CC BY
35
УДК 343.23
ЮРИДИЧЕСКАЯ ОБОСНОВАННОСТЬ КРИМИНАЛИЗАЦИИ ПРИГОТОВИТЕЛЬНЫХ ДЕЙСТВИЙ
В.Ф. Лапшин
Неоконченное преступление является одним из наиболее статичных институтов Особенной части действующего уголовного законодательства. Со времени принятия Уголовного кодекса РФ нормы главы 6 «Неоконченное преступление» не изменялись. Однако сопоставительный анализ содержания норм об уголовной ответственности за неоконченное преступление, прерванное на стадии приготовления, позволяет выявить, по меньшей мере, несогласованность с концептуальными положениями действующего уголовного законодательства. Данные обстоятельства порождают вынесение обвинительных приговоров по делам, не содержащих в действительности основания уголовной ответственности.
Ключевые слова: основание уголовной ответственности, неконченое преступление, приготовление к преступлению, судебная практика по уголовным делам.
Институт неоконченного преступления имеет достаточно продолжительную историю существования, как в национальном, так и зарубежном уголовном законодательстве. Общество вполне объяснимо стремилось пресечь совершение опасных посягательств на ранних стадиях преступной деятельности, но с сохранением возможности применения к правонарушителю мер уголовной ответственности. Достижение данной цели в современном уголовном законе обеспечивается несколькими средствами законодательной техники. В нормах Особенной части УК РФ закрепляются юридически значимые признаки, совокупность которых образует составы преступлений, момент окончания которых не связан с необходимостью констатации факта наступления общественно опасных последствий. Исходя из этого, формируются формальные и усечённые составы преступлений. В этом случае вредные последствия, наступающие в результате совершения общественно опасного деяния, именуются «последствиями преступления», имеющими юридическое значение только для выбора вида и размера (срока) уголовного наказания.
Общая часть отечественного уголовного закона включает в себя институт неоконченного преступления - запрещённого уголовным законом деяния, которое не было доведено до конца по независящим от лица обстоятельствам. По общему правилу и такой вариант реализации преступного замысла может повлечь за собой применение мер уголовной ответственности, но только с соблюдением специальных условий, предусмотренных нормами гл. 6 УК РФ и ст. 66 УК РФ.
В ч. 2 ст. 29 УК РФ неоконченное преступление определяется как «приготовление» или «покушение» на совершение преступления. Юридическая корректность приведённой дефиниции довольно условна, поскольку перечисленные категории являются стадиями умышленного преступления и
характеризуют не содержание, а процесс его совершения. По существу же неоконченное преступление является уголовно-наказуемым деянием, прерванным на стадии приготовления или покушения по независящим от злоумышленника обстоятельствам.
Решая вопрос об ответственности за неоконченное преступление, необходимо понимать, что законодатель не устанавливает для него каких-либо специальных (особых, исключительных) условий. Поэтому неоконченному преступлению присущи все юридически значимые признаки, перечисленные в ч. 1 ст. 14 УК РФ, а в соответствии со ст. 8 УК РФ основанием ответственности за него также является наличие в совершённом деянии всех признаков состава преступления. Реализация уголовной ответственности при неустановлении данного основания, должна признаваться нарушением предусмотренного ст. 3 УК РФ принципа законности.
Сопоставление перечисленных положений, содержащих базовые постулаты уголовного законодательства, с правовой сущностью неоконченного преступления, прерванного на стадии приготовления, позволяет установить аналогию применения уголовного закона в процессе реализации ответственности за его совершение. Все действия, которые имеют место на стадии приготовления, предполагают создание условий и (или) устранения препятствий для совершения задуманного преступления. На это указывает и содержание ч. 1 ст. 30 УК РФ: приискание средств совершения преступления, поиск соучастников и иные тому подобные действия. Это обстоятельство свидетельствует об отсутствии в перечисленных фактически совершаемых действиях признаков самостоятельного состава преступления, а формальный признак преступления определяется для них положениями ч. 1 ст. 30 УК РФ, а не соответствующей нормой Особенной части УК РФ.
Сама по себе идея об отсутствии в приготовительных действиях состава преступления, за приготовление к которому лицо впоследствии привлекается к ответственности со ссылкой на ч. 1 ст. 30 УК РФ, не так нова. Многие исследователи указывали на данное обстоятельство, хотя при этом находили средства правового обоснования криминализации приготовительных действий, не предусмотренные положениями норм Особенной части УК РФ. В основу такого подхода положено утверждение о значимости предотвращения конечных результатов преступной деятельности, в связи с чем законодательно устанавливается возможность привлечения лица к ответственности за неоконченное преступление, прерванное, в том числе, на стадии совершения приготовительных действий [1, с. 63, 71].
Идея о социальной целесообразности привлечения к уголовной ответственности за приготовительные действия по-разному обосновывается в современной науке. В частности, Н.Ф. Кузнецова писала, что приготовление обладает общественной опасностью как и оконченное преступление, в связи с чем за него устанавливается уголовная ответственность. Эту опасность она усматривала в том, что благодаря совершению приготовительных действий создаются необходимые условия для последующего совершения преступления.
Иначе, преступление не может быть совершено, или его совершение существенно затрудняется, с связи с чем действия, совершаемые на стадии приготовления, содержат в себе реальную возможность последующего причинения преступного ущерба [2, с. 152].
Приведённые доводы малоубедительны. Любой вид деятельности, включая и совершение преступления, проходит в своём развитии несколько этапов, в связи с чем последующий этап невозможен без предыдущего. Поэтому точно с таким же успехом можно аргументировать криминализацию деяний, представляющих собой мыслительную деятельность человека на стадиях формирования и обнаружения умысла: без формирования преступного замысла невозможны ни деяния, запрещённые уголовным законом, ни общественно опасные последствия, наступающие в результате совершения ранее спланированного посягательства.
Большую степень последовательности демонстрируют авторы, пытающиеся определить в приготовительных действиях признаки состава преступления, как того требует ст. 8 УК РФ. К примеру, С.В. Чернокозинская полагает, что приготовление содержит в себе специфический состав преступления, в связи с чем реализация уголовной ответственности за приготовление не вступает в противоречие с требованиями, содержащимися в ст. 8 УК РФ [3, с. 20]. Сторонниками данной идеи даже сформулирована «теория состава неоконченного преступления», в соответствии с которой состав формируется с учётом положений ст.ст. 29 и 30 УК РФ [4, с. 126; 5, с. 81].
М.В. Степанов, В.Ф. Цепелев и др. считают, что уголовная ответственность за приготовительные действия должна возникать, но «с определёнными ограничениями». Эти ограничения им видятся в криминализации только тех приготовительных действий, которые направлены на подготовку к совершению тяжкого или особо тяжкого преступления [6, с. 42].
Думается, что в сравнении со всеми иными сторонниками криминализации приготовительных действий, ближе к истине оказался В.Н. Некрасов, обративший внимание на использование при формулировании положений о неконченом преступлении фикции как одного из средств законодательной техники. Совершение приготовительных действий влечёт за собой привлечение лица к уголовной ответственности «как за якобы оконченное преступление» [7, с. 8].
Перечисленные суждения свидетельствуют о наличии у исследователей убеждения, что во всех действиях, совершаемых на стадии приготовления (к тяжкому или особо тяжкому) преступлению, имеются все признаки состава преступления, вследствие чего отсутствуют конкуренция и несогласованность норм о криминализации приготовления к совершению преступления и об основании уголовной ответственности. Думается, что авторы выдают желаемое за действительное: по общему правилу все действия, совершаемые на стадии приготовления, формально являются правомерными, поскольку не содержат в
себе всех признаков состава преступления, предусмотренного соответствующей нормой Особенной части УК РФ.
Из четырёх известных элементов состава преступления применительно к приготовительному деянию можно с уверенностью выделить только умысел на совершение в будущем преступления, а также определить наличие у лица, готовящегося к совершению общественно опасного деяния, всех признаков субъекта преступления. Последние устанавливаются независимо от ведения лицом противоправного или законопослушного образа жизни, а потому не оказывают принципиального влияния на криминализацию приготовительных действий.
Подобная интерпретация содержания норм уголовного закона об основании признания деяния преступным является крайне уязвимой для критики. Однако официальные статистические данные, ежегодно обобщаемые Судебным департаментом при Верховном Суде РФ свидетельствуют, что в период 2014-2018 гг. к уголовной ответственности за неоконченное преступление ежегодно привлекалось 6-9% от общего числа осуждённых. Выделить в данном показателе количество осуждённых за неоконченное преступление, прерванного на стадии приготовления, не представляется возможным в виду отсутствия специализированного статистического показателя. Разумеется, что уголовная ответственность за неоконченное преступление в большинстве случаев применяется к лицам, противоправная деятельность которых была прервана на стадии покушения. Это ничуть не умаляет необходимость разрешения правовой проблемы определения основания для уголовной ответственности за приготовительные к совершению преступления действия.
Сложившаяся к настоящему времени судебная практика отрицает невозможность привлечения лица к ответственности за неоконченное преступление, прерванное на стадии приготовления. Однако, ни в одном из изученных приговоров, вступивших в законную силу, не содержится подробного описания признаков состава преступления, установленных в процессе производства по уголовному делу. Выработанный алгоритм квалификации неоконченного преступления, прерванного на стадии приготовления, сводится к указанию и доказыванию действий, создающих условия для совершения предусмотренного соответствующей статьёй Особенной части УК РФ преступления в будущем, и указанием на ч. 1 ст. 30 УК РФ.
Так, Самарским областным судом М. осуждён по совокупности преступлений, включая приготовление к квалифицированному убийству. Общественно опасное деяние М. в этой части заключалось в том, что он, совместно и иными лицами, решил убить Б. Для этого ими были распределены роли каждого в предполагаемом преступлении и разработан план совершения убийства. М. получил информацию, что предполагаемый потерпевший будет следовать в определённый день на автомобиле из города в аэропорт. На автомобильной трассе между городом и аэропортом М. выбрал участок,
наиболее удобный для совершения нападения на автомобиль потерпевшего. В течение нескольких дней М., вооружившись автоматом, приезжал к месту предполагаемого убийства Б., однако, совершить преступление не мог, поскольку Б. в аэропорт не прибыл. Перечисленные действия были квалифицированы по ч. 1 ст. 30, п. «а», «ж», «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ [8, с. 12].
Ачхой-Мартановским районным судом Чеченской республики осуждён «ФИО2 А-М. Х-М» (далее - А.) за приготовление к сбыту наркотических средств в значительном размере. В ходе судебного заседания установлено, что подсудимый для личного потребления хранил при себе 8 свёртков с наркотическим средством. В определённый момент у него возник умысел на сбыт имеющегося наркотического средства. Для реализации умысла А. на собственном автомобиле выехал к месту предполагаемого сбыта наркотического средства, но был остановлен сотрудниками ОМВД России по Чеченской республике. В ходе досмотра автомобиля А. 8 свёртков наркотического средства были обнаружены и изъяты. За совершённое деяние А. был осуждён по ч. 1 ст. 30, п. «б» ч. 3 ст. 2281 УК РФ [9].
Кизлярским районным судом Республики Дагестан осуждён И. за приготовление к совершению кражи сырой нефти из нефтепровода «Черномортранснефть». Подсудимый И., реализуя преступный умысел на хищение, осуществил несанкционированную врезку на 75,1 километре тела магистрального нефтепровода. Приступить к осуществлению хищения сырой нефти, перемещающейся по нефтепроводу, И. не смог, так как незаконная врезка в нефтепровод была обнаружена представителями службы безопасности. По результатам проведения предварительного следствия и судебного разбирательства И. инкриминированы ч. 1 ст. 30, п. «б» ч. 3 ст. 158 УК РФ[10].
В приведённых приговорах суд не указал те обстоятельства, которые свидетельствуют о наличии в описанных деяниях осуждённых всех признаков составов инкриминируемых им деяний. Напротив, описание общественно опасного деяния сводится не к анализу признаков состава совершённого преступления, а к описанию действий, предшествующих началу преступной деятельности. По этой причине суд вынужден осуществить подмену понятий «состав преступления» как необходимое условие для привлечения лица к уголовной ответственности (ст. 8 УК РФ) на «уголовно-наказуемое приготовление к тяжкому или особо тяжкому преступлению» (ч. 1, 2 ст. 29; ч. 1, 2 ст. 30 УК РФ), что является нарушением правового принципа законности, в том числе аксиоматичной недопустимости применения уголовного закона по аналогии (ст. 3 УК РФ). По этой причине можно сделать вывод о недопустимости установления в уголовном законодательстве ответственности за действия, которые совершаются на стадии приготовления, если они не содержат в себе признаков самостоятельного состава преступления.
Как уже отмечалось, противники подобного решения обычно заявляют, что отказ от привлечения лица к уголовной ответственности на ранних стадиях реализации преступного умысла - стадии приготовления, может привести к невоспрепятствованию совершения преступления. Подобная пассивность
создаст условия для реального нарушения охраняемых законом общественных отношений, в том числе наступлению негативных последствий. Именно для этого законодатель формулирует уголовно-правовые нормы с «двойной превенцией» [11, с. 47].
Некоторые авторы даже заявляют, что применение к преступнику-приготовителю мер уголовной ответственности является проявлением гуманизма и экономии уголовной репрессии. Недоведение преступления до конца по независящим от лица обстоятельствам обязывает суд применить к нему более мягкие меры ответственности по сравнению с теми, которые применяются при реализации уголовной ответственности на общих основаниях [1, с. 61, 71; и др.].
Думается, что высказываемые опасения, в сущности, беспочвенны. Во-первых, совершение приготовительных действий, которые формально не нарушают уголовно-правового запрета: осмотр придомовой территории для последующего совершения кражи из жилого помещения, приобретение электрооборудования для сборки и использования в террористических целях радиоуправляемого взрывного устройства и т.п., могут только гипотетически повлечь за собой принятие положительного решения о возбуждении уголовного дела. Современная правоприменительная практика, напротив, характеризуется крайней осторожностью в принятии подобных решений, особенно если доказательства виновности обвиняемого сводятся только к признательным показаниям последнего. Поэтому в этом случае безосновательными являются суждения об утрате одного из средств превентивного воздействия на преступность.
Во-вторых, приготовительные к совершению преступления действия во многих случаях уже содержат в себе признаки иного, как правило, менее опасного преступного деяния. Во всех приведённых примерах судебных решений об уголовной ответственности за неоконченное преступление, прерванное на стадии приготовления, уже содержались признаки иных уголовно-наказуемых деяний, оконченных к моменту пресечения преступной деятельности. Так, М. при прочих равных условиях мог быть привлечён к ответственности по ст. 222 УК РФ; А. - ст. 228 УК РФ; И. - ст. 167 УК РФ. В процессе индивидуализации уголовной ответственности при назначении уголовного наказания суд вполне мог учесть направленность умысла подсудимых и определить им более строгие меры уголовно-правового принуждения.
В-третьих, криминализация приготовительных действий создаёт конкуренцию с положениями уголовно-правовой номы о добровольном отказе от преступления, а также вступает в противоречие с принципом презумпции невиновности: ст. 49 Конституции РФ и ст. 14 УПК РФ. Привлекая лицо к ответственности за совершение действий, прямо не запрещённых уголовным законом, властный субъект уголовного процесса всё же вменяет ещё не нарушенную обвиняемым норму Особенной части УК РФ. Пресечение деятельности лица в действительности лишает его возможности отказаться от
реализации преступного замысла и добровольно прекратить запрещённую уголовным законом деятельность на стадии приготовления или покушения. При этом существование такой возможности неоспоримо, поскольку можно с одинаковой долей вероятности предположить и доведение преступления до конца, и отказ лица от продолжения задуманных действий на стадиях приготовления или покушения. Суд же, вынося обвинительный приговор, безальтернативно предполагает развитие противоправной деятельности по сценарию, явно противоречащему интересам подсудимого, что явно противоречит требованиям ч. 3, 4 ст. 14 УПК РФ.
Учитывая перечисленные обстоятельства, следует признать ошибочность криминализации приготовительных действий, если они не содержат в себе всех признаков самостоятельного состава преступления. Подобное законодательное решение противоречит принципам законности и презумпции невиновности, а равно провоцирует принятие судебных решений, справедливость которых весьма условна.
Список литературы
1. Безуглый С.Н. Ответственность за неоконченное преступление по уголовному законодательству Российской Федерации: проблемы теории и практики: дис. ... канд. юрид. наук. Белгород, 2017. 203 с.
2. Кузнецова Н.Ф. Значение преступных последствий для уголовной ответственности // Избранные труды / Предисловие В.Н. Кудрявцева. СПб.: Юрид. Центр Пресс, 2003. С. 26-209.
3. Чернокозинская С.В. Приготовление к преступлению: понятие, основания и принципы криминализации, влияние на квалификацию преступления и наказания: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Саратов, 2005. 30 с.
4. Бугаев В.А., Чайка А.В. Особенности уголовной ответственности за приготовление к преступлению // Учёные записки Крымского федерального университета имени В.И. Вернадского. Юридические науки. 2019. Т. 5. №1. С. 124-128.
5. Баймакова Н.Н. Неоконченное преступление и его признаки // Российское правосудие. 2010. №4. С. 77-81.
6. Цепелев В.Ф. Проблемные вопросы стадий преступления и их значение для деятельности органов внутренних дел // Труды Академии управления МВД России. 2017. №2. С. 41-43.
7. Некрасов В.Н. Нормы о неоконченном преступлении: проблемы законодательной техники и дифференциации ответственности: дис. ... канд. юрид. наук. Ярославль, 2013. 234 с.
8. Постановление Президиума Верховного Суда РФ от 12.03.2008 г. по делу Мазанова [Извлечение] // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2008. №10. С. 12.
9. Приговор №1-57/2018 от 06.07.2018 г. Ачхой-Мартановского районного суда Чеченской республики [Электронный ресурс] // URL: https://sudact.ru (дата обращения: 28.11.2019).
10. Приговор №1-67/2010 от 07.07.2010 г. Кизлярского районного суда Республики Дагестан [Электронный ресурс] // URL: https://sudact.ru (дата обращения: 28.11.2019).
11. Рыбак А.З. Уголовная ответственность за приготовление к преступлению // Юрист-Правоведъ. 2012. №2. С. 44-47.
Лапшин Валерий Фёдорович, д-р юрид. наук, проф. кафедры, kapitan-44@yandex. ru, Россия, Москва, Московский государственный областной университет
LEGAL JUSTIFICATION FOR CRIMINALIZATION OF PREPARATORY ACTIVITIES
V.F. Lapshin
Unfinished crime is one of the most static institutions of the Special Part of the current criminal law. Since the adoption of the Criminal Code of the Russian Federation, the norms of chapter 6 «Unfinished crime» have not changed. However, a comparative analysis of the content of the rules on criminal responsibility for an unfinished crime, interrupted at the stage ofpreparation, reveals at least inconsistency with the conceptual provisions of the current criminal law. These circumstances give rise to convictions in cases that do not actually contain the grounds for criminal liability.
Key words: ground of criminal liability, unfinished crime, preparation for a crime, judicial practice in criminal cases.
Lapshin Valery Fedorovich, Doctor of Law, Professor of Department, kapitan-44@yandex.ru, Russia, Moscow, Moscow State Regional University
