокатская практика. 2020. № 3. С. 42-46.
15. Стельмах В.Ю. Мера пресечения «запрет определенных действий» [Электронный ресурс] // Российский следователь. 2020. № 2. Доступ из справ. правовой системы «КонсультантПлюс».
16. Головинская И.В., Савельев И.И. Запрет определенных действий как новелла уголовно-процессуальных мер пресечения // Ученые записки. 2018. № 4. С. 117-133.
17. Орлов А. В. Запрет определенных действий в системе мер пресечения // Вестник Самарского юридического института. 2018. № 5. С. 53-57.
18. Шигуров А.В., Шигурова Е.И. Процессуальный порядок избрания меры пресечения в виде запрета определенных действий: современное состояние и проблемы // Российский хороший журнал. 2020. № 2. URL: https:// cyberleninka.ru/article/n/protsessualnyy-poryadok-izbraniya-mery-presecheniya-v-vide-zapreta-opredelennyh-deystviy-sovremennoe-sostoyanie-i-problemy (дата обращения: 26.06.2022).
9. Markovicheva E.V. Prohibition of certain actions in the system of preventive measures // Bulletin of economic security. 2019. No. 1. P. 82-83.
10. Popova I.P., Vastianova O.D. Prohibition of certain actions: actual problems // Siberian criminal procedural and criminalistic readings.
2019. No. 2. P. 79-84.
11. Derishev Yu.V., Zemlyanitsin E.I. Prohibition of certain actions - a new old measure of restraint // Legality. 2019. No. 6. P. 33-38.
12. Yakubina Yu.P. Measures of procedural coercion, ensuring the process of proof // Law practice. 2020. No. 1. P. 49-51.
13. Vastianova O.D. Actual problems of judicial practice of the prohibition of certain actions // Russian investigator. 2019. No. 9. P. 17-21.
14. Simagina N.A. Circumstances taken into account when choosing a preventive measure in the form of a ban on certain actions // Law practice.
2020. No. 3. P. 42-46.
15. Stelmakh V.Yu. Preventive measure "prohibition of certain actions" [Web resource] // Russian investigator. 2020. No. 2. Access from the reference legal system "ConsultantPlus".
16. Golovinskaya I.V., Saveliev I.I. Prohibition of certain actions as a novel of criminal procedural preventive measures // Scientific notes. 2018. No. 4. P. 117-133.
17. Orlov A.V. Prohibition of certain actions in the system of preventive measures // Bulletin of the Samara Law Institute. 2018. No. 5. P. 53-57.
18. Shigurov A.V., Shigurova E.I. Procedural procedure for election of preventive measures in the form of a prohibition of certain actions: current state and problems // Russian good journal. 2020. No. 2. URL: https://cyberleninka. ru/article/n/protsessualnyy-poryadok-izbraniya-mery-presecheniya-v-vide-zapreta-opredelennyh-deystviy-sovremennoe-sostoyanie-i-problemy (date of access: 26.06.2022).
СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРЕ
Бекетов Александр Олегович, кандидат юридических наук, судья Советского районного суда г. Омска; e-mail: beketov_ao@mail.ru
INFORMATION ABOUT AUTHOR
A.O. Beketov, Candidate of Sciences in Jurisprudence, Judge of the Sovetsky District Court of Omsk; e-mail: beketov_ao@mail.ru
31
