CC BY
125
Николаева Наталия Александровна
Генезис запрета определенных действий в российском уголовном процессе
В статье анализируются исторические предпосылки становления и развития такой меры пресечения, как запрет определенных действий, в контексте избрания и применения домашнего ареста. Рассматриваются правовые нормы, регламентирующие запрет определенных действий.
Ключевые слова: уголовный процесс, уголовно-процессуальное законодательство, меры пресечения, домашний арест, запрет определенных действий.
The genesis of the prohibition of certain acts in the Russian criminal process
The article analyzes the historical background of the formation and development of such a preventive measure, such as the prohibition of certain actions, in the context of the election and use of house arrest. We consider the legal norms governing the prohibition of certain actions.
Key words: criminal procedure, criminal procedure legislation, preventive measures, house arrest, prohibition of certain actions.
Конституция Российской Федерации закрепляет, что права и свободы человека и гражданина являются высшей ценностью. Их ограничение допускается в порядке, предусмотренном законом.
Так, уголовно-процессуальное законодательство России предоставляет правоохранительным органам полномочия по ограничению прав и свобод человека при избрании мер принуждения в отношении подозреваемого или обвиняемого. Следует отметить, что при избрании и применении указанных мер необходимо обеспечивать соблюдение общепризнанных международных принципов и норм по защите прав и интересов гражданина, а также соразмерность налагаемых ограничений совершенному деянию. В связи с этим проблема избрания и применения мер пресечения не утратила своего научно-практического значения.
С момента принятия действующего Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации институт мер пресечения неоднократно реформировался. Большинство внесенных в него изменений касается мер пресечения, ограничивающих право на свободу и личную неприкосновенность, избираемых по решению суда. Их доработка направлена на расширение практики избрания мер пресечения, не связанных с изоляцией подозреваемых и обвиняемых от общества, а также сокращение фактов избрания более строгой меры пресечения - заключения под стражу и принятие решений о применении альтернативных мер. Условно
процесс совершенствования порядка применения мер пресечения рассматриваемой категории можно разделить на два этапа. Первый этап связан с принятием Федерального закона от 7 декабря 2011 г. № 420-ФЗ «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерации» (далее - ФЗ № 420) [1], а второй - с утверждением Федерального закона от 18 апреля 2018 г. № 72-ФЗ «О внесении изменений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации в части избрания и применения мер пресечения в виде запрета определенных действий, залога и домашнего ареста» (далее - ФЗ № 72) [2].
Анализ уголовно-процессуальных норм позволяет сделать вывод о том, что до принятия ФЗ № 72 отдельные запреты являлись составной частью домашнего ареста и применялись к подозреваемым или обвиняемым только при избрании им данной меры пресечения [2, с. 34-35]. В связи с этим исследование генезиса запрета определенных действий необходимо начать с рассмотрения такой меры пресечения, как домашний арест.
Впервые данная мера была закреплена в Своде законов Российской империи 1832 г. Согласно проведенным исследованиям в дореволюционный период данная мера была малоэффективна и практически не избиралась. Исключение составляли случаи, связанные с высоким положением обвиняемого в обществе или тяжелой болезнью лица, подозреваемого в совершении преступления [3].
44
В УПК РСФСР 1922 и 1923 гг. домашний арест рассматривался как мера пресечения, направленная на лишение свободы обвиняемого путем его изоляции дома, в отдельных случаях с назначением стражи. Данная мера включала в себя только два запрета - покидать определенное судом жилое помещение и находиться в обозначенных местах [4, с. 4547]. Однако после принятия УПК РСФСР 1960 г. домашний арест был исключен из перечня мер пресечения. Ю.Ю. Ахминова приходит к выводу, что домашний арест был недостаточно регламентирован в отечественным законодательстве и редко применялся на практике [5].
Поскольку такие запреты, как выход за пределы жилого помещения и нахождение в определенных местах, были тесно связаны только с домашним арестом, серьезные исследования проблем применения запрета определенных действий также не проводились.
Впервые на законодательном уровне отдельные запреты были сформулированы в контексте избрания и применения домашнего ареста. В первоначальной редакции ст. 107 УПК РФ, закрепляющей домашний арест, предусматривалось ограничение свободы передвижения лица, в отношении которого указанная мера пресечения была избрана. Кроме того, законом устанавливались запреты на общение с определенными людьми, получение и отправку корреспонденции, ведение переговоров с использованием любых средств связи. В постановлении или определении суда об избрании домашнего ареста в качестве меры пресечения, в соответствии с ч. 3 ст. 107 УПК РФ, обязательно указывались ограничения, налагаемые на лицо, в отношении которого она избиралась, а также сведения об органе или должностном лице, которые должны осуществлять надзор за соблюдением установленных ограничений.
Из текста ч. 1 ст. 107 УПК РФ следует, что при избрании домашнего ареста на подозреваемого или обвиняемого должны быть наложены все три запрета. В то же время ч. 3 этой же статьи предписывает установление одного или нескольких ограничений, в зависимости от характера преступления, личности обвиняемого (подозреваемого) и других обстоятельств дела. Данная несогласованность положений ст. 107 влекла за собой противоречивую правоприменительную практику наложения ограничений. Так, Хорошевским районным судом города
Москвы 21 апреля 2010 г. подозреваемому П. избрана мера пресечения в виде домашнего ареста с установлением всех ограничений и запретов. Однако Тверским районным судом 24 февраля 2010 г. подозреваемому М. при избрании домашнего ареста, помимо запрета покидать место жительства (за исключением случаев обращения за медицинской помощью в соответствующие организации и явки в следственный орган), установлено только одно ограничение - общаться с участниками уголовного судопроизводства по уголовному делу, кроме адвоката, прокурора, следователя, руководителя следственного органа [6].
Указанная противоречивая правоприменительная практика негативно влияла на соблюдение прав и свобод участников уголовного судопроизводства.
ФЗ № 420 внес существенные коррективы в положения, регламентирующие порядок избрания и применения домашнего ареста. В результате были установлены следующие запреты:
выходить за пределы жилого помещения, в котором проживает подозреваемый или обвиняемый;
общаться с определенными лицами, отправлять и получать почтово-телеграфные отправления;
использовать средства связи и информационно-телекоммуникационную сеть Интернет.
Кроме того, законодатель конкретизировал, что судом к подозреваемому (обвиняемому) могут быть применены все запреты и (или) ограничения либо некоторые из них, в зависимости от тяжести предъявленного обвинения и фактических обстоятельств дела [1].
Несмотря на достаточно успешное реформирование домашнего ареста и расширение практики его применения, заключение под стражу по-прежнему остается наиболее распространенной мерой пресечения, избираемой подозреваемым или обвиняемым по решению суда. Так, согласно статистическим данным, за первое полугодие 2018 г. доля удовлетворенных судами общей юрисдикции ходатайств о применении меры пресечения в виде заключения под стражу составила около 88,5% от общего числа удовлетворенных ходатайств об избрании мер пресечения. При этом домашний арест назначался в 11,5% случаев [7]. Приведенная статистика свидетельствует о том, что мера пресечения в виде домашнего ареста как альтернатива заключения под стражу недостаточно эффективна.
45
В связи с тем, что международными стандартами определено более широкое применение альтернативных мер пресечения, ФЗ № 72 ввел в УПК РФ новую меру - запрет определенных действий (ст. 105.1).
Согласно пояснительной записке к проекту федерального закона «О внесении изменений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации в части избрания и применения мер пресечения в виде залога, запрета определенных действий и домашнего ареста» в положениях закона существует ряд пробелов и противоречий, касающихся избрания и применения домашнего ареста, разграничения тяжести положения домашнего ареста, применяемого без установления запрета на выход за пределы жилого помещения и с его установлением, зачета времени нахождения под домашним арестом, не связанного с запретом покидать жилое помещение, в срок содержания под стражей и др. [8]. В связи с этим возникла необходимость в конкретизации запретов и ограничений, не предусматривающих изоляцию подозреваемого (обвиняемого) в жилище и не приравненных к заключению под стражу.
Так, в ст. 105.1 УПК РФ закреплено, что запрет определенных действий избирается по решению суда в отношении подозреваемого или обвиняемого при невозможности примене-
ния иной, более мягкой, меры пресечения. Основными ее целями являются возложение на подозреваемого или обвиняемого обязанности своевременно являться по вызовам дознавателя, следователя или в суд (цель, общая для всех мер пресечения, не связанных с лишением свободы), а также соблюдение одного или нескольких предусмотренных законом запретов.
Действующая редакция ст. 105.1 УПК РФ содержит шесть запретов, два из которых (находиться в определенных местах, а также ближе установленного расстояния до определенных объектов, посещать определенные мероприятия и участвовать в них; управлять автомобилем или иным транспортным средством, если совершенное преступление связано с нарушением правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств) являются новыми.
В заключение необходимо отметить, что исторический анализ уголовно-процессуального законодательства позволяет говорить о наличии устойчивой тенденции увеличения количества запретов, применяемых к подозреваемому или обвиняемому при избрании и применении домашнего ареста. Данное обстоятельство, в свою очередь, дает возможность прогнозировать появление новых ограничений в рамках исследуемой нами меры пресечения в виде запрета определенных действий.
1. О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерации: федер. закон от 7 декабря 2011 г. № 420-ФЗ // Собрание законодательства РФ. 2011. № 50. Ст. 7362.
2. О внесении изменений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации в части избрания и применения мер пресечения в виде запрета определенных действий, залога и домашнего ареста: федер. закон от 18 апреля 2018 г. № 72-ФЗ // Собр. законодательства РФ. 2018. № 17. Ст. 2421.
3. Квык А. В. Запрет определенных действий: что нужно знать о новой мере пресечения // Уголовный процесс. 2018. № 7.
4. Шадрин В. С. Домашний арест: обновляемая мера пресечения // Кримналистъ. 2012. № 1.
5. Ахминова Ю.Ю. Домашний арест как мера пресечения: проблемы избрания и реализации на стадии предварительного расследования: дис. ... канд. юрид. наук. СПб., 2017.
1. On amendments to the criminal code of the Russian Federation and certain legislative acts of the Russian Federation: fed. law d.d. Dec. 7, 2011 № 420-FL // Assembly of legislation of the Russian Federation. 2011. № 50. Art. 7362.
2. On amendments to the Criminal procedure code of the Russian Federation in the election and the application of measures of restraint in the form of prohibition of certain actions, pledge and house arrest: federal law from April 18, 2018 № 72-FL // Coll. of legislation of the Russian Federation. 2018. № 17. Art. 2421.
3. Kvyk A.V. Prohibition of certain actions: what you need to know about the new measure of restraint // Criminal proceedings. 2018. № 7.
4. Shadrin VS. House arrest: updated preventive measure // Criminalist. 2012. № 1.
5. Akhminova Yu. Yu. House arrest as measure of restraint: the problem of the election and implementation at the stage of preliminary investigation: diss. ... Candidate of law. St. Petersburg, 2017.
46
6. Архив решений судов общей юрисдикции. URL: http://sudrf.kodeks.ru/rospravo (дата обращения: 10.04.2019).
7. Отчет о работе судов общей юрисдикции по рассмотрению уголовных дел по первой инстанции за 1-е полугодие 2018 г. // Официальный сайт Судебного департамента при Верховном Суде РФ. URL: http://www.cdep.ru (дата обращения: 01.03.2019).
8. Пояснительная записка к проекту федерального закона «О внесении изменений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации (в части избрания и применения мер пресечения в виде залога, запрета определенных действий и домашнего ареста)» (законопроект № 900722-6) // Законотворчество: единая государственная автоматизированная система. URL: http://www.duma.gov. ru (дата обращения: 01.03.2019).
6. Archive of decisions of courts of law. URL: http://sudrf.kodeks.ru/rospravo (date of access: 10.04.2019).
7. Report on the work of courts of General jurisdiction in criminal cases at first instance for the 1st half of 2018 // Official website of the Judicial Department of the Supreme Court of the Russian Federation. URL: http://www.cdep.ru (date of access: 01.03.2009).
8. Explanatory note to the draft Federal law «On amendments to the Criminal procedure code of the Russian Federation (regarding election and application of preventive measures in the form of pledge, prohibition of certain actions and house arrest)» (bill № 900722-6) // Lawmaking: unified state automated system. URL: http://www.duma. gov.ru (date of access: 01.03.2019).
СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРЕ
Николаева Наталия Александровна, адъюнкт кафедры уголовного процесса Краснодарского университета МВД России; e-mail: [email protected]
INFORMATION ABOUT AUTHOR
N.A. Nikolaeva, Adjunct of the Chair of Criminal Procedure of the Krasnodar University of the Ministry of the Interior of Russia; e-mail: [email protected]
47
