CC BY
24
УДК 34
ЯПОНИЯ В ЗЕРКАЛЕ СОВРЕМЕННОЙ КРИМИНОЛОГИИ
Мажогина Евгения Аркадьевна
Магистрант, Ленинградский государственный университет имени А. С. Пушкина
Настоящая статья посвящена проблеме состояния, структуры и «динамики» преступности в «новой Японии» за последние 20 лет, криминологическим аспектам перехода от модели коллективного государственного регулирования к рыночной демократии.
Статья раскрывает секрет японского феномена, когда к концу 20 века Япония достигла некоего баланса ценностей: гармоничного сочетания традиционного восточного партикуляризма и западного универсализма. Данная статья написана, исходя из криминологических и уголовно-правовых исследований опыта японских ученых-востоковедов: Хироси Ода, Судзуки, правоведов - Матсумура, Текеучи Х. Ито, К. Миядзява, Уэда, К. Накаямы, К. Токоро, М. Маримото и других, с использованием данных «Белой книги полиции»(White paper of police), «Белой книги преступности» (Хандзай хокусё), судебной практики, постановлениями Верховного суда Японии(judgment of supreme Court - Кэйсю), Верховного трибунала Японии(judgment of supreme Tribunal - кэйроку).
На основе проведенного анализа делается вывод о криминологии и уровне преступности в современной Японии.
Ключевые слова: современная криминология в Японии, японский феномен, организованная преступность, якудза в Японии.
Изучая криминологические характеристики Японии, я хотела бы затронуть исторический аспект развития Японского государства. В конце 18 - 19 веков оно представляло собой рабовладельческий строй азиатского типа, который отличался от классического греческого или римского. В этот период в Японии существовало двоевластие и две столицы, что крайне удивляло европейцев и американцев. Двоевластие характеризовалось тем, что один центр власти возглавлялся «сёгуном», который фактически управлял страной (место нахождения - Эдо), а другой группировался вокруг императорского дворца, который находился в Киото. Вскоре, в 1867 году, власть сёгуната была упразднена и началась эпоха императорского правления. Нужно отметить также, что древнее японское право сливалось с шаманизмом, который был одной из архаических религий.
Представители советской исторической науки считают, что в Японии после распада первобытного строя, минуя рабовладельческий, возник ранний феодализм. Так например, старейший советский востоковед, японовед, академик Николай Иосифович Конрад в своей работе «Запад и Восток» говорит о том, что в истории бывают случаи, когда от племенного союза переходят к государству, построенному на феодальной основе, а не на рабовладельческой^].
Необходимо отметить известного японоведа, доктора исторических наук Александра Львовича Гальперина, который считал, что изоляция от европейской культуры и цивилизации оказала отрицательное влияние на судьбу страны и способствовала некоторой экономической и технической отсталости Японии в последующие века. Нужно сказать, что в Японии неоднократно вспыхивали крестьянские волнения. В стране существовали нравы женоненавистничества, присутствовало рабство и насилие, что являлось отличительной чертой государственной власти Страны восходящего солнца. Все эти особенности придавали специфический характер японскому праву. То есть можно констатировать, что в старой Японии, вплоть до середины 19 века, не было общего понятия прав, обязанностей по сравнению с коренными изменениями, произошедшими за это столетие.
На сегодняшний день уровень преступности в Японии ниже, чем в России в 1,5 - 2 раза, а коэффициент раскрываемости преступлений высок. В течение многих лет Япония показывала исключительно низкий уровень преступности по сравнению с другими развитыми в индустриальном отношении странами. Для сравнения - в США коэффициент
преступлений составил 5374, В Великобритании - 9790, в Германии - 8038, в Японии же -1427. Я считаю, что это связано с традиционной послушностью японцев и мононациональностью, гомогенностью страны. В «Белой Книге преступности» (Хандзай хакусё) указывались причины всплесков определенных видов преступлений, которыми явились снижение моральных установок, деньги, гедонизм. Кроме того, нужно сказать, что глобальные скачки преступности могли быть связаны с переходом страны от закрытой плановой экономики к конкурентному рынку. Соглашусь с мнением Владимира Николаевича Еремина, который считает, что произошли резкие подвижки в территориальном распределении криминальной активности. Это коснулось районов Тококу, Саньчин, Южного Куско [2]. Нужно отметить, что зачастую всплески преступности в Японии связаны с определенными поворотами на экономическом пути японского общества.
Среди преступлений, предусмотренных Законами в Японии, основными являются автотранспортные 26.8%, кражи 64,5% на 1995 год, присвоения и растраты 2,4%, мошеннические 2%, хищения 21%. С экономическим ростом количество имущественных преступлений неуклонно растет. Доля же насильственных преступлений в структуре преступности в Японии незначительна. Николай Морозов в своей работе «Преступность в Японии и борьба с ней» привел динамику преступлений, предусмотренных специальными Законами Японии, совершенными в период с 1975 по 1977 годы с прогнозом на 2000 год. Он отмечает, что основную часть также составляют автотранспортные нарушения, количество же краж неуклонно возрастало до 1986 -1987 годов [3]. К 1990 году количество хищений увеличилось до 1500000. К 1995 году уровень имущественных преступлений поднялся на 7%. Японские криминологи объясняют падение уровня насильственной преступности и высокую раскрываемость её благодаря эффективным действиям полиции, «общепревентивным мерам» и профессиональной профилактике. Количество убийств в 1995 году составило 1281.
Отдельно хотелось бы отметить организованную преступность в Японии. Она сочетает в себе черты традиционного японского и современного американского преступных миров. В Японии существует традиционная самобытная форма организованной преступности - «якудза». Организационная структура, традиции и законы «якудза» сложились 200 лет назад в период феодализма. Якудза опирается на ценности патриархальной семьи, беспрекословного подчинения боссу и соблюдения сводов правил. Члены «якудза» не считают насильственную смерть чем-то ужасным: для них она поэтична, почетна. Изначально «якудза» получила своё имя от людей Бакуто, которые были странствующими игроками. В настоящее время её группировки занимают лидирующее положение в криминальном мире страны. У части населения в Японии сохраняется представление о якудзе, как о разновидности бизнеса и не более того. По мнению ученых, сейчас данный вид организованных групп трансформировался в некие объединения для получения прибыли, которые заняты преимущественно своими интересами [4]. В литературе её часто называют японской мафией, насильственной группировкой «борёкудан»[5]. Так, например, в 1963 году «борёкудан» насчитывала 184 тысячи гангстеров, в 2000 году общая численность «борёкудан» составила 83 тысячи человек (44 тысячи членов, 39 тысяч сообщников). Николай Морозов отмечает, что в последние годы доминирующее положение занимают три основные группы - Ямагучи-Гуми, Сумиёси-Кай (расширила деятельность в США) и Инагава-Кай.
Ямагучи-гуми является самой древней, известной преступной группировкой якудзы. Дата её основания-1915 год, основателем явился Харукити Ямагути. Данный преступный синдикат имеет строгий план поведения и феодальную структуру.
На сегодняшний день очень высока доля членов «борёкудан» среди лиц, виновных в совершении насильственных преступлений. Так, например, на 1980 год доля составила 8,3 %, на 1985 год - 6,6%, 1987 - 6,0%, на 1998 год - 7,0 %. Николай Морозов считает, что, приняв решительные меры против «борёкудан», можно в ближайшее время сократить многие виды преступности.
Широко был освящён ряд тяжких убийств с похищением людей в 1988 - 1989 годах: преступник убивал девочек и посылал письма с частями их тел их родителям. Будучи
непосредственным свидетелем общественной полемики, Николай Морозов, например, отмечал реакцию населения, как «стыд» за себя, за нацию, за плохое воспитание.
В уголовном порядке преследуются запугивание и вымогательство. Преступления, совершаемые организованными преступными группировками, касаются относительно небольшого числа специфических преступлений: 65% «запугивания», 40% «вымогательства», 35% «азартные игры».
Хотелось бы отметить, что удельный вес преступности среди несовершеннолетних в Японии самый высокий среди развитых стран, тенденции к сокращению не намечается. Доля несовершеннолетних преступников в общем числе правонарушителей в уголовном кодексе в течение всего периода 80-90 годов выглядит угрожающе: в 1980 году - 49%, 1985 году -5051%, 1990 году - 56,1 %, 1995 году - 42,6 %. Неблагоприятная динамика преступлений, значительно превышающая западноевропейские показатели, вызывает обеспокоенность общественности.
Ведется подготовка Законопроекта о защите от сексуальной эксплуатации, законопроект о противодействии насильственных действий в отношении женщин.
Сравнительный анализ преступлений несовершеннолетних в России и Японии четко указывает на основной фактор формирования делинквентного поведения молодежи в этих странах - интенсивна «вестернизация», создающая в молодежной среде новую модель поведения, субкультуру, которая противоречит принятию модели социального поведения. Нужно отметить важную особенность - в Японии несовершеннолетние делинквенты к 19-21 годам подвергаются социализации, а в России нет.
Рассматривая подростковую преступность, можно сказать, что большая часть подростков совершают насильственные действия против своих матерей. В книге «Насилие в семье в Японии», написанной пятью профессорами социологии, известный социолог Кумагаи Фумие описывает масштабы и причины жестокого обращения с детьми, насилия со стороны интимного характера, сыновнего насилия, жесткого обращения со старшими [4]. Автор подчеркивает, что данные акты насилия преобладают в семьях с высоким социально-экономическом положением, дети которых посещают частные и публичные школы.
Проблема наркотической зависимости среди подростков связаны с уровнем преступности и ростом самоубийств. Так, например, в 1994 году полиция задержала 7344 несовершеннолетних за токсикоманию и наркоманию. Существует тенденция увеличения числа малолетних девушек наркоманок. Из них 90-100% приходится на стимулирующие вещества и коноплю, 42%- на токсикоманию. Контрабанда наркотиков осуществляется из Китая, Северной Кореи, стимулирующих препаратов из Тайваня и Южной Кореи - 55,8 % и 44%. Мерами по борьбе с наркотиками явились два антикоррупционных закона, изданных в 1992 году, а также принятый в 1998 году пятилетний план-стратегия предупреждения употребления наркотиков. Нужно отметить что, японское общество стало более терпимо относиться к негативным поступкам подростков.
В Японии законодательно закреплен запрет на свободное владение огнестрельным оружием на праве собственности. Карательные меры, предусматривающие уголовную ответственность за покушение либо приготовление к нелегальному ввозу ручного огнестрельного оружия, распространяется за пределы страны. Из всех случаев использования огнестрельного оружия 2/3 связаны с членами «борёкудан». Общий контроль над оборотом оружия осуществляет национальное полицейское управление. В Стране восходящего солнца соотношение убийств с использованием огнестрельного оружия к общему количеству убийств составляет 4,1%.
Кроме того, участились компьютерные преступления, так, например, в 1997 году японское Главное патрульное управление выявило 263 преступления, что в 8 раз больше, чем в 1992 году.
В последние годы обнаружилась тенденция к росту случаев бегства за границу лиц, совершивших преступления в Японии. В 1995 г. Японию покинули 349 таких лиц, что на 13,3% больше, чем в предыдущем году. Предполагаемые страны укрытия (в скобках — количество лиц, предположительно укрывшихся в них) таковы: Тайвань (36), Филиппины (30), КНР (23), Гонконг (20), США (19) и т.д. В 1986—1995 гг. Японии были выданы иностранными государствами 6 преступников и Японией — 14. За это же десятилетие Главное полицейское управление Японии обращалось за содействием в расследовании 84 уголовных дел к
соответствующим органам 17 иностранных государств. Аналогичные обращения по 173 делам были получены из 24 стран. Примерно в половине случаев такого сотрудничества партнером были США.
Проведя сравнительный анализ преступности в Японии и в России можно прийти к выводу, что и в той, и в другой стране общества коллективистского типа, подвергшиеся «вестернизации». Для России, как и для Японии, актуален японский опыт мер социального контроля. Согласно данным на 2013 год, доля арестов в Японии составила 14%, тогда как в России - более 30%, количество штрафов - в Японии 90%, в России - 14%, а доля лишения свободы - в Японии - 14 %, а в РФ - 32%. Число заключенных на 100 тысяч населения в Японии составляет 51 человек, в то время как в России 615 человек. Нужно сказать, что штрафы и использование условно-досрочного освобождения превалирует, что составляет до 51%.
В целом, уголовная политика Японии делает акцент на общесоциальном воздействии более чем на теоретической разработке уголовных мер воздействия [6]. Только японцы, единственные в своём роде, выражают уверенность, что в будущем им удастся создать общество, свободное от преступности. В 2008 году произошло создание Японской федерации криминологических характеристик (ассоциаций), куда вошли ассоциации права и судебной медицины, коррекционной медицины, криминальной психологии, виктимологии, научной безопасности. Нужно отметить, что особенностью японского уголовного права является негативная динамика геронтологической преступности, и высокий рост преступности в сфере высоких технологий.
Список использованных источников
1. Конрад Николай Иосифович Запад и Восток [Текст]: Статьи / Н. И. Конрад; Академия наук СССР. - Москва: [Наука], 1966.
2. Еремин Владимир Николаевич. Россия - Япония. Территориальная проблема: поиск решения / Владимир Еремин. - М.: Республика, 1992. - 189.
3. Николай Морозов. Преступность и борьба с ней в Японии Н. А. Морозов, 2003 Изд-во «Юридический центр Пресс», 2003.
4. М. Манива. Хандзай-но сякайгаку (Социология преступности). Токио, 1982, с.126.
5. О. Белявская. Организованная преступность в Японии. Научно-аналитический обзор. М., 1990,
с.6.
6. Ерёмин В. Н. Как Япония справляется с преступностью: Знакомьтесь - Япония.- Москва, 1998 -Выпуск 21, с.4.
JAPAN IN THE MIRROR OF MODERN CRIMINOLOGY
Mazhogina E. A.
This article is devoted to the problem of the state, structure and "dynamics" of crime in the "new Japan" over the past 20 years, criminological aspects of the transition from the model of collective state regulation to market democracy.
The article reveals the secret of the Japanese phenomenon, when by the end of the 20th century Japan achieved a certain balance of values: a harmonious combination of traditional Eastern particularism and Western universalism. This article is written on the basis of criminological and criminal law studies of the experience of Japanese orientalists: Hiroshi Oda, Suzuki, jurists - Matsumura, Tekeuchi H. Ito, K. Miyazawa, Ueda, K. Nakayama, K. Tokoro, M. Marimoto and others, using data from the "White Paper of police", the "White Book of Crime" (Handzai hokuse), judicial practice, rulings of the Supreme Court of Japan (judgment of supreme Court - Keishu), the Supreme the Tribunal of Japan (judgment of supreme Tribunal - keiroku).
Based on the analysis, a conclusion is made about criminology and the level of crime in modern Japan.
Key words: modern criminology in Japan, Japanese phenomenon, organized crime, Yakuza in Japan.
