CC BY
23Конвективные течения..., 2003
ЯРКИЙ ТАЛАНТ, СВЕТЛАЯ ЛИЧНОСТЬ. ВОСПОМИНАНИЯ О Е.М. ЖУХОВИЦКОМ
Б.А. Вертгейм 630090, Новосибирск 90, Морской проспект, 38-25
1. Замечательный дар ученого и педагога, Учителя, наставника, большое трудолюбие, целеустремленность, доброжелательность к людям, вдумчивое отношение к жизни, быстрота реакции в беседе -все это сразу вспоминается при мысли о Ефиме Михайловиче Жу-ховицком. Его мама, Софья Ильинична, приехала с ним на Урал в начале войны. Они были эвакуированы из Петрозаводска. Его отец геройски погиб на фронте Великой Отечественной войны. Фима (так его часто звали, и была в этом вполне уместная теплота) блестяще, с золотой медалью окончил учебу в школе г. Кудымкар и так же ярко учился в университете в 1946-1951 гг.
У него были немалые проблемы со здоровьем еще со школы (видимо, после травмы спины в детстве, так что он очень много занятий в школе пропускал). В университете здоровье окрепло, но все же спортивные игры, пешеходный туризм, серьезные физические нагрузки были ему - увы! - трудны. Его грусть в этой связи сказывалась очень редко, и при этом он был по-хорошему рад за своих друзей, учеников и сотрудников, когда узнавал об их успехах, например, в туризме или альпинизме. Вообще, он гордился успехами своих учеников - первым делом в науке, а также и в других областях.
Ефим Михайлович всегда мужественно переносил трудности, в том числе и со здоровьем, был активен, жизнелюбив, любил природу; не раз бывали мы с ним летом на пляжах Камы. Если случалась непогода при этом отдыхе на южном берегу Камы (не Крыма! - эту шутку Г.З. Гершуни вспоминал порой Е.М.), то мы не унывали. Позднее, в 80-е годы бывали прогулки втроем (с Е.М. и Г.З.) и вблизи Академгородка в Новосибирске.
2. Мощный импульс развитию исследований по физике в Перми в 40-е годы был дан трудами выдающихся ученых. Речь идет о профессорах Георгии Андреевиче Остроумове и Иване Григорьевиче Шапошникове. Им удалось вдохновить и привлечь к работе
© Вертгейм Б. А., 2003
молодых талантливых учеников и создать авторитетную научную школу. Г.А. Остроумовым была решена задача о возникновении конвективного течения в жидкости, заполняющей вертикальный цилиндр; об этом можно прочитать в знаменитом учебнике Ландау и Лифшица [1]. Ефим Жуховицкий увлекся этой областью физики, будучи еще студентом. Он активно участвовал в работе семинаров, в обсуждении задач, успешно осваивал опыт отечественной и мировой науки. Общаясь с ним, обычно можно было услышать о волновавших его темах: начало конвекции при пороговых значениях величины подогрева (снизу), ячейки Бенара, вопросы из монографии Г.А. Остроумова [2]. К своей дипломной работе Е.М. подошел уже практически сложившимся молодым ученым. Его отличали энергия и целеустремленность, огромное трудолюбие, обширные познания и богатая интуиция. Настоящий физик-теоретик, он никогда не ограничивался успехом в преодолении математических трудностей описания и анализа задачи, а достигал в своих работах и требовал от других построения ясной, цельной физической картины изучаемого явления. Помнится, он вдохновился задачей о возникновении конвекции в горизонтальном цилиндре. Было это в конце учебы и в первые годы после университета, сначала в сельхозинституте, где он успешно трудился один год, а затем в пединституте, где для физика открывалось более широкое поле - как для исследователя, так и в работе со студентами. Почти с самого начала исследования он интуитивно искал эффективный математический аппарат для решения задачи. Два или три раза он настойчиво расспрашивал меня об этом. После обдумывания я посоветовал ему применить метод Га-леркина. В программе подготовки физиков в те годы этого метода не было. Очень быстро Е. М. виртуозно овладел этим методом, а книга Канторовича и Крылова "Приближенные методы высшего анализа" стала для него настольной. Увлекшись задачей, он прямо-таки загорался и умел поддерживать творческое горение все время по ходу решения. Научные труды Ефима, его замечательное многолетнее сотворчество с Григорием Зиновьевичем Гершуни, научное руководство и воспитание учеников, общение с коллегами, друзьями - это все заслуживает детального освещения, и добрые, уважительные слова в память о Ефиме Михайловиче - а таких слов найдется очень много у всех, знавших его - будут интересны и полезны.
3. Явные научные достижения можно подчеркнуть и оттенить и с такой, вероятно, неожиданной точки зрения, когда высвечиваются открытия, до которых, как говорится, было рукой подать (что ста-
новится ясным - увы! - чуть позднее). Основой обсуждения (в чем-то, естественно, дискуссионного) здесь может служить статья выдающегося физика, начинавшего как математик, Ф.Дж. Дайсона [3].
Эпиграфом к ней взяты слова Жака Адамара: "Тому, кто хочет обнаружить скрытое, важно не замыкаться в одной области науки, а сохранять связь с другими ее областями". Одна из тем, затронутых Дайсоном, разобрана в журнале "Квант" [4].
Один из тезисов Ф. Дайсона состоит в том, что математика в целом удачно освоила то новое, что пришло с физикой Ньютона, но подобной гармонии не было установлено в связи с физикой уравнений Максвелла. Чрезмерная категоричность последнего утверждения отмечена в комментарии к переводу статьи в УМН. Один из ярких примеров упущений, освещенных и в "Кванте", связан с эйлеровым преобразованием в ряд бесконечного произведения множителей вида (1 - хп), где п > 1, и с замечательными озарениями Рамануджана в этой задаче. Дайсон сетует, что, столкнувшись с трудностью, как математик он не уловил связи с тем, что хорошо знал как физик. Удивительно и то, что независимым образом заметно прояснил вопрос другой ученый, с которым он был хорошо знаком (их кабинеты находились рядом, а дети ходили в одну школу), но что-то мешало им вместе обсудить научную проблему, занимавшую обоих.
Затронутая тема интересна отнюдь не бесплодными сожалениями или приоритетными претензиями. Главное, что надо отметить, возвращаясь к трудам и мечтам Е.М. Жуховицкого, это то, что, как мне кажется, уровень физиков и математиков в Перми еще в 50-е годы прошлого века был близок к тому, чтобы выявить такие вещи, как система уравнений Лоренца или сценарии перехода к хаосу. Не вдаваясь в подробности, отмечу, что одну из причин, возникших на этом пути затруднений, я вижу в недостаточном контакте математиков и физиков: лет 50-55 тому назад у нас в Перми не было совместных семинаров, где бы встречались ведущие специалисты этих областей и обсуждали общие ключевые проблемы науки; вопросам качественной теории дифференциальных уравнений, современной топологии, трудам Ляпунова и Пуанкаре стоило бы уделять больше внимания.
Развивая эту деликатную тему, напомню слова Ньютона, который скромно сравнивал свои достижения с находками ярких камней на берегу необъятного океана истин. Нет ли и здесь намека на упущенные возможности и не полезно ли, обдумывая историю откры-
тий, указать порой на яркие "камни", которые были поблизости от уже найденных, и на истины, которые были рядом...
Вот еще один яркий пример из трудов Ньютона. Он открыл степенные ряды для функций синус, косинус, экспонента (см. [5] с. 232), и, конечно, не мог не заметить их родство. Здесь всего один шаг до знаменитой формулы, которая заслуженно и навсегда связана с именем Эйлера: до него недоверие к мнимым числам, да еще в показателе степени, было, видимо, сильным препятствием для исследователей.
Интересно, что Эйлер в своем учебнике выводит эту формулу для ехр(1х), решая уравнение гармонического колебания - конкретно у" + 4у = 0 , которое, конечно, элементарно следует из закона Ньютона. Эта тема не раз возникала в наших беседах с Фимой Жуховицким. Обдумывая ход физического процесса, он порой повторял: "комплексные корни. означают появление колебаний", и мы оба чувствовали, что это звучит и свежо, и глубоко, проясняя интересную физическую картину.
В ходе дискуссии по этим или близким вопросам резонно возникает замечание, что важные открытия рано или поздно будут сделаны. Однако главное здесь видится в том, что перегородки между отраслями или главами науки, между исследователями неизбежны, необходимы в какой-то мере, но они не должны быть глухими, непроницаемыми. Трудность как раз и состоит в определении такой меры; гармоничное содружество разных областей исследования было важно в прошлом и, быть может, станет еще более важным в будущем - при усложнении задач и дефиците времени.
4. Еще штрихи к картинкам былого. Фима с мамой жили много лет в маленькой (около 7 кв. м.) очень уютной комнатке. Обстановка в доме была благоприятной. Там жила дружная семья: замечательные врачи Лия Даниловна и Юда Михайлович Футлик, их старший сын Лева - талантливый театральный режиссер, позднее переехавший со своей семьей в Тбилиси; Фима всегда очень высоко оценивал его творчество и работы его брата Мени, который был весьма заметен в художественной и духовной жизни Перми. В доме царили радушие, теплота и взаимное уважение.
Блестяще учившийся Е.М. получил, помнится, лишь одну "четверку" - по математическому анализу на первом экзамене в университете. Золотой медалист в школе, он не очень переживал, но все же был задет. Он считал - и не без оснований, что лектор С.И. был
не очень внимателен, что оценка на экзамене была снижена за незначительную оплошность.
Спустя лет 7 как раз С. И. остроумно поддержал Е. М. на Совете Университета во время защиты Фимой кандидатской диссертации. Было это в 1954 году, через 3 года после того, как Фима с блеском окончил университет. В ответ на весьма эмоциональную критику в адрес проф. Г.А. Остроумова и его школы (речь шла о том, что-де ряд задач о конвекции в скважинах остались без решения, хотя вопросы о жидкости в скважинах были едва не первыми, которые специалисты поставили перед замечательным физиком Г. А. Остроумовым), поддерживая фундаментальную направленность науки, и в частности диссертации Е.М., С.И. заметил критику: " Не думайте, пожалуйста, что земля вся вращается вокруг скважин"... Подчеркну, что Е.М. практически всегда оставался в хороших отношениях с соучениками, учителями, коллегами, невзирая на замечания или недостатки.
Немного об отношениях Е. М. как педагога с коллегами-математиками - всегда тактичных и, по-моему, близких к оптимальным. Лектор, увлеченный и увлекающий, он предпочитал по возможности сам излагать необходимый математический аппарат со всеми оттенками и тонкостями, удобными физику и в меру облегчающими труд студентов; толковая забота о студентах всегда была в центре его внимания.
В завершении перейду к гармонии музыкальной. Е.М. любил и ценил музыку. Его суждения были точны и убедительны, познания были обширны. От него я услышал о совместном музицировании М. Планка (фортепиано) и А. Эйнштейна (скрипка), о высокой оценке Эйнштейном музыкальности мысли. Мы обсуждали с Е. М. и " Гармонию мира" Кеплера, и музыкальные корни Галилея, и страсть к музыке знаменитых наших академиков В. И. Смирнова и С.Л. Соболева.
Очень вдохновляющим было наше участие в прослушивании музыкальной классики (в грамзаписи). Беседы о ней в 40-е годы очень кстати проводил И.Г. Шапошников в ауд. им. А.С. Попова.
Как-то, еще в студенческие времена, в актовом зале университета я готовился к концерту самодеятельности. Вошел Е.М. и сразу, после первых тактов звучания фортепиано, узнал вторую часть восьмой (патетической) сонаты Бетховена. Эта часть ему очень нравилась, особенно после фильма о композиторе, где в одной из сцен ее звучание приносит искреннее, проникновенное и высокое утешение.
Этим я завершаю заметки о замечательном ученом и человеке, о Ефиме Михайловиче Жуховицком.
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЕ ССЫЛКИ
1. Ландау Л.Д., Лифшиц ЕМ. Гидродинамика. М.: Наука, 1986. 736 с.
2. Остроумов ГА. Свободная конвекция в условиях внутренней задачи. М.-Л.: Гостехиздат. 1952. 256 с.
3. Дайсон Ф.Дж. Упущенные возможности // Успехи матем. наук. 1980. Т. 35. Вып. 1. С. 171.
4. Фукс Д.Б. Квант. 1981. № 8. С. 12-20.
5. История математики с древнейших времен до начала XIX столетия / Под ред. А.П. Юшкевича. В 3-х томах. Т. 2. Математика XVII столетия. М.: Наука, 1970. 300 с.
