CC BY
22
ВЕСТН. МОСК. УН-ТА. СЕР. 11. ПРАВО. 2022. № 3
ЧАСТНОЕ ПРАВО
Научная статья УДК 346.3
А. И. Биленко*
юридическая квалификация антиконкурентных соглашений хозяйствующих субъектов1
Аннотация. В статье рассматриваются проблемы юридической квалификации антиконкурентных соглашений хозяйствующих субъектов на рынке медицинских услуг. В зависимости от условий такие соглашения могут быть квалифицированы как ничтожные сделки на основании п. 2 ст. 168, 169 ГКРФ2. Согласно ст. 180 ГК РФ, антиконкурентное соглашение, с учетом его содержания, может быть признано недействительным в части, противоречащей закону. Автор приходит к выводу, что соглашение, содержание которого нарушает прямые запреты, установленные антимонопольным законодательством, можно рассматривать как «условно недействительное». Ограничение конкуренции как последствие реализации этого соглашения, а также отсутствие обстоятельств, при которых соглашение может быть признано допустимым, предполагается. Если будет доказано, что отсутствуют обстоятельства, которые могут служить основаниями признания соглашения недействительным (ничтожным или оспоримым), соглашение признается допустимым. Рассматриваются некоторые виды таких соглашений, способы защиты прав и законных интересов хозяйствующих субъектов и иных лиц, нарушенных антиконкурентным соглашением.
Ключевые слова: антиконкурентное соглашение, картельное соглашение, «вертикальное» соглашение, хозяйствующий субъект, рынок медицинских услуг, антисоциальная сделка, ничтожная сделка, оспоримая сделка.
Для цитирования: Биленко А. И. Проблемы юридической квалификации антиконкурентных соглашений хозяйствующих субъектов // Вестник Московского университета. Серия 11. Право. 2022. № 3. С. 91—111.
* Антон Игоревич Биленко — аспирант кафедры предпринимательского права, юридический факультет МГУ имени М. В. Ломоносова (Москва, Россия); anton119km@mail.ru © Биленко А. И., 2022
1 Статья написана при информационной поддержке СПС «Гарант», «Консуль-тантПлюс». Нормативные правовые акты приводятся по состоянию на 1 мая 2022 г.
2 Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая) от 30 ноября 1994 г. № 51-ФЗ // СЗ РФ. 1994. № 32. Ст. 3301 (далее — ГК РФ).
Антимонопольное законодательство запрещает хозяйствующим субъектам заключать соглашения, ограничивающие конкуренцию 3. Соглашением признается любая договоренность хозяйствующих субъектов в отношении их поведения на рынке, оформленная письменно (договоры, протоколы, решения объединений субъектов) либо нашедшая отражение в их определенном поведении, без письменного оформления. Договоренности, целью и (или) результатом которых является недопущение (устранение, ограничение) конкуренции, т. е. соперничества хозяйствующих субъектов на товарном рынке4, признаются монополистической деятельностью и рассматриваются как одна из коллективных форм антиконкурентного поведения5. На рынке медицинских услуг хозяйствующими субъектами являются индивидуальные предприниматели, коммерческие и некоммерческие юридические лица, которым в соответствии с законом предоставлено право осуществлять медицинскую деятельность6. В отношении этих субъектов действуют запреты участия в антиконкурентных соглашениях (ч. 1, 2, 4 ст. 11 Закона о защите конкуренции).
Во-первых, хозяйствующим субъектам-конкурентам, т. е. оказывающим медицинские услуги на одном товарном рынке, запрещается заключать между собой соглашения, приводящие или могущие привести к одному из пяти последствий, перечень которых исчерпывающим образом указан в ч. 1 ст. 11 Закона о защите конкуренции7. Например, запрещены соглашения, приводящие или могущие привести к повышению (снижению, поддержанию) цен на торгах (п. 2 ч. 1 ст. 11 Закона о защите конкуренции). Такое «горизонтальное» соглашение признается картелем и считается наиболее опасным, ибо его участники отказываются от соперничества и вырабатывают общую политику на рынке, ограничивают доступ на рынок иных субъектов8. Участники картельного сговора могут находиться в отношениях экономической
3 См. ст. 11 Федерального закона от 26 июля 2006 г. № 135-Ф3 «О защите конкуренции» (СЗ РФ. 2006. № 31. Ч. 1. Ст. 3434). Далее — Закон о защите конкуренции.
4 См. п. 5 ст. 4 Закона о защите конкуренции; п. 20 Постановления Пленума Верховного Суда РФ «О некоторых вопросах, возникающих в связи с применением судами антимонопольного законодательства» (Бюл. ВС РФ. 2021. № 5). Далее — Постановление Пленума ВС РФ № 2 от 04.03.2021 г.
5 Антиконкурентные соглашения и недобросовестная конкуренция: учеб. пособие /
Отв. ред. С. А. Пузыревский. М., 2016. С. 6 (автор § 1 главы 1 — Д. И. Серегин).
6 См. п. 11 ч. 1 ст. 2 Федерального закона от 21 ноября 2011 г. № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» (СЗ РФ. 2011. № 48. Ст. 6724). Далее — Основы законодательства об охране здоровья граждан.
7 См.: Франскевич О.П. Классификация антиконкурентных соглашений при проведении торгов (на примере закупок для нужд здравоохранения) // Юрист. 2017. № 1.
8 См.: Борзило Е. Ю. Антимонопольные риски предпринимательской деятельности: научно-практическое руководство. М., 2014. С. 90; Паращук С. А. Конкурентное право (правовое регулирование конкуренции и монополии). М., 2002. С. 71.
зависимости9 или объединяться в союз самостоятельных предпринимателей, вырабатывающих общую рыночную стратегию, делящих между собой его территорию, объем товара, устанавливающих единые цены10. Общие интересы и цели сторон достигаются воздействием на отношения производства и сбыта товаров, путем ограничения или устранения свободной конкуренции11. Это приводит к монополизации рынка и получению сверхприбылей участниками картеля, ущемляет интересы других хозяйствующих субъектов, причиняет ущерб неограниченному кругу потребителей, конкуренции в целом. Участие в картеле считается законченным правонарушением12, влечет для хозяйствующего субъекта административную ответственность (ч. 1, 2 ст. 14.32 КоАП РФ13). В случае реализации картельного соглашения, если имело место причинение крупного ущерба другим гражданам, юридическим лицам или государству либо получение дохода в крупном размере, для виновных граждан может наступить уголовная ответственность (ст. 178 УК РФ14).
Во-вторых, установлен закрытый перечень запрещенных «вертикальных» соглашений (ч. 2 ст. 11 Закона о защите конкуренции). Так, запрещены «вертикальные» соглашения, которые приводят к недозволенным юридическим последствиям в виде обязательства покупателя не продавать товар субъекта, который является конкурентом продавца, кроме случая организации покупателем продажи товара под средством индивидуализации продавца или производителя (п. 2 ч. 2 ст. 11 Закона о защите конкуренции). В договоры нельзя включать условия, предусматривающие возникновение такого обязательства. Участие в запрещенном «вертикальном» соглашении влечет для хозяйствующего субъекта административную ответственность (ч. 3 ст. 14.32 КоАП РФ). Остальные виды «вертикальных» соглашений являются дозволенными. Это обычные договоры, опосредующие движение товара (работ, услуг) от производителя к потребителю15.
9 См.: Кулагин М. И. Государственно-монополистический капитализм и юридическое лицо // Кулагин М. И. Избр. тр. по акционерному и торговому праву. М., 2004. С. 153.
10 См.: Зенин И. А. Гражданское и торговое право капиталистических государств. М., 1993. С. 62.
11 См.: Тотьев К.Ю. Конкурентное право. М., 2000. С. 193-193.
12 Конкурентное право России: учеб. / Отв. ред. С. А. Пузыревский. М., 2021. С. 191-197 (автор § 2 главы 6 — С. А. Пузыревский).
13 Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях: Федеральный закон от 30.12.2001 г. № 195-ФЗ // СЗ РФ. 2002. № 1. Ч. 1. Ст. 1.
14 Уголовный кодекс Российской Федерации: Федеральный закон от 13.06.1996 г. № 63-ФЗ // Там же. 1996. № 25. Ст. 2954.
15 См. п. 2 Письма ФАС России от 24 декабря 2015 г. № ИА/74666/15 «О применении «четвертого антимонопольного пакета»»; Разъяснение Президиума ФАС России от 17 февраля 2016 г. № 2 «"Вертикальные" соглашения, в том числе дилерские соглашения»: утв. протоколом Президиума ФАС России от 17 февраля 2016 г. № 3: URL: fas.gov.ru (дата обращения: 01.05.2022).
В-третьих, запрещаются иные соглашения между хозяйствующими субъектами, если установлено, что они приводят или могут привести к недопустимым последствиям в виде ограничения конкуренции. В законе содержится открытый перечень таких соглашений, например об установлении условий членства (участия) в профессиональных объединениях (п. 4 ч. 4 ст. 11 Закона о защите конкуренции). Участник такого антиконкурентного соглашения может быть привлечен к административной ответственности (ч. 4 ст. 14.32 КоАП РФ).
Уголовная ответственность за участие в соглашениях, указанных в ч. 2, 4 ст. 11 Закона о защите конкуренции, не предусмотрена.
Законом установлены общие и специальные случаи допустимости антиконкурентных соглашений (п. 1, 2 ч. 2, 4, 7—10 ст. 11, 12, 13 Закона о защите конкуренции). Дозволенность некоторых видов соглашений может быть определена Правительством РФ самостоятельно (п. 1, 2 ч. 1 ст. 13 Закона о защите конкуренции) либо по предложению ФАС России (ч. 2, 4 ст. 11, ч. 2 ст. 13 Закона о защите конкуренции)16. Хозяйствующие субъекты вправе доказывать, что некоторые заключенные ими антиконкурентные соглашения могут быть признаны допустимыми (ч. 2, 4, 6 ст. 11, 12, 13 Закона о защите конкуренции). Например, разрешается заключение договора, формально отвечающего признакам антиконкурентного соглашения (ч. 2, 4 ст. 11 Закона о защите конкуренции), если результатом его реализации будет совершенствование производства, стимулирование технического или экономического прогресса (п. 1 ч. 1 ст. 13 Закона о защите конкуренции).
В литературе отмечается, что юридическая квалификация антиконкурентных соглашений неоднозначна.
С точки зрения антимонопольного законодательства существуют два основных подхода к оценке этих соглашений. Принцип «безусловного запрета» (per se illegal) означает, что достаточно установить факт заключения запрещенного законом соглашения. Его незаконность и негативное влияние на конкуренцию предполагается. Исходя из принципа «разумного, взвешенного подхода» (rule of reason), следует анализировать причины заключения соглашения и его вероятные или наступившие последствия для конкуренции. Для этого изучаются экономические данные, запрашиваются экспертные оценки17.
16 Постановления Правительства РФ: от 16 июля 2009 г. № 583 «О случаях допустимости соглашений между хозяйствующими субъектами» // Официальный интернет-портал правовой информации www.pravo.gov.ru (дата обращения: 05.05.2014); от 30 ноября 2019 г. № 1541 «О сроке действия общих исключений, утвержденных постановлением Правительства Российской Федерации от 16 июля 2009 г. № 583» // СЗ РФ. 2019. № 49. Ч. 6. Ст. 7119. Далее — Общие исключения.
17 См.: Борзило Е. Ю. Антимонопольные риски предпринимательской деятельности: научно-практическое руководство. М., 2014.
По мнению ученых, соглашения, указанные в ч. 1, 2 ст. 11 Закона о защите конкуренции, должны признаваться незаконными как таковые, безусловно (per se). Это значит, что действует неопровержимая презумпция ограничения конкуренции этим соглашением, которую не нужно доказывать. Напротив, в отношении нарушений, указанных в ч. 4 ст. 11, законом установлена доказательственная презумпция ограничения (устранения, недопущения) конкуренции. Следовательно, для признания этого соглашения незаконным, нужно доказать возникновение угрозы или фактическое наступление ограничения (устранения, недопущения) конкуренции18.
Как разъяснил Верховный Суд РФ, ограничение конкуренции картелем предполагается, для установления наличия картельного соглашения требуется доказать, что: 1) участники соглашения являются конкурентами на товарном рынке, что подтверждается результатами анализа состояния конкуренции на соответствующем товарном рынке, проведенного антимонопольным органом; 2) достигнутая между конкурентами договоренность имеет запрещенный предмет (п. 1—5 ч. 1 ст. 11 Закона о защите конкуренции)19. Так, антимонопольный орган установил наличие в действиях хозяйствующих субъектов — конкурентов признаков нарушения антимонопольного законодательства (п. 2 ч. 1 ст. 11 Закона о защите конкуренции), что выразилось в заключении устных картельных соглашений, реализация которых привела к повышению, снижению и поддержанию цен на торгах по закупкам товаров, услуг медицинского назначения для обеспечения нужд заказчиков Республики Саха (Якутия). Антимонопольным органом в сокращенном объеме был проведен анализ состояния конкуренции: определен временной интервал, предмет торгов, состав хозяйствующих субъектов — участников торгов20. Было установлено: наличие соглашения; его предмет (торги); состав участников соглашения, которые являлись конкурентами друг другу; наличие (возможность наступления) указанных в законе недопустимых последствий (п. 2 ч. 1 ст. 11 Закона о защите конкуренции); причинно-следственная связь между соглашением и наступившими (потенциальными) последствиями в виде повышения, снижения или поддержания цен на торгах21. Антимонопольный орган отметил, что в случае наступления (возможности наступления) негативных последствий, указанных в п. 2 ч. 1 ст. 11
18 См.: Егорова М. А. Правовые режимы антиконкурентных действий. М., 2021. С. 17-18; Конкурентное право России. С. 192 (автор § 1 главы 6 — Д. И. Серегин).
19 См. п. 22 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 04.03.2021 г.
20 Приказ ФАС России от 28 апреля 2010 г. № 220 «Об утверждении Порядка проведения анализа состояния конкуренции на товарном рынке» // Бюл. нормативных актов. 2010. № 34.
21 Разъяснение ФАС России от 30.05.2018 г. № 14 «О квалификации соглашений хозяйствующих субъектов, участвующих в торгах».
Закона о защите конкуренции, факт ограничения конкуренции предполагается и не требует доказывания22. Решение антимонопольного органа было оставлено в силе судом23.
Многие правоведы указывают, что в России, как и в ряде других стран, доктрина per se illegal постепенно размывается, наблюдается переход к доктрине «взвешенного подхода»24, применению «правила разумности», что означает необходимость доказывания факта ограничения конкуренции. В США отход от принципа per se illegal наметился в 1984 г. после рассмотрения судом дела Jefferson Parish Hospital District v. Hyde. Суд констатировал, что госпиталь занимает всего 30% соответствующего рынка, нет свидетельств отрицательного влияния соглашения на конкуренцию. На этом основании суд признал законными соглашения, в соответствии с которыми услуги пациентам госпиталя могли оказываться только анестезиологами, с которыми госпиталь заключил договоры25.
Верховный Суд РФ отметил, что согласование условий о ценах (скидках) между хозяйствующими субъектами — потребителями и поставщиками само по себе не свидетельствует о наличии между потребителями запрещенного соглашения об установлении (поддержании) уровня цен (п. 1 ч. 1 ст. 11 Закона о защите конкуренции). Антимонопольный орган, иные заинтересованные лица вправе доказывать, что действия хозяйствующих субъектов образуют нарушение, если целью соглашения было исключение возможности получения аналогичных скидок другими потребителями, понуждения поставщика к установлению скидок, которые не предоставляются иным потребителям (ч. 1, 2, 4 ст. 11 Закона о защите конкуренции)26. Таким образом, недостаточно констатировать наличие запрещенных условий в соглашении между конкурентами, нужно установить, что оно привело или могло привести к последствию, запрещенному ст. 11 Закона о защите конкуренции.
Более того, Верховный Суд РФ указал, что соглашения, не названные в ч. 1 ст. 11 Закона о защите конкуренции, могут быть признаны недопустимыми, если антимонопольным органом будет доказано, что целью этих договоренностей или результатом их реализации являлось ограничение (устранение, недопущение) конкуренции на товарном
22 Решение Якутского УФАС России от 26 декабря 2019 г. по делу № 014/01/11 — 02/2019: URL: br.fas.gov.ru (дата обращения: 27.12.2019).
23 Решение Арбитражного суда Республики Саха (Якутия) от 20 февраля 2021 г. по делу № А58—2183/2020; Постановление Четвертого арбитражного апелляционного суда от 19 мая 2021 г. № 04АП-1829/2021 по делу № А58—2183/2020.
24 См.: Егорова М. А. Правовые режимы антиконкурентных действий. М., 2021. С. 113—114.
25 См.: Борзило Е. Ю. Новое в российском антимонопольном законодательстве // Вестн. гражданского права. 2006. № 2.
26 См. п. 23 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 04.03.2021 г.
рынке. Для этого необходимо учитывать ожидаемое состояние рынка и положение его участников, если бы спорное соглашение не имело места, в случае реализации соглашения — его фактическое влияние на состояние конкуренции на рынке. Оценивая направленность действий участников соглашения на ограничение конкуренции, суд вправе принимать во внимание их доводы о разумных экономических и (или) обусловленных нормативным регулированием причинах достижения ими договоренностей27. Таким образом, признано, что даже антиконкурентные «вертикальные» соглашения, приводящие к недопустимым последствиям, указанным в ч. 2 ст. 11 Закона о защите конкуренции, должны оцениваться с точки зрения их действительного или потенциального влияния на состояние конкуренции на данном рынке.
По мнению М. А. Егоровой, антиконкурентные соглашения, указанные в ч. 1 2, 4 ст. 11 Закона о защите конкуренции, могут быть разделены на три группы: 1) абсолютно недопустимые (ч. 1 ст. 11 Закона о защите конкуренции); 2) условно недопустимые (запрещенные ч. 2, 4 ст. 11 Закона о защите конкуренции); 3) исключительно допустимые («вертикальные» соглашения допускаемые в порядке исключения на основании п. 1, 2 ч. 2 ст. 11 Закона о защите конкуренции)28. Полагаем, что размывание принципа безусловного запрета затрудняет борьбу с проявлениями монополизма, в том числе на рынке медицинских услуг. Кроме того, это создает правовую неопределенность, подрывает устойчивость оборота, доверие субъектов медицинской деятельности друг к другу и к своим контрагентам. В законе следует более четко указать, какие именно соглашения запрещаются, при каких условиях. Все остальные соглашения должны быть разрешены.
Проблема квалификации антиконкурентных соглашений вызвана не только сложностью юридической техники антимонопольного законодательства: бланкетными нормами, исключениями из правил и пр. Трудности в определении допустимости соглашений связаны с особенностями регулируемых отношений. Специалисты отмечают, что антиконкурентные соглашения могут рассматриваться с точки зрения их содержания и целевой направленности, причем в двух аспектах: экономическом и правовом29. В литературе справедливо указывается, что юридическая квалификация соглашения (сделки, договора) предполагает оценку его содержания и юридических последствий в виде установления (изменения, прекращения) прав и обязанностей. Социально-экономические цели участников соглашения могут достигаться через реализацию разных правовых целей, а мотив является
27 Там же. П. 27.
28 См.: Егорова М. А. Правовые режимы антиконкурентных действий. С. 152-162.
29 См.: Егорова М. А. Гражданско-правовые последствия нарушения антимонопольного законодательства. М., 2020. С. 125.
правовым элементом соглашения лишь тогда, когда становится его условием30. Между тем законодательные запреты заключения антиконкурентных соглашений сформулированы таким образом, чтобы охватить случаи их недозволенного содержания (условий) и (или) недопустимых последствий их реализации, причем некоторые последствия являются правовыми, а другие носят социально-экономический характер. При таких обстоятельствах оценка антиконкурентных соглашений затрудняется, ставится в зависимость от многих объективных и субъективных факторов. В случае возникновения спора о правомерности соглашения суды вынуждены анализировать не только его содержание и юридические последствия, но и вникать в хозяйственную деятельность сторон, полагаться на экспертные оценки, в том числе данные антимонопольными органами31.
Противоправность «абсолютно недопустимых» соглашений очевидна, когда оно содержит условия, прямо запрещенные законом (ч. 1 ст. 11 Закона о защите конкуренции), или когда его правовым последствием является возникновение недопустимого обязательства (п. 2 ч. 2 ст. 11 Закона о защите конкуренции). В этих случаях участники обычно скрывают существование соглашения, не оформляют его в письменном виде. Для пресечения антиконкурентного поведения, предотвращения его негативных последствий нужно доказать наличие незаконного соглашения, определить его содержание, круг участников и др.
Соответствие (несоответствие) соглашения антимонопольному законодательству может быть установлено после исследования его воздействия на рыночное поведение сторон32. Недопустимые социально-экономические последствия, например сокращение оказания конкретного вида медицинских услуг, могут наступить в результате различных действий (бездействия) участников соглашения. Например, для сокращения объема оказания какой-либо медицинской услуги один из них участников соглашения сокращает персонал, другой затягивает сроки проведения ремонта, замены оборудования и пр. Однако аналогичные экономические последствия могут стать результатом добросовестного поведения участников рынка под влиянием объективной ситуации. В этом случае приходится учитывать мотивы их поведения. Как указал
30 См.: Гражданское право: учеб.: в 4 т. / Отв. ред. Е. А. Суханов. Т. 1: Общая часть. М., 2019. С. 386—388 (автор § 2 главы 9 — В. С. Ем); Скловский К.И. О пределах действия нормы ст. 169 ГК РФ // Вестн. гражданского права. 2007. № 3.
31 Приказ ФАС России от 25 мая 2012 г. № 343 «Об утверждении административного регламента Федеральной антимонопольной службы по исполнению государственной функции по осуществлению контроля за соответствием антимонопольному законодательству Российской Федерации ограничивающих конкуренцию соглашений хозяйствующих субъектов»: URL: www.fas.gov.ru (дата обращения: 01.05.2022).
32 См.: Егорова М. А., Петров Д. А. Конкурентное право России: учеб. пособие. М., 2020. С. 78.
Верховный Суд РФ, субъекты вправе доказывать, что имелись иные причины их сходного поведения, что оно обусловлено их адекватной оценкой объективной ситуации на рынке33.
Для квалификации «условно допустимого» соглашения в качестве антиконкурентного приходится анализировать не только его условия, правовые и экономические последствия, например доказывать отсутствие обоснованности установления разных цен на одну и ту же услугу (п. 2 ч. 4 ст. 11 Закона о защите конкуренции). Требуется установить, что данное соглашение привело или может привести к ограничению конкуренции на данном товарном рынке34.
Добросовестные субъекты не всегда могут правильно оценить экономические последствия своего участия в соглашении, которое не содержит запрещенных условий, но создает угрозу для конкуренции. Будучи уверенными в законности своих действий, они открыто ведут переговоры о заключении договоров, оформляют их в виде письменных документов. В случае ошибочной квалификации недопустимых соглашений в качестве правомерных возникает риск привлечения добросовестных участников соглашения к ответственности.
Предпринимательская и иная экономическая деятельность осуществляется субъектами на свой риск, в своих интересах, под свою ответственность, а потому проведение предварительного анализа законности содержания и последствий соглашения они должны организовать самостоятельно. Средством предупреждения, снижения рисков нарушений антимонопольного законодательства, снижения рисков является разработанный и внедренный хозяйствующим субъектом антимонопольный комплаенс — система мер, разработанных и внедренных самим субъектом, направленных на соблюдение им в процессе его деятельности требований антимонопольного законодательства. Законодательное обеспечение развития антимонопольного комплаенса названо среди первоочередных мероприятий по реализации Стратегии развития конкуренции в России35. В настоящее время применение антимонопольного комплаенса является правом, а не обязанностью субъекта. Однако если ФАС России дал субъекту заключение о соответствии внутреннего акта (проекта) об антимонопольном комплаенсе антимонопольному законодательству, субъект не признается нарушителем, если его действия осуществлялись согласно
33 См. п. 21, 22 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 04.03.2021 г.
34 Там же. П. 27.
35 См.: Стратегия развития конкуренции и антимонопольного регулирования в Российской Федерации на период до 2030 года: утв. протоколом Президиума ФАС России от 03.07.2019 г. № 6; Приказ ФАС России от 18.03.2020 г. № 289/20 «Об утверждении Плана мероприятий по реализации Стратегии развития конкуренции и антимонопольного регулирования в Российской Федерации на период до 2030 года (1 этап — 2020-2024 годы)»: Доступ из СПС «КонсультантПлюс: Версия Проф» (дата обращения: 16.07.2021).
правилам комплаенса. Отсутствие такого акта или положительного заключения ФАС России не лишает субъекта права доказывать, что он принял все зависящие от него меры по соблюдению антимонопольного законодательства36.
При наличии сомнений в законности конкретного соглашения перед его заключением субъект вправе обратиться в антимонопольный орган с заявлением о проверке (нотификации) на предмет соответствия письменного проекта соглашения антимонопольному законодательству, в том числе общим исключениям, установленным Правительством РФ (ч. 2, 4 ст. 11, ст. 35 Закона о защите конкуренции)37. Заявитель должен раскрыть информацию, необходимую для оценки допустимости соглашения, в том числе о его сторонах, содержании, приложив проект соглашения и документы к нему38. Антимонопольный орган должен рассмотреть поступившее заявление и документы39. Если антимонопольный орган укажет на несоответствие проекта соглашения общим исключениям, необходимо выполнить его рекомендации, привести проект в соответствие с требованиями антимонопольного законодательства, после чего снова просить провести проверку. Если антимонопольный орган даст заключение о соответствии проекта соглашения требованиям антимонопольного законодательства, следует подписывать соглашение строго на условиях, одобренных антимонопольным органом. Такое поведение субъекта является добросовестным и должно исключить его ответственность за участие в антиконкурентном соглашении. Если антимонопольный орган придет к выводу, что соглашение окажет положительное влияние на развитие рынка, но его исполнение на согласованных условиях приведет к негативным последствиям для конкуренции, он может выдать предписание, обязывающее сторон соглашения совершить действия, направленные на обеспечение конкуренции.
В связи с этим возникает другая проблема. Проведение анализа состояния конкуренции требует времени, а рыночная ситуация постоянно меняется. Результаты анализа могут измениться очень быстро под воздействием многих факторов. Например, медицинские органи-
36 См. п. 3 разд. VI Разъяснения ФАС России от 2 июля 2021 г. № 20 «О системе внутреннего обеспечения соответствия требованиям антимонопольного законодательства»: URL: fas.gov.ru (дата обращения: 16.07.2021).
37 См. п. 3 Постановление Правительства РФ от 16 июля 2009 г. № 583.
38 Приказ ФАС России от 18.06.2007 г. № 168 «Об утверждении Перечня документов и сведений, представляемых в антимонопольный орган при представлении заявления хозяйствующими субъектами, имеющими намерение заключить соглашение» // Бюл. нормативных актов. 2007. № 31.
39 Приказ ФАС России от 25.05.2012 № 339 «Об утверждении административного регламента Федеральной антимонопольной службы по исполнению государственной функции по возбуждению и рассмотрению дел о нарушениях антимонопольного законодательства Российской Федерации» // Там же. 2013. № 12.
зации с иностранным участием могут покинуть отечественный рынок вследствие введенных в отношении России санкций, что изменит конкурентную ситуацию. Результат признания соглашения правомерным или противоправным с точки зрения антимонопольного законодательства зависит от итогов анализа состояния конкуренции на конкретном рынке в данном месте в определенный период времени. Договоренность, которая в момент ее заключения обладала признаками допустимого соглашения, через некоторое время может быть признана не соответствующей антимонопольному законодательству. Решение антимонопольного органа об одобрении проекта соглашения действует в течение одного года с момента его принятия. Если стороны не заключили соглашение, то через год после принятия решения об одобрении проекта соглашения это решение утрачивает силу. Антимонопольный орган может отменить ранее принятое решение при наличии следующих обстоятельств: 1) после принятия решения установлена недостоверность сведений, представленных в антимонопольный орган; 2) не выполнено предписание антимонопольного органа; 3) изменились условия для признания проекта соглашения допустимым. В литературе справедливо отмечается, что закон не устанавливает пресекательный срок для отмены ранее принятого решения. В течение одного месяца с момента отзыва согласия антимонопольного органа стороны обязаны прекратить действия по реализации соглашения, что исключает их ответственность за участие в антиконкурентном соглашении40. Составив проект соглашения, получив согласие антимонопольного органа на его заключение, стороны вновь оказываются в зависимости от экономической оценки рыночной ситуации, данной антимонопольным органом, рискуют быть привлеченными к ответственности.
Предметом дискуссий является квалификация антиконкурентного соглашения в качестве гражданско-правовой сделки (договора). В практике применения антимонопольного законодательства была выработана позиция, согласно которой запрещенные законом соглашения являются правонарушениями, а потому не могут признаваться гражданско-правовыми договорами, хотя формально обладают признаками сделок41.
Практика применения антимонопольного законодательства сформировала позицию, что факт наличия соглашения не ставится в зависимость от его заключения в виде договора по правилам, установленным гражданским законодательством, включая требования к форме и содержанию сделок, может быть подтвержден с использо-
40 См.: Конкурентное право России. С. 237 (автор § 7 главы 6 — Д. А. Гаврилов).
41 См., напр.: Постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 21 декабря 2010 г. № 9966/10 по делу № А27-12323/2009: Доступ из СПС «Консультант-Плюс: Версия Проф» (дата обращения: 16.07.2021).
ванием совокупности иных доказательств, в том числе фактического поведения хозяйствующих субъектов42. Несоблюдение формы договора нельзя расценивать как отсутствие антиконкурентного соглашения 43. Отсутствие документов, фиксирующих условия антиконкурентного соглашения, не значит, что оно не было заключено. Участие лица в запрещенном антиконкурентном соглашении может подтверждаться совокупностью косвенных доказательств44.
Так, антимонопольным органом был установлен факт нарушения п. 3 ч. 4 ст. 11 Закона о защите конкуренции образовательным учреждением. Положениями о закупках учреждения была предусмотрена возможность заключения договора с единственным поставщиком на сумму до 400 000 руб. в 2017 г., до 800 000 руб. — в 2018—2019 гг. В нарушение Федерального закона «О закупках товаров, работ, услуг отдельными видами юридических лиц»45 в период с 31 октября 2017 г. по 30 ноября 2018 г. систематически без проведения конкурентных процедур учреждение заключило с хозяйственным обществом, оказывающим охранные услуги, 238 договоров на оказание охранных услуг в учебных корпусах и общежитиях, ежемесячно заключая по 17 договоров на общую сумму 1 700 000,00 руб. Было установлено, что в 2019 г. по правилам закупки у единственного поставщика стороны также заключили 51 договор на оказание охранных услуг сроком на один месяц на сумму не свыше 100 000,00 руб. каждый. Совокупность указанных договоров на оказание однородных (идентичных) услуг антимонопольный орган квалифицировал как единую сделку, искусственно раздробленную для формального соблюдения специальных ограничений, в обход закона, с целью избежать информирования неопределенного круга лиц, в том числе потенциальных участников — конкурентов общества о проведении закупочных процедур. Тем самым была создана возможность приобре-
42 Постановление Президиума ВАС РФ от 21.12.2010 г. № 9966/10 по делу № А27— 12323/2009 // Вестн. ВАС РФ. 2011. № 4; п. 9 Обзора по вопросам судебной практики, возникающим при рассмотрении дел о защите конкуренции и дел об административных правонарушениях в указанной сфере (утв. Президиумом Верховного Суда РФ 16 марта 2016 г.) (Бюл. ВС РФ. 2016. № 9); п. 21 Постановления Пленума Верховного Суда РФ 2021 г.
43 Разъяснение Президиума ФАС России от 17.02.2016 г. № 3 «Доказывание недопустимых соглашений (в том числе картелей) и согласованных действий на товарных рынках, в том числе на торгах»): URL: fas.gov.ru (дата обращения: 15.03.2022).
44 Разъяснение Президиума ФАС России от 17.02.2016 г. № 3; Разъяснение ФАС России № 17 «Об отдельных вопросах анализа состоянии конкуренции»: утв. протоколом Президиума ФАС России от 10.04.2019 г. № 3; Методические рекомендации об организации взаимодействия ФАС России с заинтересованными правоохранительными органами по выявлению, раскрытию и расследованию преступлений, связанных с ограничением конкуренции (ст. 178 Уголовного кодекса Российской Федерации): утв. Приказом ФАС России от 08.08.2019 г. № 1073/19: Доступ из СПС «КонсультантПлюс: Версия Проф» (дата обращения: 16.07.2021).
45 Федеральный закон от 18 июля 2011 г. № 223-ФЗ «О закупках товаров, работ, услуг отдельными видами юридических лиц» // СЗ РФ. 2011. № 30. Ч. 1. Ст. 4571. Далее — Закон о закупках.
тения хозяйствующими субъектами незаконных имущественных выгод, причинения ущерба правам и законным интересам потенциально неограниченному числу хозяйствующих субъектов, которые в равной степени могли осуществить оказание соответствующих услуг. Достигнутое между учреждением и обществом соглашение, посредством заключения между собой договоров на оказание услуг охраны создало дискриминационные условия для деятельности различных хозяйствующих субъектов, желающих и имеющих возможность осуществлять деятельность на рынке охранных услуг. По итогам анализа состояния конкуренции, проведенного антимонопольным органом в соответствии с ч. 5.1 ст. 45 Закона о защите конкуренции, было установлено, что рынок охранных услуг является конкурентным. Потребность учреждения в получении охранных услуг носила постоянный характер. Поведение учреждения при проведении закупок на оказание охранных услуг у единственного поставщика свидетельствует об умышленности «дробления» объекта закупки с целью предоставления необоснованного преимущества обществу. Договор на услуги охраны заключен в результате создания дискриминационных условий участия в закупках иным хозяйствующим субъектам. Проведение закупки с единственным поставщиком не дало возможности потенциальным участникам предоставить свои ценовые предложения относительно стоимости оказываемых ими охранных услуг. На основании совокупности доказательств антимонопольный орган пришел к выводу, что действия учреждения и общества свидетельствуют о заключении антиконкурентного соглашения, в результате которого другим хозяйствующим субъектам создались препятствия доступа на товарный рынок, что образует состав нарушения п. 3 ч. 4 ст. 11 Закона о защите конкуренции46.
В литературе подчеркивается, что антимонопольное законодательство не случайно избегает термина «договор», используя слова «соглашение», «договоренность», поскольку антиконкурентные соглашения не являются гражданско-правовыми договорами. Гражданскими правами и обязанностями могут являться только права и обязанности, которые не противоречат закону. Запрещенные законом антиконкурентные соглашения нельзя признать сделками (договорами), а следует квалифицировать как согласованные волеизъявления субъектов-конкурентов в виде консенсуса, которые носят противоправный характер и является разновидностью правонарушения47.
Приведенные аргументы не позволяют участникам антиконкурентного соглашения избежать ответственности, ссылаясь на отсутствие
46 Решение Оренбургского УФАС России от 11.07.2019 г. по делу № 05-10-01/2019: URL: br.fas.gov.ru (дата обращения: 12.07.2019).
47 См.: Егорова М. А., Кинев А. Ю. Правовые критерии картеля // Право и экономика. 2016. № 4.
явного согласования воли, сформированной и выраженной в виде договора, но не раскрывали юридическую сущность антиконкурентного соглашения. Между тем еще в середине XX в. было высказано мнение, что противозаконные по содержанию сделки могут быть отнесены к недействительным сделкам48, что нашло подтверждение в действующем гражданском законодательстве (п. 1 ст. 168 ГК РФ). Таким образом, незаконность антиконкурентного соглашения не означает, что его нельзя признать договором (сделкой).
Судебная практика признает антиконкурентные соглашения недействительными сделками на основании ст. 168 ГК РФ49. Как разъяснил Верховный Суд РФ, антимонопольный запрет «вертикальных» соглашений относится к добровольным договоренностям, достигнутым между продавцом и покупателем товара в связи с существующими между ними гражданско-правовыми отношениями50. ФАС России также указала, что «вертикальные» соглашения реализуются через гражданско-правовые договоры51. Сделочная природа антиконкурентных соглашений признается многими учеными52. Однако вопрос об их квалификации в качестве ничтожных или оспоримых остается открытым.
По мнению М. А. Егоровой, в отношении антиконкурентных соглашений, указанных в ч. 1, 2 ст. 11 Закона о защите конкуренции, законом должна быть установлена презумпция ничтожности. На другие антиконкурентные соглашения, в том числе предусмотренные в ч. 4 ст. 11 Закона о защите конкуренции, следует распространить режим оспоримых сделок53. Полагаем, что эта позиция нуждается в уточнении. Для квалификации антиконкурентного соглашения по правилам ст. 166—169 ГК РФ нужно выяснить: 1) совершено ли оно с целью, заведомо противной основам правопорядка или нравственности; 2) нарушает ли оно явно выраженный в законодательстве запрет на его заключение; 3) нарушает ли оно публичные интересы либо права и охраняемые законом интересы третьих лиц; 4) следует ли из закона, что соглашение оспоримо; 5) следует ли из закона, что должны при-
48 См.: Рабинович Н. В. Недействительность сделок и ее правовые последствия. Л., 1960. С. 8-9.
49 Постановление Президиума ВАС РФ от 11.03.2014 г. № 16034/13 по делу № А53-17625/12: Доступ из СПС «КонсультантПлюс: Версия Проф» (дата обращения: 16.07.2021).
50 См. п. 26 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 04.03.2021 г.
51 Разъяснение Президиума ФАС России от 17.02.2016 г. № 2 ««Вертикальные» соглашения, в том числе дилерские соглашения»: утв. протоколом Президиума ФАС России от 17.02.2016 г. № 3: Доступ из СПС «КонсультантПлюс: Версия Проф» (дата обращения: 16.07.2021).
52 См.: Истомин В. Г. Гражданско-правовые последствия заключения и исполнения ограничивающих конкуренцию соглашений // Журнал российского права. 2021. № 7.
53 См.: Егорова М. А. Гражданско-правовые последствия нарушения антимонопольного законодательства. М., 2020. С. 136.
меняться иные последствия нарушения, не связанные с недействительностью соглашения.
Единые критерии признания ничтожными антиконкурентных соглашений и иных незаконных сделок на основании ст. 169 ГК РФ не выработаны54. Конституционный Суд РФ указал, что понятия «основы правопорядка», «нравственность» являются оценочными и наполняются содержанием в зависимости от их трактовки участниками оборота и правоприменительной практикой. Квалифицирующим признаком антисоциальной сделки является ее цель: достижение результата, который не просто не отвечает закону или нормам морали, а заведомо и очевидно для участников гражданского оборота противоречит основам правопорядка и нравственности. Антисоциальность сделки выявляется в ходе судопроизводства с учетом фактических обстоятельств, характера допущенных нарушений, их последствий55.
По мнению Верховного Суда РФ, норму ст. 169 ГК РФ можно применять к сделкам, нарушающим основополагающие начала российского правопорядка, принципы общественной, политической и экономической организации общества, его нравственные устои (отчуждение ограниченных в обороте и опасных для жизни и здоровья граждан объектов, сбыт поддельных документов и пр.). Нужно установить, что цель сделки, желаемое возникновение (изменение, прекращение) прав и обязанностей заведомо противоречили основам правопорядка или нравственности, а хотя бы одна сторона сделки действовала умышленно56.
В литературе под основами правопорядка предлагается понимать наиболее существенные, основополагающие нормы о социально-экономическом устройстве общества, закрепленные в Конституции РФ. Посягающие на них действия часто совершаются в форме уголовно наказуемых деяний, сделок, влекущих существенное ограничение конкуренции. Основы нравственности есть общепринятые представления общества о справедливости, добре, зле. Хотя бы одна сторона антисоциальной сделки должна действовать с умыслом, осознавать противоправность последствий своего поведения, сознательно допускать или стремиться к их наступлению57. Как замечает К. И. Скловский, если
54 См., напр.: Истомин В. Г. Указ. соч.; Суханов Е. А. Антисоциальные сделки в науке и практике // ЭЖ-Юрист. 2005. № 8.
55 Определение Конституционного Суда РФ от 8 июня 2004 г. № 226-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы открытого акционерного общества «Уфимский нефтеперерабатывающий завод» на нарушение конституционных прав и свобод статьей 169 Гражданского кодекса Российской Федерации и абзацем третьим пункта 11 статьи 7 Закона Российской Федерации «О налоговых органах Российской Федерации».
56 См. п. 85 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23 июня 2015 г. № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации».
57 См.: ЕгоровЮ. Недействительность противозаконных по содержанию сделок // Законность. 2004. № 6.
участники оборота не имеют общего мнения об антисоциальности цели сделки, норма ст. 169 ГК РФ не должна к ней применяться58. Многие исследователи полагают, что ст. 169 ГК РФ нельзя применять к сделкам, прямо не направленным на достижение нарушающего публичный порядок результата, не указывающим на это в качестве существенного условия59. Высказано мнение, что для выявления представлений об основах правопорядка или нравственности следует ориентироваться не просто на Конституцию РФ, а на Преамбулу Конституции РФ, закрепляющую наиболее важные, общепризнанные моральные, нравственные ценности. суд может взыскать в доход Российской Федерации все полученное сторонами по антисоциальной сделке только в случае, когда это предусмотрено законом60.
Оценивая антиконкурентные соглашения, суды традиционно применяют не ст. 169 ГК РФ, а ст. 168 ГК РФ, иногда со ссылкой на ст. 10 ГК РФ61. Вероятно, это объясняется конфискационными санкциями, которые ранее были предусмотрены за совершение антисоциальных сделок. С 2013 г. общие последствия недействительности как ничтожной, так и оспоримой сделки указаны в п. 2 ст. 167 ГК РФ62. Полагаем, что если хотя бы одна из сторон антиконкурентного соглашения действовала умышленно, преследуя правовую либо экономическую цель, противную основам правопорядка или нравственности, антиконкурентное соглашение может быть квалифицировано на основании ст. 169 ГК РФ как ничтожная антисоциальная сделка.
Верховный Суд РФ разъяснил, что публичными интересами, в частности, являются интересы неопределенного круга лиц, обеспечение безопасности жизни и здоровья граждан, обороны и безопасности государства, охраны окружающей природной среды. Сделка, нарушающая явно выраженный запрет, установленный законом, является ничтожной как посягающая на публичные интересы63. Содержание конкретных
58 См.: Скловский К. И. О пределах действия нормы ст. 169 ГК РФ // Вестн. гражданского права. 2007. № 3. С. 133.
59 См.: Саркисьян Г. И. Антисоциальные сделки: правовой аспект // Предпринимательское право. 2008. № 2.
60 См.: Козлова Н.В., Филиппова С.Ю. Сделки, совершенные с целью, заведомо противной основам правопорядка или нравственности: проблемы правовой квалификации // Законодательство. 2022. № 2.
61 См.: Истомин В. Г. Указ. соч.; Информационное письмо Президиума ВАС РФ от 25 ноября 2008 г. № 127 «Обзор практики применения арбитражными судами статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации» // Вестн. ВАС РФ. 2009. № 2.
62 Федеральный закон от 7 мая 2013 г. № 100-ФЗ «О внесении изменений в подразделы 4 и 5 раздела I части первой и статью 1153 части третьей Гражданского кодекса Российской Федерации» // СЗ РФ. 2013. № 19. Ст. 2327.
63 См. п. 75 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23 июня 2015 г. № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации»; Постановление Президиума ВАС РФ от 11 марта 2014 г. № 16034/13 по делу № А53-17625/12; и др.
публичных интересов может быть определено путем перечисления целей законодательного регулирования данной сферы общественных отношений64. В начале XX в. Г. Ф. Шершеневич писал, что «общественный порядок» построен на началах свободной конкуренции, а потому попытка устранить ее может рассматриваться как посягательство на этот общественный порядок65. Как подчеркивает С. А. Паращук, заключение антиконкурентного соглашения является правонарушением: это противоправное действие, которое нарушает установленные законом запреты; причиняет или создает угрозу причинения вреда публичным интересам, ибо приводит или способно привести к ограничению (устранению, недопущению) конкуренции на конкретном товарном рынке, нарушает интересы других субъектов, потребителей товаров (работ, услуг); влечет применение к виновным лицам установленной законом юридической ответственности66. Антимонопольное законодательство направлено на обеспечение публичных интересов, прав и охраняемых законом интересов третьих лиц: обеспечивает единство экономического пространства, свободное перемещение товаров, свободу экономической деятельности в России, защиту конкуренции, создание условий для эффективного функционирования товарных рынков (ч. 2 ст. 1 Закона о защите конкуренции).
Полагаем, что стандарты доказывания, которые используются для установления факта заключения соглашения, его содержания и участников, правовых и социально-экономических последствий, не влияют на квалификацию антиконкурентных соглашений в качестве ничтожной или оспоримой сделки. Если предмет и другие существенные условия антиконкурентного соглашения одновременно нарушают требования закона и посягают на публичные интересы или права и охраняемые законом интересы третьих лиц, а из закона не следует, что соглашение является оспоримым или что должны применяться иные последствия нарушения, не связанные с его недействительностью, такое соглашение следует признавать ничтожным и применять установленные законом последствия (ч. 2 ст. 168, 167 ГК РФ). Так, ничтожным будет соглашение, предметом которого является воздержание хозяйствующего субъекта от оказания определенных услуг (п. 4 ч. 1 ст. 11 Закона о защите конкуренции). Если соглашение имеет дозволенный предмет, но содержит лишь некоторые незаконные условия, без которых оно может существовать, такое соглашение
64 Определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда РФ от 12 октября 2015 г. № 309-ЭС15-6673 по делу № А60-25477/2013.
65 См.: Шершеневич Г. Ф. Курс торгового права. Т. 1: Введение. Торговые деятели. М., 2003. С. 459.
66 См.: Предпринимательское право России: итоги, тенденции и пути развития / Отв. ред. Е. П. Губин. М., 2019. С. 306-309 (автор главы 5 — С. А. Паращук).
может быть признано недействительным лишь в незаконной части (ст. 180 ГК РФ).
Запрещенные законом антиконкурентные соглашения (ч. 1, 2, 4 ст. 11 Закона о защите конкуренции) следует отличать от соглашений, в том числе о совместной деятельности, заключение которых в установленных законом случаях требует предварительного согласия антимонопольного органа (п. 8 ч. 1 ст. 27 Закона о защите конкуренции). Такие соглашения, заключенные без требуемого в соответствии с законом согласия антимонопольного органа, являются оспоримыми (ст. 173.1 ГК РФ)67.
Квалификация антиконкурентных соглашений как недействительных сделок позволяет участникам правовых отношений использовать гражданско-правовые способы защиты своих нарушенных прав 68. Субъекты, права и законные интересы которых нарушаются антиконкурентным соглашением, могут обратиться в компетентный суд с исками: 1) о признании антиконкурентного соглашения недействительным и применении последствий его недействительности (ст. 12, п. 3 ст. 166 ГК РФ); 2) о пресечении действий, создающих угрозу нарушения права (ст. 12 ГК РФ); 3) о возмещении в полном объеме причиненных убытков (ч. 3 ст. 37 Закона о защите конкуренции, ст. 12, 15 ГК РФ). Требование о признании соглашения недействительным может быть предъявлено в арбитражный суд антимонопольным органом (п. 3 ст. 166 ГК РФ; подп. (б) п. 6 ч. 1 ст. 23 Закона о защите конкуренции). Суд вправе применить последствия ничтожной сделки по своей инициативе (п. 4 ст. 166 ГК РФ). К антиконкурентным соглашениям нельзя применять правило об эстоппеле (п. 5 ст. 166 ГК РФ).
Список литературы
1. Борзило Е. Ю. Антимонопольные риски предпринимательской деятельности: научно-практическое руководство. М., 2014.
2. Борзило Е. Ю. Новое в российском антимонопольном законодательстве // Вестник гражданского права. 2006. № 2. С. 65-94.
3. Егоров Ю. Недействительность противозаконных по содержанию сделок // Законность. 2004. № 6. С. 47-51.
4. Егорова М. А. Правовые режимы антиконкурентных действий. М., 2021.
5. Егорова М. А. Гражданско-правовые последствия нарушения антимонопольного законодательства. М., 2020.
67 См. разд. 6.3 Разъяснения ФАС России от 11 июня 2021 г. № 19 «Об особенностях осуществления государственного антимонопольного контроля за экономической концентрацией»: URL: fas.gov.ru (дата обращения: 23.06.2021); Разъяснения по порядку и методике анализа соглашений о совместной деятельности: URL: www.fas.gov.ru (дата обращения: 08.08.2013).
68 См.: Истомин В. Г. Указ. соч.
6. Егорова М. А., Кинев А. Ю. Правовые критерии картеля // Право и экономика. 2016. № 4. С. 4-11.
7. Зенин И. А. Гражданское и торговое право капиталистических государств. М., 1993.
8. Истомин В. Г. Гражданско-правовые последствия заключения и исполнения ограничивающих конкуренцию соглашений // Журнал российского права. 2021. № 7. С. 54-68.
9. Козлова Н. В., Филиппова С. Ю. Сделки, совершенные с целью, заведомо противной основам правопорядка или нравственности: проблемы правовой квалификации // Законодательство. 2022. № 2. С. 7-17.
10. Кулагин М. И. Избранные труды по акционерному и торговому праву. М., 2004.
11. Курдюмов А. В. Особенности выявления картелей и иных антиконкурентных соглашений: зарубежный опыт // Государственная политика по защите и развитию конкуренции и ее реализация в нормах права / отв. ред. Е. П. Губин, С. А. Пузыревский. М., 2020.
12. Паращук С. А. Конкурентное право (правовое регулирование конкуренции и монополии). М., 2002.
13. Предпринимательское право России: итоги, тенденции и пути развития / отв. ред. Е. П. Губин. М., 2019.
14. Рабинович Н. В. Недействительность сделок и ее правовые последствия. Л., 1960.
15. Саркисьян Г. И. Антисоциальные сделки: правовой аспект // Предпринимательское право. 2008. № 2. С. 22-27.
16. Скловский К. И. О пределах действия нормы ст. 169 ГК РФ // Вестник гражданского права. 2007. № 3. С. 131-143.
17. Суханов Е. А. Антисоциальные сделки в науке и практике // ЭЖ-Юрист. 2005. № 8. С. 65-94.
18. Тотьев К. Ю. Конкурентное право. М., 2000.
19. Франскевич О. П. Классификация антиконкурентных соглашений при проведении торгов (на примере закупок для нужд здравоохранения) // Юрист. 2017. № 1. С. 18-22.
20. Шершеневич Г. Ф. Курс торгового права. Т. 1: Введение. Торговые деятели. М., 2003.
Статья поступила в редакцию 27.03.2022; одобрена после рецензирования 29.05.2022; принята к публикации 27.06.2022
Original article
Anton I. Bilenko *
THE ISSUES OF LAW DETERMINATION OF ANTITRUST AGREEMENTS OF UNDERTAKINGS
Abstract. The following article deals with the issues of legal qualification of anticompetitive agreements of undertakings in the market of the medical services. Depending on the terms, such agreements may be qualified as avoidable transaction on the basis of clause 2 of Articles 168, 169 of the Civil Code of the Russian Federation. According to Article 180 of the Civil Code of the Russian Federation, an anticompetitive agreement, taking into account its content, may be invalidated in the part that this agreement is contrary to the law. The author comes to the conclusion that the agreement, the content of which violates the direct prohibitions established by the antitrust law, can be considered as "conditionally invalid". Restriction of competition as a consequence of the implementation of this agreement, as well as the absence of circumstances in which the agreement can be recognized as permissible, is assumed. If it is proved that there are no circumstances that can serve as grounds for declaring the agreement invalid (insignificant deal; avoidable transaction or contentious transaction), the agreement is recognized as permissible. Some types of such agreements, means of protection the rights and legitimate interests of undertakings and other persons violated by an anticompetitive agreement are considered.
Keywords: antitrust agreement, cartel agreement, vertical agreement, undertaking, antisocial legal transaction, insignificant deal, avoidable transaction, contentious transaction.
For citation: Bilenko, A.I. (2022). The issues of law determination of antitrust agreements of undertaking. Moscow University Bulletin. Series 11. Law, 3, pp. 91 — 111 (in Russ.).
Bibliography:
1. Borzilo, E. Yu. (2014). Antitrust risks of business activity: research and practice guidance. Moscow (in Russ.).
2. Borzilo, E. Yu. (2006). Further challenges in Russian antitrust law. Annals of the Civil Law, 2, pp. 65—94 (in Russ.).
3. Egorov, Yu. (2004). Voidness of illegal-in-content transactions. Legitimateness, 6, pp. 47—51 (in Russ.).
4. Egorova, M.A. (2021). Legal regimes of anticompetitive practice. Moscow. (in Russ.).
5. Egorova, M. A. (2020). Civil law consequences of violation of antitrust law. Moscow (in Russ.).
* Ph. D. Student, Faculty of Law, Lomonosov MSU (Moscow, Russia)
6. Egorova, M.A. and Kinev, A.YU. (2016). Legal standards of cartel. Law and Economy, 4, pp. 4—11 (in Russ.).
7. Zenin, I.A. (1993). Civil and Commercial Law of capitalist states. Moscow (in Russ.).
8. Istomin, V.G. (2021). Civil law consequences of execution and compliance of restrictive competition agreements. Journal of Russian Law, 7, pp. 54—68 (in Russ.).
9. Kozlova, N.V. and Filippova, S. Yu. (2022). Transactions executed with knowing disgusting public policy or moral standards: issues of legal assessment. Legislation, 2, pp. 7—17 (in Russ.).
10. Kulagin, M.I. (2004). Selectas of corporate law and commercial law. Moscow (in Russ.).
11. Kurdyumov, A.V. (2020). Features of revealing of cartels and others antitrust agreements: foreign practices. In E. P., Gubin (ed.) State policy in protection and development of competition and its supply in rules of law. Moscow (in Russ.).
12. Parashchuk, S.A. (2002). Competition law (legal regulation of competition and monopoly). Moscow (in Russ.).
13. Gubin, E.P. (ed). (2019). Russian Business Law: results, trends and development path. Moscow (in Russ.).
14. Rabinovich, N.V. (1960). Nullity of transactions and its legal implications. Leningrad (in Russ.).
15. Sarkis'yan, G.I. (2008). Antisocial transactions: legal aspect. Business Law, 2, pp. 22-27 (in Russ.).
16. Sklovskiy, K.I. (2007). About the scopes of validity of norm of the Article 169 of the Civil Code of the Russian Federation. Annals of the Civil Law, 3, pp. 131— 143 (in Russ.).
17. Suhanov, E.A. (2005). Antisocial transactions in the science and in the practice. Eg-Lawyer, 8, pp. 65-94 (in Russ.).
18. Tot'ev, K. Yu. (2000). Competition Law. Moscow (in Russ.).
19. Franskevich, O.P. (2017). Classification of antitrust agreements in tendering (drawing on the example of purchases for the needs of public health service). Lawyer, 1, pp. 18—22. (in Russ.).
20. Shershenevich, G.F. (2003). Course of commercial law. Vol. 1: Introduction. Trading luminaries. Moscow (in Russ.).
The article was submitted 27.03.2022; approved 28.05.2022; accepted 27.06.2022
