CC BY
57
УДК 821.161.1.0; 81'38 https://doi.org/10.34680/2411-7951.2019.4(22). 10
А.В.Малахова
ЯЗЫКОВОЕ ВЫРАЖЕНИЕ ПРАВОСЛАВНОГО МИРОВИДЕНИЯ В «ПОВЕСТИ ОБ АЗОВСКОМ
ОСАДНОМ СИДЕНИИ ДОНСКИХ КАЗАКОВ»
Исследуется вопрос о базовых понятиях мировидения донского казачества первой половины XVII века, которые можно выявить путем лингвистического анализа текста «Повести об Азовском осадном сидении Донских казаков». Утверждается, что главными ценностями в аксиологической картине мира донских казаков были православная вера, Отечество и существующие иерархические государственные отношения, обеспечивающие порядок. Очевидными лингвистическими аргументами, подтверждающими православную суть мировидения, которая уже на раннем этапе существования социокультурного объединения казаков осознается им как основа национально-культурной идентичности, в тексте повести видятся интенсивное употребление слов с корнями бог-, христ-, господ-, вер-, проходящая через весь текст антитеза православия и бусурманской веры, а также многократные отсылки к библейскому тексту, в том числе и с приращением смысла, которое отражает глубокую рефлексию автора по поводу Священного Писания.
Ключевые слова: донские казаки, ценности, православное мировидение, национально-культурная идентичность
Современная антропоцентрическая тенденция в науке нацеливает лингвистов на исследование
языкового отражения представлений человека о действительности. Учитывая, что религия является одним из значимых факторов формирования общественного сознания, а для носителя русского языка особо значимой является православная культура, отечественные филологи уже неоднократно обращались к анализу отражения православного мировидения в художественных текстах, см., напр. [1-3]. Однако актуализация вопроса о национально-культурной идентичности требует более пристального рассмотрения культурно-исторического словесного наследия, в частности памятников древнерусской литературы.
Представления людей о реальном мире маркируются разными словами: мировоззрение — «Система взглядов, воззрений на природу и общество» [4, с. 350], миропонимание — «То или иное понимание мира, действительности, система взглядов, идей» (там же), миросозерцание — «Совокупность взглядов на мир, на действительность, миропонимание» (там же). Приведенные толкования объединяет сема 'взгляды', хотя в двух первых случаях указывается на их системность, а в последнем говорится только о совокупности. В настоящем исследовании предпочтение отдается номинации мировидение. Данная лексема отсутствует в толковых словарях русского языка, но в словаре синонимов В.Н.Тришина она включена в один синонимический ряд со словами мировоззрение и мировосприятие [5]. В толковом словаре С.А.Кузнецова мировосприятие определяется как «Восприятие человеком окружающего мира, действительности; мироощущение» [6, с. 545], а в словаре С.И.Ожегова и Н Ю Шведовой трактуется как «То или иное восприятие мира, действительности» [4, с. 350]. Смысловое различие слов мировоззрение и мировидение обусловлено деривационно. Видение (см.: «Видеть. 5. Сознавать, усматривать» [4, с. 79]) отличается от воззрения («Образ мыслей, точка зрения» [4, с. 88]) тем, что в составе его значения нет явного указания на наличие взглядов, относящихся более к сфере аналитического знания, а отмечается некая способность человека определённым образом видеть мир. Следовательно, термин «мировидение» в большей степени можно соотнести именно с тем или иным восприятием мира как некоей данностью индивида, сформировавшейся в соответствии с той или иной культурной традицией. Именно в таком значении оно активно используется в гуманитарных исследованиях (за неимением места приведем только один пример): «Мировидение включает в себя картину мира, которая лежит в основе всех актов миропонимания, она позволяет осмыслить локальные ситуации в мире, совершающиеся в нём события, помогает осуществлять построение субъективных образов объективных локальных ситуаций» [7, с. 27].
Цель данного исследования заключается в отыскании лингвистических аргументов, подтверждающих православную суть мировидения донских казаков, осознаваемую ими уже на ранних этапах существования данного социокультурного объединения и воплощаемую в художественном творчестве.
Н.М.Карамзин в «Истории государства Российского» пишет о воинственных людях, которых объединяет с русскими язык и православная вера: «Но важнтйшимъ страшилищемъ для варваровъ и защитою для Россш, между Азовскимъ и Кастйскимъ моремъ, сделалась новая воинственная Республика, составленная изъ людей, говорящихъ нашимъ языкомъ, исповтдующихъ нашу Втру <...> говоримъ о славныхъ Донскихъ Козакахъ» [8]. Уже здесь, в заметках литератора и историка, чётко обозначена ключевая особенность осмысления казаками православия — защита России от внешнего врага.
Для ответа на вопрос о том, как и в какой мере казаки восприняли и впитали ценности православия, стоит рассмотреть письменный памятник Древней Руси 1641 года «Повесть об Азовском осадном сидении Донских казаков» [9], который представляет собой описание событий осады Азова, созданное одним из казаков — защитников крепости.
В небольшой «Повести об Азовском осадном сидении Донских казаков» (объемом в 15 страниц) присутствует 83 словоупотребления с корнями бог- (45), господ- (1), христ- (26), вер- (11), используемых в религиозном значении, и 10 отсылок (реминисценций) к Священному Писанию.
В повести изображено противостояние казаков и турок. Обратимся к тем словам в речи казаков, которые, характеризуя обе противоборствующие стороны, отмечают тот основной, в глазах казаков, признак национально-культурной идентичности, по которому происходит разделение на «своих» и «чужих».
Турок казаки называют бусурманами (бусурман — «неверный, нехристианин; особ. мусульманин, а иногда всякий неправославный; всякий иноземец и иноверец, в неприязненном значении, особенно азиатец или турок» [10, c. 56]), и всё, что относится к туркам, приобретает определения, производные от основы бусурман-: рать бусурманскую [9, с. 160]; голосами страшными их бусурманскими [9, с. 161]; приход бусурманской [9, с. 161], толмачей своих бусурманских [9, с.162]; смрадного бусурманского и собачья богатства, кровей ваших бусурманских, городам вашим бусурманским, бусурманское неисправление [9, с. 166].
В изображении врага присутствуют, помимо того, следующие характеристики с негативной коннотацией: смрадный (смрадного богатства); чёрный (в значении «4. перен. Мрачный, безотрадный, тяжёлый. 5. перен. Преступный, злостный (презр.)» [4, с. 1154]) (черные бт знамена [9, с. 161]); неверные; нечестивые; христианские мучители; идолослужители.
Также турок казаки называют собаками (бранное, в утрированной форме указывающее на образ жизни турок (ведут себя не как люди), ср.: «житье ваше татарское равно з бешеною сабакою» [9, с. 167]), отсюда производное прилагательное собачий (собачье богатство).
Казаки маркируются следующими лексемами и словосочетаниями: молотцы; грешные; казак русский (в значении православный христианин, как и вообще русские люди); бедные; люди Божии; холопи государя царя Московского; християня православные, создания рук своих (т. е. рук Божьих — А.М.).
Видно, что слова-маркеры в обоих случаях принадлежат по большей части религиозному дискурсу, и разделение на «своих» и «чужих» строится по принципу принадлежности или непринадлежности к православной вере.
Более глубокое, подробное описание отличия мировидения турок от мировидения казаков по религиозному принципу происходит здесь уже не за счёт единичных слов-маркеров, а благодаря целым конструкциям с параллельными рядами таких слов-маркеров: «Христианинъ побожится душею христианскою, да на той онъ правде векъ стоитъ <.. .> А вашъ братъ, бусурманъ, побожится верою бусурманскою, а вера ваша бусурманская и житье ваше татарское равно з бешеною сабакою» [9, с. 166]. Для казака представляет ценность душа христианская, стремящаяся к правде, постоянству и верности; антиподом ей является вера бусурманская, подобная бешеной собаке — непредсказуемая, непостоянная, представляющаяся неприемлемой для христианина.
В следующем фрагменте, ответе казаков на обращение турок, фокусируется внимание на гордости врага, являющейся в христианском мировоззрении противной Богу, то есть грехом. Казаки снова противопоставляют нехристианское мировидение турок своему христианскому мировидению: «Гордому ему бусурману» — «наше смирение христианское»; казаков возмущает попытка турского царя приравнять себя к Богу. В обрамлении словосочетания равен пишется (то есть письменно заявляет о своем равенстве) разворачивается предложение, в котором звучит эмоциональная оценка автором речи турецкого султана — собака смрадная; при этом эмоциональность, пропитанная сарказмом, подчеркивается и непрямым порядком слов, ср.: «Равен он, собака смрадная, вашъ турской царь, Богу небесному пишется» [9, с. 165]. Следующая конструкция — с негативацией
— указывает на отсутствие у турок той христианской ценности, которой дорожат сами казаки: «Не положи онъ, бусурманъ поганой и скаредной, Бога себт помощника» [9, с. 165]. С ее помощью автор констатирует, что противник не возлагает надежды на Бога, и указывает причину — приверженность врага к наживе, скаредство (ср.: «Скаред — скряга, жидомор, омерзительный скупец, готовый удавиться за копейку» [11, с. 742]), что подчёркивается следующими словами повести: «Обнадёжился онъ на свое великое тлтнное богатство». По замечанию казаков, бусурманин надеется на своё богатство, которое здесь определяется как великое (в значении многочисленное — А. М.), но тлтнное (ср.: «Тленный, подлежащий тлению или гниению; плотской, телесный, вещественный, земной; суетный, тщетный» [11, с. 787]) и, таким образом, временное, ненадёжное, не представляющее большой ценности для христианина.
Казаки уверены в правильности своего выбора христианства и в ошибочности выбора турского царя, поэтому, несмотря на собственную малочисленность, верят в свою победу и в поражение турок: «Покажетъ насъ Богъ за наше смирение христианское перед вами, собаками, яко львов яростных» [9, с. 166]. Поскольку лев
— животное, которое нехарактерно для мест расселения казаков, нельзя сказать, что его образ навеян практическим опытом общения людей с природой. Зато в Библии лев упоминается 57 раз [12]. Известно, что в христианстве символьность образа льва амбивалентна. «Библейская энциклопедия» Никифора выделяет в их числе следующие, наиболее значимые для трактовки приведенного фрагмента повести: «Львы в Свящ. Писании представляются символами людей, отличающихся особенною силою, властью и могуществом (Дан. 7:4). Рыканию льва уподобляется слово Божье (Иов 4:10-11), всегда производящее потрясающее действие на сердца человеческие (Амос. 3:4-8)» [13]. Ученые отмечают, что «в обществе льва изображались святые Фекла и Евфимия, пророк Даниил, святые Иероним и Андриан. В раннехристианском искусстве лев символизировал святого Марка и даже самого Христа» [14]. См. также комментарий, встретившийся автору данного исследования на одном из туристических сайтов и объясняющий, почему перед входом в европейскую церковь часто ставилось скульптурное изображение льва: «Прежде всего, лев перед церковью — это символ охранника веры (курсив мой — А.М.), который настороже против инакомыслия и профанации. Царь зверей готов наказать
любого отступника и закрыть вход для него в Дом Бога» [15]. Очевидно, что казаки чувствовали себя именно людьми, оберегающими христианскую веру, а не просто территорию, которую хотели бы видеть своей.
В повести многократно встречаются реминисценции к евангельскому повествованию — неточные цитаты и их модификации, — что указывает на хорошее знание казаками текста Евангелия и свидетельствует об их христианском мировидении.
Так, перед началом первой битвы против несчетного множества врагов казаки выражают своё душевное напряжение, возникшее от понимания несоизмеримости сил, при помощи сравнения врага с грозой: «стояла над нами страшная гроза небесная, будто молние» [9, с. 161]. Своё состояние крайней душевной скорби казаки описывают реминисценцией на евангельские строки из Откровения о конце времени, которая представляет собой неточную цитату с перифразом (превратилось во тьму — померкло), опущением второго субъекта (луна) и тавтологией (тма темная): «солнце померкло во дни том светлое, в кровь обратилось, какъ есть наступила тма темная» (там же) (Ср.: «Солнце превратится во тьму, и луна — в кровь, прежде нежели наступит день Господень, великий и славный» (Деян. 2: 20) [16, с.1059]. Здесь «День Господень, — т.е. день Мессии, или время Мессии; по новозаветному словоупотреблению день суда Мессии над миром, день страшного суда. Великий и славный — великий — по величию и решительному для человечества значению суда; Славный (егафаул) — потому что Господь придет «во славе Своей» [17].
Следующие строки из Откровения извещают христианина, что при последнем времени для спасения нужно только призвать Имя Божье: «И будет: всякий, кто призовет имя Господне, спасется» (Деян. 2: 21) [16, с. 1059]. Словно читая эти строки, казаки призывают Имя Божье, при этом приготовившись к смерти («Положа на себя все образы смертныя»): «С нами Богъ! Разумейте, языцы неверные, и покоритеся, яко с нами Бог!» [9, с. 169] (Ср.: «С нами Бог, разумейте языцы, и покаряйтеся, яко с нами Бог» (Ис. 8:9) [18, с. 82]. В почти дословное цитирование казаки добавляют уточняющую характеристику к существительному языцы (ср.: «Азыкъ — народ» [19, с. 849]) — неверные, таким образом, делая своё обращение адресованным именно к нехристианам и показывая ясное осознание произносимых слов.
Крепость и твердость надежды казаков на Бога отражается во фрагменте, где неприятель пугает казаков тем, что не будет им помощи и пропитания: «И запасу хлебного с Руси николи к вам не присылают» [9, с. 163]. Такое выражение в настоящем контексте предстаёт в качестве реминисценции к евангельскому тексту об искушении Христа в пустыне, где сатана предлагает Ему претворить камни в хлеб. И казаки необыкновенно созвучно вторят словам Христа («<...> не хлебом одним будет жить человек, но всяким словом, исходящим из уст Божиих» (Мф. 4:4) [16, с. 931]): «Живём, взирая на Бога <...> Кормитъ насъ, молотцов, Небесный Царь на поле своею милостию <...>» [9, с. 165].
Так же и в других местах повествования в словах казаков прослеживается акцент на осознании своей немощи вне поддержки Господа и надежда на силу Божью (Ср.: «<...> сила Моя в немощи совершается» (2 Кор. 12:9) [16, с. 1155]): грешные, грешных и недостойных рук [9, с. 171, 172, 174]; бедные [9, с.169, 170, 171]; от казачий руки малыя [9, с. 165] и др.; и: надежда у нас вся на Бога [9, с. 164]; оборонил нас Бог <... > не нашим-то молодецким мужеством и промыслом [9, с.174]; чемъ Бог послалъ, милостию Божиею устерегли [9, с. 170]; стоит над нами милость Божия, пришла на них побпда Христа, Сына Божия, с небесъ и от силы Божия [9, с. 173] и др.
Заключительными словами к турскому царю казаки обозначают самую главную причину нежелания служить ему — гибель души (во тму итти): «И мы люди Божии <...> как можем служить царю неверному! Оставя пресветлой светъ здешний и будущий, во тму итти не хочетца!» [9, с. 166].
Защищая христианское царство, казаки готовы отдать свою жизнь в борьбе с иноверными: «станем с ним, царемъ турским, битца <...> укупаем смерть в живота мпста» [9, с. 164]. Эти слова казаков рефреном повторяют слова Евангелия: «Ибо кто хочет душу свою сберечь, тот потеряет ее; а кто потеряет душу свою ради Меня, тот сбережет ее» (Лк. 9:24) [16, с.1003]. Здесь имеется в виду смерть временная, физическая, вместо жизни временной, хотя бы и в довольстве. Но не просто смерть, а именно смерть за Христа является ценностью для казаков. Так, в явлении Пресвятой Богородицы, описываемом казаками, Сама Божья Матерь выражает их надежду на вечную жизнь: «Положите упование на Бога, приимите венецъ нетлпнной от Христа, а души ваши примет Богъ, имате царствовати со Христом во веки» [9, с. 172].
В описании критического момента в осаде, когда казаки обессилели в сражении и готовились к верной смерти, они сообщают, за что именно отдают свою жизнь: «А смерть наша грешничья в пустынях за ваши иконы чудотворныя, и за впру христианскую, и за имя царское, и за все царство Московское» [9, с. 171].
Дореволюционный воинский девиз «За Веру, Царя и Отечество!» [20], оформившийся окончательно лишь в XIX веке, чудесным образом звучит уже в словах донских казаков середины XVII столетия. Почему христианин умирает за веру, следует из предыдущих рассуждений. А почему он готов также умереть за Царя и Отечество? Для этого нужно вспомнить, что царь на Руси являлся помазанником Божьим, которому, как считалось, Сам Бог помогал управлять делами страны. Его почитали за батюшку и старались относиться по заповеди о почитании отца. Под Отечеством подразумевается вся земля христианская, где стоят Божьи храмы, погребены отцы и деды, живут православные христиане.
Таким образом, следует заключить, что исследуемый памятник древнерусской литературы отражает три ключевых ценности: веру православную, служение православному царю и защиту Отечества (при главенстве первой), а защита, отстаивание этих ценностей, проявляется в христианской любви. Евангельские слова о
любви «Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих» (Ин. 15:13) [16, с. 1049], только в несколько иной форме, стали неписанным девизом казачества — «За други своя!».
1. Дунаев М.М. Православие и русская литература: В 6 ч. Ч. I—II. 2-е изд., испр., доп.; Моск. духов. акад. М.: Христианская литература, 2001. 736 с.; Ч. III. М.: Храм Святой мученицы Татианы при МГУ, 2002. 768 с.; Ч. IV. М.: Христианская литература, 2003. 784 с.; Ч V. М.: Христианская литература, 2003. 784 с.; Ч. VI (1). М.: Христианская литература, 2004. 512 с.; Ч.¥[ (2). М.: Христианская литература, 2004. 512 с.
2. М. А. Шолохов и православие: Сборник статей о творчестве М.А.Шолохова / Сост. В. А. Алексеев. М.: «К единству!», 2013. 558 с.
3. Православие и российская культура: прошлое и современность: Сб. статей 35-й Междунар. науч. конф. г. Тобольск, 24 июня 2012 г.; г. Тюмень, 25 июня 2012 г.: В 2 ч. Тюмень: Тюменский государственный университет, 2013. Ч. 1. 303 с.; Ч. 2. 242 с.
4. Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка. 2-е изд., испр. и доп. М.: Изд-во «Азъ», 1994. 928 с.
5. Большой словарь-справочник синонимов русского языка [Электр. ресурс] / Сост. В.Н.Тришин, 2013. URL: http://rus-yaz.niv.ru/doc/synonyms-trishin/fc/slovar-204-37.htm#zag-142678 (дата обращения: 04.08.2019).
6. Новейший большой толковый словарь русского языка / Гл. ред. С.А.Кузнецов. СПб.: «Норинт», М.: «РИПОЛ классик», 2008. 1536 с.
7. Евстигнеева М.В. Картины мира и языковое мировидение // Интеллект. Инновации. Инвестиции. 2012. № S2. С. 27-30.
8. Карамзин Н.М. Исторiя государства Россшскаго. СПб.: Типографiя Н.Греча, 1819. 179 с.
9. Повесть об Азовском осадном сидении донских казаков / Подгот. текста Н.В.Понырко, комментарии О.В.Творогова // Памятники литературы Древней Руси. XVII век. М.: Художественная литература, 1988. Кн. 1. С. 160-174.
10. Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка: В 4 т. Т. 1. М.: Государственное изд-во иностранных и национальных словарей, 1955. 699 с.
11. Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка: В 4 т. Т. 3. М.: Государственное изд-во иностранных и национальных словарей, 1955. 555 с.
12. Лев [Электр. ресурс] // Симфония для Библии. URL: https://bible.by/symphony/word/11/108/ (дата обращения: 22.01.2019).
13. Никифор. Лев [Электр. ресурс] / Библейская энциклопедия Никифора. URL: https://slovar.cc/rel/bibl/2310035.html (дата обращения: 22.01.2019).
14. Перевалова С.Г. Образ льва в мировом искусстве и в баснях Лафонтена // Лингвистика и межкультурная коммуникация. 2015. Вып. 2(16). С. 83.
15. Эльвира. Лев — символ в христианстве [Электр. ресурс] // Эльвира — русский гид с лицензией по Вероне и озеру Гарда — обзорные и индивидуальные экскурсии. URL: http://www.veronavisita.it/?p=11673 (дата обращения: 22.01.2019).
16. Библия. Книги Священного Писания Ветхого и Нового Завета. Канонические. В русском переводе с параллельными местами. [Б.м.]: Изд-во «НОВАЯ ЖИЗНЬ — Советский Союз», 1991. 1224 с.
17. Лопухин А.П. Толковая библия [Электр. ресурс]. URL: https://azbyka.rU/otechnik/Lopuhin/tolkovaja_biblija_55/2 (дата обращения: 17.04.2019).
18. Молитвенник. М.: Изд-во ООО «Печатник», 2006. 272 с.
19. Дьяченко Г. Полный церковно-славянский словарь. М.: Изд-во Московской Патриархии, 1993. 1120 с.
20. Гайда Ф. «За веру, царя и отечество»: к истории знаменитого воинского девиза [Электр. ресурс]. URL: https://pravoslavie.ru/61882.html (дата обращения: 04.03.2018).
References
1. Dunaev M.M. Pravoslavie i russkaya literatura in 6 vols. [Orthodoxy and Russian literature]. Moscow, 2001-2004. Vols 1-6.
2. Alekseev V.A., comp. M.A.Sholohov i pravoslavie: sbornik statey o tvorchestve M.A.Sholohova [M.A.Sholokhov and Orthodoxy: collection of articles about the work of M.A.Sholokhov]. Moscow, 2013. 558 p.
3. Proc. of "Pravoslavie i rossijskaya kul'tura: proshloe i sovremennost'-35" [Orthodoxy and Russian culture: past and present] in 2 vols. Tyumen', 2013. Vols 1-2.
4. Ozhegov S.I., Shvedova N.Yu. Tolkovyy slovar' russkogo yazyka [Explanatory dictionary of Russian language]. Moscow, 1994. 928 p.
5. Trishin V.N., comp. Bol'shoy slovar'-spravochnik sinonimov russkogo yazyka [Large dictionary-reference book of synonyms of the Russian language] Moscow, 2013. Available at: http://rus-yaz.niv.ru/doc/synonyms-trishin/fc/slovar-204-37.htm#zag-142678 (accessed 04.08.2019).
6. Kuznecov S.A., ed. Noveyshij bol'shoytolkovyy slovar' russkogo yazyka [The newest large dictionary of the Russian language]. Saint-Petersburg; Moscow, 2008. 1536 p.
7. Evstigneeva M.V. Kartiny mira i yazykovoe mirovidenie [Picture of the world and the linguistic world-view]. Intellekt. Innovacii. Investicii, 2012, no. S2, pp. 27-30.
8. Karamzin N.M. Istoriya gosudarstva Rossiyskago [History of the Russian state]. Saint-Petersburg, 1819. 179 p.
9. Povest' ob Azovskom osadnom sidenii donskih kazakov [The story of the Azov siege seat of the Don Cossacks]. Moscow, 1988. Vol. 1, pp. 160-174.
10. Dal' V.I. Tolkovyy slovar' zhivogo velikorusskogo yazyka in 4 vols, vol. 1. [Explanatory dictionary of the living great Russian language]. Moscow, 1955. 699 p.
11. Dal' V.I. Tolkovyj slovar' zhivogo velikorusskogo yazyka in 4 vols, vol. 3. [Explanatory dictionary of the living great Russian language]. Moscow, 1955. 555 p.
12. Lev [Lion]. Simfoniya dlya Biblii. Available at: https://bible.by/symphony/word/11/108/ (accessed: 22.01.2019).
13. Nikifor. Lev [Lion]. Biblejskaya enciklopediya Nikifora. Available at: https://slovar.cc/rel/bibl/2310035.html (accessed: 22.01.2019).
14. Perevalova S.G. Obraz l'va v mirovom iskusstve i v basnyah Lafontena [The image of the lion in world art and in the fables of Lafontaine]. Lingvistika i mezhkul'turnaya kommunikaciya, 2015, Issue 2(16), p. 83.
15. El'vira. Lev — simvol v hristianstve [The lion is a symbol in Christianity]. El'vira — russkiy gid s licenziey po Verone i ozeru Garda — obzornye i individual'nye ekskursii. Available at: http://www.veronavisita.it/?p=11673 (accessed: 22.01.2019).
16. Bibliya. Knigi Svyashchennogo Pisaniya Vethogo i Novogo Zaveta. Kanoniche-skie. V russkom perevode s parallel'nymi mestami [Holy Bible. The Holy Scriptures of the Old and New Testament. Canonical. In Russian translation with parallel places]. SSSR, NOVAYA ZHIZN' — Sovetskiy Soyuz Publ., 1991. 1224 p.
17. Lopuhin A.P. Tolkovaya bibliya [Interpreted Bible]. Available at: https://azbyka.ru/otechnik/Lopuhin/tolkovaja_biblija_55/2 (accessed: 17.04.2019).
18. Molitvennik [Missal]. Moscow, 2006. 272 p.
19. D'yachenko G. Polnyy cerkovno-slavyanskij slovar' [Full Church Slavonic dictionary]. Moscow, 1993. 1120 p.
20. Gayda F. "Za veru, carya i otechestvo": k istorii znamenito-go voinskogo deviza ["For faith, tsar and fatherland": the history of the famous military motto]. Available at: https://pravoslavie.ru/61882.html (accessed: 04.03.2018).
Malakhova A.V. Verbal manifestation of the orthodox worldview in the tale of Azov defense by the don Cossacks under the 1641—1642 siege. The paper offers a research of basic concepts in the worldview of the Don Cossacks in the first half of the XVII century identifiable through linguistic analysis of the "Tale of Azov defense by the Don Cossacks under siege". Orthodox Christianity, homeland, and the existing relations of state hierarchy upholding order are postulated as the primary values in the axiological worldview of the Don Cossacks. Evident lingustic proof to confirm Orthodox essence of this worldview (even at that early stage of social and cultural union perceived by the Cossacks as the basis of their national and cultural identity) appears to be manifested in frequent words stemming from God-, Christ-, Lord-, faith-, as well as the antithesis of Orthodox Christianity and alien creed throughout the entire text, and multiple references to the Bible including occurrences of meaning extension to reflect deep introspection of the author regarding the Scriptures.
Keywords: the Don Cossacks, values, Orthodox worldview, national and cultural identity.
Сведения об авторе. Арина Викторовна Малахова — аспирант кафедры русского языка Института филологии журналистики и межкультурной коммуникации Южного федерального университета; malakhova. arina@gmail. com.
Статья публикуется впервые. Поступила в редакцию 15.08.2019. Принята к публикации 30.08.2019.
