CC BY
55
УДК 811.512
© Л.Б. Бадмаева, Л.Д. Шагдаров
V ^
Язык и стиль рассказа Ж. Батоцыренова «Casun siyuryan»
Рассмотрены лексико-грамматические особенности языка письменного памятника бурят на старомонгольской письменности, относящегося к первой половине XX в. Выявлены лексические заимствования из монгольского, китайского, русского языков.
Ключевые слова: письменные памятники бурят, старомонгольская письменность, заимствования, язык писателей 20-30-х гг. XX в.
L.B. Badmaeva, L.D. Shagdarov The language and style of the story "Casun siyuryan" written by J. Batotsyrenov
The article describes the lexical and grammatical features of the language of the written monument in old Mongolian script belonging to the 1st half of the XX century. There are revealed borrowings from Mongol, Chinese, Russian languages.
Keywords: written monuments of the Buryats, the Old Mongolian script, the borrowings, the language of the writers of 1920-30 years.
Долгое время имя и творчество Жигжитжаба Базаровича Батоцыренова (1881-1937) были незаслуженно забыты. Думается, что пришло время возвращения читателям его произведений, которые являются памятниками письменной культуры бурят первой половины XX в.
Писатель родился в год белой железной Змеи у подножия горы Зун-Ундур Чиндалейского сомона Агинской степной думы Читинского уезда Забайкальской области в семье середняка скотовода. Ба-тоцырен Цыжипов, отец Жигжитжаба, знал старомонгольский язык и в 6 лет научил его читать и писать. В 16 лет юноша поступил в Агинскую приходскую школу, в которой окончил 2 класса, но продолжить учебу не удалось: ему пришлось работать, чтобы содержать себя, а позднее - семью. Но он постоянно занимался самообразованием, был очень добрым, внимательным человеком, за что его местные старики прозвали «Yгэльгэшэ хаан xy6yyh» 'царственно щедрый мальчик'. В 1911 г. Ж. Бато-цыренов организовал строительство школы в Чиндалее, и впоследствии Чиндалейская начальная школа ставшая восьмилетней, затем средней.
В январе-феврале 1928 г. Ж. Батоцыренов обвинялся в «связи с ламством», «защите кулака», «нежелании коллективизации». Исключенный из партии и уволенный из Наркомата земледелия, он уезжает на родину, но в июне 1930 г. Ж. Батоцыренова вновь отзывают в столицу республики и назначают ответственным секретарем по разработке нового бурятского алфавита (латинского, заменившего старомонгольский). Им же был составлен первый бурятский букварь. Ж. Батоцыренов еще многое бы создал, но по анонимному доносу 9 апреля 1937 г. был арестован и расстрелян в Иркутске 9 декабря 1937 г. Был реабилитирован 31 марта 1956 г.
Перу Ж. Батоцыренова принадлежит ряд произведений, в число которых входит и рассказ «Casun siyuryan» ('Пурга'). Он было издан в Верхнеудинске в 1929 г. на старописьменном монгольском языке. Рассказ состоит из 5 глав: 1) Nayiyur Cerin (Найгуур Цырен); 2) Gengdün-ü ger (Гэндэнэй гэр 'Дом Гэндэна'); 3) Emci ba gürimci lama (Эмшэ ба гYрэмшэ лама 'Лама-лекарь и лама-служитель молебна'); 4) Kereg-üd bütübei (ХэрэгYYд бYтэбэ 'Дела выполнены'); 5) Ükül (Ххэл 'Смерть'). Завершается рассказ эпилогом Jobalang-aca - suryal (Зоболонмо - ъургаал 'От страданий - назидание').
В рассказе ярко показаны две картины мира в бурятском улусе -зажиточной и бедной. В центре рассказа две семьи: богатая - Гэндэна Тарбаева и бедная - Найгуур Цырена. У бедной семьи Цырена в пургу погибает от бескормицы последняя лошадь. В доме нет ни мяса, ни соли, ни чая, семья голодает. Поэтому Цырен вынужден обратиться к богачу Гэндэну за помощью. Тот откликается на его просьбу, дает ему самое необходимое из продуктов, в том числе испорченный жир, собранный поверх бульона, а также немного хозяйственного инвентаря и скота. За это сын Цырена Рабдан вынужден несколько лет даром гнуть спину у «благодетелей» семьи, чтобы отработать полученный кредит. То есть в рассказе изображена типичная картина взаимоотношений между имущими и бедными в дореволюционных бурятских улусах.
* Работа выполнена в рамках проекта «Монголия - Сибирь в ретроспективе веков» № 17 (2013-2014).
Архитектоника рассказа основана на параллелизме: богатый - бедный, трудолюбивый - ленивый, умный - легкомысленный, трудяга - повеса, расчетливый - нерасчетливый, добрый - жестокосердный и т.д. Ж. Батоцыренов изображает два параллельных мира, но в эпилоге «Jobalang-aca - suryal» 'От страданий - назидание' он соединяет их лирическими отношениями молодых людей из дома богатого Гэндэна и дома бедного Цырена. Лучшие страницы произведения посвящены изображению взаимоотношений и трогательной любви молодых героев. Диалог между ними после смерти родителей в заключительной части рассказа свидетельствует о сходстве поэтики прозаических произведений 1920-х гг. с поэтикой рукописной драматургии.
Параллельное движение событий в рассказе завершается сближением и уравнением двух миров в образе любви Тамжид и Рабдана. Временной диапазон событий охватывает период после революции 1905 г., эхо которой дошло до самых окраин царской России. Это время, когда были актуальны слухи, разговоры о равенстве, социальной справедливости. Логическим развитием сюжета рассказа является обрушение как мира бедных (смерть Даримы, отравившейся испорченным жиром, который им дали в доме Гэндэна), так и мира богатых (смерть Гэндэна). Красивые и благородные Тамжид и Раб-дан представляют новое поколение бурят новой эпохи.
Обратимся к языку произведения Ж. Батоцыренова «Casun siyuryan». Рассмотрим заимствования из русского языка (впервые заимствования из русского, монгольского и китайского языков в рассказе Ж. Батоцыренова выявлены в статье Ц. Галдановой [Галданова, 2013, с. 188-190]) в названиях предметов быта и культуры:
bangki < русск. банк - в азартных карточных играх - поставленные на кон деньги, с которыми ведет игру банкомет, против кого играют остальные игроки, совр. бур. банк: yuyuysan bangki kemekü orus-tu 1 maniyed oggüged. - 'дав 1 монету просившему русскому, называвшемуся банком' [Батоцыренов, с. 9; в дальнейшем ссылки на страницы этого издания даны в круглых скобках];
yorsoy < русск. горшок 'круглый, довольно широкий глиняный сосуд для варки пищи', совр. бур. горшоог: «...bucalju bayiysan yorsoy dotur/-aca ülegsen yasu-yi qabciy-iyar sigürden abcu tabay-tai yasun nemejü/.» - '.. .вынув щипцами оставшуюся кость из кипящего горшка, доложила на тарелку с вареными костями.' (с. 4);
yebriy < русск. еврей: cerin ober-e ünoki mal-un mayimayacin yebriy-yin /ger-tür oduyad tegün-ü yar-un küdelmüricin inu boluyad bayimui: - '(вдруг) Цырен сам оказался в доме того самого еврея - торговца скотом, став его помощником' (с. 9);
moqorqa < русск. махорка, совр. бур. мохоорхо: «...Dangjan: - mayu qara moqorqa tamaki bui...» -'Данзан: - Есть плохая черная махорка.' (с. 12);
piice < русск. печь, совр. бур. пеэшэн: «...Gengden-ü ger-ün büküli edür tülegsen piice inu yekede qalaysan-u tula ger dotur masi dulayan bolju...» - 'Из-за того, что в доме Гэндэна весь день топилась печь, в доме стало очень тепло.' (с. 17);
qarta < русск. карта, совр. бур. хаарта: «...Jolbi Rincin gedeg nayadamci lama-tai uciraju qarta-bar nayaduju masi olan maniyed/ monggü qonjibai... » - '. встретившись с ламой-картежником, Золби Ринчином выиграл у него много денег монетами' (с. 9);
coyoji < кит. suo zi > монг. цоож 'замок' [Дондокова, с. 132], совр. бур. суурга id.: «...tegün-ü qoyimur-tu cüy-tei / coyoji-ügei qara abdar talbiju...» (с. 4), совр. бур. ...тэрэнэй хойморто тYмэр суйтэй, суургагYй хара абдар табинхай (здесь и далее переложение Л.Д. Шагдарова) - '...за ним на северной стороне стоял черный сундук без замка с металлическим кольцом.';
ping < кит. ping 'амбарчик, чулан' [БАМРС, т. III, с. 53]: «...mon tegün-ü dergede yayuma ayulgu modun ping ba jun-u modun bayising ger dotur anu terge ayulqu ba isigei ger bariqu jerge-yin modun sarabci bui bolai.» - '. рядом находились деревянный амбарчик, летний деревянный дом, деревянный навес, под которым хранили телеги, устанавливали войлочную юрту.' (с. 20);
dayalu > dayalucin < кит. da lou, монг., бур. даалуу 'далу, игральные кости, род домино' [БАМРС, т. II, с. 4]: «...edüge bolqu da ajil-dayan yabuqu ügei demei tenüged. qartacin/peyijicin. dayalucin bolju minu jogeri qoysil-i ürikü dayusqu-yi jabduysan bolultai. jayayan mayu-tu küü bui...» - '.значит, он не работает, шатается где попало, а став картежником, любителем пива, игроманом, собирается пустить по ветру мое добро, какая несчастливая судьба у него.' (с. 34) и др. Далее рассмотрим названия административных лиц:
yoluva < русск. голова, глава, совр. бур. гулваа: «..basa nutuy-un yoluva-yin dergede jil tuqai bicig-ün ajil-du orulduju bicig suruysan-u acibar jayisang-un tusalayci kedün jil yabuysan bolüge.» - 'около года был писарем у местного главы, затем знание грамоты позволило ему в течение нескольких лет
исполнять обязанности помощника зайсана' (с. 14);
gübirnatur < русск. губернатор - начальник губернии в дореволюционной и современной России, совр. бур. губернатор: gübirnatur-un (moji-yi dayaysan tüsimel) lama aqai-/yin du cayilaqu-du anu pristab kemekü noyan ber ger-ün inu egüden-dü süsülün / ürgülji kül degere joysuju bayina bile - 'Когда губернатор (чиновник, ведающий областью) был в гостях у главного ламы, то этот пристав все время стоял на ногах у двери' (с. 32);
volos < русск. волость, в совр. бур. языке относится к разряду историзмов: «volos-un starcina-nar-i. qosiyun-u daruy-a-nar-i jakiraqu / medekü noyan bolai:» - 'в его ведении (пристава. - Л.Б., Л.Ш.) находятся волостные старшины и хошунные дарги' (с. 32);
pristab < русск. пристав 'начальник полиции небольшой административной единицы в царской России', совр. бур. CYдеэбнэ пристав: «...Payma: - Pristab kemekü noyan gedeg tanu yambar jerge-yin yeke noyan bui...» - 'Пагма: - Этот начальник по имени «пристав» какого уровня начальник?' (с. 32);
starcina < русск. доревол. старшина - выборное лицо, ведавшее административными делами волости [ТСРЯ, c. 490]: «volos-un starcina-nar-i. qosiyun-u daruy-a-nar-i jakiraqu / medekü noyan bolai:» -'в его ведении (пристава. - Л.Б., Л.Ш.) находятся волостные старшины и хошунные дарги' (с. 32);
qomis < русск. комиссия, совр. бур. комисси: «... danjin-u tuqai lama-yin dergede / qomis toytayaju yarilcamui:» - '... относительно Данзана будем создавать комиссию при ламе и обсуждать его ...' (c. 35).
Приведем устаревшие названия единиц русской меры земельной площади, веса: distina < (русск.) десятина 'старая русская мера земельной площади, равная 2400 кв. саженям или 1,09 гектара, применявшаяся до введения метрической системы' [СРЯ, т. I, с. 530], (бур. уст.) десятина: dürben / distina qaduju ogkü-ber alba-yi tanu dayabal bolumui: - 'Можно договориться о косьбе четырех десятин покоса в счет оплаты годовой подати ...' (с. 31);
pünte < русск. фунт - старинная русская единица меры веса, равная 409, 5 гр.: «...kedün pünte silün-ü tosu mon oggülcejü bolumui...» - 'можно добавить несколько фунтов жира (собранного поверх супа, бульона. - Л.Б., Л.Ш.) (с. 26);
püd < русск. пуд - старинная русская единица меры веса, равная 16,3805 кг., бур. пууд: «...nige üniy-e qayas püd tosu urida ergügsen-ü tula ...» -'.ранее пожертвовали одну корову, полпуда масла ...' (с. 14);
sajin < русск. сажень - русская линейная мера, употреблявшаяся до введения метрической системы мер, равная трем аршинам или 2,134 м. [ТСРЯ, c. 24], совр. бур. сажан: «... nadur jun-u üy-e-dü qoyar sajin tüliy-e ogbesü bolumui» - '.мне в летнее время дали бы две сажени дров.' (c. 23). Отметим китаизмы в названиях китайских блюд и напитков:
bansi < кит. bangsi 'пельмени', монг., банш, бур. банша, пельмеэн: «...teden-ü idegen-ü ülegdel cayan talqa bansi ba saraysan miqa terigüten-i büdügün taryun ekener toyoci abcu oggügsen-i idegsen-iyen/ sanabai...» (с. 8);
buuja < кит. baozi, монг. бууз, бур. бууза 'бузы, традиционное мясное блюдо, род мант, пельменей, изготовленных на пару': «... ene üy-e-dü dacang-dayan buuja ideged sayubal amur aysan kemen sanaydana ügei yu. ...» - '. не кажется ли вам, что в это время лучше сидеть в дацане и вкушать бузы... ' (с. 12);
peyiji > peyijicin < кит.píjiú 'пиво', монг. пийжуу 'китайское пиво', бур. пиивэ: «...edüge bolqu da ajil-dayan yabuqu ügei demei tenüged. qartacin/ peyijicin. dayalucin bolju minu jogeri qoysil-i ürikü dayusqu-yi jabduysan bolultai. jayayan mayu-tu küü bui ...» - '. значит, он не работает, шатается где попало, а став картежником, любителем пива, игроманом, собирается пустить по ветру мое добро, какая несчастливая судьба у него.' (c. 34).
Укажем китаизмы в названиях китайских тканей:
dalimba < кит. da lián bu [Дондокова, с. 128], монг., бур. даалимба 'далимба, род хлопчатобумажной ткани, обычно синего цвета': «...nige dalimba 4 togürig boduju oggülcekü-dü bolqu...» - 'можно отдать одну далимбу, посчитав ее за 4 рубля.' (с. 8);
sirsiu < кит. zuo si chou ~ ze si chou, стп.-монг. ciscau, монг. чисчуу, бур. шэршуу 'чесуча, род шелковой ткани' [Гантогтох, 1995, с. 118]: «... qayuciraju tosu boluysan ulayan sirsiu debil-tei» - '.в старом замасленном красном чесучёвом дэгэле .' (с. 20-21).
Рассмотрим названия видов деятельности, присутственных мест:
mayimay-a < кит. mai mái 'продажа, торговля' [Гантогтох, 1995, с. 110], совр. бур. наймаа(н) id.: «... qoyar yurban jil-ün üy-e-dür mal miqan-u mayimay-a üyileddeg cita qotan-u / bayan yebriy isai gedeg-
ün mal tayulcaju cita oruyad.» - '.в течение 2-3-х лет перегонял скот в Читу богатому еврею по имени Исай, который занимался торговлей мясом, скотом..' (с. 8);
mayimay-a > mayimayacin < кит. mäi mài + -ein 'коммерсант, торговец, торгаш' [Пюрбеев, с. 26], совр. бур. наймаашан id.: «...nutuy-un mal-un mayimayacin Dayba Rincin-ece yucin tabun tögürig-i tabiyad mönggün-ü küü-tei 8 sarayin quyucay-a-bar jegelin abcu ...» - '. взяв в долг у местного торговца скотом Дагба-Ринчина 35 рублей с процентами в 50 копеек на 8 месяцев.' (с. 8);
yamun-u < кит. yá mén, стп.-монг. yamun 'министерство, управление, учреждение, присутственное место' [Пюрбеев, с. 27], бур. яаман 'официальное учреждение, присутственное место': «.basa volos yamun-u bieigeei joltu-yin ber .» - '.Золто - писарь волостного управления.' (с. 18). Приведем слова, отсутствующие в современном бурятском языке:
yarabci < yar 'рука' + -bci, бур. гарабша // бээлэй 'рукавицы': «. tegün-ü degere tasurqai küjügübci ba qara yarabcibuyu begelei bayimui.» - '.на нем лежали рваный шарф, черные гарабчиили рукавицы.' (с. 4);
dayalucin < dayalu + -cin 'игрок, игроман в игральные кости': «qartacin peyijicin. dayalucin bolju minu jögeri qoysil-i ürikü dayusqu-yi jabduysan bolultai...» - '.а став картежником, любителем пива, игроманом, собирается пустить по ветру мое добро.' (с. 34); в словаре К.М. Черемисова данная лексема значится как (уст.) даалуу '1. игральные кости; 2. игра в кости' [БМРС, 1951, с. 195];
külige, бур. XYлuгэ 'связка, вязанка; узел, узелок' [БРС, с. 618]: «. küligeinu suladaysan-aca qoyar tuyiba / anu degegsi doyoysi-ban yodoyildan. .» - '.из-за того, что узел для кос ослаб, две туйбы стояли торчком: одна вверх, другая - вниз.' (с. 4);
kögerceg, бур. хвврсэг 'емкость для молока': nige sün-ü kögercegqabqay-tai bayimui: - 'стоит ёмкость с крышкой для молока' (с. 4);
sabqay, бур. hабхаг 'подвязки-привески на косичках' [БМРС, с. 637], 'бант; бахрома' [Гантогтох, 2010 (2011), с. 563]: «.darim-a nayman gürülge gejege-tei yurban dabqur sacuy-tai (sabqay) oyosur-tai. .» - '.У Даримы было восемь косичек с подвязками в три ряда.' (с. 8);
küü, монг. XYY 'процент, прирост' [МОТ, с. 579], совр. бур. турэсэ id.: «..nutuy-un mal-un mayimayacin Dayba Rincin-ece yucin tabun tögürig-i tabiyad mönggün-ü küü-tei 8 sarayin quyucay-a-bar jegelin abcu .» - '. взяв в долг у местного торговца скотом Дагба-Ринчина 35 рублей с процентами в 50 копеек на 8 месяцев.' (с. 8);
gindan, бур. зиндаан 'тюрьма, заточение': «paym-a: gindan-du udayan bayiqu bolbal cangqa-tai bey-e mayu-tai /yayum-a... » - 'Пагма: если ему придется долго сидеть в тюрьме, то у него здоровье плохое, у него панкреатит.' (с. 34) и др.
Говоря об употребления грамматических форм, следует заметить, что автор рассказа активно использует все глагольные формы, характерные для старописьменного монгольского языка, особенно формы побудительно-желательного наклонения 1 лица ед. ч.: mordusuyai 'поеду я', abuyacisuyai 'унесу я'; 2 лица мн. ч.: yadayalaytun 'выйдите на улицу', abuyaciytun 'унесите', kigtün 'положите', idegtün 'кушайте', yal-iyan tüligtün 'затопите печь', öggügtün 'дайте' и т.д.; архаичные формы цитатного деепричастия: baysi ügülerün 'учитель сказал', Darim-a kelerün 'Дарима говорит', Gengdün kelerün 'Гэн-дэн говорит', Doljin ...eyin kelerün 'Должин .так сказала', eyin kemen dayular-un 'так поёт.'; архаичные формы предварительного деепричастия на -mayca / -megce: yarumayca 'как только вышел', qaramayca 'как только разглядел' и т.д.
Парадигма склонения имен в рассказе Ж. Батоцыренова соответствует парадигме склонения в классическом письменном монгольском языке. Как свидетельствует язык рассказа, в нем активно употребляется архаичная форма соединительного падежа с аффиксом -luy-a / -lüge: eke-lüge 'с матерью', biden-lüge 'с нами', busud-luy-a 'с другими', ekener-üd-lüge 'с женщинами', kümün-lüge 'с людьми', qana-luy-a 'со стеной' и т.д.
Говоря о письменном литературном бурятском языке первой половины XX в., Л. Д. Шагдаров отмечает: «. старописьменный монгольский язык Бурятии советского периода значительно отошел от классического монгольского языка и не может рассматриваться как вариант монгольского литературного языка. Это был во многом новый язык, основанный на синтезе старомонгольской письменности и разговорного бурятского языка [Шагдаров, 1989, с. 122].
Этот вариант письменного языка вошел в основу литературного письменного бурятского языка. Но в дальнейшем влияние старописьменного монгольского языка на сложение литературного бурятского языка ослабло под веянием новой идеологии, подвергшей сильнейшей критике «архаичную феодально-теократическую» старомонгольскую письменность, и в результате смены вертикального
старомонгольского алфавита на латиницу, затем на горизонтальное кириллическое письмо.
Сочинение Ж. Батоцыренова было создано в тот период, когда монголоведы пытались создать новый письменный монгольский язык, общий для монголов и бурят, вследствие чего в произведении много монголизмов [Бадмаева, Шагдаров, с. 91-92], например:
стп.-монг. böger-e, монг. бввр ('большие бусины в ожерельях, четках'), совр. бур. бвврэ 'почки': basa darim-a ber yasun böger-e-tei qulusun erike küjügün-degen jegüjü... (с. 4), совр. бур. bahа Дарима яhан томо тобшотой хулhан эрхи XYЗYYндээ ЗYYнхэй 'У Даримы на шее висели четки с большими костяными бусинами...';
стп.-монг. qungyur, монг. хунгар, совр. бур. XYнгэрэг 'сугроб': qungyur bordusun anu jireger jergelgen metü keyisegseger qada-yin kira ba ebür yau jilya bolung toqoi qotoyor yajar-ud ba qayda-tai yajar-ud-i jujayan casun-iyar darujuqui: (с. 3), совр. бур. ...XYнгэрэг тогтоохо бордоhониинь жэрэгэр зэрэлгээн мэтэ хиидэhээр хадын хяра ба эбэр, гуу жалга, булан тохой, хотогор газарнууд ба хагда-тай газарнуудые зузаан саhаар даражархиба;
стп.-монг., выс. motor, монг., бур., почт. мотор 'рука': «...olan motor-tai nigen sabar sayca burqan bui.» (с. 4), совр. бур. '...олон мотортой нэгэ шабар шагса бурхан байна', '.там восседает фигурка глиняной многорукой буддийской статуэтки';
стп.-монг. kerkikü bui, монг. яая гэх вэ! совр. бур. яаха гээшэб 'что делать? как быть?': «cerin: -odu-a kerkikü bui:» (с. 5), бур. - Одоо яаха бэлэй., ' - 'Что сейчас делать?';
стп.-монг. sorbuy, монг. шорвог 'соленый на вкус': «darim-a cai-ban dayustal-a surbay usun-dur üyijü bucalyaqu ba ... » (с. 5), совр. бур. Дарима сайгаа дууhан шорбог (дабhатай) уhанда Yйжэ бусалгаад... 'Дарима вскипятила чай, всыпав его полностью в солёную воду...' и др.
Для монгольских языков характерно употребление парных слов. Так, в рассказе Ж. Батоцыренова также использованы парные слова, например: yal kiil, совр. бур. гал kül 'огонь': « ...yal kiil ügei boluyad bayiqu anu yayutai jüderel-tei bui», совр. бур. гал XYлгYй болоод байхань яагаа ЗYдэрэлтэй юм бэ! - 'Какое несчастье сидеть без огня!' (с. 11); yangyun sayiqan, совр. бур. сэбэр hайхан: «...yangyun sayiqan yabuqu-dayan ...» - бур. ...сэбэр hайхан ябахадаа... - '.когда он был красивым.' с. 7); jögeri qoysil 'добро, имущество, собственность', бур. звери зеешэ: «...minu jögeri qoysil-i ürikü dayusqu-yijabduysan bolultai... » - '.собирается пустить по ветру мое добро.' (с. 34) и др.
Следует заметить, что автор умело использует ситуативные речевые междометия, характерные для бурятской разговорной стихии:
pai-da 'фу, фуй' - междометие, выражающее отвращение, досаду, сожаление по какому-либо поводу: «doljing nige teberi tüliy-e oruyulqu jayur-a eyin kelerün. Pai-da jüdergen-tei cay bolqu bui y-a:» (с. 5), совр. бур. Должин нэгэ тэбэри тYлеэ оруулха зуураа иигэжэ хэлэбэ: - Пэйдаа, ЗYдэрхэн саг боло-хонь ха даа - 'Должин занесла охапку дров и сказала: - Пэй даа, какое отвратительное время пришло!'. Здесь междометие «пэй даа» выражает крайнюю степень досады, сожаления, тревоги Дол-жин по поводу ухудшения ненастной погоды;
ухай 'ага, так, о да, как раз' - междометие, выражающее ободрение, удовольствие, удовлетворенность, угрозу [БРС, с. 483]: «baysi: yayasan sayin bui. uuqai. uuqai. tende-ben mayaji» (с. 20) - 'Учитель: о, как приятно, ухай, ухай, там, там почеши!'. В данном примере междометие «uuqai. uuqai» выражает наивысшую степень наслаждения, удовольствия и удовлетворения ламы от почесывания хувараком его спины;
аЫ 'дай, дай-ка, а ну, ну же' - междометие, выражающее просьбу, кроме того, вынуждающее кого-либо что-то сделать, вернуть, отдать, показать: «cerin: ayaya-ban tosoju alai nige ayaya silü kigtün kemebe:» (с. 5), совр. бур. Сэрэн аягаа тодожо: «Алеэ, нэгэ аяга ШYлэ хэл даа, - гэбэ...» — 'Цырен подставив тарелку, говорит: «Алеэ, налей-ка еще тарелку супа'. Здесь в качестве речевого клише использован недостаточный глагол алеэ 'дай-ка; поди', активно применяемый в разговорной речи бурят.
Автор мастерски использует различные фигуры речи, усиливающие выразительность описания характера героев. Вот краткое, но весьма емкое представление одного из главных героев рассказа -Гэндэна: büse-ben degegür büselen toluyai-ban gedürge gebeyilgen noyarqay yangju-bar yabuqu-yi sayisiyaday jang-tai kümün bölüge (с. 14), из которого мы можем получить следующую информацию об этом человеке: это достаточно полный человек, ибо кушак завязывается выше талии, голову высоко откидывает назад, что характерно для самодовольных и высокомерных лиц, любит ходить с начальственным видом, хотя он и не начальник (noyarqayyangju-bar), т.е. это недалекий, ограниченный человек.
Характеристику сыну Гэндэна Данзану автор дает в песне, вложенной в его уста (eyin kemen dayular-un):
qoroy-a degüren qonid-i minu. / qoyarqan jayu-bar toyalaytun: / qorin nigen-ü yekedne-yi minu. / qoyarqan cülkob-iyer tuqayilaytun: / qongyor qula morin minu: / qotan-u noqai-du kücegdekü ügei: / qolcir jalayu bey-e minu: / qonuy-un siyuryan-aca sürdekü ügei: / ayta qula morin minu. / ayil-un noqai-du kücegdekü ügei: / aliy-a qolcir bey-e minu. / ayayatai arakin-du soytuqu ügei: /
kemen dayulayad qotan-aca güyün iregsen qoyar qara noqai-tai morin-u cidal mede kemen urildaju гnggerebei (с. 19). Из песни Данзана мы можем получить достаточно полное представление об этом герое: это беззаботный молодой человек, любящий погулять, выпить, поиграть в азартные игры, довольный собой, своей жизнью, ибо он имеет двор, полный скота, быстроногого саврасого коня, и у него лишь одна забава - дразнить соседских собак, проскакав мимо них на быстроногом коне.
Автор противопоставляет ему другого героя - Рабдана, сына бедняка Цырена, который трудится, не покладая рук, чтобы выйти из нужды. Говоря о нем, автор использует меткую старую поговорку: erdeni elekü büri ulam üngge oruqu. ere kümün jobaqu büri ulam uqayan oruqu kemegci qayucin-u mergen üge bolai - 'Алмаз, чем больше стирается, тем ярче сверкает; мужчина, чем больше страдает, тем больше ума набирается' (с. 42).
Тамжид, осуждая легкомысленное поведение своего брата Данзана, говорит: «jobalang-un berke-yi üjegsen ügei kümün uqayan oruqu / ügei kemegci ünen ajiyu» - 'Человек, не испытавший страданий, не набирается ума' (с. 42).
Таким образом, язык и стиль рассказа Ж. Батоцыренова отражают тот период формирования литературного бурятского языка, когда в нем еще были устойчивы традиции старописьменного монгольского языка, когда монголоведы пытались создать единую терминологию для нового письменного языка на основе синтеза старомонгольской письменности и культурно-речевых традиций разговорного бурятского языка. Лексика письменного памятника первой половины XX в. в целом общемонгольская с вкраплениями заимствований из монгольского, китайского, русского языков.
Литература
1. Бадмаева Л.Б., Шагдаров Л. Д. Отражение культурно-речевой традиции бурят в рассказе Ж. Батоцыренова «Casun siyuryan» // Проблемы центральноазиатского фольклора: вербальный текст и этнокультурные традиции: сб. науч. ст. - Улан-Удэ; Иркутск: Оттиск, 2013.
2. Батоцыренов Ж.Б. Casun siyuryan. Пурга. - Degedüde: Sudur bicig jokiyan keblekü küriyeleng, 1929.
3. БАМРС - Большой академический монгольско-русский словарь: В 4 т. / отв. ред. Г.Ц. Пюрбеев. - М.: Academia, 20012002.
4. БМРС - Бурят-монгольско-русский словарь / сост. К.М. Черемисов. - М.: Гос. изд-во иностр. и национ. словарей, 1951.
5. БРС - Бурятско-русский словарь / сост. К.М. Черемисов. - М.: Советская энциклопедия, 1973.
6. Галданова Ц. Заимствования в языке рассказа Ж.-Ж. Батоцыренова «Casun siyuryan» (1929)» // Азиатско-Тихоокеанский регион: история и современность-VII: материлы междунар. науч.-практ. конф. - Улан-Удэ: Изд-во Бурят. гос. ун-та, 2013.
7. Гантогтох Г. Буриад аялгууны толь. - Улаанбаатар хот, 2010 (2011).
8. Гантогтох Г. Хятад хэлнээс монголжиж буриад аялгуунд орсон угс // Историко-сравнительное изучение монгольских языков. - Улан-Удэ, 1995.
9. Дондокова Д. Д. Китайские заимствованные элементы в бурятском языке // История и внешние связи бурятского языка. - Улан-Удэ: Изд-во БНЦ СО РАН, 2004.
10. МОТ - Монгол-орос толь / под ред. А. Лувсандэндэва. - М.: Изд-во иностр. и национ-х словарей, 1957.
11. Пюрбеев Г.Ц. Памятник монгольского права XVIII в. «Халха джирум». Лексика. Грамматика. Транслитерация текста - М. - Калуга: Изд-во «Эйдос», 2012.
12. СРЯ - Словарь русского языка: В 4 т. - М.: Гос. изд-во иностр. и национ. словарей, 1961.
13. ТСРЯ - Толковый словарь русского языка / под ред. Д.Н. Ушакова: В 4 т. - М.: Гос. изд-во иностр-х и национ-х словарей, 1940. - Т. IV.
14. Шагдаров Л. Д. Г.Ц. Цыбиков об использовании старомонгольского языка в качестве литературного языка бурят // Цыбиковские чтения: тез. докл. и сообщ. - Улан-Удэ, 1989.
Бадмаева Лариса Батоевна, старший научный сотрудник Института монголоведения, буддологии и тибетологи СО РАН, доктор филологических наук, доцент.
E-mail: [email protected]
Badmaeva Larisa Batoevna, senior research associate, Institute for Mongolian, Buddhist and Tibetan studies SB RAS, doctor of philological sciences, associate professor.
Шагдаров Лубсан Доржиевич, ведущий научный сотрудник Института монголоведения, буддологии и тибетологии Сибирского отделения РАН, доктор филологических наук, профессор.
E-mail: [email protected]
Shagdarov Lubsan Dorzhievich, leading research fellow, Institute for Mongolian, Buddhist and Tibetan studies SB RAS, doctor of philological sciences, professor.
УДК 8.09 (571.54)
© О.В. Хандарова
Становление литературной репутации Н.Г. Дамдинова
Прослеживается процесс становления литературной репутации бурятского поэта Н. Дамдинова (1937-1999) на материале статей, заметок, литературно-критических откликов о нем.
Ключевые слова: литературный успех, критическая рецензия, статья, биография, поэтическое мастерство.
O.V. Khandarova
Forming of literature reputation of N. Damdinov
The author reviews the process of forming of the Buryat poet N. Damdinov (1937-1999) literature reputation on the material of articles, notes, critical articles about him.
Keywords: literature success, critical article, biography, poetic skill.
В 1950-е гг. Союз писателей Бурятии направил с рекомендацией группу подающих надежду юношей, будущих писателей и поэтов, для поступления в Литературный институт им. М. Горького. В их число вошел и Н.Г. Дамдинов. Под прицельным вниманием старшего поколения литераторов республики находятся затем и первые литературные опыты всех студентов и выпускников Литинститута из Бурятии, но именно Н. Дамдинову это внимание позволило очень быстро встать на первые позиции в литературной иерархии.
Одним из факторов литературного успеха Н. Дамдинова на начальном этапе, безусловно, стал факт одобрения А.Т. Твардовским его поэмы «Песнь степей» и ее публикация в «Новом мире». Произошло это в пору студенчества поэта. Однако его творчество должно было обладать такими чертами, которые позволили бы перейти от простого внимания старших коллег к стойкому интересу всей литературной общественности республики. В чем именно творчество Н. Дамдинова отвечало духу времени и как формировалась литературная репутация поэта, позволит выявить анализ рецензий 1950 - начала 1960-х гг.
На выход первого сборника поэта «Баргажан» (1955) в периодической печати откликаются Д. Дашанимаев, Ч. Цыдендамбаев и Н. Очиров. Все рецензенты сходятся во мнении по поводу того, чем привлекательно творчество начинающего поэта: «За какие бы темы ни брался поэт, он старается говорить обо всем своим голосом, свежо и оригинально», для поэта характерна «индивидуальность творческой манеры» [Дашанимаев, с. 3]; темы Н. Дамдинова «не новы», но он обо всем «стремится сказать по-своему» [Очиров, с. 138]; поэт «вступил на путь поисков оригинальных образов, новых тем, сочных слов» [Цыдендамбаев, с. 3].
Свою заметку Д. Дашанимаев начинает с упоминания о том, что молодые поэты Н. Дамдинов и С. Ангабаев (авторы рецензируемых сборников) - студенты Литературного института (эта информация, безусловно, значимый для общественности факт). Из всего сборника Дамдинова рецензент особо выделяет стихотворения «В гостях у Маяковского», «Сосна», «Загорелась новая звезда», в которых находит «свежие сравнения и образы», «большие поэтические обобщения» и «крепкие чеканные строки». В качестве недостатка, который обращает на себя внимание, Д. Дашанимаев называет «слабое владение формой»: стараясь писать «под Маяковского», поэт «выдумывает» рифмы, непривычные для бурятского языка.
