CC BY
76■
ОРИГИНАЛЬНАЯ СТАТЬЯ
DOI: 10.34022/2658-3712-2022-49-4-29-36 УДК 331.5; 331.56 JEL J01; J20
ЗАНЯТОСТЬ НАСЕЛЕНИЯ В РЕСПУБЛИКЕ КАЗАХСТАН: СТРУКТУРА И ВЕКТОР РАЗВИТИЯ
Б.А. Жанкубаев, А.С. Молчановская, Д.Н. Шумеков
АО «Центр развития трудовых ресурсов», Астана, Республика Казахстан
АННОТАЦИЯ
Предмет исследования - состояние занятости в Республике Казахстан за последние 30 лет. Цель работы - выявление, классификация и оценка экономических, социальных, трудовых и образовательных факторов, влияющих на занятость населения, а также изменений в структуре занятости в республиканском и региональном масштабе. Актуальность исследования связана с новым этапом реформирования общества на основе индустриально-инновационной модели развития экономики, исследования перемен во всей системе производственных отношений, изучении труда и занятости населения и качества жизни людей в зависимости от технологических сдвигов на базе инноваций. Научная новизна состоит в выявлении тенденций занятости в условиях реформирования экономики в связи с переходом на инновационный путь развития, в формировании комплексной оценки уровня занятости в разрезе отраслей и регионов. Методами исследования выступают: анализ, систематизация, синтез, индукция, дедукция, моделирование. В ходе исследования авторы получили следующие результаты: сформированы основные этапы развития занятости населения в республике в целом и в разрезе регионов, охарактеризованы отдельные этапы развития и дана оценка состояния занятости и доходности населения, производительности труда и заработной платы. Проведен анализ уровня образования занятого населения, в том числе наемного персонала, самозанятого населения и безработных в целом и разрезе регионов. Даны рекомендации по изучению спроса населения на рабочие места.
Ключевые слова: занятость; рынок труда; модель; заработная плата; самозанятость; коронавирус; уровень образования; регион; безработица; рабочее место; инфляция.
Для цитирования: Жанкубаев Б.А., Молчановская А.С., Шумеков Д.Н. Занятость населения в республике Казахстан: структура и вектор развития. Социально-трудовые исследования. 2022;49(4):29-36. DOI: 10.34022/2658-3712-2022-49-4-29-36.
ORIGINAL PAPER
EMPLOYMENT OF THE POPULATION IN THE REPUBLIC OF KAZAKHSTAN: STRUCTURE, PRINCIPLES AND VECTOR OF DEVELOPMENT
B.A. Zhankubaev, A.S. Molchanovskaya, D.N. Shumekov
JSC "Center for Human Resources Development", Astana, Republic of Kazakhstan
ABSTRACT
The subject of the study is the formation of the state of employment of the population in the course of the development of the economy of Kazakhstan over the past 30 years, the identification of social, labor, technological, educational factors and their impact on employment. The aim of the paper is to determine how the labor market reacts to changes in the situation in the economy, to identify changes in the structure of employment in the republic as a whole and in the context of regions, to assess the level of education of employees, self-employed and unemployed. The relevance of the research is connected with a new stage of reforms of society based on the industrial-innovative model of economic development, research of changes in the entire system of industrial relations, the study of labor and employment of the population and the quality of life of people depending on technological shifts based on innovation. The scientific novelty consists in identifying employment trends in the context of economic reforms in connection with the transition to an innovative path of development, in the formation of a comprehensive assessment of the level of employment in the context of industries and regions. The research methods are analysis, systematization, synthesis, induction, deduction, and modeling. In the course of the study, the authors obtained the following results: the main stages of the development of employment in the republic as a whole and in the context of regions are formed, individual stages of development are characterized, and an assessment of the state of employment and profitability of the population, labor productivity and wages is given. The paper analyzes the level of education of the employed population, including hired personnel, self-employed and unemployed in general and by region. The authors provide recommendations for studying the demand of the population for jobs. Keywords: employment; labor market; model; salary; self-employment; coronavirus; education level; region; unemployment; workplace; inflation.
For citation: Zhankubaev B.A., Molchanovskaya A.S., Shumekov D.N. Employment of the population in the Republic of Kazakhstan: Structure and vector of development. Social and labor research. 2022;49(4):29-36. DOI: 10.34022/2658-3712-2022-49-4-29-36.
© Жанкубаев Б.А., Молчановская А.С., Шумеков Д.Н., 2022
ВВЕДЕНИЕ
За 1991-2021 гг. в развитии экономики и рынка труда Казахстана можно выделить три этапа, которые сопровождались то спадом, то ростом ВВП, и, как следствие, резкими перепадами стоимости и затрат труда в виде реальной заработной платы и численности занятого населения (рис. 1).
Первый этап (90-е гг.) охарактеризовался обвальным спадом производства и галопирующей инфляцией в связи с переходом к рыночной экономике и зависимости от бывших союзных республик. В 1994 г. ВВП сократился на 25 % по сравнению с 1991 г., при этом занятость населения снизилась всего на 15 %.
Ситуация резко изменилась в 2000-2008 гг., когда началось быстрое восстановление экономики, сопровождающееся непрерывным ростом производительности труда, поскольку ВВП рос более быстрыми темпами, чем число рабочих мест. Количество наемных работников увеличивалось, а самозанятых сокращалось. Вместе с тем к 2007 г. на рынке труда сформировался тревожный дисбаланс: темпы роста заработной платы по сравнению с 1998 г. (рост в 2,6 раза) опережали темпы роста ВВП (рост в 2,2 раза), в то время как численность занятых увеличилась лишь на 24 %.
Однако в 2007-2009 гг. - период мирового финансового кризиса и экономического спада заработная плата в Казахстане была более чувствительной к колебаниям ВВП, снижаясь даже при небольшом замедлении темпа экономического роста.
Что касается числа занятых, то начиная с 1999 г. в Казахстане наблюдается положительная динамика их роста, независимо от кризиса. Это объясняется, во-первых, увеличением численности населения страны и, соответственно, рабочей силы на рынке труда, а во-вторых, снижением производительности труда и попытками государства сохранить безработицу на социально-приемлемом уровне [1, 2, 3].
Нормы Трудового кодекса не позволяли расторгнуть договорные отношения с работниками по экономическим причинам. Уволить работника в Казахстане было намного сложнее, чем в странах с более либеральными трудовыми отношениями. В результате негибкость рынка труда способствовала сохранению излишней занятости, снижала мотивацию в повышении производительности труда и часто являлась причиной неэффективного хозяйство-вания1 [4, 5, 6, 7].
В 2014 г. Казахстан также ощутил на себе последствия разворачивающегося кризиса: рост ВВП составил 4,4 %, снизившись на 1,6 % п.п. по сравнению
1 Кулекеев Ж.А. Рынок труда и занятость в Казахстане, 2016.
с предыдущим годом, экспорт сократился на 4,5 %. В еще большей степени кризис и вызванная им девальвация национальной валюты в феврале 2014 г. и в августе 2015 г. повлияли на стоимость труда, обеспечив ее падение на 4,7 п.п. против 1 п.п. в 2009 г.
В 2020 г. из-за коронакризиса впервые за два десятилетия темпы роста ВВП Казахстана стали отрицательными, составив -2,6 % по итогам 2020 г. Больше других во время пандемии из-за закрытия границ и необходимости социального дистанцирования пострадал сектор услуг, на который приходится 67 % занятости. Здесь существенно сократилась численность персонала. Что касается высококвалифицированных специалистов, занимающих рабочие места, где требуются более высокий уровень навыков и «когнитивный» труд, то многие из них во время локдауна спокойно ушли на «удалёнку», перешли в онлайн-режим и продолжали работать [7, 8, 9].
СТРУКТУРА ЗАНЯТОСТИ НАСЕЛЕНИЯ
В течение 2010-2021 гг. численность занятых увеличилась на 9 % с 8 114 тыс. до 8 807 тыс. человек, количество наемных работников выросло на 1 300,8 тыс. чел., или на 24 %, самостоятельно занятых - сократилось на 607,9 тыс. человек, или на 23%. Уровень самозанятости при этом опустился до 24% (рис. 2).
Анализ показал, что самозанятость стала своеобразным буфером во время кризисных периодов, позволяя людям реализовать свой трудовой потенциал в сложных жизненных обстоятельствах, а также подпитывая малый бизнес. После пандемии в 2021 г. численность самозанятых увеличилась на 51,5 тыс. человек или 2,5%.
Однако, как правило, самозанятое население занимается низкопродуктивным трудом, преимущественно в сфере услуг, что не позволяет им получить достаточный доход [10, 11, 12]. В 2021 г. минимальная заработная плата составляла 60 тыс. тенге или 140,9 долл. США или 7884 руб.
На сегодняшний день размер МЗП устанавливается Законом РК о республиканском бюджете на соответствующий год. Если в 2022 г. минимальная заработная плата составляет 60 тыс. тенге, то с 1 января 2023 г. она будет увеличена до 70 тыс. тенге. Таким образом, за два года размер МЗП поднимется на 65 % (41 % в 2022 г. и 17 % в 2023 г.). Данная мера приведет к росту денежных доходов 1,6 млн наемных работников с зарплатой на уровне минимальной».
Результаты исследования показали, что максимальный прирост занятости наблюдался в Манги-стауской области (+64% или 126,4 тыс. чел.), Аста-
■
Рис. 1 / Fig. 1. ВВП, занятость и реальная заработная плата в Казахстане в 1991-2020 гг., в % (1991 г. = 100%) / GDP, employment and real wages in Kazakhstan in 1991-2020, % (1991 = 100%)
Источник/Source: БНС АСПиР РК / BNS ASPR RK.
Рис. 2/ Fig. 2. Динамика структуры занятости в Казахстане, тыс. чел. / Dynamics of the employment structure in Kazakhstan, thousand people Источник/Source: БНС АСПиР РК / BNS ASPR RK.
2010 г. 2021 г.
г. Алматы 92%
Апматинская 57% 43% ;В 71% 29%
Туркестанская Восточно-Казахстанская Карагандинская г. Нур-Султан Жамбылская Костанайская Актюбинская г. Шымкент Акмолинская Павлодарская Мангистауская
Кызылординская Щ 41%
Западно-Казахстанская | 40%
Атырауская ЩТз%
Северо-Казахстанская Щ 40%
Наемные Самозанятые
Рис. 3/ Fig. 3. Количество наемных работников и самозанятого населения в регионах в 2010 и 2021 гг., в % / The number of employees and self-employed population in the regions in 2010 and 2021, %
Источник/Source: БНС АСПиР РК / BNS ASPR RK.
не (+58 % или 213,6 тыс. чел.) и Алматы (+45 % или 305,9 тыс. чел.). Так, если увеличение числа занятых в Мангистауской области произошло за счет прибавления в рядах наемных работников (+129 тыс. чел.), то прирост в городах произошел как за счет наемных, так и самозанятых. Прирост среди наемных составил 52 % и 43 %, соответственно, а среди самозанятых увеличение было еще более значительным - 129 % и 69 %. Более того, в 2010-2021 гг. именно Астана и Алматы стали точками роста самозанятости. Эти города всегда являлись «центрами притяжения» для бизнеса и трудовых ресурсов и численность занятых там будет продолжать расти и в дальнейшем. Вместе с тем, в Карагандинской и Северо-Казахстанской областях, наоборот, наблю-
дается наибольшее снижение численности занятых на 28% или кумулятивно на 131,8 тыс. чел. до 643,4 тыс. и 287,3 тыс. человек, соответственно (рис. 3).
В 2010-2021 гг. численность наемных работников также выросла в Алматинской (+39 %) и Актю-бинской (+45 %) областях - регионах с наибольшим приростом населения.
При этом с самостоятельной занятостью отмечается обратная ситуация: в Северо-Казахстанской (-49 %), Актюбинской (-47 %), Карагандинской (-45 %), Жамбылской (-41 %) и Павлодарской областях (-42 %) число самозанятых сократилось почти вдвое. При этом, единственными регионами роста самозанятости стали мегаполисы - Астана (+129 %) и Алматы (+69 %).
ОТРАСЛЕВАЯ ЗАНЯТОСТЬ: СПЕЦИФИКА И ДИНАМИКА
Рассматривая отраслевую динамику занятости, необходимо отметить, что наибольший прирост занятости - 28 % (567,1 тыс. чел.) был обеспечен за счет общественных услуг - образования, здравоохранения и государственного управления (рис. 4). В структуре занятости доля общественных услуг увеличилась с 19% в 2010 г. до 24% в 2021 г.
При этом 20 %-й прирост занятости (411,2 тыс. чел.) обеспечили отрасли в сфере транспортировки и распределения товаров (торговля, транспорт и услуги по проживанию и питанию), а их доля в структуре занятости увеличилась с 23 % в 2010 г. до 26 % в 2021 г.
В отраслях, связанных с бизнес-услугами, занятость выросла на 19 % или на 380,1 тыс. человек, в основном за счет создания новых рабочих мест в сфере административного и вспомогательного обслуживания. В общей структуре занятости доля бизнес-услуг увеличилась с 8 % в 2010 г. до 12 % в 2021 г.
Ввиду своей капиталоемкости промышленность практически не генерирует новых рабочих мест - в них идет восполнение естественной убыли работников [13, 14, 15]. За 10 лет прирост занятости в промышленности составил всего 7 % (149,1 тыс. чел.). Доля промышленности в структуре занятости стабильно находится на уровне 12-13 %. В строительстве за эти годы занятость выросла на 4 % (71,6 тыс. человек), а ее доля по-прежнему составляет 7-8 %.
Массовый отток работников в сельском хозяйстве (-1 118,5 тыс. человек) в 2010-2021 гг. в основном связан с перетоком работников в более высокооплачиваемый сектор услуг, переходом к наемной работе, миграцией из южных регионов в северные. Кроме того, следует отметить, что в 2014 г. были приняты изменения в методологии учета занятых, в результате которого часть населения, относящаяся к самозанятым в личных подсобных хозяйствах и производящая продукцию преимущественно для собственного потребления, была исключена из категории занятого населения и перенесена в категорию экономически неактивного населения. В результате доля сельского хозяйства в структуре занятости сократилась с 28 до 13 %. (рис. 5).
Среди регионов с наибольшим оттоком сельхоз-работников -Карагандинская (-70 %), Атырауская (- 60%), Актюбинская (-70 %), Восточно-Казахстанская (54 %), Северо-Казахстанская (-52 %) и Западно-Казахстанская (-51 %) области. Стоит отметить, что эти регионы в 2011 г. составляли в совокупности 33 % всего занятых в этой отрасли.
Рис. 4/ Fig. 4. Прирост занятости в 2010-2021 гг. по отраслям, в % / Employment growth in 2010-2021 by industry, %.
Источник/Source: БНС АСПиР РК / BNS ASPR RK.
УРОВЕНЬ ОБРАЗОВАНИЯ ЗАНЯТОГО НАСЕЛЕНИЯ
Результаты исследования показали, что в последние годы в Казахстане растет уровень образования занятого населения. Сегодня у 43 % всех занятых и 45 % наемных работников преобладает техническое и профессиональное образование (ТиПО), что позволяет им занимать высококвалифицированные рабочие места с высокими доходами (рис. 6, 7, 8, 9).
С 2010 г. доля занятых со специальным образованием выросла на 25 п.п., при этом, в структуре профессиональной занятости растёт количество специалистов с техническим и профессиональным образованием (+15 п.п.). Стабильно сокращается доля занятых, имеющих только школьное образование вне зависимости от влияния социально-экономических факторов (рис. 6).
Наиболее заметные изменения, связанные с повышением уровня образования, произошли в сегменте самозанятости: доля работающих со школьным образованием сократилась на 33 п.п., составив в 2021 г. всего 30% В тоже время численность самозанятых с профессиональным образованием увеличилась с 37 до 70 % (рис. 8).
В региональном разрезе повышение уровня образования наблюдается во всех регионах (рис. 9). Доля занятости с высшим образованием наиболее всего выросла в Атырауской (+13 п.п.), Жамбыл-ской (+14 п.п.) и Туркестанской2 (+19 п.п.) областях. В то время как, занятость с ТиПО больше остальных чем в остальных регионах увеличилась в промышленных Павлодарской (+21 п.п.), Северо-Ка-захстанской (+23 п.п.) и Восточно-Казахстанской (+31 п.п.) областях. Стоит отметить, что на фоне повсеместного сокращения занятости со школьным образованием, наименее всего она сократилась в Астане и Алматы, где в целом уровень такой
Данные по Туркестанской области в сравнении с данными по ЮКО.
Рис. 5 / Fig. 5. Отраслевая структура занятости в 2010-2021 гг., тыс. чел. / Sectoral employment structure in 2010-2021, thousand people
Источник/Source: БНС АСПиР РК / BNS ASPR RK.
Рис. 6/ Fig. 6. Уровень образования занятого населения в 2010-2021 гг., % / Education level of the employed population in 2010-2021, % Источник/Source: БНС АСПиР РК / BNS ASPR RK.
занятости остается наименьшим в сравнении с другими регионами.
Самые высокообразованные работники заняты в Астане и Алматы, где более 64 % занятых закончили высшее учебное заведение, и только менее 2 % имеют школьное образование. Это обусловлено в первую очередь, тем, что 42 % всех вузов страны расположены в этих городах. Кроме того, в Астане и Алматы нет проблем с самостоятельно занятым населением, которое без образования преимущественно работает в сельской местности и занимается производством товаров для собственного потребления как в других регионах.
При этом, наблюдается логическое преобладание занятости с техническим и профессиональным образованием в регионах с развитой промышленностью. Так, лидерами здесь стали Мангистауская, Павлодарская, Восточно-Казахстанская, Северо-Ка-захстанская и Атырауская области, где доля занятых с ТиПО превышала более половины всех занятых в регионе.
Рассматривая уровень образования, особо стоит отметить большую долю (30%) занятых лишь со школьным образованием в южных Алматинской, Кызылординской и Туркестанской областях.
Доля наемных работников с высокой квалификацией преобладает в южных регионах и городах республиканского значения - Туркестанской (56 %), Кызылординская (40 %), Жамбылская (45 %), гг. Ал-
маты и Шымкент (74 и 75 %, соответственно), а также в столице (64 %) области, что означает высокие требования к работникам со стороны работодателей, поэтому образование играет ключевую роль при трудоустройстве (рис. 7).
Только треть наемных работников с высшим образованием представлена в северных Павлодарской, Костанайской, Северо-Казахстанской областях, а также в Мангистауской области. Также в этих регионах наблюдается преобладание занятости с техническим и профессиональным образованием как среди наемных работников, так и среди самозанятых.
Не удивительно, что самозанятость низкого качества распространена среди наименее образованных слоев населения. Школа является последней ступенью образования для 30 % самостоятельно занятого населения по всей стране, которые преимущественно проживают в сельской местности, что объясняет их низкую производительность и отражает структурные недостатки в области спроса на рынке труда.
Стоит отметить, что только в Алматинской и Кы-зылординской областях почти половина самозанятых имеют лишь школьное образование. Более того, эти регионы являются лидерами и по доле наемной занятости без какого-либо профессионального образования, что непосредственно стала отражаться на уровне оплаты труда таких работников.
■
Рис. 7/ Fig. 7. Уровень образования наемных работников в 2010-2021 гг., % / Education level of employees in 20102021, %
Источник/ Source: БНС АСПиР РК / BNS ASPR RK.
2012 2013 2014 2015 2016 2017 2018 2019 2020 2021 ■ высшее ■ ТиПО ■ среднее
Рис. 8/ Fig. 8. Уровень образования самозанятого населения в 2010-2021 гг., % / Education level of the self-employed population in 2010-2021, %
Источник/Source: БНС АСПиР РК / BNS ASPR RK.
Акмолинская 21%
Актюбинская 28%
Апматинская 24%
Атырауская 23%
Западно-Казахстанская 26%
Жамбылская 23%
Карагандинская 28%
Костанайская 25%
Кызылординская 28%
Мангистауская 25%
Павлодарская 23%
Северо-Казахстанская 18%
Туркестанская 25%
Восточно-Казахстанская 25%
г.Нур-Султан
г.Алматы
г.Шымкент Г
Рис. 9/ Fig. 9. Уровень образования занятого населения в регионах в 2010 и 2021 гг., % / Education level of the employed population in the regions in 2010 and 2021, %
Источник/Source: БНС АСПиР РК / BNS ASPR RK.
ВЫВОДЫ
Исследование показало, как за последние десятилетия в развитии экономики Казахстана цена труда в виде реальной заработной платы, и численность занятых в экономике реагируют на волатиль-ность ВВП.
Из выделенных трех этапов, первый этап (19911998 гг.) охарактеризовался обвальным спадом производства и галопирующей инфляцией. В 1994 г. ВВП в Казахстане сократился на 25% по сравнению с 1991 г., но при этом занятость вела себя плавно и снизилась всего на 15 %.
Второй этап характеризуется экономическим ростом с 2000 по 2006 гг. до 6 % ВВП и дальнейшим спадом в период 2007-2009 гг., вызванным мировым финансовым кризисом, при котором падение темпов экономического роста было одновременным и достигло максимума в середине 2009 г. В этот период заработная плата в Казахстане была более чувствительной к колебаниям ВВП, снижаясь даже
при небольшом замедлении темпа экономического роста. В 2014 г. Казахстан ощутил на себе последствия разворачивающегося кризиса, рост ВВП составил 4,4 %, снизившись на 1,6 % п.п. по сравнению с предыдущим годом, а экспорт сократился на 4,5 %. Кризис повлиял на цену труда в еще большей степени, обеспечив ее падение на 4,7 п.п. против 1 п.п. в 2009 г. Одной из причин падения является девальвация национальной валюты в феврале 2014 г. и в августе 2015 г.
Третий этап (2010-2020 гг.). В 2019-2020 гг. из-за пандемии короновируса впервые за два десятилетия темпы роста ВВП Казахстана стали отрицательными, составив (-2,6 %) по итогам 2020 г. В отличии от предыдущих кризисных периодов, спад экономики в 2020 г. был сконцентрирован в основном в секторе услуг, на который приходится 67 % занятости и который в большей степени пострадал от закрытия границ и социального дистанциирования. Выявлено также, что численность занятых в реальном секторе
значительно сократилась, но при этом реальная заработная плата показала рост, что можно объяснить сокращением численности низкоквалифицированных работников с низким уровнем оплаты труда. В период локдауна, на рабочие места был нужен более высокий уровень навыков и «когнитивный» труд, поэтому специалисты данной категории спокойно перешли в онлайн режим и продолжали работать.
Характеризуя отраслевую динамику занятости, было выявлено, что наибольший прирост занятости - 28 % (567,1 тыс. чел.) - был обеспечен за счет услуг в общественном секторе: в образовании, здравоохранении и в секторе государственного управления. В структуре занятости доля общественных услуг увеличилась с 19 % в 2010 г. до 24 % в 2021 г. Кроме того, также прирост занятости (411,2 тыс. чел.) до 20 % показали отрасли в сфере транспортировки и распределения товаров (торговля, транспорт и услуги по проживанию и питанию), а их доля в структуре занятости увеличилась с 23 % в 2010 г. до 26 % в 2021 г.
В отраслях, связанных с бизнес-услугами, прирост занятости составил 19 % или 380,1 тыс. человек. Основной вклад в прирост обеспечила деятельность в области административного и вспомогательного обслуживания. В общей структуре занятости доля бизнес услуг увеличилась с 8% в 2010 г. до 12 % в 2021 г.
Рассматривая уровень образования, самозанятых особо стоит отметить большую долю (30 %) занятых лишь со школьным образованием в южных Алматинской, Кызылординской и Туркестанской областях. Жамбылская (45 %), гг. Ал-маты и Шымкент.
Доля наемных работников с высокой квалификацией преобладает в южных регионах и городах республиканского значения - Туркестанской (56 %), Кызылординская (40 %), Жамбылская (45 %), гг. Алматы и Шымкент (74 % и 75 % соответственно), а также в столице (64 %) области, что означает высокие требования к работникам со стороны работодателей, поэтому образование играет ключевую роль при трудоустройстве. Не удивительно, что самозанятость низкого качества распространена среди наименее образованных слоев населения.
В занятости наемных работников только треть с высшим образованием представлена в северных Павлодарской, Костанайской, Северо-Казахстан-ской областях, а также в Мангистауской области.
В настоящий период страна остро нуждается в инвестициях для обновления основных фондов действующих и создания новых предприятий с применением новых технологий, что приведет к качественному росту занятости населения.
СПИСОК ИСТОЧНИКОВ
1. Acemoglu D. Changes in unemployment and wage inequality: An alternative theory and some evidence. The American Economic Review. 1999; 89 (5). pp. 1259-1278. https://economics.mit.edu/files/3906
2. Acemoglu D. and Autor D. H. Skills, tasks and technologies: Implications for employment and earnings. NBER Working Paper Series. 2010; https://www.nber.org/system/files/working_papers/w16082/w16082.pdf
3. Autor D. H., Levy, F. & Murnane R.J. The Skill Content of Recent Techno- logical Change: An Empirical Exploration. NBER Working Paper Series. 2001; https://www.nber.org/system/files/working_papers/w8337/w8337.pdf
4. Foote, C. L., & Ryan, R. W. Labor-market polarization over the business cycle. NBER Macroeconomics Annual. 2014; https://conference.nber. org/confer/2014/Macro14/Foote_Ryan.pdf
5. Jaimovich, N., & Siu, H. E. Job polarization and jobless recoveries. NBER Working Paper Series. 2018; https://www.nber.org/system/files/ working_papers/w18334/w18334.pdf
6. Ravn, M. O., & Simonelli, S. Labor market dynamics and the business cycle: Structural evidence for the United States. CSEF Working papers №182. 2007; http://www.csef.it/wp/wp182.pdf
7. David, H., & Dorn, D. The growth of low-skill service jobs and the polarization of the US labor market. American economic review. 2013;103 (5). pp. 1553-1597. https://www.ddorn.net/papers/Autor-Dorn-LowSkillServices-Polarization.pdf
8. Balleer, A., & Van Rens, T. Skill-biased technological change and the business cycle. Review of Economics and Statistics. 2013; 95(4). pp. 1222-1237. http://wrap.warwick.ac.uk/51349/1/WRAP_van_Rens_SBT201205.pdf
9. Bleakely H., Ferris E. & Fuhrer J.C. New Data on Worker Flows During Business Cycles. New England Economic Review. https://www. bostonfed.org/publications/new-england-economic-review/1999-issues/issue-july-august-1999/new-data-on-worker-flows-during-business-cycles.aspx
10. Onaran, O. Jobless growth in the Central and East European countries: a country-specific panel data analysis of the manufacturing industry. Eastern European Economics. 2008; 46(4), pp. 90-115.
11. Rotaru, P. C. A regional model for labour demand in Romania. Theoretical and Applied Economics. 2013; 5(582), pp. 71-78.
12. Cirillo V., Pianta M., Nascia L. Technology and Occupations in Business Cycles. Sustainability. 2018; 10(2), 463. https://www.mdpi.com/2071-1050/10/2/463/htm
13. Цветков В.А. Циклы и кризисы: теоретико-методологический аспект. ФГБУН Институт проблем рынка Российской академии наук. 2012; http://www.ipr-ras.ru/old_site/articles/tsvetkov13-03.pdf
14. Елин А., Жанкубаев Б.А. Проблемы занятости населения, вектор их решения на современном этапе развития экономики России и Казахстана. Евразийское научное объединение. Перспективные направления развития современной науки. 2019; 234-239.
15. Кацук О.А. Трансформация занятости в условиях постиндустриального общества: методология исследования. Тамбов, 2004.
REFERENCE
1. Acemoglu D. Changes in unemployment and wage inequality: An alternative theory and some evidence. The American Economic Review. 1999;89(5):1259-1278. URL: https://economics.mit.edu/files/3906
2. Acemoglu D. and Autor D. H. Skills, tasks and technologies: Implications for employment and earnings. NBER Working Paper Series. 2010. URL: https://www.nber.org/system/files/working_papers/w16082/w16082.pdf
3. Autor D. H., Levy, F. & Murnane R.J. The Skill Content of Recent Techno- logical Change: An Empirical Exploration. NBER Working Paper Series. 2001. URL: https://www.nber.org/system/files/working_papers/w8337/w8337.pdf
4. Foote, C. L., & Ryan, R. W. Labor-market polarization over the business cycle. NBER Macroeconomics Annual. 2014. URL: https:// conference. nber.org/confer/2014/Macro14/Foote_Ryan.pdf
5. Jaimovich, N., & Siu, H. E. Job polarization and jobless recoveries. NBER Working Paper Series. 2018. URL: https://www.nber.org/system/ files/ working_papers/w18334/w18334.pdf
6. Ravn, M. O., & Simonelli, S. Labor market dynamics and the business cycle: Structural evidence for the United States. CSEF Working papers №182. 2007. URL: http://www.csef.it/wp/wp182.pdf
7. David, H., & Dorn, D. The growth of low-skill service jobs and the polarization of the US labor market. American Economic Review. 2013;103(5):1553-1597. URL: https://www.ddorn.net/papers/Autor-Dorn-LowSkillServices-Polarization.pdf
8. Balleer, A., & Van Rens, T. Skill-biased technological change and the business cycle. Review of Economics and Statistics. 2013;95(4):1222-1237. URL: http://wrap.warwick.ac.uk/51349/1/WRAP_van_Rens_SBT201205.pdf
9. Bleakely H., Ferris E. & Fuhrer J.C. New Data on Worker Flows During Business Cycles. New England Economic Review. URL: https://www. bostonfed.org/publications/new-england-economic-review/1999-issues/issue-july-august-1999/new-data-on-worker-flows-during-business-cycles.aspx
10. Onaran, O. Jobless growth in the Central and East European countries: A country-specific panel data analysis of the manufacturing industry. Eastern European Economics. 2008;46(4):90-115.
11. Rotaru, P. C. A regional model for labour demand in Romania. Theoretical and Applied Economics. 2013;5(582):71-78.
12. Cirillo V., Pianta M., Nascia L. Technology and Occupations in Business Cycles. Sustainability. 2018;10(2):463. URL: https://www.mdpi. com/2071-1050/10/2/463/htm
13. Tsvetkov V.A. Cycles and crises: theoretical and methodological aspect. Institute of Market Problems of the Russian Academy of Sciences. 2012. URL: http://www.ipr-ras.ru/old_site/articles/tsvetkov13-03.pdf (In Russ.).
14. Elin A., Zhankubaev B.A. Problems of employment of the population, the vector of their solution at the present stage of economic development in Russia and Kazakhstan. Eurasian Scientific Association. Promising directions of development of modern science. 2019. p. 234-239.
15. Katsuk O.A. Transformation of employment in a post-industrial society: Research methodology. Tambov; 2004.
ИНФОРМАЦИЯ ОБ АВТОРАХ / ABOUT THE AUTHORS
Бахытбек Аубакирович Жанкубаев - кадидат экономических наук, научный руководитель госбюджетной темы «Сегментированный рынок труда: циклическая эластичность спроса на квалификацию», АО «Центр развития трудовых ресурсов», Астана, Республика Казахстан
Bakhytbek A. Zhankubaev - Cand. Sci (Econ.)., Scientific Supervisor of the State Budget Topic "Segmented Labor Market: Cyclical Elasticity of Demand for Qualifications", JSC "Center for Human Resources Development", Astana, Republic of Kazakhstan http://orcid.org/0000-0003-2295-5417 [email protected]
Александра Сергеевна Молчановская - управляющий директор АО «Центр развития трудовых ресурсов», Астана, Республика Казахстан
Aleksandra S. Molchanovskaya - Managing Director of JSC "Center for Human Resources Development", Astana, Republic of Kazakhstan http://orcid.org/0000-0003-1632-0044 [email protected]
Дмитрий Николаевич Шумеков - директор департамента АО «Центр развития трудовых ресурсов», Астана, Республика Казахстан
Dmitrii N. Shumekov - Director of the Department of JSC "Center for Human Resources Development", Astana,
Republic of Kazakhstan
http://orcid.org/0000-0003-3658-9964
ЗАЯВЛЕННЫЙ ВКЛАД АВТОРОВ Жанкубаев Б.А. - научное руководство исследованием, определение цели исследования, анализ полученных результатов, формирование выводов исследования.
Молчановская А.С. - подготовка общей концепции исследования, конкретизация методов анализа, содержательный анализ полученных результатов, анализ материалов, анализ научной литературы, интерпретация полученных результатов, обоснование теоретико-методологических положений, разработка концепции и методологии статьи.
Шумеков Д.Н. - применение логического подхода к объекту исследования, рассмотрение исследуемого понятия как системы, анализ результатов, формулирование выводов исследования.
AUTHORS' DECLARED CONTRIBUTIONS
Zhankubaev B.A. - supervised the research, defined the aim of the study, analyzed the results, and wrote the research conclusions.
Molchanovskaya A.S. - developed the conceptual framework of the study, identified the analysis methods, performed a substantive analysis of the results, analyzed the materials, scientific literature analysis, interpreted the results, substantiated the theoretical and methodological provisions, developed the concept and methodology of the article.
Shumekov D.N. - applied a logical approach to the object of research, considered the concept under study as a system, results analysis, and wrote the research conclusions.
Конфликт интересов: авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов. Conflicts of Interest Statement: The authors have no conflicts of interest to declare.
Статья поступила в редакцию 16.08.2022; после рецензирования 21.09.2022, принята к публикации 23.09.2022. Авторы прочитали и одобрили окончательный вариант рукописи.
The article was submitted on 16.08.2022; revised on 21.09.2022 and accepted for publication on 23.09.2022. The authors read and approved the final version of the manuscript.
