CC BY
9DOI 10.47643/1815-1337_2022_11_133 УДК 340.5
ЮВЕНАЛЬНАЯ УГОЛОВНАЯ ПОЛИТИКА В РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ В XIX - НАЧАЛЕ ХХ ВЕКОВ JUVENILE CRIMINAL POLICY IN THE RUSSIAN EMPIRE IN THE XIX - EARLY XX CENTURIES ПЕТРИЩЕВА Наталья Сергеевна,
кандидат исторических наук, доцент ФГБОУ ВО «Юго-Западный государственный университет». 305003, Россия, Курская область, г. Курск, ул. Звездная, 19. E-mail: amulet-str@yandex.ru;
ШАТАНКОВА Анастасия Денисовна,
студентка ФГБОУ ВО «Юго-Западный государственный университет». 305000, Россия, Курская область, г. Курск, ул. Уфимцева, 11. E-mail: amulet-str@yandex.ru;
Petrishcheva Natalia Sergeevna,
eandidate of Historical Sciences, Associate Professor
Federal State Budgetary Educational Institution of Higher Education «South-West State University». 305003, Kursk region, Kursk., str. Zvezdnaya 19. E-mail: amulet-str@yandex.ru;
Shatunova Anastasia Denisovna,
student Federal State budgetary educational institution of higher education «South-West State University». 305000, Kursk region, Kursk, str. Ufimtseva 11. E-mail: amulet-str@yandex.ru
Краткая аннотация. На современном этапе развития общественных отношений объективная оценка исторических событий, выстраивание эффективной правоприменительной системы с учетом специфики событий прошлого приобретает особую актуальность. В статье авторы фокусируют внимание на определении видов наказаний, применяемых к несовершеннолетним в XIX начале ХХ века, прослеживают их изменения и градацию. Процесс правового регулирования ответственности несовершеннолетних в рассматриваемый период способствует определению перспектив дальнейшего движения теоретической мысли, а также выявлению эффективных путей совершенствования соответствующих правовых норм и практики их реализации в современном российском обществе. Цель работы состоит в формировании объективного представления о системе наказаний, применяемых к несовершеннолетним, в период с XIX в. до начала ХХ в. В основу исследования положены историко-правовой, сравнительно-правовой, диалектический методы научного познания. Использованы частно-научные методы, а именно: системно-структурный, формально-юридический. Гуманизация права способствовала принятию Уложения о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г. В тоже время в Российской империи в XIX начале ХХ века в местах лишения свободы сложилась крайне сложная ситуация. Революционные движения и непрекращающийся рост общественной напряженности, репрессивная политика государства привели к росту числа заключенных. В Российской Империи для несовершеннолетних наказания были мягче, чем для взрослых преступников. Процесс развития юве-нальной юстиции ознаменован активным учетом интересов личности, а также индивидуальных возрастных особенностей. Ювенальная уголовная политика России в дореволюционный период характеризуется попытками (удачными и неудачными) расширения участия передовых сил общественности в воспитании подростков-правонарушителей, усилением педагогического влияния на них здоровых сил общества.
Abstract. At the present stage of the development of public relations, an objective assessment of historical events, the building of an effective law enforcement system, taking into account the specifics of past events, acquires special relevance. In the article, the authors focus on the definition of the types of punishments applied to minors in the XIX- early XX century, trace their changes and gradation. The process of legal regulation of the responsibility of minors in the period under review contributes to determining the prospects for further movement of theoretical thought, as well as identifying effective ways to improve the relevant legal norms and practices of their implementation in modern Russian society. The purpose of the work is to form an objective idea of the system of punishments applied to minors in the period from the XIX century to the beginning of the XX century. The research is based on historical-legal, comparative-legal, dialectical methods of scientific cognition. Private scientific methods were used, namely: system-structural, formal-legal. The humanization of law contributed to the adoption of the Law on Criminal and Correctional Punishments of 1845. At the same time, in the Russian Empire in the nineteenth and early twentieth century, an extremely difficult situation developed in places of detention. Revolutionary movements and the incessant growth of social tension, the repressive policy of the state led to an increase in the number of prisoners. In the Russian Empire, punishments for imperfect-year-olds were milder than for adult criminals. The process of development of juvenile justice is marked by active consideration of the interests of the individual, as well as individual age characteristics. The juvenile corner policy of Russia in the pre-revolutionary period is characterized by attempts (successful and unsuccessful) to expand the participation of the leading forces of society in the education of juvenile delinquents, strengthening the pedagogical influence of healthy forces of society on them.
Ключевые слова: наказание, несовершеннолетние, политика, закон, право историческое развитие.
Keywords: punishment, minors, politics, law, the right historical development.
Для цитирования: Петрищева Н.С., Шатанкова А.Д. Ювенальная уголовная политика в Российской империи в XIX- начале XXвеков //Право и государство: теория и практика. 2022. № 11(215). С. 133-137. http://doi.org/10.47643/1815-1337_2022_11_133.
For citation: Petrishcheva N. S., Shatunova A. D. Juvenile criminal policy in the Russian Empire in the XIX - early XX centuries // Law and state: theory and practice. 2022. No. 11(215). pp. 133-137. http://doi.org/10.47643/1815-1337_2022_11_133.
Статья поступила в редакцию: 28.09.2022
Процесс исторического развития пенитенциарной системы Российского государства демонстрирует, что положение несовершеннолетних осужденных по сравнению со взрослыми преступниками, было различным и как правило, к несовершеннолетним применялись более мягкие виды наказаний. При этом институт наказуемости малолетних является в законах различных народов довольно поздним. Например, Русская Правда не называла точный возраст ответственности несовершеннолетних, так первое законодательное закрепление данного института датируется 2-й половиной 19 века. Особое значение в данном контексте имеет инициированная Николаем I в январе 1826 года кодификация законодательства. Все нормативные акты, принятые после Соборного Уложения 1649 года, были объединены и изданы в 45 томах Полного собрания законов Российской империи.
В 1832 г. был издан 15-й том - Свод законов уголовных. Редакция 1832 г. в ст. 125 определяла малолетство семнадцатилетним возрастом. Более того, наказания за преступления, совершенные в малолетстве значительно ослаблялись. Так, например, дела о тяжких преступлениях, которые наказывались каторгой и битьем кнутом передавались Правительствующему Сенату, по своему усмотрению выносящих приго-
вор. Менее тяжкие преступления, но с телесным наказанием рассматривались Совестными Судами. Дети от 15 до 17 лет наказывались плетьми, от 10 до 15 лет - розгами, а от 10 и ниже лет отдавались для наказания родителям, дети крепостных - помещику (ст. 126).
Было установлено несколько групп несовершеннолетних: от 7 до 10 лет, от 10 до 14, от 14 до 18, от 18 до 21 года и каждая из данных возрастных групп имела свои особенности. Так первая группа включала детей в возрасте от 7 до 10 лет. Особенностью данной группы являлось то, что считалось, что эта категория несовершеннолетних «не понимала должным образом свои обязанности», в виду этого они не подвергались судебному преследованию, а передавались родителям или доверенным родственникам «под строгим контролем, исправлением и обучением». При этом законодатель обеспечил участие духовников или других священнослужителей в этих образовательных мерах, в отношении данных лиц, если они совершили непреднамеренное преступление.
К несовершеннолетним в возрасте от 10 до 14 применялись схожие со взрослыми наказания, однако ряд наказаний заменялся, так 1) телесные наказания и ссылка на каторгу заменялись ссылкой в Сибирь в поселении без телесных наказаний; 2) телесное наказание и ссылка в поселение в Сибири или других отдаленные районы, были заменены тюремным заключением в монастыре (согласно религии), но отдельно от других лиц, содержащихся в монастыре, также без телесного наказания; 3) размещение в тюрьме было заменено передачей его родителю или опекуну для внутреннего наказания.
Следующая возрастная группа состояла из лиц в возрасте от 14 до 21 года. Практически все виды уголовных санкций, которые применялись для взрослых, использовались и в отношении данной группы. Поэтому эти несовершеннолетние подвергались телесным наказаниям, но не кнутам, а палкам; продолжительность работы была сокращена на треть, а неопределенная тяжелая работа в шахтах была заменена срочной работой в 20 лет; ссылка на жилье в Сибири или других отдаленных провинциях была заменена возвращением на военную службу рядовых солдат с длительным сроком службы или должностных лиц военного ведомства, условия были сокращены, а установленные штрафы, непригодные для военной службы, были уменьшены. Также если несовершеннолетние в возрасте от 14 до 21 года совершили преступление по халатности, то они преследуются дома только по указанию своих родителей или опекунов. Отметим, что нормы Уложения предписывали и учет состояния здоровья осужденных несовершеннолетних. Так статья 154 закрепляла, что подростки в возрасте до 17 лет, лица, которые не могут проходить военную службу из-за травм, плохого состояния здоровья, не подходят для ведения сельского хозяйства или другой работы, упоминания о жилье в Сибири или других отдаленных провинциях, помещенный в милостыню общественного порядка.
Явным шагом к отделению несовершеннолетних правонарушителей от взрослых стало указание на то, что «несовершеннолетних, приговоренных к тюремному заключению в куртке, крепости или тюрьме, следует содержать отдельно от других заключенных». Закон содержал положение об уголовной ответственности несовершеннолетних женщин.
Так как осужденные к ссылке несовершеннолетние девушки могли вступать в брак с людьми свободного состояния, не обязанных оставаться в местах ссылки, то таким осужденным, через определенное время проживания в ссылке, разрешалось переехать с мужем в другую местность. Уложение также указывает, что несовершеннолетние в возрасте от 10 до 14 лет и несовершеннолетние, которые были осуждены и наказаны за преступление, осужденное за повторное правонарушение, то же самое или более серьезное преступление, что и преступление, за которое они были осуждены. осужденные подлежат тому же преступлению, что и наказание для взрослых, за исключением телесных наказаний или соответствующего сокращения.
Историко-правовой метод представил возможность предопределить генезис зарождения и развития ювенальной уголовной политики в России в период с XIX - начало ХХ веков. Диалектический метод познания позволил исследовать особенности назначения и исполнения отдельных видов наказаний, назначаемых к несовершеннолетним правонарушителям, с учетом тяжести совершенных преступлений и разграничить круг лиц по возрастным группам. Системный подход выделил специфичность правового регулирования отдельных законодательных актов, регламентирующих ювенальную юстицию в Российской Империи в XIX - начале ХХ веков и выстроить их в отдельную правовую систему. Сравнительно-правовой метод применялся для анализа различных инструментов и механизмов назначения и исполнения наказания к несовершеннолетним правонарушителям, в том числе, с учетом законотворческой и правоприменительной практики в дореволюционной период. Формально-юридический метод использовался для анализа содержания нормативно-правовых актов, предусматривающих основания и порядок привлечения к уголовной ответственности несовершеннолетних правонарушителей, виды назначаемых им наказаний и субъектов исполнения.
Историческому периоду возникновения и развития в российском законодательстве особого подхода к уголовно-правовому воздействию на подростков-правонарушителей посвящен целый ряд фундаментальных и современных работ. Сегодня имеются все позитивные условия для объективной оценки института особенностей уголовной ответственности несовершеннолетних, переосмысления возможности рецепции соответствующего положительного исторического опыта в современную правоохранительную деятельность.
Сложившийся исторический период в XIX - начале ХХ веков, в целом, можно характеризовать как скупой по отношению к каким-либо законодательным актам, которые специализировались бы на правовой регламентации назначения наказаний, применяемых к несовершеннолетним. Вместе с тем констатировать тот факт, что вопросы возрастных особенностей личности, особенно не учитывались, законодатель вплоть до середины девятнадцатого века, по сути, сводил все вопросы регламентации наказаний для несовершеннолетних в единый документ—Уложение о наказаниях уголовных и исправительных, учрежденное в 1845 году. Но тут стоит отметить, что даже данная ограниченность была весьма передовой, так как до этого все нормы, касающиеся наказаний несовершеннолетних сводились к простому определению возраста наступления ответственности.
Результатом гуманизации права в целом и большим шагом в деле развитии законодательства можно считать Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г., вступившее в действие 1 мая 1846 г. Система наказаний в XIX веке, характеризовалась сословным характе-
ром, т.е. назначение уголовно-правовой санкции ставилось в зависимость от определенных сословных привилегий. Также выделялись две большие группы наказаний: 1) уголовные наказания, предусматривавшие лишение виновного в совершении преступления лица всех прав состояния -то есть гражданскую смерть; 2) исправительные наказания: ссылка, заключение в исправительные учреждения, тюремное заключение, т.д.
Так к несовершеннолетним применялись следующие виды наказаний: смертная казнь (самая противоречивая мера, применяемая вне зависимости от возрастной группы); меры домашнего исправления (некоторые правоведы той эпохи не относили данную меру к наказаниям, в виду ее противоречивого характера, однако законодательно она относилась именно к наказаниям); срочные каторжные работы (существовал возрастной ценз, только для лиц, достигших 14 лет); помещение в исправительно-воспитательные заведения (в том числе и в монастыри, что также являлось достаточно противоречивой мерой, духовенство было против); помещение в тюрьмы, колонии, арестные дома. Разберем подробнее каждый из видов наказания: так, согласно ст. 144 Уложения к уголовной ответственности могло быть привлечено лицо не моложе 10 лет. Ключевым критерием, по которому несовершеннолетних освобождали от ответственности являлся так называемый признак «малолетства», то есть тот возраст, в котором лицо не осознает «свойство деяния».
Отметим, что статья 143 данного Уложения устанавливала обязанность суда устанавливать «с разумением» или «без разумения» действовал малолетний в возрасте от 10 до 14 лет, то есть осознавал он или нет общественную противоправность деяния. Так если устанавливалось, что лицо не достигло требуемого уровня социальной зрелости, то наказание ему не назначалось. Ребенок просто передавался родителям или лицам, их заменяющим на дальнейшее воспитание [1, с. 202].
Следующей категорией несовершеннолетних являлись лица в возрасте от 14 до 21 года. Отметим, что для данных лиц наказания также были мягче, чем для взрослых преступников, так бессрочная каторга заменялась срочной, а сроки отбывания каторги уменьшались на 1/3, однако без изменений применялось наказание в виде смертной казни.
В данном контексте следует учитывать, что вопрос криминологической обоснованности использования смертной казни в качестве наказаний, применяемых для несовершеннолетних, являлся в то время весьма дискуссионным. Научное сообщество и население были против данной меры наказания, однако практика демонстрировала обратное. Смертная казнь применялась в отношении подростков достаточно часто.
Кроме того, Уложение 1845 года признавало несовершеннолетие подсудимого обстоятельством, которое значительно смягчало ответственность и наказание. Все же это распространялось не на все виды наказаний, так смертная казнь применялась к несовершеннолетним наравне со взрослыми. При этом в качестве обстоятельства, смягчающего вину признавалось вовлечение подростка в совершение преступления взрослым лицом, в данной ситуации снижался размер наказания, но вид наказания был неизменен.
Одним из «специальных» видов наказания являлось домашнее исправительное наказание, назначаемое лицам в возрасте от 14 лет до 21 года за преступления, совершенные по неосторожности. Особенностью данного вида являлось то, что подросток не отправлялся в исправительное учреждение, а оставался дома или отправлялся на «перевоспитание» в церковь. В этом вопросе интересна позиция Н.С. Таганцева, который считал, что меры «домашнего исправления» по сути, выступают мерами не государственно-карательного, а педагогического характера, и их нельзя считать наказанием [2, с. 102]. Также Уложение ввело и институт совокупности преступлений, по которому был установлен принцип поглощения меньшего наказания большим. Сохранялось и положение о рецидиве преступлений.
Тут стоит отметить, что помимо общих правил назначения наказания при совокупности и рецидиве Уложение содержало частное правило в отношении малолетних и несовершеннолетних. Оно закреплено в ст. 150, согласно которой несовершеннолетние наравне со взрослыми привлекались к ответственности за совершение рецидивных преступлений. Но как мы уже отмечали ранее, данное Уложение устанавливало обязанность суда учитывать возраст лица и осознанность в его действиях. В данном контексте интересно рассуждение А. Лохвицкого, который считал, что, раз несовершеннолетний совершает повторно преступление, то можно ли считать, что он действовал осознано, также как и совершеннолетний?» [3, с. 150]. Полагаем, что положения данной статьи явно не отвечают критериям гуманности и целесообразности наказания, учитывая, что в столь юном возрасте личность подростка только формируется, а проблема рецидивной преступности на данном этапе в Российской Империи уже проявлялась достаточно остро и условия в царских тюрьмах явно не способствовали перевоспитанию, а наоборот усугубляли негативное влияние на личность подростка.
Вместе с тем следует также осветить одно из самых распространенных наказаний, которое применялось в отношении несовершеннолетних. Речь идет о помещении несовершеннолетних осужденных в возрасте от 10 до 17 лет в так называемые исправительно-воспитательные заведения, отметим, что данный вид наказания стал известен отечественной правоприменительной практике лишь в середине XIX в. и с изменениями сохранен и по сегодняшний день. Так исправительно-воспитательные учреждения существовали в двух разновидностях: исправительные колонии и исправительные приюты. Однако хотим отметить, что правовая природа данной меры неоднозначна, в виду ее различного толкования: ст. 137 Уложения определяла помещение несовершеннолетнего в исправительное учреждение как уголовное наказание, а ст. 55 Уложения устанавливала дозволение на замену помещение в колонию или приют на другие виды наказания (например, тюремное заключение). В данной связи ученые второй половины XIX - начала XX в. эту меру относили к «наказанию заменяющему», т.е. альтернативному тем мерам, которые применялись в отношении взрослых лиц [4, с. 167-168]. Закон об исправительных приютах 1866 г. устанавливал, что максимально лицо может находиться в приюте до достижения им 18 лет. При этом содержание данной меры определяется тем, что все российские исправительно-воспитательные заведения своим существованием были обязаны общественности. Активное участие в их создании принимали общества земледельческих колоний и ремесленных приютов, тюремно-благотворительные комитеты, духовенство, а также частные меценаты. Сама администрация исправительных заведений не относилась к числу государственных служащих. Многие приюты и колонии по своему предназначению были смешанными, т.е. предназначались для содержания в них не только правонарушителей, но и просто детей-бродяг, нищих и сирот.
Спорным является и тот факт, что исправительные механизмы воздействия не находились в прямой зависимости от причин помещения лица в это учреждение. Несмотря на то, что срок пребывания в приютах устанавливался Уложением, администрация заведения имела исключительную прерогативу на установление сроков содержания. Она была вправе освобождать подопечных и условно-досрочно (на срок до шести месяцев).
Соответственно вышеупомянутые особенности помещения несовершеннолетнего во вторую половину XIX века в исправительное учебное заведение определили его особое уголовное право и превентивную ценность как меру альтернативной уголовной ответственности и наказания. И тот факт, что реализация этой меры полностью зависела от социальной инициативы, позволяет отнести ее к определенному явлению, педагогическое содержание которого не утратило своего значения сегодня.
Отметим, что еще одной альтернативной мерой наказания для несовершеннолетних женского поло было заключение несовершеннолетних их в монастырь [5, с. 284]. Однако духовенство, негативно относилось к данной мере, аргументируя свою позицию тем, что в монастырь люди должны приходить добровольно [6, с. 51]. Консолидация норм, касающихся ответственности несовершеннолетних произошла в 1897 году, когда был принят закон «О малолетних и несовершеннолетних преступниках», так среди мер, применяемых к несовершеннолетним, важное место заняли следующие виды: заключение в помещения при тюрьмах и арестных домах, направление в воспитательные исправительные учреждения, меры домашнего исправления, отправление в монастыри.
На рубеже веков в Российской империи сложилась крайне сложная ситуация. Революционные движения и активный рост социальной напряженности, устойчивая репрессивная политика правительства привели к росту числа заключенных. В 1907 г. численность каторжан составляла 8413 человек, в 1908 г. - 15479, в 1909 г. - 21401. За период с 1907 по 1908 годы 5023 несовершеннолетних были осуждены и помещены в колонию, 9421 - в тюрьмы и арестные дома. К 1909 г. в тюрьмах при наличии 120 тысяч мест содержалось более 180 тысяч арестантов» [7, с. 28].
Анализ причин и условий повышения криминальной активности подростков во второй половине XIX века показывает, что, скорее всего, решающую роль сыграло обострение социальной обстановки в стране, ввергнутой с 1860-х годов в череду масштабных реформ. Радикальное изменение сложившихся социально-правовых условий, отмена крепостного права, тотальная урбанизация, все это неизбежно вело к обострению многих негативных общественных явлений и процессов. Оказавшееся, в результате скоропостижных и масштабных реформ, в стрессовом состоянии российское общество обнажило многие проблемы, которые невозможно было решить немедленно. Главным образом, здесь следует иметь в виду бедность и общий низкий уровень жизни большей части населения России второй половины XIX века.
Места лишения превращались в открытые очаги преступности, следствием чего выросло количество рецидивных преступлений. Началось формирования так называемой «профессиональной устойчивой преступности». Указанные обстоятельства, а также постоянно возрастающие государственные расходы на содержание мест лишения свободы заставило правительство Российской империи пересмотреть свои взгляды на проводимую в стране уголовно-правовую политику. (В 1879 г. сумма, потраченная государством на содержание мест лишения свободы составляла 9 млн. руб., в 1906 г. - 18 млн. руб., в 1907 г. - 20,5 млн. руб. [8, с. 45]).
Итогом изменений в уголовно-правовой политике в рассматриваемый период стало внесение Министерством юстиции в Государственную думу проекта закона «Об условно-досрочном освобождении». Законопроект был утвержден императором 22 июня 1909 г. и стал первым специальным правовым актом, регулирующим условно-досрочное освобождение от наказания. Закон предусматривал, что условно-досрочное освобождение могло применяться к заключенным, отбывающим наказание в виде лишения свободы в тюрьме или исправительном учреждении, когда они отбывали три четверти срока наказания (но не менее шести месяцев) [9, с. 51]. Данный нормативный акт в равной мере распространялся как на взрослых, так и на несовершеннолетних. Широкое применение закона позволило разгрузить пенитенциарные учреждения. Так, уже в 1910 г. условно-досрочно были освобождены 12353 человек, в 1911 г. - 14040, в 1912 г. - 11544 человек) [10, с. 288].
Уголовное уложение 1903 года продолжило тенденцию укрепления особого уголовного статуса детей и подростков. Согласно ст. 41 «преступление, совершенное несовершеннолетним в возрасте от 10 до 17 лет, который не мог понять характеристики и значимость того, что он делал, или кто контролировал его поведение, не обвинялось в вине». Также важно, чтобы перечень альтернативных мер наказания, применяемых к несовершеннолетним правонарушителям, Уложением 1903 года, было дополнено «внушением от суда», которое явилось объяснением незаконности его деяния [11, с. 284-285].
С 1910 г. в качестве меры уголовно-правового воздействия, применяемой исключительно в отношении несовершеннолетних правонарушителей, в российскую правоприменительную практику вошла «передача под ответственный надзор». Эта мера могла быть использована в качестве вспомогательной в уголовном судопроизводстве по делам несовершеннолетних и находилась под исключительной юрисдикцией так называемых «детских судов», которые являлись ярким примером прогрессивной направленности политики ювенальной юстиции в российском государстве в начале XX века.
В том же 1910 г. в Санкт-Петербурге, а затем и в других городах были созданы специализированные суды по делам несовершеннолетних. Судьи этих судов привлекли общественность к процессу исправления. Несовершеннолетнему был предоставлен испытательный срок, в течение которого он мог выразить свою готовность исправить свое поведение. Однако данный позитивный процесс создания и совершенствования системы предупреждения преступности среди несовершеннолетних в России был остановлен революцией, гражданской войной, а с середины 30-х годов он незаслуженно уничтожен и забыт.
В.В. Николюк утверждал, что процесс законодательного определения содержания передачи несовершеннолетнего под ответственный надзор, его процессуальная процедура и описание порядка осуществления этой меры [12, с. 77] позволяет рассматривать его как прототип некоторых принудительных мер, применяемых в соответствии с современным уголовным законодательством.
Данная мера имеет наибольшее сходство в своем государственном и образовательном потенциале с передачей в соответствии с пунктом «б» ч. 2 ст. 90 УК РФ, несовершеннолетний под надзор родителей или лиц, их заменяющих, либо специализированного государственного органа. Практика сложилась таким образом, что обязательство по ответственному надзору за несовершеннолетним правонарушителем в ходе расследования и в течение испытательного срока (который составлял шесть месяцев) была возложена на опекуна. Опекун регулярно участвовал выбирался публикой из числа опытных и увлеченных преподавателей. Его работа была в основном в области социально-педагогической поддержки несовершеннолетних правонарушителей в испытательный срок [13, с. 73]. Если подопечный не допускал нарушения условий испытательного срока, то уголовное дело в отношении него прекращалось судом с передачей под ответственный надзор.
Следовательно, в первую очередь усиливался педагогический присмотр за правонарушителем, а затем, если он не имел успеха, осуществлялось предварительное задержание. Мера наказания, если требовалось, определялась спустя несколько месяцев после первого разбирательства. Деятельность попечителей при суде основывалась на частной инициативе и общественной самодеятельности. Благодаря этой деятельности несовершеннолетние обвиняемые отделялись от взрослых преступников и пагубного влияния тюремной микросреды, решались педагогические задачи, попечителями велась индивидуальная профилактическая работа с подростками.
Позднее в практике ювенальной юстиции (преимущественно западных стран) такая попечительская, основанная на принципах общественного служения и добровольности, деятельность социальных педагогов при детском суде трансформировалась в институт «пробации».
Существующая в Российской Империи система наказаний для несовершеннолетних правонарушителей оказалась горазда лояльней, чем для взрослых преступников. Так ряд назначаемых уголовных наказаний заменялись более мягкими, при этом активно использовались и воспитательные меры. В целом, в определенной мере политика государства в отношении несовершеннолетних была достаточно гуманна. При этом ряд наказаний нельзя назвать гуманными, например, смертная казнь которая использовалась для несовершеннолетних наравне со взрослыми. Тем не менее, общественность была радикально настроена в отношении ряда наказаний, например, духовенство не устраивало помещение в монастырь, как вид наказания. Так итоговым результатом государственной ювенальной политики стало то, что ряд наказаний таких как лишение свободы, помещение в исправительные учреждения, где несовершеннолетние содержались совместно со взрослыми преступниками, привело к формированию профессиональной преступности, а также активному возрастанию рецидивной преступности. В дальнейшем данная категория преступников активно проявила себя в гражданской войне, выступая против Российской Империи. Исследования тех лет демонстрируют, что каждое новое заключение несовершеннолетнего в тюрьму заставляло предполагать совершение им в ближайшем будущем преступного деяния вновь. В условиях царской тюрьмы ждать каких-либо других результатов было бы бессмысленно.
Процесс развития ювенальной юстиции в Российской Империи был ознаменован активным учетом интересов личности, а также индивидуальных возрастных особенностей. Так если устанавливалась, что лицо хоть и достигло возраста привлечения его к ответственности, но не осознавало противоправность своих действий, оно освобождалось от ответственности.
Активно внедрялась в правоприменительную практику процедура перевоспитания несовершеннолетнего правонарушителя, «возвращения его в общество» при непосредственной помощи и поддержке общественных институтов. Именно эти идеи и принципы легли в основу формирования в отечественном уголовном законодательстве и праве института особенностей уголовной ответственности и наказания несовершеннолетних.
Ювенальная уголовная политика России в дореволюционный период характеризуется попытками (удачными и неудачными) расширения участия передовых сил общественности в воспитании подростков-правонарушителей, усилением педагогического влияния на них здоровых сил общества. Соответствующий законотворческий и правоприменительный опыт того времени не утратил своей актуальности и в современных условиях борьбы с преступностью несовершеннолетних.
Библиогра фия:
1. Российское законодательство X-XX веков. В 9 т. Т. 6: Законодательство первой половины XIX века. М.: Юрид. лит., 1988. 520 с.
2. Таганцев Н.С. Исследование об ответственности малолетних преступников по русскому праву. СПб., 1871. 146 с.
3. Российское уголовное право, составленное из российских государственных указаний Петром Гуляевым. М., 1826. 250 с.
4. Таганцев Н.С. Русское уголовное право: лекции. Часть общая. В 2 т. Т. 2 . М.: Юрист, 1994. 398 с.
5. Российское законодательство X-XX веков. В 9 т. Т. 6: Законодательство первой половины XIX века. М.: Юрид. лит., 1988. 520 с.
6. Беляева Л.И. Становление и развитие исправительных заведений для несовершеннолетних правонарушителей в России (середина XIX - начало XX вв.). М.: Типография Академии МВД России, 1995. 100 с.
7. Исаев М.А. История российского государства и права: учебник. М.: Статут, 2012. 840 с.
8. Российское законодательство Х-ХХ веков. В 9 т. Т. 9: Законодательство эпохи буржуазно-демократической революции. М.: Юрид. лит., 1988. 500 с.
9. Беляева Л.И. Особые суды по делам несовершеннолетних в России // Социалистическая законность. 1990. № 11. С. 51.
10. Миньковский Г.М. Основные этапы развития советской системы мер борьбы с преступностью несовершеннолетних // Вопросы борьбы с преступностью. Вып. 6. М.: Юрид. лит., 1967.
11. Российское законодательство Х-ХХ веков. В 9 т. Т. 9: Законодательство эпохи буржуазно-демократической революции. М.: Юрид. лит., 1988. 500 с.
12. Николюк В.В. Суды для несовершеннолетних: история и опыт их организации // Советское государство и право. 1991. № 5. С. 77.
13. Беляева Л.И. Особые суды по делам несовершеннолетних в России // Социалистическая законность. 1990. № 11. С. 73.
References:
1. Russian legislation of the X-XX centuries. In 9 vols. Vol. 6: Legislation of the first half of the XIX century. Moscow: Yurid. lit., 1988. 520 p.
2. Tagantsev N.S. Research on the responsibility of juvenile offenders under Russian law. St. Petersburg, 1871. 146 p
3. Russian criminal law, compiled from Russian state instructions by Peter Gulyaev. M., 1826. 250 p.
4. Tagantsev N.S. Russian criminal law: lectures. The general part. In 2 t. t . 2 . M.: Lawyer, 1994. 398 p.
5. Russian legislation of the X-XX centuries. In 9 vols. Vol. 6: Legislation of the first half of the XIX century. Moscow: Yurid. lit., 1988. 520 p.
6. Belyaeva L.I. Formation and development of correctional institutions for juvenile offenders in Russia (mid-XIX - early XX centuries). Moscow: Printing House of the Academy of the Ministry of Internal Affairs of Russia, 1995. 100 p.
7. Isaev M.A. History of the Russian state and law: textbook. M.: Statute, 2012. 840 p.
8. Russian legislation of the X-XX centuries. In 9 vols. Vol. 9: Legislation of the era of the bourgeois-democratic revolution. Moscow: Jurid. lit., 1988. 500 p.
9. Belyaeva L.I. Special juvenile courts in Russia // Socialist legality. 1990. No. 11. p. 51.
10. Minkovsky G.M. The main stages of the development of the Soviet system of measures to combat juvenile delinquency // Issues of combating crime. Is. 6. M.: Jurid. lit., 1967.
11. Russian legislation of the X-XX centuries. In 9 vols. Vol. 9: Legislation of the era of the bourgeois-democratic revolution. Moscow: Jurid. lit., 1988. 500 p.
12. Nikolyuk V.V. Juvenile courts: history and experience of their organization // The Soviet state and law. 1991. No. 5. p. 77.
13. Belyaeva L.I. Special juvenile courts in Russia // Socialist legality. 1990. No. 11. p. 73.
