CC BY
13DOI: 10.24412/2226-0773-2022-11-3-369-382
EDN: OCLMAU
Язык диалога. Понимание и постижение
Е.Ф. Шубина
Московский государственный университет имени М.В. Ломоносова
125009, г. Москва, ул. Моховая, д. 11, стр. 9
Lomonosov Moscow State University
Mokhovaya str., 11, build. 9, Moscow 125009 Russia
e-mail: humourise@mail.ru
Ключевые слова: подлинный подтвержденный диалог, монолог, язык Любви, понимание и постижение, покаяние, Богообщение, молитва, житие святого, «плетение словес», возможность Встречи.
Key words: authentic confirmed dialog, monologue, language of Love, understanding and comprehension, repentance, communion with God, prayer, the life of the saint, “words’ weaving”, a possibility of Meeting.
Резюме: В статье рассматривается проявление личностных диалогических отношений с Богом и другими личностями. Язык диалога - язык Любви. Живое сердце способно овладеть этим языком, очистившись от страстей. Язык Священного Писания, трудов святых отцов, Житий святых дает возможность человеку познавать Бога, себя и другие личности, вступив в молитвенное диалогическое общение. Постепенно монолог перерастает в диалог, что отражается и в языке общения. Язык житийной литературы 14-15 веков использует «плетение словес» для молитвенного вхождения в духовный мир.
Abstract: The article considers the manifestation of personal dialogical relations with God and other personalities. The language of the dialogue is the language of Love. A live heart is capable of mastering this language, after having cleared of passions. The language of the Sacred Scripture, the works of the holy fathers, the lives of the saints give person a possibility to know God, himself and other personalities, having entered the prayer dialogical communication. Gradually the monologue grows into a dialogue which is reflected in the language of communication. The language of the hagiographic literature of 14-15 centuries, uses the “words’ weaving” for the prayer entry into the spiritual world.
[Shubina E.F. Dialogue language. understanding and comprehension]
«Сыне, даждь Ми твое сердце» (Притч. 23, 26).
«Жертва Богу дух сокрушен; сердце сокрушенно и смиренно Бог не уничижит» (Пс. 50, 19).
Лк.10.27 28
Возлюби Господа твоего всем сердцем твоим и всею душою твоею и всем разумением твоим, и ближнего твоего, как самого себя.
В каждом человеке есть потаенные глубины, недоступные разумению, связывающие его с Богом. Всеведущий Бог так определил, чтобы раскрытие этих глубин стало для человека путем к Нему. И каждому дан свой путь, своя духовная лествица и свое сокровенное, научаемое Любовью, сердечное личностное общение с Богом. Ибо изначально Бог, Пресвятая Троица, творил мир, в том числе и человека, вступая в диалог не только внутри Троичный, Бога Отца, Бога Сына и Бога Духа Святаго, но и диалог с творением, призывающий его к бытию. Как отмечают святые отцы, Священное Писание, особенно на арамейском языке, в оригинале, являет собой возвышенную духовную Поэзию.
Творение откликается на Слова Божии, Слова Любви, обращенные к нему, слушает и слышит, исполняет то, что ему велено. Божия Любовь подарена творению в преизбытке. По замыслу Божию все творение через человека должно не только хранить Любовь, но и преумножать. Жизнь есть Любовь. Ею все живут, дышат и благодарят Бога. Благодарят своего Создателя каждый своим языком, но, по существу, одном - языке Любви. Человек, как образ и подобие Божие, имея личностное бытие, подобное внутри Троичному бытию Лиц Пресвятой Троицы, призван к постоянному Богообщению, его называют подлинным диалогом, подтвержденным. (Георгий Завершинский, прот., 2017). Ибо в нем Дух Святой подтверждает подлинность диалога. И возможность этого диалога определяется чистотой сердца человека, его верой Тому, Кто сотворил мир. Это условие для слышания внутри себя Слова от Бога и отклика на Него. Диалог с Творцом, облекаясь в слова, становится внутренним поэтическим языком, доступным для постижения. Язык диалога, язык Любви, созидающий, ибо наполнен благодатью Духа Святаго, животворящего. Являясь уникальной личностью, каждый человек имеет уникальные отношения с Богом, с другими уникальными человеческими личностями, с тварным миром, с самим собой. Личностный диалог всегда духовен. И духовен его язык, имеющий свои законы, свою организацию, свои особенности, требования, предъявляемые к слушателю, воспринимающему, участнику диалога. Каждый человек призван овладеть этим языком, чтобы осуществить замысел Божий о человеке.
В современном мире требования к слышанию Слова остаются неизменными. Промысл Бога о человеке ведет каждого своим путем к живой вере, к встрече с живым Богом. «Дух Божий ходит где хочет.» Ясно одно - все таится в сердце человека, которое нужно оживить. По словам прп. Ефрема Сирина, «самым неудержимым проповедником о том, что любит и к чему прилепляется сердце, служит язык; устами обличаются тайны нашего сердца. Когда уста отверсты, и нет при них стражи, тогда слово наше исходит без разбора, и с собою выбрасывает наружу все, что в сердце.» (Ефрем Сирин, прп., 2014) Язык нашего современника, которым он пользуется в повседневной жизни, в творчестве раскрывает состояние его сердца. Он раскрывает дух нашего времени - рационализм, рассудочность, самолюбие.
«Знай же, что в последние дни наступят времена тяжкие. Ибо люди будут самолюбивы, сребролюбивы, горды, надменны, злоречивы, родителям непокорны, неблагодарны, нечестивы, недружелюбны, непримирительны, клеветники, невоздержаны, жестоки, не любящие добра, предатели, наглы, напыщенны, более сластолюбивы, нежели боголюбивы» (2 Тим. 3:1 4). Это язык монолога, ибо самолюбие, самостное состояние человека препятствует действию благодати Духа Святаго, являющейся непреложной участницей любого диалога. По исследованиям филологов, язык нашего современника отличается от языка, которым пользовались в прошлом. Это касается народов всего мира. Много мертвых слов, ничего не значащих. В словах нет той глубины смыслов, открывающей иные измерения бытия. Поэтому говорят о древнем русском, о древнем греческом и о древних других языках. И это всего лишь последствия изменения внутреннего состояния человека.
По словам В.Н. Лосского, «первозданная иерархия в человеке, ранее открытом для благодати и изливавшем ее в мир, - перевернута. Дух должен был жить с Богом, душа - Богом, тело - душой. Но дух начинает паразитировать на душе, питаясь ценностями не Божественными, …Душа, в свою очередь, становится паразитом земной вселенной…и так обретает смерть». (Лосский, 1991) Диалог с Богом, с миром, с самим собой нарушен. Человек пытается все объяснить, понять, облекая в мертвые схемы, все сводя к получению информации. Требуются усилия, чтобы восстановить Богообщение, обнаженным сердцем прикоснуться к окружающей действительности.
Подлинный диалог невозможен без покаяния, восстановления отношений. По архим. Софронию, человек не может вступить в ипостасный подлинный диалог любви, если нераскаянный грех беспокоит его совесть. Человек не может раскаяться в своей собственной гордости до тех пор, пока благодать Божия не откроет его душе такую возможность. Покаяние начинается не только с благого расположения человека, но и тогда, когда человека посещает благодать Божия. Подлинное покаяние - это результат соработничества человека и Бога. Оно приводит к восстановлению личного отношения с Личным Богом. (Георгий Завершинский, прот., 2017).
Посещение призывающей благодати Божией к покаянию, непредсказуемо. Это могут быть и разные жизненные обстоятельства, и святые места, и встречи, в том числе не только с живущими людьми, но и с угодниками Божиими, пребывающими в ином мире и много другого, о чем трудно и помыслить.
В прошлые века, особенно в 14-15 веках, для обретения живой веры, в семейном кругу, на богослужении обращались к чтению житий святых не только в воспитательных целях для детей, но и для особого молитвенного делания. Полагают, что для чтения житийной литературы был свой чин (ср.: Лихачев, 1979; Берман, 1982; Прохоров, 1987). Жития рассматривались как особо значимые, ду¬шеполезные тексты, читались в особо выбранное время, многократно, в состоянии благоговейной сосредоточенности, и вслух. Фонация (озвучивание) текстов согласовывалась с дыханием. (Кривошеий, 1986; Мейендорф, 1974; 1985: 332; Минин, 1915). В прочтении духовных текстов рассматривали своего рода «низведение ума в сердце». На речевое дыхание накладывалось возвышенное содержание, молитва. В современном литературоведении для характеристики общего настроя подобного рода фрагментов применяется выражение типа «панегирическая медитация». (Дробленкова, Прохоров, 1988; Петрова, 1986). В результате такого прочтения духовное содержание ощущалось более «выпукло», чем при беглом чтении «глазами». В чтении житий могли отразиться как своеобразные навыки дикции, так и общее молитвенное настроение, свойственное и псалмопению.
Житие святого отличается от его жизнеописания и особой манерой изложения духовного пути святого, обоженного человека, особым языком. Важно не получение информации о том, как жил и подвизался в духовном подвиге святой человек, а духовная встреча, личностный диалог с ним при содействии Духа Святаго. Необходимо особое умение осознанно слышать не только текст, но и духовный подтекст. Здесь одновременно находятся две зоны: понимание (излагаемой информации) и постижение (духовных смыслов). Слово в житиях живое, обращено к слушающему, желает быть услышанным, это плод молитвы Иисусовой.
Французский лингвист Ж. Вандриес (2004), рассуждая о языке, высказывался о различении письменного языка и устного. В первом он выделяет логический порядок обычной грамматики. Об устном языке он писал, как об имеющим особый порядок, свою логику, логику чувства, в котором мысли расположены не по объективным правилам последовательного рассуждения, а по тому значению, которое им приписывает говорящий и которое он хочет внушить своему собеседнику.
Большая разница в чтении теста про себя, озвучивании его, и вслушивании в него. В духовных текстах, в частности, в житиях святых, живое слово, хотя и относится к письменному языку, но имеет особый духовный порядок, не логику чувства, а следование Духу, законам личностного подлинного диалога, внутреннего Слова, которое услышано автором жития и может родиться у слушающего. Как и любое внутреннее слово, оно может быть сгущено до единого мига. Удаленные друг от друга события могут сближаться и представать одновременно. (Хренов, 2006). Язык выражает, раскрывает внутренний духовный мир человека.
Житие являет состояние души мистика, пережившего опыт Встречи с Богом и личностью святого, дающего возможность и другой личности прикоснуться к тому, что невыразимо словами. По выражению архим. Софрония (Сахарова), «слух» ума своего нужно держать на сердце, чтобы улавливать Слова, которые изрекает Бог. Это относится не только к составителю жития, но и к слушающего его.
Средневековый книжник в совершенстве владел «умным деланием», Иисусовой молитвой. Это позволяло ему выйти на новый уровень бытия, приоткрыть Тайну личности святого, его духовного становления. Исихия (молчание, умная молитва) - ядро этого опыта. Византийские мистики называли такое состояние музыкой души, «внутренней песнью». Это возвышенная духовная поэзия, Тайна, раскрываемая душе через внутренний опыт благодаря действию благодати.
М.М. Пришвин (2004), рассуждая о творчестве, большую роль отводил литературе, позволяющей встретиться на больших отрезках времени одной любящей личности с другой. Без нее в пределах земли они не могли бы встретиться.
Книжник опытно знал, что только в состоянии Любви, приобщившись к Ней, возможна подлинная Встреча. Встретиться, вступить в глубокий личностный подлинный диалог с другой личностью, раскрыть ее можно только полюбив ее. Сердечным ведением можно прикоснуться к тому вневременному, что есть «внутренний сердца человек святого. Поэтому внутреннее делание было необходимым условием для написания жития святого. Это путь «обожения»: отсечение помыслов и совершенное очищение сердца Иисусовой молитвой. Главное происходит в сердце. Молитва делается непрестанным дыханием при крайнем внимании, прислушивании к биению сердца, плаче о своих грехах - покаянии, сокрушенности сердца.
Святыми отцами подробно описано действие страстей на состояние крови, на течение молитвы. Это важно для каждого верующего. Как пишет прп. Никифор Уединенник, «дыхание есть естественный путь к сердцу», ум вводится в путь дыхания и «доходит до сердца», и там остается вместе с воздухом. Подвижник научается не скоро выводить его оттуда и достигает состояний, когда ум соединяется с сердцем и более оттуда не выходит, и только творит Иисусову молитву. Происходит рождение в Духе. Меняется и проявление человека вовне. Чувства становятся духовными. Ум богословствует. Человек начинает обладать совершенным вниманием к слову Божию, которое и есть условие созерцания. Весь человек обожается… и бывает вне всего вещественного и чувственного. (Каллист Патр. Константинопольский, 2007: 80)
Молитва благоустрояет души, утверждает во внутреннем человеке. Каждый молящийся находит в житии свое, наиболее близкое ему, опытно открывает доступную для него Божественную реальность. Слово агиографа должно вызывать то же чувство и настроение, каким обладает сам называемый предмет или явление. Оно наиболее полно точно должно выражать познанную реальность. Духовное творчество, к которому относится житийный жанр, само становится молитвой, через обращение к которому (личностный диалог) верующий приобщается к жизни Пресвятой Троицы, к духовному подвигу святого. Отсюда обостренное чувство слова, сознание его таинственной силы.
Перед подвижником-агиографом стоял вопрос, как словом выразить то, что невыразимо, ту Божественную Истину, которую Бог открыл таинственным образом. Поэтому рождается в 14-15 веках особый прием «плетения словес»: бесконечные повторы, длинные ряды перечислений, синонимических сочетаний обеспечивали адекватную передачу изображаемого словами, далекими от повседневности. Ярким представителем использования этого приема на Руси является Епифаний Премудрый.
Причастность к жизни Пресвятой Троицы позволила Епифанию Премудрому найти форму, стиль изложения, метод построения формы, «плетение словес», чтобы выразить в словах Невыразимое, запечатлеть еще одно слово Откровения. Благодаря житию становится возможным глубокое постижение Славы Господней. Этот исихастский стиль возрождал ветхозаветное восприятие слова, согласно которому слово тождественно сущности вещи, знание слова адекватно знанию вещи. В религиозно-мистическом опыте, благодаря «плетению словес» в житии, молитве возможно созерцание Красоты личности святого, его духовного опыта. Душа погружается в радостное безмолвие, в напряженное молчаливое созерцание, в сосредоточенное ощущение своего единства, своего объединения с Тем, Преизбыточествующим, Исконным и Конечным (Бычков, 2007).
По И.И. Каллиганову (2003), для исихастов передать глубину невещественного смысла в житии возможно словесным «извитием», синонимическими повторами однокоренных слов, игрой его различных граней, «очищенным» словом, многоглаголанием и «плетением словес».
Лучше всего стиль «плетения словес» прп. Епифания Премудрого представлен житиями прп. Сергия Радонежского и прп. Стефана Пермского.
Вот пример использования этого стиля в «Житии прп. Сергия Радонежского», составленного прп. Епифанием Премудрым.
Во вступлении он подготавливает слушателя к должному восприятию слова о житии прп. Сергия, настраивает его при помощи «плетения словес». Вот лишь небольшой фрагмент вступления: «Однако, взирая на множество трудов и великих подвигов старца, я был как бы безгласен и бездеятелен, ужасаясь, недоумевая и не находя нужных слов, достойных его деяний. Как могу я, бедный, в нынешнее время по порядку описать все житие Сергия и рассказать о многих его подвигах и бессчетных трудах? С чего начну, чтобы по достоинству поведать слушателям обо всех его деяниях и подвигах? Что подобает вспомнить прежде всего? Какие слова нужны для похвалы ему? Откуда возьму искусство, необходимое для этого рассказа? Как поведаю такую трудно передаваемую повесть - не знаю, не будет ли это выше моих сил? Как невозможно маленькой лодке увезти большой и тяжелый груз, так же превосходит нашу немощь и ум этот рассказ.»
И далее, излагая житие прп. Сергия, прп. Епифаний, упоминая необычные вещи, происходящие с младенцем, при помощи того же приема выражает свое удивление происходящим.
«Нам же думается так: ребенок этот с детства был почитателем Господа, уже в материнской утробе и после рождения он навык богомыслию, от самых пеленок он познал Господа и воистину Его услышал; лежа в пеленках в колыбели, он привыкал к посту; питаясь материнским молоком, он вместе с вкушением этого плотского молока учился воздержанию; будучи возрастом младенец, он, выше естества, предначинал пощение; с младенчества он был питомцем чистоты, вскормленный не столько молоком, сколько благочестием; до своего рождения он был предызбран и предуготован Богу, когда, будучи в утробе матери, он трижды прокричал в церкви, чему дивятся все, кто слышит об этом.».
Много использовано в тексте жития обращений ко Священному Писанию, также, как и в прочих случаях, используя прием «плетения словес».
«Достойно удивления также и то обстоятельство, что он прокричал не один раз или два, но трижды, являя тем, что он будет учеником Святой Троицы, так как число три честнее всех других чисел и весьма почитается, потому что везде число три является источником и началом всего доброго и спасительного, приведу примеры».
И далее он приводит множество примеров из Священного Писания.
Рассказывает агиограф о добродетелях Сергия. Благодаря синонимам мы можем посмотреть с разных сторон на святого, можем понять, что для него являлось жизненными установками, с одной стороны, войти в определенное духовное состояние, приближающее к диалогу с ним, с другой.
«Не упрекайте меня, неученого, за то, что я так много и пространно до сих пор рассказывал о младенчестве, детстве и вообще обо всей мирской жизни Варфоломея: хотя жил он в миру, но душу и желания свои обращал к Богу. Я хочу показать читающим и слушающим его Житие, как он еще в младенчестве и в детстве был украшен верой, чистой жизнью и всевозможными добродетелями, - таковы были все его дела и жизнь в миру. Хотя этот благой и достойный отрок в то время жил мирской жизнью, но Бог свыше заботился о нем, посещая его Своей благодатью, защищая и ограждая его святыми Своими Ангелами, сохраняя его на всяком месте и на всех путях его, куда бы тот ни пошел. Сердцеведец Бог, один видящий сердечные тайны, один знающий сокрытое, провидел будущее Преподобного, знал, что в его сердце заключено много добродетелей и великое стремление к любви, провидел, что отрок будет сосудом избранным из-за своего произволения на благое, что он станет Игуменом многочисленной братии и отцом многих монастырей. Но в то время Варфоломей более всего хотел принять монашеский постриг, ибо он всей душой стремился к иноческой жизни в посте и безмолвии.» (Епифаний Премудрый, прп., 1988).
Реальность, увиденная смутно, непроявленная в момент приобщения к житию личности святого, позже, после приобретения соответствующего духовного опыта, будет явлена при содействии благодати Духа Святаго. И уровни постижения этой реальности зависят от пути к Свету, от опыта встречи с собой, со своей личностью, от духовного состояния человека. «Затемненная грехом личность идет ощупью» (Максим Исповедник, прп., 1993-1994).
«В какой мере преуспевает кто в духовном подвиге, в такой восходит на высоту тайн Духа и утаенных сокровищ премудрости.» (Нил Синайский, прп., 2008).
Приобщающийся к Неведомому с помощью жития, прикоснувшись личностно к личности святого человека, в меру очищенности своего сердца, обнаруживает в себе особое состояние души, может быть неведомое, состояние обнаженности сердца и острое переживание жизни и себя самого в окружающем его мире.
Особый интерес к житийной литературе 14-15 веков, использующей стиль «плетение словес» проявляют в лингвистике измененных состояний сознания (ЛИСС), основателем которой является Д.Л. Спивак. Он заметил особенное языковое построение текстов, вводящих человека в измененное состояние сознания. Этот способ был назван матричным. «Матричный текст не рассказывает о некотором отрезке реальности, а прямо повторяет всеми своими изгибами ее строение. При правильном чтении мы попадаем в резонанс с этим отрезком реальности и изменяем его. Собственно, текст не читается, он исполняется, сбывается» (Спивак, 1989). Д.Л. Спивак особую роль «плетения словес» видит в том, чтобы привести подвижника либо того, кто соприкасается с духовными текстами, в особое духовное состояние, измененное состояние сознания, в котором только и возможно приобщиться к Божественной Истине. Исихастские тексты относятся к числу таких, «где состояние сознания становится одним из текстообразующих средств». (Спивак, 1989). В своих исследованиях он обращается к житиям, автором которых является Епифаний Премудрый. В тексте житий он обнаружил особое, так называемое, матричное построение, требующее чтения (озвучивания), которое сопровождается регуляцией дыхания. В том, что далекий от понимания сущности умного делания человек видит беспорядочное нагромождение синонимов, бесконечных повторов есть осознанная необходимость в организации текста, позволяющая выявить «продолжение практики чтения матриц, принятой в исихазме» (Спивак, 1996). «Автор спокойно плетет житие, мысль движется тяжело и ровно, наконец он подходит к месту, где нужно сказать о несказуемом, внедрить его как образец в сердце читателя. Текст начинает набухать, топчется на месте - и вдруг разваливается на слитки матрицы» (Спивак, 1996).
Так наука внесла свой вклад в понимание закономерностей в построении житийных текстов. И в этом понимании можно найти подтверждение необходимости организации, создания специальных условий для того, чтобы состоялся личностный подтвержденный диалог. И это не только живая вера одного из участников, но и создание специальных условий, чтобы быть услышанным другим.
Одной из задач современной психотерапии, использующей диалогический подход, является «оживление сердца» страдающего человека, живущего по прихотям своего сердца. Можно судить о состоянии сердца человека по его отзывчивости на боль и на радость, по его способности видеть и слышать. И это относится к двум участникам диалога, который может стать подлинным, подтвержденным при участии благодати Духа Святаго. К молитве из тишины и безмолвия можно идти всю жизнь, жаждать встречи с живым Богом. А для этого нужна особая духовная созерцательная молитвенная настроенность. Это состояние любящего сердца, позволяющего видеть и слышать, не только понимать, но и постигать другую личность с помощью Божией. «Слух» ума держать на сердце, по выражению митр. Софрония (Сахарова).
Митрополит Антоний Сурожский замечает, что, как правило, мы слушаем слова, но за ними не улавливаем глубин чувств и мыслей. Увидеть - взять на себя ответственность, по словам апостола Павла, друг друга тяготы носить. (Гал. 6, 2) Это развитие способности вглядываться, понимать, (Сурожский, 2001) «настраивать» сердце молитвой, покаянием. По словам святителя Феофана, в каждой молитве есть жизнь человека, его опыт Бога, опыт о самом себе, его раскаяние, его ликование. В молитве душа того, кто ее написал. (Феофан Затворник, свт., 1991) Только чистота сердца может дать то, к чему стремится душа. А это, в первую очередь, беспощадное проникновение в глубины души, куда можно опуститься только с Богом с благодатью, осознать то, что отделяет тебя от ближнего, чтобы примириться с Богом. Иначе, не Бог, а сам человек и его грех занимают место Бога. А подлинное видение человека идет не от ума, а от сердца (Сурожский, 2003).
ЛИТЕРАТУРА
Бердникова Т.В. 2008. Диалог в поэтическом тексте как проявление идиостиля (на примере лирики А.А Ахматовой и И.Ф. Анненского). Автореферат дисс. … кандидата филологических наук: 10 02 01. Саратов: Института филологии и журналистики Саратовского государственного университета им Н.Г Чернышевского. 24 с.
Бычков В.В. 1992. Русская средневековая эстетика XI-XVII век. М.: Мысль. 640 с.
Бычков В.В. 2007. Русская теургическая эстетика. М.: Ладомир. 743 с.
Видмарович Н. 1998. Отражение исихастских идей в создании образа святого (На материале древнерусской агиографии). – Palaeobulgarica / Старобългаристика. 22: 51-66.
Вандриес Ж. 2004. Язык. Лингвистическое введение в историю. М.: URSS (издательская группа URSS, Editorial URSS). 410 c.
Дробленкова Н.Ф., Прохоров Г.М. 1988. Епифаний Премудрый. - В кн.: Словарь книжников и книжности Древней Руси. Ред. Д. С. Лихачев. Вып. 2, ч. 1: 211-220.
Епифаний Премудрый. 1897. Житие св. Стефана еп. Пермского. Ред. В.Г. Дружинин. СПб. 7 + 112 с.
Ефрем Сирин, прп. 2014. Избранные творения. М: Благовест. 336 c.
Завершинский Г., прот. 2017. Богословие диалога. М: Издательство Московской Патриархии. 336 c.
Иоанн Сан-Францисский (Шаховской), архиеп. 1992. Избранное. Петрозаводск: Святой остров. 575 c.
Исаак Сирин, прп. 2016. Слова подвижнические. М: Правило веры. 736 с.
Калиганов И.И. 2003. Гл. 4. Культура средневековой Болгарии. С. 98-157. В кн.: История культур славянских народов: в 3 т. Т. 1: Древность и Средневековье. М.: ГАСК. 488 с.
Каллист, Патр. Константинопольский. 2007. Образ внимательной молитвы. - В кн.: Серафим Саровский, преп. Поучение о молитве Иисусовой. Москва. 96 с.
Лосский В.Н. 1991. Очерк мистического богословия Восточной Церкви. Догматическое богословие. М: Центр «СЭИ». 288 с.
Максим Исповедник, прп. 1993-1994. Творения. Сост. А.И. Сидоров, пер. С.Л. Епифанович. М: МАРТИС. Т. 1 (1993) 353 с., Т. 2 (1994) 347 с.
Нил Синайский, прп. 2008. Творения. М.: Сретенский ставропигиальный мужской монастырь.
Пришвин М.М. 2004. Дневники. 1928-1929. Книга шестая. М. Русская книга. 544 с.
Софроний (Сахаров), архим. 2006. Видеть Бога как он есть. Изд. Свято-Троицкая Сергиева Лавра, Свято-Иоанно-Предтеченский монастырь. 400 c.
Софроний (Сахаров), архим. 2000. О молитве. О молитве Иисусовой. 160 c. ISBN: НЛА 764/БН2-29092017/70
Софроний (Сахаров), архим. 1997. Письма в Россию. Эссекс-Москва: Свято-Иоанно-Предтеченский монастырь. 192 c.
Спивак Д.Л. 1989. Язык при измененных состояниях сознания. Л.: Наука. 88 c.
Спивак Д.Л. 1996. Матричные построения в стиле «плетения словес». - Труды Отдела древнерусской литературы. 49: 98-111.
Сурожский А., митр. 2001.Человек перед Богом. М.: Паломник. 384 с.
Сурожский А., митр. 2002. Труды. М.: Практика.1120 с.
Сурожский А., митр. 2003. О страхе Божием и об исповеди. - Московский психотерапевтический журнал. 3(38): 130-144.
Сурожский А., митр. 2004. О встрече. Изд. 2-е, испр. и дополн. Клин: Фонд «Христианская жизнь». 254 с. - Серия «Православие сегодня».
Феофан Затворник, свт. 2001. Путь ко спасению. М.: Благовест.
Феофан Затворник, свт. 1991. Что есть духовная жизнь и как на нее настроиться. СПб.
Хренов Н.А. 2006. Воля к сакральному. СПб.: Алетейя. 571 с.
Шубина Е.Ф., Стеганцева В.В. 2010. Личностная встреча как особый аспект диалога. - В сб.: Прикладная психология как ресурс социально-экономического развития России в условиях преодоления глобального кризиса. Материалы II Межрегиональной научно-практической конференции 11-13 ноября 2010 года. Тезисы. Т. 3. М.: МГУ им. М.В. Ломоносова. C. 76-77.
Шубина Е.Ф. 1992. Преп. Андрей Рублев и исихазм: Опыт психологического анализа. Дипломная работа. МГУ имени М.В. Ломоносова. Факультет психологии. Научный руководитель. к.п.н. Пузырей А.А. Рукопись.
Язык и духовная культура [Электронный ресурс]. Сайт helpiks.org. URL: https://helpiks.org/8-2209.html
Yannaras Ch. 2005. Variations on the Song of Songs. Trans by Norman Russel. Brookline, MA: Holy Cross Orthodox Press. P. 44-45.
Поступила / Received: 10.06.2022
Принята / Accepted: 05.07.2022
