CC BY
121
ВЕСТНИК ПЕРМСКОГО УНИВЕРСИТЕТА
2009 Юридические науки Выпуск 2 (4)
УДК 340.113.1:347.77
ЯЗЫК ГРАЖДАНСКОГО КОДЕКСА РФ В ЧАСТИ, КАСАЮЩЕЙСЯ РЕГЛАМЕНТАЦИИ АВТОРСКО-ПРАВОВЫХ ОТНОШЕНИЙ
А.Г. Матвеев
Ассистент кафедры теории и истории государства и права
Пермского государственного университета, 614990, г. Пермь, ул. Букирева, 15
Анализируется язык норм ч. 4 Гражданского кодекса РФ, регламентирующих авторско-правовые отношения. Рассматриваются законотворческие ошибки, допущенные законодателем при принятии этого закона. Предлагаются варианты устранения данных ошибок.
Ключевые слова: язык права; правотворчество; законотворческая ошибка; авторское право
С 1 января 2008 г. в России действует Федеральный закон №230-ФЗ «Гражданский кодекс РФ. Часть четвертая» [11] (далее ч. 4 ГК РФ), посвященный в том числе и регулированию авторско-правовых отношений, несомненно являющихся одним из столпов всей сферы интеллектуальной собственности. Известно, что ч. 4 ГК РФ была принята в достаточно сжатые (для акта такого масштаба) сроки и что многие представители юридической науки выступали против ее окончательной редакции. Настоящая статья не преследует цели разбора позиций и мнений идеологических сторонников и противников ч. 4 ГК РФ. Интерес вызывает другой аспект, связанный с принятием этого закона, а именно: является ли он в части регламентации авторско-правовых отношений качественным результатом правотворчества или нет?
Сущность правотворчества, по мнению А.А. Ушакова, сводится к выражению правового содержания в соответствующей правовой форме, поскольку право как результат правотворчества есть особое явление и ему свойственно, как и всякому другому, свое содержание и своя форма [10. С. 90]. В настоящей работе такое многозначное выражение, коим является «правовая форма», понимается как язык, текст права, т.е. в смысле опосредованной формы
© Матвеев А.Г., 2009
Статья написана при поддержке РГНФ, грант № 07-03-00119а
этого регулятора общественных отношений [2. С. 19]. В сфере права, где безупречная четкость правил является гарантией правовой безопасности, именно слово и формула являются обязательными участниками процесса выражения концептов и юридических правил [1. С. 386]. Последние как суждения, предназначенные для внедрения некоторых правил поведения путем общественного принуждения, должны обладать набором определенных качеств: целостностью, упорядоченностью, точностью и ясностью [1. С. 389]. Таким образом, поставленный выше вопрос следует уточнить и сформулировать следующим образом: насколько
удачно (целостно, точно и ясно) российский законодатель смог выразить задуманную концепцию авторского права в тексте ч. 4 ГК РФ?
Как указывается в пояснительной записке к проекту ч. 4 Гражданского кодекса Российской Федерации, «Глава 70 "Авторское право" основывается на традиционных принципах и положениях, относящихся к таким общим категориям авторского права (в объективном смысле этого понятия), как объекты, субъекты, их правомочия, сроки действия прав автора и так далее» [9]. Следовательно, при принятии ч. 4 ГК РФ никакой революции в авторском праве не намечалось. Однако при прочтении некоторых положений рассматриваемого закона все же возникает сомнение: то ли хотел сказать законодатель, что он действительно сказал в гл. 69-70 этого акта?
При анализе авторско-правовых норм ГК прежде всего в недоумение как практикующего юриста, так и представителя науки ставит ст. 1259 ГК РФ «Объекты авторских прав». В п. 1 данной статьи сказано: «Объектами авторских прав являются произведения науки, литературы и искусства независимо от достоинств и назначения произведения, а также от способа его выражения». Приведенная норма регламентирует общие требования, которыми должно обладать произведение, чтобы получить статус объекта авторского права. Аналогичная ей норма п. 1 ст. 6 Закона РФ «Об авторском праве и смежных правах» [5] (далее ЗоАП), действовавшего до 1 января 2008 г., содержала такие требования: «Авторское право распространяется на произведения науки, литературы и искусства, являющиеся результатом творческой деятельности, независимо от назначения и достоинства произведения, а также от способа его выражения». Очевидно, что из официального списка признаков объекта авторского права исчез один -признак творчества, с помощью которого авторско-правовую охрану получают не любые произведения науки, литературы и искусства, а только те, которые являются результатом творческой деятельности.
При буквальном прочтении п. 1 ст. 1259 ГК РФ напрашивается вывод, что теперь объектом авторского права является любое произведение, которое относится к сфере науки, литературы, искусства. Однако, учитывая замысел законодателя основываться в ч. 4 ГК РФ на традиционных принципах и положениях авторского права и анализируя данный закон в целом, данное умозаключение приходится признать неверным. О том, что охраняемые авторским правом произведения должны являться результатом творческой деятельности, косвенно говорится в ст. 1257 ГК РФ: «Автором произведения науки, литературы или искусства признается гражданин, творческим трудом которого оно создано». Согласно норме п. 1 ст. 1228 ГК РФ не признаются авторами результата интеллектуальной деятельности граждане, не внесшие личного творческого вклада в создание такого результата. Кроме того, к некоторым видам объектов авторских прав ГК РФ все
же предъявляет эксплицитные требования их творческого характера: составные произведения (п. 2 ст. 1259), часть произведения, его название, персонаж (п. 7 ст. 1259), тогда как, например, к производным произведениям таких требований нет (п. 2 ст. 1259).
Таким образом, систематическое толкование ч. 4 ГК РФ позволяет утверждать: для того чтобы произведения науки, литературы, искусства стали объектами авторского права, они должны быть результатом творческой деятельности. Соответственно, в п. 1 ст. 1259 ГК РФ законодатель допустил небрежность, которая может стать поводом для многочисленных судебных и научных споров.
Рассматриваемая законотворческая небрежность интересна тем, что норма абз. 1 п. 1 ст. 1259 ГК РФ может быть проинтерпретирована в духе модной ныне постмодернистской теории искусства, согласно которой не существует никаких субстанциа-листских признаков творчества, как-то: новизна, оригинальность, ценность, совершенство исполнения и т.п. Постмодернистское искусство провозглашает собственную открытость окружающему миру, используя все объекты и процессы этого мира в качестве материала для творений. Извлеченные из классических произведений и традиционных стилей клише включаются в любые комбинации с любыми предметами и служат знаками художественного творчества. «Наличие знаков "художественного творчества", - отмечает Д.В. Иванов, - достаточное условие для признания за результатом статуса "произведения искусства"» [6. С. 55]. Поскольку творчество потеряло свои онтологические основания и теперь уже сама относимость произведения к социальным институтам искусства и науки выступает достаточным признаком творчества, логично, что в тексте закона не имеет смысла умножать сущности. Однако зачем тогда указывать на творческий труд в ст. 1228, 1257, 1258, п. 2, 7 ст. 1259 ГК РФ?
Естественно, российский законодатель не вкладывал в п. 1 ст. 1259 ГК РФ указанного выше смысла. Здесь надо учитывать как то, что общественная жизнь вообще опережает право, ее регламентирующее [10. С. 104], так и то, что даже самые совершен-
ные и передовые европейские законы об авторском праве - германский [4. §2] и французский [7. Ст. L111-1, L112-1] - продолжают исходить из принципа, что охраняться должны лишь творческие произведения. Так что в настоящее время предпочтительным было бы исправление недостатка в абз. 1 п. 1 ст. 1259 ГК РФ и изложение этой нормы в редакции, аналогичной п. 1 ст. 6 ЗоАП: «Авторское право распространяется на произведения науки, литературы и искусства, являющиеся результатом творческой деятельности, независимо от назначения и достоинства произведения, а также от способа его выражения».
Наряду с п. 1 ст. 1259 ГК одним из самых неудачных законоположений, касающихся авторского права, является формулировка абз. 1 п. 1 ст. 1240: «Лицо, организовавшее создание сложного объекта, включающего несколько охраняемых результатов интеллектуальной деятельности (кинофильма, иного аудиовизуального произведения, театрально-зрелищного представления, мультимедийного продукта, единой технологии), приобретает право использования указанных результатов на основании договоров об отчуждении исключительного права или лицензионных договоров, заключаемых таким лицом с обладателями исключительных прав на соответствующие результаты интеллектуальной деятельности». Режим ст. 1240 ГК - новелла российского права, и здесь законодателю не удалось четко определить, что такое сложный объект. Иными словами, является ли перечень сложных объектов, приведенный в скобках, их определением или это примерное перечисление?
А. Минков, поставивший аналогичный вопрос, отмечает: «Если при толковании законодательства имеется несколько возможных вариантов прочтения той или иной нормы, то предпочтительным является буквальное толкование, за исключением случаев, когда такое толкование становится абсурдным, что, безусловно, не запланировано законодателем» [8. С. 37]. Действительно, скорее всего, законодатель не планировал включать в состав сложных объектов все те, которые включают в себя несколько охраняемых результатов интеллектуальной дея-
тельности и создание которых организовано определенным лицом. Однако при толковании п. 1 ст. 1240 ГК напрашивается как раз иной абсурдный вывод, сделанный А. Минковым: «Исходя из определения
аудиовизуального произведения, под сложный объект теперь подпадает любая предварительно записанная телепрограмма (т.е. не прямой эфир) и даже рекламные видеоролики. В таком случае возникает вопрос: тот же самый ролик без «картинки», созданный для трансляции по радио, это тоже сложный объект? А компакт-диск, включающий в себя 15 РИД (результатов интеллектуальной деятельности. - А.М.) композиторов,
15 РИД поэтов, 15 РИД певцов, аранжировщиков, звукорежиссеров, а также РИД составителя сборника и РИД художника, создавшего графическое оформление, тоже является сложным объектом? А исполнение песни с элементами театральной постановки (т.е. костюм на певце и три человека на под-танцовках) - тоже подпадает под это определение?» [8. С. 37]. Можно пойти еще дальше и признать сложным объектом любую песню, создание которой организовало определенное лицо, познакомившее поэта с композитором, устроившее им встречу, предложившее идею песни и т.д. Здесь уже вообще возникает конкуренция норм ст. 1240 и ст. 1258 ГК, регламентирующей вопросы соавторства.
Опасность указанного выше (вполне закономерного) понимания абз. 1 п. 1 ст. 1240 ГК многократно усиливается императивной нормой п. 2 той же статьи: «Условия лицензионного договора, ограничивающие использование результата интеллектуальной деятельности в составе сложного объекта, недействительны». Следовательно, автор, создавший произведение, которое посредством организаторской деятельности определенного лица было включено в состав какого-либо сложного объекта, не может запретить использование своего произведения в составе данного продукта любыми способами, не предусмотренными лицензионным договором. Например, по договору композитор разрешил использовать свое музыкальное произведение, включенное в состав концертного шоу, такими способами, как публичное исполнение, сооб-
щение в эфир, сообщение по кабелю (подп. 6-8 п. 2 ст. 1270 ГК). Продюсер же, организовавший создание этого шоу, решил использовать его еще и путем распространения, проката и доведения до всеобщего сведения (подп. 2, 5, 11 п. 2 ст. 1280 ГК), чем причинил композитору значительный ущерб.
Итак, понимание указанного в скобках абз. 1 п. 1 ст. 1240 ГК перечня сложных объектов в качестве примерного существенно нарушает права авторов и может внести неопределенность в правоприменительную практику. Для устранения недостатка, допущенного законодателем при создании нормы данного абзаца, следовало бы сформулировать его следующим образом: «Лицо, организовавшее создание сложного объекта, включающего несколько охраняемых результатов интеллектуальной деятельности, приобретает право использования указанных результатов на основании договоров об отчуждении исключительного права или лицензионных договоров, заключаемых таким лицом с обладателями исключительных прав на соответствующие результаты интеллектуальной деятельности. К сложным объектам относятся только кинофильмы, иные аудиовизуальные произведения, театрально-зрелищные представления, мультимедийные продукты, единые технологии».
Следующей законотворческой
небрежностью, допущенной законодателем в ч. 4 ГК РФ, является техника выражения норм, регламентирующих личные неимущественные права автора. Вообще концепция данного закона исходит из четкого разделения интеллектуальных прав на три группы: исключительное право, личные неимущественные права и иные права (ст. 1226). Однако как такового перечня личных неимущественных прав автора, подобного тому, какой был в ст. 15 ЗоАП, в ГК, к сожалению, нет. Использованный в ГК способ идентификации авторских прав, признаваемых теорией личными неимущественными, в качестве таковых весьма эклектичен.
Некоторые из авторских прав в ГК прямо названы личными неимущественными - это право авторства, и право на имя (п. 2 ст. 1228 ГК). В этой статье также сказано, что к рассматриваемым правам отно-
сятся иные предусмотренные Гражданским кодексом права. Однако данная ссылка оказалась мертворожденной, поскольку ГК прямо больше не отметил какое-либо из прав автора в качестве личных неимущественных.
Другие авторские права можно отнести к группе личных неимущественных при помощи нехитрых логических ходов. Так, право на неприкосновенность произведения вполне легально включается в данную группу на основании ст. 6bis Бернской конвенции по охране литературных и художественных произведений [2], являющейся составной частью правовой системы России. Говоря о праве на обнародование произведения, следует иметь в виду то, что, во-первых, на международном уровне оно не признано, во-вторых, (как и право на неприкосновенность произведения) объявлено личным неимущественным лишь в пояснительной записке к проекту ч. 4 ГК РФ (п. 3). Единственным легальным основанием считать это право личным неимущественным является логика построения п. 2 ст. 1255 ГК, где вслед за правом авторства и правом автора на имя перечислены право на неприкосновенность произведения и право на обнародование произведения.
Формальный статус третьих прав, исходя из текста ГК РФ, однозначно установить нельзя. Речь идет о праве на отзыв, бывшем в ЗоАП элементом права на обнародование (абз. 4 п. 1 ст. 15). Именно регламентация права на отзыв демонстрирует, насколько неряшливо (в отдельных аспектах) выражена концепция ч. 4 ГК РФ в тексте самого этого закона. С одной стороны, логика построения ст. 1255 ГК указывает на то, что это право относится к группе иных прав: «В случаях, предусмотренных настоящим Кодексом, автору произведения наряду с правами, указанными в п. 2 настоящей статьи, принадлежат другие права, в том числе право на вознаграждение за использование служебного произведения, право на отзыв, право следования, право доступа к произведениям изобразительного искусства» (п. 3 ст. 1255). Как видно, помещение права на отзыв в один ряд с такими иными правами, как право следования и право доступа (ст. 1226), говорит о том, что оно не
является личным неимущественным. С другой стороны, структура гл. 70 ГК подтверждает личный неимущественный характер указанного субъективного права. Если такая законодательная неопределенность благоприятствует научным дискуссиям о природе права на отзыв, то она крайне вредна формированию единообразной практики применения ч. 4 ГК РФ, а именно ст. 1251 «Защита личных неимущественных прав». Возможно ли защищать право на отзыв способами, указанными в этой статье?
Четыре из пяти способов защиты личных неимущественных прав (ст. 1251 ГК) совпадают с универсальными способами защиты гражданских прав (ст. 12 ГК). Это признание права, восстановление положения, существовавшего до нарушения права, пресечение действий, нарушающих право или создающих угрозу его нарушения, которые применимы при нарушении любого субъективного гражданского права, и компенсация морального вреда, применимая при нарушении личных неимущественных прав, а также имущественных прав в случаях, предусмотренных законом (п. 2 ст. 1099 ГК). Пятый способ, публикация решения суда о допущенном нарушении, применяется как при нарушении личного неимущественного, так и исключительного права (подп. 5 п. 1 ст. 1252 ГК). Таким образом, если право на отзыв считать иным правом, то использовать компенсацию морального вреда и публикацию решения суда в качестве способов его защиты будет затруднительно, что ухудшает положение автора в сравнении с действовавшим до 1 января 2008 г. законодательством. Казалось бы, об обратном говорится в пояснительной записке к ч. 4 ГК РФ: «Наряду с мерами по усилению охраны имущественных прав автора в Проекте предусмотрены также меры, направленные на улучшение защиты его личных неимущественных прав» (п. 3). Тем не менее, на деле воплотить задуманное законодателю не вполне удалось. И самым простым выходом из сложившейся ситуации является законодательное указание на то, что право на отзыв является личным неимущественным.
Анализ текста ч. 4 ГК РФ в части, касающейся регламентации авторско-правовых отношений, позволяет заключить, что задуманная законодателем концепция выражена здесь не вполне удачно. Данный акт содержит следующие законотворческие ошибки: несогласованность, непоследовательность и противоречивость правовых предписаний, некорректность (двусмысленность) законодательных определений, неясность статуса отдельных авторских прав. Вообще складывается впечатление, что эти ошибки - итог быстрой несогласованной работы многих лиц, каждое из которых трудилось только над своим заданием и не согласовало готовый результат (текст определенных статей) с результатами других разработчиков. «Трудно назвать какую-либо другую область общественной жизни, - писал А.А. Ушаков, - где неточность слова, разрыв между мыслью и словом, между законодателем и читателем были бы чреваты такими иногда тяжелыми последствиями, как в области права. Неточное слово в праве - большое социальное зло. Оно создает почву для различного понимания веления закона, а значит и различного применения его, почву для произвола и беззакония» [10. С. 151-152].
Библиографический список
1. Бержель Ж.-Л. Общая теория права. М.: Изд. дом NOTA BENE, 2000. 576 с.
2. Бернская конвенция по охране литературных и художественных произведений от 9 сентября 1886 г. // Бюллетень международных договоров. 2003. №9.
3. Грязин И. Текст права. Опыт методологического анализа конкурирующих теорий. Таллин: ЭЭСТИ РААМА, 1983. 187 с.
4. Закон Германии об авторском праве и смежных правах от 9 сентября 1965 г. [Электронный ресурс]. Электрон. текстовые дан. Режим доступа: http://www.uni-muenster.de/Jura.itm /hoeren/material/urheberrechts gesetz.pdf, свободный.
5. Закон РФ от 9 июля 1993 г. «Об авторском праве и смежных правах» №5351-1: [принят ВС РСФСР 9 июля 1993 г.] // Российская газета. 1993. 3 августа.
6. Иванов Д.В. Виртуализация общества. СПб.: Петербург. востоковедение, 2000. 96 с.
7. Кодекс интеллектуальной собственности Франции: литературная и художественная собственность. Новосибирск: Изд-во СО РАН. 2005. 92 с.
8. Минков А. Статья ГК РФ как оружие массового поражения // Интеллектуальная собственность. Авторское право и смежные права. 2009. №2. С. 35-42.
9. Пояснительная записка к проекту части четвертой Гражданского кодекса Рос-
сийской Федерации. Доступ из справ.-правовой системы «Гарант».
10. Ушаков А.А. Избранное: Очерки советской законодательной стилистики. Право и язык. М.: РАП, 2008. 314 с.
11. Федеральный закон от 18 декабря 2006 г.
№230-Ф3 «Гражданский кодекс РФ. Часть четвертая»: [принят Государ-
ственной Думой РФ 24 ноября 2006 г.] // Парламентская газета. 2006. 21 декабря. №214-215.
THE LANGUAGE OF CIVIL CODE OF THE RUSSIAN FEDERATION IN THE PART, DEALING WITH COPYRIGHT RELATIONSHIP REGULATION
A.G. Matveev
Perm State University ,614990, Perm, Bukireva st., 15
The language of norms regulating copyright relationships in the part 4 of Civil Code of Russian Federation is analyzed. Mistakes of awmaking admitted by legislator during accepting this law are viewed. The variants of removing these mistakes are offered.
Keywords: law language; lawmaking; mistake of awmaking; copyright law
