50
Я-КОНЦЕПТ
СКВОЗЬ ПРИЗМУ САМООЦЕНОЧНЫХ ВЫСКАЗЫВАНИЙ
О 2004 О.В.Кашкипа
Воронежский сос\'<)арспюсниыи университет
На фоне многочисленных антропологических исследований в лингвистической науке представляется недостаточно изученным концепт, который составляет основу существования человеческой личности и позволяет ей ориентироваться в окружающем мире. Речь идет о Я-концепте. содержащем знание п представление личности о себе самой. Причиной малоизученности Я-концепта (ЯК) в лингвистике может быть его особенный статус в концептологии: большинство исследователей подчеркивают качественное отличие ЯК от других когнитивных конструктов, поскольку люди имеют о собственной личности более дифференцированное и многообразное знание, чем о любых иных информационных сферах [ 10, 35; II, 56].
В рамках социально-когнитивной парадигмы ЯК трактуется как особая структура памяти, в которой представлена вся совокупность информации о личности и ее жизнедеятельности. Эта информация организована в информационные кванты и соотносится с различными контекстами (социальная принадлежность,
межличностные отношения,
профессиональная деятельность и пр.). ЯК содержит многообразную, порой противоречивую информацию с разной степенью универсальности и индивидуальности: в отношении одних контекстов информация универсальна почти для всех людей (обязательное наличие этнической, гендерной, возрастной характеристик), в отношении других -имеет универсальный внутри групповой характер. в отношении третьих - строго индивидуальна (личный опыт, эмоциональная сфера и т.д.). Вопросы о расположении информационных квантов внутри ЯК и их взаимосвязях трактуются учеными по-разному [10, 19-22; 13, 49-55].’
1ак, Маркус понимает ЯК как мерархично структурированную схему. Она содержи ! на высшем уровне ко1пи1ннные генерализации о себе, абстрагированные из единичного контекстно обусловленного прошлою oHi.na, который составляет низший уровень лон схимы. Абстрагированное знание влияет на переработку. селекцию и какторнзацию новой информации. .1 1ак/кс на ее интерпретацию и ассимиляцию
Охватить содержимое ЯК и с максимальной полнотой, понять личность — достаточно сложная задача, поскольку, как упоминалось выше, ЯК слишком многогранен, подчас внутренне противоречив, а самое главное, динамичен. Однако в процессе общения говорящий сам предоставляет возможность получить непосредственную, хотя и субъективную информацию о своем ЯК через само-оценочпые высказывания.
Согласно позиции 1э.Ганновер [10, 78], самооценка представляет собой обязательный аффективный компонент ЯК, иными словами, это положительная или отрицательная оценка, сопровождающая когниции ЯК (ср. аналогичную позицию У.Канниг. К.Модашл). Это своего рода сплав дескриптивной и оценочной информации с различным соотношением этих двух составляющих: в холистических оценках превалирует оценочный компонент, в то время как в частных рациональных оценках наблюдается смещение в сторону дескрипции (ср. "Я хороший'.
Я замечательный’ и "Я трудолюбивыйЯ быстро плаваю ’).
Самооценочнос высказывание лишь на первый взгляд имеет одну основную функцию - оценить определенный аспект личности. Однако роль таких высказываний в процессе общения гораздо глубже и не так однозначна в функциональном плане. Наряду с эвалюатив-ной самооценочное высказывание выполняет информативную функцию, поскольку собеседнику сообщается о наличии у говорящего определенного признака, свойства или качества. Передаваемая информация сопровождается “авторской” интерпретацией этого признака,
иод общую схему (цит. 110 [10,19]. В концепции Роджерса Я описывается, с одной стороны, как нерар-хнчнал категория, которая с возрастанием уровня становится абстрактнее, а с другой стороны, он трактует ЯК как список прототипичных самооинсании [10, 20]. Бауэр и Джпллптан рассматривают ЯК как узел в ассоциативной сети, в которой информация сохраняется в форме пропозиции, они соединяют Я с определенными предикатами. Эти предикаты мог\ г содержать 'эпизодическую пли генерализованную информацию, последняя связана ассоциативно с информацией другого рода 110, 20|.
которая и задает определенный формат иос-прнятия говорящего. На основании лого реализуется третья функция - контролирующая, регулирующая процесс общения. Следовательно, анализ самооценочиых высказывании позволит установить, на какой стороне своей личности говорящий акцентирует внимание собеседника, как он относится к демонстрируемом части своего ЯК и какие языковые средства обеспечивают реализацию его интенции. Сказанное и составляет задачи настоящего
исследования.
В данной статье делается попытка осветить наиболее значимые результаты практически о исследования2, в ходе которого анализировались самооценочные высказывания, извлеченные методом сплошной выборки из текстов интервью, опубликованных в центральных еженедельниках и газетах немецкой печати (“Spiegel”, “Focus”, “Stem”, “Zeit” и др.). Анализ был сконцентрирован на текстах интервью с представителями пяти профессиональных групп: 1) политики, 2) спортсмены, 3) предприниматели, 4) писатели, 5) актеры. Выбор таких групп обусловлен тем, что, в силу общественного характера своей профессиональной деятельности, представители названных групп постоянно испытывают повышенное внимание и интерес со стороны окружающих. Соответственно. то. каким образом они себя представят, имеет большое значение. Наряду с общественным мнением, существенное влияние на само-презентацию оказывают внутригрупповые особенности. Сопоставление самооценочиых высказываний представителей обозначенных групп позволил установить степень внутригруппового влияния на предмет самооценки. Отобранные из интервью 803 самооценочиых высказываний подверглись в дальнейшем квантитативному, ссмантико-синтаксическому, функционально-семантическому, компонентному и другим видам анализа. Затем изучалось влияние гендерного и профессионального факторов на особенности языковой реализации предмета самооценочиых высказываний.
Результаты проведенного анализа позволяют сделать следующие обобщения.
Диапазон предмета самооценки очень широк и затрагивает самые разные аспекты жизнедеятельности личности: от поведения и ха-
7
* :3а рамки данной статьи сознательно выносится целый ряд вопросов, связанных с исследуемой проблемой. и частности, особенности функционирования
рактера до национальности и исроисповсдлнчя Поскольку в рамках данной статьи не представляется возможным описать все зафиксированные группы предметов самооценочиых высказываний, внимание концентрируется на двух наиболее частотных группах предмета самооценки: профессиональной деятельности и чертах характера.
Профессиональная деятельность как предмет самооценки оказалась наиболее частотной в группе политиков (28% м и 35% ж ):
1. (политик/ж^) Merkel: Ich bin nicht blauciugig, was die A ufgaben einer Vorsitzenden angeht. (Zeit !9’00/4),
2. (политик/M)Ozdemir: ... Das habe ich ja auch brav jeden Monat getan. Daruber hinaus gehende Verpflichtungen bin ich nicht eingegan-gen. (Spiegel online 21.07.02)
предпринимателей (32% м и 22% ж):
3. (предприниматель/м^) Sudhoff: Ja, ich fuhre den Beirieb wie ein Familie. (Zeit 21 ’00/1 1)
и спортсменов (29% м и 20% ж):
4. (спорт/м) Strunz: Dadurch geriet mein Image in einen negativen Sag. Ich erschien wie der arbeitsunwillige Prop schlechthin. der ich nicht war und nie sein werde. (Focus 36’98/198).
Отмечено параллельное влияние гендерного фактора на частотность предмета самооценки в группе спортсменов и предпринимателей. Так, если мужчины-спортсмены и мужчины-предприниматели чаще оценивали свою профессиональную деятельность, то у женщин-спортсменок самый частотный предмет - черты характера (41 %):
5. (спорт/ж) Witt: .. Ich bin von Natur aus ein egoistischer Mensch. (Zeit 23 '00/16),
а у предпринимательниц - внешность (33%):
6. (предприниматель/ж) Effenberg: Nein, ich kann ja auch charmant sein. (Stern 32 ’00/140)
Обнаруженные тенденции можно объяснить тем, что каждая профессиональная группа связана с определенным стереотипом, который предписывает, каким должен быть представитель данной профессии. В некоторых профессиональных группах давление стереотипов настолько ярко выражено, что личность стремится с максимальной полнотой вписаться в стереотипный образ, поскольку несоответствие ему может спровоцировать отрицательное отношение к лично-
прономинальных средств в роли субъекта самооценки. функции средств интенсификации и деиптепси-фикации самооценки, а также некоторые другие вопросы. котрме требуют отдельною рассмотрения.
48
Буквы м и ж’ обозначаю т соответственно показатели п Труппе мужчин и женщин.
Постник ВГУ, Серия “Лингвистика и
CTH, кпк со стороны других групп, гак и со стороны своей собственной. Сказанное наиболее присуще политической, предпринимательской и спортивной сферам, где во главе угла стоит практическая деятельность и ее результативность. Поэтому высокая частотность такого предмета самооценки представляется неслучайном. Следует отмстить, что названные профессиональные группы отличаются не только сильном ориентацией на профессиональную деятельность, но и наличием внутригрупповой конкуренции, стремлением к лидерству. Этот факт может отчасти объяснить очень высокий процент положительных самооценок в данных группах. Кроме того, названные профессии исторически считались прерогативой мужчин, возможно, поэтому стереотипные представления оказывают на них большее влияние, что и объясняет более высокую частотность положительных оценок своей деятельности и действий в этой гендерной группе.
В отличие от политиков, предпринимателей и спортсменов в группах писателей (22% м и 17% ж) и актеров (33% м и 32% ж) лидирующим оказался такой предмет самооценки, как черты характера, что показательно и для мужчин, и для женщин:
7. (писатель/ж) Lind: Ich mochte diese Er-fahnmg nicht missen, denn ich bin von Natur am schrecklich neugierig und /as.se keine Ge-/egenheif aus, neues Terrain kennen zu lernen. (Stem 37’99/234)
8. (актер/м) Bennet: ... Naiv bin ich ja im-mer noch, aber nicht so naiv. (Spiegel 38’00/248)
Примечательно, что в этих группах преобладание положительных самооценок над отрицательными незначительно и составляет около 10%. Более высокая, по сравнению с другими группами, частотность отрицательных самооценок может свидетельствовать об определенной независимости писателей и актеров от мнения окружающих, тем более, что все интервьюируемые - состоявшиеся на своем поприще личности, достигшие успеха и известности. Соответственно, представители этих профессий больше ориентированы на собственную личность, свой внутренний мир, чем на формирование и создание положительного образа.
Принадлежность автора самооценки к той или иной профессиональной и гендерной ipyime оказывает влияние не только на час-ют нос гь определенного предмета самооце-ночною высказывания, но и на его языковое оформление. Самооцеиочпое высказывание
строится но определенным языковым законам и обладает- соответствующим прагматическим потенциалом, общая сила воздействия которого определяется особенностями функционирования как отдельных языковых элементов, так и их композицией.
При анализе языковой реализации предмета самооценки большое внимание следует уделять структурному тину предложения (субстантивному, адъективному, глагольному)» поскольку, как показывают предыдущие исследования (см. подробнее [6, 50-52]), между предметом самооценочного высказывания и типом предложения4 существует тесная связь. Иллюстрацией названной тенденции могут служить следующие наиболее показательные результаты.
Так, для оценки профессиональной деятельности и себя в профессиональной роли предпочтение в подавляющем большинстве случаев отдавалось глагольному типу предложений (показатель по группам 60-70%).
9. (предприниматель/м) Midde/hof: Ich glaube, meine Kraft und mein Talent reichen aus, Bertelsmann weiterzaentwickeln. (Spiegel 47’98/94)
Встречались также и адъективные предложения (показатель по группам 15-20%):
10. (предприниматель/м) Mauss: Ich war immer sehr flexibe! in meinem Berufsleben. (Stem 18*99/246-)
Относительно редки субстантивные предложения (показатель по группам 5-10%):
11. (писатель/ж) Fried: Ich bin пип einmal kein Iiterarisches Genie. (Focus 20’98/194)
Подобное количественное распределение структурных типов предложений неслучайно
и, очевидно, наилучшим образом способствует реализации интенции говорящего - оценить тот или иной аспект' своей деятельности.
Предпочтение глагольных предложений другим структурным типам в нашем материале можно объяснить в первую очередь с позиции грамматической семантики глагола. Во-первых, глагол обозначает большей частью динамический признак, что обусловливает восприятие адресата таким образом, что соот-
'* В качестве критерия разг раничения структурных типов предложений на глагольные, субстантивные и адъективные выступае т част ь речи, функционирующая как простое или составное именное сказуемое. В первом типе предложений как функциональная, так и смысловая части сказуемого выражены глаголом. Во втором и трет ьем т ипах составное именное сказ)омое состоит из глагола-связки sein и существительною или прилагательного соответственно [8.
ncrci нмотач оценка воспринимается мм как приложимая только к определенному временному отрезку, то есть как неконстантная |4. 2Г|.’Соответственно п высказывание приобретает невысокую степень кате! оричпост п. Во-вторых. среди проанализированных СВ оыли обнаружены глагольные предложения разлнч ных типов, позволяющих говорящему оцепить либо широкий спектр действий без вычленения отдельных аспектов, либо некий узкий аспект своей деятельности (о таксономии и особенностях функционирования глагольных предложений, используемых для оценки деятельности человека, см. подробнее [4, 2 N22]). Для решения первой задачи использовались предложения, конституирующиеся провербом “делать1’:
12. (политик/м) Schroder: Was ivir tun, ist richtig. Und deshalb warden wir es tun. (Focus 46 01/33), а для оценки отдельных действий говорящий избирал глагольные предложения с глаголом конкретной семантики, именующим определенный род/ вид/тип/ аспект деятельности человека (ср. [5, 20-21]).
13. (политик/м) Stoiber: Ich habe ehrhch gearbeitet. (Focus 4 Г01 /33).
Низкая частотность субстантивных предложений также объясняется грамматической семантикой и прагматическим потенциалом, которые свойственны предложениям этого структурного типа.
Как и следовало ожидать, для оценивания той или иной черты своего характера представители всех групп предпочитали адъективный тип предложения (70-80%), что вполне соотносится с грамматической семантикой данного типа предложений: адъективный предикат
приписывает субъекту константный признак, а черты характера, как известно, также являются достаточно константными свойствами личности.
14. (политик/м) Kunast:.. Ich bin hartnackig. (Stern 25’01/164)
15. (предприниматель/м) Wiedeking: ..Ich bin verlasslich. (Stern 46'00/222)
16. (актер/м) Kroetz: Ich bin feige. (Stern 37’99/62)
Наряду с количественным преобладанием адъективного структурного типа, хочется отметить относительно высокую для обсуждаемого предмета самооценки частотность субстантивных предложений и особо подчеркнуть разнообразие форм субстантивных предложений в зависимости от грамматического носителя оценочного признака, в роли которого выступало как само предикативное существительное:
17. (спорт/м) МаШт: Ich bin in ,1,-r lie cin Spafivofn’l. (l ocus (> 01/76).
так и подлежащее:
18 (политик/м) Fischer: Meine (,nic
Fciflheil is! '"in и’irklich nicht mein I'mhlrn,
(Spicuel 14 '98/34),
а также атрибут субстантивной группы, языковая реализация которого вариативна и вербализовывалась прилагательными, причастиями, и определительными придаточными:
19. (спорт/м) Effenberg: Ich bin bestimmi kein nachtragender Typ, der immer wieder Dinge aus der К isle holt, die Jahre zurnckliegen.
(Spiegel 42'98/l 96)
Специфика субстантивного предложения позволяет говорящему приписать себе не только отдельную черту или свойство, но целый набор признаков и поведенческих особенностей и сконцентрировать внимание собеседника на константных особенностях поведения, которые обусловлены этой чертой характера. Это оказывается возможным, поскольку в субстантивном предложении субъект причисляется к определенному классу, который вычленяется на основании не одного, а целого набора постоянных признаков:
20. (спорт/м) Matthaus: Ich bin kein Feigling. (Focus 94)1/76)
Последний пример оформлен отрицательным предложением. Самооценочные высказьк ваиия такого типа заслуживают особенного внимания. Их повышенная частотность (в среднем 25%) поднимает вопрос о том, почему говорящий сообщает об отсутствии в ЯК определенного признака или свойства, настолько ли важно личности подчеркнуть, что данное свойство ей не присуще, или же отрицательные Я-высказывания выполняют иную роль.
В логике отрицательное высказывание часто рассматривается как противоположность позитивному [14, 216-217]. Однако с позиции лингвистов отрицательные высказывания интерпретируются не столь однозначно [1, 334]. Так, В.Келлер рассматривает отрицание как сложную мыслительную операцию, которая теоретически представляет собой два действия. Первое состоит в проецировании с помощью языковых знаков определенного представления (я глупый), которое затем на метауровне квалифицируем как несоответствующее действительности (я неглупый) [12, 201]. и, как подчеркивает В.Келлер, данная проекция, хоть и
ет^пппеГСЯ> И° И5рает важнУЮ роль - она зада-
гепПпетДеЛеННЬ1^ м ас штаб, позволяющий ПН-
ПпелптИРООаТЬ ДаннУю ситуацию [12, 206|.
гации лей<-т Ё °Т0ЛЬ 0,10сРеДоиамнон репрезентации действительности указывает „а то. -по
отрицательные высказывании помимо передачи устаноики говорящего (истинности/ложности) имеют важные в коммуникативном отношении прагматические мотивы.
Сходную точку зрения разделяет П.Полени. Он видит в качестве основной цели отрицания противостояние соответствующему позитивному высказыванию, которое реально или потенциально существует в предшествующем контексте или ситуации5 и описывает следующие прагматические задачи отрицательных высказываний: I) отражение обвинений или нападок; 2) запрет выполнения каких-либо действий; 3) предупредительная защита от возможной критики [14, 217]. Наряду с описанными Полснцом задачами важной представляется особая функция отрицательных высказываний, выделенная В.Келлером. Он подчеркивает, что с помощью отрицания говорящий может сигнализировать о существовании феноменов, которые не так просто назвать и, тем самым, осмыслить [12, 201]. Рассмотренным типам отрицательных высказываний П.Поленц противопоставляет высказывания, в которых, с его точки зрения, отрицание выступает как стилистическая фигура (литота). Подобные высказывания не обладают прагматическим потенциалом описанных выше отрицательных высказываний. В них, с позиции Поленца, происходит опосредованное оязыковление мыслимого предиката через отрицание обратного. Например, признак ^сЬбп’ реализуется как ‘шс1п ЬаВНс1Г, ‘скиттг - как кипк1иц‘. П. Поленц видит смысл такой формы репрезентации действительности не в необходимости корректировки, а в других мотивах - вежливости и другой ситуативной необходимости снижения категоричности высказывания [14, 218].
Особая значимость высказываний с отрицательными морфемами подтверждается и настоящим исследованием. Его результаты свидетельствуют о том, что таким способом гораздо чаще оформлялись положительные самооценки (средний показатель колеблется между 80% и 95%), чем отрицательные. Характерно, что в отношении черт характера
Наличие реального или потенциального (г.е. предполагаемого или выводимого из коптексга) позитивного высказывания II.Полепи аргументирует де Летние м максим общения Грайса, и частности, принципом количества. Смысл и необходимость отрицательного высказывания будет непонятен ком му и и-каїгіам, если л о высказывание не инициируется и не коррелирует с соответствующим позитивным иыска-імваїшем (контекстом) | 14,217]
лот показан ель значительно выше (85%-90%). а в отношении профессиональной деятельности несколько ниже (65%-85%).
Установлено существенное совокупное влияние профессионального и гендерного фактора на частотность такой языковой формы самооцсночного высказывания. Помимо того, что частотность отрицаний в группе политиков значительно превышает соответствующие показатели других профессиональных групп, среди самооценок женщин-политиков этот тип встречается более часто, чем у мужчин - 54% (ж) и 22% (м) (деятельность):
21. (политик/ж) Merkel: Ich bin nicht blauaitgig, was die Aufgaben einer Vorsitzenden angeht. (Zeit 19’00/4)
и 48% (ж) и 16% (м) (характер) высказываний с отрицанием:
22. (политик/ж) Merkel: ...Mil Sichcrheit bin ich nicht unergeizig. (Stern 30’00/43)
Более подробный анализ общих функций отрицательных высказываний показал, что в 65% подобных высказываний можно рассматривать как литоту, понимаемую вслед за П.Поленц. Отрицательные морфемы в само-'-оценочных высказываниях такого типа использовались с целью снижения категоричности высказывания (см. пример 11, 21, 22). 25% отрицательных высказываний были реакцией интервьюируемого на реплики журналиста, содержащие критику и резкую отрицательную оценку в адрес интервьюируемого. В данных ситуациях использование отрицательных высказываний имело своей прагматической задачей отражение обвинений или нападок журналиста (см. пример 2, 6, 19, 20). 10% отрицательных высказываний представляются предупредительной защитой интервьюируемого от возможной критики со стороны журналиста, поскольку такой тип высказываний был зафиксирован в интервью, в которых журналист имплицитно создавал негативный контекст вокруг имени интервьюируемого (см. пример 4, 18).
Продемонстрированные результаты подчеркивают важность вопросов об осооенно-стях функционирования различных видов отрицательных морфем (ncin, nicht, kcin, wt-) и их особое значение в самооценочном высказывании. Они составят предмет отдельного исследования.
В роли носителей оценочной семантики в самооценочных суждениях чаще всего выступали квазиоценочпые прилагательные и наречия, Повышенная частотность прилагательных и наречий в роли носителя оценоч-
пою признаки пссл\ чайка и объясняется основном грамматической фупкамей лих чacre ii речи - обозначать признак предмета и 11рп,|1ак действия [9. 253-254, 357]. Высокую встречаемость частпооцепочных и квазиоце-иочных лексем н относительно низкую частотность общео цеп очных единиц можно объяснить с семантической н с прагматической позиции. С точки зрения семантики обще-оценочные лексемы мало информативны, они сообщают лишь о принадлежности соответствующего объекта к зоне плохого или хорошего. При этом часто остается неясным, на какую систему ценностей и норм ориентируется говорящий, причисляя соответствующий объект оценки к классу плохого или хорошего (ср. наблюдения [7, 184-185J; [2, 105-116|).
Частнооцеиочные и квазиоценочные лексемы более информативны: в них оценочная информация сочетается с дескриптивной, они соответственно дают возможность получить более конкретное представление о человеке (ср. Ich bin с in git/er Men sc h. где gi/f -общеоцепочная лексема, и Ich bin verlciss/ich, где verlcisslich - частпооцсночная лексема) [3, 88].
С точки зрения прагматики высказывания, обозначенные типы лексем по-разному участвуют в формировании категоричности высказывания. Общеоценочные лексемы способны придавать высказыванию большую категоричность, чем частнооценочные, а последние, в свою очередь, большую, чем квазиоценочные, поскольку в них с разной степенью эксплицитности и интенсивности выражен оценочный признак. Так, понятие “хороший человек” подразумевает наличие у соответствующего лица целого набора положительных качеств, в то время как признак «трудолюбивый», хоть и является положительным, но может быть приписан и злодею, и подлецу. Поскольку социокультурные и коммуникативные нормы не всегда поощряют высказывание самооценки, то говорящий, вынужденный в силу различных обстоятельств оценивать себя, предпочитает языковым средствам, которые усиливают категоричность высказывания, единицы, снижающие категоричность.
В заключении в качестве обобщения и одновременно материала для размышления хотелось бы отметить следующее. Частотность предмета самооценки обусловлена многими факторами, среди которых главными являются: I) общественный характер профессиональной деятельности, который определяет постоянную доступность опреде-
ленных информационных квантов ЯК (при фсссиопальпая деятельное гь) и 2) конкретный контекст, г.с. информация, подаваемая журналистом, и активирующая у иптсриыои-руемого определенные зоны ЯК (как правило, сведения о чертах характера) и провоцирующая самооценку.
Характер же самооценки, положительный или отрицательный, зависит от таких факторов, как 1) ориентация на публику и поддержание своего имиджа, 2) самой профессиональной деятельности, от степени ее стереотипизованносги, i.e. насколько полно она позволяет говорящему показывать свою личность, раскрывая не только положительные, но и отрицательные качества.
Особенности языковой реализации само-оценочпого высказывания - выбор структурного типа предложения, позитивного или отрицательного высказывания, тех или иных лексических единиц с оценочной семантикой, разнообразных средств интенсификации и деинтенсификации оценки - определяются дискурсивными факторами, которые характеризуют конкретную ситуацию общения.
ЛИТЕРАТУРА
1. Болдырев Н.Н.. Концептуальные основы отрицания в языке / Н.Н. Болдырев1 //Филология и культура. - Тамбов, 2003. - С.
334-338
2. Болдырев Н.Н. Структура и принципы формирования оценочных категорий / Н.Н. Болдырев // С любовью к языку: Сб. на-уч.трудов. - Москва-Тамбов, 2003. - С. 103-114
3. Вольф Е.М. Функциональная семантика оценки / Е.М. Вольф. - М., 1986. - 227 с.
4. Гришаева Л.И. Оценка деятельности в прагматическом ракурсе / Л.И. Гришаева //Коммуникативные и прагматические компоненты в лингвистическом исследовании: Сб. науч.трудов. - Воронеж, 1995. - С. 17-26
5. Гришаева Л.И. Прагматика именования деятельности человека / Л.И. Гришаева // Тверской лингвистический меридиан, Вып. 4; Сб. под ред. И.П.Сусова. - Тверь: Твер.гос.ун-т, 2003. - С. 16-26
6. Гришаева Л.И., Кашкина О.В. Кросс-культурное прагмалингвистическое исследование русских и немецких языковых средств выражения самооценки личности
-П.И. Гришаева, О.В. Кашкина // Социокультурные проблемы перевода. - Воронеж, 1998. -С. 47-58
Вестник ш-у. Серия “Лиипшс-
7. Хэар P.M. Дескрипция и оценка / P.M. Хэар// H3JI. Вып. 16. - М., 1985. - С. I 83-195
8. Brinkmann, Hennig. Die deulsche Sprachc. Gestail und Lcistung. Diisseldorf: Piidagogischer Vcrlag Schwann, 1971. S. 521-523. "
9. Duden-Grammatik der dcutschcn Gegenwartssprache. Mannheim, 1995. 834 S.
10. Hannover, Bettina. Das dyna-mische Selbst. Die Kontextabhangigkcit selbsbezogencn Wissens. Bern: Verlag Hans Huber. 1997. 179 S.
Kannig. Ihvc P. Selbstwertmanagement. Die Psychologic (les sclbstwcrtdienlichen Verhaltcns. Gottingen: Hogrefc Vcrlag, 2000. 307 S.
1 I. Koller, W. Philosophie der Grammatik: vom Sinn grammatischcn Wissens. Stuttgart: Metzlcr, 1988. S.200-225
12. Moldaschl, Karoline. Die weibliche Unterreprascnlanz in Rihrimgspositionen. Das weibliche Selbstkonzept als mogliche Ursachc, hrsg. von Ursula Flofimann, Universitatsverlag R.Trauner, Linz 1999, 178 S.
13. von Polenz, Peter. Salzsemantik. -Grundbegriffe des Zwischen-den-Zeilen-Lesens. Gruyter, Walter dc GmbH, 1988. S.216-218
Blviiimk ВI У. Серии “Jlnin мистика и мок культурная коммуникация , 2004, № I
