CC BY
48Забвению не подлежат. Преступления вермахта в ходе Московской битвы
Полковник в отставке В.В. ЛИТВИНЕНКО, доктор технических наук
АННОТАЦИЯ
ABSTRACT
Рассмотрены преступления вермахта в ходе Московской битвы против военнопленных и мирного населения; уничтожение на оккупированных немецкими войсками территориях культурных ценностей; преступная тактика «выжженной земли» при отступлении вермахта с оккупированных территорий.
The paper looks at the crimes committed by the Wehrmacht in the course of the Moscow Battle against POWs and non-combatants, cultural values destroyed by German troops on occupied territories, the criminal scorched earth tactics pursued by the Wehrmacht when retreating from occupied territories.
КЛЮЧЕВЫЕ СЛОВА
KEYWORDS
Московская битва, жестокое обращение вермахта с военнопленными и местным населением, тактика «выжженной земли».
Battle of Moscow, inhuman treatment of POWs and local civilians by Wehrmacht, scorched earth tactics.
ЗАДОЛГО до Второй мировой войны расовая теория немецкого национал-социализма ставила задачу осуществления геноцида славянских народов. Гитлер в книге «Майн кампф», изданной в 1925—1926 годах, провозглашал: «Надо любыми средствами добиваться, чтобы мир был завоеван немцами. Если мы хотим создать нашу великую германскую империю, мы должны прежде всего вытеснить и истребить славянские народы — русских, поляков, чехов, словаков, болгар, украинцев, белорусов. Нет никаких причин не сделать этого».
Международный Военный трибунал, заседавший в Нюрнберге с 20 ноября 1945 года по 1 октября 1946 года, документально доказал, что в ходе Второй мировой войны гитлеровская программа геноцида славян методично и безжалостно выполнялась фашистами. На Нюрнбергском процессе было представлено множество документов о преступлениях немецкого оккупационного режима против советских военнопленных и гражданского населения на захваченных территориях СССР. В ходе процесса и после него немецкие генералы, их защитники и апологеты пытались и пытаются доказать, что все злодеяния на оккупированных территориях совершали специально созданные подразделения войск СС, гестапо и нацистских организаций. Армейские же части и соединения вермахта представляются в качестве честных и благородных подразделений, ведущих борьбу исключительно с вооруженными формированиями противника. Отечественные поклонники вермахта эту версию активно поддерживают. Владимир Бешанов в книге «Год 1943 —"переломный"» сообщает, что «немецкие солдаты проявляли героизм, сохраняли верность долгу и присяге... они имели понятия о воинской чести»1. В одной из передач «60 минут» режиссер и журналист Григорий Амнуэль призывал отличать вермахт от преступных войск СС и говорил о подвигах солдат и офицеров вермахта.
На самом деле солдаты вермахта не были «белыми и пушистыми» участниками войны. Их пребывание на оккупированных территориях СССР, в том числе и под Москвой, сопровождалось множеством преступлений и злодеяний по отношению к мирному населению и военнопленным. Концептуально роль вермахта в осуществлении геноцида советского народа в ходе войны против СССР
была обозначена в речи Гитлера от 30 марта 1941 года перед 250 высшими офицерами вермахта: командующими и начальниками штабов групп армий, командирами корпусов и дивизий, предназначенных для ведения войны на Востоке. В этой речи он назвал войну с СССР «войной на уничтожение», заявив: «Мы должны отказаться от понятия солдатского товарищества. Коммунист никогда не был и никогда не будет нашим товарищем. Речь идет о борьбе на уничтожение... Уничтожение большевистских комиссаров и коммунистической интеллигенции. Нельзя допустить образование новой интеллигенции. Комиссары и работники ГПУ являются преступниками и с ними надлежит обращаться как с таковыми»2.
Практическая реализация заявлений Гитлера в речи от 30 марта 1941 года вылилась в подготовку ряда директивных документов вермахта по ведению войны против СССР, из которых основными, определяющими отношение войск к военнопленным и местному населению, стали приказы о взаимодействии сухопутных войск с айнзацгруппами* СС, «о военной подсудности в районе "Барбаросса"» и приказ «о комиссарах»3.
Эти приказы были подписаны 13 мая 1941 года начальником штаба Верховного командования вермахта генерал-фельдмаршалом Вильгельмом Кейтелем и направлены в войска еще
* Айнзацгруппы СС (полиции безопасности и СД) — военизированные эскадроны смерти нацистской Германии, осуществлявшие массовые убийства гражданских лиц на оккупированных ею территориях стран Европы и СССР.
до начала войны. Они вызвали огромное число преступлений вермахта на советской земле. Все преступления, совершенные вермахтом в ходе Москов-
ской битвы, можно разделить на две большие группы: уничтожение советских военнопленных и злодеяния на оккупированных территориях.
Уничтожение советских военнопленных
В приговоре Международного Военного (Нюрнбергского) трибунала указывалось, что «обращение с советскими военнопленными характеризовалось особенной бесчеловечностью». Смерть многих из них являлась результатом «систематического плана убийств»4.
Для умерщвления советских военнопленных применялись различные способы: массовые расстрелы, повешение и убийства, смертность пленных от голода, смертность от холода и болезней.
Массовые расстрелы, повешения и убийства советских военнопленных в ходе Московской битвы явились результатами действия приказа «о комиссарах», директивы об обращении с советскими военнопленными, подписанной начальником департамента общих вопросов Верховного командования вермахта генерал-лейтенантом Германом Рейнеке (ему подчинялась служба по делам военнопленных) в начале сентября 1941 года, а также оголтелой нацистской пропаганды расового превосходства немцев над славянами.
Приказ «о комиссарах» предписывал следующие действия:
«1. Ответственные политические работники и политические руководители (комиссары) должны устраняться.
2. Поскольку они будут захватываться войсками, решение о том, должны ли они устраняться, принимается офицером, имеющим право накладывать дисциплинарные взыскания. Для решения достаточно установления того, что данное лицо является руководящим политическим работником.
3. Политические руководители в войсках не считаются пленными и должны уничтожаться самое позднее в пересыльных лагерях. В тыл не эвакуируются...
6. В тылу руководящих политических работников и комиссаров (за исключением политических руководителей в воинских частях) передавать эйнзатцкомандам полиции безопас-ности»5.
В директиве генерала Рейнеке об обращении с советскими военнопленными отмечалось:
«Большевистский солдат потерял право на достойное обращение согласно условиям Женевской конвенции. Неповиновение, активное или пассивное сопротивление следует немедленно и беспощадно устранять с помощью оружия (штыка, приклада или огнестрельного оружия). В бегущих военнопленных следует стрелять тут же без предварительного окрика. Применение оружия в отношении советских военнопленных, как правило, считается законным»6.
Важную роль в организации преступлений вермахта против советских военнопленных сыграла многолетняя нацистская пропаганда, рисующая Красную Армию злобной и невежественной ордой русско-азиатских недочеловеков, не заслуживающих никакого снисхождения.
В соответствии с перечисленными приказами и директивами, а также с дополнительными «разъясняющими» и «уточняющими» документами вермахта безусловному и немедленному уничтожению подвергались
следующие категории советских военнопленных: комиссары, евреи, женщины* и раненые7. Кроме того, немедленно уничтожались попавшие в плен партизаны**.
* Мученически погибли попавшие в плен в ноябре 1941 года девушки-военнослужащие воинской части № 9903 Зоя Космодемьянская и Вера Волошина. Они были после жестоких истязаний повешены не эсэсовцами, а солдатами вермахта. Посмертно Зоя Космодемьянская была удостоена звания Героя Советского Союза (1942 год), а Вера Волошина — звания Героя Российской Федерации (1994 год). ** В Московской битве солдатами вермахта было казнено большое число попавших в плен партизан. Среди них — М.А. Гурьянов, М.К. Кузмин, С.И. Солнцев, Е.И. Чайкина, А.П. Чекалин, которым посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.
Вместе с тем массовым расстрелам, повешениям и убийствам подвергались и другие категории советских военнопленных по самым незначительным поводам. В документах Нюрнбергского процесса, в книгах отечественных и зарубежных историков приводится большое число примеров массовых расстрелов советских военнопленных в ходе Московской битвы. Вот некоторые из них.
«В середине октября на участке дороги Ярцево — Смоленск произошло одно из самых массовых убийств военнопленных во время этапа. Немецкие конвоиры без всякого повода расстреливали, сжигали военнопленных, загоняя их в стоящие у дороги разбитые советские танки, которые поливались горючим. Пытавшихся выскочить из горящих танков тут же добивали. Ряды и фланги колонны "ровнялись" автоматными и пулеметными очередями. Немецкие танки
давили пленных гусеницами. На повороте с автомагистрали Москва— Минск на Смоленск скопилось несколько больших колонн военнопленных, по которым немцы открыли огонь из винтовок и автоматов. Когда уцелевшие двинулись по шоссе на Смоленск, то "идти по нему 12 км было невозможно, не спотыкаясь на каждом шагу о трупы"»8'9.
«Комендант 240-го пересыльного пункта в Смоленске докладывал 25 октября 1941 г.: "Неоднократно случается, что охрана обращается с военнопленными с преувеличенной жестокостью. Так, в ночь с 19 на 20 сего месяца около 30 000 пленных, которых не смогли принять в лагере "Север", были отправлены обратно в город. Утром 20 числа только на одном участке от вокзала до лагеря "Север" насчитывалось 125 убитых военнопленных. Большинство из них лежали на дороге с простреленной головой"»10.
В отчете отдела пропаганды при командующем тыловым районом наступавшей на Москву группы армий «Центр» за первую половину ноября 1941 года указывалось: «Продолжаются случаи, когда пленные, которые вследствие полного истощения не могут продолжать марш в тыловую зону, просто расстреливаются»11. Немецкий историк Кристиан Шрайт добавляет: «Потери при перевозке были такими огромными в том числе потому, что десятки тысяч пленных расстреливались в пути»12.
Высокая смертность советских военнопленных от голода, как отмечалось на Нюрнбергском процессе, была «самым распространенным средством массового уничтожения советских военнопленных»13. Вот что по этому поводу сообщает Кристиан Шрайт в книге «Они нам не товарищи»: «То, что смертность, по крайней мере в зоне ответственности группы армий "Центр", вскоре перешагнула
"нормальные" размеры, явилось следствием норм питания, которые полагались для пленных. Пленные. получали ежедневные рационы в размере "20 г пшена и 100 г хлеба без мяса", "100 г пшена без хлеба", рационы, которые. составляли менее половины жизненно необходимого минимума. Офицер службы одной из участвующих в эвакуации (пленных. — Прим. авт.) охранных дивизий обратил внимание на то, что нормы питания (20— 30 г пшена, 100—200 г хлеба) слишком малы даже для пешего перехода в 30—40 км, а потому следует считать, что большая часть людей не достигала цели из-за истощения»14.
Кристиан Шрайт описывает последствия чрезмерно скудного питания попавших в плен в ходе Московской битвы советских солдат: «В целом для зоны ответственности группы армий "Центр" получается следующая картина.. В связи с притоком пленных из окружения под Вязьмой и Брянском она (смертность. — Прим. авт.) в середине октября резко возросла до 1 % в день, так что ежемесячная смертность достигла 15—20 %. В ноябре смертность поднялась еще выше, достигнув 1,3 % в день, а значит 40 % в месяц. В декабре эти цифры несколько снизились. в этом месяце во всей зоне ответственности группы армий "Центр". умерло 64 265 пленных, четверть имеющейся к началу месяца численности. В январе 1942 года смертность снизилась весьма незначительно — до 23 % в месяц (44 752 пленных); в феврале заметнее — до 15 % (19 117 пленных); в марте — до 10,3 % (11 582 пленных); в апреле она сократилась до 6,2 % (8476 пленных). В течение всего этого времени показатели смертности в тыловом районе группы армий "Центр" были значительно выше»15.
Смертность советских военнопленных от холода объясняется бесчеловечными условиями их
Концептуально роль вермахта
в осуществлении геноцида советского народа в ходе войны против СССР была обозначена в речи Гитлера от 30 марта 1941 года перед 250 высшими офицерами вермахта. В этой речи он назвал войну с СССР «войной на уничтожение». Практическая реализация заявлений Гитлера вылилась в подготовку ряда директивных
документов вермахта по ведению войны против СССР.
транспортировки и размещения в осенние и зимние месяцы Московской битвы. С наступлением холодов резко возросла смертность при транспортировке советских военнопленных в открытых вагонах. Кристиан Шрайт сообщает: «Еще в ноябре транспортировка в "открытых вагонах" являлась правилом. При перевозке в таких вагонах из рейхскомиссариата "Остланд" за один маршрут умирало "от 25 до 75 % пленных", в том числе и потому, что во время многодневного пути их практически не кормили»16.
Александр Дюков приводит рассказ свидетеля одной из «смертельных» транспортировок советских военнопленных: «На станцию Мост в ноябре прибыл эшелон из тридцати вагонов; когда их открыли, то не обнаружили ни одного живого человека».
Условия размещения советских военнопленных в пересыльных лагерях были ужасающими. Попавшие в плен под Брянском и Вязьмой советские солдаты размещались, как правило, под открытым небом. С наступлением холодов они укрывались в самостоятельно вырытых ямах или землянках, «утепленных» травой. По данным Кристиана Шрайта, в ноябре 1941 года часть пленных находились под крышей, но «о размещении в ота-
пливаемых помещениях речь могла идти только в редких случаях»18.
К гибели военнопленных от голода, холода и невыносимых жилищных условий добавилась их смерт-
ность от болезней, в первую очередь от сыпного тифа, эпидемия которого свирепствовала в лагерях военнопленных в период между октябрем 1941 года и летом 1942 года19.
Злодеяния на оккупированных территориях
Злодеяния вермахта на оккупированных им в ходе Московской битвы советских территориях можно объединить в четыре группы: геноцид мирного населения оккупированных районов; угон населения на немецкую каторгу; разграбление и уничтожение на оккупированных территориях культурных ценностей; преступная «тактика выжженной земли» при отступлении немцев с оккупированных территорий.
О геноциде мирного населения оккупированных вермахтом территорий в Нюрнбергском приговоре нацистским преступникам указывалось следующее: «На Востоке массовые убийства и зверства совершались не только в целях подавления оппозиции и сопротивления германским оккупационным войскам. В Польше и Советском Союзе эти преступления являлись частью плана, заключавшегося в намерении отделаться от всего местного населения путем изгнания и истребления его для того, чтобы колонизировать освободившуюся территорию немцами»20.
Солдатам вермахта осуществлять геноцид против мирных советских людей разрешил подписанный 13 мая 1941 года начальником штаба Верховного командования вермахта генерал-фельдмаршалом Вильгельмом Кейтелем «Указ Верховного главнокомандующего вермахта о военной подсудности в районе "Барбаросса" и об особых полномочиях войск»21.
В этом указе отмечалось, что в районе «Барбаросса», т. е. на захваченных вермахтом территориях Советского Союза, «возбуждение преследования
за действия, совершенные военнослужащими и обслуживающим персоналом по отношению к враждебным гражданским лицам, не является обязательным даже в тех случаях, когда эти действия одновременно составляют воинское преступление или проступок... Судебный начальник предписывает судебное рассмотрение дела лишь в том случае, если это требуется по соображениям поддержания воинской дисциплины и обеспечения безопасности войск»22.
Другими словами, по отношению к мирным советским жителям солдатам вермахта разрешался любой произвол, любое насилие, любое преступление, в том числе физическое уничтожение. Войска вермахта в Московской битве применяли разнообразные способы уничтожения мирных граждан: использование мирных жителей для прикрытия войск в наступлении и обороне, массовые расстрелы, повешения и убийства, создание невыносимых для населения условий жизни.
Примеры использования мирных жителей для прикрытия немецких войск в наступлении и обороне приведены в представленной на Нюрнбергском процессе ноте Народного комиссариата иностранных дел СССР от 6 января 1942 года: «8 декабря гитлеровцы прикрывали свое отступление из деревни Ямное Тульской области гражданами из местного населения. 12 декабря в том же районе они собрали 120 человек стариков и детей и пустили их впереди своих войск во время боев с наступавшими частями Красной Армии»23.
В ходе Московской битвы войска вермахта массовыми расстрелами, повешениями и убийствами уничтожили большое число мирных жителей, главным образом женщин, детей и стариков. Вот лишь часть немецко-фашистских злодеяний.
«В деревне Белый Раст Красно-полянского района группа пьяных немецких солдат (из 2-й танковой армии генерал-полковника Гейнца Гудериана. — Прим. авт.) поставила на крыльце одного дома в качестве мишени 12-летнего Володю Ткачева и открыла по нему стрельбу из автоматов. Мальчик был весь изрешечен пулями. После этого бандиты открыли беспорядочную стрельбу по окнам домов. Шедшую по улице колхозницу И. Мосолову с тремя своими детьми они остановили и тут же расстреляли вместе с детьми.
В селе Семеновское Калининской области немцы (солдаты 9-й армии генерал-полковника Адольфа Штрауса. — Прим. авт.) изнасиловали 25-летнюю Ольгу Тихонову, жену красноармейца, мать трех детей, находившуюся в последней стадии беременности, причем шпагатом связали ей руки. После изнасилования немцы перерезали ей горло, прокололи обе груди и садистски высверлили их. В той же деревне оккупанты расстреляли мальчика лет 13 и на его лбу вырезали пятиконечную звезду.
В ныне освобожденной нашими войсками деревне Ершово Звенигородского района Московской области немцы при оставлении деревни загнали в церковь около 100 мирных жителей и раненых красноармейцев, заперли их, после чего церковь взор-
вали»24.
«22 января 1942 года в дер. Ор-ловка (Московская область. — Прим. авт.) в 11 ч утра немцы собрали в хату Якова Воронцова местное население. Всего было собрано 40 человек женщин, стариков и детей. В 3 ч
дня того же числа в окно хаты немцами была брошена связка гранат, которая разорвалась и поранила многих людей, затем хата была сожжена и все находившиеся в ней, кроме шести человек, погибли (сгорели)»25.
Жестокость немецких войск к мирным жителям отражалась и в их приказах. Так, в приказе № 324/12 от 12 декабря 1941 года по 101-му немецкому мотопехотному полку 18-й танковой дивизии (2-я танковая армия генерал-полковника Гейнца Гу-дериана) предписывалась полная беспощадность к населению: «Всех мужчин, способных носить оружие, задерживать и отправлять на сборный пункт военнопленных. По всем мужчинам и женщинам, появляющимся на участке дивизии, открывать огонь без предупреждения»26.
В населенных пунктах, освобожденных Красной Армией в ходе контрнаступления под Москвой, советские солдаты были потрясены зверствами немецких оккупантов по отношению к мирным жителям. «Мы идем по опустошенной местности, где все сожжено, ни одного дома в деревнях, сплошная пустыня, — писал домой один из советских солдат. — Издевательство над местным населением самое зверское. В Волоколамске повесили 8 человек, их не разрешали снимать, и они висели 52 дня, до прихода наших частей»27.
Показателен факт, приведенный в материалах Нюрнбергского процесса. Американский обвинитель Роберт Джексон задал вопрос командующему войсками СС по борьбе с партизанами обергруппенфюреру Эриху фон дем Бах-Зелевскому: «На каком основании уничтожали людей, что было поводом?» Эсэсовский генерал ответил: «При чем здесь повод? У нас было задание уничтожить минимум 30 миллионов славян. Мы не искали никакого повода, мы выполняли плановую работу»28.
Солдатам вермахта осуществлять геноцид против
мирных советских людей разрешил подписанный 13 мая 1941 года начальником штаба Верховного командования вермахта генерал-фельдмаршалом Вильгельмом Кейтелем «Указ Верховного главнокомандующего вермахта о военной подсудности в районе "Барбаросса" и об особых полномочиях войск». По отношению к мирным советским жителям солдатам вермахта разрешался любой произвол, любое насилие, любое преступление, в том числе физическое уничтожение.
На оккупированных территориях немецкие войска создавали местным жителям невыносимые условия жизни путем лишения их продуктов, жилья и имущества. В ноте Народного комиссариата иностранных дел СССР от 6 января 1942 года констатировалось: «В занимаемых германскими властями деревнях мирное крестьянское население подвергается безудержному грабежу и разбою. Крестьяне лишаются своего имущества, нажитого упорным трудом целых десятилетий, лишаются избы, скота, хлеба, одежды — всего, вплоть до последней детской рубашонки, до последней горсти зерна. Во многих случаях сельское население, включая стариков, женщин и детей, сразу же после занятия села изгоняется немецкими оккупантами из своих жилищ и вынуждено ютиться в землянках, в земляных щелях, в лесу или просто под открытым небом... Повсюду германская армия установила режим кровавых репрессий под предлогом, что сдано не все продовольствие, что отданы не все теплые вещи, что сдача вещей и продуктов происходит недостаточно быстро и т. п. Попытки заявлять германским властям жалобы
на мародеров и грабителей рассматриваются как "коммунистическая пропаганда" и сочувствие советской власти и ведут к новым расправам. В городе Истре Московской области оккупанты забрали у населения буквально все имущество: белье, одежду, посуду, мебель.. При отступлении из города Истры немцы сожгли город, закончив этим цепь своих гнусных преступлений в Истре»29.
Вермахт в Московской области превратил города Истру, Клин и многие другие в развалины.
Массовый угон мирных советских жителей на принудительные работы в Германию, в том числе с привлечением войск вермахта, начался в марте 1942 года в Германии после создания управления генерального особоуполномоченного по использованию рабочей силы, которое возглавил обергруппенфю-рер СС Фридрих Эрнст Кристоф За-укель30. Но уже в ходе Московской битвы вермахт практиковал угон мирных жителей на немецкую каторгу. По архивным документам, только в трех районах Московской области (Рузском, Наро-Фоминском и Шаховском) были угнаны в рабство 2656 человек, в основном женщины и дети31. Согласно сведениям отдела по хозяйственному устройству эвакуированного населения исполкома Мособлсовета всего в период оккупации Московской области было насильственно уведено фашистскими захватчиками 22 449 человек32.
Руководство гитлеровской Германии среди целей войны ставило задачу интеллектуального ослабления народов Советского Союза. Эта задача решалась в том числе разграблением и уничтожением культурных ценностей. Закрывались высшие и средние учебные заведения, школы и дошкольные учреждения, безжалостно уничтожались музеи, театры, дома культуры, исторические
памятники культуры. В ходе Московской битвы войсками вермахта были осквернены выдающиеся памятники русской культуры: музеи Льва Николаевича Толстого в Ясной Поляне и Петра Ильича Чайковского в Клину, знаменитый русский православный Ново-Иерусалимский монастырь. О варварском отношении вермахта к музею Л.Н. Толстого в ноте Народного комиссариата иностранных дел СССР от 6 января 1942 года сообщалось следующее: «В течение полутора месяцев немцы оккупировали всемирно известную Ясную Поляну, где родился, жил и творил один из величайших гениев человечества — Лев Толстой. Этот прославленный памятник русской культуры, очищенный от оккупантов частями Красной Армии 14 декабря, нацистские вандалы разгромили, изгадили и, наконец, подожгли. Германский офицер Шварц в ответ на просьбу сотрудников музея перестать отапливать дом личной мебелью и книгами великого писателя, а взять для этого имеющиеся дрова, ответил словами: "Дрова нам не нужны, мы сожжем все, что связано с именем вашего Толстого"»33.
Преступную тактику «выжженной земли» вермахт фактически начал применять при отступлении из оккупированных советских земель в ходе Московской битвы. При этом немецкие войска руководствовались указаниями Гитлера, данными им начальнику генерального штаба сухопутных войск генерал-полковнику Францу Гальдеру 20 декабря 1941 года*, в которых предписывалось при отходе войск с занимаемых позиций «сжигать населенные пункты. Ничего из мат-части и запасов не должно попасть к противнику. Уничтожать все без остатка»34. Такого же рода указания содержались в приказе Гитлера войскам от 3 января 1942 года: «Цепляться за каждый населенный
пункт. Если данный пункт должен быть нами оставлен, необходимо все сжигать дотла, печи взрывать»35.
Конкретные меры по реализации тактики «выжженной земли» содержались в приказах немецких войск группы армий «Центр». В приказе № 324/12 от 12 декабря 1941 года по 101-у немецкому мотопехотному полку 18-й танковой дивизии (2-я танковая армия генерал-полковника Гейнца Гудериана) предписывалось: «Населенные пункты на прежней позиции и перед новой позицией полностью разрушать. Скот и продукты увозить с собой. Где нет возможности для транспортировки живого скота или большое расстояние не позволяет увезти его с собой, скот убивать, а мясо везти с собой»36.
В приказе командира 98-й немецкой пехотной дивизии генерал-лейтенанта Эриха Штрека (4-я танковая группа генерал-полковника Эриха Гепнера) от 24 декабря 1941 года указывалось: «Имеющиеся запасы сена, соломы, продуктов и т. д. сжечь. Все печи в жилых домах вывести из строя закладыванием ручных гранат и сделать таким образом невозможным их дальнейшее употребление»37.
Об уничтожении всех оставляемых населенных пунктов зимой 1941/42 годов немецкие солдаты сообщали в своих письмах родственникам. Так, сапер К. Карл в письме своим родителям от 23 декабря 1941 года сообщал: «Мы отошли уже на несколько километров назад. Все
* 19 декабря 1941 года ушел в отставку главнокомандующий немецкими сухопутными войсками генерал-фельдмаршал Вальтер фон Браухич, и Гитлер принял на себя командование сухопутными войсками вермахта.
Руководство гитлеровской Германии среди целей войны ставило задачу интеллектуального ослабления народов Советского Союза. Эта
задача решалась в том числе разграблением и уничтожением культурных ценностей. В ходе Московской битвы войсками вермахта были осквернены выдающиеся памятники русской культуры: музеи Льва Николаевича Толстого в Ясной Поляне и Петра Ильича Чайковского в Клину, знаменитый русский православный Ново-Иерусалимский монастырь.
оставляемые нами деревни сжигаются, все в них уничтожается, чтобы вторгающиеся русские не имели возможности разместиться. Не оставляем после себя ни гвоздика»38. А лейтенант Герхард Линке из штаба 185-го пехотного полка 8 декабря 1941 года записал в дневнике: «Тыловые отряды, согласно приказу, отрываются от противника и поджигают оставляемые деревни. Многочисленные большие пожары освещают ночное небо»39.
Немецкими захватчиками сметены с лица земли большое число сел и деревень в Московской и Тульской областях. В указанной ноте сообщалось: «В селе Дедилово Тульской области из 998 домов оккупантами сожжено 960, в селе Пожидаевка Курской области из 602 домов сожжено 554, в деревне Озе-рецкое Краснополянского района Московской области из 232 домов сожжено 225. Деревня Кобнешки того же района, насчитывающая 123 дома, сожжена полностью. В Высоковском районе Московской области в деревне Некрасино из 99 домов сожжено 85, в деревне Ба-
кланово из 69 сожжено 66»40.
***
В ходе Московской битвы вермахт с беспримерной жестокостью унич-
тожил сотни тысяч военнопленных и мирных советских граждан, а всего на оккупированных вермахтом территориях в течение первого года войны было зверски убито около шести миллионов советских людей41. У этих чудовищных преступлений нет срока давности, их нельзя забыть. И не только потому, что зверства вермахта невозможно простить. Новые поколения нашей страны должны знать и понимать, что Гитлер направил вермахт в СССР не для покорения советского народа, а для его уничтожения. Это понимание чрезвычайно важно, поскольку геноцидная нацистская идея уничтожения населения нашей страны не исчезла. В современном западным мире, охваченном оголтелой русофобией, она возродилась в новых изощренных формах. В отличие от Гитлера западные страны сейчас не намерены вторгаться в Россию. Они хотят, чтобы мы сами уничтожали друг друга. Под прикрытием сладкоголосой демагогии о «демократии» Запад с помощью СМИ, интернета и социальных сетей последовательно и настойчиво ведет широкомасштабную кампанию, направленную на стирание общей исторической памяти народов, входящих в Россию (прежде всего памяти о победе в Великой Отечественной войне), разжигание между ними вражды, провоцирование конфликтов, вплоть до организации гражданской войны, как это произошло на Украине. Противостояние этой циничной и людоедской кампании Запада должно быть активным и действенным. Прежде всего необходимо жестко пресекать любые попытки принижения роли СССР во Второй Мировой войне и очернения воинов Красной Армии. Для сохранения страны, ее стабильности и безопасности нельзя допустить утраты населением исторической памяти о Великой Победе.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Бешанов В.В. Год 1943 — «переломный». М.: Яуза, Эксмо, 2008. 512 с.
2 Штрайт К. «Они нам не товарищи.»: вермахт и советские военнопленные в 1941—1945 гг. / пер. с нем. М.: АНО «Русское историческое общество» — НП ИД «Русская панорама», 2009. С. 34.
3 Там же. С. 28.
4 Нюрнбергский процесс. Сборник материалов. М.: Государственное издательство юридической литературы, 1954. Т. 2. С. 998.
5 Дюков А.Р. За что сражались советские люди. М.: Яуза, Эксмо, 2007. С. 92.
6 Штрайт К. «Они нам не товарищи.»: вермахт и советские военнопленные в 1941—1945 гг. С. 191.
7 Дюков А.Р. За что сражались советские люди. С. 124.
8 Там же. С. 135—136;
9 Шнеер А. Плен. Советские военнопленные в Германии. 1941—1945. М.: Мосты культуры; Иерусалим: Гешарим, 2005. С. 179.
10 Штрайт К. «Они нам не товарищи.»: вермахт и советские военнопленные в 1941—1945 гг. С. 178.
11 Там же. С. 178.
12 Там же. С. 177.
13 Нюрнбергский процесс. Сборник материалов. Т. 2. С. 998.
14 Штрайт К. "Они нам не товарищи.": вермахт и советские военнопленные в 1941—1945 гг. С. 139.
15 Там же. С. 139—140.
16 Там же. С. 174—175.
17 Дюков А.Р. За что сражались советские люди. С. 153—154.
18 Штрайт К. «Они нам не товарищи.»: вермахт и советские военнопленные в 1941—1945 гг. С. 185.
19 Там же. С. 187.
20 Нюрнбергский процесс. Сборник материалов. Т. 2. С. 1005.
21 Нюрнбергский процесс. Сборник материалов: в 8 т. М.: Юридическая литература, 1991. Т. 5. С. 288—290.
22 Там же. С. 288—290.
23 Нота наркома иностранных дел СССР
B.М. Молотова всем правительствам и миссиям стран, не воюющим с СССР, «О повсеместных грабежах, разорении населения и чудовищных зверствах германских властей на захваченных ими советских территориях» // Правда. 1942. 7 января.
24 Там же.
25 Без срока давности: преступления нацистов и их пособников против мирного населения на оккупированной территории РСФСР в годы Великой Отечественной войны. Город Москва. М.: Фонд «Связь Эпох», 2020. С. 70.
26 Разгром немцев под Москвой. Признание врага. М.: Издательство «Патриот», 2011. С. 96.
27 Дюков А.Р. За что сражались советские люди. С. 61.
28 Цит. по Огнев А. Единство советского народа // Правда. 2012. № 31.
29 Нота наркома иностранных дел СССР В.М. Молотова.
30 Мюллер Н. Вермахт и оккупация (1941 — 1944). М.: Воениздат, 1974. С. 164.
31 Государственный архив Российской Федерации: Шаховской район. Ф. Р-7021. Оп. 31. Д. 1073. Л. 52; Рузский район. Ф. Р-7021. Оп. 31. Д. 1068. Л. 1; Наро-фоминский район. Ф. Р-7021. Оп. 31. Д. 1067. Л. 1.
32 Без срока давности. URL: https:// arch.mosreg.ru/nostatuteoflimitation (дата обращения: 31.01.2022).
33 Нота наркома иностранных дел СССР В.М. Молотова.
34 Гальдер Ф. Военный дневник (июнь 1941 — сентябрь 1942). М.: Астрель, 2012.
C. 527—531.
35 Разгром немцев под Москвой. Признание врага. М.: Издательство «Патриот», 2011. С. 98.
36 Там же. С. 96.
37 Там же. С. 97.
38 Там же. С. 97.
39 Там же. С. 70.
40 Нота наркома иностранных дел СССР В.М. Молотова.
41 Дюков А.Р. За что сражались советские люди. С. 275—276.
