CC BY
122
нальный колорит очерка И. А. Гончарова «Фрегат Палла-да»; отбору дидактического материала (письма И. А. Гончарова, критические статьи, посвященные творчеству писателя, воспоминания современников, афоризмы И. А. Гончарова, иллюстрации).
СПИСОК ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ
1. Недзвецкий В. А. Тоска Ольги Ильинской в «крымской» главе романа «Обломов»: интерпретации и реальность // Изв. РАН. Сер. литературы и языка. 2008. Т. 67, № 3. С. 40-46.
2. Мельник В. И., Мельник Т. В. И. А. Гончаров в контексте европейской и мировой литературы. Ульяновск, 1995. 193 с.
3. Лощиц Ю. М. И. А. Гончаров. 3-е изд. М.: Молодая гвардия, 2004. 392 с.
4. Отрадин М. В. Проза И. А. Гончарова в литературном контексте. СПб., 1994. 168 с.
5. Краснощекова Е. А. И. А. Гончаров. Мир творчества. М., 1997. с.
6. Гончаров И. А. Фрегат «Паллада». Очерки путешествия // Гончаров И. А. Собр. соч. в 8 т. Т. 2. М., 1978. 334 с.; Т. 3. М., 1978. 526 с.
ЯЗЫКОВАЯ ЛИЧНОСТЬ СТУДЕНТА В КОНТЕКСТЕ КОГНИТОЛОГИИ: КОНЦЕПЦИЯ И ПРОБЛЕМЫ ИССЛЕДОВАНИЯ
LINGUISTIC IDENTITY OF THE STUDENT IN THE CONTEXT OF COGNITIVE SCIENCE: THE CONCEPT AND RESEARCH PROBLEMS
Е. А. Буданова
Данная статья содержит описание различных подходов к рассмотрению концепции полиязыковой личности студентов языкового вуза в контексте когнитивных исследований. Анализ существующих тенденций дает возможность представить модель языковой личности как схему адаптации обучающегося к иной культурной картине мира.
Ключевые слова: билингвизм, картина мира, концепт, языковая личность, языковая способность.
Языковая способность, определяющая возможность осуществления вербального общения, является неотъемлемым свойством психики человека. Имея социальный характер, языковая способность широко рассматривается в рамках социо- и психолингвистики, в исследованиях проявления «человеческого фактора в языке». Таким образом, одним из важных направлений изучения языковой способности является рассмотрение когнитивных характеристик ее носителя - языковой личности, как человека, «существующего в языковом пространстве - в общении, в стереотипах поведения, зафиксированных в языке, в значениях языковых единиц и смыслах текстов» [1, с. 7].
Одним из основоположников данного направления исследований является Ю. Н. Караулов, описывающий языковую личность как совокупность лингвистических способностей и характеристик человека, обусловливающих успешность процесса речепорождения [2]. Приведенное определение подчеркивает комплексный характер феномена и понятия «языковая личность». С одной
E. A. Budanova
This article considers different approaches to the research of the language students' polilinguistic identity concept in the context of cognitive science. The analysis of the existing tendencies gives an opportunity to present the model of linguistic identification as the scheme of adaptation to a foreign cultural world picture.
Keywords: bilingualism, picture of the world, concept, language identity, language ability.
стороны, термин «языковая личность» соотносится с терминами «способность», «языковая способность», то есть потенциальная возможность развития и реализации существующей в сознании человека системы языка. В этом случае индивид может рассматриваться в качестве сформировавшейся языковой личности, гибко реализующей языковую способность в соответствии с требованиями ситуации реального общения. В то же время, как отмечает В. И. Карасик, на определенном этапе индивид еще не является личностью, то есть не обладает отличительными социально обусловленными характеристиками либо не знаком со способами реализации языковой способности для осуществления общения [1, с. 7].
С другой стороны, определение Ю. Н. Караулова во многом обусловило появление работ, связанных с анализом языковой личности автора текста, что, в свою очередь, позволило сделать важный для настоящего исследования вывод: речевое произведение в совокупности его лингвистических характеристик, включая семантические и лексические параметры, является отражением национальной и
индивидуальной картины мира его создателя. Таким образом, языковую личность в рамках концепции Ю. Н. Карау-лова можно охарактеризовать с точки зрения языкового сознания и речевого поведения, то есть с позиций лингвистической концептологии и теории дискурса.
Следует отметить, что в своей более поздней работе «Активная грамматика и ассоциативно-вербальная сеть» Ю. Н. Караулов детализирует понятие «языковая личность», используя данный термин для обозначения двух феноменов: 1) любого носителя того или иного языка, охарактеризованного на основе анализа произведенных им текстов с точки зрения применения в этих текстах системных средств данного языка для отражения видения им окружающей действительности и для достижения определенных целей в этом мире, и 2) комплексного способа описания языковой способности индивида, соединяющего системное представление языка с функциональным анализом текстов [3, с. 156].
Применительно к данному исследованию особый интерес представляют определения языковой личности, позволяющее связать лингвистическую концептологию с когнитивной семантикой. Так, по мнению В. И. Карасика, под языковой личностью может пониматься «закрепленный преимущественно в лексической системе базовый национально-культурный прототип носителя определенного языка, своего рода "семантический фоторобот", составляемый на основе мировоззренческих установок, ценностных приоритетов и поведенческих реакций, отраженных в словаре - личность словарная, этносемантиче-ская» [4, с. 2-7].
Говоря о существовании общенациональных особенностей картины мира языковой личности, В. И. Карасик в то же время отмечает наличие в ней индивидуального «модуля», используя термины «речевой паспорт» и «идио-стиль». При этом речевой паспорт рассматривается как совокупность уникальных для каждого человека языковых и речевых особенностей, в то время как идиостиль предполагает выбор говорящим тех или иных индивидуальных языковых и речевых средств [1, с. 9]. Н. А. Востря-кова выделяет четыре компонента в речевом паспорте языковой личности - биологический (пол и возраст), психический (эмоциональное состояние в момент речи), социальный (национальность, социальный статус, место рождения, профессия) и индивидуальный [5].
Перечисленные компоненты речевого паспорта, выступающие в различных соотношениях, соответствуют тому или иному типу языковой личности. Вопрос о типологии языковой личности ставился в основном в исследованиях, посвященных проблемам психолингвистики, социолингвистики и лингводидактики. Таким образом, в основу большинства типологий были положены критерии, определяющие различные отношения носителя языка и общества. Примером может служить классификация психологических разновидностей языковой личности С. С. Сухих. Автор выделяет экспонентный, субстанциональный и интенциональный уровни измерения коммуникативной личности, проявляющиеся в процессе общения.
Экспонентный уровень позволяет определить языковую личность и речевую деятельность коммуниканта как «активную, созерцательную, убеждающую, сомневающуюся, голословную». Субстанциональный уровень характеризует языковую личность в зависимости от степени конкрен-тости / абстрактности вербализации имеющегося опыта. На третьем уровне различные типы языковой личности могут проявлять себя «юмористично или буквально, конфликтно или кооперативно, директивно или интегратив-но, центрированно или децентрированно» [6, с. 17].
Критерий естественности / искусственности среды общения лег в основу классификации В. И. Карасика, который выделяет следующие типы языковых личностей: человек, для которого общение на родном языке является естественным в его коммуникативной среде; человек, для которого естественным является общение на чужом языке, например, эмигрант; человек, который говорит на чужом языке с учебными целями, не относящимися к характеристикам естественной среды общения [1, с. 10]. Другая классификация того же автора основана на сопоставительном анализе стилистических особенностей речи коммуникантов. При этом противопоставляются эгоцентрический и со-циоцентрический типы личности, первый из которых насыщает свою речь яркими и необычными выражениями с целью саморепрезентации и украшения речи. В свою очередь социоцентрическая языковая личность использует клишированные выражения для подтверждения своего статуса и - в случае статусной неопределенности - для опознания членов своей социальной группы [1, с. 16].
Рассматривая языковую личность в контексте лингво-культурологии, В. П. Нерознак выделяет два основных ее типа: стандартную языковую личность, отражающую усредненную литературно обработанную норму языка, и нестандартную языковую личность, которая объединяет в себе верхний и нижний слои культуры языка. К «верхним слоям» культуры можно отнести писателей, являющихся «креативными языковыми личностями», «архаистами» и «новаторами» [7, с. 114].
Приведенные типологии затрагивают важный для социолингвистики вопрос о норме речевой деятельности для той или иной социальной группы, что в целом подтверждает выдвинутый Ю. Н. Карауловым тезис о языковой личности, «начинающейся по ту сторону обыденного языка» как некой усредненной коммуникативной нормы [2, с. 36]. В связи с этим Л. П. Крысин предлагает разграничить понятия «индивидуальная языковая личность» и «коллективная языковая личность» [8]. Последнее понятие представляется во многом условным, но может использоваться в контексте исследований языкового сознания, концептуальной картины мира, национальной картины мира народа - носителя того или иного языка.
Являясь совокупностью способностей, свойств и установок, языковая личность представляет собой комплексное образование, характеризующееся определенной структурой. Рассматривая теоретико-гносеологическую модель языковой личности, Ю. Н. Караулов выделяет в ней три уровня: 1) вербально-семантический, 2) лингво-
когнитивный (тезаурусный) и 3) мотивационный (прагматический) [2, с. 37]. Критериями выделения данных уровней являются типовые единицы - слова, концепты и коммуникативно-деятельностные потребности, отношения между этими единицами и стереотипы их объединения в определенные комплексы. Вербально-семантический уровень «отвечает» за семантику слов и правила их сочетаемости в речевой цепи, представляя собой, по сути дела, «уровень лексической и грамматической правильности». Единицами вербально-семантического уровня являются слова и предложения. Как отмечает автор, вербально-семантический уровень служит базой для языкового общения и, таким образом, характеризуется сходными для всех носителей данного языка параметрами, то есть относится к общенациональному модулю языковой личности, в меньшей степени индивидуализируя ее, чем уровни высшего порядка [2, с. 37].
Лингвокогнитивный уровень языковой личности представляет собой уровень знаний о мире носителя языка, уровень языковой картины мира, закрепленной в языковых структурах (пословицах, поговорках, крылатых выражениях), которые, помимо языковой семантики, несут более широкую информацию об устройстве мира [3, с. 154]. Лингвокогнитивный (тезаурусный) уровень отличается от вербально-семантического большей степенью обобщенности смысла, появлением дополнительных смыслов, не являющихся суммой значений составляющих высказывание элементов. При этом в качестве единиц выступают «понятия, крупные концепты, идеи, выразителями которых оказываются те же как будто слова нулевого (вербально-семантического) уровня, но облеченные теперь дескрип-торным статусом. Отношения между этими единицами выстраиваются в достаточно строгую иерархическую систему, в какой-то степени отражающую структуру мира, а известным (хотя и отдаленным) аналогом этой системы может служить обыкновенный тезаурус» [2, с. 173].
Прагматический (мотивационный) уровень языковой личности определяется коммуникативными установками участников общения, «отвечает» за понимание позиции, «места говорящего в мире». Единицей прагматического уровня является коммуникативно-деятельностная потребность [2, с. 215].
Трехуровневая модель языковой личности может быть соотнесена с тремя типами коммуникативных потребностей - контактоустанавливающей, информационной и воздействующей, а также с тремя сторонами процесса общения - коммуникативной, интерактивной и перцептивной [9, с. 117].
Принципиально иные критерии лежат в основе модели языковой личности в исследованиях Г. И. Богина. Абстрагируясь от индивидуальных различий в речевой деятельности носителей языка, автор уподобляет уровни языковой личности и компоненты языковой способности. Разработанная им модель является параметрической, имеет форму куба, который включает 60 компонентов, полученных через перемножение трех параметров (ось А - фонетика, лексика, грамматика; ось Б - адекватный синтез, адекватный выбор, насы-
щенность, интерпретация, правильность; ось В - чтение, письмо, аудирование, говорение) [10].
Рассматривая языковую способность человека в социолингвистическом аспекте, некоторые авторы предпочитают заменять термин «языковая личность» термином «коммуникативная личность», что представляется вполне оправданным, если признать существование различия между феноменом языковой личности, проявляющейся в контексте речевого общения, и языковой способности, взятой как объективная данность. Так, автор социологических исследований коммуникации В. П. Конецкая предлагает рассматривать коммуникативную личность как «одно из проявлений личности, обусловленное совокупностью ее индивидуальных свойств и характеристик, которые определяются степенью ее коммуникативных способностей, когнитивным диапазоном, сформировавшимся в процессе познавательного опыта, и собственно коммуникативной компетенцией - умением выбора коммуникативного кода, обеспечивающего адекватное восприятие и целенаправленную передачу информации в конкретной ситуации» [11, с. 169].
По мнению Ф. И. Шаркова, коммуникативная личность определяется как совокупность индивидуальных свойств и характеристик, которые обеспечивают умение выбрать схему передачи информации в конкретной ситуации, адекватно воспринимать информацию [12]. В структуре коммуникативной личности Ф. И. Шарков выделяет мотивационные, когнитивные и функциональные параметры. Мотивационный параметр занимает ведущую позицию в иерархии личностных характеристик и определяется коммуникативными потребностями. Когнитивный параметр формируется в процессе приобретения знаний о мире и считается полностью сформированным с появлением у человека способности оценивать собственное языковое сознание. Функциональный параметр обеспечивает процесс осуществления коммуникации вербальными и невербальными средствами и в целом соответствует понятию «коммуникативная компетенция» [12].
В. И. Карасик, в свою очередь, определяет коммуникативную личность как «обобщенный образ носителя культурно-языковых и коммуникативно-деятельностных ценностей, знаний, установок и поведенческих реакций». Автор выделяет ценностный, когнитивный и поведенческий планы этого понятия. При этом ценностный уровень определяет национально-культурные нормы и установки, свойственные тому или иному языковому коллективу. Когнитивный уровень представляет собой опыт, воплощенный в языковой картине мира данного народа в процессе категоризации. Поведенческий уровень соотносится с понятием «речевая деятельность» и анализируется с учетом социолингвистических и прагмалингвистических характеристик общения [1, с. 19-20].
Понятие «коммуникативная личность» тесным образом коррелируется с понятием «речевая личность». Последнее рассматривается в ряде исследований как оппозиция «языковой личности» в контексте дихотомии «язык - речь», «индивидуальное - общее».
В этой связи интерес представляет модель языковой личности В. В. Красных, которая выделяет в ней следующие составляющие: 1) человек говорящий - личность, одним из видов деятельности которой является речевая деятельность; 2) собственно языковая личность - личность, проявляющая себя в речевой деятельности, обладающая совокупностью знаний и представлений; 3) речевая личность - это личность, реализующая себя в коммуникации, выбирающая и осуществляющая ту или иную стратегию и тактику общения, репертуар средств; 4) коммуникативная личность - конкретный участник конкретного коммуникативного акта, реально действующий в реальной коммуникации [13].
В свою очередь В. А. Маслова определяет языковую личность как многослойную и многокомпонентную парадигму речевых личностей. При этом речевая личность мыслится как языковая личность в парадигме реального общения, в деятельности. Таким образом, речевая личность представляется одновременно отражением национально-культурной специфики языковой личности и собственно процесса общения [9, с. 117]. Развивая эту мысль, далее В. А. Маслова предлагает рассматривать лингвокультурную личность как «закрепленный в языке (преимущественно в лексике и синтаксисе) базовый национально-культурный прототип носителя определенного языка, составляющий вневременную и инвариантную часть структуры личности» [9, с. 120].
Анализируя особенности структуры языковой личности в контексте лингвокультурологических исследований, В. А. Маслова отмечает в ней следующие составляющие:
1. Мировоззренческий компонент, представляющий собой систему ценностей, поведенческих установок.
2. Культурологический компонент, предполагающий знакомство с культурой посредством изучения языковых явлений, а также освоения культуры как эффективного средства повышения интереса к языку. Следует отметить, что подобная двойственность обусловливает включение в структуру языковой личности единиц, относящихся к разным уровням знания: декларативному и процедурному. Единицами декларативного знания являются конкретные языковые явления (преимущественно лексические единицы), содержащие культурный компонент в семантике. К единицам процедурного знания можно отнести механизмы анализа особенностей отражения культуры в языке, а также особенностей использования языка при описании явлений культуры.
3. Личностный компонент, то есть «то индивидуальное, глубинное, что есть в каждом человеке» [9, с. 117].
Нетрудно заметить, что в рамках лингвокультуроло-гического и филологического подходов, к которым можно отнести приведенные концепции, языковая личность рассматривается как носитель родного языка. Человек, воспитанный в условиях одной лингвокультуры, монокультурен и лингвоцентричен. Он обладает вербализованной картиной мира, сформированной в рамках родного языка. Монолингвальная модель языковой личности является наиболее распространенной и изученной в современ-
ной психолингвистике. Однако в контексте лингводидак-тических исследований актуальным представляется вопрос о сущности и особенностях развития полиязыковой и поликультурной личности учащегося, овладевающего одним или несколькими иностранными языками.
Большинство исследователей полагают, что в основе формирования полиязыковой личности лежат изменения, происходящие в языковом сознании учащихся. Существуют два основных подхода к оценке этих изменений. В рамках первого подхода в языковом сознании выделяются два относительно независимых модуля: 1) сознание, обеспечивающее хранение и функционирование системы родного языка, и 2) иноязычное сознание. Такова, в частности, точка зрения П. Я. Гальперина, развивавшего идею о возникновении иноязычного сознания в процессе «перестройки» языкового сознания обучающегося на «иноязычный лад». Согласно П. Я. Гальперину, каждая из языковых категорий «составляет не "зеркальное отражение" объективной действительности, а своеобразное преломление этой действительности через интересы речевого общения народа, говорящего на этом языке. И оказывается, что в продуктах этого преломления - в представлениях, закрепленных за формальными языковыми средствами коммуникации, - можно найти ту строгую логику, которая отсутствует в объектах сообщения, во внеязыковой действительности» [14, с. 69].
В рамках второго подхода в процессе обучения иноязычному общению языковое сознание учащегося трансформируется в полиязыковое сознание, сохраняющее две функциональные системы как единую сущность. Таким образом, в структуре ассоциативно-вербальной сети выделяют концептуальный и лингвистический уровни. В процессе овладения иностранным языком учащийся может обращаться к лингвистическому уровню сознания, сопоставляя элементы родного и иностранного языков. В этом случае формируется субординативный (искусственный) билингв, для которого билингвальное сознание как единая сущность не свойственно в силу необходимость пользоваться попеременно тем или иным сознательным модулем.
Анализ различных представлений о феномене языковой личности и ее моделировании позволяет сделать несколько выводов, существенных для дальнейшего рассмотрения особенностей формирования иноязычной лексической способности:
1. Неотъемлемым свойством языковой личности является наличие в ее модели когнитивного уровня, определяющего особенности приобретения, хранения и использования знаний об окружающем мире. Единицы когнитивного уровня описываются как понятия, «общие идеи», концепты, и в определенном смысле представляют собой «сконцентрированные» представления о том или ином участке действительности.
2. Единицы когнитивного уровня в совокупности составляют систему представлений человека или общества о мире, то есть «картину мира». Последняя представляется сложным образованием, имеющим определенную структуру и отражающим индивидуальные и общенаци-
ональные идеи, ценности и установки. Таким образом, картина мира представляет собой отражение национально-культурных особенностей данного социума в языковом сознании его представителей. Анализ картины мира носителя языка позволит: 1) определить общее соотношение понятий «язык» и «культура»; 2) моделировать полиязыковую и поликультурную картину мира студента, изучающего иностранный язык, то есть создать своего рода «картину концептуальной адаптации». В этом случае процесс формирования полиязыковой и поликультурной личности будет рассматриваться как процесс приобщения (адаптации) учащихся к восприятию картины мира представителей иной национально-куль-тур ной общности.
3. Единицы когнитивного уровня являются единицами внутренней семантики, которые «овнешняются» в процессе общения. Уровень «внешней семантики» в структуре языковой личности определяется разными авторами как «вербально-семантический», «функциональный», «поведенческий». Единицами этого уровня являются слова и правила их сочетаемости, а также механизмы использования языковых средств в процессе речевой деятельности. Именно средства внешней семантики служат доступным материалом для анализа картины мира, ее разновидностей, особенностей формирования и структуры.
Приведенные положения могут быть положены в основу модели полиязыковой личности, формирующейся в процессе овладения иностранным языком. Подобная модель описывается нами как «адаптационная» или «процессуальная». Необходимость разработки такой модели обусловлена специфическим характером учебного предмета и процесса обучения, который, по-видимому, невозможно в полной мере описать, используя приведенные выше концепции, вследствие основного объединяющего их качества - статичности. Действительно, тезис о существовании двух разных видов языкового сознания либо одной общей полиязыковой картины в сознании искусственного билингва имплицитно предполагает, что «вторичная языковая личность», так же как и «межъязыковой код», - полностью сформировавшиеся, объективно существующие системы, рассматриваемые как заведомая данность. При этом акцент делается не на процесс их развития, но на особенности их функционирования. В то же время не вполне ясным остается вопрос о возникновении иноязычной картины мира, процессе ее наполнения, а также о влиянии картины мира родного языка на развитие иноязычной личности, будь то в рамках межъязыкового сознания либо двух отдельно существующих языковых систем.
По нашему мнению, ответы на поставленные вопросы могут быть получены, если рассматривать полиязыковую личность искусственного билингва как личность «адаптированную» к иному языку и культуре в процессе обучения, которой требуется приспособление (адаптация) к другому видению мира. В этом случае адаптационная (процессуальная) модель полиязыковой личности в ее развитии будет иметь следующую структуру:
1. Уровень внешней семантики языковых единиц (языковой уровень) - первый этап формирования полиязыковой личности, в процессе прохождения которого учащиеся овладевают единицами (словами и грамматическими явлениями) системы изучаемого иностранного языка. Овладение предполагает усвоение формы и значения единицы, а также развитие умений анализировать ее значение с целью последующего выделения концептуальных признаков стоящего за ней глубинного образа.
2. Ценностный (концептуальный, адаптационный) уровень - процесс осознания стоящего за иноязычной единицей внешней семантики концепта во всем многообразии его характеристик. В процессе осознания учащиеся сопоставляют инокультурные концепты с соответствующими им концептами родной культуры, выделяя области сходства и различия и тем самым «принимая» инокультурные образы как собственные, «адаптируясь» к иной системе взглядов на мир. Таким образом, на этом уровне происходит изменение языкового сознания учащихся, в котором, по-видимому, выделяется три модуля: модуль (картина мира) родного языка, иноязычный модуль, а также адаптационный модуль, единицами которого являются когнитивные процессы обработки концептуальных признаков: анализ, синтез, сопоставление, абстракция, конкретизация, схематизация.
3. Поведенческий уровень - этап, предполагающий использование полученных на уровне 2 знаний, умений, ценностных установок в процессе вербальной и невербальной коммуникации.
Как видно из приведенной схемы, именно концептуальный уровень полиязыковой личности представляется наиболее важным, лежит в основе ее формирования, обусловливает успешность ее развития. В связи с этим нам представляется, что иерархия уровней 1 и 2 не должна быть жестко закрепленной. Изменение порядка следования уровней формирования полиязыковой личности может быть обусловлено степенью обученности, возрастом учащихся, а также подходом к обучению лексике и грамматике. В случае последовательного прохождения языкового и концептуального уровней студент анализирует единицу языка с целью получения информации о стоящем за ней концепте. В случае изменения порядка следования уровней (концептуальный - языковой) учащийся воспринимает единицу языка на фоне сформированного ранее знания об ее концептуальных признаках. Поведенческий этап завершает процесс развития полиязыковой и поликультурной личности, переводя ее на речевой, коммуникативный уровень.
Следует также отметить, что, являясь процессуальной, предложенная модель изначально предполагает, что формирование полиязыковой личности проходит «единица за единицей», где каждый знак языка отражает отдельный фрагмент картины мира. В этом смысле можно утверждать, что полиязыковая личность - постоянно развивающееся, гибкое ментальное и языковое образование, высшая степень развития которого представляет собой прототип носителя языка.
СПИСОК ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ
1. Карасик В. И. Языковой круг: личность, концепты, дискурс. Волгоград: Перемена, 2002. 477 с.
2. Караулов Ю. Н. Русский язык и языковая личность. М.: Наука, 1987. 264 с.
3. Караулов Ю. Н. Активная грамматика и ассоциативно-вербальная сеть. М: Ин-т рус. языка им. В. В. Виноградова РАН, 1999. 180 с.
4. Карасик В. И. Оценочная мотивировка, статус лица и словарная личность // Филология -РЫ1с^1са. Краснодар: Изд-во КубГУ, 1994. № 3. С. 2-7.
5. Вострякова Н. А. Коннотативная семантика и прагматика номинативных единиц русского языка: автореф. дис. ... канд. филол. наук. Волгоград: Волгоград. гос. пед. ун-т, 1998. 22 с.
6. Сухих С. А. Прагмалингвистическое измерение коммуникативного процесса: автореф. дис. ... д-ра филол. наук. Краснодар: Изд-во КубГУ, 1998. 29 с.
7. Нерознак В. П. Лингвистическая персонология: к определению статуса дисциплины // Сб. науч. тр. Моск. гос. лингв. ун-та. Вып. № 426. Язык. Поэтика. Перевод. М.: МГЛУ, 1996. С.112-116.
8. Крысин Л. П. Социолингвистические аспекты изучения современного русского языка. М.: Наука, 1989. 188 с.
9. Маслова В. А. Лингвокультурология: учеб. пособие для студентов высш. учеб. заведений. М.: Академия, 2001. 208 с.
10. Богин Г. И. Модель языковой личности в ее отношении к разновидностям текстов: автореф. дис. ... д-ра филол. наук. Л.: Ленингр. гос. ун-т им. А. А. Жданова, 1984. 31 с.
11. Конецкая В. П. Социология коммуникации. М.: Междунар. ун-т Бизнеса и Управления, 1997. 304 с.
12. Шарков Ф. И. Основы теории коммуникации М.: Социальные отношения: Перспектива, 2004. 246 с.
13. Красных В. В. Основы психолингвистики и теории коммуникации: курс лекций. М.: Гнозис, 2001. 270 с.
14. Гальперин П. Я. Новые возможности обучения, в частности, иностранным языкам // Вопросы методики преподавания иностранных языков на неязыковых факультетах университетов. М.: Изд-во Моск. гос. ун-та, 1971. С. 69-82.
СТЕРЕОТИПИЗАЦИЯ ЖЕНСКИХ И МУЖСКИХ ОБРАЗОВ В АНГЛИЙСКОЙ ПАРЕМИОЛОГИИ
WOMEN AND MEN STEREOTYPING IN ENGLISH PROVERBS
М. А. Кирсанова
Статья посвящена мужским и женским образам, закрепленным в английских пословицах, в которых отражены культурно и социально обусловленные мнения о качествах, атрибутах и нормах поведения представителей обоих полов и их вербализации в языке. В данной статье рассматриваются природно-физический и морально-психологический уровни, как наиболее репрезентативные, а также проводится сравнение мужских и женских стереотипов, закрепленных в языке.
M. A. Kirsanova
The article is devoted to the study of the gender stereotypes of men and women fixed in English proverbs which provide culturally and socially determined opinions concerning qualities, attributes and norms of behaviour of representatives of both genders and their verbalization in the language. This work deals mainly with physical level and that of morality and psychology being the most revealing ones. The comparative analysis of male and female stereotypes existing in the language is conducted as well.
Ключевые слова: стереотипизация, пословица, ген-дер, андроцентризм, физический уровень, морально-психологический уровень.
Keywords: stereotyping, proverbs, gender, androcen-trism, physical level, moral and psychological level.
Объектом изучения в данной статьи является английская паремиология как фрагмент языковой системы, в котором гендерный фактор фиксируется наиболее четко. Пословицы - это яркий образец воплощения в языке характерологических черт мировиде-
ния представителей того или иного языкового сообщества и средство исторической трансляции культурных установок народа - носителя языка.
Стереотипическая репрезентация обоих полов является одной из форм андроцентризма в языке и
