CC BY
31
УДК 330.567.22.018:101 + 572.1/.4
Антонов Алексей Васильевич
кандидат философских наук, доцент кафедры философии и права
Пермского национального исследовательского политехнического университета
Alexey V. Antonov
Candidate of philosophical sciences,
associate professor, Philosophy and Low department, Perm National Research
Polytechnic University
ЯВЛЯЕТСЯ ЛИ СОБСТВЕННОСТЬ ФИКЦИЕЙ В СОВРЕМЕННОЙ ЭКОНОМИКЕ?!
IS THE PROPERTY A FICTION IN THE MODERN ECONOMICS?!
Аннотация. В статье оспаривается положение постиндустриальной теории о том, что в современной экономике собственность утрачивает центральное положение и превращается в «юридическую фикцию». Автор обращает внимание на то, что при отсутствии собственности был бы невозможен любой акт обмена, следовательно, выводы постиндустриальной теории являются несостоятельными.
Ключевые слова: социальная философия, философия экономики, экономическая теория, собственность, частная собственность.
Annotation. The article contests the thesis of postindustrial theory stating that in the modern economics the property loses its central position and turns to a "juridical fiction ". The author pays attention to the fact that without the property any act of change would be impossible, that is why the conclusions of postindustrial theory are groundless.
Keywords: social philosophy, economics philosophy, economics theory, property, private property.
Книга Д. Белла «Грядущее постиндустриальное общество» вышла в 1973 году с подзаголовком «Опыт социального прогнозирования». И все последующие годы либеральные теоретики пытались нас уверить в том, что современное общество развивается в точном соответствии с прогнозами уважаемого мэтра. Но так ли это на самом деле?..
К примеру, в 1973 году Д. Белл пришел к выводу, что «... собственность сегодня представляет собой просто юридическую фикцию» (выделено курсивом Д. Беллом - А.А.) [2, с. 397]. По словам Д. Белла: «В современных условиях собственность претерпела изменения по двум четко выраженным направлениям. Одно из них элементарно: индивидуальная собственность стала корпоративной и контролируется теперь не владельцами, а управляющими. Другое ме-
нее уловимо и более расплывчато — появился новый вид собственности, а с ним и новый тип юридических отношений. Говоря точнее, собственность сей -час состоит не только из реальных вещей (земель, владений, титулов), но также из претензий, субсидий и контрактов» [2, с. 487].
С тех пор подобные положения о «деструкции», размывании и отмирании собственности стали в западной экономике общим местом. Усилиями школы «творческих марксистов» они получили распространение и в нашей стране. Кажется, здесь еще должны быть памятны условия существования социалистической экономики, в которой частная собственность отсутствовала. Так неужели эти условия ничем не отличались от практики развитых капиталистических стран?! И, тем не менее, многие «творческие марксисты», фактически игнорируя имеющийся опыт, до сих пор полагают, что постиндустриальные процессы в экономике, описанные Д. Беллом, представляют собой своего рода окольный путь к будущему социализму [3].
По мнению Д. Белла, появление акционерных обществ означает реальное упразднение собственности в экономике. По его выражению: «... если собственность является по большей мере юридической фикцией, то и подходить к ней следует более реалистически. Можно относиться к акционерам не как к «владельцам», а как к законным претендентам на какую-то фиксированную долю прибылей корпорации — но не более того» [2, с. 399].
Д. Белл, конечно, прав в том, что рабочий социалистической фабрики и акционер не являются собственниками своих предприятий. Однако осуществляется это вовсе не одинаковым образом. Д. Белл рассматривает ситуацию в рамках парадигмы атомизированного общества. Только по этой причине «частный собственник» и «индивид» юридически в его глазах ничем не отличаются друг от друга.
Однако, собственность является не только юридическим, но, в первую очередь, экономическим отношением. А поэтому и «частный» характер ее определяется не просто количественным путем в рамках отношения «один-множество», но имеет и свое особенное экономическое содержание. Как явствует из приведенной цитаты, Д. Белл, фактически, не отличает «владельца» от «собственника», в то время как между ними существует глубокое качественное различие. В римском праве собственность определялась как jus utendi et abutendi re sua [1, с. 157], то есть, как «право употребления и злоупотребления своими вещами». И этот смысловой оттенок является чрезвычайно важным, поскольку лишь исключительный владелец может злоупотреблять своими вещами, вплоть до их уничтожения.
Разумеется, Д. Белл прав в том, что не только простой акционер, но даже и генеральный директор акционерного общества не являются подлинными собственниками в рассмотренном нами выше экономическом смысле, так как без юридических последствий ни тот, ни другой не могут причинять вред имуществу акционеров, находящемуся в их владении и распоряжении. Но оттого, что они, и в самом деле, являются лишь фиктивными собственниками, сама собственность при этом не становится юридической фикцией. И, кстати говоря, термин «юридическое лицо» превосходно отражает существование
собственников в подлинно экономическом смысле этого слова. При этом, заметим, юридическим лицом может быть не только отдельный индивид в качестве «частного предпринимателя», но и все акционерное общество в целом...
А это значит, что собственность в современном обществе отнюдь не исчезает, - она просто начинает проявлять себя на более высоком организационном уровне. Собственник, по определению, является «монополистом» или экономической единицей («моно» как раз и означает -один). Однако практика давно уже обнаружила, что единица эта легко разделяется на дробные части между владельцами.
В свою очередь, отрицать собственность на том основании, что, как пишет Д. Белл, «собственность сейчас состоит не только из реальных вещей (земель, владений, титулов), но также из претензий, субсидий и контрактов», также нет никакой возможности. Хотя бы потому, что подобное явление никак нельзя назвать «новым видом собственности». Ведь это только на самых ранних этапах обмена в нем участвовали товары, которые необходимо было физически доставлять на рынок. С развитием же товарно-денежных отношений земельные участки, здания и т.п. для совершения торговых сделок уже никуда не перемещались. К этому можно добавить, что вексель, представляющий собой как раз зафиксированную на бумаге «претензию», о которой пишет Д. Белл, появился в эпоху Возрождения. А его исторические прототипы обращались еще в Древней Греции и Риме («синграфы» и «хирографы»), в Древнем Китае («фейцянь» - «летающие деньги») и у арабских народов («хавала» - «передача»). Во всяком случае, в результате исторического развития материальная собственность обрела идеальную форму «права на нее» задолго до наступления XX века. При этом классики экономической мысли ни разу не зафиксировали, что подобная «дематериализация» собственности ведет к уменьшению ее роли в экономике.
Правда, Д. Белл считает, что современная экономика знаний совершенно меняет условия материального производства. Однако можно ли говорить о том, что в результате постиндустриальной революции исчезает также и общественное разделение труда? Очевидно, что нет. Исчезают лишь отдельные старые профессии, например, «счетовод». Зато взамен появляются новые. И их с каждым годом становится все больше.
А это значит, что не могут исчезнуть и сами отношения собственности. Ведь, как писал К. Маркс: «... разделение труда и частная собственность, это -тождественные выражения: в одном случае говорится по отношению к деятельности то же самое, что в другом - по отношению к продукту деятельности» [5, с. 31]. Именно закрепление индивидов за определенными видами труда, по мнению К. Маркса, в свое время привело и к закреплению прав индивидов на продукты этого труда. Неудивительно, что свои надежды на экономическое отмирание отношений собственности К. Маркс связывал именно с тем, что в будущем, в результате «отрицания отрицания», в обществе реально возникнет новая «перемена труда». В. Маяковский, например, изображал это состояние
общества следующим образом: «Сидят папаши. Каждый хитр. Землю попашет, попишет стихи» [6, с. 327].
В будущей форме разделения труда К. Маркса привлекало то, что экономические условия уже не будут приковывать людей к какой-то одной профессии, будь то пахарь или поэт. Другое дело, что при этом К. Маркс совершенно абстрагировался от качества выполняемых работ. А между тем, нет никакой уверенности в том, что стихи, слагаемые пахарем, окажутся общественно приемлемыми. Как и в том, что после дилетантской вспашки поэта на поле будет расти то, что нужно...
Но, помимо этого, и вопреки утверждениям Д. Белла, собственность не может стать фикцией в современном обществе еще и по другой причине, опять-таки, экономического характера. Замечает это Д. Белл или нет, но без частной собственности оказывается невозможным ни один акт обмена. Ведь для того, «чтобы данные вещи могли относиться друг к другу как товары, товаровладельцы должны относиться друг к другу как лица, воля которых распоряжается этими вещами: таким образом, один товаровладелец лишь по воле другого, следовательно, каждый из них, лишь при посредстве одного общего им обоим волевого акта, может присвоить себе чужой товар, отчуждая свой собственный. Следовательно, они должны признавать друг в друге частных собственников. Это юридическое отношение, формой которого является договор, — все равно, закреплен ли он законом, или нет, — есть волевое отношение, в котором отражается экономическое отношение» [4, с. 94].
К. Маркс здесь рассматривает обмен с точки зрения индивида. Однако в современной экономике в обмен вовлечены также и корпорации. Поэтому, как бы не уверял нас Д. Белл в том, что «... корпорация может быть институтом частного предпринимательства, но не является в реальной жизни институтом частной собственности», [2, с. 399] ее участие в отношениях обмена доказывает, что и она основывает свою деятельность исключительно на отношениях частной собственности.
Вывод напрашивается сам собой: поскольку отрицать наличие обмена, даже в самой инновационной из экономик, оказывается невозможно, постольку и утверждения Д. Белла о том, что собственность в современном обществе становится юридической фикцией, являются попросту несостоятельными.
ЛИТЕРАТУРА
1. Бартошек Милан. Римское право (понятия, термины, определения). (пер. с чешск.). М., Юридическая литература, 1989, - 448с.
2. Белл Д. Грядущее постиндустриальное общество. Опыт социального прогнозирования. (перевод с английского). Изд. 2-ое, испр. и доп. М., Academia, 2004. CLXX, - 788 с.
3. См., например: Бузгалин А.В. «Постиндустриальное общество» -тупи-ковая ветвь социального развития? (Критика практики тотальной гегемонии капитала и теорий постиндустриализма). // Вопросы философии, 2002, №5, - СС. 26-43.
4. Маркс К. Капитал. Критика политической экономии. Т. 1, книга пер-вая: процесс производства капитала. // Маркс К., Энгельс Ф. Соч., Т. 23. -907с.
5. Маркс К., Энгельс Ф. Немецкая идеология. Критика новейшей немец-кой философии в лице ее представителей Фейербаха, Б. Бауэра и Штирнера и немецкого социализма в лице его различных пророков. // Маркс К., Энгельс Ф. Соч., Т. 3.- 629с.
6. Маяковский В.В. Хорошо, СС. 233-328. // Маяковский В.В. Полн. собр. соч. в 13-ти томах. Том 8. М., Гос. изд-во художественной литературы, 1958. - 459с.
LITERATURE
1. Bartoshek Milan. Roman law. Concepts. Terms. Definitions. Moscow, Juridicheskaya Literatura, 1989. - 448p.
2. Bell D. The Coming of Post-Industrial Society. A Venture in Social Forecasting. Moscow, Academia, 2004. CLXX, - 788p.
3. Buzgalin A.V. Postindustrial society as a dead end of social development? Criticism of the total capital hegemony practice and the postindustrial theory. // Voprosy Filosofii, 2002, №5, - PP. 26-43.
4. Marx K. Capital: A Critique of Political Economy. Volume I: The Process of Production of Capital. // Marx K., Engels F. Compositions, V. 23. - 907p.
5. Marx K., Engels F. German Ideology. Criticism of the newest German philosophy on behalf of its representatives Feyerbah, B. Bauer, Shtirner and German socialism on behalf of its various prophets. // Marx K., Engels F. Compositions, V. 3. - 629p.
6. Mayakovsky V. Khorosho, PP. 233-328. // Mayakovsky V. Compositions, V. 8. Moscow, Khudozhestvennaya Literatura, 1958. - 459p.
