CC BY
22
УДК 81'36=512.31
Darzhaeva N.B., Doctor of Sciences (Philology), senior research associate, Institute for Mongolian, Buddhist and Tibetan Studies of Siberian Branch
of the Russian Academy of Sciences (Ulan-Ude, Russia), E-mail: dnadezhda@mail.ru
LANGUAGE MEANS OF EXPRESSING EMOTIONS IN KH. NAMSARAEV'S NOVEL "TSYREMPIL". The article deals with a novel "Tsyrempil" by a founder of Buryat literature Khotsa Namsaraev from the point of view of the emotionality of the text. The objective of the study is to identify and analyze linguistic means of representing emotions in this novel. Emotives presented at the lexical, morphological and syntactic levels are investigated. National specificity is revealed through the ways and means of representing emotions in written speech. The Buryat text is characterized by reduplication of verbal and nominal forms and duplication of structures of parts in a complex sentence. The following research methods are used: linguistic observation, description, introspection, methods of contextual and component analysis. The author comes to the conclusion that in the Buryat literary text, emotions are mainly manifested by affectives and emotionally expressive syntactic means.
Key words: Buryat language, vocabulary, morphology, representation of emotions, emociology.
The research was carried out within the state assignment (project Man's World in Mongolian Languages: Analysis of Expressive Means of Emotional Breadth, № 121031000258-9)
Н.Б. Даржаева, д-р филол. наук, ст. науч. сотр., Федеральное государственное бюджетное учреждение науки Института монголоведения,
буддологии и тибетологии Сибирского отделения Российской академии наук, г. Улан-Удэ, E-mail: dnadezhda@mail.ru
ЯЗЫКОВЫЕ СРЕДСТВА ВЫРАЖЕНИЯ ЭМОЦИЙ В ПОВЕСТИ Х. НАМСАРАЕВА «ЦЫРЕМПИЛ»
В статье рассматривается повесть «Цыремпил» - основоположника бурятской литературы Хоца Намсараева с точки зрения эмоциологии текста. Цель исследования состоит в выявлении и анализе языковых средств репрезентации эмоций в данной повести. Исследуются эмотивы, представленные на лексическом, морфологическом и синтаксическом уровнях. В ходе исследования выявляется национальная специфика в способах и средствах репрезентации эмоций в письменной речи. Для бурятского текста характерны редупликации глагольных и именных форм, а также дублирования структур частей сложного предложения. Применялись следующие методы исследования: лингвистическое наблюдение, описание, интроспекция, методы контекстного и компонентного анализа. Автор приходит к выводу о том, что в бурятском художественном тексте эмоции в основном манифестируются аффективами и эмоционально-экспрессивными синтаксическими средствами.
Ключевые слова: бурятский язык, лексика, морфология, репрезентация эмоций, эмоциология.
Статья подготовлена в рамках государственного задания (Мир человека в монгольских языках: анализ средств выражения эмотивности), № 121031000258-9)
Мир эмоций человека сложен и многогранен, и наиболее полно и адекватно он передается через устную речь, сопровождаемую соответствующими невербальными способами - поведением, мимикой, жестами, интонацией. С этой точки зрения письменная речь значительно уступает устной по накалу эмоций, и степень эмоциональности текста зависит от мастерства автора и используемых им средств репрезентации эмоций. Однако есть мнение, что письменная речь «...позволяет выразить эмоции более тонко, в некотором смысле более осознанно» [1, с. 77]. Эмоции описываются в тексте различными языковыми средствами и обозначаются на письме пунктуацией. В лингвистике даже сформировалась отдельная дисциплина - эмоциология текста, изучающая вопросы реализации эмотивной функции в письменном тексте [там же].
В последнее время в лингвистике актуальны работы, посвященные национальной специфике репрезентации эмоций в речи, например, Н.В. Зотова [1], Н.А. Красавский [2], В.И. Озюменко [3], А.И. Остапенко [4], и другие. В монгольских языках исследования на эту тему только начинаются: Одончимэг [5], И.М. Митриев, Т.С. Есенова [6], Е.В. Сундуева [7], Н.М. Мулаева [8], Б.Д. Цыре-нов [9].
Таким образом, актуальность нашего исследования проистекает из задач эмоциологии текста и поиска национальной специфики в репрезентации эмоций. Цель статьи состоит в выявлении языковых средств экспрессии эмоций в повести основоположника бурятской художественной литературы Хоца Намсараева «Цыремпил» [10]. Эта повесть выбрана неслучайно: она рассказывает о тяжелой жизни юноши-батрака, терпящего унижения и гонения со стороны богача Бадмы и гулвы (главы) улуса, поэтому текст полон драматических сцен. Мы рассмотрим лексические, морфологические и синтаксические эмотивные средства, используемые в тексте.
В ходе исследования применялись следующие методы: лингвистическое наблюдение, описание, интроспекция, методы контекстного и компонентного анализа. Научная новизна состоит в том, что впервые исследуются средства репрезентации эмоций в бурятском художественном тексте. В своем исследовании мы опирались в основном на труды российских ученых, в частности на положения, разработанные основателем лингвистической школы по изучению эмоций В.И. Шаховским [11], а также Н.В. Зотовой [1], Н.А. Красавского [2] и других.
1. Лексические средства выражения эмоций
В лингвистической литературе прежде всего различают эмотивы, называющие эмоции, и выражающие их. В первом случае осуществляется номинативная функция эмотивной лексемы (например, баяр - 'радость'), во втором - выражение (манифестация) эмоционального состояния (жаалда ехэ - 'Ах, черт возьми!'). Обратим внимание, что эмотивы, выражающие эмоции, как правило, содержатся в диалогах и репликах героев. Лексические эмотивы также делятся на аффекти-вы (с эмотивным значением) и коннотативы (эмотивная семантика имеет статус коннотации) [11, с. 100]. Однако в реальном тексте порой их трудно отличить,
поэтому к аффективам мы относим только междометия и некоторые послелоги, безусловно являющиеся однозначными эмотивами. Для того чтобы лексема стала эмотивной, необходимы некоторые предпосылки: одна из них - наличие оценочного компонента в семантике. «Для формирования эмотивной семантики необходимо наличие в смысловой структуре слова актуальных или виртуальных оценочных компонентов. Самым мощным фактором, предопределяющим эмо-тивную семантику слова, является человеческий фактор. От отношения субъекта к отражаемому словом объекту зависит не только появление коннотации в слове, но и её актуальный эмоциональный знак: плюс или минус» [12, с. 111].
Во многих языках мира лексические единицы с компонентом-зоонимом обладают потенциалом в выражении эмоций, особенно отрицательных. В повести Х. Намсараева встретились, прежде всего, эмотивные зоолексемы (11 случаев употребления), используемые в качестве бранных слов, например, улэгшэн 'сука, стерва', нохой 'собака', гахай 'свинья'. Эти зоолексемы и другие бранные слова приобретают эмоциональную негативную окраску особенно в сочетании с прилагательными хара 'черный' или хухэ 'синий': хара нохой 'проклятая собака (букв.: черная)', хухэ улэгшэн 'проклятая стерва (букв.: синяя)', хара эмэ 'проклятая женщина (букв.: черная)' и т. д. Примеры:
(1) Яажа байhан улэгшэн гээшэбши! 'Ну что же ты делаешь, стерва!' (с. 223).
(2) Эрые бэдэржэ hалхитаhан хара эмэ 'Ветреная проклятая женщина' (с. 250).
Следует отметить, что среди зоолексем не обнаружены названия пяти видов домашних животных, особо почитаемых в монгольском мире: корова, верблюд, лошадь, овца, коза.
Кроме бранных слов, автор повести использует единственное слово, выражающее жалость и сочувствие, - барhан 'бедняга, милый' (14 случаев употребления):
(3) Ээ барhан гэжэ хари даа! 'Ээ, вот бедняга!' (с. 228).
Для усиления выражаемых эмоций автор использует специфическое лексическое средство - парные глаголы, близкие по значению (25 случаев употребления):
(4) Юухулисэхэ гэжэ, арилаг hандагсаашаа...
'Нечего прощать, пусть убирается прочь (букв.: убирается разрушается)' (с. 241).
По мнению ученых, междометия, как никакие другие средства, ярко и интенсивно передают эмоциональное состояние героя (26 случаев употребления). В повести встречаются разнообразные аффективы, например: Ай, зайлуул! 'Избави боже!' - испуг (с. 242, 262, 274, 275 и т. д.), Гайха ехэ 'Вот тебе и на!' -удивление (с. 237), Халагни халаг даа; Ай халаг даа 'Эх, жаль!' - сожаление (с. 237, 262, 264), Ай, зайлуул, ээжэ хаажа бай ехэ! 'Избави боже, как бы чего
не вышло!' - опасение (с. 242), Шолмые шамай! 'Черт бы тебя побрал!' - гнев (с. 246), Яа гээбши 'ну и что' - гнев (с. 275).
Но в большинстве случаев их значение возможно определить только в контексте: Ай даа! 'Эх, горе' - главный герой с жалостью к себе (с. 218); Ээ даа! Иим-эл ха hэн даа! 'Эх, я так и знала!' - героиня с досадой и злостью (с. 223); Ахха даа сааша 'Эх, черт побери' - героиня произносит с досадой (с. 242, 262).
По нашему мнению, послелог саашаа 'дальше, прочь' (8 случаев употребления) можно отнести к аффективам, поскольку он в сочетании с повелительными формами глагола «выражает грубое усиление приказания... или вынужденное согласие» [13, с. 379].
(5) ...энээнэйнгээ арhа мяхынь хуула саашань!
'Сдери вот с этой три шкуры! (букв.: кожу и мясо прочь!)' (с. 223).
2. Морфологические средства выражения эмоций
Среди морфологических средств в повести обнаружен уменьшительно-ласкательный аффикс -хАн, с помощью которого выражаются эмоции умиления, жалости:
(6) Эй, шолмохон 'Эй, чертовка' - ласковое обращение к своей корове (с. 216).
Частицы также участвуют в выражении эмоционального состояния говорящего: например, многозначная частица даа (25 случаев употребления) всегда смягчает формы повелительного наклонения до просьбы:
(7) Сэлмэг hайхан сэдьхэлээ бу зобоо даа!
'Пожалуйста, не мучай свою чистую добрую душу!' (с. 222).
Другая модальная частица даhаа (2 случая употребления) усиливает выражаемые эмоции возмущения и гнева, например:
(8) Нохойнууд даhаа
'Собаки паршивые' (с. 304).
Эта частица усиливает только отрицательные эмоции.
Рассмотрим теперь эмоционально-экспрессивные синтаксические средства, затем стилистические приемы и фигуры.
3. Синтаксические средства выражения эмоций
Пунктуационное оформление эмоциональной интонации является
универсальным средством отражения на письме эмоций говорящего. Среди синтаксических средств репрезентации эмоций в исследуемой повести самыми распространенными являются восклицательные предложения, затем вопросительные, а также предложения с многоточием. Восклицательный знак выражает самые разнообразные эмоции: от восторга, восхищения до ненависти, гнева (90 случаев употребления). Сочетание восклицательного и вопросительного знаков свидетельствует о повышенном эмоциональном возбуждении:
(9) Арюухан Должодни, хаанаhаа ерэбэш, хаанаhаа ерэбэш!?
'Моя милая Должод, откуда ты пришла, откуда ты пришла!?' (с. 309).
В отличие от восклицательного знака, вопросительный знак менее экспрессивен (10 случаев употребления):
(10) Яатараа hогтошоо гээшэбта?
'Как сильно же Вы опьянели?' (с. 253).
Многоточие свидетельствует об эмоциональной паузе (3 случая употребления):
(11) Зоболон эдлэхэл гэжэ тYрэhэн хун бэзэ-б...
'Наверное, я родился, чтобы испытать только страдания.' (с. 218).
Обращения - также распространенное средство выражения эмоционального отношения говорящего к другим действующим лицам (14 случаев употребления). Пример:
(12) Ай, хулгайша хара нохой!
'Эй, проклятая вороватая собака!' (с. 249)
Стилистические фигуры. Из стилистических фигур в повести нами отмечены риторический вопрос, риторическое восклицание и повтор.
Риторический вопрос - одна из самых распространенных фигур, с ее помощью выражается напряженное эмоциональное состояние говорящего
Библиографический список
(10 случаев употребления). В отличие от обычного вопросительного предложения, здесь не требуется ответ на вопрос. Риторический вопрос может передавать следующие эмоции: гнев, досада, изумление, возмущение, раздражение и т. п.
(13) Юун ури_шэрэеэ хэлээ гээшэб? - 'Про какой еще долг сказал?' (с. 217).
При особо напряженной эмоциональной ситуации после вопросительного знака ставится восклицательный:
(14) Яажа хайшаа арилшадаг юм гээшэб?!
'Ну куда могла пропасть?!' (с. 242).
Риторическое восклицание - также является яркой выразительной фигурой в арсенале средств выражения эмоций в бурятском языке (5 случаев употребления).
В следующем контексте старик возмущается из-за сильной жары:
(15) Юун гэhэн халуун хатуу болобо гээшэб! - 'Ну что за жара наступила!' (с. 207).
Повторы выполняют усилительно-выделительную функцию, передавая различные эмоции: восхищение, удивление, раздражение, гнев, досаду, сомнение и т. д. (13 случаев употребления). Например, героиня Должон, увидев разъяренного отца, в тревоге и беспокойстве повторяет:
(16) Аба ерээл, аба ерээл! - 'Отец пришел, отец пришел!' (с. 249).
В повести обнаружен уникальный способ выражения крайней решимости героя с помощью повторения корневой основы зобо- 'страдать' в именных и глагольных формах:
(17) . юуншье болог даа, зобо-хо зоболон-гынь зоб-уужа-м - будь что будет, пусть я буду страдать теми страданиями, что предстоит выстрадать (с. 218).
Сама структура конструкции также может передавать душевный настрой говорящего. Так, в следующем примере высказывание построено на дублировании уступительной конструкции и входящих в нее лексем, что выражает усиление переживаемых эмоций, в данном случае - решительность главного героя преодолеть все жизненные трудности.
(18) Зобоош hаа жаргаха удэр байха, зудтааш hаа тэнхэхэ удэр байха. -
'Хоть и мучиться, придет день блаженствовать, хоть и голодать, придет
день набираться сил' (с. 222).
Дублирование императивной конструкции (12 случаев употребления) помогает автору передать эмоциональное состояние сопереживания героя:
(19) Сэлмэг hайхан сэдьхэлээ бу зобоо даа, сэсэг hайхан бэеэ бу хиртээ даа! -
'Не мучай свою чистую красивую душу, не пачкай свое красивое тело, подобное цветку' (с. 222).
Таким образом, можно заключить, что в бурятской повести «Цыремпил» автор использовал огромный и разнообразный арсенал языковых средств, манифестирующих эмоциональные состояния и эмоциональные «взрывы» героев. Проведенный анализ использования средств различных уровней языка показал, что в большинстве случаев для выражения эмоций используются средства лексического и синтаксического уровней. Как показывает статистический подсчет, в основном востребованы редуплицированные (парные) глагольные и именные формы, усиливающие эмоциональность текста, а также многочисленные междометия, являющиеся основными средствами репрезентации эмоций. Из средств морфологического уровня используется небольшое количество частиц и послелогов. Кроме того, обнаруживаются все известные эмоционально-экспрессивные синтаксические средства и стилистические фигуры. Для бурятской повести характерно дублирование структур частей сложного предложения для выражения эмоций. Наблюдается преобладание риторических вопросительных и восклицательных конструкций, обращений. В меньшей степени встречаются такие стилистические приемы, как инверсия и умолчание - по всей видимости, это связано с жестким порядком слов в бурятском предложении. Исследование редупликации как способа выражения эмоций представляется перспективным направлением в изучении эмотивов.
1. Зотова Н.В. Репрезентация эмоций в художественном тексте (на материале произведений эвенкийского писателя Н. Калитина). Филологические науки. Вопросы теории и практики: в 3 ч. Тамбов: Грамота. 2016; Ч. 1, № 10 (64): 76-79.
2. Красавский Н.А. Эмоциональные концепты в немецкой и русской лингвокультурах: монография. Москва: Гнозис, 2008.
3. Озюменко В.И. Выражение эмоций грамматическими средствами английского языка. Вестник Российского университета дружбы народов. Серия: Лингвистика. 2015; № 1: 126-143.
4. Остапенко А.И. К вопросу о синтаксических средствах выражения эмоций в английском языке: прагматический аспект. Известия Южного федерального университета. Филологические науки. 2008; № 1: 92-101.
5. Одончимэг Т. Окказиональная вербализация эмоций носителями монгольского и русского языков (на материале с отрывками фильмов). Вестник АлтГТУ им. И.И. Ползунова. 2010; № 1-2: 121-126.
6. Митриев И.М., Есенова Т.С. Радость и улыбка как знаки эмоциональной сферы калмыков. Oriental Studies. 2013; № 6 (4): 56-60.
7. Сундуева Е.В. Обсценная лексика бурятского языка. Томский журнал ЛИНГ и АНТР. Tomsk Journal LING & ANTHRO. 2016; № 2 (12): 49-56.
8. Мулаева Н.М. Эмотивные глаголы в калмыцком героическом эпосе «Джангар». Oriental Studies. 2020; Т. 13, № 4: 1103-1120.
9. Цыренов Б.Д. Эмотивы со значением 'злость, гнев' в монгольских языках. Вестник Бурятского государственного университета. Филология. 2022; № 2: 58-66.
10. Намсараев Х. Собрание сочинений: в 5 т. Рассказы и повести. Улан-Удэ: Бурят-Монгольское книжное издательство, 1957.
11. Шаховский В.И. Категоризация эмоций в лексико-семантической системе языка. Москва: ЛКИ, 2008.
12. Ильюшина Е.С. Представление эмоций в языке и речи. Проблемы языка. Москва, 2013: 109-111.
13. Черемисов К.М. Бурятско-русский словарь. Москва: Издательство «Советская энциклопедия», 1973.
References
1. Zotova N.V. Reprezentaciya 'emocij v hudozhestvennom tekste (na materiale proizvedenij 'evenkijskogo pisatelya N. Kalitina). Filologicheskie nauki. Voprosy teorii i praktiki: v 3 ch. Tambov: Gramota. 2016; Ch. 1, № 10 (64): 76-79.
2. Krasavskij N.A. 'Emocional'nye koncepty v nemeckoj irusskoj lingvokul'turah: monografiya. Moskva: Gnozis, 2008.
3. Ozyumenko V.I. Vyrazhenie 'emocij grammaticheskimi sredstvami anglijskogo yazyka. VestnikRossijskogo universiteta druzhby narodov. Seriya: Lingvistika. 2015; № 1: 126-143.
4. Ostapenko A.I. K voprosu o sintaksicheskih sredstvah vyrazheniya 'emocij v anglijskom yazyke: pragmaticheskij aspekt. Izvestiya Yuzhnogo federal'nogo universiteta. Filologicheskie nauki. 2008; № 1: 92-101.
5. Odonchim'eg T. Okkazional'naya verbalizaciya 'emocij nositelyami mongol'skogo i russkogo yazykov (na materiale s otryvkami fil'mov). VestnikAltGTU im. I.I. Polzunova. 2010; № 1-2: 121-126.
6. Mitriev I.M., Esenova T.S. Radost' i ulybka kak znaki 'emocional'noj sfery kalmykov. Oriental Studies. 2013; № 6 (4): 56-60.
7. Sundueva E.V. Obscennaya leksika buryatskogo yazyka. Tomskij zhurnal LING i ANTR. Tomsk Journal LING & ANTHRO. 2016; № 2 (12): 49-56.
8. Mulaeva N.M. 'Emotivnye glagoly v kalmyckom geroicheskom 'epose «Dzhangar». Oriental Studies. 2020; T. 13, № 4: 1103-1120.
9. Cyrenov B.D. 'Emotivy so znacheniem 'zlost', gnev' v mongol'skih yazykah. Vestnik Buryatskogo gosudarstvennogo universiteta. Filologiya. 2022; № 2: 58-66.
10. Namsaraev H. Sobranie sochinenij: v 5 t. Rasskazy i povesti. Ulan-Ud'e: Buryat-Mongol'skoe knizhnoe izdatel'stvo, 1957.
11. Shahovskij V.I. Kategorizaciya 'emocij v leksiko-semanticheskoj sisteme yazyka. Moskva: LKI, 2008.
12. Il'yushina E.S. Predstavlenie 'emocij v yazyke i rechi. Problemy yazyka. Moskva, 2013: 109-111.
13. Cheremisov K.M. Buryatsko-russkijslovar'. Moskva: Izdatel'stvo «Sovetskaya 'enciklopediya», 1973.
Статья поступила в редакцию 23.01.23
УДК 811
Ivanova Yu.V., teacher, Financial University under the Government of the Russian Federation (Moscow, Russia), E-mail: beautiful-8383@mail.ru
THE EVOLUTION OF THE PROTAGONIST/ANTOGONIST DICHOTOMY IN WORKS BY CHARLES DICKENS (BASED ON THE RESEARCH OF THE CONCEPT "AGE"). The main task of the study is to reveal dynamics of changes in personal qualities of characters during the transition from one age to another in works by Charles Dickens. The work solves such tasks as studying the means of nominating the components of the protagonist/antoganist dichotomy and fulfilling their semantic analysis, as well as comparing frequency of verbalization of components of the dichotomy within all ages. The obtained data are used to summarize the overall results and describe the overall picture of the development of the humanistic component from birth to old age. The results of the study may help to contribute to the understanding the hidden meaning of the works by Charles Dickens, as it is conducted using the semantic-cognitive method of cognitive linguistics, in which the analysis of linguistic signs contributes to the penetration into the consciousness of the author of the text.
Key words: featured concept, imaginative text, semantic-cognitive method, cognitive linguistics.
Ю.В. Иванова, ст. преп., Финансовый университет при правительстве РФ, г. Москва, E-mail: beautiful-8383@mail.ru
ЭВОЛЮЦИЯ ДИХОТОМИИ ПОЛОЖИТЕЛЬНЫЙ/ОТРИЦАТЕЛЬНЫЙ ГЕРОЙ
В ПРОИЗВЕДЕНИЯХ ЧАРЛЬЗА ДИККЕНСА
(НА МАТЕРИАЛЕ ИССЛЕДОВАНИЯ КОНЦЕПТА «ВОЗРАСТ»)
Основной целью данного исследования являлось изучение динамики изменения личностных качеств героев при переходе из одного возраста в другой в произведениях Чарльза Диккенса. В ходе достижения поставленной цели были решены такие задачи, как изучение средств номинации компонентов дихотомии положительный/отрицательный герой и их семантический анализ; сравнение частотности вербализации компонентов дихотомии в рамках всех возрастов. Полученные данные были использованы для подведения общих итогов и описания общей картины развития гуманистической составляющей от рождения человека до глубокой старости. Результаты исследования помогут внести вклад в понимание скрытого смысла произведений Чарльза Диккенса, так как оно было проведено с помощью семантико-когнитивного метода когнитивной лингвистики, при котором анализ языковых знаков способствует проникновению в сознание автора текста.
Ключевые слова: художественный концепт, художественный текст, семантико-когнитивный метод, когнитивная лингвистика.
Актуальность данной работы обусловлена востребованностью исследований концептологической направленности по причине антропоцентрического характера современной науки о языке и возрастающей необходимостью изучения скрытых смыслов, стоящих за языковым знаком в художественном тексте.
Целью данного исследования является изучение изменений вербализации дихотомии положительный/отрицательный герой в произведениях Ч. Диккенса в рамках концепта «возраст», в состав которого входят субконцепты «детство», «юность», «зрелость», «старость». Для достижения цели необходимо решить ряд задач:
1) проследить изменения в номинации компонентов дихотомии в зависимости от возрастного периода;
2) провести анализ сем, образующих компоненты положительный/отрицательный герой и изучить изменение их содержания в период детства, юности, зрелости и старости;
3) определить изменения в частотности вербализации компонентов дихотомии положительный/отрицательный герой в разных возрастах.
Научная новизна исследования состоит в том, что впервые объектом комплексного лингвокогнитивного исследования становится дихотомия положительный/отрицательный герой, представленная в художественной картине мира Чарльза Диккенса.
Теоретическая значимость заключается в том, что в работе получило развитие применение семантико-когнитивного подхода к исследованию концептов на материале художественного текста, что может быть использовано как основа исследования других художественных концептов. Практическая ценность исследования состоит в том, что результаты исследования могут быть в дальнейшем использованы в теоретических дисциплинах и практических курсах по анализу художественного текста.
Автор художественного произведения не стремится передать точное описание мира, его цель - создать образ мира, пропущенного сквозь призму собствен-
ного сознания. Е.Б. Борисова характеризует художественный образ как реальную действительность, созданную автором посредством слов и композиции [1].
Как отмечает З.Р Хачмафова, разделяя точку зрения Е.М. Залогиной, художественный образ трансформируется в словесный образ (Хачмафова, 2010, с. 111).
Мы считаем, что способом вербализации образа может быть не только языковой знак, а также сюжет и композиция, и для нашего исследования важен тот аспект, что образ является отражением концепта [2, с. 22-24].
В настоящее время методы когнитивной лингвистики, занимающейся исследованием сознания представителей культуры посредством анализа языковых знаков, являются тем инструментом, который способен помочь исследователю проникнуть в скрытый смысл произведения. Концепт, представляя собой комплексную единицу, объединяющую языковую, видимую оболочку и скрытые, ментальные компоненты, как нельзя лучше проявляет свои свойства в рамках художественного текста. Изучению художественных концептов посвящены многочисленные работы современных исследователей [3; 4; 5].
Традиционно способом вербализации концепта принято считать языковой знак. Однако художественный концепт не является концептом в чистом виде, а представляет собой единицу комплексного характера, отражающую особенности построения художественного текста, для которого характерна образность и непрямолинейность.
В нашем исследовании мы рассматриваем модель номинации, состоящую из нескольких компонентов: 1) прямая номинация [6, с.45] - самый простой способ обнаружения концепта в художественном тексте; 2) косвенная номинация - вслед за В.В. Катерминой мы полагаем, что данный вид номинации возможен посредством дескрипции или экспрессии, и его можно охарактеризовать как «номинацию в контексте» или «контекстно приращенное значение» [6, с. 45]; 3) сюжетная коннотация - характеристика образа, героя или события на уровне сюжета [7, с. 77]. Таким образом, в ходе анализа художественного произведения
