CC BY
43ЗАКОНОДАТЕЛЬНАЯ РЕГЛАМЕНТАЦИЯ УГОЛОВНОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТИ ЗА ВОВЛЕЧЕНИЕ НЕСОВЕРШЕННОЛЕТНЕГО В СОВЕРШЕНИЕ ПРЕСТУПЛЕНИЯ
Н.В. Иванцова
Конституционное положение о том, что семья, материнство и детство находятся под защитой государства, основано на международно-правовых актах, к числу которых относятся Международный пакт о гражданских правах, Декларация прав ребенка 1959 г., Конвенция о правах ребенка 1990 г. В этих документах подчеркивается необходимость особой защиты несовершеннолетних и заботы о них как приоритетной задачи государства и общества, «Физическая и психическая незрелость несовершеннолетнего, их особая зависимость от условий жизни и воспитания, воздействия социальной среды», — таковы факторы, обусловливающие необходимость всемерной правовой защиты несовершеннолетних от разнообразных негативных влияний, препятствующих их нормальному физическому, умственному, духовному, нравственному и социальному развитию.
К числу факторов, подрывающих нормальное развитие несовершеннолетнего ребенка, относится деятельность, направленная на его вовлечение в совершение преступления. Под влиянием взрослого преступника у несовершеннолетнего искажается представление о системе ценностей, присущих данному обществу. Негативное поведение взрослого прививает нравственно несозревшему лицу мысль о преступном поведении как о нормальном, допустимом явлении. Подросток, вовлеченный в число лиц, совершающих противоправные деяния, впоследствии зачастую не в силах разорвать тот порочный круг, в который оказывается втянут. Взять на вооружение законопослушание как ориентир в жизни становится для него зачастую порой невозможно. Сначала он попадает под негативное влияние взрослых и старается соответствовать тем требованиям, которые предъявляет преступная среда. Хочется не уронить уважения перед лицом старших, доказать свою «крутость», самодостаточность. Затем стереотипы преступного сознания захватывают мотивационную сферу молодого человека и детерминируют его дальнейшее противоправное поведение.
В 1935 году в отечественное уголовное
законодательство была введена норма об ответственности за вовлечение несовершеннолетних в преступную деятельность. Хотя точности ради следует отметить, что в Уложении о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г. была установлена ответственность за злоупотребление родительской властью, выразившееся в вовлечение детей в преступление (ст. 1587). В Уголовном Уложении 1903 г. эта норма не сохранилась. После Октябрьской революции на основании декрета СНК от 4 марта 1920 г. «О делах несовершеннолетних, обвиняемых в общественно опасных действиях» была издана Инструкция комиссиям по делам несовершеннолетних, обязывающая комиссии привлекать к судебной ответственности взрослых за вовлечение несовершеннолетних в преступную деятельность и соучастие с ними1. Вполне допустимо предположить, что победившая в России после Октябрьской революции 1917 г. власть в первую очередь стремилась сломить сопротивление побежденного классового противника. Для достижения этой цели необходимо было лишить своих врагов поддержки со стороны российских граждан, независимо от их возраста. Указанный Декрет был направлен не столько на охрану интересов несовершеннолетних, сколько против тех взрослых, которые вовлекали в контрреволюционную, а значит, преступную деятельность несовершеннолетних.
В Уголовном кодексе Российской Федерации 1996 г. (далее сокращенно УК РФ) норма об ответственности за вовлечение несовершеннолетнего в совершение преступления была значительно усовершенствована по сравнению с нормой, содержащейся в ст. 210 УК РСФСР I960 г. Во-первых, было изменено местоположение нормы в уголовном законе. Если ст. 210 УК РСФСР была включена в главу «Преступления против общественной безопасности, общественного порядка и здоровья населения», то в действующем уголов-
1 Курс уголовного права. Особенная часть. Т. 3. /Под
ред. Г.Н. Борзенкова и B.C. Комиссарова. — М.: ИКД
Зерцадо-М, 2002. С. 358-359.
ном законе аналогичная статья включена в главу «Преступления против семьи и несовершеннолетних». Во-вторых, «разведены» по разным статьям вовлечение несовершеннолетнего в совершение преступления и вовлечение несовершеннолетнего в совершение антиобщественных действий, которые ранее были объединены в единую статью 210 УК РСФСР. В-третьих, в диспозиции нормы четко обозначен возраст, с которого наступает ответственность за данное преступление. В-четвертых, устранена неясность терминологии (в УК РСФСР — вовлечение в преступную деятельность, в УК РФ — вовлечение в совершение преступления), позволившая однозначно ответить на вопрос, возможна ли ответственность за однократную попытку вовлечения. В-пятых, дифференцирована ответственность за вовлечение в совершение преступления со стороны специальных субъектов (родителей, педагогов и т.д.), за насильственное вовлечение в совершение преступления, а также за вовлечение в преступную группу или в совершение тяжкого или особо тяжкого преступления. В-шестых, дифференциация ответственности нашла свое отражение в более репрессивных санкциях, указанных в статье 150 УК РФ по сравнению со ст. 210 УК РСФСР (по ст. 210 УК РСФСР максимальный срок лишения свободы составлял 5 лет, а по ст. 150 ч. 4 УК РФ составляет 8 лет).
Объект деяния, предусмотренного ст. 150 УК РФ, — это система общественных отношений, способствующих нормальному физическому, умственному, духовному, нравственному и социальному развитию, а также воспитанию несовершеннолетних членов общества. Если в результате вовлечения в совершение преступления нарушаются и иные интересы и права личности несовершеннолетнего, например, здоровье, то основной объект дополняется соответствующими группами общественных отношений.
К числу признаков, характеризующих объект преступления, мы относим и те, в которых речь идет о потерпевших. В диспозиции нормы речь идет о вовлечении в совершение преступления несовершеннолетнего. В Конвенции о правах ребенка 1990 г. речь идет о ребенке, то есть человеческом существе до достижения им 18-летнего возрас-
2 Ушаков Д.Н. Толковый словарь русского языка. Т.1. - М.: Вече, Мир книги. С. 149.
5 Бюллетень Верховного Суда РСФСР. 1968. № 3. С. 562.
та, если по закону, применимому к данному ребенку, он не достигает совершеннолетия ранее (ст. 1 Конвенции). В российском уголовном законодательстве традиционно используется термин «несовершеннолетние». Причем он применяется в разных значениях. Первое значение охватывает возрастные пределы от момента рождения до 18 лет. Во втором значении понимается возраст от 14 до 18 лет. В ч. 1 ст. 87 УК РФ под несовершеннолетними понимаются лица, которым ко времени совершения преступления исполнилось 14, но не исполнилось 18 лет. В ст. 20 УК РФ речь идет о несовершеннолетних, достигших ко времени совершения преступления либо 14 лет, либо 16 лет. Но если в статьях 20 и 87 УК РФ речь идет о несовершеннолетних субъектах преступления, то в ст. 150 УК РФ термин «несовершеннолетний» обозначает потерпевшего. Несовершеннолетний, которого вовлекли в преступление, — это жертва преступного поведения взрослого лица, поскольку последний посягает в данном случае на нормальное физическое, умственное, духовное и нравственное развитие несовершеннолетнего, чем причиняет существенный вред интересам развития и становления личности последнего. Следовательно, по делам о вовлечении несовершеннолетнего в совершение преступления несовершеннолетний, даже если он, будучи вовлеченным, совместно со взрослым совершил преступление, должен признаваться потерпевшим по делу в отношении взрослого лица. При этом следует иметь в виду, что порог минимального возраста несовершеннолетнего потерпевшего по преступлениям, предусмотренным ст. 150 УК РФ, не устанавливается, а максимальный не должен превышать 18 лет.
Объективную сторону рассматриваемого деяния составляют активные целенаправленные действия, названные в законе вовлечением. В словарях термин вовлекать толкуется как соблазнять, склонять к чему-нибудь2. Судебная практика под вовлечением несовершеннолетнего в преступление понимает определенные действия взрослого, связанные с непосредственным психическим или физическим воздействием на несовершеннолетнего3 . Такое воздействие преследует цель, направленную на возбуждение желания несовершеннолетнего совершить активные противоправные действия. Высшая судебная инстанция России неоднократно подчеркивала, что вовлечение несовершеннолетнего в совершение преступления предполагает
активные действия взрослых, связанные с физическим или психическим воздействием на несовершеннолетнего. Так, в определении Судебной коллегии Верховного Суда РСФСР по одному из рассмотренных дел было указано, что приговор в части осуждения Лай-панова по ст. 210 УК РСФСР (ст. 150 УК РФ) подлежит отмене с прекращением производства по делу по следующим основаниям. Суд не указал в приговоре, что конкретно сделал Лайпанов по вовлечению несовершеннолетнего в преступную деятельность. Из показаний осужденных и потерпевших усматривается, что Лайпанов других лиц в совершение преступления не вовлекал. Вовлечение предполагает активные действия (предложения, уговоры, убеждения, просьбы и т.д.), представляющие собой психическое или физическое воздействие на несовершеннолетнего, направленное на склонение его к совершению преступления. Поэтому один лишь факт совместного участия взрослого с несовершеннолетним в совершении преступления не образует состава преступления, предусмотренного ст. 210 УК РСФСР. На основании изложенного Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РСФСР приговор в отношении Лайпанова в части его осуждения по ст. 210 УК РСФСР отменила и производство по делу прекратила4.
В ч. 1 ст. 150 УК РФ указаны некоторые способы вовлечения несовершеннолетнего в совершение преступления, а именно: обещание, обман, угрозы.
Обещания могуг выражаться в передаче несовершеннолетнему в будущем денег, подарков, имущества, как похищенного у потерпевшего, так и в виде платы за совершенные действия.
Обман заключается в просьбе к подростку совершить те или иные действия, которые подросток не считает преступными (просьба взять в доме потерпевшего какую-либо вещь, убедив подростка в том, что эта вещь принадлежит на законных основаниях другому человеку). При этом несовершеннолетний не осознает, что совершает преступление, поскольку добросовестно заблуждается относительно принадлежности вещи, считает, что оказывает помощь взрослому лицу. Обман может выразиться в убеждении несовершеннолетнего взрослым в безнаказанности за содеянное (не достиг возраста привлечения к уголовной ответственности, маленький - не заметят и т.д.)5.
Угроза как способ вовлечения несовершеннолетнего в совершение преступления
представляет собой воздействие на психику несовершеннолетнего, которое выражается либо в обещании применить к последнему физическое насилие в случае отказа от совершения преступления, либо распространить о нем позорящие сведения, либо причинить материальный вред или физический вред тем, кто дорог несовершеннолетнему и т.д.
Законодатель термином иной способ подчеркнул, что невозможно предусмотреть в законе исчерпывающий перечень способов вовлечения несовершеннолетнего в совершение преступления. Иной способ может быть связан с разжиганием низменных; чувств у несовершеннолетнего (зависти, мести), использованием привязанности к близким, национальных или религиозных чувств, комплексов неполноценности. Лесть, подкуп, дача совета о месте и средствах совершения преступления также могу!' быть расценены как способ вовлечения несовершеннолетнего в совершение преступления. Вовлечение несовершеннолетнего в преступную деятельность может проявляться и в форме предложения принять участие в совершении преступления6.
По вопросу о моменте окончания анализируемого преступления в литературе высказывались различные точки зрения. В основном они сводятся к двум позициям. Сторонники первой полагают, что преступление следует считать оконченным, если подросток начат участвовать в преступлении, в которое его вовлек взрослый. Сторонники второй позиции, и их большинство, полагают, что данное преступление признается оконченным с момента совершения взрослым лицом одного из действий, направленных на вовлечение несовершеннолетнего в совершение преступления. К этой точке зрения склоняется и Верховный Суд РФ. Так, в постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 14 февраля 2000 г. № 7 «О судебной практике по делам о преступлениях несовершеннолетних» указано: «Преступления, ответственность за которые предусмотрена статьями 150 и 151 УК РФ, являются оконченными с момента вовлечения несовершеннолетнего в совершение преступления либо антиобще-
4 // Бюллетень Верховного Суда РСФСР. 1978. № 6. С. 9-10.
5 Научно-практическое пособие по применению Ж РФ. - М.: Норма, 2005. С. 378.
6 Определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РСФСР по делу Д. // Сборник постановлений Президиума и определений Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РСФСР (1964-1972 гг.). М., 1974. С. 424.
ственных действий независимо от того, совершил ли он какое-либо из указанных противоправных действий»7.
Таким образом, можно считать, что данное преступление следует считать оконченным с того момента, когда у несовершеннолетнего возникло желание совершить активные противоправные действия, пусть даже впоследствии и не реализованные. .Причем это желание должно быть выражено несовершеннолетним в какой-либо форме (кивком головы, произнесенным вслух согласием и т.п.). Если же несовершеннолетний не выразил своего желания на совершение преступления, то действия вовлекающего следует квалифицировать как покушение на преступление, предусмотренное ст. 150 УК РФ.
Для судебно-следственной практики важна оценка действий вовлекающего в совершение преступления с точки зрения института соучастия. Лицо, вовлекшее несовершеннолетнего в совершение преступления, должно нести уголовную ответственность либо как организатор или подстрекатель (ч. 4 ст. 34 УК), либо как соисполнитель (ч. 2 ст. 34 УК РФ), либо как посредственный исполнитель (ч. 2 ст. 33 УК РФ).
В решениях Верховного Суда РФ неоднократно подчеркивалось, что под вовлечением несовершеннолетнего в преступную деятельность следует считать действия, которые направлены на подстрекательство к совершению преступления, на подготовку несовершеннолетнего к участию в нем: либо вовлечение его в преступление в качестве соисполнителя, пособника или укрывателя. Так, Майкопским районным народным судом Адыгейской автономной области Фоменко осужден по ст. 210 и ч.2 ст. 145 УК РСФСР. Этим же приговором несовершеннолетний Журавлев осужден по ч. 2 ст. 145 Ж РСФСР.
Преступления совершены при следующих обстоятельствах. 23 октября 1979 г. в пос. Каменомостеком Фоменко встретил несовершеннолетнего Журавлева и распил с ним бутылку вина. Затем он предложил Журавлеву поехать в центр поселка к магазину «Вино-водочные изделия», где последний, увидев вышедшего из магазина Подгорного, схватил его за руку и потащил к Фоменко, сказав последнему, что у Подгорного есть деньги.
Фоменко потребовал деньга у Подгорного
7 Бюллетень Верховного Суда РФ. 2000. №4. С. 10.
8 //Бюллетень Верховного Суда РСФСР. 1981. №2. С. 10-11.
и вместе с Журавлевым начал его избивать. Сбив с ног Подгорного, Журавлев обшарил карманы его одежды и снял с него туфли.
Определением областного суда Адыгейской автономной области приговор оставлен без изменения.
Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РСФСР, рассмотрев протест заместителя Председателя Верховного Суда РСФСР об отмене приговора и определения и прекращении дела в части осуждения Фоменко по ст. 210 УК РСФСР за отсутствием в его действиях состава преступления, удовлетворила протест, указав следующее. Вина Фоменко в ограблении Подгорного материалами дела установлена и содеянное им в этой части правильно квалифицировано по ч. 2 ст. 145 УК.
В то же время осуждение Фоменко по ст. 210 УК необоснованно. Обвинение в этой части в приговоре не конкретизировано. В нем указано лишь, что Фоменко, зная о возрасте Журавлева, вовлек его в распитие спиртных напитков и в преступную деятельность. Между тем, как показал Фоменко, он не знал о несовершеннолетнем возрасте Журавлева, что подтвердил последний. Оба осужденных показали, что они распили бутылку вина. Из материалов дела видно, что эта выпивка была случайной и не преследовала цели вовлечения несовершеннолетнего Журавлева в пьянство. Инициатором грабежа был Журавлев; он же наносил потерпевшему телесные повреждения, а затем обыскал карманы его одежды и снял с него туфли. Фоменко не склонял Журавлева к совершению грабежа. Согласно закону вовлечением несовершеннолетнего в преступную деятельность следует считать действия, которые направлены на подстрекательство к совершению преступления, на подготовку несовершеннолетнего к участию в нем либо вовлечение его в преступление в качестве соисполнителя, пособника или укрывателя. Таких действий, как установлено по делу, Фоменко не совершал в отношении Журавлева. Совместное распитие ими бутылки вина не преследовало цели склонить Журавлева к совершению какого-либо преступления.
На основании изложенного Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РСФСР 30 сентября 1980 г. приговор и определение в части осуждения Фоменко по ст. 210 УК отменила и дело прекратила на основании п. 1 ст. 5 УПК РСФСР8.
Субъективная сторона рассматриваемого деяния характеризуется прямым умыслом
виновного лица, направленным на вовлечете несовершеннолетнего в совершение преступления одним из названных в законе способом (способами). В материалах судебной практики неоднократно подчеркивалось, что данное преступление может быть совершено только с прямым умыслом9.
Мотив и цель не являются обязательными признаками данного состава преступления. Однако, как справедливо отмечал Г. М. Миньковский, мотив совершения данного преступления следует устанавливать, поскольку это расширяет возможности индивидуализации ответственности и наказания. Он может быть связан со стремлением облегчить собственную преступную деятельность, обезопасить себя от уголовного преследования, способствовать формированию или пополнению организованной преступной группы, реализовать сформировавшийся уже психологический стереотип распространения обычаев преступной среды, втягивания в нее новых лиц, реализовать престижные амбиции, чувство превосходства в отношении вовлекаемого несовершеннолетнего, отомстить его семье и т.д.10
Неоднозначна позиция отдельных авторов относительно психического отношения виновного к отдельным элементам состава преступления. В частности, речь идет об осознании вовлекающим несовершеннолетнего возраста вовлекаемого. Ранее действовавшее постановление Пленума Верховного Суда СССР от 3 декабря 1976 г. «О практике применения судами законодательства по делам
о преступлениях несовершеннолетних и о вовлечении их в преступную и иную антиобщественную деятельность» содержало положение, согласно которому «при рассмотрении дел следует устанавливать, сознавал ли взрослый или допускал, что своими действиями вовлекает несовершеннолетнего в преступную или иную антиобщественную деятельность». Таким образом, Верховный Суд СССР допускал возможность косвенного умысла («допускал»). Нам представляется такая позиция Верховного Суда СССР ошибочной. Взрослое лицо, вовлекающее несовершеннолетнего в совершение преступления, должно достоверно знать о том, что вовлекает именно несовершеннолетнего. В противном случае утрачивается превентивный смысл данной нормы, направленной на противодействие подобного рода преступлениям, общественная опасность которых определяется тем, что приобщаются к преступной деятельности подростки, наиболее подвер-
женные постороннему влиянию. Кроме того, вменять в вину лицу то, о чем он не имеет достоверного знания — значит нарушить презумпцию невиновности, устанавливающую, что любое сомнение толкуется в пользу виновного лица. В упоминавшемся постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 14 февраля 2000 г. указано: «Если взрослый не знал о несовершеннолетии лица, вовлеченного им в совершение преступления, он не может привлекаться к ответственности по ст. 150 УК РФ».11 Следовательно, в постановлении речь идет о достоверном знании вовлекающим несовершеннолетнего возраста вовлекаемого, а не о предположительных догадках. Для большей ясности можно было бы дополнить рассматриваемую норму положением о заведомости вовлечения несовершеннолетнего в совершение преступления. Такое решение внесет однообразие в судебно-след-ственную практику и исключит возможные случаи объективного вменения.
Субъект преступления, указанного в ч.
1 ст. 150 УК РФ, — это физическое вменяемое лицо, достигшее к моменту совершения преступления 18 лет. Неоднозначно решается вопрос о том, следует ли привлекать к уголовной ответственности субъекта, который старше несовершеннолетнего на несколько месяцев. Якубов А.Е. полагает, что это делать нецелесообразно12. Оставить эту проблему без внимания нельзя, поскольку статистические данные свидетельствуют о том, что среди вовлекателей несовершеннолетних в совершение преступлений лица в возрасте 18 лет составляют 20% по сравнению с другими более старшими возрастными группами13. Однако с точки зрения уголовного закона не имеет значения, насколько месяцев вовлекающий старше вовлекаемого. Важно, чтобы вовлекаемому было менее 18 лет, а вовлекающему более 18 лет.
Главное предназначение уголовно-пра-
9 Определение судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 26 марта 1992 г. по делу К. //Бюллетень Верховного Суда РФ. 1993. № 1. С. 8.
10 Практический комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации /Под общ. ред. Х.Д. Аликперова и Э.Ф. Побегайло. - М.: Изд-во НОРМА, 2001. С 360.
11 Бюллетень Верховного Суда РФ. 2000. №4. С. 10.
12 Курс уголовного права. Особенная часть. Т. 3. ,/ Под ред. Г.Н. Борзенкова и B.C. Комиссарова. - М.: ИКД Зерцало-М, 2002. С. 366.
13 Шевченко Н.П. Уголовная ответственность за вовлеченине несовершеннолетнего в совершение преступления. Дисс. канд. юрид. наук. - Ставрополь, 2003. С. 136.
вового запрета, содержащегося в ч. 1 ст. 150 УК РФ. состоит в том, чтобы не позволить взрослым лицам посягнуть на нравственные основы воспитания подрастающего человека, не привить ему навыки преступного поведения для будущей взрослой жизни. Если же вовлекается в совершение преступления юноша (девушка), которому исполнилось, к примеру, 17 лет 6 месяцев, то речь вдет уже о достаточно взрослом человеке, который вполне осмысленно сам выбирает варианты поведения. Наказывать за вовлечение в совершение преступления 18 -летнего субъекта, который «отстал» в возрасте от вовлекаемого на несколько месяцев, то есть когда между ними нет существенного возрастного преимущества, действительно нецелесообразно. Одним из вариантов разрешения данной проблемы явилось бы изменение нормы в части установления предельного возраста вовлекаемого в совершение преступления несовершеннолетнего шестнадцатью годами. Общий возраст наступления уголовной ответственности равен 16 годам и лишь за совершение ряда преступлений установлена ответственность с 14 лет. Тем самым презю-мируется, что в 16 лет несовершеннолетний осознает общественно опасный характер преступных деяний, а потому безо всякого воздействия со стороны взрослых лиц может их инициировать. В материалах судебной практики подчеркивалось, что для квалификации по рассматриваемой статье необходимо установить, что совершеннолетний, воспользовавшись своим возрастным преимуществом, вовлек несовершеннолетнего в совершение преступления14 .
Одним из обстоятельств, отягчающих наказание, является привлечение к совершению преступления лиц, не достигших возраста, с которого наступает уголовная ответственность (п. «д» ч. 1 ст. 63 УК РФ). Об усилении ответственности на основании ст. 63 ч. 1 п. «д» УК РФ можно вести речь в том. случае, когда виновному лицу не вменяется ст. 150 УК РФ. В противном случае виновное лицо будет наказано дважды за одно и то же. Сначала оно будет наказано за то, что вовлекло несовершеннолетнего в совершение преступления по ст. 150 УК РФ, а затем его наказание должно быть усилено со ссылкой
14 Постановление Президиума Московского городского суда по делу П. //Вопросы уголовного права и процесса в практике прокурорского надзора за соблюдением законности при рассмотрении судами уголовных дел. М., 1976. С. 318.
на ст. 63 ч. 1 п. «д» УК за то, что привлекло несовершеннолетнего к совершению преступления. Но в данной ситуации вовлечение несовершеннолетнего в совершение преступления является не чем иным как привлечением его к совершению преступления. В ч. 2 ст. 63 УК РФ сформулировано правило, согласно которому не могут повторно учитываться при назначении наказания те отягчающие обстоятельства, которые предусмотрены соответствующими статьями Особенной части УК РФ в качестве признака преступления.
В части 2 ст. 150 УК РФ указаны специальные признаки субъекта преступления, которыми характеризуются родители, педагоги либо иные лица, на которые законом возложены обязанности по воспитанию несовершеннолетнего. Законодатель подчернул, что круг лиц, на которых возложены воспитательные обязанности, устанавливается законом. К числу таковых следует отнести Семейный кодекс РФ, Федеральный закон «Об образовании», Федеральный закон «Об основах системы профилактики безнадзорности и правонарушений. несовершеннолетних», законодательные акты о социальной помощи и поддержке, профилактике безнадзорности и т.п. В данном случае речь может идти о родственниках, заменяющих родителей, педагогах, воспитателях, иных лицах, профессионально или на общественных началах осуществляющих обучение, организацию досуга, контроль за поведением несовершеннолетних. К числу специальных субъектов следует отнести лиц, которые в силу закона находятся с несовершеннолетним в правоотношениях, связанных с проведением социально-реабилитационной, профилактической работы, оказанием социальной помощи и защиты. Законодатель дифференцировал уголовную ответственность данных субъектов, установив более строгое наказание в отношении них, поскольку указанные лица, как правило, обладают властными полномочиям в отношении несовершеннолетних, а потому им легче убедить подростка, обмануть его, запугать.
Вовлечение несовершеннолетних в совершение преступления иногда сопровождается применением физического насилия иди угроз его применения (ч. 3 ст. 150 УК РФ). В ч. 3 ст. 150 УК РФ насилие выступает способом вовлечения несовершеннолетнего в совершение преступления, оно выполняет функцию подавления (принудить, чтобы вовлечь в совершение преступления). Квали-
фицирующее обстоятельство, предусмотренное ч. 3, охватывает любой вид и любую интенсивность физического или психического насилия. Последствия насилия в виде вреда здоровью должны влечь квалификацию по совокупности деяний. Хотя и в этой части есть определенные сомнения. Факт применения насилия опасен не сам по себе, а теми последствиями для жизни или здоровья человека, его имущества, которые он влечет. В тех случаях, когда законодатель использует в законе признак «насилие», он не конкретизирует, но все-таки подразумевает, что насилие югечет определенные последствия. В связи с этим возникает вопрос, какие именно последствия охватываются нормой, в которой использован термин «насилие». В главе «Преступления против жизни и здоровья» УК РФ есть ряд норм, устанавливающих ответственность за последствия от примененного насилия (умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, умышленное причинение средней тяжести вреда здоровью и др.). В таких случаях следует руководствоваться следующим правилом квалификации преступлений. По совокупности преступлений квалифицируется деяние лица, совершившего преступление, в котором примененное насилие законодателем обозначено как способ совершения преступления, но степень его тяжести не уточняется. Если за примененное насилие в санкции нормы устанавливается наказание менее строгое или равное тому, которое установлено за последствия примененного насилия в других разделах УК (раздел ¥11, раздел УШ), то квалификация по совокупности указанных преступлений обязательна15 .
В отличие от угроз, о которых речь шла в ч. 1 ст. 150 УК РФ, в ч.З ст. 150 УК РФ под угрозами понимают такое психическое воздействие на несовершеннолетнего, которое содержит обещание о немедленном применении к нему физического насилия. На наш взгляд, законодатель излишне указан на признак угрозы в ч.З ст. 150 УК РФ, достаточно было ограничиться этим признаком в ч. I ст. 150 УК РФ. Какая бы разновидность угрозы ни исходила от виновного лица, она остается лишь угрозой, а потому наказываться все разновидности угроз должны в рамках единой санкции. В рамках же действующей статьи ,150 УК РФ перепад в санкциях части 1 и части 3 слишком велик, что не соответствует принципу справедливости.
Особо квалифицированными являются составы, связанные с вовлечением несовер-
шеннолетнего в преступную группу либо в совершение тяжкого или особо тяжкого преступления (ч. 4 ст. 150 УК РФ). Норма, изложенная в ч. 4 ст. 150 УК РФ, является ссылочной, поскольку обязывает правоприменителя обратиться к статьям 15 и 35 УК РФ. В статье 35 УК РФ речь идет о преступных группах, имеющих различную степень согласованности действий ее участников и различную степень их сплоченности. Несовершеннолетний может быть вовлечен в совершение преступления, которое выполняется либо группой, действующей без сговора, либо группой, действующей по предварительному сговору, либо организованной группой, либо преступным сообществом. Понятие тяжкого и особо тяжкого преступления, в которое может быть вовлечен несовершеннолетний, дано в ст. 15 УК РФ. Тяжкими преступлениями признаются умышленные деяния, за совершение которых максимальное наказание, предусмотренное УК РФ, не превышает десяти лет лишения свободы. Особо тяжкими преступлениями признаются умышленные деяния, за совершение которых УК РФ предусмотрено наказание в виде лишения свободы на срок свыше десяти лет или более строгое наказание.
Государства-участники Конвенции о правах ребенка 1990 г. в соответствии с принципами, провозглашенными в Уставе Организации Объединенных Наций, стремятся реализовать положения Конвенции, учитывая особенности своих национальных правовых систем и опыт законотворчества. Касаясь уголовной ответственности за вовлечение в совершение преступления несовершеннолетнего, следует выделить два подхода к решению этого вопроса. Сторонники первого подхода разделяют позицию нашего законодателя и включают в свои уголовные кодексы вовлечение в совершение преступления несовершеннолетнего как самостоятельное преступление. К их числу относится большинство государств, вышедших из состава СССР, а также Франция и незначительная часть других государств. Ко второй группе государств примыкают те, уголовные кодексы которых не включают такое преступление. Среди них можно назвать УК штата Техас, УК Швейцарии, УК ФРГ, УК Дании и др. Уголовные кодексы последних предусматривают
15 Иванцова Н.В. Проблемы отражения общественно опасного насилия в уголовном праве (вопросы теории и практики). —Казань, 2004. С, 337.
нормы об ответственности за такое нарушение обязанностей по попечению и воспитанию несовершеннолетних, которое угрожает их физическому и духовному развитию. По суш, ответственность несут те, на ком лежит обязанность заниматься воспитанием или опекой в отношении несовершеннолетних. То есть речь идет о родителях, усыновителях, опекунах, попечителях, воспитателях соответствующих детских заведений, которые нарушают возложенную на них обязанность надлежащим образом заботиться о воспитании подрастающего поколения.
Проведенный анализ нормы об уголовной ответственности за вовлечение несовершеннолетнего в совершение преступления не вызывает полного удовлетворения ни с точки зрения ее законодательной конструкции, ии с точки зрения востребованности судебно-следственной практикой. Статистика свидетельствует о наметившемся спаде в регистрации подобных преступлений. Если в 1997 г. их было зарегистрировано 20209, то в 2001 году — 1657016. А вот как выглядит картина о возбужденных уголовных делах по ст. 150 УК РФ по Чувашской Республике.
2002 г. - 61
2003 г. - 70
2004 г. - 62
2005 г. - 55
2006 г.-51
2007 г. -3917
Практика применения этой нормы свидетельствует о неблагополучных тенденциях в ее осмыслении судебными инстанциями. О ряде проблем правоприменения мы написали выше. Можно выделить еще некоторые. Вышестоящие судебные инстанции нередко прекращают дела по ст. 150 УК РФ. Мотивировка сводится примерно к следующему: «Суд не указан в приговоре, какие действия виновный предпринимал для вовлечения несовершеннолетнего в преступление»18.
16 Наумов А.В. Российское уголовное право. Курс лекций. Т. 2. - М.. 2004. С. 173.
17 Данные ИЦ МВД по Чувашии.
18 См. Обзор кассационной практики СК по уголовным делам Верховного Суда РФ за 2000 г. Дело М. и др.; обзор надзорной практики по уголовным делам Верховного Суда Чувашской Республики за 2002 г. //Справочно-информационная система ГА-РАН!' Платформа ¥1 ЭКСПЕРТ.
19 См. Обзор кассационной практики по уголовным делам Верховного суда ЧР за 10 мес. 2002 г. //Справочно-информационная система ГАРАНТ Платформа И ЭКСПЕРТ.
Нет единодушия у судей при оценке такого признака, как «иные способы» вовлечения несовершеннолетнего в совершение преступления. Так, Шумерлинским районным судом 18.06.2002 г. была осуждена по ст. ст. 158 ч. 2 и. «а,б,в,1», 150 ч. 4 УК РФ Алексеева. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного суда Чувашской Республики, рассматривая дело по кассационной жалобе, указала, что из материалов дела усматривается, что Алексеева предложила несовершеннолетней Даниловой совершить кражу пальто, на что последняя согласилась. Поскольку несовершеннолетняя Данилова добровольно совершила преступление, согласившись с предложением Алексеевой, то в действиях последней отсутствует вовлечение несовершеннолетнего в совершение преступления19. Из смысла законодательной нормы вытекает, что одним из «иных способов» вовлечения следует понимать и предложение участвовать в преступлении. Алексеева, предложив несовершеннолетней совершить кражу пальто, возбудила у нее желание участвовать в совершении этого преступления. Данилова согласилась его совершить. В данном случае, на наш взгляд, в действиях Алексеевой имеются признаки состава преступления, предусмотренного ст. 150 ч. 1 УК РФ.
Возникают вопросы при квалификации действий взрослого лица, вовлекающего в совершение преступления одновременно нескольких несовершеннолетних. В определении Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 12.11.2004 г. № 24-004-5 по делу Останина и др. было указано, что «вовлечение в совершение преступления не одного, а нескольких несовершеннолетних, по смыслу закона, не образует совокупности преступлений, предусмотренных ст. 150 УК РФ». Но ведь в ст. 150 УК РФ употребляется термин «несовершеннолетний» в единственном числе. Если строго следовать предписаниям закона, то вовлечение каждого несовершеннолетнего в совершение преступления должно рассматриваться как самостоятельное преступление.
Криминализация того или иного деяния обусловлена различными факторами. К числу некоторых из них следует отнести международно-правовые обязательства государства, высокую степень общественной опасности денного деяния, его распространенность, отсутствие в законе норм, которые создают коллизии при введении новых уголовно-правовых запретов. Российская Федерация вполне выполнила бы свои обязательства перед
мировым сообществом, если бы установила уголовную ответственность на ненадлежащее воспитание несовершеннолетних в отношении тех лиц, на которых эта обязанность возложена по закону'. Да и название главы «Преступления против семьи и несовершеннолетних» предполагает, что под ее охрану должны быть поставлены семейные отношения и связанные с ними вопросы воспитания и развития несовершеннолетних. В тех случаях, когда необходимо усилить ответственность за вовлечение несовершеннолетних в конкретные виды преступлений (например, кражи), можно в нормы об этих преступлениях ввести соответствующие квалифицирующие признаки. Точно так же, как это сделано применительно к ст. 230 ч. 2 п.
«г» УК РФ. В тех случаях, когда специальной нормой не будет предусмотрена уголовная ответственность для взрослых лиц, последние все равно не избегут репрессивного воздействия со стороны уголовного закона. Лицо, вовлекшее несовершеннолетнего в совершение преступления, должно нести уголовную ответственность либо как организатор или подстрекатель (ч. 4 ст. 34 УК), либо как соисполнитель (ч. 2 ст. 34 УК РФ), либо как посредственный исполнитель (ч. 2 ст. 33 УК РФ) этого преступления. Не следует забывать и про такое обстоятельство, отягчающее наказание, как привлечение к совершению преступления лиц, не достигших возраста, с которого наступает уголовная ответственность.
Работа выполнена при финансовой поддержке
РГИР (проект №08-03-22304.а/В)
ИВАНЦОВА Н.В., доктор юридических наук, декан юридического факультета ФГОУ ВПО «Чувашский государственный университет им. КН. Ульянова»
СОЦИАЛЬНАЯ ОБУСЛОВЛЕННОСТЬ ПРИНЦИПОВ УГОЛОВНО-ИСПОЛНИТЕЛЬНОГО ПРАВА (ИСТОРИЧЕСКИЙ АСПЕКТ)
Е.А. Сизая
Истоки принципов уголовного наказания и его реализации уходят в глубь истории человечества. Еще в рабовладельческой, а затем и в феодальной формациях начали зарождаться гуманистические идеи равенства людей перед законом, справедливого обращения со всеми лицами, нарушившими закон.
Греческий философ Демокрит (IV в. до н.э.) писал: «Тот, кто воспитывает ... убеждением и доводами рассудка, окажется лучше, чем тот, кто применяет закон и принуждение»1 . Прогрессивные взгляды философов Демокрита нашли отражение Римском уголовном праве, а затем в «Законе XII таблиц»2.
Однако, сформулированные идеи равенства и справедливости в Законе XII таблиц предназначались не для всех. Рабы, по-прежнему, оставались говорящими орудиями и на них приведенные установления права и провозглашенные идеи-принципы фактически не распространялись.
В ранних антагонистических общественно-экономических формациях значение пра-
вовых идей-принципов было ничтожно. В них отражались лишь ближайшие, имеющиеся на данный момент классовые интересы, обусловленные насущными общественными потребностями. Принимаемое законодательство не шло дальше представлений об уже сложившихся отношениях, урегулирование которых было выгодно господствующему классу.
Приход буржуазии к власти ознаменовался проведением ряда реформ в области уголовного и пенитенциарного законодательства, которые отразили гуманистические и демократические взгляды великих прогрессивных просветителей. Идущая к власти буржуазия опровергала право феодализма и считала
‘Цит. по книге: Калина С.Г. Принципы советского уголовного права / С.Г. Келина, В.Н. Кудрявцев. - М.: Наука, 1988. - С. 39.
2См.: Хрестоматия по всеобщей истории государства и права: Учебное пособие / Под ред. З.М. Чер-ниловского. — М.: ВЮЗИ, 1973. — С. С.46-55; Омелъчиико O.A. Римское право: Учебник / O.A. Омельчинко. — М.: ТОН-Острожье, 2000. - С. 79-80.
