CC BY
0
МИХЕЛЬ И.В.* ЯЗЫКОВАЯ СИТУАЦИЯ И НАЦИОНАЛИЗМ В КИТАЕ. Рец. на кн.: ТАМ Дж. ЯЗЫКИ В КИТАЕ И НАЦИОНАЛИЗМ 1860-1960-х годов. - Санкт-Петербург : Academic Studies Press : Библиороссика, 2023. - 402 с.
Аннотация: В монографии Джины Там рассматривается вопрос об эволюции языковой ситуации в Китае от эпохи, последовавшей за Опиумными войнами и появлением на территории Цин-ской империи протестантских миссионеров, до эпохи Большого скачка, сопровождавшейся форсированной модернизацией и политикой перехода китайского народа к единому языку-путунхуа. В центре внимания автора стоит вопрос о том, что представляет собой, с точки зрения современной науки, язык современных китайцев - общий и единый для всех граждан КНР язык, распадающийся на диалекты, соцветие большого числа диалектов без единого языка или соцветие целого ряда самостоятельных языков, разделяющих китайцев как нацию на множество народов. Книга включает в себя пять глав, в первой из которых речь идет о языке (фанъянь) в Китае до ХХ в., во второй - об опыте формирования национального языка в годы, последовавшие за Синьхайской революцией 1911 г. и пекинской конференцией 1913 г., на которой был поставлен вопрос о важности единого национального языка, в третьей - о развитии языкознания в Китайской республике, главным образом до 1928 г. и прихода к власти партии Гоминьдан, в четвертой - о языковой ситуации в первые годы после образования КНР, в пятой - о так называемой «мандаринской революции» при
*
Михель Ирина Владимировна - кандидат философских наук, доцент Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации, старший научный сотрудник Отдела Азии и Африки Института научной информации по общественным наукам РАН.
159
Мао Цзэдуне и очередных попытках со стороны государства решить языковой вопрос.
Ключевые слова: Китай; язык; диалекты; национализм; языковая ситуация.
MIKHEL I.V. Language Situation and Nationalism in China, 1860— 1960. Book Review. Tam G.A. Dialect and Nationalism in China, 1860-1960. Sankt-Petersburg: Academic Studies Press / Bibliorossica, 2023. 402 p. (in Russian)
Abstract. Gina Tam's monograph examines the evolution of the linguistic situation in China from the era following the Opium Wars and the arrival of Protestant missionaries in the Qing Empire to the era of the Great Leap Forward, accompanied by forced modernization and the policy of the Chinese people's transition to a single language-Putonghua. The author focuses on the question of whether, from the point of view of modern scholarship, the language of modern Chinese is a common and unified language for all citizens of the People's Republic of China that is broken up into dialects, an inflorescence of a large number of dialects without a single language, or an inflorescence of a number of independent languages that divide the Chinese as a nation into a multitude of peoples. The book comprises five chapters, the first of which deals with language (fangyan) in China before the twentieth century, the second with the experience of national language formation in the years following the Xinhai Revolution of 1911 and the Beijing Conference of 1913, The third is about the development of linguistics in the Republic of China, mainly before 1928 and the coming to power of the Kuomintang Party, the fourth is about the language situation in the first years after the founding of the People's Republic of China, and the fifth is about the so-called "Mandarin Revolution" under Mao Zedong and the next attempts of the state to solve the language issue.
Keywords: China; language; dialects; nationalism; language situation.
Для цитирования: Михель И.В. Языковая ситуация и национализм в Китае // Социальные и гуманитарные науки. Отечественная и зарубежная литература. Сер. 9: Востоковедение и африканистика. - 2024. - № 2. -С. 159-165. - Рец. на кн.: Там Дж. Языки в Китае и национализм 1860-
160
1960-х годов. - Санкт-Петербург : Academic Studies Press : Библиоросси-ка, 2023. - 402 с. - DOI: 10.31249/rva/2024.02.10
Джина Там (доцент кафедры истории в Университете Три-нити, США, специалист по истории современного Китая) в 2020 г. опубликовала книгу о языковой ситуации и национализме в Ки-тае1, которая недавно была переведена на русский язык и вышла у нас в стране. Уже само название книги на английском языке, как и его перевод на русский, содержит в себе указание на один в полной мере нерешенный вопрос: что представляет собой, с точки зрения современной науки, язык современных китайцев - общий и единый для всех граждан КНР язык, распадающийся на диалекты, соцветие большого числа диалектов без единого языка или соцветие целого ряда самостоятельных языков, разделяющих китайцев как нацию на множество народов?
Данный вопрос носит не только эпистемологический, но и политический характер. Признание языкового единства китайской нации дает гарантированный ответ о ее этническом, культурном и политическом единстве, отсутствие такого признания позволяет допустить, что современный Китай представляет собой целый конгломерат народов и языков, удерживаемых вместе лишь политической волей правящей коммунистической партии. К какому бы ответу в конечном итоге ни пришла Дж. Там, в любом случае возможность поставить под вопрос такое единство у него a priori появляется, чем автор с успехом и пользуется. В сущности, исследование Дж. Там - это эпистемологический эксперимент политического значения.
При этом сама Дж. Там заявляет о своей академически отстраненной позиции. «Поскольку мы имеем дело с историей постепенной эволюции во времени сконструированной с нуля категории, я постараюсь избежать искушения использовать устойчивые обозначения предметов моего исследования, будь то фанъянь, диалект, мандарин, национальный язык, путунхуа, гоюй или любой другой термин, перевод или сверхзнак. В пределах моих возможностей я буду стараться применять те слова, которые употребляли действующие лица моего исторического нарратива. Зачастую это
1 Tam G.A. Dialect and Nationalism in China, 1860-1960. - Cambridge : Cambridge University Press, 2020. - 272 p.
161
будет приводить к тому, что термины, в том числе фанъянь и пу-тунхуа, будут оставаться без перевода, лишь в транслитерации, а в высказываниях иностранных миссионеров и лингвистов, которые писали не на китайском, будут использоваться предпочитаемые ими термины на их языках. Эту методику нельзя назвать идеальной ...» (с. 61-62).
Книга включает в себя пять глав, в которых автор излагает свой взгляд на эволюцию языковой ситуации в Китае. В первой из них речь идет о языке (фанъянь) в Китае до ХХ в., во второй - об опыте формирования национального языка в годы, последовавшие за Синьхайской революцией 1911 г. и Пекинской конференцией 1913 г., на которой был поставлен вопрос о важности единого национального языка, в третьей - о развитии языкознания в Китайской республике, главным образом до 1928 г. и прихода к власти партии Гоминьдан, в четвертой - о языковой ситуации в первые годы после образования КНР, в пятой - о так называемой «мандаринской революции» при Мао Цзэдуне и очередных попытках со стороны государства решить языковой вопрос.
Поскольку книга написана профессиональным историком, а не лингвистом, то она свободна от характерных для лингвистики сложных теоретических аргументаций, но изобилует примерами, которые будут интересны для аудитории, ориентированной на чтение книг по истории Китая и современному востоковедению.
Так, читатели смогут погрузиться в историю о том, как и почему протестантские миссионеры XIX в., попав в Китай, оказались перед необходимостью обнаружить (или создать) единый китайский язык, на который можно было бы перевести Библию, чтобы нести Слово Божие населению Поднебесной, а вместе с тем и вовлечь его в орбиту западной цивилизации. Поэтому когда выяснилось, что перевод Писания на один из «диалектов» китайского не позволит приобщить к библейским истинам большинство остального населения, встал вопрос о коммуникации как таковой между Западом и Китаем. Уже в ходе первых миссионерских исследований в области «китайского языка» стало ясно, что существуют не только различия между «китайским письменным», на котором изъясняются цинские ученые и царедворцы, и «китайским народным», но и различными вариантами внутри одного и того же местного диалекта. Обнаруженный иностранцами языковой хаос
162
побудил западных специалистов по Китаю более основательно задаться вопросом о единстве китайской культуры и, если перефразировать известное выражение, вопросом о «загадочной китайской душе».
Кроме того, читатели книги смогут познакомиться с событиями тревожных 1910-х годов, когда патриотически ориентированная интеллигенция, студенчество и представители научных кругов оказались перед вопросом о том, как вступить в «лингвистическую современность». «Крах династии Цин в 1911 г., который, как многие надеялись, сулил избавить Китай от угроз его существованию как такового, привел к резкому осознанию нарастающего волнения китайских элит по поводу отсутствия как у империи, так и у преемницы многих составных частей, необходимых для строительства мощной нации и превращения "Китая" из мечты в реальность. Что касается языковой составляющей, китайцам была близка следующая идея: отсутствие единого национального языка сулило новой нации уязвимость и окончательный коллапс» (с. 114).
Строительство национального государства, развернувшееся в первое десятилетие республики, сопровождалось и процессом создания «национального языка», но пути решения этой проблемы виделись различными - от использования «пекинского диалекта», отягощенного наследием цинской эпохи и правлением маньчжуров, до создания единого нового фанъянь - «языка-конгломерата», в который бы вошли ключевые элементы устной речи всех населяющих Поднебесную китайцев. «Китайский язык мог быть китайским только в связи с тем, что он оказывался выражением всей совокупности ханьской этнорасовой идентичности во всем ее разнообразии» (с. 131).
Материалы, используемые Дж. Там, показывают, что творцы «единого китайского языка» на протяжении периода поздней Цин-ской империи и в республиканский период прибегали к самым разным стратегиям - от попыток романизации письменности (перевода китайской письменности на латиницу) до разработки нового фонетического письма на основе китайской иероглифики. В силу внешних, а порой и внутренних исторических причин, эти опыты не привели их к искомой цели. В период гражданской войны между Гоминьданом и КПК языковой вопрос вышел на повестку дня с особенной остротой. Весьма примечательно, что Гоминь-
163
дан во главе с Чан Кайши стоял за стандартизацию и унификацию языковой реальности, а КПК во главе с Мао - за сохранение языкового разнообразия и поддержку «народного языка».
Как показывает Дж. Там, 1940-е годы стали для КПК временем, когда коммунистам пришлось перейти к более прагматичной языковой политике. В 1942 г. в своей штаб-квартире в Яньане коммунистические лидеры во главе с Мао провели совещание по вопросам литературы и искусства, на котором был поставлен и вопрос о китайском языке. Призывая опираться на достижения марксистской теории в вопросах языкознания, Мао в то же время предложил учитывать в вопросе о языке «китайскую специфику» и «китайский стиль» (с. 231). После прихода к власти в 1949 г. КПК от «упражнений в построении идеологии» перешла к «конкретной языковой политике», охватившей огромные массы людей (с. 236).
Языковая политика КПК, по мнению Дж. Там, тесно зависела от того, как лидеры КПК решали для себя вопрос о «китайском народе». Со времен 1920-х годов, когда Мао сделал ставку на союз между партией и крестьянством, «китайским народом было изъяснявшееся на множестве наречий население деревень и городков, чья лексика и особенности произношения отражали десятилетия жизненного опыта». Эта точка зрения со временем была дополнена альтернативным видением, согласно которому «народ являл собой единую нацию, целеустремленно марширующую навстречу будущему, оставляя позади себя темное феодальное прошлое со всеми его пережитками» (с. 273).
Вплоть до середины 1950-х годов оба этих представления находили одинаковую поддержку среди высшего руководства КНР, но с переходом к политике Большого скачка был не только выбран политический курс на ускоренное продвижение в будущее, но и курс на достижение большего языкового однообразия - посредством путунхуа. Обучение путунхуа стало обязательным требованием построения нового китайского общества с начала 1960-х годов. «В программных речах, рекламных проспектах и представлениях делался акцент на ключевые принципы общенациональной политики. Конечной целью для всех должно было стать достижение совершенства во владении путунхуа, которое, как замечали ораторы, было возможно только в том случае, если все китайцы
164
«будут снова и снова делать "большой скачок" в продвижении пу-тунхуа» (с. 281).
В заключительной части своей книги Дж. Там рассуждает о новейшей языковой ситуации в КНР, но в фокусе ее внимания по-прежнему вопрос о возможности достижения языкового единства. Поэтому основное внимание она уделяет лишь двум группам фактов - государственной политике в области построения и сохранения единого китайского языка-путунхуа и локальным практикам, направленным на сохранение языкового / диалектического разнообразия, будь то Шанхай, Гонконг или иные регионы и территории, где китайский язык звучит совершенно иначе, нежели он звучит на центральных телеканалах или в университетских аудиториях. У читателя этой книги, несомненно, сложится убеждение, что американская исследовательница «душой и сердцем» находится на стороне языкового плюрализма. Читатели этой книги в КНР и в России, впрочем, могут придерживаться и другого мнения. В любом случае, знакомство с работой Дж. Там будет полезно для широкой читательской аудитории, как для специалистов по Китаю, так и для непрофессионалов.
165
