CC BY
196
УДК 339.923(470)
ББК 67.404.013.11-1+65.03(2)51-133.2+65.428.1-03
Красильникова Т.К.
ЗАКОНОДАТЕЛЬНОЕ РЕГУЛИРОВАНИЕ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ СИНДИКАТОВ И ТРЕСТОВ КАК ОБЪЕДИНЕНИЙ КОРПОРАТИВНОГО ТИПА В РОССИИ В КОНЦЕ XIX - НАЧАЛЕ ХХ ВВ.
Krasilnikova T.K.
LEGISLATIVE REGULATION OF ACTIVITY OF THE SYNDICATES AND TRUSTS AS ASSOCIATIONS OF CORPORATE TYPE IN RUSSIA IN THE LATE XIX - EARLY XX CENTURIES
Ключевые слова: торгово-промышленные объединения, монополистические объединения, картели, синдикаты, антитрестовское законодательство, предпринимательские союзы, синдикатское соглашение, явочный порядок учреждения, концессионный (разрешительный) порядок учреждения, недобросовестная конкуренция.
Keywords: business-related group, monopolistic associations, cartels, syndicates, antitrust laws, business alliances, syndicate agreement, attendance order, concessionary (permissive) order of establishment, unfair competition.
Аннотация: в данной статье показано насколько насущной потребностью в России на рубеже XIX - начала XX вв. было принятие законодательного акта, регламентирующего организацию и деятельность возникающих в стране монополистических объединений.
Автор раскрывает, какие административные и уголовно-правовые меры борьбы с соглашениями между картелями и синдикатами применялись российским правительством.
Он обращает внимание на то, что, несмотря на публично-правовой характер многих монополистических союзов, данные союзы были, прежде всего, субъектами гражданского оборота.
Abstract: this article shows how urgently needed in Russia in the late XIX - early XX centuries was the adoption of legislation governing the organization and activities occurring in the country of monopolies.
The author reveals what administrative and criminal action against agreements between cartels and syndicates used by the Russian government.
He pays attention to the fact that, despite the public and law nature of many monopolistic unions, these unions were, above all, the subjects of civil law.
Российская экономика XIX - начала XX веков, отражая мировые процессы, характеризовалась тягой к монополизации.
На базе процессов концентрации и централизации производства и капитала, развернувшихся в последней четверти XIX века, в России происходило образование крупных промышленных корпораций в виде капиталистических монополий, захватывающих наиболее важные, ключевые рубежи в основных отраслях экономики страны. В России на рубеже XIX - XX столетий к ним относились в основном картели, синдикаты и в редких случаях тресты. Трест являлся организационно оформленным монополистическим объединением, при котором
различные хозяйственные организации, входящие в него, теряя свою самостоятельность, подчинялись единому правлению. Синдикат же был объединением самостоятельных предприятий, осуществляющих совместно сбыт продукции и закупку сырья через единую организацию. Картелью выступала форма соглашения между предприятиями, с целью извлечения монопольной прибыли посредством регулирования объёмов производства и сбыта для его участников. Одной из форм картельного соглашения являлся синдикат. Применение термина «синдикат» к картелям допускалось как в юридической, так и в экономической литературе. Именно в этой форме было органи-
зовано большинство картелей в России -это были синдикаты «Продамет», «Про-дуголь», «Продвагон», «Кровля», «Медь» и другие.1
Многие отечественные и зарубежные учённые XIX - начала ХХ столетий признавали, что понятие «картель» имело исключительно экономическое, а не юридическое значение. Доказательством тому они считали, во-первых, тот факт, что картели существовали и без того, чтобы в законодательстве упоминалось даже понятие «картель». А во-вторых, картели являлись предметом изучения главным образом экономической, а не юридической науки.2 Иначе подходили к этому ряд немецких (А. Менцель, Э. Хирш) 3 и русских цивилистов (Г.Ф. Шершеневич, А.Ф. Фёдоров, А.И. Каминка, В.И. Синайский) 4, которые не исключали выработку понятия «картель» юриспруденцией. Следовало подчеркнуть тот факт, что в картеле имел место не столько договорной или корпоративный характер связи участников, сколько юридический характер «в отличие от фактической связи, создаваемой сосредоточием акций нескольких предприятий в руках одного тре-ста».5
В поисках наилучших средств для достижения монополистических целей торгово-промышленный оборот использовал все формы гражданских и торговых товариществ. Так как синдикаты и тресты в России не были легализованы, то они возникали в основном в виде акционерных обществ. Во всяком случае, нельзя было отрицать тот факт, что монополистические объединения могли создаваться либо из того фактически монопольного положения, которое занимали на рынке крупнейшие компании, либо
1 Венедиктов, А.В. Избранные труды по гражданскому праву. - СПб., 1915. - С. 62.
2 Там же. - С. 5.
3 Menzel, A. Die Kartelle und die Rechtsordnung. -Berlin, 1902. - P. 46; Hirsch, E . Die rechtliche Behandlung der Kartelle. - Berlin, 1903 - P. 29-30.
4 Шершеневич, Г.Ф. Курс торгового права. Т. 1. Изд. 4-е. - Казань, 1908. - С. 490-491; Фёдоров, А.Ф. Торговое право. - Одесса, 1911. - С. 549; Каминка, А. Предпринимательские союзы (Очерки картельного права). - СПб., 1909 - С. 98-99; Синайский, В.И. Договор предпринимательского союза / Сборник статей памяти проф. Г. Ф. Шершеневича. - 1915. - С. 6.
5 Венедиктов, А.В. Избранные труды по гражданскому праву. - СПб., 1915. - С. 62.
путём договорных отношений, которые со временем могли стать уже организационными отношениями, либо через централизацию крупных пакетов акций. В случае необходимости акционерная форма являлась удобной формой для конструирования монополистических структур, чтобы не менять формальный статус входящих в них предприятий. Со слов американского исследователя Т. Оуэна, «синдикаты действовали под
маской акционерных компаний, пряча за
6
этим свою монополистическую сущность». Однако ошибочно было считать саму по се-
у
бе акционерную форму монополией .
В период монополистического капитализма имелись две основные формы роста и расширения масштабов производства и капитала: во-первых, это концентрация, основанная на накоплении и расширенном воспроизводстве; и, во-вторых, слияние и поглощение. И то, и другое было свойственно процессам формирования и развития корпораций. Первая форма была основана на концентрации акционерного капитала, привлечения инвестиций для того, чтобы расширить масштабы производства и обеспечить интеграцию предприятий внутри корпорации, вторая - на тактике слияния и поглощения, что вело к расширению сферы деятельности и контроля корпорации. Принципиальное различие между этими двумя процессами заключалось в том, что в первом случае рост корпорации одновременно означал увеличение производства и капитала, а во втором - происходило его перераспределение между корпорациями.
В то время российское законодательство ещё не знало всех форм реорганизации юридических лиц (присоединение, слияние, разделение, выделение, преобразование), поэтому процесс слияния компаний шёл главным образом на основе взаимного приобретения пакетов акций. Отсутствие же специальных определений в акционерном законе лишало слияние характера особого юридического института, что обуславливало применение к нему общих норм о пре-
6 Owen, T. The corporation under Russian law, 18001917. A study in tsarist economic policy. - Cambridge, 1991. - P.135
7 Белинский, В. Эволюция учреждения акционерных товариществ. - СПб., 1903. - С. 30.
кращении существования сливающихся обществ и создании нового общества.
Экономически слияние предприятий было схоже с созданием треста, но юридически эти два процесса отличались друг от друга. Предприятия, входящие в состав треста сохраняли юридическую самостоятельность, сливающиеся же предприятия её теряли. В тресте объединение предприятий достигалось фактическим господством одной компании в общих собраниях остальных предприятий на основании владения акциями, при слиянии же - созданием из нескольких юридически самостоятельных предприятий одного предприятия.1
В начале ХХ столетия темпы образования монополистических объединений значительно возросли. Как один из определяющих факторов этого было привлечение иностранных капиталов в российскую экономику. Иностранный капитал привнёс с собой уже готовую систему монополизации производства и сбыта и в определённой степени заставил российскую экономику усвоить её. Воздействие иностранных синдикатов на эволюцию российского капиталистического хозяйства проявлялось в различных направлениях, указывая на его склонность к различного рода объединениям. Во-первых, путём приобретения иностранных предприятий и объединения их под одним руководством, которое обычно находилось за границей, создавался новый предпринимательский союз внутри страны. К такому типу синдикатов относился, например, синдикат по продаже угля «Продуголь», в который входили главным образом французские акционерные товарищества, действующие на территории Российской империи. Во-вторых, в силу финансовой зависимости российских предприятий от иностранных инвесторов, последние при помещении своих капиталов в эти предприятия ставили условием объединение последних в синдикат или трест.2 В-третьих, имело место разорение российских компаний, с целью их дальнейшего поглощения путём ввоза иностранными синдикатами удешевлённых импорт-
1 Венедиктов, А.В. Избранные труды по гражданскому праву. - СПб., 1915. - С. 13.
2 Циперович, Г. Синдикаты и тресты в России // Современный мир. - 1909. - № 3. - С. 21.
ных товаров.
Установление монополии на рынке со стороны иностранных компаний неизбежно влекло за собой стремление русских предприятий дать ей отпор путём создания аналогичных монопольных организаций. Однако, при этом не следовало забывать и тот факт, что и сами предпринимательские союзы России стремились к международному объединению. Эта тенденция имела место, главным образом, в нефтяном и металлургическом производствах.3 Так, например, имело место слияние русского нефтяного синдиката с германским обществом «Петре-лиум», вокруг которого группировались румынские, техасские нефтяные промыслы. Этот международный синдикат имел своей целью борьбу с крупнейшим американским керосиновым трестом Standart Oil, вытесняющим русский мазут и керосин на европейских рынках.
Потребность крупных российских корпораций в государственной защите своих интересов в международных отношениях, прежде всего в конкурентной борьбе с иностранными корпорациями, стала фактором, способствующим слиянию частного и государственного капиталов, что составляло экономическую сущность государственно-корпоративного способа производства.
Быстрый рост монополистических объединений в конце XIX века во всех отраслях промышленности России потребовал от российского правительства поставить на обсуждение вопросы законодательного регулирования их организации и деятельности.
Поскольку законодательство как России, так и многих западноевропейских стран, и США XIX - начала XX веков не давало специальных определений картелям, синдикатам и трестам, то возникала тем самым необходимость найти для них соответствующие нормы в действующем праве и суметь применить эти нормы к новым хозяйственным институтам - «не только более сложным, но и отвергающим самые основы того хозяйственного порядка, на который данные нормы были рассчитаны».5 Несоот-
3 Там же.- С. 31-32.
4Там же. - С. 31.
5 Венедиктов, А.В. Избранные труды по граждан-
ветствие новых хозяйственных объединений действующим правовым нормам поставило на повестку дня решение проблемы принятия законодательства о монополистических объединениях. Наряду с политической экономикой, криминалистикой, наукой государственного и административного права разрешить эту проблему должна была и цивилистика в лице гражданского и торгового права.
Профессор права XIX в. И.М. Гольд-штейн предлагал в соответствии с характером законодательного регулирования в отношении монополистических объединений разделить государства на следующие группы: во-первых, страны, законодательство которых признавало правонарушением сам факт заключения соглашений между промышленниками или торговцами; во-вторых, страны, законодательство которых предусматривало наказания только за определённые преступные деяния, совершённые картелями, синдикатами или трестами, тогда как сами соглашения государством не преследовались; в-третьих, страны, которые, не устанавливая уголовных репрессий, признавали не имеющими юридической силы определённого рода соглашения или сделки картелей; в-четвёртых, страны, которые, наряду с мероприятиями в области уголовного или гражданского права стремились ограничить злоупотребления синдикатов и трестов главным образом при помощи экономических средств.1 Россию И.М. Гольд-штейн относил ко второй группе стран.
В России тогда не было сколько-нибудь удовлетворительного акционерного законодательства, что создавало особенно ненормальное положение при возникновении предпринимательских союзов. Именно этим отчасти обуславливались и те попытки законотворческой деятельности в области трестов и синдикатов, которые охватили в своё время североамериканские штаты, не имеющие акционерного законодательства. Этим обстоятельством можно было объяснить и тот факт, что в Германии вопрос о принятии специального закона для трестов и синдикатов не нашёл какого-либо серьёз-
скому праву. - СПб., 1915. - С. 3.
1 Гольдштейн, И.М. Законодательства различных государств о синдикатах и трестах. - СПб., 1910. - С. 5.
ного отклика в связи с тем, что действующий тогда в Германской империи закон об акционерных обществах признавался одним из лучших европейских акционерных законов.
Дело в том, что если объединение -синдикат или трест приобретал форму акционерной компании, то оно должно было подчиниться установленным законодателем нормам об акционерных компаниях. Но вместе с тем, следовало учесть и то, что при создании этих норм не были приняты во внимание особенности и опасности картельных соглашений, имеющие целью устранение конкуренции, а между тем именно эта цель вызывала необходимость особого внимания со стороны законодателя. 2 Надлежало предвидеть и другое - возможность возникновения трестов и вне акционерной формы. В этом случае тем более возникала особая потребность в специальном законе о трестах и синдикатах.
По справедливому замечанию профессора С.П. Фармаковского, законодатель, несмотря на имеющиеся злоупотребления со стороны монополистических объединений, не должен был отказаться от того, чтобы признать существование синдикатов и трестов вообще допустимым.3 Отказываясь от борьбы с такими юридическими формами хозяйственных объединений, как картели и синдикаты, и перенося центр тяжести на их деятельность, перед законодателем возникла проблема найти различные способы борьбы лишь с отдельными видами злоупотреблений ими своим монопольным положением.
В России на протяжении всего XIX и начала ХХ столетий по отношению к торгово-промышленным соглашениям действовали две статьи Уложения о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г. - ст. 913 и ст. 1180 (т. XV Свода законов). Статья 913 устанавливала: «За стачку, сделку или другое соглашение торгующих к повышению цен на предметы продовольствия виновные подвергались наказаниям, определённым в статье 1180 данного Уложения».
2 Каминка, А. Предпринимательские союзы (Очерчен картельного права). - СПб., 1909. - С. 25.
3 Фармаковский, С. П. К вопросу о законодательном регулировании синдикатов и трестов. - СПб., 1910. - С.14.
В свою очередь статья 1180 значительно расширяла область применения уголовного закона, объявляя наказуемой «стачку торговцев или промышленников для повышения цен не только на предметы продовольствия, но и на другие товары первой необходимости или для непомерного понижения этой цены, в намерении стеснить действия доставляющих эти товары компаний. Зачинщики таких противозаконных соглашений подвергались заключению в тюрьму на срок от четырёх до восьми месяцев, а прочие, участвовавшие в них лица, приговаривались по степени их участия или к аресту на срок от трёх недель до трёх месяцев, или к денежному взысканию не свыше двухсот рублей. Когда же вследствие такой стачки возникал дефицит в товарах первой необходимости, что было поводом к нарушению общественного спокойствия, то зачинщики на основании статьи 50 данного Уложения приговаривались к лишению некоторых особенных прав и преимуществ и к заключению в тюрьму на срок от одного года и четырёх месяцев до двух лет, а прочие виновные - к заключению в тюрьму на срок от четырёх до восьми месяцев».
В России не было иных специальных законов, регламентирующих деятельность предпринимательских союзов. С изданием в России 4 марта 1906 г. Правил об обществах и союзах1 , возникло предположение, что предпринимательские союзы могли образовываться на основании этих Правил, а именно на основании их второй части, допускающей учреждение явочным порядком лицами, занятыми в торговых и промышленных предприятиях, или владельцами этих предприятий «обществ, имеющих целью выяснение и согласование экономических интересов, улучшение труда своих членов или поднятие производительности принадлежащих им предприятий.2 Это предположение являлось, однако, ошибочным, уже потому что, образование пред-
1 Закон от 4 марта 1906 года «О союзах и обществах» с последующим к нему разъяснениями Правительствующего Сената и Министерства внутренних дел. - СПб., 1906.
2 По проекту «Правил о предпринимательских объединениях». Совет съездов представителей промышленности и торговли. - СПб., 1912. - С. 6.
принимательских союзов явочным порядком в России категорически не допускалось.
Что же касается гражданских законов, в них не содержались специальные правила по организации и деятельности картелей, синдикатов и трестов, и к хозяйственным соглашениям на практике применялось лишь то общее положение, в силу которого признавались недействительными «те договоры, цель которых противоречила законам, благочинию и общественному порядку» (ст. 1528 ч. I. т X Свода Законов).
В научной литературе начала ХХ века с целью облегчения возникновения предпринимательских союзов за издание «примерных (типовых) уставов» высказался профессор В.И. Синайский.3 Иначе подходил к этому профессор А.И. Каминка. По его мнению, разные формы совместной деятельности, к которым прибегали предпринимательские союзы, не составляли ещё их монополии, кроме того, к ним прибегали и другие хозяйственные объединения. Поскольку все виды договорных объединений и товарищеских организаций могли быть использованы монополистическими союзами, вопрос о картелях, синдикатах и трестах не был вовсе вопросом об особой форме объединения. Вопрос об отношении законодательства к предпринимательским союзам сводился к вопросу о том, в какой мере в законодательных актах правильно нормировались разные формы товарищеских организаций. Так, картельное соглашение могло быть облечено в форму любого договорного или товарищеского объединения. А потому можно было поставить под сомнение целесообразность специальной товарищеской формы или нормального (типового) устава для монополистического объединения.4
В других государствах Западной Европы - таких, например, как Германия и Великобритания, хотя и отсутствовали специальные законы о торгово-промышленных объединениях, отношение к ним представлялось достаточно лояльным. В Германии к
3 Синайский, В.И. Русское гражданское право. -Киев, 1917. - С. 8; Фармаковский, С.П. К вопросу о законодательном регулировании синдикатов и трестов. - СПб., 1910. - С. 49-52.
4 Венедиктов, А.В. Избранные труды по гражданскому праву. - СПб., 1915. - С. 46.
ним на практике применялись постановления гражданского и торгового права, касающиеся договоров или же обществ и союзов. А потому в Германии картельная практика в значительной мере ослабила остроту проблемы картельного законодательства. Активное участие в составлении уставов картелей и синдикатов принимали известные цивилисты Германии, а также значима была роль суда, на долю которого выпало разрешение большей части спорных вопросов картельной и синдикатской практики. Юристы именно тогда заявили о существовании так называемого германского картельного права. 1
В Великобритании в отношении предпринимательских союзов в основном применялось правило, согласно которому признавались недействительными соглашения, исключающие свободу конкуренции и ведущие к полной монополии, а также имеющие признаки «заговора», в виде союза двух или нескольких лиц с целью достижения чего-либо незаконного или достижения законных целей незаконными средствами.
В США особенно широкое развитие получили именно тресты. Здесь первым законом в области союзного законодательства, направленного против злоупотреблений трестов, являлся Союзный Торговый закон, который был принят 4 февраля 1887 г. и который применялся первоначально исключительно к железнодорожным и пароходным предприятиям.
2 июля 1890 г. в США был издан федеральный закон, приобретший громкую известность под названием акта Шермана, согласно которому всякое соглашение в форме треста или в другой какой-либо форме, имеющее целью ограничение промышленности или торговли между отдельными штатами или с иностранными государствами, признавалось незаконным. Каждое лицо, монополизирующее или вступающее в соглашение с другими лицами с целью монополизировать какую-либо часть промышленности или торговли, подлежало уголовному наказанию. Однако даже при такой жёсткой постановке закона американский законодатель оставлял понятия «синдиката»
и «треста» без определения.
Тем не менее, несмотря на суровость первого в США антитрестовского закона Шермана 1900 г., он не только не запретил монополистические объединения, но и легализовал их. Наиболее существенные дополнения к закону Шермана были сделаны в 1914 году законом Клейтона, который исходил из того, что основная цель антитрестовского законодательства должна была состоять не в уничтожении уже возникших монополий, а лишь в запрещении незаконных сторон их деятельности, направленных на ограничение и подавление свободной конкуренции.
Обзор правого статуса трестов и картелей в различных странах обнаружил следующие закономерности: строгость закона и эластичность судебной практики, законодательный запрет и рост трестов и картелей. Здесь столкнулись две точки зрения: социально-политическая, указывающая на вредные последствия монополизации рынка, и точка зрения экономистов, которые рассматривали тресты и картели как неизбежный продукт промышленного развития. Юристы же были обеспокоены исключительно лишь допускаемыми со стороны последних злоупотреблениями своим монопольным положением.
Вообще не следовало видеть в борьбе со злоупотреблениями картелей и синдикатов самостоятельной цели, а в дополнительных специальных нормах - особого картельного законодательства. Эти нормы, как отмечал В.А. Венедиктов, «являлись лишь распространением на картельное движение общих правил о недозволенных действиях, недобросовестной конкуренции». 2 В силу того, что статья 1180 Уложения о наказаниях карала само соглашение, независимо от того, произошло ли в действительности искусственное изменение цен, вопрос о цивильно-правовой действительности синди-катских соглашений, подпадающих под её действие, разрешался ссылкой на ст. 1528 и 1529 ч. 1 т. X Свода законов путём признания договоров, цель которых была противна закону, недействительными. А потому, как утверждали многие цивилисты, более при-
1 Венедиктов, А.В. Избранные труды по граждан-
скому праву. - СПб., 1915. - С. 3.
2Там же. - С. 55.
менимы были к борьбе со злоупотреблениями картелей, синдикатов и трестов меры цивилистического характера. Шкала оснований, в силу которых договор мог быть признан недействительным и подлежащим расторжению - по мере всё большего развития добросовестности в гражданском обороте, - неизменно расширялась. Для борьбы с картельными злоупотреблениями оборот имел достаточно средств, и дальнейшее усовершенствование этой борьбы должно было идти не столько по пути изобретения новых специальных мер против картелей, синдикатов и трестов, сколько по пути усовершенствования уже существующих мер.1
В 1910 - 1912 годах в Министерстве торговли и промышленности прошли меж-ведомствные совещания по вопросу о законодательном регулировании предпринимательских союзов под председательством: первые два - товарища министра торговли и промышленности П.И. Миллера и третье - министра торговли и промышленности С.И. Ти-машева. Их участниками было признано, что при том состоянии российской промышленности и торговли, монополистические объединения представляли собой неизбежное явление, и что воспрещение их деятельности не имело бы смысла, и единственно, что должно было последовать со стороны правительственных учреждений - так это разработка эффективных мер борьбы со злоупотреблениями в этой области. 2
В рамках третьего межведомственного совещания членом Совета министра торговли и промышленности В.В. Добровольским был составлен проект «Правил о предпринимательских союзах». В статье 1 этого проекта впервые давалось определение понятия «предпринимательский союз», под которым понималось «всякое договорное объединение двух или нескольких производящих или продающих одинаковые, однородные или имеющие между собой связь предметы торгово-промышленных предприятий с целью регулирования производства, сбыта и цены». Статья 2 этих Правил,
1 Каминка, А. Предпринимательские союзы (Очерки картельного права). - СПб., 1909. - С. 152-156.
2 Журнал межведомственного совещания для обсуждения вопроса о синдикатах и трестах. Заседания: 10 и 17 декабря 1912 г. - СПб., 1913. - С. 51.
указывала, что «предпринимательские союзы, учреждаемые с образованием акционерного капитала, подчиняются, независимо от данных правил, также и законам, касающимся акционерных обществ».3
Всё равно были бы созданы для предпринимательских союзов особые нормативные постановления, примерные уставы, как требовал профессор В.И. Синайский4, или же законодатель предоставил бы объединяющимся предприятиям полную свободу в выборе формы объединения, как предлагали профессор А.И. Каминка5 и проект Министерства торговли и промышленности, в основу картельного законодательства должен был быть положен принцип публичности картельных соглашений и государственного контроля за деятельностью картелей, синдикатов и трестов .
К функциям Министерства торговли и промышленности в отношении синдикатов и трестов данные Правила относили, во-первых, обязанность их регистрации. Согласно статье 4 проекта «Правил о предпринимательских союзах», они должны были учреждаться на основании уставов, утверждённых правительством. Уставы, изменения и дополнения к ним следовало, после их утверждения, публиковать в Собрании узаконений и распоряжений правительства и в Ведомостях, в соответствии с требованиями ст. 2197 ч. 1 т. Х. Ч. Свода законов (изд. 1900 г.)7.
Во-вторых, всякое объединение должно было представлять правительству годовые отчёты со сведениями по форме, утверждаемой правительством.
В-третьих, Министерство торговли и промышленности должно было осуществлять ревизии деятельности предпринимательских объединений с правом рассмотрения их торговых книг, документов и дело-
3 Там же. - С. 54-55.
4 Синайский, В.И. Договор предпринимательского союза / Сборник статей памяти проф. Г. Ф. Шерше-невича. - 1915. - С. 8.
5 Каминка, А. Предпринимательские союзы (Очерки картельного права). - СПб., 1909. - С. 129, 133.
6 Венедиктов, А.В. Картели и синдикаты // Вестник гражданского права. - 1915. - № 4-5. - С. 123-124.
7 По проекту «Правил о предпринимательских объединениях». Совет съездов представителей промышленности и торговли. - СПб., 1912. - С. 23.
вой переписки.
В - четвёртых, правительственные учреждения могли предъявлять в суд иски о закрытии предпринимательских объединений и о привлечении виновных лиц к уголовной ответственности.
В-пятых, министр торговли и промышленности получал право на ограничение деятельности союзов посредством отмены или изменения их постановлений.
В-шестых, министру торговли и промышленности предлагалось осуществлять взаимодействие с министрами финансов и путей сообщения по вопросу о принятых ими мерах против вредной для конкурентов, покупателей и рабочих деятельности предпринимательских союзов, как то: о повышении или понижении тарифов, понижении или отмене таможенных пошлин, о снижении для конкурирующих предприятий и вновь возникающих союзов налоговых платежей (статья 12 проекта).
Согласно проекту Правил предлагалось при Министерстве торговли и промышленности создать Комитет по делам о предпринимательских союзах (статья 9 проекта).
Одновременно возникал и другой вопрос - возможно ли было в самом законе привести исчерпывающий перечень инкриминируемых синдикатами и трестами деяний? Предусмотреть все картельные злоупотребления и охватить их в одной юридической формуле, по мнению профессора А.В. Венедиктова, представлялось задачей исключительной трудности. 1 Это подтверждал и опыт Запада. С этой точки зрения, представлялось более целесообразным, или прибегнуть к форме бланкетного закона, т. е. ограничиться установлением мер взыскания, а перечень деяний, за которые эти взыскания определялись, предоставить выработать министрам торговли и промышленности, финансов, внутренних дел и юстиции, или же дать в законе лишь самую общую характеристику предусматриваемых правонарушений, с тем, чтобы суды, при применении данной статьи, имели возможность путем толкования подводить под её дейст-
вие те или иные правонарушения. 2
Предложение же об издании бланкетного закона не было поддержано участниками межведомственного совещания при Министерстве торговли и промышленности; при этом было отмечено, что принципиально было бы недопустимо устанавливать в административном порядке само содержание уголовно-наказуемого деяния, и что бланкетные законы по существу своему должны быть основаны не на административных распоряжениях, а на соответствующих законодательных нормах, воплощаемых в жизни путём обязательных постановлений. Более того, проект бланкетного закона было бы затруднительно провести через законодательные учреждения, так как с их стороны, непременно, было бы предъявлено требование о предоставлении проектируемых правил с перечнем инкриминируемых деяний.
Вне действия проектируемого закона были оставлены соглашения пароходных, транспортных, страховых, банковских предприятий, не производящих торговли товарами. Следовало принять во внимание, что ряд этих предприятий, таких, например, как страховые и банковские, были подчинены уже надзору со стороны Министерства внутренних дел и Министерства финансов. Их правовое положение определялось исключительно концессионной системой их учреждения - силой правительственного разрешения.
Разработка законодательных норм в отношении предпринимательских союзов в тех условиях, хотя и не была завершена правительством, следовало признать, что вряд ли ему пришлось бы ограничиться одними законодательными предписаниями. Злоупотребления синдикатов до поры до времени правительству удавалось устранять посредством мер экономического воздействия в тех случаях, когда была заинтересована казна. Однако злоупотребления синдикатов наблюдались и тогда, когда нарушались интересы не казны, а частных лиц. В этих случаях особенно необходимо было государственное вмешательство, а между тем
1 Венедиктов, А.В.Избранные труды по гражданскому праву. - СПб., 1915. - С. 54.
2 По проекту «Правил о предпринимательских объединениях». Совет съездов представителей промышленности и торговли. - СПб., 1912. - С. 2.
законодательство неохотно вторгалось в сферу частных правоотношений и не знало норм, которые давали бы основание для такого вмешательства. На Западе судебная практика создала понятие «недобросовестной конкуренции» и приходила на помощь лицу, страдающему от подобной конкуренции. Российское же законодательство не знало такого понятия, и даже ст. 1529 ч. I т. X Законов Гражданских, в которой говорилось о недействительности сделок, не содержала каких-либо указаний по данному предмету.1 А потому возникала необходимость при принятии «Правил о предпринимательских союзах» одновременно перед законодателем поставить на очередь разработку вопроса о недобросовестной конкуренции, против которой необходимо было также выработать определённые меры борьбы.2
Кроме того, если было признано, что вредны были не синдикаты, и не тресты как таковые, а вредно было лишь их монопольное положение, которое могло возникнуть со стороны даже отдельного предприятия, то задачей законодателя, безусловно, являлось - определить, что понимать под понятием «монополия», и установить признаки монопольного объединения. Ограничиваться лишь признаками корпоративного хозяйства было нельзя. Требовалось найти специальные приёмы, включая статистику, для учёта размера производства и товарного оборота.
Правомочие на прекращение деятельности картелей, синдикатов или трестов предоставлялось гражданскому суду, которому приходилось разрешать различной сложности хозяйственные споры. Тем не менее, многими цивилистами признавалось, что «сложность гражданского процесса, направленного на доказательство несоответствия деятельности картельного или синди-катского соглашения требованиям добрых нравов, могла вызвать необходимость государственного вмешательства в форме уча-
стия органа правительственной власти как стороны в процессе». 3 Как заметил профессор А.И. Каминка, отстаивать возможность и целесообразность борьбы со злоупотреблениями картельных объединений посредством мер, находящихся в распоряжении цивилиста, ещё не значило ограничиться в ходе борьбы с «возможным злом» исключительно мерами гражданско-правового характера. Необходимо было также применять и административное вмешательство в деятельность картелей и синдикатов.
Было возможно как непосредственное вмешательство государства в деятельность предпринимательских союзов, так и косвенное воздействие путём мероприятий, не применяемых непосредственно к данным союзам, но оказывавших на них в конечном результате воздействие. Так, в целях борьбы с вредными проявлениями деятельности синдикатских соглашений в сфере казённых заказов применялись административные меры, многие из которых имели в основном экономический характер. Например, казённые заказы предоставлялись исключительно тем предприятиям, которые не злоупотребляли своим доминирующим положением на товарных рынках страны. Таможенные пошлины снижались в случае чрезмерного повышения цен внутри страны на продукты отечественного производства и повышались в случае чрезмерной и искусственной конкуренции иностранных синдикатов и трестов. Заказы за границу передавались с предварительного разрешения Министерства торговли и промышленности, которому должны были заблаговременно сообщаться сведения о соглашениях в контролирующих им отраслях промышленности. 4
1 Справка относительно работ Межведомственного совещания о трестах и синдикатах при Министерстве торговли и промышленности. - СПб., 1913. - С. 7.
2 Журнал межведомственного совещания для обсуждения вопроса о синдикатах и трестах. Заседания: 10 и 17 декабря 1912 г. - СПб., 1913. - С. 54.
3 Там же. - С. 162-163.
4 Фармаковский, С. П. К вопросу о законодательном регулировании синдикатов и трестов. - СПб., 1910. - С.53.
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК
1. Белинский, В. Эволюция учреждения акционерных товариществ. - СПб., 1903.
2. Венедиктов, А.В. Избранные труды по гражданскому праву. - СПб., 1915.
3. Венедиктов, А.В. Картели и синдикаты // Вестник гражданского права. - 1915. - № 45. - С. 117-145.
4. Гольдштейн, И.М. Законодательства различных государств о синдикатах и трестах. -СПб., 1910.
5. Журнал межведомственного совещания для обсуждения вопроса о синдикатах и трестах. Заседания: 10 и 17 декабря 1912 г. - СПб., 1913.
6. Закон от 4 марта 1906 года «О союзах и обществах» с последующим к нему разъяснениями Правительствующего Сената и Министерства внутренних дел. - СПб., 1906.
7. Каминка, А. Предпринимательские союзы (Очерки картельного права). - СПб., 1909.
8. По проекту «Правил о предпринимательских объединениях». Совет съездов представителей промышленности и торговли. - СПб., 1912.
9. Свод законов Российской империи. Изд. 3-е. СПб.,1857 и послед. изд. 1903 г., 1914 г.: т. X ч. 1 Свод законов гражданских; т. X ч. 2 Устав торговый; т. XV ч. 1 Уложение о наказаниях уголовных и исправительных;. т. XV ч. 2 Уголовное уложение.
10. Синайский, В.И. Договор предпринимательского союза / Сборник статей памяти профессора Г. Ф. Шершеневича. - Спб., 1915. - С. 1-9.
11. Справка относительно работ Междуведомственного совещания о трестах и синдикатах при Министерстве торговли и промышленности. - СПб., 1913.
12. Фармаковский, С.П. К вопросу о законодательном регулировании синдикатов и трестов. Доклад, читанный в Императорском русском техническом обществе 5 февраля 1910 г. -СПб., 1910.
13. Фёдоров, А.Ф. Торговое право. - Одесса, 1911.
14. Циперович, Г. Синдикаты и тресты в России // Современный мир. - 1909. - № 3. -С. 16-44.
15. Шершеневич, Г.Ф. Курс торгового права. Т. 1. Изд. 4-е. - Казань, 1908.
16. Hirsch, E . Die rechtliche Behandlung der Kartelle. - Berlin, 1903.
17. Menzel, A. Die Kartelle und die Rechtsordnung. - Berlin, 1902.
18. Owen, T. The corporation under Russian law, 1800-1917. A study in tsarist economic policy. - Cambridge, 1991.
