CC BY
189
Раздел 5. Совершенствование деятельности правоохранительных органов по раскрытию и расследованию преступлений
ЗАКОНОМЕРНОСТИ ПРЕСТУПНОЙ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ
Р.В. Черкасов
(старший научный сотрудник филиала по Западной Сибири ВНИИ МВД России,
г. Омск; [email protected])
В данной статье на основе анализа работ по проблемам раскрытия и расследования преступлений в сфере экономики автор выделяет закономерности преступной экономической деятельности. Проявление перечисленных закономерностей показано на пяти уровнях преступной экономической деятельности, осуществляемой преступными группами, объединенными по родственному или дружескому принципу; лицами, совершающими преступления экономической направленности в ходе своей официальной экономической деятельности; лицами или преступными группами, профессионально осуществляющими преступную экономическую деятельность; общеуголовными организованными преступными формированиями, создающими хозяйствующие субъекты для легализации преступных доходов; организованной экономической преступностью, действующей на уровне сращивания государственных органов и криминальных структур.
Ключевые слова: преступная экономическая деятельность, экономические преступления, хозяйственные операции, нормативная детерминированность, купля-продажа криминального продукта, криминальный доход, многофазовая деятельность.
Борьба с экономической преступностью на протяжении многих лет выступает приоритетным направлением деятельности органов внутренних дел. По данным ГИАЦ МВД России, ежегодно выявляется около полумиллиона преступлений, совершаемых в экономической сфере. К сожалению, из них направляется в суд менее 50 % уголовных дел [1]. Процент раскрываемости и привлечения к ответственности реальных участников большинства экономических преступлений остается по-прежнему на невысоком уровне.
Такая ситуация обусловливает необходимость познания закономерностей совершения обозначенной категории посягательств в рамках проводящихся криминалистических научных исследований, направленных на удовлетворение потребности правоохранительных органов по их эффективному раскрытию и расследованию.
Предложенное Р.С. Белкиным понятие криминалистики как «науки о закономерностях механизма преступления, возникновения информации о преступлении и его участниках, собирания, исследования, оценки и использования доказательств и
основанных на познании этих закономерностей специальных средствах и методах судебного исследования и предотвращения преступлений» [2, с. 48] стало, можно сказать, классическим и принимается большинством ученых-криминалистов. Исходя из предложенного определения, разработка специальных средств и методов по раскрытию и расследованию экономических преступлений должна основываться на познании двух групп закономерностей: механизма преступления и возникновения информации о нем и деятельности по расследованию преступления (собирания, исследования, оценки и использования доказательств).
В части первой группы закономерностей следует конкретизировать нашу позицию с учетом мнения А.Ф. Лубина [3, с. 13-15], В.П. Бахина [4, с. 16-17], Н.П. Яб-локова [5, с. 36-37] и других ученых, ведущих речь о закономерностях не единичного преступления, а преступной деятельности, так как с криминалистических позиций науку и практику расследования интересует не преступление как таковое, а все то, что характеризует его совершение и благода-
84
ря знанию об этом способствует конкретной работе по раскрытию и расследованию преступлений.
В связи с этим в рамках данной статьи поставим задачу выделения закономерностей преступной экономической деятельности, на познании которых можно основывать разработку криминалистических средств и методов расследования экономических преступлений. В решении этой задачи пойдем по схеме от общего к частному и, исходя из содержания понятий деятельности, ее экономической и преступной составляющих, выделим соответствующие закономерности, как некие определенные, устойчивые, повторяющиеся, существенные связи и отношения между явлениями [6, с. 210].
Любая деятельность, с точки зрения В.В. Клочкова и В.А. Образцова, характеризует взаимодействие индивида с окружающей средой, единство его внутренней (психической) и внешней (физической) активности, направленной на предмет удовлетворения его потребностей [7, с. 47, 48].
По мнению А.Н. Леонтьева и Д.Ю. Попова, под деятельностью понимается совокупность процессов, объединенных одной общей направленностью на достижение определенного результата, являющегося вместе с тем объективным побудителем этой деятельности, той конкретно определенной потребностью, которая удовлетворяется в результате деятельности. Достижение жизненно значимого результата предполагает совершение ряда действий, которые образуют содержание данной деятельности [8, с. 415-422]. Деятельность может осуществляться различными действиями, а способ осуществления этих действий зависит от условий и средств достижения цели. Отсюда преступную деятельность отдельные ученые определяют как совокупность взаимосвязанных последовательных действий виновного, сопряженных с использованием орудий и средств, направленных на достижение преступного результата [9, с. 38].
Толкование экономики как определенной сферы жизни исходит из того, что это есть совокупность производственных отношений, соответствующих данной ступени
развития производительных сил общества, господствующий способ производства в обществе; организация, структура и состояние хозяйственной жизни или какой-нибудь отрасли хозяйственной деятельности [6, с. 903].
В специальной литературе экономика определяется и как созданная и используемая человеком система жизнеобеспечения, воспроизведения жизни людей, поддержания и улучшения условий существования [10, с. 7], и как система общественного производства, осуществляющая собственно производство, распределение, обмен и потребление необходимых обществу благ, включая продукты и услуги [11, с. 11].
Если взять за основу общую схему субъект-объектной деятельности и сопоставить ее с понятиями экономики, то экономическая деятельность будет включать в себя следующие составляющие:
- субъект - им будут выступать субъекты экономических отношений, представленные отдельными гражданами, организациями и государством в лице органов власти и управления;
- объект - различные блага в форме материальных ценностей, работ и услуг;
- цель деятельности - жизнеобеспечение выделенных субъектов;
- мотив - удовлетворение потребности в указанных благах;
- результат деятельности - получение указанных благ (дохода, выполнения конкретных работ, услуг);
- действия, в которых выражается данная деятельность, - производство, обмен, распределение, потребление и пр.;
- средства, применяемые при реализации указанных действий, - орудия производства, знания, умения, навыки, деньги;
- условия реализации - нормативно установленный государством порядок экономической деятельности.
Если сопоставить между собой два рассматриваемых вида деятельности (преступную и экономическую) в виде кругов Эйлера, то в месте их наложения друг на друга получим часть пересекающихся видов деятельности, именуемую преступной экономической деятельностью. Признаки пре-
Юридическая наука и правоохранительная практика ступной экономической деятельности будут объединять в себе те свойства признаков преступной и экономической деятельности, которые могут дополнять друг друга, не вступая в противоречие, взаимно сосуществуя. Субъектом такой деятельности будет выступать конкретное физическое лицо или группа лиц, занимающаяся преступной экономической деятельностью (различного уровня преступные группы). Объектом воздействия также будут являться различные блага (товары, услуги, работы, ценности). Цель и результат будут гипертрофированы по сравнению с экономической деятельностью, т.е. жизнеобеспечение субъекта будет исходить из эгоистичной мотивации на получение сверхприбыли. При этом действия будут практически те же, что и при легальной экономической деятельности, однако реализовываться они будут вразрез с установленными государством нормативными предписаниями и нередко с использованием запрещенных законом средств. Так, применительно к преступлениям в сфере профессиональной деятельности, которые совершаются путем нарушения нормативных правил, регулирующих эту деятельность, В.Е. Корноухов обратил внимание на характерную непосредственную связь со сферой деятельности, поскольку преступная деятельность испытывает необходимость в существовании общественно полезной деятельности, детерминируется и опосредуется ею [12, с. 43-44].
Относя к числу преступлений в сфере профессиональной деятельности хозяйственные преступления, В.А. Образцов называл их характерными особенностями связь со сферой деятельности (в нашем случае хозяйственной или экономической.
- Р. Ч), совершение преступных действий участниками этой деятельности в процессе реализации своих профессиональных функций, нарушение правил нормативного характера (законов, должностных инструкций, указаний, приказов и т.д.), регламентирующих эту деятельность [13, с. 91-94]. Однако применительно к современной экономической деятельности вторая выделенная данным автором особенность несколько устарела, так как определялась еще в
советский период существования нашего государства, в котором в системе плановой экономики могли участвовать только строго определенные профессиональные субъекты. В настоящее время экономические преступления часто совершаются лицами, юридически не относящимися к субъектам экономической деятельности. В связи с этим особую значимость приобретает именно последний признак нарушения нормативного порядка.
Такое противоречие нормативному порядку легальной экономической деятельности создает формальные рамки для отнесения конкретных действий к разряду экономических преступлений, общие абстрактные признаки которых сформулированы в уголовном законе. Это дает ученым основание для конструирования определений экономических преступлений.
Н.А. Лопашенко такими преступлениями признает «предусмотренные уголовным законом умышленные общественно опасные деяния, совершаемые при любой форме собственности, посягающие на общественные отношения по реализации принципов осуществления экономической деятельности» [14, с. 15].
По мнению Б.В. Яцеленко, к экономическим преступлениям относятся предусмотренные уголовным законом общественно опасные деяния, посягающие на общественные отношения, складывающиеся по поводу производства, распределения, обмена и потребления материальных благ и услуг [15, с. 142-143]. Схожие точки зрения на понятие экономических преступлений имеют Л.Д. Гаухман, С.В. Максимов [16, с. 16] и другие авторы [17, с. 73; 18, с. 33].
В то же время в число экономических преступлений ряд авторов включают не только деяния, предусмотренные нормами раздела 8 УК РФ, но и преступления, предусмотренные нормами из других разделов УК РФ [19, с. 26; 20, с. 22; 17, с. 73]. Например, при выявлении признаков незаконной предпринимательской деятельности владельцев или сотрудников автозаправочной станции дополнительно могут быть определены признаки посягательств, предусмотренных статьями, устанавливающими от-
86
ветственность за производство, хранение, перевозку либо сбыт товаров и продукции, выполнение работ или оказание услуг, не отвечающих требованиям безопасности (ст. 238 УК РФ), нарушение правил охраны труда (ст. 143 УК РФ), нарушение правил безопасности на взрывоопасных объектах (ст. 217 УК РФ), нарушение пожарной безопасности (ст. 219 УК РФ), экологические преступления (гл. 26 УК РФ) и пр. В связи с этим следует согласиться с мнением А.Ю. Чупровой и И.И. Рожкова, определяющих данные посягательства как преступления экономической направленности.
При этом сам раздел 8 УК РФ создает некие противоречия, так как в нем в категорию «преступления в сфере экономики» объединены преступления против собственности, значительная часть которых не имеет отношения к экономике как сфере хозяйствования, преступления в сфере экономической деятельности и преступления против интересов службы в коммерческих и иных организациях. В связи с этим многие ученые-криминалисты сходятся во мнении, что в основу разработки криминалистических средств и методов раскрытия и расследования преступлений не всегда может быть положен уголовно-правовой критерий классификации преступлений. Должны быть выделены иные критерии объединения преступлений в группу экономической направленности, позволяющие в силу специфики сферы посягательства, схожести объекта воздействия, как определенного рода благ, мотива, цели и результата деятельности разработать общие типичные рекомендации по их раскрытию и расследованию.
Так, по мнению А.Ф. Лубина и Ю.П. Гармаева, «достаточно много теоретических и методологических оснований использовать расширительное толкование термина «экономические преступления», т.е. включать в этот класс все более или менее развитые виды преступной деятельности, основа развития которых - получение прибыли, приобретаемой противоправными способами» [21, с. 67].
В этом отношении заслуживает внимания точка зрения И.И. Рожкова, который
выделил следующие критерии отнесения преступлений к категории экономической направленности:
- нанесение ущерба функционирующей экономической структуре;
- выполнение преступных действий под видом законных хозяйственных операций;
- построение преступной деятельности на дезинформировании (лжи) и метадезинформировании (обмане) [20, с. 77].
Как верно подмечено Я.М. Мазу-ниным, «преступность и преступная деятельность никогда не были простой совокупностью совершенных преступлений, а выступали закономерными социальными явлениями» [22, с. 25]. Выявление закономерностей преступной экономической деятельности вполне может быть основано на приведенной позиции И.И. Рожкова, правда, с некоторыми коррективами. Выделенные им признаки преступлений экономической направленности в то же время представляют собой устойчивые связи, имеющие характер закономерностей, однако не все из них относятся только к экономической деятельности.
Так, первый признак - нанесение ущерба экономической структуре - может быть присущ как экономическим, так и экологическим, террористическим, отдельным общеуголовным преступлениям. При этом ущерб выступает не целью преступной экономической деятельности, а, в соответствии с законом сохранения материи, необходимым условием. Даже если подвергнуть анализу те преступления, в которых материальные последствия предполагают не причинение ущерба, а наоборот - получение дохода (например, ст. 171 УК РФ), то, в соответствии с упомянутым общефилософским законом, полученный доход из ниоткуда не возьмется, а будет обеспечен за счет денежных средств, которые могли бы попасть в легальный сектор экономики в форме официальной прибыли, налогов, сборов и пр.
В то же время, как видим, данный обязательный признак производен от другого явления, которое, в свою очередь, может выступать закономерностью преступной
экономической деятельности. А именно последняя детерминируется легальной экономической деятельностью. Приведенное выше обозначение преступной и экономической деятельности в виде кругов Эйлера не только предполагает взаимоналожение двух видов деятельности, но и взаимовлияние. Так, изменение экономических процессов, условий функционирования определенных видов рынка, появление или прекращение отдельных экономических институтов обусловливает подстраивание преступной деятельности под объективную ситуацию и использование нововведений для незаконного получения сверхприбылей. В то же время преступная экспансия в экономику заставляет последнюю разрабатывать средства защиты от посягательств и изменять определенные экономические правила и условия. Такие изменения провоцируют дальнейшее совершенствование способов совершения экономических преступлений. Данная закономерная связь определяет сходство в основных принципиальных чертах (механизма совершения, следооб-разования, источников криминалистически значимой информации и т.п.) преступлений экономической направленности. О данной закономерности говорят в своих работах многие ученые [19, с. 75-76].
Специфической особенностью экономической деятельности является ее нормативная определенность. Складывающиеся в данной сфере отношения регулируются системой норм, предусмотренных как в различного уровня нормативных правовых актах, так и в обычаях делового оборота. Отсюда Л.В. Бертовский выделяет такую закономерность, как нормативная детерминированность. Как уже говорилось выше, все преступления экономической направленности «представляют собой те или иные проявления преступного нарушения нормативно-правовых правил при осуществлении экономической деятельности» [19, с. 26]. В связи с этим указанный ученый выделяет две группы преступлений: связанные с разрешенной и запрещенной экономической деятельностью. Квалификация таких преступных проявлений в экономической сфере требует обязательного изучения от-
____________________________________^81
раслевого законодательства и выделения в нем нарушенных норм.
Существующая правовая система нашего государства предполагает формирование абстрактных положений, в рамки которых укладываются определенные жизненные ситуации. Соответственно преступная экономическая деятельность должна маскироваться под легальную экономическую деятельность, т.е. в соответствии с существующим нормативным порядком придавать преступным действиям вид законных хозяйственных операций. Это положение можно назвать третьей закономерностью, которую одним из первых выделил в своей диссертации К.Н. Ивенин [23].
Хозяйственные операции прямо или опосредованно направлены на извлечение определенных благ, именуемых в экономической сфере доходом. Получение дохода является результатом различного рода сделок (купли-продажи, мены, дарения, наследования и пр.). Исследование криминалистической характеристики преступной экономической деятельности, проведенное О.А. Агеевым и Р.Г. Аксеновым, позволило им через описание функций участников организованных преступных формирований прийти к выводу о том, что «одной из основных закономерностей общей схемы преступной экономической деятельности будет являться наличие оборота товаров и услуг, предполагающего в обязательном порядке сделку по купле-продаже криминального продукта». «Этот элемент, - считают авторы, - находится в центре всей схемы преступной деятельности и именно на его функционирование направлены действия всех участников преступной деятельности: организатора, посредника, лиц, участвующих в подготовке преступной деятельности, непосредственных исполнителей и лиц, обеспечивающих функцию прикрытия» [24, с. 42].
Следует согласиться с данной точкой зрения, поскольку если преступная группа осуществляет незаконное производство криминального продукта, то он производится не для собственного потребления, а для его реализации; контрабанда товаров имеет смысл для преступной группы не в
88
простом их перемещении через таможенную границу, а в их последующей продаже без учета в официальном экономическом обороте государства; уклонение от уплаты налогов происходит в результате сокрытия доходов от продажи товаров, работ, услуг и т.п. Таким образом, наличие оборота товаров и услуг, предполагающего в обязательном порядке сделку по купле-продаже криминального продукта, является четвертой закономерностью преступной экономической деятельности.
Специфическая особенность экономической деятельности заключается в ее систематическом характере, повторяемости экономически целесообразных действий, направленных на получение различного рода благ. Учитывая непосредственную связь экономической деятельности и преступной экономической деятельности, в последней также присутствует многократность повторения сделок, приносящих криминальный доход. «Сама природа преступлений в сфере экономики, - считает И.И. Рожков, - требует многократного повторения циклов, с тем чтобы максимально нарастить финансовые и материальные ценности, нажитые преступным путем, действуя по определенной схеме» [20, с. 74].
Однако И.И. Рожков не выделяет эту особенность как свойственную преступной экономической деятельности закономерность, упоминает о ней лишь вскользь как об объективном факторе, обусловливающем необходимость маскировки преступлений. В то же время при расследовании подобного рода посягательств необходимо учитывать, что преступная экономическая деятельность содержит в себе ряд образующих эту деятельность преступных сделок. Каждая сделка в этом ряду, как правило, представляет собой оконченное преступление и, тем самым, порождает целую систему источников информации о нем и об отдельных сторонах преступной экономической деятельности. При этом, как и в легальной экономической деятельности, результат преступной сделки используется и для жизнеобеспечения субъекта в форме удовлетворения его потребностей, и для обеспечения последующих сделок в виде затрат
на их организацию и реализацию. Такая системность и продолжаемость преступной экономической деятельности позволяет вести речь о полноструктурности способа совершения преступлений экономической направленности, мало того, объединение отдельных преступных и сопутствующих действий в деятельность, как следствие, дает основание утверждать, что последняя также является полноструктурной. Однако в отличие от полноструктурного способа преступления, включающего действия по подготовке, совершению и сокрытию, полноструктурная преступная экономическая деятельность в криминалистической литературе подразделяется на фазы:
- информационно-поисковую, в которой решаются задачи сбора и оценки информации о возможности осуществления преступления, формируется общий замысел;
- создания условий по реализации преступного замысла, содержанием которых выступают действия по подготовке к преступлению;
- реализации преступного замысла по незаконному получению соответствующих благ;
- совершенствования преступной деятельности, предполагающего расширение границ деятельности, совершенствование отдельных преступных действий, усложнение организации и управления и пр. [20, с. 78].
Естественно, фазовая реализация преступной экономической деятельности порождает закономерное образование следовой информации, характерной для каждой фазы.
Для такой полноструктурной многофазовой деятельности характерны не только наличие действий по совершению отдельных преступных актов, но и неотъемлемая реализация различного рода обеспечивающих действий, не имеющих криминального характера [9, с. 41]. Не случайно А.М. Каминский, характеризуя организованную преступную деятельность, выделяет в ней базовый элемент и сложные действия [25, с. 63]. Под «базовым элементом» понимается сложившийся или избран-
Юридическая наука и правоохранительная практика ный преступным сообществом из числа доступных, безопасных или материально выгодных в определенный период основной способ достижения организованной преступной группой преступных целей, включающий в себя одно или несколько близких по сути, взаимосвязанных преступных деяний [26, с. 39]. «Сложное действие» предполагает способ достижения структурами организованной преступной деятельности (далее - ОПД) своих стратегических и тактических целей, который интегрирует в себе криминальные и некриминальные действия и операции по решению системы задач ОПД, выполняемые группами индивидов и отдельными индивидами коллективного субъекта ОПД. Подобные действия и операции внешне могут выглядеть весьма разнородными, непохожими друг на друга, различаться способами исполнения, но быть жестко объединенными замыслом по достижению результата. Здесь в полном объеме проявляется распределение ролей, конспирация, когда рядовые исполнители знают ровно столько, сколько им необходимо знать для решения конкретной стоящей перед ними задачи [25, с. 64, 65].
При совершении экономических преступлений происходит множество различных процессов взаимодействия людей, объектов и явлений, вследствие которых образуются источники доказательственной и иной информации, особенно в части управления преступной экономической деятельностью ее организаторами, которые в целях ее успешности реализуют определенную совокупность внешне не криминальных, не имеющих прямой связи с преступлением управленческих действий. Обязательное наличие таких сопутствующих преступной деятельности некриминальных актов, имеющих внешнее немаскируемое проявление, выступает седьмой закономерностью.
Определяя родовые признаки преступлений экономической направленности, И.И. Рожков вводит такую специфическую категорию, как «резерв хищения», под которой понимает условия и обстоятельства, позволяющие изымать в свою пользу финансовые и материальные ценности таким образом, чтобы это изъятие не носило яв-
___________________________________^89
ных форм и оставалось длительное время скрытым. По сути, речь идет о преступном результате, ориентированность на который реализуется в каждой фазе преступной экономической деятельности. Однако приведенный термин, на наш взгляд, является некорректным, поскольку многие экономические преступления не содержат в себе признаков хищения. Но в то же время обязательная ориентированность на получение криминального дохода от преступной экономической деятельности как ее результата позволяет также обозначить это положение как закономерность.
Закономерность маскировки преступной экономической деятельности под законные хозяйственные операции обусловливает необходимость снабжения преступных сделок соответствующими фиктивными по своему содержанию, а нередко и форме документами, а также создавать фиктивную обстановку, обеспечивающую внешнее впечатление законности хозяйственных операций. Эту необходимость, как уже было сказано ранее, И.И. Рожков определяет как родовую характеристику преступлений экономической направленности
- построение преступной деятельности на таких схемах информирования, как дезинформирование, метадезинформирование и метапарадезинформирование [20, с. 74].
Основываясь на работах М.К. Каминского [27] и А.А. Мазур [28], И.И. Рожков определяет дезинформирование как ложь, реализуемую посредством утаивания и измышления, а метадезинформирование и метапарадезинформирование как обман, проявляющийся в экономических преступлениях в виде фикции [20, с. 74-76]. На наш взгляд, в целях лапидарности конструирования теоретических посылок достаточно обозначить эти действия как намеренное искажение информации в документах, обстановке и сознании лиц, не посвященных в преступную экономическую деятельность. Обязательное наличие такой информации и ее отражаемость в указанных носителях выступает девятой закономерностью преступной экономической деятельности.
В то же время последняя закономерность обусловливает высокую латентность
90
преступлений экономической направленности. Содержание рассматриваемой деятельности предполагает преимущественно систему интеллектуальных действий, которые образуют искаженную информацию, воспринимаемую правоохранительными и контролирующими органами как реальную и соответствующую нормативному порядку. Кроме этого, по большинству преступлений рассматриваемой категории нет реальных пострадавших физических лиц, в большинстве случаев ущерб причиняется государству, причем нередко не прямыми действиями, а опосредованно (например, в виде недополученных доходов, сборов, налогов). В тех же случаях, когда от преступлений страдают интересы конкретных физических лиц, последние по различным мотивам (деловая репутация, наличие нарушений в собственной деятельности и др.) не сообщают об этих фактах правоохранительным органам. Еще одной причиной высокой латентности выступает тот фактор, что информацией о преступной экономической деятельности обладает ограниченный круг лиц. Так, по данным исследования
О.А. Агеева и Р.Г. Аксенова, полная осведомленность о преступной экономической деятельности имеется только у организатора, доверенных ему лиц, выступающих в качестве посредников между ним и исполнителями отдельных этапов преступной деятельности, и в некоторых случаях лиц, обеспечивающих «прикрытие» преступной деятельности. Большинство участников преступной экономической деятельности либо осведомлены только об ее отдельных фазах или этапах, либо остаются в неведении о преступном характере действий.
Выделенные закономерности будут считаться таковыми, если имеют характер обязательной устойчивой связи для любых видов преступной экономической деятельности. Нельзя сказать, что преступная экономическая деятельность однородна по своему содержанию, структуре, субъектному составу. Для этого структурируем рассматриваемую деятельность по уровням и проверим присутствие выделенных закономерностей на каждом уровне.
Проведенное эмпирическое исследование (изучение архивных и приостановленных уголовных дел, отказных материалов, дел оперативного учета, опрос следователей и оперативных работников) позволяет утверждать, что на самом низшем, первом уровне преступная экономическая деятельность реализуется единолично или в большинстве случаев преступными группами в форме простого соучастия, объединенными, как правило, по принципу родства или дружбы. Такие субъекты совершают разовые преступные сделки без какой-либо организационно-правовой формы деятельности. Их действия, как правило, подпадают под признаки незаконного предпринимательства, мошенничества и других посягательств.
Второй уровень представлен деятельностью лиц, совершающих преступления экономической направленности в процессе своей официальной экономической деятельности. Такие лица могут быть объединены в преступные группы по принципу трудового коллектива, и распределение ролей в них происходит в соответствии с занимаемыми должностями. Для данных групп характерны налоговые преступления, присвоение вверенного имущества, преступления, связанные с процедурой банкротства, уклонением от уплаты таможенных платежей, и пр.
Третий уровень представляют лица или преступные группы, профессионально осуществляющие преступную экономическую деятельность. Такие субъекты официально создают хозяйственные общества или используют подложные документы на различные организационно-правовые формы своей якобы законной деятельности для достижения преступного замысла. Они также ориентируются на повышенный спрос на определенные товары, работы, услуги и стараются сделать свои криминальные предложения, нацеленные в заключаемых сделках на получение сверхприбыли. Нередко такие преступные фирмы осуществляют преступную экономическую деятельность по принципу финансовой пирамиды, работая на приумножение долговых обязательств, совершают коммерческое мошенничество,
Юридическая наука и правоохранительная практика оказывают консалтинговые и прочие услуги по фиктивному банкротству, обналичиванию денег, переводу средств в иностранные банки и офшорные зоны, легализации преступных доходов.
Четвертый уровень представлен преступной экономической деятельностью, осуществляемой организованными преступными формированиями из уголовной среды, которые, помимо осуществления общеуголовных преступлений, контроля определенных сфер преступной деятельности (проституция, оборот наркотиков, оружия и пр.), создают хозяйствующие субъекты для совершения экономических преступлений. Чаще всего такими организованными преступными формированиями создаются подпольные производства товаров, работ, услуг, осуществляются коммерческие мошенничества, контрабанда товаров и сырья, легализация доходов от проституции и наркотиков и пр.
Высший, пятый уровень - организованная экономическая преступность, так называемая мафия, действующая на уровне сращивания государственных органов и криминальных структур, которые своей деятельностью уже способны влиять на экономическую политику государства, лоббировать принятие выгодных им нормативных правовых актов. Такими субъектами преступной экономической деятельности совершаются серьезные рейдерские захваты крупных предприятий, организуются их криминальные банкротства, осуществляются незаконные сделки с государственным имуществом, получаются крупные взятки или совершаются хищения бюджетных средств в виде «откатов» по приоритетным национальным проектам и пр.
Далее сопоставим выделенные уровни и закономерности преступной экономической деятельности и рассмотрим, в чем они проявляются.
Экономическая деятельность как объект воздействия преступной деятельности будет в целом детерминировать все уровни посредством действия закона спроса и предложения. Наличие в обществе спроса на определенный вид товара, услуги или работы порождает соответствующее пред-
ложение субъекта преступной деятельности. Для первого уровня характерна реализация разовых криминальных предложений на такой же разовый спрос в определенных местах проживания субъектов преступной экономической деятельности (например, незаконная продажа елей на Новый год).
Для второго уровня обусловленность экономической деятельностью особенно характерна в связи с официальным осуществлением хозяйственной деятельности. Согласно разработкам М.И. Умарова, преступная деятельность имеет специфику в зависимости от того, внутри ли экономической структуры или вне ее происходит возникновение, функционирование и развитие преступной деятельности [29]. Для второго уровня как раз характерно зарождение, функционирование и развитие преступной экономической деятельности внутри экономической системы, которая будет определять в целом механизм совершения преступления.
Для третьего уровня профессиональных экономических преступников особенно значимо формирование спроса, на изучении и использовании которого построена их деятельность. Четвертый уровень предполагает зарождение преступной деятельности за рамками экономической системы с последующим проникновением в нее и дальнейшим развитием. Особенности экономической структуры используются ими для легализации своей общеуголовной преступной деятельности. На пятом уровне субъекты преступной экономической деятельности в силу своего значительного влияния, наоборот, уже сами формируют спрос своими предложениями, подкрепленными законами и подзаконными нормативными актами и задаваемыми государством условиями внутренней и внешней экономической политики.
Закономерность нормативной детерминированности для первого уровня не имеет четкого проявления. Такие «стихийные» криминальные предприниматели слабо ориентируются в нормативном порядке экономической деятельности, хотя и предполагают его существование, обращаясь к экономическому опыту знакомых им лиц.
92
Напротив, на втором уровне субъекты полностью действуют в рамках нормативного порядка, регулирующего их официальную деятельность, используя при этом его пробелы и противоречия. Субъекты третьего уровня специально изучают нормативные правовые акты, регулирующие отдельные отрасли хозяйствования, в целях наилучшей маскировки своей преступной экономической деятельности под законные хозяйственные операции, что также отмечается и на четвертом уровне. Пятый уровень сам формирует нормативный порядок, лоббируя и принимая выгодные для преступной экономической деятельности нормативные правовые акты.
Маскировка преступной деятельности под законные хозяйственные операции на первом уровне имеет упрощенный характер в силу единичности сделок, которые в основном снабжаются минимумом подложных документов и маркировки. На втором уровне маскировка обеспечена реальной уставной деятельностью. Субъекты третьего уровня должны в соответствии с нормативным порядком предпринимать максимум маскировочных действий для увеличения доверия контрагентов, так же, как и на четвертом уровне, на котором маскировочные действия дополнительно должны прикрывать общеуголовные преступления. На пятом уровне маскировка обеспечивается коррупционной поддержкой.
Четвертая закономерность, проявляющаяся в обязательном присутствии сделки в преступной экономической деятельности, на первом уровне предполагает наиболее простые двусторонние сделки купли-продажи. На втором уровне характер сделок будет зависеть от деятельности организации, как правило, реализующей договоры купли-продажи, поставки, мены (бартера), подряда, аренды и пр. Спектр сделок на третьем уровне наиболее разнообразен: купля-продажа, цессия, комиссия, субподряд, оказание услуг и пр. При этом сделки уже имеют, как правило, многосторонний характер для наилучшей маскировки преступного умысла. Субъекты четвертого уровня, ориентируясь на прикрытие своей основной преступной деятельности,
в большинстве случаев используют сделки купли-продажи, комиссии, оказания услуг. На пятом уровне существуют сложные схемы различного рода сделок с множеством фирм-«прослоек» для сокрытия адресата получения криминального дохода.
Закономерность многократности сделок на первом уровне присутствует ограниченно. Как правило, указанные субъекты успевают до пресечения их деятельности совершить от двух до пяти сделок разного содержания. Внешне может отсутствовать длительность протекания такой разовой преступной экономической деятельности, но фактически это не так. Такие стихийные предприниматели постоянно ищут источники спроса и возможность несложного, но быстрого получения сверхприбыли. В связи с этим через некоторое время ими совершаются другие разовые криминальные сделки в иных отраслях (торговле, строительстве, сельском хозяйстве, сфере услуг и пр.). На втором уровне многократность сделок зависит от продолжительности основной официальной деятельности. Субъекты третьего уровня стараются менять контрагентов и места деятельности. С ними схожи в своих действиях субъекты четвертого уровня. На пятом уровне также присутствует многократность сделок, специфическая особенность которых состоит в том, что они осуществляются только с хорошо проверенными контрагентами.
Полноструктурность деятельности присутствует также на каждом уровне. Особенность первого уровня заключается в том, что четвертая фаза воспроизводства преступной деятельности примитивна и выражена в совершенствовании преступного экономического опыта. На втором уровне фазы деятельности также обусловлены основной деятельностью организации. На третьем и четвертом уровнях сильно выражены первая (информационно-поисковая) и четвертая (совершенствования деятельности) фазы, поскольку данные субъекты вынуждены, постоянно изучая спрос, искать потребителей их криминальных предложений и, естественно, совершенствовать свой преступный опыт в целях исключения пресечения их деятельности. На пятом
уровне серьезность объектов посягательства (государственная собственность) особенно обусловливает развитие первой и второй (создание условий) фаз преступной экономической деятельности.
Закономерность сопутствующих преступной экономической деятельности некриминальных актов в большей степени свойственна второму уровню, так как такие акты сводятся к реализации официальной деятельности; четвертому уровню, так как они связаны с воровским образом жизни (традиции, круг общения, сходки и пр.); пятому уровню, поскольку обусловлены государственной и политической деятельностью субъектов. На первом и третьем уровнях таких непреступных актов немного в связи с тем, что преступная экономическая деятельность является основным их занятием и жизнеобеспечивающим источником.
Последнее, в том числе для первого и третьего уровней, выражается в закономерности ориентирования на получение дохода. Для второго, четвертого и пятого уровней этот доход является дополнительным источником, причем для пятого уровня его величина значительно превышает размеры доходов от официальных источников.
Закономерность намеренного искажения информации на первом и третьем уровнях представлена дезинформацией, направленной преимущественно на контрагентов. На втором уровне искажение информации присутствует также в форме дезинформации и дополнительно направлено на контролирующие органы (ФНС, Роспотребнадзор, Росфиннадзор, ФТС и др.), может быть в отношении руководства организации. Для четвертого уровня свойственна метадезинформация в отношении контрагентов, контролирующих и правоохранительных органов, а на пятом уровне искажение информации приобретает самую сложную форму параметадезинформации также в отношении контролирующих (Счетная палата РФ и пр.) и правоохранительных органов.
Закономерность латентности на первом уровне слабо выражена, так как о такой простой преступной экономической деятельности зачастую осведомлены дру-
____________________________________^93
гие родственники, соседи и в конечном итоге становится известно сотрудникам органов внутренних дел. В связи с этим данный уровень является наиболее часто выявляемым. На втором уровне степень латентности средняя за счет достаточно хорошо выявляемых налоговых преступлений, присутствует вследствие незаинтересованности собственников хозяйствующих субъектов заявлять об имевших место фактах преступной экономической деятельности в силу сохранения деловой репутации. На третьем и четвертом уровнях в связи с тщательной маскировкой преступных действий латентность имеет высокую степень. И наивысшее ее проявление, обеспечивающееся коррупционным прикрытием, существует на пятом уровне.
Таким образом, нами выделены следующие закономерности преступной экономической деятельности: детерми-
нированность легальной экономической деятельностью; нормативная детерминированность; маскировка преступных действий под законные хозяйственные операции; наличие оборота товаров и услуг, предполагающего в обязательном порядке сделку по купле-продаже криминального продукта; многократность повторения сделок, приносящих криминальный доход; полноструктурность, многофазовость деятельности; наличие сопутствующих преступной деятельности некриминальных актов, имеющих внешнее немаскируемое проявление; ориентированность на получение криминального дохода; намеренное искажение информации в документах, обстановке и сознании лиц, не посвященных в преступную экономическую деятельность, и ее отражаемость в указанных носителях; высокая латентность. Знание проявляемых в зависимости от уровня преступной экономической деятельности перечисленных закономерностей позволяет разрабатывать криминалистические рекомендации, способствующие эффективному выявлению и расследованию преступлений экономической направленности.
1. Статистика [Электронный ресурс] // Официальный сайт МВД России. URL:
94
http: // www.mvd.ru (дата обращения: 11 апр. 2011 г.).
2. Белкин Р.С. Курс криминалистики: в 3 т. Т. 1. М.: Юрист, 1999.
3. Лубин А.Ф. Криминалистическая методика. Горький, 1987.
4. Бахин В.П. Криминалистическая характеристика преступлений как элемент расследования // Вестник криминалистики. 2000. № 1.
5. Криминалистика: учебник / под ред. Н.П. Яблокова. М., 1999.
6. Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка: 80 000 слов и фразеол. выражений. 4-е изд., доп. М., 1999.
7. Клочков В.В., Образцов В.А. Преступление как объект криминалистического познания // Вопросы борьбы с преступностью. М., 1985. Вып. 42.
8. Леонтьев А.Н., Попов Д.Ю. Психология человека и технический прогресс // Философские вопросы физиологии высшей нервной деятельности и психологии. М., 1963.
9. Кустов А.М. Понятие и элементы механизма преступления // Вестник криминалистики. 2005. № 2 (14).
10. Курс экономики: учебник / под ред. Б.А. Райзберга. М., 1997.
11. Яковлев A.M. Социология экономической преступности. М., 1998.
12. Криминалистика: учебник / под ред. В.Е. Корноухова. Красноярск, 1996. Т. 1.
13. Образцов В.А. Преступления, связанные с профессиональной деятельностью, как объект криминалистического исследования // Вопросы борьбы с преступностью. Вып. 36. М., 1982.
14. Лопашенко Н.А. Вопросы квалификации преступлений в сфере экономической деятельности. Саратов, 1997.
15. Яцеленко Б.В. Преступления в сфере экономической деятельности // Уголовное право России. Особенная часть / под ред. А.И. Рарога. М., 1998.
16. Гаухман Л.Д., Максимов С.В. Преступления в сфере экономической деятельности. М., 1998.
17. Чупрова А.Ю. Экономические преступления: понятия и классификация // Организованная преступность и коррупция. Исследования, обзоры, формация: социально-правовой альманах. Спец. вып. 1. Екатеринбург, 2001.
18. Яни П.С. Экономические и служебные преступления. М., 1997.
19. Бертовский Л.В. Проблемы теории и практики выявления и расследования преступного нарушения правил экономической деятельности: дис. ... д-ра юрид. наук. М., 2005.
20. Рожков И.И. Родовая криминалистическая модель процесса раскрытия экономических преступлений и ее практическое использование: автореф. дис. . канд. юрид. наук. Ижевск, 2001.
21. Гармаев Ю.П., Лубин А.Ф. Проблемы создания криминалистических методик расследования преступлений: Теория и практика. СПб., 2006.
22. Мазунин Я.М. Проблемы теории и практики криминалистической методики расследования преступлений, совершаемых организованными преступными сообществами (преступными организациями): дис. ... д-ра юрид. наук. Барнаул, 2005.
23. Ивенин К.Н. Выявление и расследование преступлений, связанных с искажением отчетности в условиях перехода к рыночным отношениям: дис. . канд. юрид. наук. Н. Новгород, 1993.
24. Агеев О.А., Аксенов Р.Г. Криминалистическая характеристика преступной экономической деятельности // Актуальные проблемы борьбы с преступностью в Сибирском регионе: тез. докл. и сообщ. междунар. науч.-практ. конф. Красноярск: Сиб. юрид. ин-т МВД России, 2009.
25. Каминский А.М. Некоторые методологические положения теоретико-криминалистического анализа организованной преступной деятельности // Вестник криминалистики. 2004. № 4 (12).
26. Куликов В.Н. Основы криминалистической теории организованной преступной деятельности. Ульяновск, 1994.
27. Каминский М.К. Основы криминалистической информатики. Горький, 1978.
28. Мазур А.А. Качественная теория информирования. М., 1985.
29. Умаров М.И. Криминалистическая теория следообразования и использо-
вание ее следствий в раскрытии экономических преступлений: дис. . канд. юрид. наук. Ижевск, 2001.
