CC BY
29
Он подобрал свои внутренности и дошел до озера, придерживая их на ходу рукой. Он испил воды и выкупался в озере, придавливая живот рукою: вот отчего озеро при равнине Муртемне зовется Озером Помогающей руки. испив воды и выкупавшись, Кухулин прошел несколько шагов. Он попросил своих врагов подойти к нему. Большой отряд воинов приблизился к нему. Кухулин устремил взор на них. Он подошел к высокому камню, что был на равнине, прислонился к нему и привязал себя к нему поясом, ибо он не хотел умереть ни сидя, ни лежа, но хотел умереть стоя. Тогда воины окружили его, но они не осмеливались тронуть его, ибо им казалось, что он еще жив
«смерть Кухулина» (ирландский эпос)
Почти восемь лет назад я опубликовал в «Бизнес-журнале» эссе «Исцеление Кухулина»1, в котором рассказал об уникальнейшем эксперименте по экономическому возрождению Республики Ирландия и феномене «кельтского тигра». Отправной точкой стал договор национального согласия, заключенный между правительством, оппозицией, союзами предпринимателей, общественными организациями, сельскими общинами и профсоюзами. И в кратчайшие исторические сроки (с 1987 по 2001 годы) Ирландия сумела не только выбраться из хронического застоя, но и вознестись на невиданные высоты. За это время страна, чье трагичное прошлое отмечено многовековой колониальной зависимостью от Британии, голодом, геноцидом и массовой эмиграцией, превратилась по такому показателю как годовой доход на душу населения ($190 тыс.) во вторую после Японии богатейшую страну мира!
Уникальность феномена «кельтского тигра» заключалась в соединении традиционных для нашего времени неолиберальных преобразований в экономике с программой сбережения нации, которую целенаправленно реализовы-вали все находившиеся в послевоенный период у власти
74 бизнес-журнал февраль #2 2014
т
■ \t к m ft
ш
г - , . ., ti
Программа спасения, навязанная Ирландии с началом кризиса Евросоюзом и МвФ, не оставила от национальной экономики камня на камне. Из страны, которая еще семь лет назад занимала второе место в мире по среднему доходу на душу населения ($190 тыс. в год), эмигрировало 10% населения
партии, независимо от политической программы и социальных предпочтений.
Как следствие, Ирландия, в отличие от Китая, стран Восточной Европы, России, Бразилии и «малых азиатских тигров», также взявших на вооружение неолиберальные концепции реформирования, добилась рекордных экономических показателей не за счет рядового населения (потогонной системы труда, мизерной его оплаты, несправедливого распределения богатства и т. п.), а исключительно ему во благо.
Тогда, в 2006 году, мне казалось, что Ирландия могла бы стать для нашего Отечества блестящим образцом для подражания, не только по причине успешности ирландского экономического эксперимента (резко контрастирующего с российским), но и в силу глубинного духовного единства наших народов. Единства, которое обеспечивается разделяемыми в равной мере русскими и ирландцами ценностями коммунального бытия, антимеркантильной ментальностью, колоссальным творческим потенциалом и поэтичностью мироощущения2.
Дальнейший ход событий, впрочем, внес коррективы в мои романтические иллюзии. В 2008 году Ирландия одной из первых споткнулась на мировом финансовом кризисе, первой вступила в экономическую рецессию, а также в большей мере, чем другие страны PIIGS3, ощутила на себе тяготы и циничное бездушие «программы спасения», предложенной «Тройкой»4.
1
2
Исцеление Кухулина // Бизнес-журнал. — 2006. — №23. — С. 92.
С ирландцами нас объединяет даже форма народного эскейпизма -
Зэтой аббревиатурой финансовые аналитики обозначают наиболее пострадавшие от кризиса страны Евросоюза — Португалию (P), Италию (I), Ирландию (I), Грецию (G), Испанию (S). Аббревиатура носит явственную негативную коннотацию, поскольку pigs
по-английски означает «свиньи»
4 этим замечательным русским словом в современном экономическом жаргоне принято обозначать скоординированные действия евросоюза, европейского центробанка и Международного валютного фонда.
Анализируя меры противодействия и оценивая поведение ирландского правительства, я пришел к выводу, что основная причина того, что экономический кризис в Ирландии принял беспрецедентно тяжкую форму, кроется в беспрекословном подчинении политической воли страны диктату ЕС и его финансовых подразделений. Ирландское правительство не только реализовало все рекомендации «Тройки» по тактике и стратегии выхода из кризиса, но и полностью передало ЕЦБ и МВФ контроль за национальными финансами.
Как следствие, после хрестоматийного «парламентского путча», разыгранного в Dail Епеапп5 в ночь с 6 на 7 февраля 2013 года, долги ирландских банков оказались переквалифицированными в национальные, а ирландский народ на многие десятилетия вперед стал заложником неподъемных финансовых обязательств частных структур перед иностранными корпоративными и государственными кредиторами.
Сегодня все встроенные в истеблишмент СМИ (в том числе и ирландские!) дружно превозносят «подвиг ирландского народа», явившего миру чудеса долготерпения. Текущее состояние ирландской экономики преподносится как неопровержимое доказательство успеха политики «затягивания поясов», которую Германия пролоббировала в руководстве Евросоюза в качестве единственно допустимого сценария борьбы с долговым кризисом.
В самой Ирландии журналы, газеты, радио и телевидение взахлеб рассказывают о возобновлении роста цен на недвижимость, сокращении безработицы и пусть едва уловимых, но все же признаках оживления торговли и производства. Не говорят лишь о главном: цене, которую заплатил ирландский народ за свое «спасение».
Самое страшное в сложившейся ситуации — полнейшая иллюзорность самого «спасения». По сути, его нет и никогда не было, а была лишь отсрочка неизбежного, а именно — безоговорочного разорения ирландского народа и банкротства государства под названием Республика Ирландия. О каком спасении может идти речь, если в 2009 году национальный долг страны составлял 64% от ВВП, а в 2013 году вырос до 125%? И главное, будет продолжать расти и дальше, потому что после так называемой реструктуризации (читай: перекладывания на государство обязательств частных финансовых структур) долговые обязательства Ирландии на несколько порядков стали превосходить ее физические возможности генерировать доход в сколь угодно обозримом будущем.
Очевидно, что стратегия «затягивания поясов» привела к полнейшему уничтожению основы основ ирландской общественной и экономической политики — доктрины «сбережения нации». На этой доктрине строился договор общественного согласия, который по понятным причинам больше не действует.
Прямым следствием ликвидации политики социальной защиты стали непрекращающиеся протест-ные выступления ирландцев, которые варьируются от митингов, демонстраций, сидячих забастовок, стачек, захвата муниципальных центров и правительственных учреждений до самых разнообразных форм движения Occupy (вплоть до Occupy Belfast, «Захвати Северную Ирландию!»)
Самым губительным следствием уничтожения доверия ирландского народа к власти, не сумевшей защитить его от диктата иностранных финансовых структур, стало возобновление массовой эмиграции — Черного Молоха, нанесшего самый непоправимый вред Ирландии в истории. За один только год — с апреля 2012 по апрель 2013 — Ирландию покинули 90 тыс. жителей, а всего с начала кризиса в 2008 году — почти 400 тыс. человек! Цифра просто умопомрачительная, если мы вспомним, что всего в Ирландии 4,5 млн жителей.
Почему же так стремительно разрушилась связь народа Ирландии со своей властью? Неужели только из-за политики затягивания поясов? Мне это кажется маловероятным. Головокружительное падение уровня жизни всегда переживается мучительно, но в новейшей истории страны было множество примеров того, как народ добровольно соглашался с временным ухудшением своего материального положения ради светлого будущего. Так, в основе «Программы национального возрождения», которую реализовала в конце 1980-х годов правившая в то время партия Fianna Fail («Солдаты Ирландии»), лежало согласие всех наемных работников на протяжении трех лет не требовать повышения заработной платы в обмен на обещание государства постепенно снизить прямой подоходный налог.
Если не затягивание поясов, что тогда? Полагаю, что с учетом национального ирландского менталитета и доминирования в нем совершенно экзальтированного чувства справедливости (и здесь тоже прямая параллель с русскими!) разрыв негласного договора с властью мог произойти по одной-един-ственной причине — обмане доверия. Гипотеза становится очевидной, как только мы посмотрим на официальную версию ирландского финансового и экономического кризиса, придуманную в Брюсселе, однако же активно поддержанную и всеми ирландскими политиками, находившимся у власти в период с 2008 по 2014 годы.
Принято считать, что финансовый кризис в Ирландии, вызвавший затем экономическую рецессию, возник из-за того, что ирландский народ стал жить не по средствам. Потерял, мол, «кельтский тигр» ощущение реальности. Люди начали жить незаслуженно хорошо, набрали дармовых кредитов, накупили недвижимости, породили
5 Нижняя палата ирландского парламента.
ШЙШШШ
\г\\егфп
;редства
ЭКОПЕРТ ЗР1ЕСЗ liRVIER.com
Г. РОСТОВ-НА-ДОНУ, ПР. М. НАГИБИНА, 30 Щ = РТОА Тел. (863) 268-77-68; www.vertolexpo.ru выставочный центр ШИ
•««•рольный информациомиый партнер:
журнал
ипотечный пузырь, пузырь лопнул, вот и остались сидеть у разбитого корыта.
Эта сказка, придуманная немецкими банкирами, хорошо нам известна по официальной версии развития кризиса. Версия опасна не тем, что она лжива, а тем, что составлена по эффективным лекалам дезинформационной пропаганды.
В самом деле: в гиперинформационном обществе прямая и откровенная ложь невозможна, потому что резонансные факты легко и быстро проверяются. Совсем другое — манипуляция правдой. В нашем случае речь идет о простой перестановке местами причины и следствия.
Всего за три месяца до начала мировой финансовой катастрофы, а точнее 14 мая 2008 года, новоизбранный министр финансов Ирландии Брайан Ленихан выступил с показательной речью: «Подтвердились риски, предвиденные нами еще при утверждении прошлого бюджета, а именно: известные события на международных финансовых рынках6, дальнейшее подорожание евро по отношению к доллару и стерлингу, повсеместное снижение темпов экономического роста, замедление развития ипотечного рынка. Но мы хорошо подготовлены к тому, чтобы переварить изменения конъюнктуры недвижимости и внешнеэкономические «шоки», поэтому в среднесрочной перспективе наше положение следует оценивать положительным образом. Наша финансовая система здорова, а уровень общественного долга — один из самых низких в еврозоне. Наши рынки достаточно гибкие, что позволяет нам эффективно реагировать на неблагоприятные факторы».
Уже после того, как разразился кризис, пресса стала злорадствовать по поводу оптимистического заявления Ленихана, приписывая его экономической близорукости, если не безграмотности. Мол, человека только-только назначили на пост министра, вот он и не сориентировался. Между тем проблема совсем не в Ленихане. Точно такие же оптимистичные заявления буквально накануне финансовой катастрофы делали многие видные экономисты в США и Евросоюзе. Причина их оптимизма не в наивности, а в рукотворности и искусственности событий сентября 2008 года (речь в первую очередь идет, конечно, о заклании другого ведущего на тот момент американского инвест-банка — Lehman Brothers). Мировой финансовый рынок сознательно подтолкнули к катастрофе, причем сегодня всем стали очевидны и причины подталкивания — глобальный передел собственности и капитала!
Сказанное несложно проиллюстрировать на хронологии событий, связанных с развитием кризиса именно в Ирландии.
6 Имелось в виду уничтожение крупнейшего американского инвестиционного банка Bear Stearns, оказавшегося в центре ипотечного скандала.
* * *
Реальная (а не передернутая) последовательность событий в Ирландии практически не отличается от их развития в других странах, добившихся выдающихся результатов в национальной экономике и поплатившихся за это. Все началось не с того, что граждане стали хорошо жить и набирать дармовые кредиты, а с того, что частные ирландские банки, тесно интегрированные в западный финансовый рынок, получили возможность получать под ничтожно низкий процент межбанковские кредиты на невероятно выгодных условиях: несмотря на то, что кредитование осуществлялось на короткие сроки (три месяца) — обстоятельство, как раз и гарантирующее низкую ставку, — полный возврат кредита допускался через два-три года, а то и далее.
Поскольку в Ирландии (как и в остальных странах PПGS) в полном объеме была адаптирована неолиберальная экономическая модель, контроля за кредитной активностью частных банков со стороны государства практически не было. Как следствие, ирландские частные банки набрали на международном рынке кредитов, которые на несколько порядков превышали их активы (то есть депозиты и проценты от выданных ими самими кредитов).
Весьма показательно распределение кредитов, полученных ирландскими банками в период с 2005 по 2008 годы: 80% поступило из Великобритании (как тут не вспомнить методы финансового удушения Англией своей американской колонии в XVIII веке, которые начинались с кредитных диверсий и заканчивались печатанием фальшивых денег!), 13% — из США (между прочим, традиционного финансового донора и преданного инвестора Ирландии), 5% — из офшоров и только 2% из еврозоны!
Чтобы получать прибыль, ирландские частные банки стали раздавать кредиты населению на беспрецедентно выгодных условиях: без проверки кредитной истории, под низкий процент, на долгие сроки и т. д. Логика банкиров прозрачна: какой бы низкой ни была ставка публичного кредитования, она все равно не шла ни в какое сравнение со ставкой, по которой ирландские банки получали деньги на международном межбанковском рынке. Том самом международном рынке, который, как мы теперь знаем, был синонимом британского капитала (и снова: как тут не вспомнить, что Великобритания была главным кредитором частных банков Ирландии).
Дальнейшие события уже совпадают с официальной версией: ирландцы (равно как и португальцы, греки, испанцы и проч.), будучи разумными людьми, брали кредиты на выгодных условиях, покупали дома, стоимость домов росла, а значит плодились как грибы строительные компании. В какой-то момент почти 40% трудоспособного населения Ирландии так или иначе было задействовано на рынке, связанном с недвижимостью.
Зарплаты были высокими, поэтому выполнять кредитные обязательства ирландцам было не обременительно. Как, собственно, и ирландским частным банкам, которые играючи расплачивались с собственными международными кредиторами. Иными словами, экономика исправно функционировала.
Она бы функционировала и дальше, если б только все контрольные рычаги находились в руках Ирландии. В сентябре 2008 года, однако, из англосаксонского мира (США и Великобритании) раздалась команда, и рубильник льготного кредитования частных банков в одночасье переключили в положение «OFF». На ровном месте. Под предлогом того, что Lehman Brothers, якобы, обескровил мировую финансовую систему (вопиющая ложь!)
Началась паника. Ирландцы побежали в родные банки снимать деньги со счетов. Но у банков денег не было, потому что, как мы уже говорили, их активы на несколько порядков не дотягивали до долговых обязательств перед международными кредиторами.
Очевидно, что частные ирландские банки прекратили выдавать новые кредиты, поэтому местный рынок недвижимости быстро перешел от цветения к увяданию. Нет кредитов — нет покупки новых домов. Нет покупки новых домов — нет денег у деве-лоперов. Цены на недвижимость начинают обваливаться — снижается стоимость ипотечных закладных. Ну и так далее по хрестоматийному сценарию.
Как же ирландское правительство отреагировало на откровенную подножку со стороны международных финансистов? Как и полагается честным католикам, имеющим собственную гордость. Правда, истолкованную на свой собственный лад: вместо того чтобы дать частным ростовщикам спокойно обанкротиться (на то ведь они и частные), ирландское правительство сразу — еще в сентябре 2008 года — выдало гарантию государства на все долги шести крупнейших частных банков страны!
Взглянув на соотношение долговых обязательств и активов частных банков, правительство Ирландии поняло, что ни о какой платежеспособности речи быть не может. Поэтому в декабре 2008 года сначала пошло на выкуп за 2 млрд евро контрольного пакета (75%) трех крупнейших банков — Allied Irish Bank (AIB), Bank of Ireland (BoI) и Anglo Irish Bank, а затем адаптировало «шведский» сценарий — тот самый, что с «плохим банком», в который попытались слить все «плохие» активы, сохранив «хорошие» на балансе.
В апреле 2009 года ирландское правительство создало Национальное агентство по управлению активами (National Asset Management Agency, NAMA), куда передали весь «неликвид» частных
банков, которые, как предполагалось, должны были вернуться в состояние нормальной ликвидности. Этого, тем не менее, не случилось, и осенью правительству пришлось продлевать государственные гарантии по обязательствам банков еще на один год.
Выше мы приводили цифру текущей задолженности ирландских банков — 125%. На самом деле цифра лукавая, поскольку не учитывает то обстоя-
Реструктуризация долгов обернулась для Ирландии перекладыванием на государство обязательств частных финансовых структур. в результате национальный долг страны на несколько порядков стал превосходить ее физические возможности генерировать доход
тельство, что в Ирландии, подобно Люксембургу, оперирует огромное количество иностранных банков. Если удалить эти относительно благополучные структуры из статистики, то окажется, что долги чисто ирландских финансовых учреждений вообще не поддаются осмыслению — 309% от годового национального валового продукта Ирландии!
Стоит ли удивляться, что все попытки ирландского правительства самостоятельно покрыть долги частного капитала страны были обречены на провал? Правильно, не стоит, потому как все это, похоже, и было частью сценария.
21 ноября 2010 года Ирландия официально обратилась за помощью к Международному валютному фонду и Европейскому фонду финансовой стабильности (European Financial Stability Facility, EFSF), которые приветствовали капитуляцию бурной овацией.
Дело было явно давно на мази, потому что уже 28 ноября было подписано соглашение, по которому Евросоюз и МВФ согласились предоставить Ирландии 85 млрд евро. 10 млрд из них должны были быть направлены на рекапитализацию банков, 25 млрд — на погашение банковских обязательств и 50 млрд — на финансирование бюджета.
Краеугольный камень этих условий был таким же, что и в Греции и других странах PIIGS, — соблю-
дение принципа «No Bondholder Left Behind» («Ни один держатель долговых обязательств не должен быть проигнорирован»). Ирландское правительство это условие, судя по всему, устраивало. Видимо, потому, что оно еще не догадывалось о заготовленном на будущее сценарии и считало, что речь идет о долговых обязательствах частных ирландских банков.
В апреле 2011 года на сцену выпустили рейтинговое агентство Moody's, которое вопреки стабилизационным мерам снизило рейтинг долговых
Самым губительным следствием уничтожения доверия ирландского народа к власти, не сумевшей защитить его от диктата иностранных финансовых структур, стало возобновление массовой эмиграции, которое свело на нет все усилия по «сбережению нации» последних десятилетий
обязательств ирландских банков до «мусорного» уровня. Пресса заговорила о необходимости «второго бейлаута», хотя никто пока не догадывался, о чем идет речь.
К этому времени европейская «Тройка» уже безраздельно управляла финансовой системой Ирландии, диктуя условия отпуска очередных траншей «помощи». Правда, пока речь шла лишь о «затягивании поясов».
Кульминация ирландской трагедии — акт национального предательства, который разыгрался в ночь с 6 на 7 февраля 2013 года, когда в нарушение общепринятых норм была ликвидирована структура под загадочным названием Irish Bank Resolution Corporation (IBRC).
Банк IBRC был учрежден по указу суда в июле 2011 года с целью реструктуризации долгов двух самых одиозных частных коммерческих структур Ирландии — Anglo Irish Bank и Irish Nationwide Building Society. Обе структуры были перегружены неликвидными ипотечными кредитами, равно как на их долю приходилась и львиная часть задолженности ирландских частных банков перед международными кредиторами.
Ирландское правительство сначала влило в эти банки 5,4 млрд евро, затем их национализировало,
а под конец объединило активы в IBRC, планируя в дальнейшем провести плановую реструктуризацию долга. Смысл всех этих манипуляций — сохранить частный статус обязательств, которые были переоформлены в promissory notes (долговые расписки), эмитированные IBRC.
6 февраля 2013 года в 22 часа 30 минут по требованию правящей коалиции была созвана экстренная сессия Dâil Éireann. Всем членам оппозиции копию законодательного акта вручили за пять минут до голосования — в 22 часа 32 минуты. Впоследствии спешку объясняли «утечкой в иностранные средства массовой информации», которая случилась «из Франкфурта».
В 3 часа ночи дело было сделано: 113 голосами «за» и 35 «против» был утвержден так называемый Irish Bank Resolution Corporation Bill. Президент Ирландии Майкл Хиггинс, который по такому случаю даже прервал официальный визит в Италию, подписал его ранним утром.
Казалось бы, ничего страшного: подумаешь, ликвидировали еще одну государственную структуру, обремененную неподъемными долговыми обязательствами! Куда там: смысл подрывного закона не в ликвидации IBRC, а в том, куда делись долги IBRC после ликвидации. А распорядились ими замечательно. Вместе с упразднением IBRC упразднили и ее promissory notes, которые переоформили на облигации, сроком созревания в 27 лет. Знаете, чьи это облигации? Республики Ирландия! Под чудовищный процент — восемь годовых.
То есть был долг частных банков, а стал общенародным! И в этом гешефте — весь смысл бейлаута Ирландии, исполненного зловещей «Тройкой». Точно такой же сценарий был разыгран в Греции и других странах PIIGS, чьи народы стали козлами отпущения за грехи «пятой колонны» своих финансистов.
* * *
Оглядываясь на ужас представления, которое разыгрывается на международном финансовом рынке с 2008 года (и поныне), я вздыхаю с облегчением: как замечательно, что мой совет брать пример с Ирландии не был никем услышан в 2006 году! История показала, что никакая духовность и никакая национальная общность не в состоянии противостоять злу убийственного партнерства. Для Ирландии интеграция в международный финансовый рынок, функционирующий по правилам, которые определяют англосаксонские и немецкие банкиры, обернулась национальной трагедией и катастрофой, за которую расплачиваться придется нескольким поколениям. В страшном сне не желал бы подобной участи ■■■ своему Отечеству! ■■
