CC BY
171
DOI: 10.24411/2686-7702-2020-10019
Китайский язык: термины в XXI веке
О.И. Завьялова
Аннотация: Разнообразие китаеязычного мира в прошлом и настоящем предопределило появление сложной системы терминов со значением «китайский язык» в самом Китае и за его пределами. В начале прошлого столетия термин гоюй - «государственный язык» был впервые официально введён применительно к стихийно сложившемуся наддиалектному средству общения, которое называлось «языком чиновников». После образования КНР слово гоюй был заменено на более демократичный термин путунхуа - «общеупотребительный язык», «общеупотребительный говор». В период «реформ и открытости» реставрации слова гоюй в континентальном Китае не произошло, но название путунхуа стало употребляться в официальных документах в тесной связи со словом «государство». В дополнение к этому почти во всех традиционных наименованиях диалектных групп недавно исчезли морфемы «язык» или «язык, говор» и было добавлено слово «диалекты».
Ключевые слова: китайский язык, государство, государственный язык, языковая политика, закон о языке и письменности, вэньянь, байхуа, гуаньхуа, путунхуа, китайские диалекты.
Автор: Завьялова Ольга Исааковна, доктор филологических наук, главный научный сотрудник Института Дальнего Востока РАН (адрес: 117997, Москва, Нахимовский пр-т, 32). ORCID: 00000003-3355-4598; E-mail: [email protected].
Chinese language: terminology in the 21st century
O.I. Zavyalova
Abstract. The past and present diversity of the Chinese-speaking world, as well as different history of Sinological studies, in particular, in Russia and in the West, caused the appearance of a complicated varying terminology used in modern Chinese linguistics. The term Ш in' guoyu "state language" ("national language") was officially introduced for Chinese at the beginning of the 20th century, but in the PRC it was replaced by a more "democratic" word putonghua "common language" ("common speech",
"Standard Mandarin"). With the beginning of the period of "reform and opening up", the term guoyu was not restored in mainland China, however the word ШШ guojia "state" is widely used in a close connection with putonghua in official documents. Recently, the modern term "dialects" was officially added to almost all traditional words for ten Chinese dialect groups, i. e. "Sinitic languages" in many Western publications.
Keywords: Chinese language, "state language", Mandarin, Standard Mandarin, language policy, Chinese dialects.
Author: Zavyalova Olga I., Doctor of Sciences (Philology), Leading Researcher, Institute of Far Eastern Studies of the Russian Academy of Sciences (address: 32, Nakhimovsky Av., Moscow, 117997, Russian Federation). ORCID: 0000-0003-3355-4598; E-mail: [email protected]
С 1 января 2001 г., на протяжении почти 20 лет, в КНР действует первый в истории страны языковой закон. Полное название этого документа - «Закон КНР об общеупотребительном в государстве языке и письменности» [Чжунхуа...]. В его текст включены разные термины, которые соответствуют традиционно употребляющемуся в отечественной синологии словосочетанию «китайский язык». Всё это обусловлено как сложным многоуровневым разнообразием китаеязычного мира в прошлом и настоящем, так и неодинаковой историей знакомства с этим миром отечественных и западных синологов.
В нашей стране до середины XIX в. основным источником сведений о Китае оставалась находившаяся в Пекине Российская духовная миссия. Те, кто работал в её составе, читали иероглифические тексты и владели устным столичным китайским языком, на котором говорили образованные пекинцы, но не региональными вариантами-диалектами. Диалектологические работы в отечественном китаеведении появились только в советский период - начиная с 1930-х гг., когда А.А. Драгунов и Е.Н. Драгунова опубликовали описание двух разновидностей хунаньской группы Сян [Драгунов]. Ср. также новаторские исследования С.Е. Яхонтова 1960-х гг. [Яхонтов, 1966, 1967]. В целом в китаеведении советского периода сложилась достаточно чёткая общепринятая система лингвистических терминов.
Китайский язык - это, с одной стороны, его официальный вариант, который назывался в конце правления династии Цин и по-прежнему называется на Тайване «государственным языком» гоюй (ШЖ guöyü), но в КНР был переименован в «общеупотребительный язык» (или даже «общеупотребительный говор») путунхуа (pütönghuä). С другой - это совокупность всех китайских исторических и современных языковых составляющих, в том числе региональных и официальной гоюй/путунхуа. По сути дела, отечественный термин «китайский язык» - это аналог современного китайского термина «ханьский язык», «язык китайцев-ханьцев» (Х Ж hänyü) или такого же общего английского термина Chinese [Norman, 1988].
Под названием «ханьский язык» путунхуа преподают в учебных заведениях по всему миру, именно с этим названием официальный язык представлен в учебниках для иностранцев и словарях, изданных в КНР; ср. нормативный словарь современного китайского языка, первое издание которого появилось в 1978 г., седьмое - в 2016 г. [Сяньдай...]. Знание именно путунхуа требуется от тех иностранцев, китайских эмигрантов в разных странах мира и представителей малых народов внутри Китая, которые сдают специальный экзамен на уровень владения «ханьским языком» (Ханьюй шуйпин каоши). В то же время ещё один официальный экзамен, ориентированный на тех, для кого китайский язык в разных региональных вариантах является родным внутри континентального Китая, называется «Тестом на знание путунхуа» (Путунхуа шуйпин цэши), но не на знание «ханьского языка».
В отличие от отечественных синологов, западные миссионеры уже с XVI в. были хорошо знакомы не только с койне на северной диалектной основе - «языком» или «говором» чиновников-мандаринов гуаньхуа (^Ü guanhuä), но также с далеко отстоящими от северных диалектами южных групп. Они изучали и описывали эти диалекты, разрабатывали для них латинизированные письменные системы, записывали диалектные тексты [Klöter]. В результате система современных терминов, употребляющихся в западном
китаеведном языкознании, не всегда совпадает с российской. В частности, наряду с общим термином «китайский язык» в работах на английском языке до сих пор употребляется имеющее несколько разных значений слово «мандаринский» (Mandarin).
Неофициальный язык чиновников-мандаринов
Известно, что на протяжении многих веков в Китае параллельно существовали два письменных языка [Чжан Чжунсин]. Официальный, по сути дела, письменный язык вэньянь wényán, wényánwén, в работах на английском языке обычно «литературный»
или «классический» китайский - literary Chinese, Classical Chinese) воспроизводил лексические и грамматические особенности памятников на древнекитайском языке. «Понятный язык» байхуа (ЙЙ báihuá, ЙЙ^ báihuáwén, он же «среднекитайский язык», англ. vernacular written Chinese) начал формироваться параллельно вэньяню в эпоху Тан (618-907 гг.) и в отличие от вэньяня существовал вне контроля государства [Кондратьева, 2012; Зограф, 1979, 1990]. В основе байхуа лежали находившиеся в реальном употреблении диалекты группы, которую сейчас называют в Китае «северной» или гуаньхуа (^Й guánhuá, букв. «язык чиновников», «говор чиновников»). Из официального обращения байхуа вытеснил вэньянь лишь к середине ХХ в., хотя элементы вэньяня по-прежнему присутствуют в современных текстах разного назначения.
Первоначально термин гуаньхуа появился в Китае как название стихийно сформировавшегося устного средства общения на северной, прежде всего столичной диалектной основе. В разной степени этим наддиалектным койне владели и пользовались образованные люди - главным образом, чиновники, которые к тому же по долгу службы активно перемещались по стране. Начало формирования «языка чиновников» относят к периоду правления на севере страны некитайских династий Ляо (907-1125 гг.) и Цзинь (1115-1234 гг.), соответственно южная и средняя столицы которых находились на месте современного Пекина. При монгольской династии Юань (1271-1368 гг.) Пекин (Даду) стал столицей всего Китая, и предшественник пекинского диалекта продолжал распространяться по стране. Позже достаточно долго сохранявшееся влияние на собственно пекинский вариант гуаньхуа оказало перемещение столицы в Нанкин (в то время Интяньфу) в начале правления династии Мин (1368-1644 гг.) и при той же династии обратно в Пекин [Чжан Чжумэй, с. 184-203]. В путунхуа остатки этого влияния до сих пор присутствуют в виде так называемых «литературных» вариантов чтений иероглифов. В целом под гуаньхуа мог подразумеваться не только его чисто столичный - пекинский, нанкинский или пекинско-нанкинский вариант, - но также другие достаточно устойчивые и системные местные разновидности, сложившиеся в диалектных районах [Линь Тао, с. 1-6]. Об этом, в частности, свидетельствует ряд зафиксировавших фонетику гуаньхуа корейских и европейских памятников [Coblin]. Несистемные, ломаные варианты «языка чиновников», существовавшие параллельно системным местным формам, в Китае называли «синими».
В западной миссионерской традиции термин «язык чиновников» первоначально употреблялся - так же, как в самом Китае, - применительно к общекитайскому койне на северной диалектной основе. Слово либо было заимствовано в его исходном китайском варианте, ср. Quonhoa у итальянского миссионера Маттео Риччи (1552-1610 гг.), либо было переведено как «мандаринский язык», «язык чиновников-мандаринов» - португ. falla midarin
(falla mandarim), исп. la lengua mandarina [Coblin]. Позже появились английские аналоги этого термина - Mandarin language, Mandarin. Слово «мандарин» (чиновник) при этом было заимствовано в западные языки из малайского, восходит к санскритскому слову «советник» и широко употреблялось европейцами в регионах Океании, Юго-Восточной и Восточной Азии. Применительно к юаньскому периоду в современных работах гуаньхуа иногда называют «раннемандаринским языком» (^Ш^Й záoqi guanhuá, Early Mandarin).
Позже в публикациях на английском языке термин «мандаринский» стал употребляться в качестве не только и не столько названия исторического койне на северной диалектной основе или же современных диалектов северной группы, но прежде всего в разных вариантах (Mandarin, Mandarin Chinese, Standard Mandarin - наряду с более точным Modern Standard Chinese) как термин для современного официального варианта китайского языка (он же путунхуа, или «общеупотребительный язык/говор» в континентальном Китае, «государственный язык» гоюй на Тайване и «язык этнических китайцев» хуаюй в Сингапуре) [Coblin; Weng]. В российской традиции слово «мандаринский» почти не употреблялось (ср., однако, пособие, опубликованное во Владивостоке в начале ХХ в. [Шмидт]). Тем не менее в современную эпоху доступности англоязычных публикаций его можно обнаружить без уточнения значения не только в русскоязычном интернете, но иногда также в профессиональных отечественных работах.
«Государственный язык» в истории Китая
Исторически термин «государственный язык» возник на территории Китая как название языков некитайских династий. В их числе был монгольский при династии Юань и маньчжурский при династии Цин, хотя письменным языком документов - параллельно с монгольским и маньчжурским - в эти периоды был вэньянь и в монгольский период частично байхуа [Норман, 1988, с. 133; Зограф, 1984]. Маньчжурский в качестве устного языка администрации использовался вплоть до правления императора Канси (1662-1722 гг.), но в дальнейшем бюрократические процедуры были постепенно китаизированы [Голиков]. В конце правления династии Цин в результате, в частности, контактов с западным миром и Японией была осознана необходимость распространения на государственном уровне единого устного китайского языка, без которого не мыслилась модернизация страны. В 1907 г. Министерство образования разработало программу преподавания в школе гуаньхуа в его столичном варианте, употреблявшемся образованными людьми в Пекине. В 1909 г. член Совещательной палаты при цинском императорском правительстве Цян Цзянь предложил переименовать гуаньхуа в «государственный язык» гоюй по японскому образцу [Софронов, 1979]. В этот период гоюй воспринимался как устный язык администрации и школы, в качестве официального письменного языка по-прежнему использовался вэньянь.
Общественное движение за переход с письменного вэньяня на современный вариант письменного байхуа развернулось после образования Китайской Республики в 1911 г. Гоюй в этот период сохранил своё недавно введённое название и статус устного официального языка. В 1913 г. была разработана система нормативных чтений иероглифов, которая первоначально отражала некоторые особенности как пекинского, так отчасти и других диалектов [Софронов, 1979; Софронов, 2007, с. 327-335]. В числе этих отличительных черт был так называемый «входящий тон», который до сих пор сохраняется не только в пределах
южных диалектных групп, но также во многих диалектах группы гуаньхуа в бассейне Янцзы и в той шаньсийско-шэньсийской группе, которая была сравнительно недавно выделена из гуаньхуа и носит сейчас название Цзинь.
В 1932 г. нормативным чтением всё же стало пекинское, но при этом в различных регионах до сих пор считают, что столичный диалект лишь случайно победил другие разновидности китайского языка. Так, пользователи Интернета рассказывают о том, что Сунь Ятсен в своё время предложил руководству партии Гоминьдан положить в основу государственного языка Китайской Республики далеко отстоящий от пекинского кантонский (гуанчжоуский) диалект (он же гуандунский, относится к диалектам группы Юэ, которую также иногда называют кантонским диалектом). Пекинский, по мнению Сунь Ятсена, который сам был уроженцем провинции Гуандун и носителем кантонского диалекта, ассоциировался с маньчжурскими завоевателями. Он до сих пор обнаруживает влияние не только маньчжурского, но также монгольского и других неродственных и чуждых китайскому языков. Для победы над пекинским в борьбе за официальный статус кантонскому диалекту якобы не хватило всего одного голоса участвовавших в обсуждении гоминьдановцев [Сунь Чжуншань...].
После образования КНР была продолжена всё та же языковая политика, направленная на распространение в стране единого устного средства общения. При этом, во-первых, в 1955 г. на двух лингвистических конференциях в Пекине было принято решение заменить термин «государственный язык» на более «демократичный» термин путунхуа, и, во-вторых, включить в это понятие не только устную, но также письменную составляющую. Слово путунхуа при этом не было изобретено после образования КНР, уже в конце XIX в. оно появилось в обиходе перемещавшихся по стране торговцев. Тогда же об «общеупотребительном языке» писали некоторые китайские интеллектуалы, которые отмечали, что в Японии таким языком стал столичный токийский диалект. Позже этот же термин употребляли китайские левые литераторы и политики, в их числе были Лу Синь и один из создателей КПК Цюй Цюбо [Чжоу Югуан, с. 376; Ли Юймин, с. 333-334].
В КНР определение путунхуа было дано в Указании Госсовета 1956 г.: «Основа для единства китайского языка уже существует. Это путунхуа, фонетической нормой которого является пекинское произношение, основой - северные диалекты. Грамматические стандарты путунхуа отражены в образцовых произведениях, написанных на современном варианте письменного языка байхуа». В результате официальных преобразований 1950-х гг. слово байхуа стало употребляться только в своём историческом значении - вариант письменного языка прежних периодов. В первые годы существования КНР путунхуа иногда определяли также как «общий язык китайской нации» (ХйШЙ^^^и Иапшгти йв gдngtдngyй).
От путунхуа - к «общеупотребительному в государстве» языку
С началом «реформ и открытости» реставрации термина гоюй в континентальном Китае не произошло, тем не менее слово «государство» вновь начинает активно употребляться в официальных документах в тесной связи с термином путунхуа. В 1982 г. языковые проблемы впервые упомянуты в тексте Конституции КНР, ст. 19 этого документа в буквальном переводе гласит: «Государство распространяет повсеместно употребляющийся в государстве путунхуа». С 1 января 2001 г. вступает в силу первый в истории страны «Закон
КНР об общеупотребительном в государстве языке и письменности» (в официальном английском переводе это тем не менее «Закон КНР о стандартном устном и письменном китайском языке») [Law... ].
Во второй статье документа содержится разъяснение: «общеупотребительные в государстве язык и письменность» - это путунхуа и стандартное иероглифическое письмо. Далее словосочетание «общеупотребительные в государстве язык и письменность» и традиционный для КНР термин путунхуа употребляются в тексте соответственно ещё 22 и 13 раз. При этом под путунхуа, как это было в своё время с гоюем, скорее подразумевается устная форма официального языка. Так, «путунхуа является основным языком вещания на радио и телевидении», «путунхуа должен использоваться в качестве языка сферы обслуживания». Термин сохраняется также в названии введённого в 1994 г. устного «Теста на уровень знания путунхуа» и в традиционном для КНР словосочетании «распространять путунхуа и продвигать стандартную иероглифическую письменность».
Обобщающий термин «ханьский язык» присутствует только в той статье закона, где идёт речь о преподавании китайского языка иностранцам. Он же по-прежнему употребляется в названии введённой в 1958 г. латинизированной письменной системы «Ханьюй пиньинь», разработанной с учётом написания всех слогов путунхуа (букв. «Транскрипция для китайского языка», хотя фактически это латинизированная письменная система, параллельная иероглифической, но не транскрипция). Термин УХШ^. капу^еп «китайский язык и китайская письменность» присутствует, во-первых, в ст. 10, где идёт речь об учебных программах в самом Китае и о соответствующих учебных материалах, и, во-вторых, в ст. 11, регламентирующей язык современных печатных изданий на китайском языке. Два раза в тексте закона появляется традиционное слово со значением «письменный китайский язык» - Ф ^ 2коп^еп, букв. «письмена Срединного [государства]» - в сочетании «письменные памятники на китайском языке» и там, где идёт речь о параллельных надписях на китайском и иностранных языках на вывесках, в объявлениях и т. п.
Современные термины в китайской диалектологии
Известно, что в европейской традиции различие между диалектами одного и того же языка и отдельными языками определялось по-разному в каждом конкретном случае с использованием лингвистических и экстралингвистических критериев. Так, очень близкие румынский и молдавский языки функционируют на территории двух разных государств. Сейчас оба записываются латиницей, но молдавский в прошлом пользовался кириллицей, соответствующие литературные варианты одно время несколько отличались друг от друга. Тем не менее некоторые языковеды не без оснований считают румынский и молдавский единым языком. Ещё один пример - два исторически бесписьменных памирских языка: сарыкольский и ваханский, - на которых в Китае говорят на западе Синьцзяна. В отечественном и западном языкознании они признаны отдельными языками, но в КНР считаются таджикским языком, а их носители - таджиками. Таджики КНР - это и есть носители сарыкольского и ваханского, но не таджикского языка [Эдельман; Чжоу Циншэн, с. 144]. Точно так же официальный в Республике Бурятия бурятский язык - это диалект монгольского языка в КНР [Актамов].
Китайские диалекты издавна были объединены общей государственностью, иероглифической письменностью и иероглифическими текстами. С учётом этого, а также психологического фактора (принадлежность китайцев-ханьцев к единой ханьской нации) в континентальном Китае (но не на Тайване) все диалектные группы считаются относящимися к общему «ханьскому языку». В то же время чисто лингвистически эти группы должны были бы считаться отдельными языками - как по своим расхождениям, в том числе лексическим, так и с точки зрения взаимопонимания, которое невозможно между представителями разных выделенных к настоящему времени диалектных групп.
По подсчётам Дж. Нормана, сделанным с учётом списка М. Сводеша из 100 слов, совпадение с пекинским диалектов, которые относятся к той же северной группе гуаньхуа, варьирует от 90 до 96 %; диалектов всех остальных групп кроме группы Минь - от 72 до 84 %; совпадение с пекинским различных диалектов Минь - от 50 до 60 %. Ср. аналогичные цифры совпадений внутри славянских, романских и германских языков, которые колеблются от 70 до 80 % [Norman, 2015].
Что касается взаимопонимания, то с недавнего времени всё чаще пишут, что даже носители разновидностей внутри одной и той же диалектной группы иногда с трудом понимают или вообще не понимают друг друга, как это недавно наблюдалось, например, в городе Ухань в разгар коронавирусной эпидемии. На большей части территории провинции Хубэй, административным центром которой является Ухань, распространены две подгруппы внутри диалектов группы гуаньхуа - юго-западная и подгруппа Цзянхуай, или подгруппа междуречья Янцзы и Хуайхэ. Только на юге, примыкающем к провинции Цзянси, говорят на диалектах ещё одной группы, Гань. В самом г. Ухань, объединившем три города, сосуществует несколько близких вариантов диалектов юго-западной подгруппы внутри группы гуаньхуа. И тем не менее врачам, направленным во время эпидемии в Ухань из Шаньдуна, лингвистически входящего в тот же ареал гуаньхуа, пришлось срочно подготовить разговорник - иначе они и другие приезжие врачи не могли объясняться с пациентами старшего возраста. Ещё один разговорник составил медик, прибывший также из района распространения диалектов гуаньхуа, - врач из команды города Цанчжоу, расположенного недалеко от Пекина в провинции Хэбэй. В середине февраля по инициативе хубэйского отдела образования в мобильной системе WeChat, которой пользуются в своих смартфонах уже более миллиарда жителей Китая, стал доступным устный и письменный перевод на путунхуа 156 слов и 75 фраз на разных диалектах населённых пунктов провинции Хубэй. В начале марта полицейские стали раздавать приезжим медикам распечатанное пособие по уханьскому диалекту [Wuhan...; Юань Э...].
В отношении локальных письменных традиций особое место среди китайских диалектов занимает кантонский (гуанчжоуский) диалект, который издавна использовался в качестве единого средства общения в ареале распространения диалектов группы Юэ. Появление первых текстов на кантонском диалекте датируют концом правления династии Мин (1368-1644 гг.), записи кантонской оперы появились в начале XX в. Современные тексты на кантонском могут как содержать элементы путунхуа и вэньяня, так и быть чисто разговорными местными [Dong]. Во всех этих текстах, которые широко распространены прежде всего в Гонконге - в рекламе, объявлениях, на вывесках, в Интернет-блогах, детских книгах и субтитрах фильмов - используются не только общекитайские, но также диалектные иероглифы, для которых, в частности, созданы специальные компьютерные кодировки
[Гутин]. При этом даже для общекитайских иероглифов в Гонконге и Макао, так же как на Тайване, не введены их упрощённые варианты, которые официально употребляются в континентальном Китае. Любые тексты записываются здесь только традиционными полными иероглифами, при том что в соседнем Гуанчжоу в пособиях по кантонскому диалекту местные иероглифы соседствуют с упрощёнными.
Остальные диалектные письменные традиции не столь развиты либо вообще отсутствуют. Тем не менее в последние годы китайцы, живущие за пределами континентального Китая, стали создавать в Википедии разделы не только на кантонском, но также на других диалектах. По данным на 2017 г., на первом месте по числу публикаций после путунхуа с 208 033 статьями стояли южноминьские диалекты (Миньнань), на которых, в частности, говорит большинство жителей Тайваня (в соответствии с официальной классификацией, принятой в КНР, Миньнань - это подгруппа внутри диалектов группы Минь; во многих классификациях за пределами Китая - отдельная группа, см., напр., [Яхонтов, 1966]). Кантонский диалект по числу статей (53 986) оказался на втором месте, но зато на первом по числу пользователей. На диалектах группы хакка, восточноминьских (Миньдун), а также на диалектах групп Гань и У было размещено соответственно 7423, 6432, 6388 и 5812 статей. При этом существенно, что иероглифическую письменность использовали только разделы на кантонском, Гань, У, а также в инкубированном разделе на диалектах Сян. Статьи остальных разделов - хакка, Миньдун и даже на диалекте Миньнань, иероглифические тексты на котором всячески продвигаются в последние годы на Тайване, участники Википедии смогли создать только в латинизированном варианте [Dong].
В современном континентальном языкознании западному термину «диалекты» соответствует состоящее из двух корней сложное слово ^Н fängyän, ср. также "ЖШ^Н hänyü fängyän «диалекты китайского, или ханьского, языка». Это слово, в частности, присутствует в многочисленных лингвистических публикациях, в «Законе об общегосударственном языке и письменности» 2001 г. или в диалектном томе двух изданий «Атласа языков Китая» - 1987 и 2012 гг. [Чжунго юйянь дитуцзи...]. В атласе всё ещё использованы традиционные местные названия диалектных групп, включающие морфемы Ш уй «язык» или Й huä «язык, говор». В то же время начиная с 2017 г. в обзорных документах Министерства образования, ведающего языковой политикой и языковыми проблемами в КНР, эти термины были явно изменены и упорядочены [Чжунго юйянь вэньцзы...]. К названиям всех групп, кроме недавно выделенной сравнительно малочисленной (7,78 млн говорящих) группы пинхуа/тухуа, добавлен термин «диалект, диалекты». Ср. примеры соответствующих терминов в атласе, с одной стороны, и в обзоре, опубликованном Министерством образования в 2019 г., с другой: ТЙ guänhuä «гуаньхуа», «говор чиновников» - ТЙ^Н guänhuä fängyän «диалекты гуаньхуа»; Win Jinyü «язык [государства] Цзинь» - Jin fängyän «диалекты [государства] Цзинь», Wuyü «язык
[государства] У» - ^^Н Wu fängyän «диалекты [государства] У», ^ШЙ kejiähuä «говор [народности] хакка - ^Ш^Н kejiä fängyän «диалекты хакка».
В отечественном китаеведении сложившаяся начиная с 1930-х гг. система терминов была идентична той, которая употребляется сейчас в континентальном Китае: в китайском языке существуют группы диалектов, которые в свою очередь делятся на подгруппы и отдельные диалекты внутри подгрупп; ср. [Драгунов; Яхонтов, 1966, 1967; Янкивер]. Англоязычную
систему соответствующих терминов в 1991 г. призывал унифицировать и, в частности, ввести термин с универсальным значением «тополект» (topolect), проф. В. Маер [Mair]. Тем не менее в современных англоязычных текстах по-прежнему можно обнаружить разные термины для одних и тех же региональных разновидностей китайского языка - как «китайские диалекты» (Chinese dialects), так и «синитические языки» (Sinitic languages); ср., напр., статьи в двух англоязычных энциклопедиях, изданных в последнее десятилетие [Norman, 2015; Chappell, 2017]. Более того, в постсоветский период на одной и той же странице «Большой российской энциклопедии» появились две статьи на одну и ту же тему - «Китайский язык» и
«Китайские языки» (синитские, синитические языки) [Завьялова; Коряков].
***
Унификации терминов в китайском языкознании как в самом Китае, так и в разных странах за его пределами, таким образом, не произошло даже в век Интернета и информационных технологий. Это объясняется как необыкновенным разнообразием китаеязычного мира - историческим и современным, так и неодинаковой историей китаеведного языкознания в разных регионах за пределами Китая, в том числе в нашей стране, с одной стороны, и на Западе, с другой. Пожалуй, наиболее существенные изменения в самом Китае на протяжении прошлого и в начале текущего столетия претерпевали те термины, которые используются в отношении официального китайского языка, восходящего к историческому наддиалектному «языку чиновников». Ориентированный прежде всего на столичный пекинский диалект, он стал «государственным языком» в конце правления династии Цин, демократическим «общеупотребительным языком/говором» после образования КНР, тем же «общеупотребительным языком» и одновременно «общеупотребительным в государстве языком» с началом экономического и интеллектуального возрождения Китая в период «реформ и открытости». В дополнение к этому впервые в истории китайского языкознания в последние годы предпринята попытка унифицировать в самом Китае систему терминов в отношении китайских диалектных групп, которые считаются отдельными языками на Тайване и часто называются «синитическими языками» в западных работах. В новейших официальных публикациях девять из десяти групп впервые чётко терминологически обозначены как современные диалекты внутри единого китайского (ханьского) языка.
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК
Актамов И.Г. Этноязыковые процессы в многонациональных государствах: общемировые тенденции и государственная общеобразовательная политика (на примере Республики Бурятия РФ и АРВМ КНР) // Вестник Бурятского государственного университета. 2015. № 1. С. 3-9.
Голиков А.П. Власть и язык в политике Цинской империи // Общество и государство в Китае. Т. XLIII, ч. 1. М.: ИВ РАН, 2013. С. 278-287.
Гутин И.Ю. Языковая ситуация в Специальном административном районе Гонконг КНР и политика властей в сфере языка // Международный научно-исследовательский журнал. 2018. № 2 (68). С. 79-83.
Драгунов А.А., Драгунова Е.Н. К латинизации диалектов центрального Китая. Диалекты Сянтань и Сянсян // Известия Академии наук СССР (Отделение общественных наук). 1932. Т. VII/3. С. 240-269.
Завьялова О.И. Китайский язык // Большая российская энциклопедия. М.: БРЭ, 2009. С.173-176.
Зограф И.Т. Среднекитайский язык (становление и тенденции развития). М.: Наука, ГРВЛ, 1979.
Зограф И. Т. Монгольско-китайская интерференция (язык монгольской канцелярии в Китае). М.: Наука, ГРВЛ, 1984.
Зограф И.Т. Официальный вэньянь. М.: Наука, ГРВЛ, 1990.
Кондратьева Е.Б. Судьба вэньяня после Синьхайской революции // Проблемы Дальнего Востока. 2012. № 2. С. 176-182.
Коряков Ю.Б. Китайские языки (синитские, синитические языки) // Большая российская энциклопедия. М.: БРЭ, 2009. С. 173.
Ли Юймин. Чжунго юйянь гуйхуа лунь : [О языковом планировании в Китае]. Чанчунь: Дунбэй шифань дасюэ чубаньшэ, 2005.
Линь Тао. Путунхуа юй бэйцзинхуа : [Путунхуа и пекинский диалект]. Пекин: Юйвэнь чубаньшэ, 2000.
Софронов М.В. Китайский язык и китайское общество. М.: Наука, 1979.
Софронов М.В. Китайский язык и китайская письменность: курс лекций. М.: АСТ, 2007.
Сунь Чжуншань бэньлай сян ба Юэюй цзо гуаньфан юйянь ма? : [Сунь Ятсен на самом деле хотел сделать кантонский диалект официальным языком?]. URL: https://zhidao.baidu.com/question/299854499.html (дата обращения: 26.08.2020).
Сяньдай ханьюй цыдянь : [Словарь современного китайского языка]. Пекин: Шанъу иньшугуань, 2016.
Юань Э иляодуй цзиньцзи бяньцзуань «фанъянь баодянь», Ухань фанъянь хэнь нань дун ма? : [Медики, направленные в провинцию Хубэй, срочно создали «драгоценное диалектное пособие», речь на уханьском диалекте очень трудно понимать?]. URL: http://moment.rednet.cn/pc/content/2020/02/12/6715847.html (дата обращения: 27.08.2020).
Чжан Чжумэй. Шилунь Миндай цяньци Наньцзинхуа дэ юйянь дивэй : [О языковом статусе нанкинского диалекта начального периода династии Мин] // Цзиньдай гуаньхуа юйинь яньцзю : [Исследования фонетики гуаньхуа нового времени]. Пекин: Юйвэнь чубаньшэ, 2007. C. 184-203.
Чжан Чжунсин. Вэньянь хэ байхуа : [Вэньянь и байхуа]. Пекин: Чжунхуа шуцзюй, 2007.
Чжоу Циншэн. Куацзин шаошу миньцзу юйянь чжуанкуан : [Ситуация с трансграничными языками национальных меньшинств] // Чжунго юйянь шэнхо чжуанкуан баогао 2013 : [Доклад о языковой ситуации в Китае в 2013 г.]. Пекин: Шанъу иньшугуань, 2013. С. 141-152.
Чжоу Югуан. Модернизация китайского языка и письменности // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. XXII. Языкознание в Китае. М.: Прогресс, 1989. С. 376-398.
Чжунго юйянь дитуцзи (Ханьюй фанъянь цзюань) : [Атлас языков Китая (Китайские диалекты)]. Пекин: Шанъу иньшугуань, 2012.
Чжунго юйянь вэньцзы гайкуан : [Обзор ситуации c языком и письменностью в Китае]. URL: http://www.moe.gov.cn/jyb_sjzl/wenzi/201903/t20190311_372965.html (дата обращения: 27.08.2020).
Чжунхуа жэньминь гунхэго гоцзя тунъюн юйянь вэньцзы фа : [Закон Китайской Народной Республики об общеупотребительных в государстве языке и письменности]. URL: http://www.gov.cn/ziliao/flfg/2005-08/31/content_27920.htm (дата обращения: 10.08.2020).
Шмидт П. Опыт мандаринской грамматики с текстом для упражнений. Пособие к изучению разговорного китайского языка пекинского наречия. Владивосток: типография т-ва Сущинский и К°, 1902.
Эдельман Д.И. Проблема «язык или диалект» при отсутствии письменности (на материале памирских языков) // Лингвистическая география, диалектология и история языка. Ереван: Изд-во АН Армянской ССР, 1976. С. 85-93.
Янкивер С.Б. Гуанчжоуский (кантонский) диалект китайского языка. М.: Наука, 1987.
Яхонтов С.Е. Классификация диалектов китайского языка // Исследования по филологии стран Азии и Африки. Л., 1966. С. 121-128.
Яхонтов С.Е. Географическое распространение диалектов китайского языка // Вестник ЛГУ. № 2. Серия истории, языка, литературы. Вып. 1. 1967. С. 76-82.
Chappell Hilary. Mandarin and other Sinitic languages // Encyclopedia of the Chinese language. Oxford: Routledge, 2017: 605-628.
Coblin W. South. A brief history of Mandarin // Journal of the American Oriental Society, 120 (4): 537-552.
DongHongyuan. Language policy, dialect writing and linguistic diversity // Proceedings of the 29th North American conference on Chinese linguistics, 2, Memphis: University of Memphis, 2017: 463-480.
Kloter Henning. Missionary linguistics // Encyclopedia of Chinese language and linguistics, vol. 3, Leiden, Boston: Brill, 2017: 41-46.
Law on the Standard Spoken and Written Chinese Language of the People's Republic of China. URL: http://en.moe.gov.cn/Resources/Laws_and_Policies/201506/t20150626_191388.html (дата обращения: 26.08.2020).
Mair Victor H. What is a Chinese "dialect/topolect"? Reflections on some key Sino-English linguistic terms // Sino-Platonic Papers, 1991, 29: 1-31.
Norman Jerry. Chinese. Cambridge University Press, 1988.
Norman Jerry. Classification of Chinese Dialects // Encyclopedia of Chinese language and linguistics, Brill Online, 2015. URL: http://referenceworks.brillonline.com/entries/encyclopedia-of-chinese-language-and-linguistics/classification-of-chinese-dialects-COM_00000090 (дата
обращения: 20.12.2015).
Weng Jeffrey. What is Mandarin? The social project of language standardization in early republican China // The Journal of Asian Studies, 2018: 1-23.
Wuhan dialect guidebook for medical teams goes viral online. URL: http://www.xinhuanet.com/english/2020-02/11/c_138774582.htm (дата обращения: 15.08.2020).
REFERENCES
Aktamov I.G. (2015). Etnoyazykovye protsessy v mnogonatsional'nykh gosudarstvakh: obshchemirivye tendentsii i gosudarstvennaya obshcheobrazovatel'naya politika (na primere Respubliki Buryatiya i ARVM KNR) [Ethno-linguistic processes in multinational countries: common
tendencies and the official education policy (on the example of the Republic of Buryatia and Inner Mongolia)], VestnikBuryatskogo gosudarstvennogo universiteta, 2015, 1: 3-9. (In Russian).
Chappell Hilary. (2017). Mandarin and other Sinitic languages, Encyclopedia of the Chinese language, Oxford: Routledge: 605-628.
Coblin W. South. (2000). A brief history of Mandarin, Journal of the American Oriental Society, 120 (4): 537-552.
Dong Hongyuan. (2017). Language policy, dialect writing and linguistic diversity, Proceedings of the 29th North American Conference on Chinese Linguistics, 2, Memphis: University of Memphis: 463-480.
Dragunov A.A., Dragunova E.N. (1932). K latinizatsii dialektov tsentral'nogo Kitaya. Dialekty Syantan' i Syansyan [On the Latinization of the dialects of Central China. The Xiangtan and Xiangxiang dialects], Izvestiya Akademii nauk SSSR (Otdelenie obshchestvennykh nauk), VII/3: 240-269. (In Russian).
Edelman D.I. (1976). Problema "yazyk ili dialect" pri otsutstvii pis'mennosti (na materiale pamirskikh yazykov) [The "dialect/language" problem in case of the absence of a writing system (on the example of the Pamir languages)], Lingvisticheskaya geografiya, dialektologiya i istoriya yazyka [Language geography, dialectology and language history], Yerevan: Izdatel'svo AN Armyanskoy SSR: 85-93. (In Russian).
Golikov A.P. (2013). Vlast' i yazyk v politike Tsinskoy imperii [Government and language in the Qing Empire's policy], Obshchestvo igosudarstvo vKitae, XLIII (1): 278-287. (In Russian).
Gutin I.Yu. (2018). Yazykovaya situatsiya v Spetsial'nom administrativnom rayone Gonkong KNR i politika vlastey v sfere yazyka [Language situation in the Hong Kong Special Administrative Region of the PRC and the official language policy], Mezhdunarodniy nauchno-issledovatel'skiy zhurnal, 2 (68), 79-83. (In Russian).
Kloter Henning. (2017). Missionary linguistics, Encyclopedia of Chinese language and linguistics, vol. 3, Leiden, Boston: Brill: 41-46.
Kondrat'eva E.B. (2012). Sud'ba ven'yanya posle Sin'khayskoy revolyutsii [Classical Chinese after the Xinhai Revolution], Problemy Dal'nego Vostoka, 2: 176-182. (In Russian).
Koryakov Yu.B. (2009). "Kitayskie yazyki (sinitskiye, siniticheskiye yazyki)" [Chinese languages (Sinitic languages)], Bol'shaya rossiyskaya entsiklopediya [Great Russian Encyclopedia], Moscow: Great Russian Encyclopedia: 173. (In Russian).
Li Yuming (2005). Zhonguo yuyan guihua lun [On language planning in China], Changchun: Dongbei shifan daxue chubanshe. (In Chinese).
Lin Tao. (2000). Putonghua yu Beijinghua [Putonghua and the Beijing dialect], Beijing: Yuwen chubanshe. (In Chinese).
Law on the Standard Spoken and Written Chinese Language of the People's Republic of China. URL: http://en.moe.gov.cn/Resources/Laws_and_Policies/201506/t20150626_191388.html (accessed: 26 August 2020).
Mair Victor H. (1991). What is a Chinese "dialect/topolect"? Reflections on some key Sino-English linguistic terms, Sino-Platonic Papers, 29: 1-31.
Norman Jerry. (1988). Chinese, Cambridge University Press.
Norman Jerry. (2015). Classification of Chinese dialects, Encyclopedia of Chinese language and linguistics, Brill Online. URL: http://referenceworks.brillonline.com/entries/encyclopedia-of-
chinese-language-and-linguistics/classification-of-chinese-dialects-C0M_00000090 (accessed: 20 December 2015).
Shmidt Pyotr (Smits, Peteris). (1902) Opyt mandarinskoy grammatiki s tekstom dlya uprazhneniy. Posobie dlya izucheniya razgovornogo kitayskogo yazyka pekinskogo narechiya [An essay on Mandarin grammar with a text for exercises. A manual for studying the Pekingese variant of spoken Chinese], Vladivostok: Sushchinskiy and K°. (In Russian).
Sofronov M.V. (1979). Kitayskiy yazyk i kitayskoe obshchestvo [Chinese language and Chinese society], Moscow: Nauka. (In Russian).
Sofronov M.V. (2007). Kitayskiy yazyk i kitayskaya pis'mennost': kurs lektsiy [Chinese language and Chinese script: lectures], Moscow: AST. (In Russian).
Sun Zhongshan benlai xiang ba Yueyu zuo guanfang yuyan ma? [Did Sun Yat-sen really plan to make Cantonese the official language?]. URL: https://zhidao.baidu.com/question/299854499.html (accessed: 26 August 2020). (In Chinese).
Weng Jeffrey. (2018). What is Mandarin? The social project of language standardization in early republican China, The Journal of Asian Studies: 1-23.
Wuhan dialect guidebook for medical teams goes viral online. URL: http://www.xinhuanet.com/english/2020-02/11/c_138774582.htm (accessed: 15 August 2020).
Xiandai Hanyu cidian [Modern Chinese dictionary], Beijing: Shangwu yinshuguan, 2016. (In Chinese).
Yankiver S.B. (1987). Guanchzhouskiy (kantonskiy) dialekt kitayskogo yazyka [The Guangzhou (Cantonese) dialect of the Chinese language], Moscow: Nauka. (In Russian).
Yakhontov S.E. (1966). Klassifikatsiya dialektov kitayskogo yazyka [Classification of the Chinese dialects], Issledovaniya po filologii stran Azii i Afriki [Studies on the philology of the countries of Asia and Africa], Leningrad: Leningradskiy gosudarstvenniy universitet: 121-128. (In Russian).
Yakhontov S.E. (1967). Geograficheskoe rasprostranenie dialektov kitayskogo yazyka [Geographic distribution of the Chinese dialects], Vestnik Leningradskogo gosudarstvennogo universiteta (Istoriya, yazyk, literatura), I/2: 76-82. (In Russian).
Yuan E yiliaodui jinji bianzuan "fangyan baodian", Wuhan fangyan hen nan dong ma? [A medical team aiding Hubei urgently compiled a "precious" dialect guidebook, is it difficult to understand the dialect of Wuhan?]. URL: http://moment.rednet.cn/pc/content/2020/02/12/6715847.html (accessed: 27 August 2020). (In Chinese).
Zavyalova O.I. (2009). Kitayskiy yazyk [Chinese language], Bol'shaya rossiyskaya entsiklopediya [Great Russian Encyclopedia], Moscow: Bol'shaya rossiyskaya entsiklopediya: 173-176. (In Russian).
Zhang Zhumei. (2007). Shilun Mingdai qianqi Nanjinghua de yuyan diwei [On the language status of the Nanjing dialect in the early Ming period], Jindai Guanhuayuyinyanjiu [Studies in the Early Mandarin phonetics], Beijing: Yuwen chubanshe: 184-203. (In Chinese).
Zhang Zhongxin. (2007). Wenyan he baihua [Classical and written vernacular Chinese], Beijing: Zhonghua shuju. (In Chinese).
Zhongguo yuyan dituji (Hanyu fangyan juan) [Language atlas of China (Chinese dialects)], Beijing: Shangwu yinshuguan, 2012. (In Chinese).
Zhonghua renmin gongheguo guojia tongyong yuyan wenzi fa [The law of the People's Republic of China on the nationwide language and script]. URL:
http://www.gov.cn/ziliao/flfg/2005-08/31/content_27920.htm (accessed: 10 August 2020). (In Chinese).
Zhongguo yuyan wenzi gaikuang [A review of the situation with language and script in China]. URL: http://www.moe.gov.cn/jyb_sjzl/wenzi/201903/t20190311_372965.html (accessed: 27 August 2020). (In Chinese).
Zhou Qingsheng. (2013). Kuajing shaoshu minzu yuyan zhuangkuang [On the transborder languages of national minorities], Zhongguo yuyan shenghuo zhuangkuang baogao 2013 [Language situation in China: 2013], Beijing: Shangwu yinshuguan: 141-152. (In Chinese).
Zhou Youguang. (1989). Modernizatsiya kitayskogo yazyka i pis'mennosti [Modernization of the Chinese language and script], Novoe v zarubezhnoy lingvistike [Latest studies in foreign linguistics], XXII (Linguistics in China), Moscow: Progress: 376-398. (In Russian).
Zograf I.T. (1979). Srednekitayskiy yazyk (Stanovlenie i tendentsii razvitiya) [Middle Chinese (Formation and development tendencies)], Moscow: Nauka, GRVL. (In Russian).
Zograf I.T. (1984). Mongol'sko-kitayskaya interferentsiya (yazyk mongol'skoy kantselyarii v Kitae), [Mongolian-Chinese language interference (the language of the Mongolian documentation in China)], Moscow: Nauka, GRVL. (In Russian).
Zograf I.T. (1990). Ofitsial'niy ven'yan' [Official Classical Chinese], Nauka, GRVL. (In Russian).
Поступила в редакцию 04.09.2020 Received 4 September 2020
Для цитирования: Завьялова О.И. Китайский язык: термины в XXI веке // Восточная Азия: факты и аналитика. 2020. № 3. С. 65-78. DOI: 10.24411/2686-7702-2020-10019
For citation: Zavyalova O.I. (2020). Kitajskij yazyk: terminy v XXI veke [Chinese language: terminology in the 21st century], Vostochnaya Aziya: fakty i analitika [East Asia: Facts and Analytics], 2020, 3: 65-78. (In Russian). DOI: 10.24411/2686-7702-2020-10019
