CC BY
64
Вестник Челябинского государственного университета. 2015. № 24 (379). История. Вып. 66. С. 78-90.
Портрет советского руководителя промышленности
УДК 94(47).084.8(470.55)
ББК 63.3(2)6(235.55)
А. В. Сушков
«ЗАЛЬЦМАН ЧУВСТВУЕТ СЕБЯ ВОЖДЁМ». И. М. ЗАЛЬЦМАН И ЧЕЛЯБИНСКАЯ ПАРТНОМЕНКЛАТУРА В СЕРЕДИНЕ 1940-х ГОДОВ
Статья подготовлена при поддержке гранта РНФ, проект № 14-18-01873
Рассмотрена проблема взаимоотношений между директором Челябинского Кировского завода И. М. Зальцманом и партийно-государственными структурами Челябинской области в середине 1940-х гг. Послевоенную политическую повседневность Южного Урала во многом определял принятый И. В. Сталиным курс на возврат в управленческую практику принципов «внутрипартийной демократии». В августе 1946 г. на заседании партийного актива Тракторозаводскогорайона в адрес администрации и парткома Челябинского Кировского завода прозвучали резко критические высказывания заводских коммунистов. Причиной послужили тяжёлые материально-бытовые условия трудящихся завода на фоне использования отдельными представителями заводского командного состава заводских ресурсов в личных целях, а также вызывающе хамское поведение директора завода.
Ключевые слова: И. М. Зальцман; партийно-государственная система власти; период «позднего сталинизма»; И. В. Сталин; г. Челябинск; Челябинский Кировский завод.
Фигура директора Кировского завода Исаака Моисеевича Зальцмана заметно выделялась среди «первых лиц» послевоенного Челябинска. Герой Социалистического Труда, генерал-майор, обладатель восьми орденов, три из которых - ордена Ленина. В начале 1946 г. к своим многочисленным регалиям И. М. Зальцман добавил ещё две - депутата Верховного совета СССР и лауреата Сталинской премии. На его фоне заметно проигрывал даже партийный лидер области - первый секретарь Челябинского обкома и Челябинского горкома ВКП(б) Александр Андрианович Белобородов, награды которого ограничивались орденом Трудового Красного Знамени и медалью «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.». К тому же данный статус Белобородов обрёл совсем недавно, в марте 1946 г., переехав из кабинета председателя облисполкома, который занимал в течение всей войны1. И потому первый секретарь обкома партии был куда менее знаменит, нежели директор Кировского завода. В адрес последнего челябинские партийные идеологи на эпитеты не скупились. «В новых условиях мирного строительства проявляет свою кипучую энергию, свои способности организатора-большевика тов. Зальцман - талантливый танкостроитель, один из лучших людей нашей страны, - говорилось о
1 Объединённый государственный архив Челябинской области (ОГАЧО). Ф. П-288. Оп. 66. Д. 1509. Л. 23.
директоре завода во время предвыборной кампании в Верховный совет СССР. - Большевистская страстность, смелое техническое новаторство, чувство нового, не дающее людям застаиваться, такими качествами обладают кировцы, и эти качества, прежде всего, присущи их руководителю, Герою Социалистического Труда тов. Зальцману. Пламенный патриот социалистической отчизны, воспитанник Ленинского комсомола, верный сын великой партии Ленина-Сталина, он является образцом советского хозяйственника-большевика. Его трудовой путь - пример беззаветного служения Родине, партии, советскому народу»2.
На заводе И. М. Зальцман был безраздельным хозяином, любил лишний раз напомнить о своих высоких регалиях. Иногда в шутку. Так, подойдя однажды к ремонтируемой машине, заявил водителю: «Этот "гроб" делайте, делайте, делайте. Я могу не работать, я генерал, вы - нет». А когда, и всерьёз. «Не два, а 14, болван! - закричал Зальцман, когда ему на вопрос: "Который час?" ответили: "Два часа". - Я научу вас считать: 13, 14, 15, 16. Я генерал, и вас всех в порошок изотру!»3.
На различных заводских совещаниях с появлением в зале директора все присутствующие
2 Музей Челябинского тракторного завода. Дело персональное № 95. Ф. I. Р. II. П. III. Инв. № 2116. Агитационный материал.
3 ОГАЧО. Ф. П-124. Оп. 1. Д. 904. Л. 66; Ф. П-122. Оп. 1. Д. 234. Л. 55.
вставали с мест и стоя приветствовали его аплодисментами1. По примеру того, как на сессиях Верховного совета СССР или торжественных заседаниях приветствовали появление в зале И. В. Сталина и членов Политбюро ЦК ВКП(б). Однако именно политика, проводимая Сталиным, явилась источником очередных неприятностей для региональной политической элиты, включая И. М. Зальцмана.
9 февраля 1946 г. в выступлении на предвыборном собрании избирателей Сталинского избирательного округа г. Москвы И. В. Сталин говорил
0 ВКП(б) и предстоящих выборах в Верховный совет СССР. «Говорят, что победителей не судят, что их не следует критиковать, не следует проверять, - говорил Сталин, имея в виду коммунистическую партию. - Это неверно. Победителей можно и нужно судить, можно и нужно критиковать и проверять. Это полезно не только для дела, но и для самих победителей: меньше будет зазнайства, больше будет скромности»2.
Слова Сталина о критике и проверке были созвучны с его же установками на восстановление во внутрипартийной жизни принципов «демократического централизма» (или «внутрипартийной демократии»), о чём Сталин провозгласил с трибуны февральско-мартовского пленума ЦК ВКП(б) 1937 г. «Так вот проверка эта бывает сверху, проверка, идущая сверху, когда шеф проверяет своих подчинённых; бывает проверка снизу, когда руководителей проверяют партийные массы либо беспартийные массы, партийные активы либо беспартийные активы3, - наставлял Сталин, каким образом следует организовать проверку работы руководящих кадров. - Либо народ проверяет сам в порядке выборов. Вот организуемые нами выборы в верховные органы нашей страны, эти выборы будут большой проверкой для многих из наших работников4. Средства для проверки снизу - это активы регулярные, партийные и беспартийные, и отчёты руководителей, честные практические отчёты о своей работе. <.. .> Тайные выборы, право отвода кандидатов без исключения и право критики, - вот вам второе средство проверки снизу. <.> Стало быть, у нас есть два пути для проверки работников: путь, идущий сверху, от шефа подчинённого, и другой путь - путь, идущий снизу, контроль снизу. Причём контроль снизу имеет две формы: контроль через активы с отчётно-
1 ОГАЧО. Ф. П-124. Оп. 1. Д. 904. Л. 66; Ф. П-122. Оп. 1. Д. 234. Л. 24, 79.
2 Речь товарища И. В. Сталина на предвыборном собрании.
3 Имеются в виду заседания партийных и хозяйственных активов.
4 Имеются в виду выборы в Верховный совет СССР в 1937 г.
стью со стороны руководителей, и контроль через восстановление демократической выборности в нашей партии, когда члены партии имеют право отводить любого кандидата, критиковать, сколько влезет, и заставить руководителя отчитаться перед партийной массой»5.
Можно было бы предполагать, что в феврале 1946 г. Сталин вёл речь исключительно о кампании по выборам в Верховный совет СССР. Тем более, что Сталин рассматривал избирательную кампанию как своего рода суд избирателей над коммунистической партией, а результаты голосования - их приговор6. Однако главную советскую газету «Правда», рупор верховной власти, украсили недвусмысленные заголовки, позволяющие определить «генеральную линию партии»: «Неправильное отношение к критике», «Редактор в роли зажимщика самокритики», «Кто может критиковать в Кустанае», «О "вредных мыслях" председателя колхоза и о секретаре райкома, который не терпит критики» и т. п. Под «разбор полётов» «Правды» преимущественно попадали руководители региональных парторганизаций, игнорирующие установки верховной власти. «Постановление бюро Астраханского обкома ВКП(б) по критическим выступлениям газеты свидетельствует о неправильном отношении обкома к критике, самокритике, - указывалось в статье "Неправильное отношение к критике". - Товарищам из Астрахани следует помнить, что развёртывание критики является важнейшим условием дальнейшего улучшения всей нашей работы, нашего продвижения вперёд, и поэтому надо не глушить критику, а всячески развивать её». «Критиковать, невзирая на лица, - право каждого коммуниста, - начал свою статью "Об одной реплике секретаря обкома" корреспондент "Правды" А. Муханов, в которой "вывел" в качестве "зажимщика критики" первого секретаря Ворошиловградского обкома КП(б) Украины А. И. Гаевого. - Иначе понимают это уставное положение в Ворошиловградском обкоме партии. Здесь критикуют, невзирая на лица, сверху донизу, и не терпят, когда начинают критиковать снизу». А в статье «Кто может критиковать в Кустанае» за «зажим критики» «продёрнули» секретаря Кустанайского обкома партии по кадрам С. Б. Ниязбекова, который был прозван кустанай-ским вельможей'.
5 Материалы февральско-мартовского пленума. С. 14-15.
6 Речь товарища И. В. Сталина на предвыборном собрании.
7 Викулов Ф. Редактор в роли зажимщика самокритики; Кто может критиковать в Кустанае; Неправильное отношение к критике; Семёнов В. Не прислушиваются к голосу рядовых коммунистов; Земцов А. О «вредных мыслях» председателя колхоза.; Муханов А. Об одной реплике секретаря обкома.
Кроме того, «Правда» охотно публиковала отчёты о некоторых партийных активах, проходивших в региональных парторганизациях1.
«Правда» напоминала всем членам партии
0 том, откуда шла установка на развитие «внутрипартийной демократии». «Грандиозные задачи осуществления нового пятилетнего плана предъявляют новые, повышенные требования к партийным организациям, - начиналась большая статья "Что показало инспектирование астраханской партийной организации". - Центральный комитет ВКП(б), товарищ Сталин указывают, что для того, чтобы поднять ещё выше руководящую и контролирующую роль наших партийных организаций, чтобы быстрее двигаться вперёд, необходима повседневная критика и самокритика в партийных организациях. Самокритика является испытанным оружием в арсенале большевизма, основным методом воспитания партийных кадров. Оживление критики и самокритики в сочетании с систематической проверкой работы и инспектированием партийных органов будет способствовать новому подъёму всей партийной работы». Что ждёт тех региональных руководителей, кто не будет выполнять указаний Сталина, говорилось здесь же. Несмотря на то, что первый секретарь Астраханского обкома и Астраханского горкома ВКП(б) Ф. Н. Муратов сохранил свою должность (вероятно, благодаря непродолжительному пребыванию в этом качестве), вряд ли кто из региональных секретарей хотел бы оказаться на его месте2.
Сталин возлагал большие надежды на возвращение в практическую деятельность партаппарата основных положений политических преобразований 1937 г., позаброшенных и позабытых за годы войны. А именно - критики и самокритики, тайного голосования с предварительным обсуждением и отводом выдвинутых кандидатур, в предоставлении возможности рядовым членам партии высказывать своё мнение о местном партийном и хозяйственном начальстве на расширенных партсобраниях - так называемых собраниях партийного актива. Сталин видел в них эффективные механизмы борьбы с широко распространившейся за военные годы коррупцией, когда начальники всех уровней увлеклись самоснабжением, наладили взаимовыгодные связи,
1 См., например: Собрание партийного актива Кузбасса; Собрание актива Ленинградской партийной организации; Собрание партийного актива Тбилиси; Собрание актива Киевской организации КП(б)У; Собрание партийного актива Петропавловска-Камчатского; Собрание актива Бакинской организации КП(б) Азербайджана; и другие.
2 Шмонин А. Что показало инспектирование...
расправлялись с неугодными подчинёнными, теми, кто не желал подстраиваться под установленные ими «правила игры». Нередко о злоупотреблениях служебным положением в личных целях говорилось в тех же статьях «Правды», где речь шла о «зажиме» критики и самокритики, об игнорировании сигналов и жалоб от рядовых коммунистов и беспартийных, и о других нарушениях «внутрипартийной демократии»3.
Верховный вождь в кулуарах не скрывал своего беспокойства по поводу сложившихся в годы войны управленческих практик. «Из беседы со Сталиным 4 мая было видно, что он обеспокоен не тем, что кое-что во время войны партийные организации делали не так - это всё позади, а тем, что некоторые из этих недостатков продолжали существовать и в мирное время», - вспоминал десятилетия спустя бывший челябинский секретарь Н. С. Патоличев4.
Установки Сталина были адресованы всему управленческому аппарату, всем большим и малым чиновникам страны. Его речь от 9 февраля была опубликована в центральных и местных газетах, и тщательно прорабатывалась на низовом уровне партийной пирамиды. Эффект от изучения челябинскими коммунистами речи Сталина и от ознакомления с руководящими статьями «Правды», требовавшими развития критики и самокритики, не заставил себя долго ждать: затихшая было антизальцмановская риторика вновь вышла на передний план в политической жизни Южного Урала.
В 1946 г. на Кировском заводе складывалась катастрофическая ситуация, вызванная оттоком рабочей силы. Работники завода, многие из которых были эвакуированными и мобилизованными, всеми правдами и неправдами пытались уйти с завода. Людей не только тянуло на родину, к местам их прежнего проживания, к родным и близким, - рабочие бежали от невыносимых условий труда и материально-бытовой неустроенности. За год с небольшим после окончания войны с завода уволились почти 10 тыс. человек, из них 8 тыс. человек - рабочие. Ещё 15 тыс. работников планировали уехать. Директор Магнитогорского комбината Григорий Иванович Носов, узнав о масштабах «бегства» с Кировского завода, звонил
3 В дополнение к вышеперечисленным статьям можно указать следующие: Креславский Г. Грубое нарушение внутрипартийной демократии...; Иссык-Кульский обком и его газета; Сиволобов М. Когда у обкома связаны руки.; Всегда и во всём быть честным перед государством!; Собрание партактива Ворошиловграда; Верховский В. Неправильные методы работы.
4 Патоличев Н. С. Совестью своей не поступись. С. 8.
туда и интересовался, в чём там дело, что за «пожар»? Отпустить всех желающих означало остановить завод, и это обстоятельство определяло политику администрации. Не рассчитывая получить разрешение «по-хорошему», многие самовольно бросали работу (таких за первое полугодие 1946 г. набралось более 2 тыс. человек), другие не возвращались из отпусков (1 200 человек за тот же период), третьи начинали волынить на рабочем месте в надежде на увольнение. Некоторые воспринимали отказ весьма воинственно, порой доходило до хулиганства: Зальцман жаловался, что его «всячески ругали», разбивали двери (по всей видимости, речь шла о дверях в его кабинет)1.
Секретари Тракторозаводского райкома решили созвать специальный пленум и заслушать на нём доклад И. М. Зальцмана. Последний был предупреждён о предстоящем пленуме. Но Зальцман нашёл изысканный способ продемонстрировать своё отношение к решениям районных властей: ко дню открытия пленума, 9 августа 1946 г., он приурочил свой отпуск, причём извещать об этом руководство райкома нужным не счёл. Свой отъезд Зальцман превратил в праздничное торжество, на его проводах присутствовало большинство членов пленума райкома, - надо полагать, тех, кто работал на заводе. Остальные девять членов райкома, включая секретарей райкома, находились в неведении, явились к открытию пленума и ожидали прибытия Зальцмана. Прождав несколько часов и узнав, наконец, о торжественном убытии Зальцмана к месту отдыха, бюро райкома решило пленум распустить, а в ближайшее время созвать более широкое партийное собрание, - партийный актив, и уже там обсудить положение с кадрами на заводе2.
Ответственных за срыв партийного мероприятия искали недолго: по этому поводу бюро Челябинского горкома ВКП(б) 13 августа приняло специальное постановление. О И. М. Зальцмане в этом постановлении не было сказано ни слова. Бюро горкома назначило «козлом отпущения» второго секретаря райкома Александра Михайловича Самохвалова: «Указать секретарю Тракторозаводского РК ВКП(б) тов. Самохвалову на формальное отношение к подготовке пленума РК ВКП(б), что привело к его срыву»3. Что конкретно должен был сделать Самохвалов и не сделал, в чём выразилось его «формальное отношение», горком не указал.
1 ОГАЧО. Ф. П-124. Оп. 1. Д. 633. Л. 163, 168, 173; Ф. П-122. Оп. 1. Д. 234. Л. 110-111; Ф. П-288. Оп. 14. Д. 2. Л. 66.
2 Там же. Ф. П-288. Оп. 14. Д. 2. Л. 49; Ф. П-92. Оп. 6. Д. 5. Л. 45.
3 Там же. Ф. П-92. Оп. 6. Д. 5. Л. 45.
Районный партактив с единственным вопросом повестки дня, - «О закреплении кадров на Кировском заводе», - начал свою работу 14 августа с доклада исполняющего обязанности директора, главного инженера завода Сергея Нестеровича Махонина (директор И. М. Зальцман в это время отдыхал на курорте). Докладчик Махонин с цифрами в руках продемонстрировал собравшимся реальное состояние дел с кадрами, а также крайне тяжёлые жилищные условия заводчан, рассказал о повышении стоимости питания в столовых и снижении его качества, о несправедливом распределении промтоваров и т. д.4
О накалившейся до предела атмосфере на заводе свидетельствовало первое же выступление в прениях. Взявший слово секретарь парторганизации цеха топливной аппаратуры Михаил Яковлевич Донец сослался на опрос рабочих его цеха, желающих покинуть Челябинский Кировский завод. Оказалось, что рабочие нуждались в улучшении жилищных условий (в получении комнат, в ремонте имеющегося жилья, либо в строительстве собственного), в приобретении мебели (кроватей, стульев, столов), в получении денежных ссуд. Но большинство из 600 опрошенных признались в потребности в мужском и женском белье, а уже затем - костюмов, телогреек, обуви, зимних пальто. И как только агитаторы, проводя массово-политическую работу, приходили к рабочим с лекциями о третьем пятилетнем плане, то слышали от тех вопросы о жилье и об одежде: «Что ни беседа, то - площадь жилая, то - бельё». Сказать чего-либо внятного в ответ агитаторы не могли. Как не могло хозяйственное и партийное руководство цеха. «.Что я, как секретарь партийной организации, и руководство цеха может сказать этой группе рабочих, чем мы можем располагать в августе, сентябре, октябре? Мы не знаем», - возмущался Донец5. Секретарь цеховой парторганизации указал на виновных в сложившейся ситуации: «По существу дирекция завода недопонимает важности закрепления кадров на заводе, а если понимает и мало делает, то [тем самым] просто игнорирует решения партии и правительства о создании необходимых минимальных условий для трудящихся». Основная вина, по мнению выступавшего, лежала на И. М. Зальцмане: «Я очень жалею, что на этом партийном активе нет директора завода. Надо сказать, что наш директор завода мнит о себе вождя в кавычках». В доказательство Донец рассказал о царивших на заводе порядках, когда на совещаниях приветствовали директора апло-
4 Там же. Ф. П-122. Оп. 1. Д. 234. Л. 2-3, 108-131.
5 Там же. Л. 22-23.
дисментами стоя, и сделал вывод: «Моё мнение, что это обюрократившийся человек, и он отрывается от нужд рабочих». Тот факт, что в 1946 г. Кировский завод не нарастил, а заметно снизил темпы жилищного строительства по сравнению с предыдущим годом, оратор увязал с отсутствием личной заинтересованности у И. М. Зальцмана: «В прошлом году директор ждал, что его изберут депутатом, нужно было получить некоторый авторитет у избирателей. Тут занимались и вопросами жилья, и благоустройства, и т. д. Ну, это было достигнуто. Не только им, но и нами была проделана большая политическая работа. Но что получилось после этого? Строительство по существу прекратилось. Может быть, оно прекратилось потому, что директору завода надо [было] своими вопросами заниматься: вопросами дачи, а на даче коров значительное количество, вопросы рысаков, вопросы отъезда на курорт, надо было организовать на аэродроме прощальный бал. Это всё вопросы, которыми нужно заниматься. А вопросы строительства были отодвинуты»1.
Под конец выступления Донец вовсе высказал «крамолу» - поставил под сомнение соответствие И. М. Зальцмана занимаемой должности: «Устав нашей партии даёт право каждому коммунисту критиковать любого человека, где бы он ни стоял. Вот мы сегодня должны критиковать, а райком партии должен посмотреть: на месте директор или нет. Если не на месте, надо поставить вопрос, чтобы сидел на этом месте человек такой, который бы по-большевистски дело двигал вперёд». «Мне кажется, что сегодняшний партийный актив должен потребовать покончить с безобразиями и призовёт тех руководителей к порядку, которым поручена государством большая работа, а они пускают фейерверки в глаза», - под аплодисменты зала заключил Донец2.
Следом на трибуну поднялась заведующая отделом агитации и пропаганды парткома завода Мария Васильевна Захарова. В отличие от предыдущего оратора - М. Я. Донца, двадцать лет проработавшего на Харьковском и Челябинском заводах и прошедшего путь от слесаря до начальника отделения цеха, и лишь последние два с половиной года занимавшего партийную должность, - Мария Васильевна была преподавателем истории по образованию (с отличием окончила Ленинградский государственный педагогический институт имени Герцена) и профессиональным партийным работником-пропагандистом по опы-
1 ОГАЧО. Ф. П-124. Оп. 1. Д. 633. Л. 163, 168, 173; Ф. П-122. Оп. 1. Д. 234. Л. 110-111; Ф. П-288. Оп. 14. Д. 2. Л. 23-24.
2 Там же. Л. 24.
ту работы3. И потому умела произнести яркую, эмоциональную, и в то же время логически выстроенную речь. Впоследствии именно её выступление будет часто вспоминать челябинское начальство, стенографическая запись выступления будет размножена для членов высшего руководства СССР, о нём доложат даже И. В. Сталину4.
Начала Захарова с того, что подняла вопрос о сложившемся на заводе стиле руководства, а именно, - грубости, хамстве, матерной ругани. В качестве примера того, откуда берёт корни такой стиль, рассказала о диспетчерском совещании, на котором директор завода Зальцман достал револьвер и угрожал пристрелить одного из начальников цехов, приговаривая: «Я давно не стрелял, тебя застрелю!» «Где это ещё можно видеть в нашей стране? - под шум возмущения в зале громила с трибуны Захарова. - Нигде. А у нас на заводе это, товарищи, факт! Здесь товарищ Донец совершенно правильно сказал, что Зальцман чувствует себя вождём. Он забыл, что выдвинул его коллектив Кировского завода, что все его ордена, звание героя, весь почёт, который его окружает - это заслуга коллектива Кировского завода. Его выдвинул народ, в частности, народ Кировского завода. А он оторвался от масс и думает, что теперь его поддержат всюду. Во время войны, как ни третировали работников, работникам некуда было деваться. Этим воспользовались некоторые любители поха-мить, начали прививать такой стиль».
Следствием хамского разнузданного поведения заводского начальства Захарова назвала стремление многих высококвалифицированных специалистов покинуть завод, и привела тому конкретные примеры. В частности, неприятием зальцмановских порядков Захарова объяснила уход с завода Дмитрия Лукича Ходоско - основателя и первого начальника кузнечного цеха на Харьковском заводе № 183, в военные годы возглавлявшего аналогичный цех на Челябинском Кировском заводе. Ходоско предпочёл вернуться в Харьков на завод (впоследствии он стал деканом факультета в местном политехническом институте). «Я считаю, что такой стиль работы может привести к гибели завода, - заявила Захарова, - потому что придёт время и человек скажет: если меня называют на заводе мальчишкой, если заставляют вытягиваться во фронт перед начальством, если меня не уважают, - я ухожу. Придёт такое время, когда это может при-
3 Там же. Ф. П-288. Оп. 67. Д. 1251. Л. 1 об., 4; Оп. 131. Д. 275. Л. 2-2 об., 10, 15.
4 Там же. Оп. 14. Д. 2. Л. 28, 50-51; Российский государственный архив социально-политической истории (РГАСПИ). Ф. 17. Оп. 118. Д. 448. Л. 137, 141, 144-146.
вести к тому, что с завода уйдут лучшие наши работники».
Главный заводской пропагандист завершила своё, и без того колоритное выступление, весьма решительно: «Товарищ Зальцман теряет уважение народа, про него анекдоты складываются, а он не чувствует. Партийный актив должен его поправить. Всему приходит конец, всё - до момента. Пришёл момент, когда партийный актив, партийная организация завода должны решительно выступить против хамства, сквернословия, против третирования личности на нашем заводе»1.
Весьма неприятным для сторонников Зальцмана обстоятельством было то, что во время выступления Захаровой из зала раздавались крики «правильно!», а венчавший её речь «боевой призыв» зал встретил бурными аплодисментами.
Многие выходившие на трибуну подхватили критический настрой Донца и Захаровой. Секретарь парторганизации второго сборочного цеха Иван Александрович Капустин поднял вопрос об условиях отдыха для рабочих: «Километров за семь от города был дом отдыха Шершни. Там отдыхали рабочие, командный состав. Пропускали 80 человек, но теперь этот дом отдыха закрыли и отдали под дачу начальству. Зачем ехать в деревню, снимать квартиру, когда можно отнять от рабочих дом отдыха и устроить себе дачу?»
Курорт «Увильды», путёвки на который находились в ведении профсоюза, доступным был далеко не для всех заводчан. «А кто там отдыхает? Многие ли работающие там отдыхают? Знаете, товарищ Махонин, если мы будем уважать только начальников цехов, начальников отделов, то закрепления кадров не будет, - под аплодисменты зала заявлял Капустин. - А там почти одно начальство и их семьи. Почему начальники цехов, отделов имеют право давать отдых своим семьям, а почему рабочий, который пять лет работал в тяжёлых условиях войны, почему он не может поправить своё здоровье?»2
О невыносимых условиях труда рабочих, которые работают в сорокоградусной жаре при неработающей вентиляции и теряют сознание, об их зарплате, которой еле хватало, чтобы свести концы с концами, несправедливой системе оплаты труда говорил начальник отделения чугунолитейного цеха Морозов. «Вызывает начальник цеха рабочего и начинает на него кричать: "Ты -болтун, ты - бездельник", - описывал рабочие будни Морозов. - <...> Почему они так обраща-
ются? Это потому, что они получают премию и получают зарплату, оделись все в кожу и накупили имущества на 25 лет вперёд. Чего же они будут заботиться о таком маленьком рабочем?»3
Слесарь водоканалцеха Давид Борисович Басин рассказал о разносящихся по их району зловониях (канализация либо не действовала, либо вовсе отсутствовала) и поведал о своём диалоге с женой: «Я вот однажды прихожу домой, и говорю жене, что хороший театр построили. А она мне отвечает: это хорошо, что театр построили, а вот что у нас уборных нет, это совсем плохо». Басин, проверявший состояние заводского жилищного фонда, выяснил, что из намеченных к ремонту 90 объектов в состоянии ремонта находилась лишь треть, а закончен ремонт был только на семи объектах. Такие темпы работ были неслучайны: силы заводских служб в это время были брошены на другие объекты. «Обязали ремонтировать дачи в Шершнях, Увильдах для бар наших», - пояснил ситуацию выступавший. Относительно сложившегося отношения заводской администрации к нуждам рабочих Давид Борисович заявил: «Прежде всего, надо было товарищу Зальцману подумать, если он коммунист, что он - слуга народа, и он должен был помнить слова товарища Сталина, что если депутат не оправдает доверия масс, то его можно "на вороных прокатить"»4.
О «китайской стене», выросшей между командным составом завода и рядовыми работниками, с трибуны актива говорил заместитель секретаря партбюро УРСа Данил Томасович Назарьян. «Эта стена разделяет: это - мы, а это -вы. Мы - это руководители завода, мы - это начальники цехов, начальники отделов и прочие крупные руководители на нашем заводе. А вы -это те люди, которые тыркаются в двери бюрократов. Это не моё выражение, это выражение товарища Сталина: тыркаются маленькие люди и не могут найти ответа в наших бюрократических кругах», - пояснял Назарьян.
Выйдя на трибуну, Д. Т. Назарьян сразу заявил, что не ставит перед собой цель «снизить роль и заслуги директора завода». Однако его красочное живописание заводских реалий, а именно - повествование о выстроенной на заводе системе привилегий, так или иначе, бросало тень на И. М. Зальцмана. «Мы - это значит машины личного пользования. Мы - это дачи для нас и для наших домочадцев. Мы - это хорошая жилая площадь, это получение жалования с при-
1 ОГАЧО. Ф. П-122. Оп. 1. Д. 234. Л. 25-26.
2 Там же. Л. 30.
3 Там же. Л. 34.
4 Там же. Л. 37-38.
бавкой. Мы - это прекрасное питание. Мы - это богатые возможности одеться, пользоваться театрами, клубом, всеми благами завода. Мы - это те, которые гоняют тысячи машин на футбол и охоту. Но если рабочему нужна машина, чтобы отвезти в больницу больного ребёнка или больную жену в больницу, он машины не получит. Мы - это люди, которые ходят в клубы и театры, слушают Шульженко, Тамару Ханум. Они получают пригласительные билеты, а если даже и не получают, но они имеют достаточно денег, чтобы купить эти билеты. А рабочие не имеют возможности этого сделать. Мы - это те продукты, в которых так нуждаются диетики "не нашего завода"1. Мы - это те, которые имеют право получать белую муку, получать лучшие продукты по отовариванию. Мы - это магазин № 1. Но магазин - это ещё полбеды. Но там, за магазином есть подвальчик, есть конурка, и туда ходят семьи руководителей завода. Рабочие это знают, это видят и слышат»2.
Назарьян привёл факты хамского поведения И. М. Зальцмана с подчинёнными, раскритиковал его за то, что «всегда заставляет ждать себя». В пример привёл открытие нового театра, на которое собрались руководители завода, городское начальство, и все чуть не два часа ждали Зальцмана, когда он приедет.
Заодно Назарьян «зацепил» заводское партийное руководство, отдельные представители которого шли на поводу у Зальцмана. Возмущение среди участников актива вызвали обнародованные Назарьяном обстоятельства свадьбы сына заместителя секретаря заводского парткома Алексея Васильевича Гончарова. «Как он может критиковать Зальцмана, если Зальцман устроил на средства завода свадьбу сына Гончарова, затратив на это 20 тысяч рублей, - говорил Назарьян о Гончарове-старшем под шум зала. - А мы знаем, что на заводе тысячи девушек и юношей хотят устроить жизнь, но не имеют этой возможности из-за материальной необеспеченности»3.
«Честь завода должна быть выше всего, дороже всего, дороже, чем личные интересы отдельных зарвавшихся руководителей», - завершил своё выступление Данил Томасович, волей или неволей бросив очередной «камень в огород» Зальцмана4.
1 В тексте документа кавычки в этом предложении отсутствуют. Однако если судить по контексту, выступающий иронизирует. Маловероятно, чтобы в данном случае речь шла о технической ошибке.
2 ОГАЧО. Ф. П-122. Оп. 1. Д. 234. Л. 54.
3 Там же. Л. 55.
4 Там же.
Следующий оратор, слесарь холодноштампо-вочного цеха Иван Николаевич Яковцев в унисон Назарьяну говорил о глубокой пропасти между рабочими и командным составом завода. О том, как рабочие двух цехов из-за нехватки туалетов ходят в один, где нужно ещё очередь отстоять. «Как в столовой обслуживают? - вопрошал Яковцев, и сам отвечал. - Подадут тарелку железную, вот и пьёт из неё рабочий, как из чашки. Даже ложек нет. Неужели на заводе ложек нельзя сделать в достаточном количестве?! Кругом грязь, безобразие сплошное. Вот вам и быт рабочих. Мыло государство отпускает, а кто его получает? Я не буду говорить, как живут дома рабочие. С таким отношением к рабочим далеко не уедешь».
Для сравнения Яковцев остановился на созданных на заводе условиях для начальства: к их услугам были портные, у которых они за счёт завода шили себе одежду, к их услугам были сапожники. Здесь же, на заводе им изготавливали чайники и чудо-печки. «А что рабочие, думают работать? - задавался вопросом Яковцев. - Они только разговоры ведут, как уйти с завода»5.
Иван Николаевич высказал необходимость, чтобы органы государственного контроля учинили проверку на заводе: «Надо конкретно посмотреть: кто расходовал деньги и куда. Кто - 50 тысяч рублей, кто - 20 тысяч рублей, а кто три рубля, и тогда будет видно, кто виноват. Останутся честные люди, а нечестных нужно всех убрать. А так мы будем только топтаться на месте».
Из заключительных слов Яковцева стало ясно, кого он считает ответственным за сложившуюся ситуацию на заводе: «Мы, кадровые рабочие, считали, что мы - кировцы, рабочие завода имени Кирова, носящего звание пламенного трибуна, и не может создаться такого положения, что мы должны наименовать себя зальцмановцами. Ничего подобного. Не выйдет, что мы - воспитанники Зальцмана, так как это преступление, это насмешка над рабочим классом»6.
Пожалуй, самым эмоциональным стало выступление заместителя секретаря парторганизации чугунолитейного цеха Хомутниковой. С трибуны партактива она попыталась рассказать об условиях, в которых проживали рабочие этого цеха -одного из крупнейших на заводе и считавшегося самым тяжёлым по условиям труда. Результаты обследования, проведённого цеховой парторганизацией, показали, что некоторые рабочие жили в бараках, находящихся в аварийном состоянии. От цеха была подана заявка на ремонт бараков,
5 Там же. Л. 56.
6 Там же. Л. 57.
но в ответ последовал категорический отказ: лесоматериала нет. Проживающие в аварийных бараках находились ещё не в самых худших условиях, некоторые с семьями жили в землянках. «У нас есть знатный мастер, он имеет семью в пять человек, живёт в землянке, - рассказывала Хомутникова. - Он просил квартиру, но квартиры нет. Просил лесоматериала, но его тоже нет. И сейчас он живёт так, как, говорят, живут рабочие в Японии. Спит он под дождём».
Хомутникова выплеснула своё возмущение на заводское начальство: «Кто дал право расходовать 20 тысяч рублей на свадьбы, а 3 тысячи рублей не дать рабочему, чтобы он мог привести в порядок своё жильё?! Вы понимаете?! Кто вам дал такое право?!»
После этих слов заместитель секретаря, девушка, потеряла самообладание и разрыдалась прямо на трибуне1.
Судя по стенограмме, никто в зале не посмел указать Хомутниковой на регламент и усадить её успокаиваться: не за себя плакала молодой партработник. Взяв себя в руки, она продолжила: «Рабочий Кульмухаметов работает на заводе с 1936 года. У него пятеро детей. Живёт в землянке. Землянка совершенно развалилась. Жить невозможно. Он говорит, что он будет работать на заводе, с завода не уйдёт, но просит создать условия, чтобы крыша не упала, чтобы детей не задавило. Есть коммунист Бандурко. Он подал заявление на квартиру. Мы не могли его обеспечить. Лесоматериалом также не могли обеспечить. На днях он приходит и говорит: моя землянка обвалилась, и моё счастье в том, что это было днём, и дети бегали на улице».
«А вы хотите, чтобы рабочие хорошо работали и давали производительность труда! - вновь обратилась Хомутникова к начальству. - Он ещё днём спокойно работает, так как на дворе лето, и дети его бегают на улице. А ночью он работать не может, он работает и думает: а вдруг да землянка обвалится и мои ребятишки задавлены?» «Кто дал право так делать, кто дал право это делать?! - вновь восклицала Хомутникова, и на этот раз свои претензии адресовала конкретно в адрес директора. - Почему наш депутат Верховного совета так плохо заботится о наших рабочих? Почему? - я спрашиваю!»2
В завершение цеховой партработник сказала, что завод построил хороший театр, однако он не остановит тех, кто находится в тяжёлых жилищ-
ных условиях: «Если бы средства направили на строительство жилой площади, на ремонт этих бараков, то пользы было бы гораздо больше для завода, чем построили новый театр»3.
Необходимо отметить, что заводское и районное начальство стойко выслушивало критику снизу, никаких реплик в адрес выступавших, попыток сбить их себе не позволяло. Единственным, кто в первый же день заседания актива дал отповедь наиболее рьяным зальцмановским критикам, стал ни кто иной, как помощник Зальцмана по быту Арсений Мартемьянович Зверев - будущий автор письма Сталину о злоупотреблениях на Кировском заводе. Но в то время, в середине 1946 г., Зверев занимал совершенно иную позицию: «Я считаю неправильным и недопустимым такое дерзновенное поведение товарища Донца, когда он почему-то только сегодня, вспоминая "исторические грехи" Зальцмана, выступает с ними на активе. А партия нам не запрещала критику развёртывать и во время войны. Я считаю безобразием, будто бы Зальцман мероприятия по быту как фейерверк проводил, чтобы пробраться в депутаты, как об этом высказался товарищ Донец»4.
Слова Зверева были встречены в зале шумом недовольства не только ввиду занимаемой им позиции, но и потому, что к работе самого Зверева, его отношению к жилищно-бытовым нуждам рабочих накопилось немало претензий. В частности, в тот момент из зала от него требовали дать объяснение, на каком основании он незадолго до партактива назвал М. Я. Донца «сопляком»: раздражение Зверева вызвало то обстоятельство, что Донец слишком настойчиво «выбивал» из заводского начальства, включая самого Зверева, комнату для одного из мастеров цеха5 (к слову, «сопляку» в мае 1946-го исполнилось 36 лет, и он был лишь на пять лет моложе директора И. М. Зальцмана).
Взявший слово под занавес актива заместитель секретаря парткома завода Павел Ефимович Саблев попенял М. В. Захаровой, что та не подала официальное заявление секретарю парткома об угрозах Зальцмана застрелить начальника цеха. Партком об этом, по словам Саблева, не знал: «Если было такое заявление, его [И. М. Зальцмана - А. С.] надо привлечь к строжайшей ответственности». На самом же деле, сделай Захарова подобное заявление в партком, это позволило бы заводскому партийному начальству скрыть этот инцидент от широкого обсуждения на предприятии, ограничиться кулуар-
1 ОГАЧО. Ф. П-122. Оп. 1. Д. 234. Л. 58-59; Ф. П-288. Оп. 13. Д. 197. Л. 11.
2 Там же. Ф. П-122. Оп. 1. Д. 234. Л. 59.
3 Там же. Л. 60.
4 Там же. Л. 47.
5 Там же. Л. 23, 47.
ным обсуждением в рамках закрытого заседания парткома с очередным «раскаянием» директора и его заверениями о неповторении подобного в будущем. Саблев сам рассказывал, как в парткоме месяца два-три назад уже беседовали с Зальцманом по поводу его поведения на заводе, и в ответ услышали: «Я ошибки признаю и постараюсь в дальнейшем не допускать»1.
Не прошёл Саблев и мимо резонансного заявления Д. Т. Назарьяна о свадьбе сына А. В. Гончарова. Павел Ефимович и тут попытался «замять скандал», «прикрыть» своего коллегу по парткому: «Я был на этой свадьбе, был и Козин. О том, что товарищ Гончаров свадьбу устраивал за счёт завода, нам неизвестно. Когда на партсобрании выступил товарищ Назарьян по этому вопросу, то товарищ Гончаров ответил, что продукты, которые готовились к свадьбе, были приобретены в столовой по его карточкам.»
В зале раздался смех, настолько неуклюжей выглядела попытка Саблева оправдать коллегу. Кроме того, своими же словами Саблев подтвердил, что Назарьян уже выступал по этому вопросу на более узком партийном совещании, но партийное начальство завода тогда сочло нужным «не выносить сор из избы» - ограничиться объяснениями Гончарова и не инициировать тщательную проверку. Совещание секретарей партийных бюро завода по количеству участников было несопоставимо с районным партактивом, и это обстоятельство в корне меняло ситуацию. После реакции зала Саблев спохватился: «Если этот случай имел место, то мы обязаны проверить и, безусловно, товарищ Гончаров должен быть привлечён к строжайшей партийной ответственности»2.
Тучи над Гончаровым сгущались. «Сделать выводы» в отношении Гончарова распорядился в своём выступлении секретарь Челябинского горкома ВКП(б) по кадрам Леонид Михайлович Петров. Наказание Гончарова послужило бы своеобразным громоотводом для гнева заводских коммунистов. Тем более, что в президиум на имя Петрова поступила записка о необходимости привлечь к партийной и уголовной ответственности «за безобразия и преступления» Зальцмана, Зверева, Гончарова и некоторых других членов парткома и завкома. Петров на это ответил, что нельзя огульно охаивать партком, завком и дирекцию, и надо различать «преступные дела и недостатки». Ещё резче о Гончарове высказался второй секретарь Тракторозаводского райкома Александр Михайлович Самохвалов: «Может ли
Гончаров принципиально ставить после этого вопросы о вскрытии серьёзных недостатков у директора завода? Нет, не может. И когда мы обсуждали пять часов вопрос на партийном комитете о Зальцмане, о его разговорах, то Гончаров выступил беспринципно на этом партийном комитете»3.
Гончаров поспешил на трибуну оправдываться. Взяв слово для справки, он рассказал, что обратился за помощью к И. М. Зальцману в проведении свадьбы, и тот дал необходимые указания. Гончаров пояснял: «У меня было 12 человек гостей, плюс моя семья. Но как бы они ни кушали, конечно, на такую сумму съесть не могли. Я не знаю, сколько тысяч это стоило, но я ничего не платил. Всё это было изготовлено в столовой, привезли на машине, и состоялась такая свадьба. Потом я обратился к директору завода товарищу Зальцман: кому Вы передали заявление, чтобы я мог заплатить? Зальцман мне ответил: платить не будешь, так как я всё заплатил сам»4.
Услышав, что Зальцман из своих личных средств заплатил за свадьбу, по залу вновь пронёсся смех. История со свадьбой на фоне бедственного положения рабочих действительно стала выглядеть как тяжкое преступление. Пытаясь оправдаться, спрятаться за спину Зальцмана, Гончаров вместе с тем прилюдно признался, что лгал, когда говорил о произведённой оплате карточками.
Резонансное «свадебное дело» получило своё продолжение после партактива, собранные по нему материалы были рассмотрены на заседании заводского парткома 28 августа 1946 г. Проверка подтвердила, что заместитель секретаря парткома А. В. Гончаров «устроил свадьбу сына за счёт завода». Правда, стоимость потраченных продуктов была на порядок ниже, чем сообщил Назарьян - 3693 р.: партком удовлетворился справкой от столовой № 6, обслуживавшей празднество (следует сказать, что в 1949 г. партийные следователи определят затраты более чем в 18 тыс. р., но точную сумму даже они не смогут установить ввиду подделки финансовых документов). Одновременно в ходе проверки всплыла история с мотоциклом, который Гончаров выпросил для своего сына у Зальцмана, несмотря на то, что один заводской мотоцикл уже имел в своём распоряжении. Широкий резонанс «свадебного дела» - результат его обнародования на многолюдном партийном активе - не позволил начальству ограничиться простым указанием Гончарову
1 ОГАЧО. Ф. П-122. Оп. 1. Д. 234. Л. 80, 82.
2 Там же. Л. 82.
3 Там же. Л. 92-93, 95.
4 Там же. Л. 105.
на ошибки и недостатки. «За незаконное получение бесплатно продуктов на свадьбу сына, а также двух мотоциклов в личное пользование» партком снял Гончарова с работы заместителя секретаря парткома, вывел из состава парткома и объявил ему выговор с занесением в учётную карточку. Гончарова обязали возвратить заводу оба мотоцикла, а затраченные на свадьбу деньги внести в кассу заводского УРСа. Отдельным пунктом партком записал: «Вопрос о незаконных действиях в этом вопросе директора завода т. Зальцмана рассмотреть после возвращения его из отпуска»1.
Партвзыскание Гончарову подлежало утверждению бюро Тракторозаводского райкома партии. Несмотря на то, что райком возглавлял всё тот же секретарь парткома завода Е. В. Мамонтов, решение парткома было изменено в сторону ужесточения.
Гончарову не повезло: рассмотрение «свадебного дела» по времени совпало с очередными руководящими статьями «Правды» об осуществлении партийными организациями контроля, критики и устранения недостатков в деятельности государственных и хозяйственных организаций. При этом «Правда» ссылалась на соответствующие указания ЦК ВКП(б) и Сталина. Передовая статья на эту тему: «Поднять значение контроля и проверки исполнения в партийной работе» была опубликована на следующий день после рассмотрения дела Гончарова на заседании парткома завода - 29 августа 1946 г. «Для того, чтобы осуществлять контроль за хозяйственными организациями, партийные организации обязаны всемерно оберегать свойственную им по самой своей природе независимость от ведомственных органов, - говорилось в передовой статье. -Подчёркивая значение контроля и проверки исполнения как важнейшей функции политического руководства, партия укрепляет руководящую роль и независимость партийных организаций, борется с попытками и фактами сращивания отдельных руководителей партийных организаций с хозяйственными работниками. Партия осуждает имевшие место кое-где факты премирования хозяйственными руководителями партийных и советских работников. Это приводило к тому, что партийные работники попадали в материальную зависимость от хозяйственников, вступали в "семейные", приятельские отношения с ними. А там, где берут верх подобные отношения, где интересы народа, государства приносятся в жертву
1 Там же. Ф. П-124. Оп. 1. Д. 641. Л. 44-46; РГАСПИ. Ф. 589. Оп. 3. Д. 5875. Л. 412.
интересам личным, приятельским, там притупляется или вовсе заглушается критика. Партийные работники, лишившие себя независимости и самостоятельности, не могут вести принципиальную линию и осуществлять руководящую роль как защитников интересов государства»2.
Отдельные формулировки постановления бюро Тракторозаводского райкома партии от 18 сентября «О привлечении к партийной ответственности члена ВКП(б) Гончарова А. В.» были созвучны с установками «Правды»: «Получая от административно-хозяйственных работников всевозможные подарки, Гончаров вошёл в зависимость [от] хозяйственного руководства завода, потерял партийную принципиальность и лицо партийного руководителя, и использовал своё служебное положение в личных корыстных целях, и тем самым дискредитировал себя перед коммунистами».
К моменту рассмотрения на бюро райкома «свадебного дела» стало известно, что А. В. Гончаров ещё в 1933 г. исключался из партии «за сращивание с классово-чуждыми элементами». «Из этого он не извлёк для себя урока, -констатировало бюро райкома. - Работая на руководящей партийной работе, Гончаров вёл себя по-барски, кичился своим положением, и семью свою воспитывал в том же духе». Бюро постановило не только снять Гончарова с должности, но и исключить из партии с формулировкой: «за потерю партийной принципиальности и за использование своего служебного положения в личных корыстных целях». Помощнику директора Кировского завода по кадрам П. И. Барбарову было указано использовать бывшего партийного начальника на работе в цехе завода3.
Прозвучавшие на районном партактиве заявления в адрес партийного и хозяйственного руководства завода, в первую очередь - И. М. Зальцмана, были слишком громкими, чтобы обком партии их не услышал. Услышали их и в Москве: по инициативе ряда коммунистов правленый экземпляр стенограммы заседания партактива был направлен в ЦК ВКП(б) (правда, вышла некоторая задержка ввиду того, что секретарь горкома Петров полторы недели потратил на редактирование стенограммы своего выступления). На Старой площади заинтересовались высказываниями рядовых членов партии и запросили из Челябинска неправленый экземпляр стенограммы4.
2 Поднять значение контроля и проверки исполнения.
3 ОГАЧО. Ф. П-122. Оп. 1. Д. 227. Л. 39-40.
4 Там же. Ф. П-124. Оп. 1. Д. 904. Л. 29; Ф. П-288. Оп. 14. Д. 2. Л. 49-50.
Резко критические выступления коммунистов Челябинского Кировского завода в адрес заводской администрации, прозвучавшие на районном партийном активе в 1946 г., во многом стали возможными благодаря взятому И. В. Сталиным курсу на возврат в управленческую практику принципов «внутрипартийной демократии», в частности, критики и самокритики. Основной причиной недовольства явились тяжёлые материально-бытовые условия трудящихся завода на фоне использования отдельными представителями командного состава заводских ресурсов в личных целях, а также вызывающе хамское поведение директора завода. В выступлениях на за-
седании партийного актива прозвучали призывы привлечь И. М. Зальцмана и других заводских начальников к партийной и дисциплинарной ответственности. Озвученные на многолюдном партийном собрании факты коррупционного поведения руководящих работников завода было сложнее скрыть, «спустить на тормозах», чем если бы они прозвучали на узких партийных совещаниях или заседаниях заводского парткома. Жертвой развернувшейся на партийном активе критики стал заместитель секретаря парткома Челябинского Кировского завода, после проведённой проверки лишившийся не только должности, но и партбилета.
Список литературы
1. Верховский, В. Неправильные методы работы Подольского горкома партии / В. Верховский // Правда. - 1946. - 7 сент.
2. Викулов, Ф. Редактор в роли зажимщика самокритики / Ф. Викулов // Правда. - 1946. - 17 мая.
3. Всегда и во всём быть честным перед государством! // Правда. - 1946. - 31 июля.
4. Земцов, А. О «вредных мыслях» председателя колхоза и о секретаре райкома, который не терпит критики / А. Земцов // Правда. - 1946. - 10 июня.
5. Иссык-Кульский обком и его газета // Правда. - 1946. - 21 июля.
6. Креславский, Г. Грубое нарушение внутрипартийной демократии в алтайской партийной организации / Г. Креславский // Правда. - 1946. - 11 июля.
7. Кто может критиковать в Кустанае // Правда. - 1946. - 19 мая.
8. Материалы февральско-мартовского пленума ЦК ВКП(б) 1937 года // Вопр. истории. - 1995. - № 11-12. - С. 3-23.
9. Муханов, А. Об одной реплике секретаря обкома / А. Муханов // Правда. - 1946. - 24 июня.
10. Неправильное отношение к критике // Правда. - 1946. - 24 мая.
11. Патоличев, Н. С. Совестью своей не поступись / Н. С. Патоличев. - М.: Сампо, 1995. - 262 с.
12. Поднять значение контроля и проверки исполнения в партийной работе // Правда. - 1946. -29 авг.
13. Речь товарища И. В. Сталина на предвыборном собрании избирателей Сталинского избирательного округа г. Москвы 9 февраля 1946 г. // Правда. - 1946. - 10 февр.
14. Семёнов, В. Не прислушиваются к голосу рядовых коммунистов / В. Семёнов // Правда. - 1946. - 24 мая.
15. Сиволобов, М. Когда у обкома связаны руки. / М. Сиволобов // Правда. - 1946. - 26 июля.
16. Собрание актива Бакинской организации КП(б) Азербайджана // Правда. - 1946. - 18 мая.
17. Собрание актива Киевской организации КП(б)У // Правда. - 1946. - 25 апр.
18. Собрание актива Ленинградской партийной организации // Правда. - 1946. - 20 апр.
19. Собрание партактива Ворошиловграда // Правда. - 1946. - 16 авг.
20. Собрание партийного актива Кузбасса // Правда. - 1946. - 19 апр.
21. Собрание партийного актива Петропавловска-Камчатского // Правда. - 1946. - 17 мая.
22. Собрание партийного актива Тбилиси // Правда. - 1946. - 22 апр.
23. Шмонин, А. Что показало инспектирование астраханской партийной организации / А. Шмонин // Правда. - 1946. - 4 июля.
Сведения об авторе
Сушков Андрей Валерьевич - кандидат исторических наук, старший научный сотрудник отдела истории Института истории и археологии Уральского отделения РАН (Екатеринбург).
suschkow@mail.ru
Bulletin of Chelyabinsk State University. 2015. № 24 (379). History. Issue 66. P. 78-90.
«ZALTSMAN FEELS LIKE A LEADER». I. M. ZALTSMAN AND CHELYABINSK PARTY NOMENCLATURE IN THE MID-1940s
A. V. Sushkov
Institute of history and archaeology of the Ural branch of the Russian academy of sciences (Ekaterinburg).
suschkow@mail.ru
The paper examines the problem of relationship between the factory manager of the Chelyabinsk Kirov Plant I. M. Zaltsman and the party-state structures of the Chelyabinsk region in the mid-1940s. The postwar political everyday life of the Southern Urals was largely determined by Stalin's policy of returning to the principles of "inner party democracy" in the managerial practice. In August 1946 at a meeting of the Communist Party activists of Traktorozavodsky district some sharply critical statements aimed at the administration and the Communist Party Committee of the Chelyabinsk Kirov plant were made by the factory Communists. The reason was the poor living conditions of workers of the factory while some of the upper managers made use of the factory material resources for their personal benefits as well as provocatively boorish behavior of the factory manager.
Keywords: I. M. Zaltsman; party and state system of the power; "late Stalinism" period; I. V. Stalin; the city of Chelyabinsk; Chelyabinsk Kirov plant.
References
1. Verhovskij V. Nepravil'nye metody raboty Podol'skogo gorkoma partii [Incorrect methods of work of the Podolsk city Party organization]. Pravda [Truth], 1946, September 7. (In Russ.).
2. Vikulov F. Redaktor v roli zazhimshhika samokritiki [Editor as a censor of self-criticism]. Pravda [Truth], 1946, May 17. (In Russ.).
3. Vsegda i vo vsjom byt' chestnym pered gosudarstvom! [Always and everywhere one has to be honest to government and state!]. Pravda [Truth], 1946, July 31. (In Russ.).
4. Zemcov A. O «vrednyh mysljah» predsedatelja kolhoza i o sekretare rajkoma, kotoryj ne terpit kritiki [About «harmful thoughts» of a collective-farm Chairman and Secretary of the district Party Committee, which does not tolerate any criticism]. Pravda [Truth], 1946, June 10. (In Russ.).
5. Issyk-Kul'skij obkom i ego gazeta [Issyk-Kul regional Party Committee and its newspaper]. Pravda [Truth], 1946, July 21. (In Russ.).
6. Kreslavskij G. Gruboe narushenie vnutripartijnoj demokratii v altajskoj partijnoj organizacii [Gross violation of internal Party democracy in the Altai Party organization]. Pravda [Truth], 1946, July 11. (In Russ.).
7. Kto mozhet kritikovat' v Kustanae [Who can do the criticizing in Khustanai]. Pravda [Truth], 1946, May 19. (In Russ.).
8. Materialy fevral'sko-martovskogo plenuma CK VKP(b) 1937 goda [Materials of the February-March Plenum of the Central Committee of the CPSU(b), 1937]. Voprosy istorii [Questions of History], 1995, no. 11-12, pp. 3-23. (In Russ.).
9. Muhanov A. Ob odnoj replike sekretaija obkoma [About a cue given by the Secretary of the regional Party Committee]. Pravda [Truth], 1946, June 24. (In Russ.).
10. Nepravil'noe otnoshenie k kritike [Wrong attitude to criticism]. Pravda [Truth], 1946, may 24. (In Russ.).
11. Patolichev N. S. Sovest'ju svoej nepostupis' [They didn't give up their moral principles]. Moscow, Sampo Publ., 1995. 262 p. (In Russ.).
12. Podnjat' znachenie kontrolja i proverki ispolnenija v partijnoj rabote [To raise the value of monitoring and verification of performance in Party activity]. Pravda [Truth], 1946, August 29. (In Russ.).
13. Rech' tovarishha I. V. Stalina na predvybornom sobranii izbiratelej Stalinskogo izbiratel'nogo okruga g. Moskvy 9 fevralja 1946 g. [Comrade Stalin's speech at the election meeting of the voters of the Stalinski electoral district on February, 9, 1946 in Moscow]. Pravda [Truth], 1946, February 10. (In Russ.).
14. Semjonov V. Ne prislushivajutsja k golosu rjadovyh kommunistov [They do not listen to the voice of the rank and file Communists]. Pravda [Truth], 1946, May 24. (In Russ.).
90
A. B. CywKoe
15. Sivolobov M. Kogda u obkoma svjazany ruki... [When the regional Party Committee hands are tied...]. Pravda [Truth], 1946, July 26. (In Russ.).
16. Sobranie aktiva Bakinskoj organizacii KP(b) Azerbajdzhana [Meeting of activists of the Baku KP(b) organization of Azerbaijan]. Pravda [Truth], 1946, May 18. (In Russ.).
17. Sobranie aktiva Kievskoj organizacii KP(b)U [Meeting of activists of the Kiev organization of KP(b) U]. Pravda [Truth], 1946, April 25. (In Russ.).
18. Sobranie aktiva Leningradskoj partijnoj organizacii [Meeting of activists of the Leningrad Party organization]. Pravda [Truth], 1946, April 20. (In Russ.).
19. Sobranie partaktiva Voroshilovgrada [Meeting of the Party activists of Voroshilovgrad]. Pravda [Truth], 1946, August 16. (In Russ.).
20. Sobranie partijnogo aktiva Kuzbassa [Meeting of the Party activists of Kuzbass]. Pravda [Truth], 1946, April 19. (In Russ.).
21. Sobranie partijnogo aktiva Petropavlovska-Kamchatskogo [Meeting of the Party activists of Petropavlovsk-Khamchatskii]. Pravda [Truth], 1946, May 17. (In Russ.).
22. Sobranie partijnogo aktiva Tbilisi [Meeting of the Party activists of Tbilisi]. Pravda [Truth], 1946, April 22. (In Russ.).
23. Shmonin A. Chto pokazalo inspektirovanie astrahanskoj partijnoj organizacii [What was revealed during the inspection of the Astrakhan Party organization]. Pravda [Truth], 1946, July 4. (In Russ.).
