CC BY
126
УДК 94(520).033.55
Японский стратегический дискурс начала XXI века:
китайский фактор1
Э.В. Уханова, аспирант факультета международных отношений
Санкт-Петербургский государственный университет (СПбГУ) (Россия, 199034, Санкт-Петербург, Университетская наб., д. 7-9). E-mail: erkeley9@mail.ru
Всесторонний рост Китая и исторические проблемы, имеющиеся между ним и Японией, определяют его восприятие японцами как угрозы. Это породило новый дискурс, который предлагает различные стратегии китайской политики Японии в XXI веке. В статье описаны основные принципы взаимоотношений Японии и Китая на современном этапе, в частности, каким образом китайский фактор влияет на формирование стратегии Японии.
Ключевые слова: Япония, Китай, китайский фактор, стратегия соперничества, стратегия сотрудничества.
Китай сегодня - один из поводов для беспокойства большинства государств мира. Одним из них, в наибольшей степени ощущающих на себе его растущую мощь, является Япония. Военная модернизация Китая вкупе с периодическими вспышками национализма антияпонской направленности усиливает чувство неопределенности у японцев, которые видят в Китае угрозу будущему их страны. Сегодня Япония занята задачей приведения своей внешнеполитической мощи в соответствие с экономической, и в этом также главным препятствием видится Китай. Перспектива появления у своих границ «большого» Китая, включающего Тайвань, вызывает опасения у японцев с учетом остающихся нерешенных проблем между Японией и Китаем. Расширение геополитических границ Китая, по мнению японского руководства, представляет собой серьезную угрозу для безопасности Японии.
Почему же Китай воспринимается как угроза? Ведь масштабы экономического сотрудничества двух стран растут, Япония и Китай экономически дополняют друг друга по формуле «разделения обязанностей» (Китай - мировая мастерская, Япония - мировой финансовый центр), объемы торговли между ними растут, и Китай уже является крупнейшим торговым партнером Японии, вытеснив с первого места США [1]. Между двумя странами с переменным успехом, но продолжается политический диалог. Проблема, однако, возникает на уровне восприятия и оценок фактов: в Японии усиливаются подозрения по поводу военной модернизации Китая, вызванные недостаточной прозрачностью его оборонных расходов при их постоянном росте. Фактор восприятия, то есть эмоционально-психологический, играет важную роль. Сильный в военном отношении Китай
нарушил бы статус-кво в регионе, где доминируют США и их союзники. Наличие сильного соседа, отношения с которым еще и периодически обостряются территориальными спорами, беспокоит Японию, которая стремится играть роль регионального лидера, для чего ей необходима стабильная внешняя среда. Восприятие Китая как угрозы соответствует ее пониманию как того, что «без адекватных защитных мер может нанести ущерб устойчивому развитию, внутриполитической стабильности и международным позициям» [2]. Во время холодной войны угроза со стороны СССР оценивалась как более серьезная, чем Китай сейчас, но сегодня и внешняя среда, и характер угроз, и внутренние фильтры Японии, через которые они пропускаются, изменились: при наличии угрозы со стороны СССР Япония была уверена в поддержке США, чего нельзя утверждать применительно к настоящей ситуации с Китаем. К тому же Китай проводит политику «богатая нация, сильная армия» [3], и это используется ревизионистами в правящих кругах Японии в целях «нормализации» страны. И Китай, и Япония помнят и то, что в пределах региона эти две великие цивилизации никогда не сосуществовали мирно, если одновременно являлись сильными державами [4]. Китайцы также не упускают случая разыграть историческую карту и напомнить Японии ее милитаристское прошлое. Сложности ситуации добавляет и тайваньский вопрос, который может стать ключевым фактором в выборе стратегии обеих стран. Вспышки национализма, наблюдаемые и в Японии, и в Китае, также не способствуют их сближению. Все эти проблемы мешают развитию нормального политического диалога, но при этом экономические отношения двух стран продолжают развиваться. Данная ситуация харак-
теризуется популярной фразой времен премьерства Д. Коидзуми «теплая экономика, холодная политика». Сменивший его С. Абэ даже призывал к «разделению политики и экономики» [5], что помогло снизить градус напряжения в двусторонних отношениях, возросший в бытность премьер-министром Д. Ко-идзуми (2001-2006).
Дебаты по «китайской угрозе» интенсифицировались в начале 2000-х годов, когда японский стратегический дискурс стал «менее сдержанным и компромиссным», и оценки намерений Китая как угрожающих позициям и безопасности Японии стали инстинктивно возрастать [6]. К середине нулевых случаи столкновения китайских и японских военных на спорных территориях участились, и в 2006 году МИД Японии впервые обозначил Китай как угрозу [7]. Это также способствовало активным дебатам в японских правящих и научных кругах о том, какую политику следует проводить в отношении Китая. Определенное множество вариантов можно разделить на две основные группы - стратегии сотрудничества и стратегии противодействия. На практике же видно, что Япония продолжает придерживаться смешанной стратегии, сочетающей элементы втягивания в систему сотруднических отношений и параллельного страхования рисков. Открытым при этом остается вопрос о стратегическом выборе Японии в отношении Китая в случае, если произойдут какие-то изменения, которые повлияют на баланс сил в регионе. Это может подтолкнуть Японию сделать выбор в пользу определенного направления в противоположность остальным. Поэтому представляется актуальным быть в курсе множества потенциальных вариантов.
Японский стратегический дискурс начала XXI века развивается преиму-
Статья написана при поддержке гранта для молодых исследователей в рамках программы японо-российского молодежного обмена ^ЕХ^еНошБ^р).
щественно в русле структурного реализма. Наиболее популярными являются концепции «наступательного и оборонительного» реализма, получившие широкое распространение в рамках американского неореализма и заимствованные японскими исследователями. Стратегические построения, основанные на этих теоретических подходах, и составляют предмет активных дебатов во властных и академических кругах современной Японии.
Стратегия Японии в отношении усиливающегося Китая в настоящее время находится в стадии формирования. Теории о поведении государств в подобные периоды предлагают различные варианты развития событий, помогая прогнозировать стратегический выбор акторов в тот или иной момент.
Концепция «наступательного реализма» строится на базовом принципе: интересы одних государств не могут совпадать с интересами других государств, и между ними всегда существует конфликт за доступ к различным ресурсам. Ради получения такого доступа и защиты своих интересов государство использует силу, пока это выгодно. Более того, между государствами ведется постоянное соревнование за достижение безопасности, а состояние стабильного мира практически недостижимо [8]. То есть, чтобы выжить, государства пытаются максимизировать свою мощь. Основной способ достижения этой цели - быть гегемоном как минимум в своем регионе. Чтобы укрепить собственные позиции и противостоять гегемонистским притязаниям другого, государство может либо пытаться установить/поддерживать баланс сил в регионе самостоятельно, либо доверить это третьему государству (buck-passing), или же сочетать оба способа. При этом баланс сил может поддерживаться как внутренними усилиями (наращивание собственного силового потенциала), так и внешними (создание союзов). Buck-passing означает предоставление бремени сдерживания или ответа на возможную агрессию другому государству, оставаясь в стороне от конфликта. Для этого необходимо найти кого-то, кто подвергается той же угрозе, и свалить на него тяжесть противодействия [9]. Согласно данной концепции, Япония может уживаться с Китаем, обладающим обычными вооружениями, но не с Китаем, обладающим ядерным оружием. Пока Япония придерживается табу на обладание ядерным оружием, ей придется опираться на США (сочетание внутреннего и внешнего балансирования). Здесь возникает элемент buck-passing, так как США фактически несут на себе ответственность за сдер-
живание Китая в ядерном смысле [10]. Таким образом, американский фактор является одним из главных в стратегических расчетах Японии по отношению к усиливающемуся Китаю. Если по каким-либо причинам США свернут свое военное присутствие в регионе, Японии придется укреплять собственный потенциал. Тогда решение вопроса о нуклеаризации Японии будет зависеть от Китая: сумеет ли он сохранить темпы экономического роста и продолжить военную модернизацию или нет.
Сторонники концепции «оборонительного реализма», напротив, «не считают анархию в международных отношениях непреодолимой и сам феномен безопасности рассматривают как понятие относительное, а не абсолютное, обусловленное силовым превосходством. Поэтому длительные периоды стабильности и сотрудничество между государствами вполне достижимы и реальны [8]. То есть государство стремится не к увеличению своей мощи, а к безопасности, что означает оборонительную политику. Для достижения безопасности и «восходящая держава», и ее соседи могут взаимодействовать, чтобы установить/поддерживать баланс сил. На выбор государства в пользу наступательной или оборонительной стратегии существенное влияние оказывает оценка намерений соперника. Если они рассматриваются как недоброжелательные, то государство скорее всего будет действовать в духе «наступательного реализма». Если же, напротив, намерения рассматриваются как доброжелательные, то высока вероятность принятия оборонительной военной стратегии, избегающей провокаций и конфронтации. В таком случае государство берет на себя определенный риск, так как по мере роста ее возможностей, «восходящая держава» может изменить свои намерения на недоброжелательные. Однако государство может следовать стратегии сотрудничества, даже если есть неопределенность в намерениях «восходящей державы». Если государство решит, что соперничество будет стоить ему дороже сотрудничества, оно не будет провоцировать «восходящую державу» и рисковать войной или потерей экономических выгод от сотрудничества с ней, пока существует неопределенность [11]. Согласно концепции «оборонительного реализма», для Японии могла бы быть приемлема стратегия сотрудничества с Китаем, пусть и рискованная, поскольку в случае ее провала Япония могла бы рассчитывать на поддержку США. Тогда Япония должна страховать себя, укрепляя союз с США, а для этого ей необходимо принимать
на себя больше ответственности и играть более активную роль в рамках альянса. Но это, в свою очередь, может быть расценено Китаем как угроза, и его ответная реакция может привести к осложнениям в виде дилеммы безопасности в японо-китайских отношениях.
В настоящее время Япония придерживается стратегии сочетания элементов «наступательного и оборонительного реализма». Следуя логике «наступательного реализма», Япония обеспечивает баланс сил и наращивая собственный потенциал (изнутри), и укрепляя союз с США (извне), а также придерживается политики buck-passing в отношении ядерного оружия Китая. Одновременно по логике «оборонительного реализма», в Японии доминирует стратегия сугубо оборонительная (defensivedefense), учитывающая преимущества сотрудничества с Китаем. Однако, по мере роста потенциала Китая, в какой-то момент логики «наступательного и оборонительного реализма» могут оказаться несовместимыми, разойдясь в противоположных стратегических направлениях, поставив таким образом Японию перед выбором. До тех пор, по всей видимости, она будет придерживаться смешанной стратегии, которую некоторые исследователи выделяют в отдельную концепцию - «условный реализм» (contingencyrealism), представляющий собой «гибрид структурного реализма и наступательно-оборонительной логики» [12].
На данных теоретических направлениях основываются стратегии, предлагаемые японскими исследователя -ми, - это составляющие мейнстрим стратегии сотрудничества и соперничества с низким и высоким уровнем страхования рисков соответственно. Еще две стратегии, которые менее популярны, - это стратегия поддержания баланса и сдерживания, а также стратегический компромисс [9]. Две основные стратегии исходят из предположения дальнейшего роста Китая и предполагают элементы страхования на случай возникновения у него враждебных к Японии намерений или угроз.
Сторонники стратегии сотрудничества (специалисты по Китаю А. Сатоши, К. Томоюки, Т. Акио, специалисты-международники С. Ёсихидэ, Т. Акихико, дипломаты О. Кадзуо, Т. Хитоши) делают акцент на экономический рост Китая и потенциальные выгоды от сотрудничества с ним в экономической сфере (поэтому среди них много представителей бизнес-сообщества), придерживаясь мнения, что конечной целью Пекина является доминирование в мировой экономике, поэтому он будет стремиться к формированию стабильной междуна-
родной среды. Для этого Китай активно развивает экономические связи на региональном и глобальном уровнях, увеличивает объемы прямых иностранных инвестиций, проводит активную внешнюю политику, устанавливая сотруднические отношения с США, ЕС, Россией, Индией и настаивая на монополии ООН в решении международных проблем. То есть КНР использует экономические рычаги для увеличения своего политического влияния в глобальном масштабе. Однако, как предупреждают представители данного стратегического направления, Китай наряду с возможностями представляет и вызовы. Их также беспокоит военная модернизация Китая, которая проводится при недостаточной прозрачности оборонных расходов и планирования. Все это означает, что Китай становится серьезным экономическим конкурентом и, возможно, геополитическим соперником Японии [13]. В то же время сторонники данной стратегии выражают обеспокоенность проблемой национализма, периодические вспышки которого негативно влияют на отношения двух стран. Однако они также рассчитывают на то, что новые поколения китайских лидеров, которые выросли через два-три десятилетия после окончания японо-китайской войны, смогут избегать популизма антияпонской направленности. Поэтому необходимо стабилизировать японо-китайские отношения, опираясь на новых лидеров, и заложить фундамент для долгосрочного сотрудничества. В таком случае, по их мнению, риски и потери Японии будут намного ниже, чем при конфронтации с Китаем.
В целях улучшения отношений двух стран сторонники стратегии сотрудничества выступают за деполитизацию проблемы истории (развитие диалога в научных кругах по вопросам интерпретации исторических фактов, совместное составление учебников по истории, воздержание официальных лиц от посещений храма Ясукуни), развитие диалога по проблемам безопасности на высшем и высоком уровнях, укрепление доверия, сотрудничество с Китаем в области энергетической безопасности и экологии. Следуя данной стратегии, Япония должна застраховать себя от возможных рисков. Главный гарант в этом - японо-американский союз. Для укрепления альянса предлагается ре-интерпретация или даже пересмотр Конституции Японии, чтобы она могла реализовать свое право на коллективную самооборону.
В противоположность этому мнению сторонники стратегии соперничества считают, что по мере роста Китай вряд ли будет придерживаться линии со-
трудничества (ученые А. Дзюнъичи, Х. Шигэо, М. Сатоши, О. Хикасико, представитель бизнес-сообщества К. Ёси-юки). Считая, что Китай стремится к получению статуса гегемона в регионе, они указывают на такие его действия, как возросшая военная активность в Южно-Китайском море, высокие темпы модернизации, принятие антисецесси-онного закона в отношении Тайваня в 2005 году, отмена встреч на высоком уровне из-за проблемы Ясукуни, а также противодействие стремлению Японии стать постоянным членом Совета Безопасности ООН [14]. Главным поводом для беспокойства для данной группы аналитиков является меняющийся военный баланс в Восточной Азии. Хотя на данный момент баланс обычных вооружений в пользу Японии, Китай может в обозримом будущем догнать и перегнать совокупный потенциал Японии и США. В таком случае Пекин сможет прибегнуть к принудительному присоединению Тайваня, сдерживая при этом японо-американское вмешательство на стороне Тайваня. Тогда Китай получит возможность контролировать жизненно важные для Японии морские коммуникации [15]. Дальнейший военный рост Китая не только превысит необходимые для обороны пределы, но и станет вызовом американскому военному превосходству в Азиатско-Тихоокеанском регионе.
Стратегии соперничества и сотрудничества расходятся в отношении к проблеме истории, так как сторонники первой скептически оценивают вероятность добровольного отказа Китая от «исторической карты», с помощью которой КПК поддерживает свой авторитет и легитимность. Согласно стратегии соперничества, Япония должна и дальше укреплять союз с США, расширять оборонное сотрудничество на региональном и глобальном уровнях. Некоторые настаивают на развитии оборонных связей с другими странами Азиатского региона, которые также обеспокоены военной политикой Китая. Пересмотр или новое толкование Конституции, которые бы разрешили реализацию права Японии на коллективную самооборону, тоже способствовали бы укреплению альянса. Все это могло бы помочь сдерживать Китай от использования силы против Тайваня. Большинство сторонников данной стратегии выступают за увеличение расходов на оборону, а некоторые и за послабление ограничений, налагаемых тремя неядерными принципами, а именно за разрешение ввоза ядерного оружия в Японию или присутствие американских ядерных сил на территории Японии, но не имеют в виду нуклеари-
зацию самой Японии. Все это не означает разрыва или спада в экономических отношениях с Китаем, напротив, расширение коммерческих взаимодействий даже приветствуется. Но многие критикуют «политически мотивированное преследование» японских компаний, ведущих бизнес в Китае. В целом стратегия соперничества предполагает фокус на безопасность, а главный ее гарант - союз с США.
Две меньшие стратегии являются своеобразными крайними вариантами двух основных. Так, сторонники стратегии сдерживания, как и сторонники соперничества, также выступают за сохранение баланса сил, но их оценки намерений Китая более пессимистичны (И. Кан, К. Ёсихиса, М. Масахиро, Н. Минэо, Н. Тэрумаса). По их мнению, Китай будет неизбежно стремиться ре-ализовывать свои гегемонистские амбиции, а потому Японии необходимо содействовать формированию центров силы вокруг Китая. Главным инструментом по-прежнему остается японо-американский союз, но другие страны также необходимо привлекать к сотрудничеству. Отмечая неблагоприятность и несправедливость китайской среды для японского бизнеса, сторонники данной стратегии предлагают перенаправить свои инвестиции и активность в другие страны, например Индию, Вьетнам и пр. Для них также характерна озабоченность степенью надежности американского ядерного сдерживания, и более того, указывают они, даже передовые системы ПРО будут неспособны защитить Японию от ядерного удара Китая, и поэтому необходимо сочетать ПРО и собственные ядерные силы.
Стратегия компромисса выступает за стабилизацию отношений с Китаем подобно стратегии сотрудничества, но отличается тем, что укрепление союза с США может спровоцировать Китай и поставить под угрозу не только перспективы сотрудничества между Японией и Китаем, но и национальную безопасность Японии. Некоторые даже высказываются за ликвидацию альянса с США и стратегический союз с Китаем (к примеру, И. Масааки). Большинство же ограничиваются призывами к ограничению политики Японии в области безопасности и сведению ее к защите собственной территории. То есть предполагается и самоустранение от проблемы Тайваня.
Все эти стратегии имеют своих сторонников как среди японских ученых, так и среди политиков. Три основные конкурирующие группы в политической среде, расходящиеся во взглядах на будущее Японии, соответственно по-разному оценивают проблему Китая.
Консерваторы, выступающие за «нормализацию», то есть за приведение политического веса Японии в мировой политике в соответствие с ее экономическими возможностями, считают, что Китай - это потенциальная угроза, и фокусируются на его растущей военной мощи. Они высказывают опасения по поводу высоких темпов оборонного строительства КНР, сомневаясь в надежности гражданского контроля над китайскими военными. Внутри лагеря консерваторов, однако, существует два мнения насчет политики Японии в отношении Китая, которые особенно четко проявились после визитов премьер-министра К. Дзюнъичиро в храм Ясукуни: в рядах ЛДПЯ произошел раскол на прокитайскую и антикитайскую фракции. Осложнившиеся отношения с Китаем и стратегия Японии стали главной темой предвыборной гонки 2006 года, в которой победу одержал А. Синдзо -внук японского премьера в 1957-1960 годы Н. Киси, придерживавшегося антикитайских позиций [3].
Умеренные интернационалисты выступают за сотрудничество с Китаем и призывают к компромиссу в японо-китайских отношениях по проблеме истории. Главное - убедить КНР, а также Корею и страны АСЕАН, что у Японии нет великодержавных амбиций, которых они могли бы опасаться. Некоторые даже ставят под вопрос необходимость укрепления союза с США, что, по их мнению, только провоцирует Китай. Они считают, что Япония не должна вмешиваться в проблему Тайваня и тем более оказывать военную поддержку США в случае обострения ситуации в проливе.
Последняя из крупнейших политических групп - так называемые неоавтономисты [3] выступают за стратегию соперничества, содержащую элементы
сдерживания. По их мнению, усиливающийся Китай является главной угрозой безопасности Японии и, чтобы противостоять ему, необходимо принимать адекватные меры вплоть до создания собственного ядерного оружия, необходимость в котором вырастет, когда Китай обзаведется экспедиционным флотом, способным угрожать Окинаве и островам Сэнкаку.
Общим для всех трех групп является то, что на первое место в политике в отношении Китая ставятся ценности демократии, то есть коммунистический Китай автоматически оценивается как «чужой» и даже враждебный, и его ге-гемонистские притязания требуют ответных мер. Здесь мнения расходятся, и в итоге получается своего рода компромисс в виде смешанной стратегии. Как представляется, свою роль в этом сыграло и отсутствие консенсуса в рядах ЛДПЯ, до 2009 года пребывавшей у власти.
Смешение стратегий проявилось в негласном лозунге премьерства Д. Ко-идзуми «Теплая экономика, холодная политика», а также в «разделении политики и экономики» С. Абэ. Д. Коид-зуми ввиду событий второй половины 1990-х годов с участием Китая, чтобы обойти в предвыборной гонке тогдашнего премьер-министра Ё. Мори в 2001 году, организовал кампанию с обещанием посещать храм Ясукуни каждый год, что отвечало духу национализма и антикитайских настроений в японском обществе. Став премьером, Д. Коидзу-ми сдержал обещание и не прекращал свои визиты в Ясукуни, несмотря на протесты Китая и отмену двусторонних встреч на высоком уровне. Однако он продолжал придерживаться мнения, что Китай для Японии является экономической возможностью, а не угрозой. Это соответствовало позиции многих
японцев, которые не хотели терять выгоды от экономического сотрудничества с Китаем и подвергать их риску, проводя политику конфронтации, особенно когда китайский рынок и производственная база играли важную роль в восстановлении японской экономики после кризисных 1990-х годов.
Победа в 2006 году С. Абэ, который считался большим националистом, чем Д. Коидзуми, усилила тревогу в среде японского бизнес-сообщества. Об этом много говорили и в ЛДПЯ, и в ДПЯ, призывая нового премьера восстановить испорченные Д. Коидзуми отношения с Китаем. С. Абэ принял их во внимание и прекратил премьерские визиты в Ясукуни, а также посетил Пекин через две недели после занятия своей должности, таким образом добившись успеха в «ломании льда» в японо-китайских отношениях. Дипломатическая атмосфера улучшилась после ответного визита В. Цзябао в Токио, что позволило активизировать диалог по проблемам конфликтных ситуаций, касающихся эксклюзивной экономической зоны Японии в Южно-Китайском море [17].
Таким образом, ясно, что пересмотр стратегии Японии, начавшийся после окончания холодной войны, происходил и под влиянием фактора Китая. Это был один из внешних факторов, который, как и проблемы Корейского полуострова и Тайваня, глобальный геополитический сдвиг, глобализация и пр., подтолкнул Японию к поиску новой стратегии вместо устаревшей доктрины Ёсида. Обсуждение проблем стратегии, национальной безопасности продолжаются в Японии до сих пор, на данный же момент преобладает прагматический подход, сдерживающий развитие японо-китайских отношений в конфронта-ционно-конфликтном направлении.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Киреева А.А. Японо-китайские отношения на современном этапе / А.А. Киреева // Япония в Азиатско-Тихоокеанском регионе (JapanintheAsia-Pacifi-cRegion): политические, экономические и социально-культурные аспекты / Ассоциация японоведов; Японский фонд; Отв. ред. Д.В. Стрельцов. М.: Восточная литература, 2009. С. 92-117.
2. Китай: угрозы, риски, вызовы развитию / Под ред. В. Михеева. М.: Моск. центр Карнеги, 2005. 647 с. С. 7.
3. Samuels, Richard J. Securing Japan: Tokyo's grand strategy and the future of East Asia - Cornell University Press, USA, 2007, 277 p. Р. 137.
4. Lim, Robyn. The geopolitics of East Asia: the search for equilibrium - Routledge, London, 2003, 208 p. Р. 1.
5. Abe, Shinzo. Utsukushiikuni e [Towards a beautiful country]. Tokyo: Bungeishunju, 2006. Р. 152-153.
6. Ueki, Chikako Kawakatsu. The rise of "China threat" arguments.PhD diss., Massachusetts Institute of Technology, 2006. Р. 10-11; 14.
7. Diplomatic Bluebook 2006 // Ministry of Foreign Affairs of Japan Official website. URL: http://www.mofa.go.jp/policy/other/bluebook/2006/03.pdf (дата обращения: 12.02.2014).
8. Ланцов С.А., Усмонов Ф.И. Проблемы безопасности в теории международных отношений: сравнительный анализ основных направлений // ПОЛИТЭКС, No. 2, 2008. URL: http://www.politex.info/content/view/437/30/ (дата обращения: 12.02.2014).
9. Mearsheimer, John J. The tragedy of Great power politics - W.W. Norton, New York, 2001, 576 p. Р. 157-159.
10. Mochizuki, Mike M. Japan's shifting strategy toward the rise of China // The journal of strategic studies, Vol. 30, No. 4-5, August-October 2007, pp. 739-776.
11. Edelstein, David M. Managing uncertainty. Beliefs about intentions and the rise of Great powers // Security studies, Vol.12, No.1, 2002, pp. 1-40.
12. Конышев В.Н. Американский неореализм о природе войны: эволюция политической теории. СПб.: Наука, 2004. 372 с. С. 135.
13. Tanaka, Hitoshi. Japan and China at a Crossroads // East Asia insights: Toward community building Vol. 1, No. 2, 2006. URL: http://www.jcie.org/ researchpdfs/EAI/1-2.pdf (дата обращения: 12.02.2014).
14. Policy recommendations on Japan's diplomacy for China // Study Group on Japan's Diplomacy, July 2005 (sponsored by the Tokyo Foundation). URL: http://www.worldsecuritynetwork.com/showArticle3.cfm?article_id=11915 (дата обращения: 12.02.2014).
15. Okazaki, Hisahiko. The Strategic Value of Taiwan (paper prepared for the US-Japan-Taiwan Trilateral Strategic Dialogue in Tokyo, 2 March 2003). URL: http://www.okazaki-inst.jp/stratvaluetaiwan-eng.html (дата обращения: 12.02.2014).
16. Okazaki, Hisahiko. Politics of Business in China // Japan Times, 21 June 2004.
17. Przystup, James J. Japan-China relations: new year, old problems, hope for Wen // Comparative connections, Vol. 9, No. 1, April 2007, pp. 117-132.
JAPANESE STRATEGIC DISCOURSE OF THE BEGINNING OF THE XXI CENTURY: THE CHINA FACTOR
Ukhanoua E.V., Post-graduate of the Faculty of International Relations
Saint Petersburg University (SPbU) (7-9, Universitetskaya Embankment, 199034, St. Petersburg, Russia). E-mail: erkeley9@mail.ru ABSTRACT
Comprehensive growth of China and historical problems existing between it and Japan determine its perception of the Japanese as a threat. This gave rise to a new discourse, which offers a variety of strategies of Chinese policy Japan in the twenty-first century. The article describes the main principles for relations between Japan and China at the present stage, in particular, how the China factor influences the formation of strategy of Japan. Keywords: China, the China factor, strategy of competition, cooperation strategy.
REFERENCES
1. Kireyeva A. A. Yapono-kitayskiyeotnosheniyanasovremennometape. Yaponiya v Aziatsko-Tikhookeanskomregione: politicheskiye, ekonomicheskiyeisot-sial'no-kul'turnyyeaspekty [Japanese-Chinese relations at the present stage.Japan in the Asia-Pacific region: political, economic and socio-cultural aspectsl.Moscow, Vostochnayaliteratura Publ., 2009.pp. 92-117.
2. Kitay: ugrozy, riski, vyzovyrazvitiyu [China: Threats, Risks and Challenges to Development]. Moscow, Mosk. tsentr Karnegi Publ., 2005. 647 p.
3. Samuels, Richard J. Securing Japan: Tokyo's grand strategy and the future of East Asia. Cornell University Press Publ., 2007. 277 p.
4. Lim, Robyn. The geopolitics of East Asia: the search for equilibrium. London, Routledge Publ., 2003.208 p.
5. Abe, Shinzo. Utsukushiikunie [Towards a beautiful country]. Tokyo, Bungeishunju Publ., 2006.
6. Ueki, Chikako Kawakatsu. The rise of"China threat" arguments. PhD diss. Massachusetts Institute of Technology, 2006.
7. Diplomatic Bluebook 2006. Ministry of Foreign Affairs of Japan. Available at: http://www.mofa.go.jp/policy/other/bluebook/2006/03.pdf (accessed: 12 February 2014).
8. Lantsov S.A., Usmonov F.I.Security problems in the theory of international relations: a comparative analysis of the main trends. POLITEKS, 2008, no. 2. Available at: http://www.politex.info/content/view/437/30AAccessed 12 February 2014).
9. Mearsheimer, John J. The tragedy of Great power politics. New York, W.W. Norton Publ., 2001. 576 p.
10. Mochizuki, Mike M. Japan's shifting strategy toward the rise of China. The journal of strategic studies, 2007, vol. 30, no. 4-5, pp. 739-776.
11. Edelstein, David M. Managing uncertainty. Beliefs about intentions and the rise of Great powers. Security studies, 2002, vol.12, no. 1, pp. 1-40.
12. Konyshev V.N. Amerikanskiyneorealizm oprirodevoyny: evolyutsiyapoliticheskoyteorii [American neo-realism about the nature of war: the evolution of political theory]. St. Petersburg, Nauka Publ., 2004. 372 p.
13. Tanaka, Hitoshi. Japan and China at a Crossroads. East Asia insights: Toward community building, 2006, vol. 1, no. 2. Available at: http://www.jcie. org/researchpdfs/EAI/1-2.pdf (Accessed 12 February 2014).
14. Policy recommendations on Japan's diplomacy for China (2005). Available at: http://www.worldsecuritynetwork.com/showArticle3.cfm9article_ id=11915 (Accessed 12 February 2014).
15. Okazaki, Hisahiko. The Strategic Value of Taiwan (paper prepared for the US-Japan-Taiwan Trilateral Strategic Dialogue in Tokyo, 2 March 2003). Available at: http://www.okazaki-inst.jp/stratvaluetaiwan-eng.html (Accessed 12 February 2014).
16. Okazaki, Hisahiko. Politics of Business in China. Japan Times, 2004.
17. Przystup, James J. Japan-China relations: new year, old problems, hope for Wen. Comparative connections, 2007, vol. 9, no. 1, pp. 117-132.
