CC BY
26
1.3. Юридическая самопомощь как элемент правовой самозащиты
©Уздимаева Наталья Ивановна
Национальный исследовательский Мордовский государственный университет им. Н.П. Огарёва, г. Саранск, Россия nyzdimaeva@mail.ru
Аннотация
Для обеспечения и реализации прав, свобод и законных интересов личности государство не только определяет их набор, содержание и механизм осуществления, но и гарантирует охрану и защиту. Право на защиту является важнейшим условием эффективной правореализации. Правовые охрана и защита осуществляются как самим государством, так и различными институтами гражданского общества. Некоторые охранительные возможности предоставлены и самой личности. Они легализуются как самозащита. Начальным проявлением самозащиты является юридическая самопомощь.
Цель исследования заключается в соотнесении юридической самопощи и самозащиты, определении ее восстановительной и охранительной сторон, возможностей использования для обеспечения законных интересов личности в современном обществе.
Выводы. В результате проведенного исследования автор приходит к выводу, что правовая самопомощь является отправным элементом самозащиты, доступна каждому, однако, используется не в полной мере. Известны легализованные и нелегализованные механизмы самопомощи. Фактически самопомощь начинается уже в момент правосоциализации. Легализованная самопомощь выражается как дозволенное самоуправство. Конструкция самозащиты по сути включает в себя самопомощь, но нормативно закреплена только как мера реакции индивида на факт правонарушения. Целесообразны изменения законодательства, позволяющие расширить конструкцию самозащиты. Необходимо учитывать ее превентивный потенциал.
Ключевые слова: юридическая самопомощь, правовая самозащита, защита права, дозволенное самоуправство, внесудебная защита.
Для цитирования: Уздимаева Н.И. Юридическая самопомощь как элемент правовой самозащиты //Пробелы в российском законодательстве. 2020. Т. 13. №7. С. 021-025.
Legal self-help as an element of legal self-defense
©Uzdimaeva Natalya I.
National Research Mordovia State University, Saransk, Russia nyzdimaeva@mail.ru
Abstract
To ensure and implement the rights, freedoms and legitimate interests of the individual, the state not only determines their set, restraint and implementation mechanism, but also guarantees protection and protection. The right to defense is essential for effective enforcement. Legal protection and protection are carried out both by the state itself and by various institutions of civil society. Some protective possibilities are provided to the personality itself. They are legalized as self-defense. The initial manifestation of self-defense is legal self-help.
The purpose of the research is to correlate legal self-help and self-defense, to determine its restorative and protective aspects, the possibilities of using it to ensure the legitimate interests of the individual in modern society.
Results. As a result of the study, the author comes to the conclusion that legal self-help is the starting element of self-defense, is available to everyone, however, it is not fully used. Legalized and illegal self-help mechanisms are known. In fact, self-help begins already at the moment of legal socialization. Legalized self-help is expressed as permissible self-ruling. The construction of self-defense essentially includes self-help, but it is normatively fixed only as a measure of an individual's reaction to the fact of an offense. Changes in legislation are advisable to expand the design of self-defense. It is necessary to take into account its preventive potential.
Keywords: legal self-help, legal self-defense, protection of law, permissible arbitrariness, extrajudicial protection.
For citation: Uzdimaeva N.I. Legal self-help as an element of legal self-defense // Gaps in Russian legislation. 2020. Vol. 13. №7. Pp. 021-025. (in Russ.).
Введение
Правовая самозащита как проявление активности личности в правозащитной сфере осуществляется для обеспечения полноценной реализации прав и свобод личности. И начинается она с фактических действий правоохранительного характера - это элементарный уровень самозащиты в форме самопомощи, являющейся начальным этапом персональной правовой охраны. Отдельные механизмы юридической самопомощи сегодня легализованы в законодательстве. Однако, они мало исследованы в специальной литературе и не в полной мере применяются в жизни.
Полагаем, такая практика крайне отрицательно сказывается на эффективности осуществления гражданами принадлежащих им прав и свобод, поскольку многие из них даже в современных условиях «потребительски» относятся к таким правам и свободам, ожидая со стороны обязанного субъекта предоставления «полного пакета» необходимых для получения конкретного блага средств и ресурсов. Знамением времени сегодня, к сожалению, становятся лозунги «Имею право» и «Вы мне должны», выдвигаемые разными представителями социума. При этом нередко граждане не готовы включаться в сам процесс правореализации, либо не зная,
12.00.01
Теория и история государства и права / Theory and history of state and law
как они это могут сделать, либо боясь поступить неправильно, либо просто не желают в этом участвовать лично. Некоторые, напротив, готовы отстаивать свои права, но из-за недостаточности и (или) дефектности имеющихся правовых знаний доходят до самоуправства. При всех названных обстоятельствах, на наш взгляд, необходимо сделать все возможное, чтобы данные граждане «включались» в правовую жизнь уже на индивидуальном уровне, что в конечном итоге приведет к более цивилизованному уровню взаимодействия субъектов правовой реальности. А начинать такое общение нужно на этапе формирования у личности навыков правовой самопомощи и представлений о ней. В этом состоит одна из важнейших задач современной юридической науки.
Самопомощь и самозащита: где грань?
Что есть самозащита? Самозащитой в современном праве (как в публичном, так и в частном) признается такой неюрисдикционный порядок защиты права (нарушаемого или уже нарушенного), при котором управомо-ченное лицо осуществляет правозащитные действия, не обращаясь в юрисдицкионные инстанции. Это широкая трактовка правовой самозащиты, позволяющая выразить суть данного института и обозначить вектор нашего исследования. Мы не будем обсуждать про-блемность данного подхода, ибо это не в этом заключается цель настоящего исследования. В то же время считаем необходимым обратить внимание на тот факт, что при таком нормативном подходе легальная самозащита, по сути, ассоциируется только с пресекательной ее составляющей, в связи с чем снижается превентивный потенциал самозащиты вообще.
При характеристике правовой самозащиты принципиальное значение играет степень юридизации ее средств и механизмов. По этому основанию самозащита делится на легализованную (средства и способы ее осуществления конкретизируются в законе) и не легализованную (детально не регламентируется). Последняя существует как самопомощь в чистом виде, то есть преимущественно фактическими действиями, но только в рамках закона, и как самопомощь на уровне непосредственной самореализации. Это сфера социально-правовой активности индивидов и социальных коллективов, существующих и функционирующих на различных уровнях социально-правовой коммуникации в государственно-организованном обществе.
Использование юридически легализованных механизмов защиты в виде самопомощи является правом человека, позволяющим ему эффективно осуществлять предоставленные законом возможности. Обычно это уже отлаженные (отрегулированные и отобранные обществом и законодателем как наиболее эффективные) модели поведения, выверенные временем и социально-юридической практикой.
В самопомощи многие действия имеют характер фактических, то есть не урегулированы детально. Одна из причин - большая вариативность таких действий, невозможность их подробной регламентации и описания. В то же время государство определяет рамки их осуществления. Содержание же таких действий субъект определяет самостоятельно. При этом только он обычно, особенно на начальном этапе, может определить, какие препятствия в реализации конкретных права, обязанности, законного интереса сложились или могут возникнуть в конкретной ситуации, есть ли угроза
(угрозы) или препятствие (препятствия) для их осуществления. Соответственно с учетом обстоятельств этим же субъектом определяется и целесообразность совершения или несовершения конкретных охранительных или защитительных действий, необходимых и возможных в такой ситуации.
Следует помнить также, что любая самозащита (в том числе и самопомощь) имеет субсидиарный характер и применяется тогда, когда нет юридических средств для решения возникающей проблемы или имеющиеся средства недостаточно эффективны.
Таким образом, гражданин может действовать в порядке самопомощи, если это не противоречит действующему законодательству государства.
Дореволюционные юристы и современные правоведы о самопомощи
Конструкция самопомощи использовалась уже дореволюционными юристами. Достаточно вспомнить высказывание В.И. Синайского о возможности для защиты гражданских прав таких институтов внесудебной защиты гражданских прав как крайняя необходимость, необходимая оборона и дозволенное самоуправство (самопомощь) [Синайский, 2002: 84].
Значение внесудебной защиты В.И. Синайский видел в том, что она позволяет сторонам достигнуть предварительного согласия в ситуациях, когда воля одной из сторон противостоит воле контрагента... и только при недостижении такого согласия стороны обращаются в суд [Синайский, 2002: 131].
Согласно § 29 Германского гражданского уложения 1896 г. допускалась самопомощь в виде изъятия, уничтожения или повреждения той или иной вещи обязанным лицом, либо в виде задержания обязанного лица, которое заподозрено в желании скрыться. Самопомощью считались здесь и действия по устранению сопротивления обязанного в случае, если обязанное лицо препятствует правомерным деяниям управомоченного (причем как действиями, так и бездействием) и при этом нет возможности обратиться за содействием к компетентным органам, а также очевидно, что при отсутствии немедленного вмешательства требование к обязанному субъекту будет невыполнимым или существенно затруднится. Тем самым одновременно определялись и условия самопомощи, и пределы ее реализации. А. Менгер позднее такую самопомощь назвал активной самозащитой [Менгер, 1906: 128].
А.М. Винавер самозащиту (крайнюю необходимость и необходимую оборону) и дозволенное самоуправство объединил в один институт, который и назвал самопомощью. Ключевой характеристикой последней он считал возможность осуществления заинтересованным лицом определенных действий, нацеленных на защиту прав [Винавер, 2001: 78].
Наш современник П.А. Гришин характеризует объединение всех указанных правовых институтов как самозащиту в широком смысле слова [Гришин, 2017: 74]. В то же самое время он акцентирует внимание на различиях конструкций самозащиты и дозволенного самоуправства. Для самозащиты принципиально, что она осуществляется в момент нарушения права или после того, как оно нарушено. Она всегда касается действительных прав. Для дозволенного самоуправства важно, что оно возможно и в отношении предполагаемых прав субъекта до того, как право было нарушено. Такое самоуправство не наказывается [Гришин, 2017: 76]. Это -
«исключительная мера самоосуществления своих прав» [Захарова, 2014: 113].
Дозволенным самоуправством уже в древности признавались такие действия как, например, уничтожение сооружения, тайно или насильственно возведенного на земельном участке гражданина, или задержание кредитором убегающего от него должника, чтобы силой вернуть долг, который тот не хочет возвращать. Также разрешалось отвечать на несправедливые наказания. Но подобные действия больше похожи на крайнюю необходимость.
Что касается современного общества, Н.В. Южанин характеризует самопомощь как одну из мер самозащиты. Самопомощь, по его мнению, проявляется как применяемые во внедоговорных отношениях, то есть для защиты абсолютных прав, меры пресекательного и восстановительного характера [Южанин, 2015: 22]. Такие меры активно используются в повседневной жизни и в хозяйственной практике. В них проявляются диспо-зитивные возможности субъектов частно-правового регулирования. Обычно это так называемые «владельческие» восстановительные меры, например, отобрание собственником вещи, которая вышла из его владения, восстановление прав на захваченное неправомерным путем имущество (например, в ходе рейдерского захвата). Примером могут быть и превентивные меры по защите владельческих прав: как то предотвращение нарушений вещных прав путем удаления из жилого дома людей, незаконно в нем находящихся, удаления или задержания чужих животных собственником с его участка, устранение или уничтожение угрожающих жизни объектов и предметов, устранение незаконно размещенной рекламы и т.п.
Таким образом, дореволюционные цивилисты считали самопомощь средством несудебной защиты гражданских прав. Современное законодательство России не пользуется термином «самопомощь». Но меры самопомощи применяются на практике.
Самопомощь в современной юридической практике
Здесь проблемным является вопрос об относимости к самопомощи такой меры как удержание. Некоторые, например, С.В. Сарбаш, вообще не считают его самозащитой, если речь о внедоговорных отношениях, потому что самопомощь не направлена исключительно на пресечение правонарушения, а также и на компенсацию того, что было потеряно правообладателем [Сарбаш, 1998: 48]. Н.В. Южанин такое удержание называет агрессивной самопомощью, которая является примером самозащиты как чисто несудебной формы защиты права [Южанин, 2015: 34]. Агрессивной может быть самопомощь в виде захвата или задержания чужой вещи в рамках охранительных отношений из причинения вреда, где обладатель вещи захваченной вещи становится кредитором. Это абсолютные правоотношения. Но цель правообладателя - не получить право на такую вещь, а компенсировать причиненный ее владельцем вред, например, при незаконной вырубке лесных угодий. Титульное владение как предшествовавшее задержанию вещи здесь обычно отсутствует. Если же владелец вещи забирает собственную вещь у того, кто ее удерживает незаконно, то речь идет о восстановлении фактически утраченного владения (а это уже самопомощь владельческого характера, как мы отмечали выше).
В договорных правоотношениях удержание вещи является оперативной мерой, используемой для защиты титульных прав владельца в относительных правоотношениях. Однако, следует помнить, что фактическая реализация данной меры предполагает такое изменение отношений, когда из-за нарушения прав владельца вещи сам характер владения из титульного становится беститульным (тот, кто удерживает вещь, становится в момент нарушения права его фактическим, то есть не юридическим владельцем).
При любом порядке (договорном или недоговорном) удержание нацелено на то, чтобы должник исполнил обязательство. Удерживаемая кредитором вещь при этом становится некоей гарантией того, что в ближайшем будущем должник, хоть и вынужденно, выполнит обязательство. Это также особого рода стимул. Воля должника при этом управляется именно через его привязанность к вещи. Однако, удержание вещи из договорных отношений (ст. 359 ГК РФ) современные цивилисты характеризуют как договорную меру оперативного правозащитного характера, вытекающую из правоохранительного обязательства, близкую к необходимой обороне и крайней необходимости и не являющуюся самопомощью в чистом виде. По этой причине самопомощь предлагается регулировать специальными нормами [Южанин, 2015: 35].
Оценка ситуации при удержании осуществляется лицом из-за убеждения, что контрагент не выполнил обязательство, но он в этом может и заблуждаться. Причем заблуждение может касаться и факта нарушения, и размера долга. Например, удерживаемая вещь может стоить больше, чем сам долг, то есть речь идет о так называемой неэквивалентности встречных предоставлений сторон (как, например, в деле № А60-60148/2019, рассматриваемом Арбитражным судом Свердловской области 24 января 2020 г. [11]). В этом случае удержание не может признаваться самозащитой, так как нарушается требование соразмерности.
Следует также помнить, что основанием удержания является только неисполнение обязательства. Нельзя ссылаться на самозащиту в форме удержания только самим фактом удержания из-за ложного представления о нарушении договорных обязательств, как, например, это было в ситуации, ставшей поводом к судебному разбирательству в Арбитражном суде Приморского края по делу № А51-1023/2019 от 06 марта 2020 г., в споре между ООО «ТРАНС-ЛАЙН» и ООО «ГАСК» в части исполнения обязательств по договору между ними 146-Д на доставку грузов [12].
В судебной практике удержание достаточно часто квалифицируется как самозащита (как, например, в постановлении Арбитражного суда Восточно-Сибирского округа от 27 февр. 2020 г. по делу № А33-16210/2019 [13]). Право на удерживаемое имущество является ре-тенционным [Южанин, 2019: 164-167]. Оно имеет временный характер и не отменяет титульного владения.
Для разграничения самопомощи и самозащиты в гражданском праве целесообразно конкретизировать на уровне ГК РФ понятие самозащиты, включив в нее при этом не только негативный, но и позитивный (превентивно-охранительный) аспекты, что также позволит однообразить правоприменительную практику в данной сфере. При этом должны быть конкретизированы меры, совокупность которых образует самопомощь.
12.00.01
Теория и история государства и права / Theory and history of state and law
Самопомощь в широком смысле
Самозащита включает в себя меры самопомощи (в гражданском праве в том числе и удержание в договорных отношениях) и самоохраны (односторонние предупредительные меры, например, установка охранной сигнализации).
Самопомощью в широком смысле будут являться и действия, осуществляемые лицом с целью эффективной правореализации в момент осуществления конкретного субъективного права, в том числе и деятельность по повышению собственного уровня правовых знаний. Сегодня в этой сфере, между прочим, активно используются электронно-цифровые технологии. Назовем некоторые из них для примера:
1) юридические онлайн-школы правовой самозащиты; (https://vk.com/law_ selfdefence);
2) Интернет-приемные органов государственной власти и местного самоуправления;
3) электронные приемные и онлайн-консультации по защите гражданских прав (Юридическая консультация он-лайн: https://pravoved.ru/);
4) Интернет-форумы по защите прав граждан (Главный форум потребителей России: http://forum.ozpp.ru/; Юридический форум «Зона Закона»: https://www.zona-zakona.ru/forum/);
5) «полезные» сайты и порталы (для оформления юридических документов, общения, для жалоб, для контроля и пр.);
6) онлайн-медиация (http://mosmediator.narod.ru/index/ 0-52) и др.
Обращение к данным средствам самопомощи позволяет повысить уровень правовых знаний граждан и
Список литературы:
1. Винавер А.М. На грани уголовной и гражданской неправды // Антология уральской цивилистики. 1925-1928: сб. статей. М., 2001. С. 69-96.
2. Германское гражданское уложение: с предисл. В. Бергмана. 3-е изд. М., 2008. 896 с.
3. Гришин П.А. Самозащита и дозволение самоуправства: отдельные материальные и процессуальные аспекты // Вестник ВГУ. Сер. Право. 2017. № 1. С. 70-77.
4. Захарова Г.С. Исторический аспект понятия самозащиты // Вестник СевКавГТИ. 2014. Вып. 19. С. 111114.
5. Менгер А. Гражданское право и неимущие классы населения / пер. Я.А. Лурье. СПб., 1906. 229 с.
6. Сарбаш С.В. Право удержания как способ обеспечения исполнения обязательств. М., 1998. 255 с.
7. Синайский В.И. Русское гражданское право. М., 2002. 636 с.
8. Южанин Н.В. Ретенционное владение // Общество и право. 2019. № 3. С. 164-167.
9. Южанин Н.В. Самозащита гражданских прав: вопросы теории // Юрист. 2015. № 19. С. 17-22.
10. Южанин Н.В. Самопомощь в гражданском праве: ретроспектива и современность // Вестник НГУ. Сер. Право. 2015. Т. 11. Вып. 4. С. 30-35.
11. Решение Арбитражного суда Свердловской области по делу № А60-60148/2019 от 24 января 2020 г. [Электронный ресурс] // sudact.ru/arbitral/doc/xcWhQ8-veh9UR/ (дата обращения: 06.12.2020).
объединить их усилия в деле защиты прав и свобод. Выводы
В результате проведенного исследования следует акцентировать внимание на следующих базовых положениях:
- самопомощь есть первый этап самозащиты, последняя начинается именно с самопомощи;
- обычно самопомощь реализуется как фактические действия, но некоторые виды самопомощи легализованы;
- легализованная самопомощь выражается чаще всего как дозволенное самоуправство;
- практика применения мер самопомощи свидетельствует о проблемности их разграничения, в связи с чем необходимы изменения в действующем ГК РФ, касающиеся соотношения самозащиты и самопомощи;
- кроме легализованных, сегодня популярны меры фактической самопомощи с использованием электронно-цифровых технологий.
Заключение
Использование юридической самопомощи субъектами современного права стабилизирует правовую жизнь российского общества, способствует укреплению правового порядка и вовлечению граждан в процессы правореализации и правоохраны. Большая роль в этом отводится правовым знаниям, от степени усвоения которых зависит качество самоохранительной деятельности индивида. Интегрировавшись в правовую реальность, он в последующем может использовать не только фактические, но и легализованные механизмы самопомощи.
References:
1. Vinaver A.M. On the verge of criminal and civil wrong // Anthology of the Ural civil law. 1925-1928: collection of articles. M., 2001, Pp. 69-96.
2. German civil code: with a preface by V. Bergman. 3-rd ed. M., 2008. 896 p.
3. Grishin P.A. Self-defense and permission of arbitrariness: separate material and procedural aspects // Bulletin of VGU. Ser. Right. 2017. № 1. Pp. 70-77.
4. Zakharova G.S. Historical aspect of the concept of self-defense // Bulletin SevKavGTI. 2014. № 19. Pp. 111-114.
5. Menger A. Civil law and the poor classes of the population / translation by J.A. Lurie. S-Pb., 1906. 229 p.
6. Sarbash S.V. The right of retention as a way to ensure the fulfillment of obligations. M., 1998. 255 p.
7. Sinaisky V.I. Russian civil law. M., 2002. 636 p.
8. Yuzhanin N.V. Retention ownership // Society and law. 2019. № 3. Pp. 164-167.
9. Yuzhanin N.V. Self-defense of civil rights: questions of theory // Yurist. 2015. № 19. Pp. 17-22.
10. Yuzhanin N.V. Self-help in civil law: retrospect and contemporaneity // Bulletin of NGU. Ser. Right. 2015. № 11. Issue 4. Pp. 30-35.
11. The decision of the Arbitration Court of the Sverdlovsk Region in case No. A60-60148 / 2019 of January 24, 2020 [Electronic resource] // sudact.ru/arbitral/doc/xcWhQ8-veh9UR/ (date of access: 06.12.2020).
12. Решение Арбитражного суда Приморского края от 06 марта 2020 г. по делу № А51-10203/2019 [Электронный ресурс] //sudact.ru/arbitral/doc/cIH7AvC2Pd5l/ (дата обращения: 06.12.2020).
13. Постановление Арбитражного суда Восточно-Сибирского округа от 27 февр. 2020 г. по делу № А33-16210/2019 [Электронный ресурс] //sudact.ru/arbitral/ doc/qVEFuje8G6X (дата обращения: 06.12.2020).
12. The decision of the Arbitration Court of the Primorsky Territory dated March 6, 2020 in case No. A51-10203 / 2019 [Electronic resource] //sudact.ru/arbitral/doc/cIH7A-vC2Pd5l/ (date of access: 06.12.2020).
13. Ruling of the Arbitration Court of the East Siberian District of 27 Feb. 2020 in case No. A33-16210 / 2019 [Electronic resource] //sudact.ru/arbitral/doc/qVEFuje8G6X/ (date of access: 06.12.2020).
Рецензия
на статью доцента кафедры теории и истории государства и права ФГБОУ ВО «Мордовский государственный университет им. Н.П. Огарёва» к.ю.н., доцента Н.И. Уздимаевой «Юридическая самопомощь как элемент правовой самозащиты»
Изучение текста статьи «Юридическая самопомощь как элемент правовой самозащиты» позволяет утверждать, что тема статьи актуальна и перспективна как в теоретическом, так и практическом отношении.
Актуальность статьи заключается в том, что правовая самопомощь является первым этапом правоохранительной активности индивида как субъекта правового общения. Именно через самопомощь он в полной мере реализует предоставляемые права, свободы и законные интересы. Роль самопомощи велика уже на начальном этапе право-реализации, когда статус субъекта правового общения даже не находится под угрозой. У самопомощи большой превентивный потенциал. Легализованная самопомощь нередко характеризуется как агрессивное самоуправство. Но насколько она правомерна в данном случае? На этот и другие связанные вопросы пытается найти ответы автор статьи, обращаясь как к научным источникам, так и к положениям действующего законодательства и материалам судебной практики.
Н.И. Уздимаевой проведена серьезная работа по анализу теоретических и эмпирических материалов. Соответствующие теоретические положения имеют немаловажное значение для исследования вопросов правовой самопомощи и самозащиты в целом.
Работа изложена в научном стиле, написана грамотно, корректно, не требует правки, сокращения.
Таким образом, по своей актуальности, теоретической и практической значимости, обоснованности и достоверности выводов статья Уздимаевой Н.И. «Юридическая самопомощь как элемент правовой самозащиты» соответствует всем требованиям, предъявляемым к работам такого рода, а именно научному стилю изложения материала, логичности содержания, обоснованности отдельных заключений, оригинальности и новизне полученных выводов, и рекомендуется для публикации в открытой печати.
Зав. кафедрой международного и европейского права ФГБОУ ВО «Мордовский государственный университет им. Н.П. Огарёва», д.и.н., доцент Ю.Н. Сушкова
Статья прошла проверку системой «Антиплагиат»; оригинальность текста - 90,22%
СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРЕ
Уздимаева Наталья Ивановна, канд. юрид. наук, доцент, доцент кафедры теории и истории государства и права ФГБОУ ВО «Национальный исследовательский Мордовский государственный университет им. Н.П. Огарёва». РИНЦ Author ID 502287. E-mail: nyzdi-maeva@mail.ru
ABOUT THE AUTHOR
Uzdimaeva Natalya I., PhD (Law), Associate professor, associate professor of the Chair of theory and history of state and law of the Faculty of Law of the National Research Mordovia State University. Author ID 502287. E-mail: nyzdi-maeva@mail.ru
