CC BY
59
УДК 81.411.2 ББК 811.161.1
Брусенская Людмила Александровна Brusenskaya Lyudmila Aleksandrovna
профессор кафедры русского языка и культуры речи Ростовского государственного экономического университета («РИНХ») доктор филологических наук, профессор.
Professor, Department of the Russian Language and Speech Culture, Rostov state economic university (RINKH), Doctor of Philology, Professor. Тел.: 8(905) 450-84-72.
ЮРИДИЧЕСКАЯ ЛИНГВИСТИКА И ЛИНГВОЭКОЛОГИЯ: АСПЕКТЫ ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ
Legal linguistics and linguoecology: aspects of interaction
Статья посвящена вопросам взаимодействия юридической лингвистики и лингвистической экологии. Культура речи, следование риторическому канону интерпретируются автором в экологическом аспекте как составляющие элементы здоровой окружающей среды современного человека. В статье анализируется лингвистическое право человека, подчеркивается необходимость его защиты на уровне государства.
Ключевые слова: лингвистическое право, дискурс, oбсценизм, культура речи, лингвоэкология.
Лингвистическое знание уже давно перестало быть узкоспециальным и слилось с общенаучными исканиями времени, при этом для современной лингвистики характерен поликонцептуализм, когда новая исследовательская парадигма не отрицает предшествующие, а дополняет и обогащает их. Именно так обстоит дело и с появлением новых междисциплинарных наук - юридической лингвистики (юрислингвистики) и лингвоэкологии (лингвистической экологии). Наследуя ряд принципиальных положений классической лингвистики, они не оставляют их в неизменном виде, а развивают и обогащают путем привлечения идей многих гуманитарных [5, с. 7] и естественных наук. «Здоровье» языка, все аспекты которого берется исследовать экологическая лингвистика, есть важнейшее условие сохранения этнической идентичности народа [4, с. 6] и главная составляющая национальной безопасности государства. Экологический подход стал широко использоваться применительно к проблемам исчезающих языков (и задача, как и в случаях с вымирающими видами животных, состояла в их сохранении). Но экологическая интерпретация возможна не
Article is devoted to aspects of interaction of legal linguistics and linguistic ecology. The standard of speech, following to a rhetorical canon are interpreted in ecological aspect as a component of healthy environment of a modern person. The humiliation and a stress which person usually feels from vulgarisms, ob-scenizms, etc. can belong to violation of the linguistic right. The law has to protect a «linguoecologic» human right.
Keywords: linguistic right, discourse, obscenism, speech culture, linguistic ecology.
только в тех крайних случаях, когда языку грозит подлинная гибель, но и во многих гораздо менее острых ситуаций. Этот термин все чаще стал применяться в связи с разрушением равновесия языка и культуры, расширением сферы применения инвективной лексики. Поэтому лингвоэкология имеет высокую социальную, культурологическую и духовно-нравственную значимость. Культура речи, следование риторическому канону интерпретируются в экологическом аспекте как составляющие здоровой окружающей среды современного человека. Главное - это следовать общеэкологическому принципу (сформировавшемуся, как известно, в медицине) «не навреди». При этом лингвистическая экология требует массового воспитания носителей языка, привития им навыков языковой культуры, поддержания коммуникативного пространства в целом [10], понимаемого как общее благо. Многие исследователи сегодня так или иначе затрагивают отдельные «кризисные» явления в языке: пишут о «синдроме» заимствований, криминализации языка, негуманистичности социальной мысли, порождающей «лингвоцинизмы», жар-гонизацию и вульгаризацию речи, об общем
падении грамотности и т. п. Ряд этих проблем соотносится не только с лингвистикой и этикой, но и правом.
Лингвистическая норма неотделима от эти-ко-лингвистических установлений [1]. Многие этико-лингвистические нормы соблюдаются людьми интуитивно, без специального их изучения. Невозможно обратиться с приветствием добрый день, доброе утро к человеку, у которого в этот день случилось несчастье. Но для культурного человека (в соответствии с этико-лингвистическими нормами) малоприемлем призыв в коммерческой телерекламе Бери от жизни все! или штендер у книжного магазина Читать - модно! Читать - круто!
А. П. Романенко пишет о том, что СМИ «неустанно культивируют праздничное, приподнятое настроение», а наибольшей популярностью пользуются «слова, имеющие развлекательно-дурашливую семантику» [12, с. 515]: отпад, оттянуться, отрываться, расслабиться, приколоться, прикол, с прибабахом, торчать, тусоваться, тащиться, шизеть, чумовой и т. п., что также многими представляется нарушением этико-лингвистических норм.
Традиционно считалось, что нормативное более статусно. В современных коммуникативных условиях [9] уместно уточнение: верно и обратное, то есть более статусно - более нормативно. Человеку с достаточно высоким статусом прощаются языковые вольности, сочтя их вполне приемлемыми, даже удачными с точки зрения выразительности и изобразительности. Именно так слушатели восприняли слова о «бандитских рожах», прозвучавшие в ежегодном Посланием к Федеральному Собранию Президента РФ В. В. Путина от 3 декабря 2015 года.
На примере творчества ведущих писателей, известных еще в советское время, заметно, насколько снизился в постперестроечный период порог дозволенности в использовании инвективы [8]. Ранние произведения В. Астафьева отличались целомудрием и сдержанностью, а теперь его роман «Прокляты и убиты» содержит непрерывный поток обсцениз-мов и вульгаризмов, что и послужило поводом к тому, что многие его почитатели разочаровались в этом произведении. В. Токарева последнее время в своих текстах запросто вводит непечатное прежде, не применяя при этом
ни отточий, ни других способов эвфемизации.
Сегодня актуальна проблема защиты особой разновидности прав человека - лингвистического права, которое может и должно стать частью закрепленных международными стандартами и свидетельствами прав человека. Оно включает несколько составляющих, в которые входит также и право на лингвистическую экологию: согласно этому праву человек не должен находиться в языковой среде, чуждой ему, которая способна привести к тому, что он потерпит коммуникативный ущерб. К нарушению лингвистического права могут относиться унижение и стресс, которые обычно человек испытывает от обсценной лексики.
Сатирик М. Задорнов предлагает один из способов защиты лингвоэкологического права личности. В предвыборную кампанию 2012 года им были опубликованы «дополнения» к программам кандидатов на пост президента, в которые он включил такое предложение: «Год тюрьмы тому, кто матерится в общественном месте. Хочешь сквернословить - собери достойную компанию у себя дома и давай начинай!» (Советская Россия, 2012, 11 февраля).
Право на лингвистическую экологию тесным образом связано с правом человека на защиту собственной чести и достоинства. Судебные иски об оскорблении чести и достоинства, их частота определяют тесное профессиональное взаимодействие филологов и юристов.
Этико-лингвистические нормы определяют гармоничную коммуникацию, их нарушение -в высшей степени деструктивное явление даже в тех случаях, когда речь не идет о защите чести и достоинства в судебных исках [11]. Показателен фрагмент интервью с кинорежиссером Э. Рязановым в канун его 80-летия:
Э. Рязанов: Я, как и большинство населения нашей страны, не понимаю, почему режиссер, чьи фильмы били рекорды по посещаемости, должен ходить к банкирам и кланяться им в пояс. Не для себя деньги прошу, а чтобы сделать очередную картину!
Корр.: Значит, у вас еще есть замыслы?
Э. Рязанов: Вопрос очень оскорбительный по сути своей. А у вас есть еще замыслы в жизни? У меня ЕЩЕ есть. У меня и аппетит хороший. Я и выпить могу. И с девушкой погулять тоже. А вы: «Вам в гроб пора, дорогой» (Аргументы и факты, 2007, 5 июня).
Чаще всего оскорбление осуществляется с помощью лексики, не отвечающей принципам политкорректности. Ср. эпизод из кинофильма А. Балабанова «Брат-2», в котором главный герой - Данила Багров - при разговоре с афро-американцем использует слово негр. Даша его исправляет: Не негр, а афро-американец. Негр для них обидно, это оскорбление. Главный герой озадачен: А какая разница? Меня в школе так учили. В Китае живут китайцы, в Германии - немцы, а в Африке - негры.
Нарушения этико-лингвистической нормы бывают и не такими явными. Ср.: В учреждениях (почтовых отделениях, поликлиниках и так далее) г. Ростова-на-Дону осенью 2007 года были вывешены такие листовки:
Уважаемые жители Ростовской области!
Предупредим угрозы террористических актов на территории России и нашего региона. С этой целью: если вы, находясь в общественном транспорте, заметили подозрительного человека (в том числе и женщину), имеющего при себе какую-нибудь ручную кладь, проконтролируйте его выход...
Одной из главных задач юридической лингвистики является правовая регламентация обсценной лексики. Несмотря на то, что эти лексические единицы по традиции (в самом начале становления юридической лингвистики) находились в центре внимания «юрислин-гвистов», до сих пор не выработаны рекомендации юридического характера. Ценными для юрислингвистики оказываются такие работы, в которых обосновывается с помощью данных экспериментов и опросов, проводимых среди носителей языка, типологического описания ситуаций и сферы использования тех или иных единиц языка и частотности, изучения русской лингвокультурной традиции их употребления степень инвективности тех или иных слов и классификация обсценных выражений с учетом шкалы инвективности. «Особую роль для юрислингвистики могло бы сыграть психолингвистическое изучение воздействия обсценной лексики при ее восприятии различными слоями носителей языка - от этого зависит ее квалификация в аспекте лингвистической экологии, лингвистической дискриминации и в конечном счете сама возможность юридической регламентации нецензурных слов» [2, с. 26]. Но трудности, связанные с юридической регламентацией инвективной лексики, вызваны
тем, что многие носители языка считают ин-вективную функцию естественной, даже полезной (имеется в виду, что инвектива не только демонстрирует агрессивность общества, но может также способствовать снижению агрессии, выведению ее из области дела в область слова).
Проблема, связанная с оскорбительным звучанием слова, в настоящее время становится все более актуальной в юридическом континууме, однако российские юристы, по замечанию В. И. Жельвиса [3, с. 9], пока располагают незначительными средствами, способными помочь четкому определению правовых границ данного феномена: что является безусловно оскорбительным, а что ограничивают определенные условия времени и места и т. п. Даже относительно бесспорных обсцениз-мов эта проблема не решена.
В контексте лингвоэкологии в высшей степени важна педагогическая проекция данной проблемы. В этом отношении показательна работа И. А. Стернина [13], где предлагаются в полном смысле «рецепты спасения». Автор свел свои рекомендации к пяти положениям. Итак, чтобы справиться со стихией сквернословия, необходимо следующее: 1 ) развивать речь детей; 2) разъяснять, что сквернословие недопустимо не вообще, а только в общественном месте (причем присутствие при коммуникации хотя бы одного постороннего человека создает «общественное место»); 3) придумать «свои ругательства» (автор считает, что «выпустить пар» человек может и с помощью обычных неинвективных слов, которым он сам придает эту особую функцию и таким образом не оскорбляет присутствующих); 4) заменять непристойные обсценизмы жаргонизмами (в этом смысле автор видит позитивную функцию глагола трахаться); 5) надо не запрещать, а разрешать и ограничивать. Все положения, кроме третьего (тут автор приводит пример девочки, которая ругалась так: У, кол-готка! - весьма надуманный, на наш взгляд), представляются вполне убедительными и воспринимаются как руководство к действию. Это особенно ценно, поскольку очень часто и профессиональные педагоги, и родители занимают в этом вопросе пассивную позицию, так как считают, что бороться бесполезно. Ср. анекдот: Если ваши ребенок начал употреблять нецензурные слова, нужно не огорчаться, а радо-
ваться: значит, у него хороший слух и хорошая память.
Педагогическую борьбу со сквернословием всегда «подтачивали» примеры использования обсценизмов в текстах авторитетных авторов. Классический пример «разрешения противоречия» И. А. Стернин видит в фильме А. Салтыкова «Председатель» (автор сценария - Ю. Нагибин). Е. Трубникову надо отреагировать на нецензурщину, которой «украсили» его детище - план развития села Коньково. Он кричит, что на фронте с помощью таких слов он «гнал людей под кинжальный огонь», потом предлагает: «А ну, бабы, закройте слух». Того, что он говорит, не слышно, на экране показана только реакция людей. То есть действенный характер (и даже эстетическая роль) таких слов не ставится под сомнения, однако необходимо соблюсти и формальные (совершенно правомерные!) запреты. И. А. Стернин проводит аналогию с античным театром. Смерть, убийство часто были предметом трагедий, но существовал запрет: убийство не должно было совершаться на сцене.
В художественных и публицистических текстах традиционно используются приемы отточий, а в стихотворных произведениях об-сценизм часто восстанавливается как рифма. Это характерно, например, для текстов Д. Быкова, где вместо подсказываемого рифмой об-сценизма располагается либо многоточие, либо нейтральное слово: Недавно, так получилось, я участвовал в трех разговорах о ненормативной лексике. В одном из разговоров принимали
Литература
1. Беляева И. В., Куликова Э. Г. Манипуля-тивное искажение: лингвистический смысл эвфемизмов // Вестник Челябинского госуниверситета. Серия «Филология. Искусствоведение». 2009. № 22 (160).
2. Голев Н. Д. Постановка проблем на стыке языка и права// Юрислингвистика-1. Проблемы и перспективы. Барнаул, 1999.
3. Жельвис В. И. Брань в зеркале права: взгляд из Америки// Юрислингвистика-5. Юридические аспекты языка и лингвистические аспекты права: межвузовский сборник научных статей. Барнаул, 2004.
4. Заяц П. В. Информационные ресурсы регионального развития в системе политическо-
участие нравные Невзоров и Джигурда, в другом - футболисты, в третьем - шалые эстрадные нимфетки с дурными манерами. Энд -куда без них? - непримиримые борцы за мораль, двое никому неизвестных писателя и томная дама - университетский преподаватель... Ну что вы, разумеется, на съемках все в белых одеждах, полный пи... я имел в виду паноптикум. Но, если что, я тоже знаю слово фрустрация и умею строить брови домиком. И это не мешает мне быть апостолом добра, ювелирно владеющим обсценной лексикой, читай: горячей.
На съемках все орут или впадают в овощное оцепенение (это когда я сглупа употребил слово трансцендентальный), я хоть тут спокойно выскажусь. При этом я рискую натурально: я знаю о способности нашей публики все истолковывать превратно, ну да ладно. «Душистый» словарь, который мною изучен в совершенстве, - это вопросы контекста и мастерства. Ты непременно должен быть хорошим парнем, горой стоящим за Важное, и никогда не козырять этим лексиконом при дамах и детях. Добро должно быть с кулаками, а просвещенный человек - с октановыми словами в арсенале. Понятно, вашу лицемерную мать? (О. Кушанашвили. Я и Путь in. Как победить добро).
Итак, мера использование обсценизмов -это, как афористично сформулировал «апостол добра, ювелирно владеющий обсценной лексикой» О. Кушанашвили, «вопрос контекста и мастерства».
Bibliography
1. Belyeva I. V., Kulikova E. G. Manipulative distortion: linguistic sense of euphemisms // Bulletin of the Chelyabinsk state university. Series «Philology. Art Criticism». 2009. № 22 (160).
2. Golev N. D. Statement of problems on a joint of language and law // Yurislinguistics-1. Problems and Prospects. Barnaul, 1999.
3. Zhelvis V. I. Obscenisms in a mirror of law: a look from America// Yurislinguistics-5. Legal aspects of language and linguistic aspects of law. Interuniversity collection of scientific articles. Barnaul, 2004.
4. Zayats P. V. Information resources of regional development in system of political engineering // Philosophy of law. 2013. № 6 (61).
го инжиниринга // Философия права. 2013. № 6 (61).
5. Заяц П. В. Инжиниринг в гуманитарном исследовании // Философия права. 2014. № 1 (62).
6. Заяц П. В. Инжиниринговые исследовательские практики аутсорсинга региональных систем // Социально-гуманитарные знания. 2014. № 12.
7. Заяц П. В. «Система» как когнитивная категория анализа в инжиниринговых исследовательских практиках // Социально-гуманитарные знания. 2015. № 7.
8. Куликова Э. Г. Массовая коммуникация в современной России: норма в лингвистике и паралингвистике // Философия права. 2012. № 1.
9. Куликова Э. Г. Культурное пространство современной России: проблема языковой небрежности и неадекватных образцов // Философия права. 2012. № 3 (52).
10. Куликова Э. Г. Прецедентные тексты: лингвистика и право, категория вариантности и отклонение от нормы// Философия права. 2013. № 3 (58).
11. Куликова Э. Г. «Правовая ответственность» и «правовая неопределенность» как категории современного публичного дискурса // Философия права. 2015. № 4.
12. Романенко А. П. Особенности современной словесной культуры // Язык в движении: к 70-летию Л. П. Крысина / отв. ред. Е. А. Земская, М. Л. Каленчук. М., 2007.
1 3. Стернин И. А. Проблема сквернословия. Изд. 5, доп. и перераб. Воронеж, 2011.
5. Zayats P. V. Engineering in humanitarian research// Philosophy of law. 2014. № 1(62).
6. Zayats P. V. Engineering investigating practices regional systems outsourcing // Social and humanitarian knowledge. 2014. № 12.
7. Zayats P. V. «System» as cognitive category of the analysis in engineering investigating practices // Social and humanitarian knowledge. 2015. № 7.
8. Kulikova E. G. Mass Communication in modern Russia: norm in b linguistics and paralinguistics // Philosophy of law. 2012. № 1.
9. Kulikova E. G. Cultural space of modern Russia: problem of language negligence and inadequate samples // Philosophy of law. 2012. № 3 (52).
10. Kulikova E. G. Precedent texts: linguistics and law, category of variability and deviation from the norm // Philosophy of law. 2013. № 3 (58).
11. Kulikova E. G. «Legal responsibility» and «legal uncertainty» as categories of a modern public discourse // Philosophy of law. 2015. № 4.
12. Romanenko A. P. Features of modern verbal culture // Language in the Dynamics: To L. P. Krysin's 70-anniversary / chief-edition E. A. Zemskaya, M. L. Kalenchuk. Moscow, 2007.
13. Sternin I. A. A Problem of Obscenizm. 5-th ed., added and proc. Voronezh, 2011.
