CC BY
177
УДК 94 "04/14"
ЗАПАДНОЕ ПОРУБЕЖЬЕ БОЛГАРСКОГО УЛУСА ЗОЛОТОЙ ОРДЫ (ПО МАТЕРИАЛАМ ЛЕВОБЕРЕЖНЫХ ПАМЯТНИКОВ НИЖНЕГО ПОСУРЬЯ)
© 2013 г. Н.Н. Грибов, Ф.А. Ахметгалин
Статья посвящена результатам исследований средневековых поселений Курмыш-4 и Мурзицы-1, расположенных на левобережье р. Суры в Нижегородской области. Памятники обнаруживают ряд городских черт, к которым можно отнести большую площадь, полиэтничный характер населения, следы разнообразной производственной деятельности, торговли. Данные, полученные при первичном обследовании этих памятников, позволяют по-новому взглянуть на специфику освоения западного порубе-жья Болгарского улуса в эпоху Золотой Орды.
Ключевые слова: средневековье, Золотая Орда, западная граница, русские княжества, поселения, левобережье р. Сура.
Локальные районы Среднего Поволжья, разделяющие русские земли и Волжскую Булгарию, являются слабо изученными как в исто-рико-политическом, так и в культурном отношении. Нижнее Посурье
- один из них. Пограничное положение правобережного волжского притока - р. Суры достаточно отчетливо просматривается во многих сообщениях русских летописцев Х1У-ХУ вв., в сохранившемся актовом материале. Прямое указание на этот рубеж сохранилось в письменном источнике первой половины XVI в. - «Записках о московитских делах» Сигизмунда Герберштейна (Герберштейн, 1908, с. 103).
Буферная пограничная зона, определяющая стык двух средневековых цивилизаций, по большей части рассматривается исследователями со стороны ее восточных образующих
- домонгольской Волжской Булгарии и Золотой Орды (Хузин, 2006, с. 132-
136; Фахрутдинов, 1971, с. 55; Каховский, 1980, с. 35-50). Такое положение дел связано с тем, что археологическое обследование крайних восточных поволжских русских земель до недавнего времени не протекало сколько-нибудь активно. Поэтому при определении протяженности буферной зоны в западном направлении, в направлении передового на Волге русского города Нижнего Новгорода, историки до сих пор традиционно оперируют двумя-тремя довольно второстепенными памятниками с маловыразительными материалами, открытыми еще в кон -це 1950 - начале 1960-х годов, такими, как селища Петровское, Отарские выселки или Михайловское (Феду-лов, 2009, с. 110-111; Макаров, 1997, с. 299). За последние двадцать лет ситуация коренным образом изменилась. Теперь в распоряжении исследователей имеются сведения о 150 памятниках Волго-Окского Правобережья, оставленных русским населе-
нием в ХШ-Х1У вв. в районе устья Оки и к востоку от него на расстоянии до 150-180 км (Грибов, 2000, с. 41-73;
2007, с. 112-121). Как в самом Нижнем Новгороде, так и на селищах его округи за последние годы проведены достаточно масштабные раскопочные исследования, дающие отчетливые представления о специфике материальной культуры русского населения восточной поволжской периферии Северо-Восточной Руси в эпоху Золотой Орды (Грибов, 2007, с. 112-121; 2000, с. 41-73). Работы комплексной экспедиции Нижегородского университета им. Н.И. Лобачевского и Института истории им. Ш. Марджани АН РТ в Пильнинском и Сеченовском районах Нижегородской области в 2007-2009 гг. привели к обнаружению здесь, на левобережье р. Суры, двух ранее неизвестных крупных поселенческих центров, сложившихся во время ордынского владычества - поселений Курмыш-4 и Мурзицы-1 (Грибов,
2008, с. 253-264; Грибов, Лапшин, 2008, с. 141-156).
Все эти исследования открывают новые возможности для характеристики культурно-исторических процессов в пограничной области равноудаленной от двух политических полюсов Средней Волги XIV - начала XV вв. - городов Болгар и Нижнего Новгорода.
Археологические исследования, проведенные в Нижегородском Поволжье в последние два десятилетия, позволили выяснить, что связанная с Нижним Новгородом заселенная область представляет собой компактную территорию, прилегающую к долинам крупнейших рек региона - Волги и Оки (Грибов, 2007; 2008; 2009; Архив ИА РАН. Р-1). Известные здесь
памятники с доминирующим русским средневековым материалом в культурном плане достаточно однородны. Присутствие в местных керамических комплексах лепной финской керамики, как и краснолощеной золото-ордынской, как правило, составляет десятые доли процента (в отдельных единичных случаях оно достигает 2-3%) (Грибов, 2006, с. 81, табл. 5; 2000, с. 41-73.). При удалении на восток и юго-восток от Нижнего Новгорода данная ситуация сохраняется, по крайней мере, до бассейна р. Сундо-вик. Коренным образом она меняется на берегах р. Суры.
Здесь, в Нижнем Посурье, во второй половине XIV - начале XV вв. письменные источники указывают на четыре заселенные области, входившие во владения нижегородских князей (рис. 1). Две из них в настоящее время могут быть локализованы весьма гипотетически с опорой только на топонимику (Засурье, см.: Рогожский летописец..., 2000, стб. 100) и Алгаш (Духовные и договорные грамоты., 1950, с. 56). Местоположения двух других (Курмыш и Кишь), благодаря проведенным археологическим изысканиям, определяются достаточно надежно. В настоящее время лучше всего изучена область, связанная с г. Курмышом, заложенном в 1372г. городецко-нижегородским князем Борисом Константиновичем (Рогожский летописец., 2000, стб. 100).
Исследования, организованные здесь в последние годы, показали, что в 2,7 км от укрепленной княжеской резиденции, по своим размерам вполне соответствующей габаритам древнерусских укрепленных усадеб, так называемых «феодальных замков» (около 5000 кв. м), единовременно с
Рис. 1. Владения нижегородских князей в Посурье
ней, существовало крупное неукрепленное поселение, обозначенное как Курмыш-4. Краткие результаты первых рекогносцировочных раскопок на этом памятнике (на площади 107 кв. м) опубликованы (Грибов, Ахметга-лин, 2010, с. 26-36).
Уже при первом обследовании поселение Курмыш-4 привлекло внимание исследователей своими большими размерами. По шурфовочным работам и топосъемке памятника 2011 г. площадь распространения связанных с ним культурных напластований оценена величиной 18,6 га. Его размеры весьма неординарны на фоне площадей известных неукрепленных поселений Нижегородского Поволжья: самые крупные русские селища из окрестностей Нижнего Новгорода имеют размеры порядка 4-6 га, а максимальные площади мордовских неукрепленных поселений в Потешье достигают 10-11 га. Второй особенностью данного памятника является необычный (если не сказать - уникальный) для памятников Нижегородского Поволжья этнокультурный состав инвентаря. Наиболее отчетливо своеобразие комплекса местной материальной культуры проявляется в посудной керамике.
Собранная при раскопках керамическая коллекция (без учета подъемного материала) включает в себя 17813 фрагментов. По сочетанию значений основных технологических признаков (способу формовки, характеру обжига, рецептуре теста) в ней выделяется несколько групп. Доминирует так называемая «славяноидная» керамика, изготовленная в полном соответствии с традициями русского средневекового гончарства за исключением характерной примеси в виде толченой ракови-
ны (Хлебникова, 1967, с. 89, 90; Никитина, 2005-2006, с. 114-130). К ней в среднем относится каждый второй черепок, обнаруженный на памятнике (50,5%). Второй по распространенности является русская средневековая посуда с примесью песка или дресвы (29,7%). Профилировка большинства сосудов этих керамических групп характерна для русской керамики Нижнего Новгорода и памятников его округи из комплексов середины XIV -начала XV вв. (Грибов, 2006, с. 71).
Менее распространены на поселении круговая посуда с примесью шамота, в большинстве случаев по формам повторяющая известные русские образцы (9,2%); лепная керамика с преобладающей добавкой того же шамота, по венчикам и профилировке соответствующая мордовской посуде (7,7%); краснолощеные гончарные изделия высокого обжига, хорошо известные по раскопкам поволжских городов Золотой Орды (2,2%).
Количественные соотношения керамики основных выше названных групп в подъемном материале и в разных слоях наиболее крупных материковых ям соответствуют друг другу, что свидетельствует об использовании местными насельниками посуды, изготовленной в разных культурных традициях.
Весьма разнообразен состав вещевого материала. Состоящая из 530 единиц коллекция индивидуальных находок включает в себя мелкую христианскую пластику: бронзовые кресты-тельники, иконку-привеску. Присутствие среди жителей представителей местного финноязычного населения фиксируется не только по многочисленным образцам лепной керамики, но и по бронзовым кольцевым
застежкам с рифлеными спирально подвернутыми окончаниями. Особое место в сборах занимает инвентарь, относящийся к кругу поволжских зо-лотоордынских древностей. Это большое количество осколков чугунных котлов (85 находок с учетом сборов 2011 г.), бронзовая дужка от зооморфного булгарского замка, бронзовая нашивная накладка, три однотипные поясные штифтовые накладки из бронзы подквадратной формы с выступами по углам и посередине одной из сторон, многочисленные фрагменты медной посуды, фрагмент венчика стеклянного сосуда, четыре фрагмента поливной кашинной посуды. К привозным изделиям золотоордынского происхождения, вероятно, можно отнести и бронзовую муфту (от футляра ножа?) полукруглой формы с декоративным щитком колоколовидных очертаний, отмеченным оттиском клейма в виде рельефной надписи, состоящей из двух арабских букв («ба» и «каф»). Монетные находки представлены исключительно медными пулами и серебряными дангами чеканки городов Золотой Орды (Гюлистана, Сарая, Сарая-ал-Джедида).
Еще одной характерной особенностью памятника являются обнаруженные на нем следы различных производств в виде многочисленных железосодержащих шлаков, осколков кричного железа, фрагментов керамических тиглей и литейных форм, литников, слитков бронзы, бронзовой проволоки, железных инструментов -пробойника и ювелирного зубильца.
По составу керамического комплекса, этнокультурному разнообразию вещевого материала, находкам золотоордынских монет поселение Курмыш-4 можно отнести к кругу
средневековых поселений, изученных в Горномарийском районе Республики Марий Эл (Никитина, Михеева, 2006, с. 142-177). Керамические коллекции одного из крупнейших средневековых центров этой области - городища Аламнэр и поселения Курмыш-4 весьма близки друг другу по составу и соотношению основных технологических групп. По этим признакам и по распространению гончарной керамики с примесью раковины, датировке поселение Курмыш - 4 также близко к Торецкому селищу (Валиулина, 2004, с. 54).
Сохранившийся текст одной жалованной грамоты из архивохранилища Нижегородского Благовещенского монастыря позволяет уверенно причислить поселение Курмыш-4 к владениям нижегородского князя Бориса Константиновича, в удел которого, по крайней мере, в промежуток с 1372 по 1393 г. входило все левобережье р. Суры от устья до места впадения в нее р. Курмышки (Акты социально-экономической истории., 1964, с. 321). Во время похода Идегея на Русь район средневекового Курмыша был разорен, как и все заселенные области Присурья (Рогожский летописец., 2000, стб. 484). Следующее упоминание г. Курмыша в русских летописях относится к 1445 г., когда после захвата Старого Нижнего Новгорода и битвы под Суздалем Улу Мухаммед привозит сюда плененного великого московского князя Василия Васильевича (Московский летописный свод., 2004, с. 263; Зимин, 1991, с. 45). Здесь, в Курмыше, проходили переговоры об условиях его освобождения. Некоторые историки считают, что передача одному из младших сыновей Улу-Мухамеда, Касиму, в «дер-
жание» области Городца Мещерского (впоследствии известного, как г. Касимов) произошла сразу после этих событий (Рахимзянов, 2009, с. 56-57). События, произошедшие в г. Курмыше ранней осенью 1445 г., очевидно, имели непосредственную связь с основанием Казанского и Касимовского ханств. Татарский историк Ризаэтдин Фахретдин считал г. Курмыш одним из возможных мест захоронения Улу Мухаммеда (Фахретдин, 1986, с.118).
Памятник, определяющий еще один заселенный район середины - второй половины XIV в. на левобережье Нижней Суры, выявлен и впервые обследован в 2008 г. в центральной части современного села Мурзицы Сеченовского района Нижегородской области. По расположению в устье р. Кишь его можно связать с одноименной областью, с которой Рогожский летописец связывает пребывание бояр нижегородских князей (Рогожский летописец., 2000, стб. 109). Поселение занимает возвышенный участок береговой террасы, примыкающий с юго-востока к широкому мысу при устье небольшой р. Киши, впадающей в р. Суру по левому берегу (рис. 2). С северо-запада площадка памятника ограничена еще одной небольшой (безымянной) рекой, впадающей в Суру в 1 км к северо-западу от устья р. Киши. В 3,5 км к западу от поселения ручьи-притоки этих двух малых рек почти замыкают в кольцо прибрежный участок нагорного плато, разделяясь возвышенным водораздельным «коридором» шириной около 300 м, по которому в древности, наверное, проходила единственная ведущая к поселению дорога. Высота площадки памятника над уровнем воды в р. Суре 8-22 м.
Она имеет уклон к юго-востоку и вытянута с северо-запада на юго-восток вдоль русла реки на 830 м. Ее площадь (по размеру области распространения подъемного материала) -около 16,5 га.
Из-за того, что памятник располагается в центральной части современного населенного пункта, его археологическое изучение крайне затруднено, а культурные напластования в значительной степени переотложены по ходу позднейшего хозяйственного освоения. Заложенный шурф (4 кв. м) вскрыл два разновременных горизонта культурных отложений. Верхний, лежащий сразу под дерном, представлен рыхлым рассыпчатым, почти черным суглинком мощностью 55 см. По многочисленным включениям позднейшей керамики, хорошо известной по раскопкам русских городов - черноло-щеной, мореной, кирпично-красной с белым ангобом, а также по осколкам бутылочного и оконного стекла его формирование уверенно датируется промежутком XVII - XX вв. (см. табл. 1 и рис. 4). Верхний и нижний горизонты культурного слоя разделены прерывистой прослойкой обожженного розоватого суглинистого грунта с включением углей и золы, толщиной до 6 см. Перекрывающий стерильную погребенную почву нижний горизонт сложен плотным темно-серым суглинком. Его мощность 24-28 см. Связанный с ним керамический комплекс состоит преимущественно из осколков русской гончарной средневековой сероглиняной грубой керамики посредственного обжига с примесью песка или дресвы, лепной мордовской с примесью шамота и краснолощеной высокого обжига посуды, изготовленной в гончарных мастерских Золотой
Рис. 2. Поселение Мурзицы-1. Топоплан памятника. Высоты указаны в Балтийской системе
Орды, вместе образующих 75% всей керамики нижнего горизонта. Здесь же обнаружены крупные фрагменты белоглиняной посуды с тонким тестом так называемого «коломенского типа», характерной для промежутка конца XV - середины XVI вв., а также редкие осколки ранних (XVI в.) аспидно-черных чернолощеных сосудов. Нижний горизонт, как и верхний, - не стратифицирован. По керамическому материалу время его накопления мо-
жет быть датировано промежутком XIV-XVI вв. Выявленная в шурфе стратиграфическая ситуация, вероятно, характерна для памятника в целом: она была зафиксирована и на зачищенном участке берегового обрыва, удаленном от шурфа на 215 м. Здесь разделяющая разновременные горизонты культурного слоя прослойка с линзой сильно прокаленного грунта и углисто-золистыми включениями, достигает мощности 40 см (рис. 3).
Таблица 1
Просчет керамики по горизонтам культурного слоя шурфа, заложенного на поселении Мурзицы-1
Средневековая керамика Верхний горизонт Нижний горизонт Общее количество фрагментов
1. Лепная с шамотом 13 14 27 (6,7%)
2. Круговая русская сероглиняная грубая с дресвой или песком 152 35 187 (46,5%)
3. Круговая «славяноидная»
с примесью раковины 10 0 10 (2,5%)
4. Круговая с примесью шамота 29 0 29 (7,2%)
5. Краснолощеная
золотоордынского производства 23 11 34 (8,5%)
6. Круговая красноглиняная
с примесью аргиллита и размельченных белемнитов 115 0 115 (28,6%)
Всего: 402 (100%)
керамика XVI-XX вв.
1. Белоглиняная коломенского
типа XVI в. 32 5 37
2. Чернолощеная XVI-XIX вв. 67 0 67
3. Мореная XVIII-XIX вв. 42 0 42
4. Красноглиняная с примесью
мелкозернистого песка XVI-XIX вв. 65 4 69
5. Красноглиняная высокого
обжига с тонким тестом (осколки
цветочных горшков XIX-XX вв.) 56 0 56
6. Кирпично-красная с белым ангобом XVIII в. 5 0 5
7. Красноглиняная с тонким
тестом и прозрачной поливой
XIX-XX вв. 3 0 3
Всего 279
всего керамики по шурфу 681
Рис. 3. Поселение Мурзицы-1. Профиль зачистки 1 1 - дерн; 2 - позднейший планировочный грунт; 3 - стерильная прослойка переотложенного материкового суглинка; 4 - рыхлый черный суглинок (соответствующий верхнему горизонту культурного слоя в шурфе); 5 - стерильный, слегка обожженный суглинок с включением углисто-золистых прослоек (5а) и линз хорошо обожженного розового грунта (5б); 6 - плотный темно-серый суглинок (соответствующий нижнему горизонту культурного слоя в шурфе); 7 - верхний гумусированный стерильный горизонт погребенной почвы; 8 - стерильный бурый четвертичный суглинок (материк)
Помимо уже обозначенных датирующих разновидностей керамики на поселении как в шурфе, так и в подъемном материале встречены образцы еще нескольких технологических групп. Прежде всего, это фрагменты гончарных горшков темно-бурого цвета с примесью аргиллита и осколков
белемнитов. В шурфе на поселении Мурзицы-1 эта керамика преобладает в верхнем горизонте. Однако можно предположить, что посуда с таким составом формовочной массы бытовала и в средневековое время: ее редкие образцы зафиксированы при раскопках поселения Курмыш-4. Имеющие-
Рис. 4. Поселение Мурзицы-1. Шурф. Фрагменты венчиков (1-26, 28, 29) и стенки (26) керамических сосудов из верхнего (1-15) и нижнего (16-29) горизонтов культурного слоя
Русская средневековая гончарная с примесью дресвы или среднезернистого песка: 1-5, 16-27; лепная мордовская с примесью шамота: 28, 29; гончарная с примесью раковины: 6, 7; гончарная с примесью шамота: 13; гончарная с примесью мелкозернистого песка: 11, 12; гончарная с примесью аргиллита и осколков белемнитов: 8-10; мореная: 14-15
ся в коллекции фрагменты гончарных сосудов с примесью шамота и с примесью толченой раковины весьма редки (их доли среди керамики, предварительно определенной как средневековой, соответственно 7,2 и 2,5%). По распространенности посуды этих двух керамических групп поселение Мурзицы-1 существенно отличается от поселения Курмыш-4. Керамика
золотоордынского производства представлена преимущественно осколками лощеных сосудов. Обращает на себя внимание крупный фрагмент тарелко-видного сосуда (рис. 5: 1), обнаруженный в нижнем горизонте культурного слоя при зачистке берегового обрыва. При опросе местных жителей выяснилось, что на памятнике неоднократно находили медные монеты с изображе-
нием животных - вероятно, медные пулы городов Золотой Орды.
Область р. Киши упоминается в русском летописании второй половины XIV в. дважды. Сначала в статье 1364 г. в связи с мором, который «... силенъ великъ на люди въ Новегороде въ Нижнем[ъ] и на уезде, и на Сару, и на Киши, и по странамъ, и по воло-стемъ» (Рогожский летописец..., 2000, стб. 76). Вероятно, средневековое поселение на территории современного с. Мурзицы перестало существовать в 1375 г. Под этой датой летопись сообщает: «Того же лета приидоша Татарове изъ Мамаевы Орды и взяша Кишь и огнемъ пожгоша и боярина убиша Парфениа Феодорович[а] и за-Пиание все пограбиша и пусто сотвориша и людеи посекоша, а иныхъ въ полонъ поведоша» (Рогожский летописец.,
2000, стб. 109). Косвенно это подтверждается отсутствием заселенной области на р. Кишь в перечне Присур-ских районов, разоренных Идигеем в 1408-1409 гг. Среди последних названы только Курмыш и Сара Великая (Рогожский летописец., 2000, стб. 484).
Согласно местной устной традиции, современное село Мурзицы берет начало от Грозной крепости, построенной неким Секиз беем. Рогожский летописец под 1366 г. упоминает некоего выходца из Орды - Секиз бея, по рассказам местных старожилов, крепость располагалась на территории нынешнего хлебоприемного пункта в центральной части современного села на берегу Суры. В настоящее время рельеф местности здесь искусственно изменен и остатки каких-либо зем-
Рис. 5. Поселение Мурзицы-1. Зачистка 1. Фрагменты венчиков (1-4, 6, 7) и стенки (5) керамических сосудов из верхнего (6, 7), нижнего (1-3) горизонтов культурного слоя и из разделяющих их прослойки обожженного грунта (4, 5) 2, 3- лепная мордовская с примесью шамота; 4 - гончарная с примесью шамота; 5 - краснолощеная золотоордынского производства; 1 - фрагмент красноглиняного тарелкообразного сосуда; 6, 7 - мореная керамика
ляных укреплений себя визуально не обнаруживают. В местном предании говорится о том, что в XVI в. жители крепости, не желая подчиниться власти московского царя, отчаянно сопротивлялись войску Ивана Грозного, совершавшего поход на Казань, и почти все были перебиты. Возможно, с этими трагическими событиями связаны следы обширного пожара, которые в виде прослойки прокаленной глины с углисто-золистыми включениями были зафиксированы и в шурфе, и на зачищенном участке берегового обрыва в центральной части памятника. Осколки наиболее поздних, извлеченных из-под пожарной прослойки керамических сосудов (белоглиняных коломенского типа), позволяют предположительно датировать это событие XVI столетием.
Результаты обследования двух выше описанных памятников наглядно свидетельствуют о том, что в по-сурских владениях нижегородских князей состав населения в целом имел смешанный характер. В местной материальной культуре отчетливо обнаруживают себя русские традиции, творчески-активно проявившие себя в продукции местных гончарных мастерских. Вместе с тем среди местных насельников, вероятно, преобладали
выходцы из поволжских земель Золотой Орды, выкупленные ордынские пленники, представители местных финноязычных народов. Определяющие эти области поселения, скорее всего, выполняли роль крупных местных ремесленных и торговых центров, основанных по княжеской инициативе на пересечении сухопутных и водного путей, ведущих в Орду. Они обнаруживают ряд городских черт, к которым можно отнести большую площадь, полиэтничный характер населения, следы разнообразной производственной деятельности, торговли. Эти тенденции не являются исключением, близкие по характеру поселения известны в Чувашии (Трубникова, 1956, с. 23-25) и на русско-ордынском по-граничье в районе Среднего и Верхнего Подонья (Тропин, 2006, с. 263-265). Материалы, полученные при первичном обследовании региона Нижнего Посурья, позволяют по-новому взглянуть на специфику освоения западного порубежья Болгарского улуса, которое являлось «местом встречи» людей различных религиозных убеждений и традиций. В XV-XVI вв. здесь появляются поселения служилых татар, и юго-восточные районы Нижегородской области становятся областью, где складывается одна из западных татарских групп - сергачские мишари.
ЛИТЕРАТУРА
1. Акты социально-экономической истории Северо-Восточной Руси конца XIV
- начала XVI вв. Т. 3. - М.: Изд-во АН СССР, 1964. - 321 с.
2. Валиулина С.И. Проблемы преемственности городской культуры в округе Би-ляра // ТА. - 2004. - № 4. - C. 157-191.
3. Герберштейн С. Записки о московитских делах. Введение, перевод и примечания А.И. Малеина. - СПб., 1908. - 382 с.
4. Грибов Н.Н. Структура русского расселения в Нижегородском Поволжье на рубеже XIV-XV вв. // Нижегородские исследования по краеведению и археологии.
- Н. Новгород: Нижегородский гуманитарный центр, 2000. - С. 41-73.
5. Грибов Н.Н. Нижегородская округа: итоги и перспективы изучения // КСИА.
- 2007. - Вып. 221. - С. 112-121.
6. Грибов Н.Н., Лапшин В.А. Нижегородский кремль в XIII-XIV и XV веках // Археологические вести. - 2008. - № 15. - С. 141-156.
7. Грибов Н.Н. Русское владельческое село удельного периода (по материалам раскопок селища Ближнее Константиново-1) // Сельская Русь в IX - XVI веках. -М.: Наука, 2008. - С. 253-264.
8. Грибов Н.Н. Отчет об археологической разведке в Приокском и Советском районах г. Н. Новгорода, в Богородском и Пильнинском районах Нижегородской области в 2007 году // Архив ИА РАН. Р-1.
9. Грибов Н.Н. Отчет об археологических раскопках на поселении Курмыш-4 в Пильнинском районе Нижегородской области в 2008 г. // Архив ИА РАН. Р-1.
10. Грибов Н.Н. Отчет об археологической разведке в Приокском и Советском районах г. Н. Новгорода, в Кстовском, Богородском, Пильнинском и Сеченовском районах Нижегородской области в 2008 году // Архив ИА РАН. Р-1.
11. Грибов Н.Н. Отчет об археологических раскопках на поселении Курмыш-4 в Пильнинском районе Нижегородской области в 2009 г. // Архив ИА РАН. Р-1.
12. Грибов Н.Н. Хронология керамических комплексов русских поселений эпохи Золотой Орды (по материалам памятников района устья р. Оки) // Нижегородские исследования по краеведению и археологии. Вып. 10. - Н. Новгород: Изд-во Нижегород. ун-та, 2006. - C. 62-91.
13. Грибов Н.Н., Ахметгалин Ф.А. Русско-болгарское пограничье на Волге в эпоху Золотой Орды // НТ. - 2010. - № 4. - С. 26-36.
14. Духовные и договорные грамоты великих и удельных князей XIV-XV веков. - М.: Изд-во АН СССР, 1950. - 585 с.
15. Зимин А. А. Витязь на распутье: феодальная война в России XV в. - М.: Мысль, 1991. - 288 с.
16. Каховский В.Ф. О западных пределах Волжской Болгарии // Вопросы древней и средневековой истории Чувашии. - Чебоксары, 1980. - С. 35-50.
17. Макаров Л.Д. Славяне между Волгой и Уралом в X-XV вв. (по археологическим материалам) // Тр. VI Междунар. конгресса славянской археологии. Том. 1. Проблемы славянской археологии. - М., 1997. - С. 296-306.
18. Московский летописный свод конца XV века // Полное собрание русских летописей. Т. 25. - М.: Языки славянской культуры, 2004. - 488 с.
19. Никитина Т.Б. К вопросу о культурной принадлежности «славяноидной» керамики Марийско-Чувашского Поволжья // Finno-Ugrica. - 2005-2006. - № 9. -С. 114-130.
20. Никитина Т.Б., Михеева А.И. Аламнер: миф и реальность (Важнангерское (Мало-Сундырское) городище и его округа). - Йошкар-Ола: МарНИИЯЛИ. - 2006.
- 196 с.
21. Рахимзянов Б.Р. Касимовское ханство (1145-1552 гг.). Очерки истории. -Казань: Тат. кн. изд-во, 2009. - 207 с.
22. Рогожский летописец. Тверской сборник // Полное собрание русских летописей. Т. 15. - М.: Языки русской культуры, 2000. - 432 с.
23. Тропин Н.А. Южные территории Чернигово-Рязанского порубежья в XII-XV вв. - Елец: ЕГУ им. И.А. Бунина, 2006. - С. 237-247.
24. Трубникова Н.В. Селище у д. Таутово. Отчет Чувашской экспедиции 1956 г. // Архив ИА РАН. Р-1. № 1259.
25. Хузин Ф.Ш. Территория // История татар с древнейших времен в семи томах. Том II. Волжская Булгария и Великая Степь. - Казань, 2006. - С. 132-136.
26. Фахретдин Р. Ханы Золотой Орды. - Казань: Таткнигоиздат, 1986. - 126 с.
27. Фахрутдинов Р.Г. О степени заселенности булгарами территории современной Чувашской АССР // Вопросы этногенеза тюркоязычных народов Среднего Поволжья. - Казань, 1971. - C. 175-201.
28. Федулов М.И. Средневековые памятники Чувашского Присурья // Научно-педагогическое наследие В.Ф. Каховского и проблемы истории и археологии. - Чебоксары, 2009. - C. 104-114.
29. Хлебникова Т.А. Археологические памятники XIII-XIV вв. в Горномарийском районе Марийской АССР // Происхождение марийского народа. - Йошкар-Ола, 1967. - C. 85-92.
Информация об авторах:
Грибов Николай Николаевич, кандидат исторических наук, Нижегородский государственный университет им. Н.И. Лобачевского, директор Нижегородского научно-исследовательского археологического центра «Регион» (г. Н.Новгород, Российская Федерация); nnhora@yandex.ru
Ахметгалин Фарид Альбертович, научный сотрудник, Институт истории им. Ш. Марджани АН РТ (г. Казань, Российская Федерация); ach_farid@mail.ru
WESTERN BORDER OF BOLGAR ULUS OF GOLDEN HORDE (ACCORDING TO MATERIALS OF THE SETTLEMENTS ON THE LEFT BANK OF SURA RIVER)
N.N. Gribov, F.A. Akhmetgalin
The article deals with results of investigation the medieval settlements Kurmysh-4 and Murzitsy-1 situated on the left bank of Sura river in Nizhny Novgorod Region. The settlements demonstrate a range of urban features, such as a large area, polyethnical nature of the population, the traces of variety of craft and trade activities. Data on the preliminary investigation the settlements allow us to give a renewed glance at the specifics of settling the western boundary of the Bolgar Ulus during the Age of Golden Horde.
Keywords: the Middle Ages, Golden Horde, western border, Russian principalities, settlement, left bank of Sura river.
REFERENCES
1. Akty sotsial'no-ekonomicheskoy istorii Severo-Vostochnoy Rusi kontsa XIV -nachala XVI vv. [Acts of social and economic history of Northern-Eastern Russia of the end of the XIVth and the beginning of the XVI centuries]. Мoscow: Publishing house of the USSR Academy of Sciences, 1964, vol. 3, 321 p.
2. Valiulina S.I. Problemy preemstvennosti gorodskoy kul'tury v okruge Bilyara [Problems of succession in the urban culture within surroundings of Bilyar]. In: Tatarskaya Arkheologiya [Tatar Archaeology]. 2004, no. 4, pp. 157-191.
3. Gerbershteyn S. Zapiski o moskovitskikh delakh. Vvedenie, perevod i primechaniya A.I. Maleina [Proceedings on the Moscovite affairs. Introduction, translation and notes by A.I. Malein]. Saint Petersburg, 1908, 382 p.
4. Gribov N.N. Struktura russkogo rasseleniya v Nizhegorodskom Povolzh'e na rubezhe XIV-XV vv. [Structure of Russian settlement in Nizhniy Novgorod Volga area at the boundary of the XlVth - XVth centuries]. In: Nizhegorodskie issledovaniya po kraevedeniyu i arkheologii [Nizhniy Novgorod's Regional and Archaeology Studies]. Nizhniy Novgorod: Nizhniy Novgorod Center for Humanities, 2000, p. 41-73.
5. Gribov N.N. Nizhegorodskaya okruga: itogi i perspektivy izucheniya [The surroundings of Nizhny Novgorod: results and prospects of research]. In: Kratkie soobshcheniya Instituta arkheologii AN SSSR [Brief Reports of the Institute of Archaeology, Russian Academy of Sciences]. Moscow, 2007, issue 221, pp. 112-121.
6. Gribov N.N., Lapshin V.A. Nizhegorodskiy kreml' v XIII-XIV i XV vekakh [The Nizhniy Novgorod Kremlin in the XIIIth-XIVth and XVth centuries]. In: Arkheologicheskie vesti [Archaeologicalnews]. Saint Petersburg, 2008, no. 15, pp. 141156.
7. Gribov N.N. Russkoe vladel'cheskoe selo udel'nogo perioda (po materialam raskopok selishcha Blizhnee Konstantinovo-1) [The Russian possessory village of the period of appanage principalities (concerning to archaeological excavations of the open settlement Blizhnye Konstantinovo 1)]. In: Sel'skayaRus'v IX-XVIvekakh [The country Rus'during the IXth-XVIth centuries]. Мoscow: Nauka, 2008, pp. 253-264.
8. Gribov N.N. Otchet ob arkheologicheskoy razvedke v Priokskom i Sovetskom rayonakh g. N. Novgoroda, v Bogorodskom i Pil'ninskom rayonakh Nizhegorodskoy oblasti v 2007 godu [Report on archaeological reconnaissance in Prioksky and Sovetsky city Districts of Nizhny Novgorod, in Bogorodsky and Pilninsky District of Nizhny Novgorod Oblast in 2007]. Arkhiv IA RAN [Archives of Institute of Archaeology, Russian Academy of Science]. R-1.
9. Gribov N.N. Otchet ob arkheologicheskikh raskopkakh na poselenii Kurmysh-4 v Pil'ninskom rayone Nizhegorodskoy oblasti v 2008 g. [Report on archaeological excavations at the Kurmysh-4 settlement in Pilninsky District ofNizhny Novgorod Oblast in 2008]. Arkhiv IA RAN [Archives of Institute of Archaeology, Russian Academy of Science]. R-1.
10. Gribov N.N. Otchet ob arkheologicheskoy razvedke v Priokskom i Sovetskom rayonakh g. N. Novgoroda, v Kstovskom, Bogorodskom, Pil'ninskom i Sechenovskom rayonakh Nizhegorodskoy oblasti v 2008 godu [Report on archaeological reconnaissance in Prioksky and Sovetsky city Districts of Nizhny Novgorod, in Kstovsky, Bogorodsky, Pilninsky and Sechenovskiy Districts of Nizhny Novgorod Oblast in 2008]. Arkhiv IA RAN [Archives of Institute of Archaeology, Russian Academy of Science]. R-1
11. Gribov N.N. Otchet ob arkheologicheskikh raskopkakh na poselenii Kurmysh-4 v Pil'ninskom rayone Nizhegorodskoy oblasti v 2009 g. [Report on archaeological excavations at the Kurmysh-4 settlement in Pilninsky District ofNizhny Novgorod Oblast in 2009]. Arkhiv IA RAN [Archives of Institute of Archaeology, Russian Academy of Science. R-1.
12. Gribov N.N. Khronologiya keramicheskikh kompleksov russkikh poseleniy epokhi Zolotoy Ordy (po materialam pamyatnikov rayona ust'ya r. Oki) [Chronology of ceramic complexes of Russian settlements during the Golden Horde epoch (according to materials of the sites on Oka River mouth)]. In: Nizhegorodskie issledovaniya po kraevedeniyu i arkheologii [Nizhniy Novgorod's Regional and Archaeology Studies]. Nizhny Novgorod: Nizhny Novgorod University publishing house, 2006, issue 10, pp. 62-91.
13. Gribov N.N., Akhmetgalin F.A. Russko-bolgarskoe pogranich'e na Volge v epokhu Zolotoy Ordy [Russian-Bolgar borderzone on Volga River during the Golden Horde epoch]. In: Nauchnyy Tatarstan [Scientific Tatarstan]. 2010, no. 4, pp. 26-36.
14. Dukhovnye i dogovornye gramoty velikikh i udel'nykh knyazey XIV-XV vekov [Testaments and contracts of grand dukes and appanaged princes of the XlVth - XVth centuries]. Мoscow: the USSR Academy of Sciences publishing house, 1950, 585 p.
15. Zimin A.A. Vityaz' na rasput'e: feodal'naya voyna v Rossii XV v. [A Knight at the Crossroads: feudal war in Russia during the XVth century]. Мoscow: Mysl, 1991, 288 p.
16. Kakhovskiy V.F. O zapadnykh predelakh Volzhskoy Bolgarii [Concerning the western borders of Volga Bulgaria]. In: Voprosy drevney isrednevekovoy istorii Chuvashii [Issues on ancient and medieval history of Chuvashia]. Cheboksary, 1980, pp. 35-50.
17. Makarov L.D. Slavyane mezhdu Volgoy i Uralom v X-XV vv. (po arkheo-logicheskim materialam) [The Slavs between The Volga River and the Urals during the Xth-XVth centuries (according to archaeological materials)]. In: Trudy VIMezh-dunarodnogo Kongressa slavyanskoy arkheologii. T. 1. Problemy slavyanskoy arkheologii [Proceeding of the VIth International Congress of Slavic Archaeology. Vol.1. Problems of Slavic Archaeology]. Moscow, 1997, pp. 296-306.
18. Moskovskiy letopisnyy svod kontsa XV veka [Moscow collection of chronicles of the end of the XVth century]. In: Polnoe sobranie russkikh letopisey [Complete collection of Russian Chronicles]. Мoscow: Languages of Slavic Culture, 2004, vol. 25, 488 p.
19. Nikitina T.B. K voprosu o kul'turnoy prinadlezhnosti «slavyanoidnoy» keramiki Mariysko-Chuvashskogo Povolzh'ya [Toward the issue on cultural belonging of Slavyanoid ceramics in Mari and Chuvash Volga River area]. In: Finno-Ugrica [Finno-Ugrica]. 2005-2006, no. 9, pp. 114-130.
20. Nikitina T.B., Mikheeva A.I. Alamner: mif i real'nost' (Vazhnangerskoe (Malo-Sundyrskoe) gorodishche i ego okruga) [Alamner: myth or reality (the Vazhnanger (Malyy Sundyr') hill-fort and its surroundings)]. Yoshkar-Ola: Mari Research Institute for History, Language and Literature, 2006, 196 p.
21. Rakhimtzyanov B.R. Kasimovskoe khanstvo (1145-1552 gg.). Ocherki istorii. [The Kasimov Khanate (1145-1552). Essays in History]. Kazan: Tatar book house. 2009, 207 pp.
22. Rogozhskiy letopisets. Tverskoy sbornik [Rogozhsk Chronicler. Tver collection]. In: Polnoe sobranie russkikh letopisey [Complete collection of Russian Chronicles]. Moscow: Languages of Russian Culture, 2000, vol. 15, 432 p.
23. Tropin N.A. Yuzhnye territorii Chernigovo-Ryazanskogo porubezh'ya v XII-XV vv. [Southern territories of Chernigov-Ryazan border zone in the XIIth-XVth centuries]. Yelets: Yelets State University named after Ivan Bunin, 2006, pp. 237-247.
24. Trubnikova N.V. Selishche u d. Tautovo. Otchet Chuvashskoy ekspeditsii 1956 g. [The settlement near Tautovo village. Report of Chuvash expedition in 1956]. Arkhiv IA RAN [Archives of the Institute of Archeology of the Russian Academy of Sciences]. R-1, no. 1259.
25. Khuzin F.Sh. Territoriya [Territory]. In: Istoriya tatar s drevneyshikh vremen v semi tomakh. Tom II. Volzhskaya Bulgariya i Velikaya Step' [History of the Tatars since ancient times in seven volumes. Vol. II. Volga Bulgaria and Cumania (Desht-i Qipchaq)]. Kazan, 2006, pp. 132-136.
26. Fakhretdin R. Khany Zolotoy Ordy [Khans of the Golden Horde]. Kazan: Tatknigizdat, 1986, 126 p.
27. Fakhrutdinov R.G. O stepeni zaselennosti bulgarami territorii sovremennoy Chuvashskoy ASSR [Concerning to the degree of occupation the territory of modern
Chuvash Autonomous Soviet Socialist Republic by the Bulgars]. In: Voprosy etnogeneza tyurkoyazychnykh narodov Srednego Povolzh'ya [Issues on ethnogenesis of the Turkic peoples of the Middle Volga region]. Kazan, 1971, pp. 175-201.
28. Fedulov M.I. Srednevekovye pamyatniki Chuvashskogo Prisur'ya [Medieval monuments of Chuvash Sura River region]. In: Nauchno-pedagogicheskoe nasledie V.F. Kakhovskogo i problemy istorii i arkheologii [Scientific and pedagogical heritage of V.F. Kakhovsky and problems of history and archaeology]. Cheboksary, 2009, pp. 104114.
29. Khlebnikova T.A.Arkheologicheskie pamyatniki XIII-XIV vv. v Gornomariyskom rayone Mariyskoy ASSR [Archaeological monuments of the XIIIth -XIVth centuries in Gornomariysky District of Mari Autonomous Soviet Socialist Republic]. In:
Proiskhozhdenie mariyskogo naroda [The origins of the Mari people]. Yoshkar-Ola. 1967, pp. 85-92.
Information about the authors:
Gribov Nikolay N., Ph.D. (History), Nizhny Novgorod State University named after N. Lobachevsky; director of Nizhny Novgorod Research Center for Archаeology «Region» (Nizhny Novgorod, Russian Federation); nnhora@yandex.ru
Akhmetgalin Farid A., research scientist, Institute of History named after Sh. Marjani of Tatarstan Academy of Sciences (Kazan, Russian Federation); ach_farid@mail.ru
